Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века Суворов Виктор

4

Вот пример из реальной жизни. В постоянном представительстве СССР при Отделении ООН и других международных организациях в Женеве одновременно вышли из строя все шифровальщики ГРУ: вирус сразил. А связь с Москвой должна быть непрерывной, информация идет потоком.

Решение простое и единственное: каждый день снаряжать небольшой автобус с дипломатическим номером, с вооруженной охраной, с одним офицером резидентуры, у которого дипломатический паспорт и неприкосновенность, и нестись в Берн. Там находится другая резидентура ГРУ, используем их шифровальную технику и средства связи, принимаем из Москвы то, что она нам шлет, и возвращаемся. И так каждый день, пока из Москвы не пригнали самолет с новой командой шифровальщиков.

А если бы и в Берне вышли из строя шифровальщики?

Тогда через границу в Париж.

А почему бы не воспользоваться средствами связи резидентуры КГБ?

Да потому, что КГБ нельзя было допускать к секретам ГРУ.

Коммунистическая партия держала Советскую Армию под контролем с помощью КГБ. И в то же время партия держала КГБ под контролем с помощью Советской Армии. В последние годы жизни Сталина чекисты нагуляли слишком большой вес. Когда после смерти Сталина МГБ и МВД были объединены в одно министерство – МВД СССР, глава государственной безопасности (министр внутренних дел) товарищ Берия Лаврентий Павлович вознесся слишком высоко, и коммунистической партии пришлось снимать его с помощью генералов и маршалов Советской Армии.

Товарищи в Политбюро Центрального Комитета коммунистической партии слишком хорошо понимали: как только КГБ получит полный контроль над Советской Армией, включая и ГРУ, он сразу же захватит власть в стране и поставит под свой контроль коммунистическую партию.

Глава 4

Три уровня военной разведки

1

С древних времен военное искусство делили на два уровня. Мудрые греки эти уровни назвали тактикой и стратегией.

В древние времена полководец обычно озирал поле боя с вершины холма. Боевые действия, которые он мог видеть лично, относились к тактике. Все, что лежало вне поля его зрения, было стратегией.

Такое деление вполне устраивало полководцев не только во времена войн между Афинами и Спартой, но и два тысячелетия спустя. Для Бонапарта все, что происходило на Бородинском поле, относилось к тактике. А развернуть армию из-под Смоленска на Петербург или двинуть на Москву – вопрос стратегии.

Такое деление военного искусства на два уровня перестало быть удобным в конце ХIХ века, когда армии военного времени стали миллионными, а пространственный размах боевых действий стремительно возрастал, приближаясь к глобальному. В начале ХХ века стало окончательно ясно, что между тактикой и стратегией следует поместить промежуточный уровень – нечто такое, что больше тактики, но меньше стратегии.

Вот один пример. Февраль 1905 года, Русско-японская война. Перед Мукденским сражением три русские армии, в составе которых было 12 корпусов, создали сплошной фронт глубиной 20–25 километров, простиравшийся на 155 километров с запада на восток. Этот оборонительный рубеж на всем протяжении был оборудован в инженерном отношении, занят войскаи и прикрыт огнем артиллерии. Наступление вели пять японских армий под общим командованием маршала Оямы Ивао.

Вопрос: с каким уровнем военного искусства сопоставить это сражение?

С тактикой? Уж слишком много для тактики.

Со стратегией? Опять же нет. Стратегия подразумевает более крупный масштаб. К стратегии можно отнести планирование и ведение всей Русско-японской войны в целом, а отдельные ее эпизоды – оборона Порт-Артура, Мукденское сражение, поход Русского флота из Балтики и Черного моря в Тихий океан, Цусимское сражение – занимают промежуточное положение между тактикой и стратегией.

Первая мировая война подтвердила: существует оружие, которое нельзя назвать ни тактическим, ни стратегическим. Пример: построили немцы гигантскую пушку на стационарном бетонном основании. Масса пушки 256 тонн. Длина ствола 28 метров. Снаряды весом 120 килограммов пушка швыряла в стратосферу с чудовищной начальной скоростью 1600 метров в секунду. Ствол вибрировал семь минут после каждого выстрела. Снаряды фантастической пушки, не встречая в стратосфере сильного сопротивления, улетали на 130 километров прямо в Париж.

Прикинем: это оружие тактическое?

Слишком уж много для тактики.

Стратегическое? Разворотила та пушка своими снарядами один квартал в Париже, другой, третий, от взрывов ее снарядов погибли две с половиной сотни добропорядочных граждан, еще шестьсот получили ранения. В понятие стратегии такой размах как-то не вписывается.

2

Продолжением Первой мировой войны была Гражданская война на просторах рухнувшей Российской империи. И тут вновь и вновь возникали ситуации, которые нельзя было отнести ни к тактике, ни к стратегии.

Пример: 14 октября 1920 года 2-й армейский корпус Русской армии нанес удар по войскам Красной Армии на Каховском плацдарме. Во 2-м армейском корпусе Русской армии две дивизии, отдельный полк, артиллерия, бронепоезда, броневики и даже танки и аэропланы. Это и множество других сопоставимых по мощи и значению сражений нужно считать тактикой или стратегией? Это уже явно не тактический уровень, но и до стратегического не дотягивает.

