Варлорд. Врата Тартара Делакруз Алекс

Глава 1

– Не бойся. У тебя теперь есть семья, – произнес я, с трудом сохранив ровный голос.

Очень неожиданное признание. Причем в первую очередь для самого себя.

Зоряна тоже равнодушной не осталась. Словно онемев, она изумленно смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Напоследок ободряюще сжав плечо девушки, я оглянулся и нашел взглядом контейнер с экипировкой. После касания ладонью биометрического замка крышка с легким шипением поднялась, открывая внутренности. Я принялся торопливо облачаться в доспехи – опять выбиваюсь из графика которое уже утро.

Одним движением застегнул контактный комбинезон, далее последовали поножи и сапоги, наручи и кираса, наплечники, горжет. Перестуком хлопнул по защелкам, после чего доспех превратился в единое целое. Далее вогнал на места штыри аккумуляторов. По сравнению со вчерашним днем, когда только знакомился с комплектом экипировки «Шевалье», получалось гораздо более споро.

Зоряна вчера меня в доспехе не видела, так что сегодня наблюдала с нескрываемым интересом. Ее удивление понятно – подобная броня не только невероятно дорогая, но и статусная. Просто так даже человек высокого положения получить не может. Так что это была одна из многих мелочей, которые еще раз доказывали девушке, что она невероятным образом переместилась со дна мира в небесную обитель. Причем буквально, где сейчас находится в окружении полубогов.

– Никто. И никогда. Не сможет вернуть тебя обратно в клоаку, из которой мы выбрались. И никто и никогда не сможет без боязни для здоровья позволить себе насмехаться над тобой или твоим прошлым, – абсолютно серьезно произнес я для того, чтобы не оставалось никаких недоговоренностей.

Голос мой из-под закрывающей лицо полумаски звучал глухо, но Зоряна услышала и поняла. Осознав, о чем речь, девушка вздрогнула – потому что я очень тонко нащупал именно те струны души, которые необходимо было затронуть. Попадание было настолько точным, что Зоряна обмякла, закрывая лицо руками и борясь с непослушными слезами.

Но я на нее больше не смотрел. Выделенное на «семейные» дела время давно закончилось, и уже опаздываю в графике тренировки. Так что достал из контейнера шлем и аккуратно водрузил на голову.

Звучно щелкнули пазы, на миг стало темно, отчетливо громко послышалось собственное дыхание. Словно тяжелое ведро на голову себе надел, забрало ведь полностью глухое. Но всего секунда, пока надбровные дуги потянуло подстраивающимся визором, а после короткого зуммера собственное громкое дыхание слышать перестал. Зато звуки окружающего мира раздались необычайно четко.

Сразу после вокруг снова стало светло. И кроме картинки происходящего, перед глазами возникли сразу несколько уровней дополненной реальности: телеметрия, доступ к разным спектрам зрения, показатели систем жизнеобеспечения и энергосбережения. Кроме этого, на периферии зрения находились четыре интерактивные плашки меню, словно стопка карт друг на друге. И все подсвеченные огнем входящих оповещений. Отложив просмотр сообщений на потом, я направился к выходу из комнаты. Взялся за ручку, открыл дверь и…

– Да чтоб тебя! – выругался я машинально, громкий услышав хруст.

Андре не зря отдельно упоминал о нарушении координации – вот и я сейчас чуть переборщил. Открыл дверь слишком уж широко, так что ее из петель вывернуло. Надо привыкать, подстраиваясь.

Выйдя на улицу, я побежал по дорожке, рассматривая подсвеченные значки дополненной реальности. Первая иконка с узнаваемым профилем – меню моего личного айди. Остальные три в виде гербов: взводная тактическая сеть команды сборной гимназии Витгефта по практической стрельбе – красно-оранжевый щит, командирское меню варлорда Артура Волкова – серый щит с желтоглазым волком; и черно-красный щит с эмблемой рода Юсуповых-Штейнберг. Последний означал, что Андре уже выполнил нашу договоренность, включив меня в общую сеть отряда, сейчас охраняющего поместье.

Основные функции и активные оповещения я настроил еще вчера, интегрировав комплект экипировки со своим айди. И теперь интерфейс дополненной реальности доспеха предоставлял доступ к меню учетной записи моей личности. Удобно, можно во время пробежки те же входящие сообщения посмотреть. Или налоги заплатить.

Управление дополненной реальностью происходило просто и сложно одновременно. Необходимо было сконцентрировать взгляд на пиктограмме иконки, зацепив ее глазами, и, потянув взглядом, вывести перед собой. Пункт меню или оповещение при этом раскрывались, увеличиваясь до читаемых размеров. Сбросить изображение также было просто – по умолчанию это происходило с расфокусировкой взгляда. Причем у меня так постоянно получалось непроизвольно.

Столь сложный элемент контроля взгляда стоял по умолчанию в активном боевом режиме – потому что в обычном управление доступно практически без обучения: интерактивные пункты меню фиксировались, ими можно было управлять руками прямо в дополненной реальности и закреплять перед взором. Но обычный режим не для нас. Поэтому приходилось стараться. Несмотря на систему потоотведения, я чувствовал, как повлажнел у меня лоб. Не от усталости – лишние килограммы бронекостюма практически не напрягали, – а от концентрации и напряжения.

Пару раз даже выругался в сердцах, когда изображение срывалось в самый неподходящий момент – к примеру, когда мне надо было сделать поворот, и я терял концентрацию на тексте оповещения, и приходилось начинать все сначала.

