Любовь и опасность Смолл Бертрис
– А теперь, дорогая, расскажи герцогу, что привело нас на юг в поисках покровительства короля.
Пока Элсбет прибирала комнату, Ричард уселся у огня и посадил девочку себе на колени.
– Ты согрелась, Адэр? – заботливо спросил он.
– Да, милорд, – прошептала девочка. Наконец-то она чувствовала себя в безопасности, впервые с той ночи, когда отец и мать привели ее к подземному ходу.
– Надо говорить «дядя Дикон», – мягко поправил Ричард. – Все мои племянницы называют меня только так; и пусть ты не принцесса, Адэр, все равно остаешься моей племянницей. А теперь расскажи, что случилось в Стентоне и почему тебе пришлось бежать.
– На нас напали ланкастерцы, – начала Адэр. – Пришли утром, еще до рассвета, и сожгли деревню, поля и амбары. Зарезали или угнали скот. Многие жители деревни были убиты, но кое-кому удалось сбежать. Мама и папа отвели в подземный ход меня, Элсбет и Бейста. Нас уже ждали лошади. Мама и папа велели нам бежать.
– Кто сказал тебе, что король – твой отец? – с любопытством спросил Ричард.
– Мама. Но папа добавил, что я все равно Радклифф и должна этим гордиться. Еще мама обещала, что король меня защитит. А когда они покидали двор, королева сказала, что навсегда останется ее другом. Я должна попросить королеву, чтобы она точно так же отнеслась и ко мне, ибо это было последним желанием мамочки.
Герцог кивнул и обратился к Элсбет:
– Уверена, что граф с женой погибли?
– Да, милорд, – вздохнула служанка. – Я сама ходила к дому на следующий день, до того как мы отправились в Лондон, и видела их истерзанные тела во дворе дома. Пришлось оставить их непогребенными, и с той самой минуты меня мучит совесть. Но у меня не было даже лопаты, чтобы выкопать могилы. Да и одна я бы не справилась, а помочь было некому. Кроме того, граф строго-настрого приказал доставить девочку к отцу, и это стало моей главной обязанностью.
Говоря это, Элсбет вытирала слезы, неудержимо льющиеся из глаз.
– Ты прекрасно выполнила свой долг, – утешил герцог. – Тебе не в чем упрекнуть себя. Но почему напали именно на Стентонов?
– Когда пришло известие о победах короля Эдуарда и окончательном поражении Ланкастеров, один из семейства Перси решил истребить всех йоркистов в округе, желая отомстить за короля Генриха, а заодно, как мне кажется, прибрать к рукам их земли. Семья Радклифф была богаче и знатнее остальных, а граф хоть и не занимался политикой, все же не скрывал своих симпатий к королю Эдуарду.
– Почему же Стентон-Холл был так плохо защищен? – продолжал расспрашивать Глостер.
– Стентон-Холл не замок, милорд, – пояснила Элсбет. – Просто большой каменный дом у самых болот. В прошлом его, бывало, разрушали, но всегда отстраивали вновь. Я однажды слышала, как жаловался мой отец, что Радклиффы так и не смогли получить разрешение укрепить дом или выстроить замок. Дом воздвигли на холме, вокруг которого вырыли ров. Шотландцы, приходившие из-за границы, обычно довольствовались украденным скотом или хорошенькими девушками.
– Значит, вы живете не рядом с Бервиком? – уточнил герцог.
– Господи, нет! – воскликнула Элсбет. – Мы ближе к Камбрии, что на границе с Шотландией. Унылое уединенное место. Те, кто напал на нас, не были нашими ближайшими соседями, но теперь не погнушаются прибрать к рукам землю Радклиффов.
Ричард кивнул и улыбнулся, глядя на спящую девочку.
– Бедная маленькая мышка, – вздохнул он, гладя ее темные волосы. – А ты, мистрис, внимательно выслушай все, что я скажу. Мой брат признает свой долг по отношению к дочери. Да и королева не выступит против ребенка, помня данное Джейн Радклифф обещание. Но умоляю, не доверяй королеве. Это холодная, жестокая женщина, чьи хитрые уловки привели моего похотливого брата к алтарю. Даже собственные дети ее боятся. Ее первый муж был рыцарем короля Генриха Ланкастера. Взрослые сыновья от этого брака – порочные, жадные твари, как, впрочем, и большинство ее родственников, если не считать старшего брата. Хозяин дал тебе денег для ребенка?
– Да, милорд. Я ношу кошель под юбками. А в подол платья маленькой госпожи вшиты золотые монеты.
– Оставь немного на расходы, а остальные отдай мне. Я помещу их под проценты у еврея Аврама на Голдсмит-лейн, – пообещал герцог.
– Еврей? В Англии? Я думала, их изгнали, – удивилась Элсбет.
– Для каждого правила есть свои исключения, мистрис. Лондон – большой торговый город, а евреи открыли банки по всему миру. Поэтому Аврам ведет свои дела на Голдсмит-лейн, хотя английские законы запрещают евреям жить в столице. Я отдам ему небольшое состояние Адэр, и каждый раз, когда потребуются деньги на расходы, можешь обращаться к моему казначею. Таким образом, никто при дворе королевы не сможет обокрасть девочку. А если тебе понадобится помощь Ричарда, герцога Глостера, только попроси.