Гражданская война шла на просторах от Львова и Варшавы до Иркутска, Хабаровска и Владивостока, от Мурманска и Архангельска до Бухары и Самарканда. Все против всех: белые, красные, зеленые, махновцы, григорьевцы. И тут же – жадные иностранные наемники: китайцы Якира, латышские стрелки Вацетиса, сербы и хорваты Дундича, чехи, венгры, немцы, огромные армии и мелкие отряды, организованные дивизии и неорганизованные толпы, мелкие шайки и крупные банды.

В этой войне красные победили русских.

После Гражданской войны теоретики Красной Армии приняли решение все военное искусство делить не на два, а на три уровня. Все, что занимало промежуточное положение между стратегией и тактикой, назвали оперативным искусством. Название не самое удачное, однако дело не в названии. Был сделан шаг в правильном направлении. Было официально признано, что в ХХ веке деление на три уровня в большей степени соответствует требованиям современной войны.

Разделили так.

• Все, что относится к боевым действиям и оружию частей и подразделений до дивизии включительно, – тактический уровень.

• Боевые действия и оружие корпусов, армий, военных округов, фронтов и флотов – оперативный уровень.

• Все, что выше фронта, – стратегический уровень.

Помимо этого, была введена и более детальная градация:

• До дивизии включительно – тактический уровень.

• Корпус (стрелковый, десантный, танковый и так далее) – оперативно-тактический уровень.

• Армия (общевойсковая, танковая, воздушная) – оперативный уровень.

• Фронт (группа армий, военный округ, флот) – оперативно-стратегический уровень.

• Группа фронтов, Главное командование на стратегическом направлении, Верховное главнокомандование – стратегический уровень.

Эти системы не противоречат друг другу, просто первая – более общая, вторая – более детальная.

3

Батальоны, полки, бригады, дивизии, корпуса, армии, фронты и флоты, группы фронтов и все вооруженные силы предназначены для ведения боевых действий – это очевидно. Но боевые действия надо обеспечивать. В современной войне к видам обеспечения боевых действий относятся:

• Разведка.

• Защита от оружия массового поражения.

• Радиоэлектронная борьба.

• Маскировка.

• Инженерное обеспечение.

• Охранение.

Эта книга о разведке, потому остановимся прежде всего на этом самом главном виде боевого обеспечения.

Вслед за разделением всего военного искусства (и боевых действий) на три уровня разведка как один из видов обеспечения боевых действий тоже делится на тактическую, оперативную и стратегическую.

4

Если мы хотим понять структуру разведывательных организаций разных стран, будь то Первое главное управление КГБ СССР, американское ЦРУ или британская МИ-6, то первым делом возьмем лист бумаги и вычертим схему: во главе начальник (шеф, директор или кто там у них), у него есть заместители, под их контролем – управления, департаменты, отделы и так далее.

Если мы попытаемся применить такой же метод организационного анализа к ГРУ, то либо ничего не поймем, либо поймем превратно. Дело в том, что ГРУ – лишь вершина огромной и очень мощной пирамиды военной разведки. А вся пирамида военной разведки органически и неразрывно связана со всем организмом советских вооруженных сил. Не зная структуру и принципы организации вооруженных сил, невозможно понять, как работают военная разведка.

Чтобы показать разницу в работе военной разведки на всех трех уровнях, приведу один пример.

10 июля 1943 года. Железнодорожная станция Поныри на магистрали Москва – Симферополь. В 13 часов 41 минуту наблюдатель 384-й отдельной разведывательной роты 307й стрелковой дивизии 29-го стрелкового корпуса 13-й армии Центрального фронта доложил командиру роты о том, что видит свежий бруствер на позициях противника.

Понятно, что командир разведывательной роты не имел права верить на слово сообщению такой важности, а потому сам рванул на наблюдательный пункт, через стереотрубу внимательно рассмотрел горки свежей земли, лично убедился, что наблюдатель не ошибся, и немедленно доложил начальнику разведки дивизии.

Меня там не было. Меня тогда не было даже в проекте. Но я совершенно убежден в том, что начальник разведки дивизии с радостным недоверием покрыл командира разведывательной роты веселым матом и предупредил об ответственности. В тот момент начальник разведки был просто обязан рыкнуть начальственным рыком и матерным слогом выразить нечто такое, что в переводе на общечеловеческий означало бы: немедленно проверь еще раз! Лично расстреляю, если ошибся!

Начальник разведки дивизии, не теряя драгоценных секунд доложил новость начальнику штаба дивизии полковнику В.Ф.Мамонтову, тот – командиру 307-й стрелковой дивизии генерал-майору Еншину Михаилу Александровичу. Ясно, что, получив такую новость, командир дивизии схватил телефонную трубку и сообщил ее командиру 29-го стрелкового корпуса генерал-майору Слышкину Афанасию Никитовичу.

На каждом этапе прохождения данного сообщения вышестоящий командир, используя богатую и разнообразную ненормативную лексику, требовал от нижестоящего лично проверить правильность сообщения, напоминал о личной ответственности и предупреждал о суровой каре в случае, если сведения не подтвердятся.

Счет тогда шел не на минуты, а на секунды. Командир 29-го стрелкового корпуса доложил командующему 13-й армией генерал-лейтенанту Пухову Николаю Павловичу, тот – командующему Центральным фронтом генералу армии Рокоссовскому Константину Константиновичу, Рокоссовский по закрытой связи передал сообщение Верховному главнокомандующему Маршалу Советского Союза Сталину: Поныри, свежий бруствер!