С вживленными глазными имплантами и встроенным нейроинтерфейсом, кстати, после вводной программы тренировок подобных неудобств не возникало – легко получалось одним глазом читать, допустим, или изучать карту, а вторым – целиться или считывать показания приборов. Но мы не солдаты, а одаренные гимназисты, так что глазные импланты нам не положены.

После очередного срыва картинки перед глазами я вдруг вспомнил одну деталь. Вчера, пока я знакомился с оружейным комплексом АЕК, Андре упоминал, что в самое ближайшее время нам предстоит научиться обращаться со сверхплотной информационной средой тактической сети. И умение отслеживать разные вещи разными глазами – обязательное для этого условие.

Вчера я пропустил это мимо ушей. Наверное, потому, что предполагаемое к изучению умение особо не удивило. Еще дома слышал о подобном – читал воспоминания пилота вертолета Апач, концепция управления которого такова, что после двух-трех лет службы глаза пилота двигаются независимо друг от друга, а натренированный мозг параллельно решает две разные задачи. Но это ведь два-три года, обучение плюс еще служба. Нам же, по словам Андре, предстояло овладеть подобной способностью менее чем за два месяца. А у меня пока даже на бегу не получалось сконцентрироваться обоими глазами на элементах тактической сети, не теряя их от ускользающего взора.

Вот так, потея и ругаясь под нос, изредка поглядывая на дорожку, я в ходе пробежки кое-как знакомился с поступившими уведомлениями. Среди прочего прочитал отправленный рано утром отчет Фридмана. И понял, почему Зоряна нарядилась в античную тунику. Все просто: название ее новой должности было продублировано на языке, похожем на греческий. Что-то интуитивно воспринимаемое как «экономус». Из-за этого должность ее читалась более серьезно, сразу совершенно другой коленкор.

Кроме этого, Моисей Яковлевич сообщал о завершении формальностей, связанных с титулом, и напоминал о необходимости завершить полагающиеся процедуры с моим отрядом варлорда. Гимн, день, униформа, флаг, размер премиальных и штатное расписание… да когда мне это все делать?

Управление функционалом дополненной реальности в боевом режиме меня настолько заняло, что почти не обращал внимания на Анастасию, которая, вопреки своему обыкновению, вышла на пробежку в ту же часть парка, где бегал я. Наверное, княжне интересно наблюдать за упражнениями облаченного в бронекостюм человека. Может, была и другая причина, но сейчас мне это откровенно неинтересно.

Раз за разом срываясь взглядом с интерактивных плашек, гася вспышки раздражения, я продолжал нарезать круги по парку. Но после сто первой (а может, двести первой) неудачи у меня наконец начало уже более-менее получаться. Не переставая отслеживать краем глаза дорожку перед собой, я успешно дочитал все оповещения личной учетной записи, а после переместился в меню тактической сети охраны поместья, зацепив взглядом красно-черный щит. А после врезался в дерево.

Спиной почувствовал веселье и смущение. И почти сразу с невероятной четкостью услышал сдерживаемый смех Анастасии – посторонние звуки «за бортом» умная система наблюдения и контроля вычленяла идеально, глуша фоновые и усиливая направленные.

Несмотря на сдерживаемый смех, как-то показывать княжне обиду или раздражение ее весельем не стал. Тем более обиды или раздражения не испытывал: отчетливо чувствовал, что княжне было смешно и в то же время стыдно за свое веселье. Причем она сдерживалась еще, а я бы точно с удовольствием посмеялся, заржал бы даже как конь и последнее хамло, врежься она в дерево на моих глазах, – громко подумал я. Дополнительных ментальных щитов ни у меня, ни у нее не стояло, так что княжна мысли мои хорошо услышала. И даже, по-моему, обиделась. Вот нечего потому что, и так бесит уже все вокруг.

Погасив вспышку раздражения, побежал дальше. И, неожиданно, после столкновения с деревом управлять дополненной реальностью стало гораздо легче – словно тумблер перещелкнули. Уже без проблем отслеживая окружающее периферийным зрением, больше не сбиваясь с дороги, я ознакомился с положением дел по охране поместья. По вчерашней нашей договоренности с Андре он начал подготовку тренировок нашей команды на территории поместья Юсуповых-Штейнберг. И с этой целью уже перевез сюда семнадцать неасапиантов. Именно тот отряд, что во время памятного испытания показал нам предполагаемый уровень будущих соперников. Сбив с нас со всех спесь «будущей элиты даже среди одаренных», не без этого.

Так что в ближайшее время безопасность поместья обеспечивается весьма внушительными силами: это неасапианты и сам Андре, который выразил готовность переехать в предназначенные для него апартаменты; поручик Садыков, которого никто так и не отозвал, а также присягнувшие на верность княжне Анастасии пятеро охранников из прежней службы безопасности. С остальными разорвали контракты и отправили восвояси – подробностей я не знал, княжна этим сама занималась.

Сейчас поместье защищено очень и очень серьезно, а уж с учетом грядущего прибытия змееглазых индианок… В общем, чтобы попытаться провести против меня силовую операцию, потребуется отнюдь не малый ресурс. Кроме всего прочего, было еще несколько персоналий, на которых я откровенно рассчитывал в первую очередь. Рассчитывал с тем прицелом, что лучшая битва – это та, которой не было. Прямо по заветам Сунь-цзы.

При этом у меня было понимание, что сегодняшний вечер в некотором роде определяющий. Но беспокойства не было, наоборот – какая-то внутренняя непоколебимая уверенность в благоприятном исходе. Даже несмотря на то, что именно сегодняшний вечер как время возникновения проблем независимо друг от друга прочили мне граф Безбородко и князь Астерот.

