Предназначение. Книга 1. Часть 1 Москаленко Юрий

Она, озорно улыбнувшись, показала мне язык.

– Ну, ты вообще! – от возмущения я не знал, что ей сказать и просто помахал перед ее лицом кулаком, – вот вообще!

– Ладно, студенты прохладной жизни, – улыбнувшись на мою выходку, выдала мама непонятную фразу, – заканчивайте быстрей, и по матрешкам! – совсем странно закончила она, выходя из комнаты.

– Мы быстро! – заверила ее Бирка. – Итак, у нас остался последний вид магии.

– Пространственная магия.

Этот тип магии позволяет осуществлять контроль над пространством, а также производить различные манипуляции с пространством. Наиболее известные проявления пространственной магии – это порталы и пространственные карманы в виде сумки путешественника.

Цвет стихии – золотой.

Все, на этом на сегодня все! – завершила сегодняшний вечер получения знаний наша старшая сестра. Услышав этот непреклонный тон, я проглотил очередной вопрос. А то! Инстинкт самосохранения еще никто не отменял!

– Всем спокойной ночи, – сказала Бирка, – Раст, пошел вон из нашей комнаты спать!

Все-таки не удержалась напоследок, наорала!

– Уже ушел, не вопи, как будто я у тебя золотой спер! – наставительно сказал я, гордо покидая их комнату.

Все! Сейчас гигиенические процедуры на ночь, и – здравствуй, моя любимая кровать!

– Всем, кто меня слышит! – громко кричу я и, дождавшись заполошенных вопросов со стороны своих домашних, так же громко продолжаю: – Спокойной ночи!

Блин, чуть не проспал!

Подгоняемый этой, совсем нерадостной мыслью, я вскочил с постели, быстро оделся и на цыпочках, чтобы никого не разбудить, побежал справлять свой утренний туалет.

Много времени это не заняло, я – не девчонка, и уже через несколько минут, прихватив из кухни, приготовленные для меня с вечера мамой бутерброды и фляжку с квасом, я в сенях всовывал ноги в сапоги. «Поем по дороге!» – решил я, и, аккуратно приоткрыв дверь, оказался на улице.

Солнце еще не встало, а только обозначило свое появление на небе. На улице было еще темно, только-только начал алеть край неба, предвещая сегодня солнечный денек. Я бодрым шагом шел в сторону городских ворот. Конечно, до восхода мне ворота никто не откроет, но за пятачок медью откроют служебную калитку, а мне больше и не нужно.

Для меня главное – успеть в лес до того, как высохнет роса, иначе сбор трав сегодня, как говорит дядька Заг, «накроется медным тазом». Я пока вполне успевал, а потому шел не торопясь, кусал бутерброд и обдумывал конкретно план на сегодня.

В принципе, дел было не так уж и много – с утра сходить в лес, набрать трав, потом быстренько метнуться к алхимикам, чтобы сбыть добытый с утра силос, потом нужно забежать в трактир «Привал странника», где я тоже подрабатывал, и поинтересоваться, или у хозяина трактира Вейта, или у главной поварихи Марты, нуждаются ли они сегодня в моих услугах, и если я им нужен, то зачем и когда. После этого нужно сходить на базар, там встретиться со своими ребятами и посмотреть, где там сегодня можно заработать денежку и, главное, на чём. Ну и если останется время, то…

Ох, совсем забыл! Сегодня же приезжают бродячие актеры! Надо будет выкроить время и посмотреть, что они привезли в этом году. В прошлом году их программа мне не понравилась – она была ориентирована на взрослых, и лишь выступления клоунов и жонглеров порадовали мою душу. Но зато я их посмотрел раз десять! Ох, нужно будет глянуть!

За этими мыслями я и не заметил, как дошел до ворот, попутно прикончив бутерброды. Все случилось очень вовремя – и план на день был определен, и бутерброды закончились, и дорога до ворот.

– Раст, это опять ты? И чего тебе не спится, неугомонный? – подошел ко мне зевающий стражник, отчаянно тря глаза. – Гони монету, давай, а то, сам знаешь, калитку не открою! – проворчал он, протягивая ко мне руку.