Ясно, что командующий Центральным фронтом, не проверив лично правильность сообщения, не имел права докладывать Верховному главнокомандующему весть такой сокрушительной важности. Потому телефонный доклад генерала армии Рокоссовского начиналсясловами «по неподтвержденным сведениям». Тут же Рокоссовский заверил Сталина в том, что все возможные меры по проверке сообщения приняты: в воздух поднята вся разведывательная авиация 16-й воздушной армии Центрального фронта с соответствующим истребительным прикрытием.

На этом примере мы видим, как работает военная разведка. Весть о свежем бруствере в районе станции Поныри – возможно, самое важное разведывательное донесение, которое Верховный главнокомандующий получил от советской военной разведки в ходе Второй мировой войны. И пришла эта весть не от какого-то глубоко законспирированного агента, не из ГРУ, а от простого наблюдателя со стереотрубой.

Этот наблюдатель наверняка никогда ничего не слышал про ГРУ, тем не менее он был военным разведчиком, частью той гигантской пирамиды разведки, которая начинается в ротах и батальонах и венчается Главным разведывательным управлением Генерального штаба.

Тут меня и прервут: во время Второй мировой войны Верховный главнокомандующий Маршал Советского Союза Сталин получил от военной разведки сведения о том, что в США ведутся работы по созданию ядерного оружия. Разве это не более важное сообщение, чем весть о каком-то свежем бруствере?

Не спорю, сообщение про атомную бомбу важно. Очень важно! И тем не менее не можем же мы с вами всерьез сравнивать информацию о работах по созданию какой-то там атомной бомбы с сообщением чрезвычайной важности о свежем бруствере!

Не упорствуйте, согласитесь: важность этих донесений несопоставима.

5

Давайте посмотрим глазами товарища Сталина на информацию, полученную военной разведкой 10 июля 1943 года и немедленно переданную в Кремль.

22 июня 1941 года Германия нанесла внезапный удар по Советскому Союзу. Лето было ужасным. Кадровая Красная Армия была полностью разгромлена, она потеряла тысячи танков и самолетов, десятки тысяч орудий и минометов, сотни тысяч пулеметов, миллионы единиц стрелкового оружия, миллионы бойцов и командиров убитыми и пленными. Осенью немцы вышли к Москве. Падение Москвы могло означать крушение режима и государства.

Советский Союз оказался на краю гибели, но устоял. А в декабре Красная Армия перешла в решительное контрнаступление. Цена была заплачена непомерная, но враг был отброшен от стен Москвы.

Весной 1942 года Красная Армия провела ряд грандиозных наступательных операций, которые завершились столь же грандиозными катастрофами: окружение советских войск в районе Харькова, гибель Крымского фронта, провал попыток деблокировать Ленинград. А противник, перехватив инициативу, летом 1942 года ударил в направлении Волги и Северного Кавказа. И вновь над Советским Союзом замаячила угроза гибели. Если немцы перережут Волгу в районе Сталинграда, снабжение страны бакинской нефтью будет нарушено. Это – смерть.

Осенью на фронтах шли затяжные изматывающие бои, но как только выпал снег и ударил мороз, Красная Армия перешла в наступление, которое вылилось в блистательную победу в районе Сталинграда. Двумя самыми успешными фронтами в Сталинградской битве командовали генерал-лейтенанты Рокоссовский и Ватутин. Обоим Сталин присвоил звания генерал-полковников и вскоре – генералов армии.

После Сталинграда немцев погнали на запад. Два фронта, которыми командовали Рокоссовский и Ватутин, вырвались далеко вперед. Но соседние фронты не сумели развить наступление, и Сталин приказал двум своим выдающимся полководцам остановиться. Получилась мощная дуга, выгнутая в сторону противника. С трех сторон два самых успешных советских фронта уже окружены германскими войсками. Осталось нанести два удара под основание дуги, и оба фронта окажутся в полном окружении.

Два фланговых удара по сходящимся направлениям – классика военного искусства. Так германские войска действовали летом и осенью 1941 года в районе Минска, в районе Киева, в районе Вязьмы. Так весной 1942 года они действовали в районе Харькова. Так войска Красной Армии действовали в районе Сталинграда.

21 июня 1943 года истекли два года с момента начала советско-германской войны.

Два лета – грандиозные победы германской армии.

Две осени и две весны – сражения с переменным успехом.

Две зимы – грандиозные победы Красной Армии.

И вот начался третий год войны. Третье лето. Немцы снова будут наступать.

5 июля 1943 года немцы нанесли два сверхмощных удара, и опять по сходящимся направлениям: один удар с севера на юг по войскам Рокоссовского, другой – с юга на север по войскам Ватутина. Точкой запланированной встречи двух германских танковых лавин был Курск.

Главный удар на северном фасе дуги пришелся по 13-й армии генерал-лейтенанта Пухова. Началась чудовищная мясорубка. За три первых дня германского наступления дивизии первого эшелона 13-й армии были смяты. Досталось и немцам. Не обращая внимания на потери, германский танковый клин медленно, но неумолимо взламывал советскую оборону. Направление удара – на Ольховатку. Но навстречу германскому танковому клину генерал армии Рокоссовский бросает 16-й танковый корпус, который огнем с места останавливает германскую танковую лавину. И тогда немцы меняют направление главного удара, нанося его теперь вдоль железнодорожной линии Орел – Курск.

Но тут у станции Поныри немецкий танковый клин упирается в оборону 307-й стрелковой дивизии. За пару дней боев в ротах этой дивизии остается по 5–7 человек. В помощь 307-й дивизии командующий 13-й армией генерал-лейтенант Пухов бросает две гвардейские воздушно-десантные дивизии. Бросать десантников под танки – все равно что арматуру для плотины делать не из стали, а из золота.