Сегодня в моей жизни происходит два события. Во-первых, я как Артур Волков достигаю возраста семнадцати лет, первого совершеннолетия. Это, кстати, еще и не озвученное фон Колером решение проблемы с моим опекуном, который по идее мне больше не нужен.

Во-вторых, какое совпадение, сегодня же в поместье должны приехать документы Мюллера вместе с индианками, а также прибыть Шиманская. Которая является носителем знаний о делишках Уэлча по торговле людьми и связанных с этим бизнесом людей из ФСБ. Документы Мюллера вряд ли сильно важны, а вот Анжела, ее знания становятся для кого-то смертельно опасными.

Почему ее не устранили до этого? Да потому, что она находилась на территории посольства Конфедерации. И будет находиться в зоне ответственности чиновников-конфедератов до того самого момента, как ее не передадут мне.

Почему ее предметно не допросили до этого?

Да потому, что Анжела находится на территории посольства, но под постоянным приглядом ФСБ, специалистами которой и организовывается ее эвакуация. Ведь именно контора работает по Волынскому протекторату.

При этом заинтересованные коррумпированные господа держат Анжелу под колпаком, но держат связанными руками. Потому что смерть объекта вызовет совершенно ненужные вопросы, я в этом уверен. Пример прибитого яйцами к стене проворовавшегося петербургского чиновника подтверждает – пока не дан окончательный ответ на вопрос «кто виноват?», императорские службы хватку не ослабляют. Будут курирующие доставку объекта специалисты стрелять себе в ногу, подписывая приговор? Нет, конечно.

Шиманскую можно было безбоязненно устранить тогда, когда она тихо служила в полиции Града, – что не получилось из-за меня. Или можно будет устранить, когда она в статусе нелегальной беженки окажется в поместье.

Что необходимо делать мне? Как можно скорее организовать получение от Анжелы необходимой информации, с тем чтобы эта информация стала не только моим достоянием. И в этом я очень рассчитывал на Валеру. Даже более того: приглашая его на ужин, я понимал, что нахождение на территории поместья персоны такого уровня банально остановит горячие головы от опрометчивых действий.

Могут заинтересованные в молчании Анжелы попробовать устроить спецоперацию и сразу устранить ее? Прямо атаковать поместье, когда здесь находится настоящий принц, будет крайне глупо для игрока любого уровня. Сколько ни думал я над этой ситуацией после согласия Валеры, решение было только одно: на месте ребят, покрывающих работорговлю, я бы уже паковал чемоданы и искал «другой глобус». Тем более потому, что есть у меня предчувствие – возникшим поводом подвинуть кого-то из высоко сидящих чинов явно готовы воспользоваться. Возможно даже, это будет ротмистр Демидов или группировка чинов из ФСБ, к которой он принадлежит. Чье-то падение – всегда ступенька для чужого возвышения.

В таких размышлениях время пробежки закончилось, и пришла пора тренажерного зала. Здесь часть бронекостюма я снял, оставшись только в контактном костюме, а также служащих грузом наручах и поножах. И после окончания тренировки утомился я достаточно серьезно.

Возвращаясь к себе, спешил и нервничал. Оттого, что из-за откровенного разговора с Зоряной вновь отстаю от графика. У меня чрезвычайно развито чувство времени, и иногда это не столько помогает жить, сколько мешает. Поэтому в комнату зашел торопливо, снова забывшись и заставив жалобно хрустнуть оперативно починенную дверь.

Зоряна валялась на кровати и читала, а при моем появлении испуганно вскочила. Мельком скользнул взглядом по обложке упавшей книги. «Камо Грядеши» Сенкевича. Недавно читала «Анну Каренину» Толстого – неплохой вкус, продолжает приятно удивлять.

Жестом успокоив девушку, показывая, что никакой паники нет, я, действуя быстро и уже почти сноровисто, снял и уложил в контейнер всю экипировку. Торопливо позавтракал на ходу, в процессе переодеваясь, и выскочил из комнаты. Но на парадной лестнице был пойман Кальтенбруннером.

– Артур Сергеевич! – окликнул меня управляющий.

Подошел Кальтенбруннер с показательной поспешностью, демонстрируя рвение и уважение. Отношение после слов княжны о женихе изменилось кардинально, сразу видно. Странно только, что этому консервативному товарищу потребовалось столько времени на то, чтобы понять мою давно изменившуюся роль здесь. Он ведь так и относился ко мне как к неясному пассажиру-приживале.

– Внимательно, – делая вид, что очень ценю отнимаемое сейчас им время, посмотрел я на управляющего.

– Артур Сергеевич, Анастасия Юрьевна просила вам передать, что сегодня гимназию не посещает. Машина ожидает вас у крыльца, ее сиятельство можете не ждать.

– Благодарю, – степенно кивнул я напустившему на себя важный вид управляющему. – Как вас там? – намеренно сбил с него спесь вопросом. Вот не люблю я его.

«Мерзкий, аж трясет!» – голосом возмущенной мамочки с детской площадки подсказал внутренний голос.

– Прошу простить? – поджал губы Кальтенбруннер.

– Зовут вас как, по отчеству?

– Иосиф Арнольдович, – отчеканил управляющий.

– Благодарю, Иосиф Арнольдович, – с фальшивой вежливостью поблагодарил я Кальтенбруннера, разворачиваясь.

Еще не забыл, как на него жаловалась Зоряна – на то, что управляющий позволяет себе явно лишнее в ее сторону. Надо будет и этот вопрос тоже поднять, как все уляжется. Я ведь не злопамятный – просто злой, и память у меня хорошая.