Я был совсем мальчишкой, когда король Эдуард сделал Джейн Радклифф своей любовницей. Однажды, когда мой брат Джордж издевался надо мной, она вступилась и защитила меня от побоев. Как видишь, я непохож на своих высоких, крепких братьев и от природы невысок ростом и хил. Но хотя Джордж в то время был почти мужчиной, хрупкая Джейн Радклифф встала между нами и сказала своим нежным голоском: «Стыдно, очень стыдно человеку вашего положения, милорд Кларенс, терзать младшего брата, который не сделал вам ничего дурного. Подумайте о своей репутации!» Я до сих пор помню выражение лица Джорджа. Он пришел в ярость из-за того, что такая красавица не побоялась прочитать ему наставление… Как ты сама поймешь, мой брат Джордж чрезмерно горд. Но леди Джейн была любовницей Эдуарда и, следовательно, пользовалась почти безграничной властью, гораздо большей, чем Джордж. Когда Джордж молча повернулся и ушел, леди Джейн вынула из рукава шелковый платочек и вытерла кровь с моей щеки, в том месте, где ее рассек перстень Джорджа. «Вам нужно обратиться к лекарю, милорд», – сказала она перед уходом. А в другой раз, когда Джордж стащил с блюда все засахаренные фиалки, не оставив мне ни одной, леди Джейн угостила меня фиалками со своей тарелки. Она всегда была безмерно добра, мистрис. Думаю, я даже влюбился в нее… ненадолго, и ревновал к королю. А потом она удалилась от двора.
Глаза Элсбет вновь наполнились слезами.
– Она была очень хорошей женщиной и прекрасной женой милорду графу, упокой Господь их бедные души. – Она перекрестилась. Глостер последовал ее примеру. – Но и вы хороший человек, милорд. Позвольте поблагодарить вас, хотя мне не подобает говорить в таком тоне с важным господином. – Элсбет поймала руку герцога и поцеловала.
– И тебе спасибо, – кивнул тот. – Я признаю Адэр своей родственницей и всегда помогу ей, как и сыновьям моего брата Эдуарда. Принцессы Элизабет и Мэри станут ее подругами. Маленькой Сисели нет еще трех, а принцу Эдуарду исполнится год в следующем месяце.
– Значит, в детской королевы полно народу? Но я сама буду заботиться об Адэр, так что она никому не доставит хлопот.
– Королева почти не видит своих детей, – покачал головой герцог. – В детской царит леди Маргарита Бофор, чей сын Генрих Тюдор считается новым наследником Ланкастеров. Это сильная, умная и честолюбивая женщина, готовая на все ради сына. Но кроме того, она еще справедлива и благочестива. Под ее покровительством Адэр будет в безопасности, да и тебе ничто не грозит.
Герцог встал и поднял спящую Адэр.
– Покажи, где кровать девочки, и я сам ее уложу, а завтра, до того как вы уедете, еще раз приду повидать ее. К полудню вы доберетесь до Вестминстера. Я прикажу двоим своим людям сопровождать вас.
Ричард пошел за Элсбет в другую комнату. Верный Бейст мигом оказался рядом.
Укрыв девочку одеялом, он поцеловал ее в лоб.
– Спокойной ночи, миледи графиня Стентон, – прошептал он и, кивнув на прощание, вышел.
Элсбет присела на соседний топчан и погладила волкодава, наслаждаясь теплом и покоем. Господь, несомненно, заботится о них, как показал сегодняшний день. Недаром их спас сам брат короля и дядя девочки. Просто чудо, что он с нежностью вспоминает о Джейн Радклифф и готов публично признать Адэр своей родственницей. Маленькая леди согрелась, хорошо поела и мирно спит, впервые после бегства из Стентона.
Элсбет прошептала благодарственную молитву Богу и его Святой Матери, помолилась за души графа и его жены и тоже заснула, уверенная, что отныне все будет хорошо.
Глава 2
Элсбет и Адэр разбудили зовущие к заутрене колокола. Женщина неохотно поднялась и окликнула ребенка:
– Пора вставать, мое сокровище. Сегодня мы едем в Вестминстер, к королеве. Ты должна выглядеть как можно лучше.
Подойдя к двери домика, она выпустила собаку, развязала узелок, захваченный из Стентона, и, вынув платье из мягкого алого джерси, расстелила его на топчане и стала разглаживать складки. Затем налила немного воды в медный тазик и велела подопечной вставать и умываться.
Когда Адэр вымыла лицо и руки и почистила зубы тряпочкой, Элсбет натянула платье поверх камизы с рукавами, в которой спала девочка. Платье было самое простое, прямого покроя, без всякого намека на талию, с квадратным вырезом и узкими рукавами. Небольшой шлейф и подол были отделаны темно-красной шелковой лентой. Усадив малышку на топчан, Элсбет стала расчесывать ей волосы, пока они не заблестели, а потом надела на маленькие ножки туфли из темной кожи, перехватила лоб узкой, расшитой драгоценными камнями лентой и повесила на шею тонкую золотую цепочку с маленьким распятием.