Отчего никто из золота арматуру не делает? Да оттого, что золото мягче стали. Оборона десантников гораздо слабее обороны обычной пехоты. У десантников нет такого тяжелого и мощного вооружения. Десантные дивизии не предназначены для обороны. Да и стоимость подготовки одного десантника отличается от стоимости подготовки солдата пехоты примерно как цена килограмма золота отличается от цены килограмма стали.

Но делать было нечего. Приходилось использовать десантников совсем не для того, для чего они были предназначены и подготовлены.

И вот 10 июля 1943 года в огне и смрадном дыму горящих танков на перепаханном, изрытом воронками поле среди взлетающих к небу фонтанов взрываемой земли безвестный наблюдатель из разведывательной роты предельно потрепанной и обескровленной 307-й стрелковой дивизии видит на позициях врага свежие кучки земли. Это означает, что наступление противника на данном направлении выдохлось. Противник получил приказ атаки прекратить и закрепиться на достигнутом рубеже.

Именно это понимает и командир разведывательной роты. Он боится тешить себя пустыми надеждами. Он знает цену, которую придется заплатить, если доклад окажется ложным.

И начальник разведки дивизии, и начальник штаба и сам командир дивизии не позволяют себе преждевременно радоваться невероятной удаче и требуют подтверждений, а получив их, бросают в бой последние резервы. Главное сейчас – не упустить момент. Если противник успеет зарыться в землю, если сумеет отрыть окопы и траншеи хотя бы метр глубиной, наступающие советские танки ему будут не страшны. А если не страшны танки, то и все остальное не страшно.

Потому самое главное в данный момент – не дать противнику закрепиться на достигнутых рубежах. Не дать обороне затвердеть. Иначе потом ее не прогрызть никакими усилиями и жертвами.

В составе 307-й стрелковой дивизии, как и в любой другой дивизии, собственная штрафная рота – 187-я отдельная. Командир дивизии берег эту роту для особого случая. И вот ее час пробил. Три артиллерийских полка проводят короткий, но предельно яростный огневой налет, пытаясь заставить немецкую пехоту прекратить окапываться. Под мощным прикрытием артиллерии штрафная рота поднимается в самоубийственную атаку. Пусть лягут все, но не позволят противнику рыть траншеи!

Три артиллерийских полка в помощь одной пехотной роте! Такое бывало только в моей армии!

А сообщение о свежих брустверах на позициях немцев стремительно летит все выше и выше. И командир 29-го стрелкового корпуса, и командующий 13-й армией понимают, что наступление противника выдохлось. И все же с высоты их положения невозможно по достоинству оценить всей глубины и всего смысла происходящего. Этот смысл открывается только командующему Центральным фронтом будущему Маршалу Советского Союза Рокоссовскому. У него вон какой угол обзора!

Итак, германская группа армий «Центр» против советского Центрального фронта.

Генерал-фельдмаршал Ганс Гюнтер Адольф Фердинанд фон Клюге против генерала армии Рокоссовского Константина Константиновича.

Чтобы прорвать фронт, надо сосредоточить титаническую мощь на очень узком участке. Немцы такую мощь сосредоточили – на северном фасе Курской дуги на участке протяженностью меньше 30 километров удар наносили одновременно три танковых корпуса – 41-й, 46-й и 47-й. Фланги ударной группировки обеспечивали два армейских корпуса – 20-й и 23-й. В случае успеха танковых корпусов армейским корпусам предстояло расширить участок прорыва.

Но взломать советскую оборону не удалось. Германское наступление явно выдыхалось. Если темп прорыва снижается, если фронт наступления сужается, значит, надо срочно вводить в сражение свежие резервы. Но немцы их не вводят. Из этого следовало, что все свои резервы они уже полностью исчерпали и растратили. У Ольховатки германский танковый клин был остановлен. Германские командиры принимают отчаянное решение сменить направление наступления. Они наносят удар на Поныри уже не тремя, всего лишь одним 41-м танковым корпусом, изрядно потрепанным за четыре дня кровопролитных боев.

41-й корпус из последних сил рвется вперед, направление его удара обозначилось совершенно четко. Фронт наступления сократился до шести километров. Других направлений германского наступления нет, иначе они обозначились бы на второй, максимум на третий день.

И тут командующему Центральным фронтом генералу армии Рокоссовскому поступает срочное сообщение о замеченных свежих бугорках земли.

Смысл появления брустверов совершенно ясен, и заключается он в том, что на северном фасе Курского выступа враг остановлен! А это в свою очередь означает, что окружения двух советских фронтов в районе Курска не будет.

На южном фасе враг еще прет вперед. Там 12 июля на Прохоровском поле в грандиозном танковом сражении схлестнутся две броневые лавины. Враг будет остановлен и там. Но уже 10 июля, когда немцы были остановлены на северном фланге, их движение на южном фланге потеряло смысл: все равно попытка окружения сорвана.

Именно об этом генерал армии Рокоссовский доложил Верховному главнокомандующему. И обоим стало ясно, что два лета враг успешно наступал, а на третье лето он остановлен. Из этого следовало, что противник на советско-германском фронте больше никогда наступать не будет.

Это был перелом в войне. Полный и окончательный.