– Артур Сергеевич! – чуть изменившимся и даже подрагивающим от возмущения голосом окликнул меня Кальтенбруннер.

– Да? – не скрывая раздражения, обернулся я. Вот что за манера, неужели за один раз нельзя все сказать?

– Еще Анастасия Юрьевна просила передать, что вас сегодня могут не пустить в гимназию, если вы не назначите себе ординарца.

– Да… как мне это дорого все! – исправился я, не дав сорваться непроизносимым в приличном обществе словам.

Память у меня хорошая, но не настолько, чтобы вот все сразу помнить. Записывать уже пора, не умещается все в голове. И что делать? Может, тоже сегодня прогулять, как Анастасия? Желание не идти в гимназию как появилось, так и пропало – сегодня предстояла обязательная к посещению лекция фон Колера, а также рекомендованная им Новая Физика. Поэтому непосещение могло быть чревато. Но с ординарцем надо что-то делать.

Зоряна? Уже домоправительница. Фридман? Калибр не тот, это как телескопом гвозди забивать. Датчанин? Хорошая шутка, он даже глазами еще с трудом шевелит.

Вариант оставался один, и он мне совсем не нравился. Другого выбора, правда, на горизонте не было, тем более с вариантом решения в ближайшие пару минут. Беззвучно выругавшись, я принял решение и торопливо двинулся в сторону другого выхода, заставив Кальтенбруннера отшатнуться.

Покинув здание через черный ход, пересек небольшую рощу платанов и подбежал ко Второму корпусу, в котором располагалась темница. Система безопасности усадьбы уже была на меня настроена, так что проблем попадание в подвал не доставило – я просто зашел и спустился вниз.

Замки дверей открывались даже без запроса, по биометрии. В тот момент, когда приоткрыл последнюю дверь, ведущую в коридор с камерами, услышал голос с истерично-визгливыми нотками. Судя по всему, Василий, что-то говорящий на африкаанс.

Это еще что за монолог? Нет, диалог. И не только на африкаанс. Усиливающие значения мыслей выражения Василий использовал интернациональные: многочисленные производные от fuck, kurwa и suka blyat`.

Можно было бы принять Василия за поехавшего, но я один из немногих в этом мире знал, что в нем сидит демон, так что воспринял происходящее спокойно. И кстати, судя по интонациям, как-то Василий перед демоном без пиетета, что-то много себе позволяет. Совсем недавно вел себя тише воды, ниже травы…

Ответ, почему Василий такой дерзкий и резкий, я получил, когда увидел через решетку Романа Игоревича. Отстраненный начальник службы безопасности лежал на койке под ярким светом и скрючился в неестественной позе, закрывая уши. Не думаю, что спать ему мешает сильный свет или отсутствие покрывала на койке. Видимо, Василий задушевные разговоры с демоном ведет достаточно давно, доведя Зайцева до белого каления.

Правильно, так и надо – совсем не почувствовал я никакого сочувствия к пленному. Который, кстати, демона, скорее всего, в тело Василия и подсадил. Все позавчерашнее дознание о том, каким образом демон захватил тело Василия, кстати, уместилось в один усиленный искусством вопрос фон Колера. На такой вопрос соврать невозможно, но ответ не поразил: на прикроватной тумбочке у гангстера лежала африканская маска, увидев которую, он, естественно, сразу же решил примерить. Дальнейшее оказалось весьма предсказуемо.

В этот момент Зайцев почувствовал мое внимание и резким движением соскочил с койки. Когда он сфокусировал взгляд и понял, кто перед ним, во взгляде его я увидел незамутненную ненависть.

С начальником службы безопасности рода собиралась разбираться Анастасия самостоятельно, так что правила приличия мне с ним даже разговаривать пока не дают. Поэтому, подмигнув и помахав Роману Игоревичу рукой, прошел вперед – к камере Василия, про которого все, если честно, просто забыли. И правильно забыли – знаний от него все равно много не получишь, а позволить слоняться без присмотра дуалистической личности из гангстера и низшего демона, усилившегося парой душ… Наверное, это было неправильным решением.

Сохраняя молчание, я прошел к камере с Васей и замер, осторожно выглядывая и не привлекая к себе внимания. Дерзкий гангстер вел разговор с самим собой, часто меняя выражение лица, и… нет, это был не разговор Васи с самим с собой. Это был разговор двух личностей в одном теле. То и дело пришелец из Тьмы перехватывал управление телом гангстера – выражение лица при этом кардинально менялось. Зрелище завораживало. Никакая актерская игра не может столь полно передать общение двух личностей в одном теле. Так натурально только шизофреники могут. Ну, или люди с демоном-соседом в теле. Говорил, кстати, демон на африкаанс, так что, о чем ведется беседа, я по-прежнему не понимал.

Но разговор велся на повышенных тонах. Василий явно высказывал демону претензии, а демон отвечал, причем достаточно жестко. И явно просил гангстера не распускать слюни и быть мужиком.

– Оh man, you are cinder-fuckung-ella! – с выражением лица точь-в-точь как у злой ипостаси Голлума между тем высказал демон Васе. Это было на английском и мне вполне понятно – демон говорил гангстеру, что тот ведет себя как очень капризная золушка. Но в этот момент демон заметил меня, осекся на полуслове и спрятался. В буквальном смысле: на миг лицо чернокожего гангстера приобрело безвольно-тупое выражение, но тут Василий вернулся и посмотрел на меня с недоуменным испугом.

«Почему, несмотря на то, что я велел тебе сидеть и не высовываться, ты позволяешь себе подобные концерты?» – без лишней вежливости спросил я на русском, уложившись всего в три слова, двумя из которых были: «И какого…».