– Ну вот! – воскликнула она, отступая и оглядывая девочку. – Ты готова предстать перед королевой! А теперь посиди, пока я оденусь. Герцог обещал навестить нас перед отъездом.
Элсбет поспешно умылась, надела темно-синее платье, приблизительно такого же покроя, как у девочки, причесалась, заплела и уложила косу, надела мягкий белый чепец с накрахмаленными, загнутыми назад полями и сунула ноги в поношенные, но все еще крепкие кожаные туфли с закругленными мысками. Услышав поскуливание, Элсбет впустила пса. Тот благодарно ткнулся влажным носом ей в руку.
Вскоре появился молодой монах с подносом, на котором стояли две тарелки, наполненные горячей овсянкой, кубок с сидром и лежали два куска хлеба.
– Герцог велел передать, что обязательно навестит вас, миледи, – обратился монах к Адэр, вынимая из-под сутаны большую кость с остатками мяса. – Для животного, – пояснил он, протягивая кость Бейсту, который не только взял угощение, но и позволил себя погладить.
Поклонившись, монах молча вышел.
– Не запачкай платье, – предупредила Элсбет, когда они уселись за стол.
Вскоре от еды осталось лишь воспоминание. Они съели все до последней крошки и разделили сидр.
– Кто знает, когда нам еще удастся сегодня поесть? – вздохнула Элсбет, наскоро собирая те немногие вещи, которые распаковала вчера вечером.
Пришел Ричард. Он был доволен тем, что Элсбет и Адэр уже собрались.
– Какая ты хорошенькая, куколка, – похвалил он Адэр. – Тебе, как и твоей матери, идет алый цвет.
Он присел на корточки, так что лицо его оказалось совсем близко.
– Помните, миледи, о чести своего имени. Ведите себя прилично и с достоинством, как бы худо ни приходилось. При дворе найдется немало высокомерных и надменных людей, готовых тебя оскорбить. Но твоя мать никогда и ни на кого не повышала голоса, и я буду гордиться тобой, если последуешь ее примеру.
С этими словами герцог взял руку Адэр и надел ей на средний палец маленькое золотое колечко с крохотным зеленым камушком. Кольцо пришлось впору.
– Подарок от меня, графиня Стентон. Скоро опять увидимся. – Ричард встал и заговорил с Элсбет: – Королева и ее двор останутся в Вестминстере еще на несколько недель, пока все не уладится. Так безопаснее. Постарайся, чтобы Адэр публично напомнила ее величеству об обещании, данном Джейн Радклифф. Элизабет Вудвилл из тех людей, что весьма заботятся о своем добром имени и репутации, а поэтому всегда держат слово. Мой же брат, король, не отвергнет Адэр. Он благородный человек. Вы вряд ли увидите его в ближайшее время. Поскольку нам нужно погасить очаги сопротивления союзников Ланкастера, я приказал двум солдатам сопровождать вас в Вестминстер. Вы доберетесь туда сегодня.
– Спасибо, милорд, – кивнула Элсбет. – Не знаю, что бы мы делали без вашей помощи. – Она почтительно присела и, выпрямившись, протянула ему кошель с деньгами. – Это все, что есть у моей госпожи. Вы хотели поместить деньги у еврея, на Голдсмит-лейн.
– Ты и сама прекрасно справлялась, мистрис, – вернул комплимент Глостер. – Поразительно, что вам удалось проделать столь длинный путь, не попав в лапы разбойников. Ты храбрая женщина. – Он взял кошель и взвесил на ладони. – Ты пересчитала их?
Элсбет кивнула.
– Я отдам кошель банкиру, – пообещал Ричард, подхватывая девочку на руки. – Мне нужно ехать, Адэр. Будь хорошей девочкой, и я скоро приеду. Надеюсь, ты подаришь дяде Дикону поцелуй, куколка?
Адэр с готовностью обняла его и расцеловала в румяные щеки.
– Я подарила тебе два поцелуя. Один на сейчас, один – на будущее, чтобы ты меня помнил.
– Ах ты, плутовка! – хмыкнул Ричард. – Никому не раздавай свои поцелуи так свободно. Кроме меня, разумеется.
– Так ты придешь ко мне? – взволнованно спросила Адэр.
– Каждый раз, когда буду появляться при дворе, – пообещал он. – А теперь иди попрощайся с настоятелем Питером и поблагодари его за гостеприимство.
Ричард накинул плащ на плечи Адэр и прикрыл капюшоном темные волосы.
Адэр сделала реверанс, взяла Элсбет за руку, и они поспешили на поиски священника. Бейст, как обычно, шел рядом с Адэр, сжимая в зубах большую кость.
Настоятель уже завтракал, но согласился принять гостий. Адэр любезно поблагодарила его за еду и кров.
– И Бейст тоже благодарит вас за чудесную кость, – мило добавила девочка.
Настоятель оглядел пса. Ничего не скажешь, прекрасное животное, хоть и несколько исхудало.
– Собаку не мешало бы подкормить, – заметил он.