* * *

Заслуга военной разведки в Курской битве заключалась в том, что она не пропустила момент перехода противника к обороне и правильно истолковала смысл происходящего. Это позволило войскам Красной Армии практически без всякой паузы перейти в наступление, которое продолжалось полтора месяца и завершилось выходом к Днепру и его форсированием.

Вывод из всего сказанного таков. ГРУ – это отнюдь не вся военная разведка, а только самая верхняя часть гигантской пирамиды. На войне случались ситуации, когда сведения от разведки тактической и от разведки оперативной иногда бывали важнее сведений, которые получала военная стратегическая разведка.

Полученные в ходе войны сообщения о том, что американцы делают какую-то хитрую бомбу, конечно, были весьма неприятны товарищу Сталину. Однако летом 1943 года, в момент, когда речь шла о победе или поражении в советско-германской войне, сообщения о бомбе были для него не самыми важными.

Придет время – советская военная разведка разберется и с атомной бомбой.

Глава 5

Тактическая разведка

1

К тактической разведке в Советской Армии относились органы и разведывательные подразделения (штатные и внештатные) рот, батальонов, полков и дивизий.

Каждый командир от батальона и выше имеет свой штаб. Штаб – мозговой центр. Начальник штаба – второй после командира человек в батальоне, полку, дивизии и далее до самого верха. Дабы никто в этом не усомнился, начальникам штабов всех рангов присвоили ранг заместителей соответствующих командиров и командующих. Так и пишут через тире: майор ИвановИ.И., начальник штаба батальона – заместитель командира батальона. Или: Маршал Советского Союза ОгарковН.В., начальник Генерального штаба Вооруженных сил – первый заместитель министра обороны СССР.

Служба в штабах только со стороны кажется легкой, и только тем, кто там не служил. На начальника любого штаба возложено множество обязанностей. Самое главное для него:

• Планировать боевые действия.

• Добывать и обрабатывать сведения о противнике.

• Организовать взаимодействие и связь с подчиненными войсками.

Самый нижний уровень, на котором существуют штабы, – батальон. Штабы мотострелковых и танковых батальонов совсем небольшие – четыре человека:

1. начальник штаба,

2. помощник начальника штаба (ПНШ),

3. начальник связи батальона (он же – командир взвода связи),

4. сержант, который отвечал за всю документацию, прежде всего секретную.

Боевые действия планировал сам начальник штаба, сведения о противнике собирал и анализировал ПНШ. Понятно, когда один из них отсутствовал, другой работал за двоих. А начальник связи их решения передавал исполнителям.

На всех уровнях Советской Армии связь устанавливалась от вышестоящих к нижестоящим; кроме того, каждый штаб отвечал за связь с соседом, который находился левее. Этот принцип легко запомнить – так крестятся православные: сверху вниз, справа налево.

Мотострелковые батальоны штатных средств разведки практически не имели. Исключением было отделение артиллерийской разведки взвода управления минометной батареи батальона. Это отделение выполняло свои специфические задачи по обнаружению целей и корректировке огня батареи.

Танковые батальоны не имели и этого. Однако все роты, которые входили в состав мотострелковых и танковых батальонов, были обязаны непрерывно вести разведку противника. Задачи разведки они выполняли путем наблюдения, подслушивания, высылки патрулей и дозоров, захвата пленных и другими способами, которыми все армии мира пользовались на протяжении тысячелетий. Полученные сведения о противнике ротный командир докладывал в штаб батальона. В свою очередь, штаб батальона информировал командиров рот и батарей об обстановке.

Кроме того, вторые роты мотострелковых и танковых батальонов имели дополнительную разведывательную подготовку. Если от батальона надо выслать боевой разведывательный дозор (БРД), головную или боковую походную заставу (ГПЗ, БПЗ), их, как правило, назначали из состава второй роты, хотя и другие роты к этому тоже были готовы.

Самую важную разведывательную информацию ПНШ отправлял в штаб полка.

2

Следующий уровень – полк. В составе штаба полка находились:

1. Начальник штаба.

2. Заместитель начальника штаба.

3. Начальник разведки (он же заместитель начальника штаба по разведке).

4. Начальник связи.

5. Топографическая служба, секретная часть и т. п.

Заместитель начальника штаба полка выполнял самую главную работу – планировал боевые действия. Начальник разведки полка поставлял ему информацию. Он направлял, координировал и контролировал разведывательную деятельность батальонов, анализировал поступающую от них информацию. Кроме того, в его подчинении находилась разведывательная рота полка, в составе которой[1] находились:

• танковый взвод на трех плавающих танках ПТ-76,

• два разведывательных взвода на 6 БРДМ[2] (еще одна БРДМ была у командира роты),

• взвод мотоциклистов (10 мотоциклов с колясками).

Численность личного состава разведывательной роты – 66 чловек. В наступлении (а любые другие виды боевых действий были для Советской Армии второстепенными) полковая разведывательная рота действовала впереди боевых порядков полка в значительном, до 50 километров, отрыве от главных сил. Способы ведения разведки: засады, налет, захват и жестокий допрос пленных. Это силовая разведка: мелкие группы противника уничтожаем, от боя с превосходящими силами уклоняется, держимся на безопасном удалении, не упуская противника из вида. Задача: определить нахождение главных сил противника и характер его действий. Приоритетные цели:

• штабы и командные пункты – это мозг вражеских сил,

• узлы и линии связи – это нервная система вражеского военного организма,

• оружие массового поражения и средства его доставки – это ядовитые зубы врага.