Я вложил в нее приготовленный пятак, стражник потер глаза, присмотрелся к монетке, непонятно чему кивнул головой и, кряхтя, потопал открывать калитку. Я пошел за ним, стараясь не очень сильно шуметь.

Хотя все знали, что я частенько покидаю город еще до рассвета, официально этого делать было нельзя, и если начальство сегодня встало не с той ноги, или ему по дороге на лысину что-нибудь упало, то оно, это начальство, очень даже запросто может наказать всю смену стражников. Вообще-то начальство тоже знало, так как мой батя числился у барона Смела в друзьях, а потому и меня в городе знали, наверное, все, но вот только от наказания за шалости это не спасало.

Дверь калитки открылась бесшумно, и я выбрался из города в предрассветные сумерки. Нормально, до леса недалеко, пока дойду, как раз рассветет, хотя в лесу будет еще темновато. Но мне не иголки собирать, а травы, и вот их-то будет видно вполне себе нормально.

Так я и пылил по дороге к лесу, радуясь жизни и тихонько напевая песенку, слышанную как-то в трактире «Счастливый меч», где собираются наемники, стражники, баронские дружинники, и даже гвардейцы барона, бывает, захаживают. Так вот как-то они там что-то отмечали, а мы с пацанами подвизались к ним на побегушки, тогда я эту песенку и услышал.

Они ее пели с таким воодушевлением, я бы даже сказал, не столько с воодушевлением, сколько с азартом, я бы даже сказал, не пели, а орали, потому что акустический удар от их пения грозил городу серьезными разрушениями. И это я не упоминаю о такой мелочи, как барабанные перепонки всех, находящихся поблизости.

Да, признаюсь, это было серьезное испытание для наших неокрепших организмов, но мы, слава всем богам-заступникам, выжили, и на память мне осталась эта песенка:

Так, мурлыча под нос эту незамысловатую вещицу, я добрался до леса, пребывая в отличном настроении, и свято веря, что до конца дня мне его не испортят.

Войдя в лес, я, первым делом, проверил экипировку, потому как лес – это лес, и какие встречи меня ждут, предугадать невозможно. Вообще-то, сейчас середина лета, и у хищников полно корма, поэтому на человека они будут нападать только в крайнем случае, вот только о том, что случай уже крайний, они меня предупреждать не будут – просто бросятся, и все – в лучшем случае, прощайте сухие штаны, а о худшем я даже думать не хочу!

Так, все проверил, руками прощупал, чтобы все на своем месте было, нож на поясе передвинул к руке, чтобы удобней было выхватывать, поправил сумку, надетую через плечо, чтобы не стесняла движения, переложил поближе свою любимую пращу и десяток снарядов к ней.

Нужно сказать, что в использовании пращи я достиг определенных успехов. Конечно, кидать снаряды из нее, как это делают мастера, с завязанными глазами, на звук, я не могу, но метров с двадцати в десятисантиметровый круг, из десяти раз, восемь попадаю уверенно. К тому же я не пользуюсь камнями.

Мы с пацанами, из кусков свинца, которые находим в разных местах, а то и просто берем, если плохо лежит, так вот, мы из этих кусков делаем себе снаряды для пращи. Плавим свинец на пустыре, на костре, в старой посудине, и льем в глину или землю, что есть под ногами, предварительно сделав формочки. Получаются круглые снаряды, примерно три сантиметра диаметром и весом около ста грамм. Ими и пуляем.

Так, вроде все на месте, и я готов к работе. Ну, начали!

Собирать траву, в принципе, занятие не сложное, просто требуется внимательность и аккуратность, чтобы среди разнотравья леса выбрать именно ту травку, которая нужна, ну и, конечно же, знания.

Для того, чтобы не тащить алхимикам траву охапками, и потом не выбирать из принесенных стогов нужное, я попросил алхимика, тетку Нокту, которая, по общему признанию, лучше всех в городе варит снадобья, рассказать мне о травах и правилах их сбора.