– Во время нашего путешествия ему пришлось добывать еду охотой, – пояснила Адэр.
– Ничего не попишешь, – кивнул Питер Невилл. – А теперь, дитя мое, опустись на колени. И ты, женщина, тоже. Я дам вам свое благословение. Вам обеим понадобятся мои молитвы.
И когда они встали на колени, он прочитал молитву и благословил от всей души.
– Спасибо, милорд настоятель, – поблагодарила Адэр, поднимаясь и целуя протянутую руку настоятеля. – Надеюсь, вы помянете в своих молитвах моих родителей и добрых жителей Стентона, так жестоко убитых. Они были хорошими людьми.
– Я помолюсь за них, дитя мое, – пообещал Питер.
В монастырском дворе их уже ожидали солдаты и оседланные лошади. Мужчины помогли Адэр и Элсбет сесть в седло. Маленький отряд выехал из ворот и направился по дороге в Вестминстер.
Часа через четыре они остановились на отдых. Повар настоятеля дал им в дорогу корзину с изысканной едой для женщин. Солдаты довольствовались овсяными лепешками и вяленым мясом. Еще через час они снова отправились в путь и к трем увидели вдали башни Вестминстера. Люди герцога хорошо знали дорогу и еще до темноты привели Адэр и ее няню прямо к покоям королевы.
Их встретил мажордом ее величества. Зная, что его госпожа любит деверя не больше, чем тот – ее, мажордом надменно оглядел вновь прибывших.
– Что вам нужно? – процедил он.
– Наш господин, герцог Глостер, приказал поручить графиню Стентон заботам ее величества. Он нашел ее вчера на дороге. Она и ее служанка искали короля, настоящего отца миледи. Ее родителей убили ланкастерцы, и графиня осталась одна на целом свете.
Мажордом скептически вскинул брови, но мужчины не дрогнули.
– Кто ее мать? – соизволил спросить он наконец. – Я служил у королевы еще до ее брака с королем Эдуардом.
– Моей матерью была Джейн Радклифф, – тихо пояснила Адэр.
И тут мажордом, как по волшебству, мгновенно смягчился.
– Леди Джейн Радклифф? Да, я хорошо ее помню. В отличие от других она всегда уважала и почитала мою госпожу. И то сказать, вы копия матери, миледи. Входите! Входите! – Он небрежно махнул рукой солдатам: – А вы можете идти. Вы выполнили приказ, и я позабочусь о том, чтобы представить королеве графиню Стентон. А на обратном пути отведите собаку на псарню.
– Нет! Бейст останется со мной, – повелительно объявила Адэр. – Он хорошо обучен, сэр, и не причинит хлопот.
– Пусть будет так, – пожал плечами мажордом. – Пойдемте со мной, миледи.
Но прежде чем идти, Адэр повернулась и поблагодарила солдат за верную службу.
Мажордом повел гостей в дом, а оттуда – в парадный зал, где Элизабет Вудвилл вместе с фрейлинами и двумя старшими дочерьми слушала песни менестреля. В большом каменном очаге горел огонь. Высокий стол был уставлен блюдами с холодным мясом, хлебом и сыром, а также мисками с яблоками и грушами.
Услышав шаги, Элизабет подняла голову.
– Что это, Роджер? – удивилась она при виде пожилой женщины, девочки и волкодава.
– Ваше величество, могу я представить вам леди Адэр Радклифф, графиню Стентон? Мне не подобает рассказывать ее историю, так что она сама все вам поведает.
Мажордом отступил, а его место заняла Адэр. Почтительно присев, она во всеуслышание объявила:
– Ваше величество, умоляю подарить мне дружбу, которую вы когда-то обещали моей покойной матери, Джейн Радклифф, вашей бывшей фрейлине. Мои родители зверски убиты сторонниками Ланкастеров, и я была вынуждена бежать, спасая свою жизнь. Меня защищали только няня и верный пес. Но прежде чем отослать меня из дома, родители рассказали правду о моем рождении.
– Рассказали? – мягко переспросила Элизабет Вудвилл.
Будь девочка похожа на отца, королева возненавидела бы ее с первого взгляда. Но Адэр Радклифф была живым портретом матери. Впрочем, может быть, Элизабет все равно возненавидит ее… Однако она не нашла в своем сердце столь сильного чувства. Джейн Радклифф делала все, чтобы избежать участи королевской любовницы. Во всем виноват муж, продавший жену за титул графа! К тому же это не стоило Эдуарду и полпенни, ибо муж любовницы был богат.
– Я хорошо помню твою мать, Адэр Радклифф. Король решит, что делать с тобой, ну а пока – добро пожаловать в мой дом. Приглашаю также твою служанку и собаку, – улыбнулась Элизабет. – Сколько тебе лет?
– Шесть, ваше величество. Исполнилось в августе.
– Элизабет, Мэри, подойдите! – окликнула королева старших дочерей. – Познакомьтесь с ее сиятельством графиней Стентон, которая теперь будет жить в детской вместе с вами. Знакомься, Адэр: это принцесса Элизабет, которой в феврале исполнится семь, и принцесса Мэри, которой шестого августа исполнилось пять лет.