Командир разведывательной роты и танковый взвод рывками передвигались от одного укрытия к другому, от одной рощицы к другой, составляя как бы подвижный опорный пункт. Взводы БРДМ нагло рыскали по округе. Мотоциклисты действовали более скрытно, но на гораздо больших расстояниях. В случае опасности и взводы БРДМ, и мотоциклисты быстро отходили под прикрытие танкового взвода.

При обнаружении командного пункта или узла связи ротный докладывал начальнику разведки полка, а тот решал: обходить вскрытую цель стороной или атаковать.

При обнаружении оружия массового поражения и средств его доставки командир роты докладывал об этом в штаб полка, после чего безо всяких приказов всей ротой атаковал цель, какими бы ни были шансы на победу.

3

Переходим еще на один уровень выше, к дивизии.

Штаб дивизии состоял из отделений. Самые важные из них – первое и второе.

Первое отделение – оперативное. Там разрабатывали планы. Во главе отделения стоял заместитель начальника штаба.

Второе отделение – разведывательное. Оно обеспечивало создателей планов информацией о противнике. Во главе стоял начальник разведки дивизии, он же – заместитель начальника штаба по разведке.

Начальник разведки дивизии контролировал разведывательную деятельность во всех полках; кроме того, в своем подчинении он имел отдельный разведывательный батальон численностью 416 человек, состоявший из четырех рот.

Первая рота была ротой глубинной разведки (ГР). Это диверсанты. Роты ГР официально не считались подразделениями специального назначения (СпН, речь о них пойдет ниже), однако по характеру выполняемых задач, способам ведения боевых действий, направленности и уровню подготовки эти роты практически ничем от подразделений СпН не отличались. В роте ГР было всего 27 человек, в том числе 6 офицеров и прапорщик. Командир роты и старшина составляли маленькое управление роты, а остальные 25 человек были разделены на 5 разведывательных групп из 5 человек каждая, включая возглавлявшего группу офицера. Транспорт рот ГР – 6 легковых машин повышенной проходимости ГАЗ-69, по одной на каждую группу и одна для командира. В тылу противника рота ГР действовала небольшими группами. Группы ГР проникали в тыл противника на глубину от 30 до 100 километров через разрывы в его боевых порядках или высаживались в тыл с вертолетов либо способом парашютного десантирования с самолетов; после десантирования в случае необходимости они захватывали и использовали транспортные средства противника[3].

Главная задача роты ГР – поиск и уничтожение ядерного оружия и средств его доставки. Командиры мотострелковых и танковых дивизий имели в составе своих соединений отдельные ракетные дивизионы. Потому часто группам ГР было достаточно доложить координаты вскрытого объекта и рывком выйти из этого района: у командира дивизии было чем накрыть обнаруженную цель. Если что-то мешало командиру дивизии нанести удар по вскрытому объекту, группы ГР получали приказ на самоубийственную атаку[4].

Вторая и третья роты разведбата дивизии были точно такими же, как и разведывательные роты мотострелковых и танковых полков. Всего в разведбате 6 плавающих танков ПТ-76, 15 БРДМ (один у командира батальона и по 7 в двух ротах), 20 мотоциклов. Эти две разведывательные роты разведбата решали те же задачи, что и разведывательные роты мотострелковых и танковых полков, но действовали в большем (до восьмидесяти километров) отрыве от главных сил.

Рис.0 Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века
Рис.1 Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века

Догадываясь об агрессивных наклонностях советских разведывательных рот и батальонов, вероятный противник усиливал охрану и оборону объектов первой категории, прежде всего складов и хранилищ ядерного оружия и средств его доставки. Советская Армия на это отвечала усилением огневой и ударной мощи подразделений тактической разведки. В разведывательных батальонах мотострелковых и танковых дивизий легкие плавающие танки были заменены на основные боевые танки Т-55, Т-64, Т-72.

Четвертая рота каждого разведбата – рота радио- и радиотехнической разведки (РРРТР). Разведчики между собой называли ее «ротой тра-та-та». Эта рота работала только на своей территории – внимательно прослушивала эфир и перехватывала каналы связи между людьми (радиоразведка) и между радиоэлектронными средствами противника, включая сигналы радиолокационных станций и других устройств (радиотехническая разведка). В составе роты находились 80 человек личного состава и 30 транспортных средств с электронным оборудованием.

4

Количество мотострелковых и танковых дивизий Советской Армии не было постоянным. Их число то немного увеличивалось, то немного уменьшалось.

В 1960-х–1980-х годах Советская Армия имела 48–50 танковых и 127–130 мотострелковых дивизий. В войсках, которые находились вне пределов Советского Союза, полки и дивизии были укомплектованы полностью. На территории Советского Союза большинство полков и дивизий содержались по сокращенным штатам – это были так называемые кадрированные полки и кадрированные дивизии (люди военные называли их меж собой «кастрированными»), которые предполагалось дополнить резервистами в случае обострения обстановки или в начале войны (вооружение и военная техника в таких частях обычно содержалась в состоянии консервации).

Однако разведывательные подразделения любых советских частей тактического уровня (до дивизии включительно) даже в мирное время, как правило, содержались по штатам военного времени Таким образом, всего в составе мотострелковых и танковых дивизий было 175–180 разведывательных батальонов; кроме того, в составе мотострелковых и танковых полков находились 700–720 разведывательных рот. Таким образом, всего на уровне тактической разведки в Советской Армии служили примерно 95 тысяч человек.