В ответ Василий торопливо и испуганно зачастил что-то на африкаанс, но я прервал его резким жестом.

– Я не с тобой разговаривал.

Лицо Василия вновь на краткий миг отстраненно обмякло, а после выражение поменялось. Если б я сам не был адептом темных искусств и не повелевал тьмой – пусть пока и без особого умения, я б, наверное, даже испугался.

– Я приказал тебе сидеть и не высовываться, а ты устраиваешь представление.

– Господин, – склонился демон в почтительном поклоне. – Предоставленная вами во всеблагой мудрой милости телесная оболочка сопряжена со слабым разумом, и…

– Короче, я в школу опаздываю.

– Этот тупой ниггер готов был сойти с ума, господин. Если бы он потерял рассудок и расколотил себе череп о стену камеры, я бы умер вместе с ним, а вы потеряли бы и меня, и этого никчемного. Дабы не допустить потери вашего имущества, я все равно был бы вынужден проявиться. Действовал превентивно, занял его беседой и вернул душевное равновесие. Готов понести заслуженное наказание, господин, – склонился снова в низком поклоне демон.

– Позже обсудим, – с невозмутимым видом кивнул я и жестом показал демону, что ему пора уходить.

«Он назвал меня тупым ниггером!» – возмутился Василий, когда ему вернулся контроль тела. Но почти сразу гангстер вздрогнул под моим взглядом и едва не присел от испуга – наверняка чуйкой осознав, что сейчас будет решаться его судьба.

– SR?

– Negative.

– Status?

– Asocial element.

– Are you dangerous to society?

– No.

Список вопросов был стандартен для патруля полиции в любом протекторате, так что отвечал Вася без раздумий и задержек. Кивнув, я приложил руку к замку, и через секунду дверь камеры открылась.

– Follow me, – скомандовал я Васе следовать за собой.

Социальный рейтинг у Василия отрицательный, и числится он как асоциальный элемент. Но для общества не опасен – то есть в прямом криминале не замечен. А это значит, что проблема ординарца решена.

Проходя мимо двери, посмотрел на замершего в центре камеры Зайцева, в глазах которого горела чистая злоба. И его сегодня Анастасия ведь собралась допрашивать. Безопасник под моим взглядом глаза не опустил, наблюдая, даже не стараясь скрыть незамутненную ненависть. Опасный товарищ. Без шуток опасный.

– Ран, Вася, ран, – поманил я рукой гангстера и торопливо двинулся прочь, уже на лестнице переходя на бег.

В холле главного здания по-прежнему ошивался Кальтенбруннер, который мое появление вместе с гангстером, все еще облаченным в потрепанную экипировку городского охотника, воспринял с крайним удивлением. Но от вопросов удержался. Забежав по лестнице, быстрым шагом мы с волнующимся Василием дошли до выделенного Фридману кабинета. Жестом приказав гангстеру подождать, дежурно стукнул два раза и сразу распахнул дверь.

Моисей Яковлевич расположился в кресле, будучи окружен многочисленными экранами – словно рядовой брокер на китайской бирже. В момент моего появления юриста, видимо, одолела дрема. Глаза его были почти полностью закрыты, а на лице отстраненно-блаженное выражение. Но резкий стук и звук открываемой двери заставил его вздрогнуть и принять подобающее столь важному сотруднику положение и выражение. Не очень удачно – кресло на колесиках откатилось, локоть скользнул по столешнице, и дернувшийся Фридман сложился на полу невероятным образом.

Позволив себе яркую тираду на идише, Моисей Яковлевич вскочил, одергивая пиджак и приводя себя в порядок, будучи донельзя смущенным. Я в это время рассматривал картину на стене, делая вид, будто ничего не произошло.

Думал в это время о том, что все же – несмотря на многочисленные проблемы, попал удивительно удачно. Потому что пытающийся сейчас привести себя в порядок юрист ради моей благосклонности готов работать сутками. Даже не просто работать, а буквально зубами грызть скальную породу только для того, чтобы я оценил его усилия по достоинству.

Для Зоряны известие о том, что она стала моей подданной, оказалось самым счастливым в жизни, вознеся – вместе с новой личностью на принципиально недосягаемую ранее высоту.

Да, все это хорошо, конечно, вот только, несмотря на высокое положение, я все еще иду по тонкому льду, под которым – в случае неудачи меня поджидает Князь Тьмы с вопросом о невыполненном контракте.

– Агтуг Сег-геевич, – отвлек меня от раздумий Фридман. – Поздгавляю вас с днем гождения!

– Спасибо, Моисей Яковлевич. Доброе утро, – встрепенулся я, посмотрев на помятого юриста. – Мне необходима ваша помощь.

– Всенепгеменно, Агтуг Сег-геевич…

– Моисей Яковлевич, за дверью стоит мой новый ординарец. Его надо зарегистрировать как въехавшего в Конфедерацию, поставить на учет в миграционной службе, заказать айди и подтвердить назначение на должность моего ординарца. Рейтинг у него в статусе асоциального, но для общества не опасен. Сколько вам времени на это требуется?

– Не более двадцати минут, ваше благогодие, – кивнул Фридман.

– Без чинов, Моисей Яковлевич.

– Как будет угодно, Агтуг Сег-геевич.

– Начинайте с Василием. И да… – задумался я о том, что стоит рассказать поверенному в делах.

– Агтуг Сег-геевич? – негромко протянул Фридман, когда пауза затянулась.

– Да, да, – кивнул я, принимая решение, – Моисей Яковлевич, имейте в виду: в теле Василия находится укрощенный демон, принесший мне клятву верности. Он получил приказ не высовываться, но… будьте внимательны, мало ли. Держите наготове оружие или охранника и, случись что, стреляйте в голову.