– О, – разволновалась Адэр, – значит, мы с вами делим один день рождения!
Но Мэри Йорк чванливо наморщила носик.
– Я ни с кем не делю свой день рождения, – жестко отрезала она. – Я королевская дочь!
– Я тоже! – вырвалось у Адэр, но она тут же в испуге прикрыла ладонью рот.
Элизабет Вудвилл тихо рассмеялась.
– Ты не похожа на отца, зато унаследовала его гордость. Что же, шила в мешке не утаишь, и ничего тут не поделать. Девочки, у вас на троих один отец, поэтому Адэр находится под моим покровительством, как ваша кровная родственница. Где Мэгс?
– Я здесь, ваше величество, – откликнулась Маргарита Бофор, выступая вперед. Она оказалась высокой женщиной лет тридцати, с каштановыми волосами и красивыми темно-синими глазами. Хотя ее сын считался наследником дома Ланкастеров, она тем не менее была доверенным членом двора королевы и гувернанткой девочек. Окружающие дружно восхищались ее умом и неизменным спокойствием.
– Это Адэр Радклифф, графиня Стентон. Одна из бастардов Эдуарда. Ее родные убиты, но перед смертью послали ее к нам. Она немного моложе Бесси, так что я отсылаю ее в детскую, к девочкам. Позаботься о ней, – приказала королева. – У нее своя собственная служанка.
– Прекрасно, ваше величество, – кивнула леди Маргарита. – Адэр, это твоя собака?
– Да, миледи, – ответила Адэр, гладя Бейста.
– Он отправится на псарню. Я не позволяю собакам жить в детской! – отрезала леди Маргарита.
– Тогда я отправлюсь на псарню вместе с ним, – упрямо ответила Адэр. – Никто не разлучит меня с Бейстом. Он мой лучший друг и все, что осталось у меня от Стентона.
– Тебе не понравится на псарне, – сухо заметила леди Маргарита.
– Возможно, – согласилась Адэр, – но я не отошлю Бейста. Это было бы жестоко, и кроме того, я – единственное, что у него осталось от Стентона.
Маргарита пригляделась к девочке, неизменно вежливой, но умевшей настоять на своем. Было в ней что-то такое, отчего сердце непривычно сжалось.
– Но в детской живут кошки, – возразила она.
– Бейст обожает кошек, – поспешно заверила Адэр. – Одна даже спала с ним в зале. И он не гадит в доме, а просится выпустить его. И потом, он прекрасная сторожевая собака.
Королева рассмеялась.
– Похоже, Мэгс, девочка горой стоит за своих друзей, не так ли?
Маргарита позволила себе легкую улыбку.
– Полагаю, хорошая сторожевая собака нам не помешает. Так и быть, дитя мое. Пес может пойти с нами. Бесси, Мэри, нам пора, – позвала она и, взглянув на няню Адэр, спросила: – Как тебя зовут?
– Элсбет, миледи, хотя госпожа называет меня нянюшкой.
– Можешь по-прежнему заботиться о своей госпоже, но иногда придется выполнять мои приказы. Ты поняла?
– Да, миледи, – кивнула Элсбет. Похоже, с этой дамой шутки плохи. Хоть совсем молода, но, можно сказать, крепкий орешек.
Адэр присела перед королевой, поблагодарила за теплый прием и вместе с Элсбет последовала за Маргаритой в покои, отведенные для детей. Бейст послушно семенил следом.
Детская делилась на несколько помещений. Младенец, принц Эдуард, жил в собственных комнатах вместе с няньками и кормилицами. Адэр отвели деревянный топчан с тюфяком в комнате принцесс, которые втроем спали на большой дубовой кровати. Сисели, самой младшей, было два с половиной года, и ее еще не считали достаточно взрослой для посещения матери. Иногда королева приходила сама, чтобы поворковать с Сисели и ее маленьким братцем. Камеристка принцесс спала в маленькой смежной комнатушке.
Элсбет немедленно приказала лакею найти небольшой сундучок для графини Стентон, бежавшей из горящего дома с одним маленьким узелком.
– Проклятые ланкастерцы, – пробормотала Элсбет.
Лакей, сочувственно кивнув, отправился на поиски и вскоре принес требуемое. Элсбет поблагодарила его со слезами на глазах.
Леди Маргарита, скрывая улыбку, наблюдала за спектаклем, устроенном Элсбет. Ничего не скажешь, эта женщина может оказаться полезной! Умна, преданна госпоже, хотя следует отучить ее от слишком частого упоминания о сторонниках Ланкастеров. Впрочем, Элсбет вряд ли знает о том, что единственное дитя леди Маргариты – наследник семьи Ланкастер. Рано или поздно кто-нибудь скажет ей правду, и Элсбет научится придерживать язык за зубами.
Но пока что ни о чем не подозревавшая Элсбет развернула шаль с пожитками Адэр и старательно уложила в сундук.
Жизнь Адэр вскоре снова стала монотонной и упорядоченной. Каждое утро малышек будили до заутрени. Наскоро умывшись и одевшись, они шли к первой мессе, после чего завтракали горячей овсянкой, хлебом и сыром. Иногда, в праздничные дни, подавали мясо. После завтрака девочки шли на занятия. Леди Маргарита Бофор питала глубокую страсть к наукам. Ее подопечные учились читать, писать и считать. Леди Маргарита утверждала, что леди должна знать арифметику, чтобы слуги не вздумали ее обокрасть.