Помимо общевойсковой разведки огромный вклад в дело обнаружения целей вносила разведка артиллерийская. В ее составе были не только отделения, но и взводы, батареи, дивизионы и даже артиллерийские разведывательные полки. Саперы вели инженерную разведку, подразделения химической защиты – определяли зоны и уровни химического и радиационного заражения местности. Все эти сведения стекались в штабы, там обрабатывались и обобщались.

Сержантов тактической разведки готовили в учебных дивизиях – например, в 66-й гвардейской мотострелковой Прикарпатского военного округа, в 45-й гвардейской танковой Белорусского военного округа. Кузницей офицерского состава тактической разведки было Киевское высшее общевойсковое командное училище имени Фрунзе. Офицеров радиоразведки всех уровней, от разведывательных батальонов дивизий до самых важных резидентур ГРУ во вражеских столицах, готовило Череповецкое высшее военное командное училище связи.

Глава 6

Почему главнокомандующий сухопутными войсками Советской Армии не имел собственного разведывательного управления

1

Западные стратеги десятилетиями пытались понять организационную структуру Советской Армии, считая, что она должна повторять структуру армий западных стран. Рассуждали они, видимо, так: если в вооруженных силах стран Запада система управления, мягко говоря, не самая лучшая, то, видимо, и в Советской Армии точно такая же.

Так им было проще. Так понятнее.

Например, в 1983 году лондонское издательство Salaman-der выпустило книгу о разведке «The Intelligence War». Сочинил книгу мощный ансамбль военных экспертов. Не мудрствуя лукаво, авторы наложили схему организации военной разведки западных стран на Советскую Армию. Они обрисовали Советскую Армию следующим образом (см. схему на следующей странице).

Министру обороны СССР подчинены Сухопутные войска, Военно-Воздушные Силы и Военно-Морской Флот. (Уже на этом этапе у них чепуха. Названы три вида Вооруженных Сил, пропущены еще два – Ракетные войска стратегического назначения и Войска ПВО).

Рис.2 Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века

Cхема организации советской военной разведки в представлении западных экспертов (Th e Intelligence War. London: Salamander, 1983).

Далее эксперты описали структуру советской военной разведки так: в подчинении министра обороны – ГРУ, в подчинении главнокомандующих тремя видами Вооруженных Сил – разведывательные управления Сухопутных войск, ВВС и ВМФ.

Картинка эта в корне не верна. Разрушить ее можно всего одним словом из пяти букв. И это слово – фронт. Значение этого термина мудрые западные стратеги понять не могли, да и не пытались. Они видели Главнокомандующего Сухопутными войсками Советской Армии, видели Главный штаб Сухопутных войск. Предполагали, что в штабе должно быть разведывательное управление. Даже не предполагали – они были в этом уверены. Так об этом и писали.

Они видели Главнокомандующего ВВС, видели Главный штаб ВВС. Они предполагали (ибо в странах Запада так устроено), что в советском штабе ВВС должно быть разведывательное управление.

Оба эти предположения ошибочны.

Вторая мировая война доказала, что подобная структура органов руководства боевыми действиями крайне неэффективна, испытания на прочность не выдерживает.

Такая система была в Германии во время войны.

Такая система сохранилась в ведущих странах Запада после войны.

Но в Советском Союзе ничего подобного никогда не было.

2

Во время войны вооруженные силы Германии были разделены на три вида, каждый из которых имел свое главное командование – сухопутных войск (OKH), авиации (OKL), флота (ОКМ). Каждый из трех главнокомандующих имел собственный Генеральный штаб и сам планировал войну.

Организационная единица сухопутных войск – группа армий, авиации – воздушный флот.

Воздушные флоты взаимодействовали с группами армий, поддерживали их. Повторяю: взаимодействовали и поддерживали.

Воздушный флот не входил в состав группы армий. Командующий группой армий не имел никакой власти над воздушным флотом, который действовал на данном направлении. Командующий группой армий не мог ничего приказать командованию воздушного флота. Он мог только договорится.

Сами немецкие генералы после войны признавали, что с такой структурой управления победить было невозможно.

Свидетельствует генерал-лейтенант Б. Циммерман:

Система высшего командования немецкими вооруженными силами вообще была странной. (Роковые решения. Пер. с нем. М.: Воениздат, 1958. С. 237.)

Каждый вид вооруженных сил действовал самостоятельно. (Там же. С. 254.)

Генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд:

Было явной ошибкой ставить во главе каждого вида вооруженных сил командующего. Деление вооруженных сил на составные части (сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы) является целесообразным лишь с точки зрения организации боевой подготовки, оснащения их вооружением и техническими средствами, но не с точки зрения ведения боевых действий. (Мюллер-Гиллебрандт Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. В 3 т. Пер. с нем. М.: Издательство иностранной литературы, 1956–1958. Т. 1. С. 129.)

Генерал-полковник Г. Гудериан:

Плохая организация наших верховных военных органов… существование различных инстанций – Верховного командования вооруженных сил, штаба оперативного руководства вооруженными силами, главного командования сухопутных войск, главного командования военно-воздушных сил, главного командования военно-морских сил, командования войск СС, министерства вооружения и боеприпасов – создавали путаницу в руководстве вооруженными силами. (Воспоминания солдата. Пер. с нем. Смоленск: Русич, 1998. С. 405.)

А в Советском Союзе были фронты. Фронт создается для руководства войсками во время войны. В 1941 году в начале войны с Германией было пять действующих фронтов, в конце – десять. Кроме того, два – три фронта находились на Дальнем Востоке, боевых действий пока не вели, но были к этому готовы.