– А… хог-га… хог-гошо, Агтуг Сег-геевич, – не сразу, но достаточно быстро справился с удивлением Фридман.

– Оружие есть у вас?

Кивнув, Фридман извлек из своего неизменного кейса массивный никелированный пистолет с резными щеками из слоновой кости на рукояти. Настоящая гаубица, из такой только самолеты сбивать низколетящие – поразился я фетишу юриста. По конструкции пистолет незнакомый, но на американца похож. Причем наверняка штучный, ручной работы. Модель явно начала прошлого века – с таким стволом в лесу медведь нестрашен. Для чего и создавалась, собственно, а не для этого вот всего.

– Пули серебряные есть?

– Нет, но я…

– Это была шутка, не обращайте внимания. Просто стреляйте в голову, обязательно с контролем. Но только в критической ситуации – мне все же пока нужен и демон, и ординарец.

– Понял. Агтуг Сег-геевич.

– И еще, Моисей Яковлевич…

В этот раз Фридман меня не отвлекал, явно размышляя о демонологии и обо всем, что с ней связано.

– …в камере подвала Второго корпуса содержится неприятный и опасный тип. Его зовут Роман Игоревич Зайцев.

Я немного подумал, прежде сформулировал смутные опасения и все же смог выдать четкое указание:

– Анастасия Юрьевна сегодня наверняка будет проводить с этим господином дознание. Необходимо сделать так, чтобы ее сиятельство находилась под присмотром обученных людей. Или нелюдей, – вспомнил я неасапиантов. – Даже знаете, Моисей Яковлевич, нелюди будут лучше. Договоритесь об этом с господином Андре. Держите вопрос на контроле, но постарайтесь не афишировать перед княжной факт присмотра. Если она все же заметит и начнет задавать вопросы, отвечайте без утайки.

– Будет исполнено, Агтуг Сег-геевич, – кивнул Фридман.

– Моисей Яковлевич, – посмотрел я в красные глаза уставшего юриста.

– Да?

– У меня на счету должно быть примерно сто тысяч золотых рублей…

– Уже девяносто пять тысяч семьсот…

– Да. Девяносто пять, – недовольно поморщился я: услуги неасапиантов Андре стоили недешево. Но безопасность дороже. Хотя все равно как от сердца отрываю. С кровью. Без наркоза. И медленно.

– Выпишите себе премию, Моисей Яковлевич.

Вот сейчас нормально все, без жадности. Фридман определенно на премию наработал. Даже знаю почему – неасапианты охраняют в том числе и поместье рода Юсуповых-Штейнберг, которое не мое, а вот премия идет именно персонально моему поверенному.

– Благодаг`ю, Агтуг Сег-геевич. Сколько?

– По совести, Моисей Яковлевич, но чуть выше общепринятого тарифа. Еще найдите себе надежного помощника, и прошу рекомендовать мне хорошего финансиста. Чем больше денег будет на счету, тем чаще предполагаются премии.

– Будет исполнено, Агту…

– Ординарец и пригляд за Анастасией Юрьевной сегодня в приоритете. Василию прикупите одежды на разные случаи жизни, да и вообще, причешите и приведите в порядок. До свидания, Моисей Яковлевич, – кивнул я и вышел из кабинета.

Глава 2

Оставив Василия у кабинета юриста, до машины шел уже не торопясь. Если Анастасия права и в гимназию действительно могут не пустить, то лучше прибыть уже к тому моменту, когда у меня будет назначенный ординарец. Фридману – насчет озвученных двадцати минут я верил, а до гимназии езды не больше пятнадцати. Успеваю едва-едва к началу занятий.

Когда везущий меня автомобиль выкатил на площадь перед гимназией, понял, что княжна была права: на крыльце ошивалась заместитель директора. Мадам увлеченно делала вид, что дышит воздухом, показательно не обращая ни на кого внимания. Приметная сударыня – статная, с привлекательными формами и толстой русой косой, доходящей практически до талии. Форма преподавательского состава, кстати, ей очень к лицу. И не только к лицу – оценил я даму, которая вчера отчитывала меня в своем кабинете за отсутствие ординарца. Отчитывала, не поднимаясь из-за стола, поэтому фигуру и не рассмотрел. Как зовут заместителя директора, кстати, не помнил.

Когда подъезжали к крыльцу, глянул в ассистант – ординарца у меня еще не было. Автомобиль между тем остановился, и дама будто невзначай сделала первый, ленивый, шаг к машине. Явно ожидая, когда откроется дверь. Давать ей повод вновь меня отчитывать не хотелось, поэтому я резко открыл перегородку, отделяющую пассажирские места от водительского.

– Поехали, поехали! – крикнул я водителю. Сумел сделать это убедительно – машина сразу тронулась с места, отъезжая от крыльца.

– Куда едем, вашбродь? – поинтересовался водитель, глянув на меня в интерактивный экран, выполняющий функции салонного зеркала заднего вида.

И этот туда же. Откуда знает? Да ясно откуда – линзы дополненной реальности, в которых виден статус встреченных людей. По крайней мере тех, кто вне рамок закона. Вне которых находятся и преступники, и аристократы, кстати.

Не отвечая, я задумался. Действительно, куда?

– Вашбродь? – еще раз осторожно поинтересовался водитель.

– Да покрутись вокруг площади, – сделал я пальцем кругообразное движение, показывая на памятник восседающего на коне графа Румянцева.