За свою короткую жизнь Адэр ни разу не слышала иностранного слова, а теперь училась говорить на родном языке без акцента. Кроме того, ей преподавали французский, поскольку, по мнению леди Маргариты, каждая знатная леди обязана говорить по-французски.
Были и другие занятия. Девочек учили домоводству, чтобы они умели правильно вести хозяйство и руководить слугами. Адэр также изучала травы, искусство составления лекарств и ухода за больными, умение варить мыло и лить свечи, солить мясо и рыбу, сбивать масло, делать сыр, пресервы, цукаты, варить джемы и даже делать фиалки и розовые лепестки в сахаре. Леди Маргарита говорила, что обычно такие вещи поручаются слугам, но хозяйка должна понимать, все ли делается как следует или челядь отлынивает от своих обязанностей.
Адэр и Элизабет Йорк в отличие от принцессы Мэри оказались прилежными ученицами. Их учили шить, прясть и вышивать шпалеры. Три года ушло у Адэр на шпалеру с изображением Стентон-Холла, каким она его помнила. Леди Маргарита очень хвалила ее работу, и Адэр была на седьмом небе, потому что крайне редко приходилось слышать похвалу из уст гувернантки.
И наконец, через месяц после ее прибытия в Вестминстер, приехал король, настоящий отец Адэр, высокий, красивый, синеглазый и золотоволосый. Эдуард Йорк был само очарование и обладал способностью запоминать имя каждого человека, с которым когда-либо встречался. Поэтому людям было свойственно считать его добрым и заботливым монархом.
Стоило ему взглянуть на Адэр, как он вспомнил прекрасную Джейн Радклифф. Тогда, семь лет назад, он сумел преодолеть ее природную скромность и заставил кричать от страсти, чего она ужасно стыдилась.
– Дитя мое! – воскликнул король, подхватив Адэр на руки. – Ты знаешь, кто я, Адэр Радклифф? Я твой отец.
– Нет, – покачала головой девочка. – Вы тот мужчина, кто заронил свое семя в чрево моей матери, но моим настоящим отцом был Джон Радклифф, граф Стентон.
Король удивленно уставился на Адэр, однако тут же рассмеялся.
– Похоже, ты права, Адэр Радклифф, и все же у меня имеются обязательства перед тобой. Обязательства, от которых я не собираюсь отказываться.
– Я благодарна вам и ее величеству за доброту, – вымолвила Адэр.
– Ты пробыла с нами всего месяц, но уже усвоила придворные манеры, – с ухмылкой заметил король. – Вижу, что когда-нибудь ты будешь очень полезна мне, Адэр Радклифф. Скажи, что бы ты хотела в подарок? Какое удовольствие я могу тебе доставить?
– Если я не введу в слишком большие расходы ваше величество, – мило улыбнулась Адэр, – то хотелось бы получить ткани на новые платья для меня и моей нянюшки. Мы смотримся белыми воронами в обществе ваших придворных, и они невольно подсмеиваются над нашими деревенскими нарядами. Дело в том, что мы пустились в дорогу с одним маленьким узелком, без одежды и обуви. Боюсь, наши туфли совсем износились. Не хотелось бы показаться жадной, сир, но леди Маргарита подтвердит, что я не прошу лишнего.
– Совершенно верно, ваше величество. Адэр, как всегда, честна и правдива, – кивнула леди Маргарита.
– Вы можете получить все необходимое для нужд и благополучия моей внебрачной дочери, – объявил король гувернантке. – И больше ни к чему просить. Пока Адэр Радклифф находится под моим покровительством, она не будет ни в чем знать нужды, и я повелеваю ничем не отличать ее от детей королевы.
Маргарита Бофор почтительно присела.
– Благодарю вас, ваше величество, – ответила она и позже отвела Адэр в кладовую, где хранились рулоны тканей. Вместе они выбрали материю на три платья.
Леди Маргарита была довольна, поняв, что Адэр обладает природным чувством меры и точно сознает, какие цвета подобают девочке ее положения. Весьма редкий талант, особенно в столь юном возрасте. Она выбрала фиолетовый, темно-зеленый и красно-оранжевый оттенки и попросила что-нибудь для нянюшки.
– У нее всего одно платье, – пояснила девочка, – и очень трудно сохранить его чистым.
Леди Маргарита отрезала ткань от серо-голубого и коричневого рулонов.
– Думаю, это вполне подойдет. И еще нужно мягкое полотно для камиз, а также батист и креп для вуалей.
– А наша обувь? – вспомнила Адэр, опасаясь дать понять леди Маргарите, что король обещал им новые туфли.
– Пойдете к королевскому сапожнику, – коротко ответила леди Маргарита.
Сапожник снял с них мерки и обещал не задерживать заказ. Следующие несколько недель Элсбет трудилась над новыми платьями. Адэр, как могла, помогала ей, подшивая подолы и сметывая раскроенные куски. Не желая затмить единокровных сестер, Адэр попросила нянюшку выбрать самые скромные фасоны.