Фронт – это объединение, в составе которого – одна воздушная армия (или несколько авиационных корпусов и дивизий) и несколько общевойсковых и танковых армий. Иными словами, фронт – это сплав боевой авиации и наземных войск.

Во главе каждого фронта стоял командующий и его штаб. Командующему войсками фронта (в просторечии – командующему фронтом) в равной мере подчинялись и авиационные, и сухопутные командиры. Этим достигалось теснейшее взаимодействие наземных войск и авиации, без которого победа в войне немыслима.

Штаб фронта состоял из управлений. Первое управление, оперативное, планировало войну; Второе управление, разведывательное, добывало сведения о противнике, Управление связи обеспечивало передачу команд исполнителям. Тут все было как в штабе батальона, только масштаб значительно крупнее. Были в штабе фронта и другие управления и отделы, но в данном случае они нас не интересуют.

Командующий фронтом подчинялся Верховному главнокомандующему. А вот Главнокомандующему Сухопутными войсками вовсе не подчинялся.

Перед Второй мировой войной и в ходе нее никакого Главнокомандующего Сухопутными войсками в Красной Армии вовсе не было. Должность эту придумали только после войны. Главнокомандующий Сухопутными войсками и его подчиненные руководили подготовкой кадров, разработкой новых видов оружия, формированием новых соединений и частей, их комплектованием, вооружением и снабжением, подготовкой офицерского состава и боевой подготовкой войск, решали множество других задач, однако планирование войны и руководство боевыми действиями в их обязанности не входило.

Вот почему в Главном штабе Сухопутных войск Советской Армии не было ни оперативного (планирование боевых действий), ни разведывательного управлений.

3

Во время войны и после нее существовала должность Главнокомандующего ВВС. Он имел свой штаб, однако и ему не нужна была собственная разведка. И вот почему.

Главнокомандующий ВВС отвечал за развитие авиации, за перевооружение новейшими образцами оружия, за подготовку летного, инженерного и технического состава, за обобщение и распространение боевого опыта, за строительство аэродромов, за решение множества других задач. Но войной он тоже не руководил.

В состав ВВС входили три основные элемента:

1. Воздушные армии фронтов. Они действовали по планам командующих фронтами.

2. Дальняя (то есть стратегическая) авиация, которая использовалась по планам Верховного Главнокомандующего.

3. Военно-транспортная авиация, которая тоже использовалась по планам Верховного Главнокомандующего.

Картина выглядела так: в составе воздушной армии фронта были авиационные разведывательные полки. Они работали по планам разведывательного отдела воздушной армии. Эта информация поступала в разведывательное управление фронта. В свою очередь разведывательное управление фронта обеспечивало командование и штаб воздушной армии разведывательными сведениями.

В Дальней (стратегической) авиации тоже были авиационные разведывательные полки. Они работали по планам ГРУ, в свою очередь ГРУ обеспечивало разведывательными сведениями командование ВВС вообще и командование стратегической и транспортной авиации в частности.

Главнокомандующий ВВС в своем подчинении разведывательного управления не имел, ибо оно ему было не нужно.

Возникали ситуации, когда воздушные армии нескольких фронтов действовали одновременно ради достижения одной цели. Пример – воздушное сражение на Кубани весной 1943 года. В подобных случаях руководство действиями нескольких воздушных армий принимает на себя Главнокомандующий ВВС, но ему для управления войсками было достаточно иметь небольшую группу операторов, разведчиков и связистов, которая создается временно на период сражения.

4

А вот Главком Военно-Морского Флота свою собственную разведку иметь обязан. И он ее имел.

В составе ВМФ было четыре флота, не считая флотилий. В штабе каждого флота – разведывательное управление. Кроме того – разведывательное управление в Главном штабе ВМФ.

Вызвано это тем, что океаны покрывают большую часть планеты. Силы вражеских флотов действовали на всех морях и океанах. Допустим, американское авианосное ударное соединение действовало в Северной Атлантике, за ним наблюдали корабли и самолеты советского Северного флота. И вдруг соединение пропало. Появиться оно может где угодно, в Карибском море или в Средиземном. Потому информация со всех четырех советских флотов должна была где-то централизованно собираться и обрабатываться. Занималось этим разведывательное управление Главного штаба ВМФ.

Во главе Ракетных войск стратегического назначения стоял Главнокомандующий. Ему подчинялся Главный штаб РВСН. Разведывательного управления в этом штабе не было.

Цели для РВСН выискивало Главное разведывательное управление Генерального штаба (ГРУ ГШ). Решение о том, какие цели, чем и в каком порядке должны быть уничтожены, принималось в Главном оперативном управлении Генерального штаба (ГОУ ГШ) и утверждалось Верховным главнокомандующим.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Новая книга Эдуарда Овечкина, автора бестселлера «Акулы из стали», способна удивить его многочисленн...
Джордж и её верный пёс Тим не вернулись с вечерней прогулки. А днём раньше в дом забирались воры. Зн...
Я так и не ответила, что для меня означает любовь. Не ее я искала на Большом Отборе… Не за сердцем Н...
Нашумевшая книга В. В. Вересаева – замечательного русского писателя (1867–1945) – «Записки врача», в...
Да уж, такого кролика язык не повернется назвать «зайка моя»! Некто в веселом рекламном костюме, пом...
Отчаявшись в поисках и едва не лишившись рассудка, Кинт находит в себе силы идти к новой цели. Он мн...