Водитель кивнул, плавно входя в поворот. Несколько минут машина каталась на минимально разрешенной скорости по перекрестку с круговым движением. Я периодически посматривал на видимое отсюда крыльцо гимназии, где все еще дышала воздухом заместитель директора. Татьяна Николаевна. Да, посмотрел уже в списке преподавателей гимназии, как ее зовут. В точности как мою учительницу английского языка звали. И моя учительница английского также была на редкость целеустремленным, упорным и дотошливым человеком.

На третью минуту кругового движения на экране ассистанта появилось оповещение. Открыв сообщение, я увидел портрет своего нового ординарца. «Ндабанинга «Василий» Коджо Абимболаевич» – посмотрело на меня искривленное перспективой лицо гангстера, в выражении которого читались несочетаемые, казалось бы, дерзость и испуг.

Мда, Моисей Яковлевич, конечно, мог сделать фотографию Василия и получше – хмыкнул я, глядя на фото профиля. Но юрист наверняка торопился, так что подумал о нефотогеничной парсуне Василия я без особых претензий.

Татьяна Николаевна, стоило мне выйти из машины, направилась ко мне с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Перегородив траекторию движения, она остановилась на лестнице. Из врожденной вредности я сделал вид, что задумался, и остановился за миг до того, как едва не ткнулся лицом во внушительный бюст.

– Т-татьяна Николаевна! Какая неожиданная встреча! – поднял я ясный взгляд, в котором сумел исполнить неприкрытую радость. На радужке глаза заместителя директора сразу заметил едва-едва заметный серо-стальной отблеск. Похоже, у нее сейчас перед глазами отобразилось изменение статуса моего профайла.

– Артур Сергеевич, – фальшиво улыбнулась заместитель директора. – Поздравляю вас с днем рождения, – дежурно сказала она. Лицо держала, даже несмотря на то, что рыба с крючка сорвалась.

Нет, дорогая, так просто ты точно не уйдешь.

– Татьяна Николаевна, могу ли я надеяться, что вы находились здесь столь долго ради того лишь, чтобы поздравить меня? – поинтересовался я. Достаточно громко для того, чтобы мой вопрос услышали несколько ошивающихся поодаль работников в форме персонала гимназии.

Видимо, такого запрещенного приема Татьяна Николаевна не ожидала. Даже вспыхнула, не справившись с эмоциями. Я, кстати, сейчас действовал уже не из врожденной вредности, а по старой и беспроигрышной стратегии, показывая самый безболезненный вариант общения со мной. Заключающийся в том, что со мной просто вообще не нужно связываться.

– Вы опоздали к началу занятий, Артур Сергеевич. Жду от вас объяснительную, – холодно ответила Татьяна Николаевна, резко вздернув носик, и, вдруг передумав возвращаться в гимназию, сделала вид, что пытается меня обойти.

– Как опоздал? – попытался я поймать ее взгляд. – Татьяна Николаевна, до начала занятий еще больше минуты, времени вагон.

Заместитель директора отвечать не стала. Порывисто обойдя меня, она без задержек спустилась с крыльца. Как раз к тому моменту, когда к нему на автопилоте подъехал красный спортивный автомобиль, дверь которого послушно распахнулась, поднимаясь вверх.

Интересно, Татьяна Николаевна специально машину со стоянки вызвала, чтобы не показывать, что ждала именно меня? Или я тут лишнего надумал, а она на самом деле куда-то собиралась, а дежурная порка меня по отсутствию ординарца должна была проходить не по велению души, а от врожденной педантичности?

Проводив взглядом красный авто, тронувшийся с места со взвизгом резины – на ручном управлении, однако я заторопился внутрь. Получать в личное дело запись об опоздании не хотелось, поэтому пришлось пробежаться. В тот момент, когда залетел в аудиторию класса Индиго, часы показывали «07:59:57».

– Всем привет, – негромко произнес я, приземляясь на ближайшее место и извиняющимся жестом показывая преподавателю Античной истории, что я совершенно не специально.

День в гимназии прошел спокойно и буднично. С днем рождения меня поздравила сначала Эльвира, а после нее – Модест. Потом Наденька, а после нее – Илья. Фон Колер поздравил, один Валера отморозился. Из тех, с кем общался иногда, подошли еще несколько одноклассников. А также, что удивительно, подошли двое братцев-рыжих. Дорошкевичи, те самые одаренные огненной стихии, мысли которых я прочитал во время дуэли Разумовской и Анастасии.

Вернувшись в поместье, я переоделся в бронекостюм и вышел на тренировку в парк. На сегодня в программе значилась и стрельба, так что бегал я с АЕК в варианте штурмовой винтовки, держащейся за спиной на магнитном креплении.

Когда на последнем полагающемся круге пересекал главную аллею, проводил взглядом заезжающий в ворота автомобиль. Завидев меня, водитель остановился. Двери машины распахнулись, и практически одновременно на улицу вышли Фридман и Василий.

– Да [черт тебя побери] Вася! – в сердцах произнес я, пользуясь тем, что в шлеме меня никто не слышит.

– Это ты кому? – раздался вдруг в переговорнике голос Валеры. Несказанно меня удивив, если честно.

– Не тебе, – спокойно ответил я, внутренне недоумевая, что вообще происходит и как в зоне устойчивой связи оказался Валера. Но, решив разобраться с этим чуть позже, прижал ладонь левой руки к нижней части шлема. И, увидев перед глазами появившуюся картинку, мазнул взглядом вверх, заставляя лицевой щиток подняться, открывая глухое забрало.