В Англии наконец воцарился мир. Триумфальное возвращение короля Эдуарда после короткого вынужденного отсутствия погасило все очаги сопротивления Ланкастеров. Генриха VI заточили в лондонский Тауэр, где он вскоре и умер при невыясненных обстоятельствах. Его жена, королева Маргарита Анжуйская, была захвачена в плен и тоже заключена в Тауэр в день смерти Генриха. Ходили слухи, что ее вынудили наблюдать, как выносят из камеры тело супруга. Их сын погиб в битве при Тьюксбери. Уорвик, делатель королей, отвернувшийся от Йорков, когда Эдуард женился на Элизабет Вудвилл, погиб в сражении при Барнете, предшествовавшем событиям при Тьюксбери. Средний брат короля Джордж, герцог Кларенс, умолял его о прощении, и прощение было получено. Но Кларенс был чересчур честолюбив, а поэтому становился постоянным источником неприятностей. Наконец в 1478 году Эдуард и его бросил в Тауэр, где, по слухам, он утонул в бочке с мальвазией.
Тем временем Ричард Глостер поддерживал порядок на границе с Шотландией. Адэр всегда с нетерпением ждала его визитов ко двору. И хотя Ричард, казалось, обожал всех своих племянников и племянниц, но почти все свободное время уделял Адэр. Дети королевы немного сторонились дядюшки, поскольку Элизабет Вудвилл больше не трудилась скрывать неприязнь к деверю. Однако Адэр, не слишком любившая королеву, обожала Ричарда, или дядюшку Дикона, как называли его дети.
Герцог женился на своей давней возлюбленной Анне Невилл, вдове сына Генриха VI, Эдуарда, принца Уэльского. В декабре 1473 года, в их йоркширском замке Миддлем, у них родился сын Эдуард, хрупкий болезненный ребенок, совсем как его мать, и герцог постоянно тревожился за них обоих.
Адэр редко видела короля. Мирная обстановка в стране позволила ему пуститься во все тяжкие и развлекаться с бесчисленными любовницами, из которых фавориткой считалась Джейн Шор, жена ювелира. И все же он по-своему любил и королеву. Их семья все увеличивалась, и количество детей разрослось до десяти. Правда, большинство были дочерьми. Из трех сыновей выжили двое.
Адэр пробыла при дворе четыре года, когда король повел во Францию армию из десяти тысяч человек на соединение с зятем Карлом Смелым, герцогом Бургундским, и еще одним союзником, герцогом Бретонским. В компании с ними Эдуард вознамерился завоевать Францию.
Но ни Карл, ни герцог Бретонский не появились в условленном месте. К счастью, король Людовик XI был человеком проницательным и скуповатым и не имел ни малейшего желания тратить свою казну на войну с Англией. А Эдуард, не имея союзников, смог лишь немного пощипать французские провинции. Поэтому, когда Людовик предложил ему возмещение, Эдуард согласился и снова вернулся домой, к пирам и женщинам.
Три года спустя, когда назревала война между Англией и Шотландией, король снова собрал большое войско, но, казалось, растерял всю свою силу и был не в состоянии повести людей в бой. Власть перешла к Ричарду Глостеру, который сумел удержать шотландцев от нападения.
Навестив двор впервые за несколько лет, Ричард поразился тому, как выросла и расцвела Адэр.
Ричард был глубоко благочестивым человеком, подобно своей матери, истово преданным церкви. В отличие от старшего брата Джорджа он также был безоговорочно верен королю. Недаром его девизом было: «Верность – узы мои». Он обожал жену и сына, ненавидел пьянство и разврат и если даже и имел любовницу, никто не знал ни ее имени, ни где она живет.
Теперь он смотрел на маленькую девочку, которую спас десять лет назад, и вспоминал, как много времени прошло с того унылого дня, когда он встретил на дороге Адэр Радклифф в сопровождении Элсбет и Бейста.
– Сколько тебе лет? Господи, да ты совсем взрослая, настоящая женщина! – восхищенно разглядывал ее Ричард.
– Мне будет шестнадцать, как раз после первого августа, – сообщила Адэр. – Я вправду выгляжу взрослой, дядюшка Дикон? Я хорошенькая? Правда, мне никто этого не говорил. Леди Маргарита твердит, что женщине не к лицу гордиться, если Господь сделал ее красавицей.
– Ты прекрасна, – заверил ее Ричард. – Подумать только, в последнюю нашу встречу ты была такой нескладной: сплошные руки и ноги. А вот теперь пришла пора искать тебе подходящего жениха. Ты принесешь своему мужу графство, так что можешь считаться завидной невестой.
– Я пока что не хочу замуж, – возразила Адэр. – Мы с Бесси решили пойти к алтарю в один и тот же год. Да и леди Маргарита нас поддерживает. А вот королеве и королю совершенно все равно. У них своя жизнь, у нас – своя. А теперь скажи, как поживают леди Анна и маленький Недди?
– Оба здоровы, слава Богу и его Святой Матери, – ответил герцог.