Почти неделю она рассказывала мне о травах, правилах их сбора, когда какую траву нужно собирать, и какая часть у травы лечебная – корешки, цветки, стебель, листочки или метелки, и, конечно, о ценности для лечения или других целей каждого вида трав, и, соответственно, об их цене, по которой она их будет у меня принимать. Это ученье я отрабатывал пять дней, но оно того стоило.

Теперь я искал редкие, а потому довольно дорогие травы, а остальные собирал уже на обратном пути, так, чтобы просто добить сумку.

Не спеша, лес торопливости не любит, я забирался вглубь, но не в самую чащобу, а так, забирал немного влево, отдаляясь от дороги не прямо, а наискосок.

Там, где-то в полукилометре, была не очень большая полянка, на которой росла одна очень интересная травка, которую Нокта брала у меня в любых количествах и платила очень дорого. Плохо было только то, что Нокте нужны были только цветки этого растения, а период цветения у нее был не очень продолжительным. Сейчас она уже должна начинать цвести, поэтому, первым делом, я иду проверить мое заветное денежное место.

Ага, а вот уже и пришел, можно сказать, сейчас, вот за теми березками она и откроется.

Не знаю, что меня насторожило, но по нервам ударило чувство опасности. Я замер на месте, потом присел и начал внимательнейшим образом осматривать все вокруг, пытаясь понять, что такого я заметил, на что не обратил внимания. Вроде бы, на первый взгляд все было тихо и спокойно, но я уже не доверял ни этой тишине, ни этому спокойствию, я раз за разом продолжал все внимательно осматривать и анализировать увиденное.

И вот, наконец, мое терпение было вознаграждено. На одной из берез, росшей рядом с тропкой, невысоко от земли я увидел свежий след крови. О как! Кто-то сегодня вышел на охоту? Странно, обычно так рано никто на охоту не выходит. Нужно посмотреть, с чего все начиналось и чем закончилось, а то что-то непонятное происходит, а все непонятное потенциально опасно.

След был виден достаточно хорошо, видимо кровь текла достаточно обильно, и я осторожно, но максимально быстро пошел, придерживаясь кровавых пятен.

Минут через десять я набрел на проплешину в лесу, буквально залитую кровью. После внимательного осмотра, хотя следопыт из меня, скажем прямо, так себе, я все-таки определил, что здесь прикончили целую кабанью семью, но, судя по всему, кому-то удалось уйти.

«И хорошо бы, чтобы это был не охотник!» – с мрачным юмором подумал я. – «Есть шанс, что какой-нибудь подсвинок сумел в суматохе уйти, а охотники то ли не заметили, что навряд ли, то ли поленились за ним гнаться, что, скорее всего. Судя по количеству крови, здесь и без него хватало добычи, а значит, если я поспешу в обратном направлении, у меня есть хороший шанс разнообразить наше семейное меню».

Я развернулся в обратную сторону и вновь осторожно пошел по следу. Убежать далеко с такой раной животинка не могла, так что у меня были все шансы успеть ее найти и еще пособирать гербарий для алхимиков.

Пока иду по следу и внимательно обозреваю окрестности, начинаю обдумывать, что делать, если я сейчас действительно найду порося.

Сейчас, почти в середине лета, если все нормально, то поросенок будет весить килограмм двадцать-тридцать, а для моего организма это много. Ну, допустим, если отрезать бошку, ноги, выпотрошить его, то вес, конечно, уменьшится, ну пусть до пятнадцати-двадцати килограмм – все равно тяжеловато! Да и башку, ноги и ливер тоже можно в дело пустить, поэтому бросать не буду, надо что-нибудь придумать. Ладно направление мысли есть, значит, думаю!

Как я и рассчитывал, долго идти не пришлось. Вскоре я действительно нашел поросенка, из бочины которого торчал арбалетный болт. Он лежал на земле, подогнув передние ноги, и уже не дышал. Отлично, мясо есть, вот только как его дотащить до дома?

Я огляделся по сторонам и увидел несколько деревьев, со стволами, обвитыми побегами вьюнка.

О! То, что надо! Я сам не пробовал, но слышал от бывалых охотников, что их можно сплести вместе и получить довольно прочную веревку. Правда, надолго ее не хватит, так на несколько часов, потом стебли начнут засыхать и эластичность пропадет, и, соответственно, веревка распадется.