Тяжело вздохнув, я посмотрел на Василия, который под моим взглядом почувствовал, что дело неладно. А как мне было на него смотреть, если гангстер щеголял в белоснежных штанах, сутенерском розовом пиджаке, блестящей золотом рубашке, зеркальных очках-авиаторах и остроносых бежевых туфлях? Как он, блин, вообще такую одежду нашел здесь, в Елисаветграде?

– Агтуг Сег-геевич, – опережая мой вопрос, торопливо заговорил Фридман. – Упустил, оставил его одного в магазине…

– Василий, у твоих родителей разумные дети есть? – прервав юриста, поинтересовался я.

Как говорил последний бойскаут Брюс Уиллис, «включите мне рэп, и я закричу от боли». Я не такой крутой, как старина Брюс, так что сейчас, глядя на Василия, готов был кричать от боли даже без музыкального сопровождения.

– What? – осторожно поинтересовался мигом потускневший юный гангстер, который русского не понимал. Но интонацию хорошо прочувствовал.

– Агтуг Сег-геевич, я, когда увидел гезультат, также был непгиятно погажен и…

– Нормальную одежду ему купили?

– Да, но он категогически отказывается пегеодеваться! Я хотел его пгистгелить, но подумал, что повод все же не дотягивает до кгитического уговня. Пгошу пгостить, впгедь я сделаю все возможное, дабы подобное не повтогилось…

Безнадежно махнув рукой, я захлопнул забрало и побежал прочь, чтобы не позволять себе резких высказываний в сторону своего ординарца. Давший «клятву последнего дня» демон соврать мне – из объяснений фон Колера, физически не мог, так что Вася действительно был недавно на грани сумасшествия. Пусть живет пока – провоцировать рецидив не хочется. Теперь главное – его просто далеко не отпускать, чтобы людей не пугал своим видом. Или не смешил.

– Валера, прием, – проговорил я, вспомнив о принце, который появился невесть откуда. И сразу вывел на передний план тактическую сеть нашей команды гимназии. Судя по данным, в доспехах и в тренировочном режиме были все из команды, вот только Валера находился совсем рядом, в зоне прямой связи.

– Здесь я.

– А что ты тут делаешь?

– Тренируюсь. Ты ж меня на ужин пригласил сегодня.

– Время ужина еще не пришло.

– Не будь занудой.

Посмотрев на мини-карте местонахождение Валеры, увидел, что он приближается к уже частично оборудованному Андре стрельбищу.

Очень странно, как принц вообще попал на территорию поместья, – потому что никаких оповещений от службы безопасности не было. Но если так активно к стрельбищу направляется, значит доступ у него туда есть. А доступ ему могла открыть только Анастасия – почти мгновенно нашел я ответ на вопрос. Сильно акцентировать внимание на этом не стал и добежал до стрельбища, где вместе с принцем сожгли по положенной тысяче патронов.

В процессе он мне еще дал кратковременный доступ к тактической сети своего отряда телохранителей. Ознакомиться для информации. Мне хватило короткого взгляда, чтобы успокоиться – безопасность принца обеспечивало больше сотни воинов Персидской казачьей бригады. Кроме того, в небе висела целая компания разных аппаратов, но на этом я даже внимание акцентировать не стал.

Уверенность в благополучном исходе сегодняшнего вечера все более крепла.

Ближе к вечеру, уже после тренажерного зала, расположились в гостиной, попивая чай у камина. Валера зачем-то явился сюда со своим контейнером с экипировкой. Проигнорировав мой вопросительный взгляд, он подкатил свой ящик в дальний угол, где и бросил. Потом присел на диван, сожрал пару ягод черешни из большой миски, запулив косточки в камин, подумал немного и снова встал, подкатывая ящик еще ближе к себе.

– Что? – поинтересовался принц, удивленный моим взглядом.

– Бронекостюм, – только и показал я на ящик.

– Что бронекостюм?

– Ты его таскаешь с собой потому, что у тебя нечто важное внутри, или потому, что Андре где-то в поместье?

– Нет, потому, что хочу по живым людям пострелять, когда начнется. Не все же тебе в чартах высокие места занимать и влюблять в себя визжащих от счастья девочек-подростков.

Так, похоже, я чего-то еще не знаю. Но об этом можно и позже.

– Начнется что? – определенно чувствуя неладное, напрягся я.

– Веселье, – пожал плечами Валера, далеко сплевывая очередную косточку. Попала она в кованую решетку, отскочила и упала на ковер. Валера чертыхнулся, поднялся и закинул ее в камин.

– Валер. Скажи, ты думаешь, найдутся идиоты, которые соберутся нападать на поместье с находящимся на его территории персидским принцем, охраняемым сотней казаков?

– Т-с-с, ты что!? – приложил палец к губам Валера. – Я обычный парень Валера Медведев, а никакой не принц, о чем ты вообще говоришь?..

– Валер, не делай мне голову…

– Но, в общем, ты прав. Идиота точно бы не нашлось. Поэтому о том, что здесь сейчас нахожусь я, а также сводный отряд казаков Тегеранской бригады, прикрываемый, ты забыл сказать, изображающим со вчерашнего дня внеплановые учения Черниговским авиаполком и орбитальной группировкой, сейчас знают считаные люди.

Воу. Вот это было неожиданно.

Валера между тем сплюнул очередную косточку черешни в камин.

Сам он не стал бы принимать такие решения. Или стал бы? Да нет, если тут больше сотни солдат и офицеров Русской императорской армии, причем под контролем авиации и под взором орбитальной группировки, точно не сам. Получается, кто-то сверху санкционировал небольшую победоносную войну для того, чтобы потянуть за ниточки, раскручивая клубок. Причем раскручивая, возможно, по всему Югу России.