– Прекрасно! А теперь иди поздоровайся с остальными племянниками и племянницами, дядюшка Дикон. Они ревнуют меня к тебе, поскольку очевидно, что я твоя любимица, – с некоторым самодовольством заметила Адэр.
Герцог громко рассмеялся.
– Именно это я всегда в тебе любил. У тебя что на уме, то и на языке, куколка.
– О, не всегда. Только тебе я открываю душу, потому что ты меня понимаешь.
– Верно, миледи, – усмехнулся герцог. – И все равно ты настоящая плутовка.
Адэр сжала его руку.
– Пойдем. Остальные ждут тебя.
– А где же королева?
– О, королева тебя не ждет, – хихикнула Адэр. – Вы оба не слишком друг друга любите, мой драгоценный дядюшка.
– Интересно, ты так же откровенна с другими, как со мной? – осведомился герцог.
– Разумеется, нет! Если верить леди Маргарите, я образец хорошего воспитания и манер. Она очень расстроится, узнав, что весь ее тяжкий труд пропал зря. Нет, дядюшка, я идеальная придворная дама.
– Но когда-нибудь тебе придется выказать свою истинную суть, – предупредил герцог.
– Я этого не боюсь, – покачала головой Адэр.
Они вошли в ту часть замка, где жили королевские дети. Старшая, шестнадцатилетняя Элизабет, вышла вперед, чтобы приветствовать герцога. Остальные выстроились по возрасту: пятнадцатилетняя Мэри, казавшаяся совсем изможденной, тринадцатилетняя Сисели, названная в честь матери короля, девятилетний принц Эдуард, шестилетний Ричард, четырехлетняя Анна, тезка жены герцога, годовалая Кэтрин, все еще на руках у кормилицы. Двое детей, Джордж и Маргарита, умерли в младенчестве, но королева была снова беременна.
Герцог поздоровался с каждым и вытащил из кармана мантии гору цукатов и игрушек, которые и роздал младшим племянникам и племянницам. Мэри он подарил четки из маленьких янтарных бусин с изящным серебряным распятием. Та улыбнулась, довольная подарком. Для Элизабет и Адэр нашлись красивые золотые цепочки.
Дети дружно поблагодарили его, и герцог улыбнулся:
– Я светский человек и знаю, как любят дамы драгоценные безделушки. А тебе, Эдуард, и твоему брату я привел шотландских пони. Они хорошо объезжены, и у моего сына есть такой же. Думаю, они и вам понравятся. Пони ждут вас во дворе.
– Бегите поскорее, – велела леди Маргарита. – Милорд, вы слишком их балуете. Впрочем, кроме вас, больше некому. Не так-то легко быть сыном короля.
– Мне трудно сказать, тем более что я не был сыном короля, но знаю, как одиноко бывает мальчику, когда он редко видит отца. Лошади, которых я привел, очень смирные, Мэгс, и нет причин волноваться.
Услышав данное королевой прозвище, леди Маргарита покраснела.
– Вы так добры к детям, милорд, и они вас за это любят. Как ваш сын?
– Постоянно болеет, и, боюсь, Анна не настолько сильна, чтобы выносить еще одного ребенка, – вздохнул герцог.
– Пойдемте, я угощу вас вином с бисквитами, – предложила королевская гувернантка.
Дети, если не считать Элизабет и Адэр, уже убежали. Девушки, повинуясь легкому кивку леди Маргариты, присоединились к ней и герцогу. Все четверо долго разговаривали, и, наконец, Адэр, сгорая от любопытства, поинтересовалась:
– Скажите, дядюшка, во время своих странствий вдоль границы вы никогда не оказывались поблизости от Стентона?
– Оказывался. Твои родители похоронены на склоне холма. На их могилах лежат надгробные плиты. Те, кому посчастливилось уцелеть во время набега, отстроили деревню и расчистили дом от мусора. Увидев, как они трудятся, я послал им денег и людей на помощь. Ты говорила, что, когда дом подожгли, пошел дождь. Этот дождь и спас твой дом, Адэр. Кроме того, он был сложен из камня. Правда, крыша провалилась, но я велел заменить ее сланцевыми плитами. Больше она не сгорит. Мебель, конечно, разграбили, но дом по-прежнему цел. Я сообщил людям Стентона, что вам с Элсбет удалось скрыться и добраться до королевского дворца. Они были рады слышать это.
– Я так хочу вернуться в Стентон! – вздохнула Адэр.
– Вернешься, когда выйдешь замуж, – заверила леди Маргарита. – Ты давно уже получила бы мужа, но Элизабет не желает расставаться с тобой, пока сама не выйдет замуж.
– Почему мне нельзя вернуться сейчас? – расстроилась Адэр. – Король может назначить мне управителя из доверенных слуг. Стентон должен снова обрести госпожу, и я уже достаточно взрослая, чтобы управлять домом. Леди Маргарита, разве не вы сами обучили меня всему, что должна знать хозяйка поместья?
– Ты девушка из хорошей семьи и воспитана в строгости, – покачала головой леди Маргарита. – Не годится тебе жить одной в Стентоне, Адэр. Король никогда этого не допустит.