Я срезал с десяток побегов вьюнка, и начал плести из них веревку, помогая себе всякими мудреными словами, которые слышал от взрослых. Во всяком случае, когда у отца что-то не получалось, он употреблял их в большом количестве, и бывало, что после этого, у него все получалось.

А чем я хуже? Мне тоже нужно, чтобы у меня получилось, поэтому я бурчал под нос эти волшебные слова и пытался снова и снова сплести веревку. Пока, несмотря на разнообразные выражения, которые я время от времени припоминал и вставлял в свой монолог, у меня ничего не получалось, стебли вьюнка не хотели сплетаться друг с другом. Может, стоит бурчать погромче и поэкспрессивней?

Время безудержно текло к той отметке, когда собирать цветки будет уже поздно, а я все никак не мог совладать с вьюнком. Наконец, я понял, что так ничего не сделаю – ни гербарий не соберу, ни порося домой не припру. Нужно все делать последовательно и постепенно.

Я выбросил вьюнки, чтобы не занимали руки и не мешались, схватил порося за задние ноги и волоком потащил к моей заветной полянке, благо было недалеко.

Где-то через полчаса, весь потный и, наверняка, с красной от усилий мордой, я вывалился на мою полянку и тут же рухнул на пятую точку, громко пыхтя и отдуваясь. Да уж, устроил я себе прогулку по лесу! Дав себе пару минут на отдышаться, я поднялся на ноги и приступил к сбору гербария.

Солнце только-только показалось из-за горизонта, и еще с полчаса-час я вполне мог потратить на сбор для алхимика, а потом нужно будет опять что-то придумывать со вьюнками, или не с ними, но мне, для того, что я задумал, нужна была длинная веревка.

Минут через тридцать-сорок, когда все пригодные цветки были упакованы в сумку, я опять вернулся к проблеме веревки. Ну, что же делать? Жалко же, столько мяса пропадает! Стиснув зубы, пошел искать вьюнки, потому что больше ничего на ум не приходило. Как в той истории, которую как-то рассказывал моему отцу дядька Заг, а я подслушал – «Хренли думать? Трясти надо!»

Снова нарезав вьюнков, устроился на полянке, на ласковом утреннем солнышке, скинув рубаху и сев по-восточному. «Эх, боги-охранители, помогайте, что ли, а то опять всякие слова и выражения вспоминать начну!» – подумал я и не спеша начал плести веревку.

Не, так точно каким-нибудь верующим фанатиком станешь! Я медленно плел веревку и офигевал – она плелась! Вот, что происходит? Чем длинней становилась моя веревка, тем глубже была степень моего офигевания, напополам с торжеством! Я уже предвкушал, как укажу бате, когда он опять начнет помогать себе решать проблемы разными словами, что обращается он не к тому и не с теми выражениями. Представив себе его лицо после моего заявления, я не выдержал и хихикнул.

Ну, наконец, я решил, что длины веревки должно хватить, и, обвязав ее вокруг пояса и накинув на тело рубашку, полез на дерево. Высоко влезать не стал – понравившаяся мне ветка была метрах в пяти-семи над землей. Перекинув веревку через ветку и оставив ее концы болтаться с обеих сторон, слез на землю.

Дальше было уже проще – перетянув свинтусу шею одним концом веревки, я ухватился за другой и начал не спеша подтягивать тушку к облюбованной мной ветке. Когда тушка убиенной свинюшки скрылась среди зелени ветвей и уже ничего не выдавало ее присутствия, я закрепил мою самодельную веревку, подхватил с травы свою сумку с драгоценными цветками и шустро порысил в сторону города.

На самом деле, у меня оставалось не так уж много времени до того момента, как свининка, из листвы, начнет отпугивать всех неприятным ароматом, ведь я ни кровь не слил, ни выпотрошил ее. Я решил, что успею привести помощь, а помощь сможет это сделать гораздо лучше. Заодно и тушку поможет домой отпереть! Не за так, конечно, но я думаю, мы договоримся.