Башня грифонов Хомутовская Мария
Анна Владимировна отложила вафлю, взглянула на меня и стала говорить таким тоном, словно доверяла мне величайший секрет:
– Когда Польке было одиннадцать лет, я попала в больницу. Меня на переходе какой-то придурок сбил, да и уехал. Тогда ещё переходы защитным полем не оборудовали… Смутно помню «Скорую»… А потом очнулась уже в реанимации. И показалось мне, что врачи странно на меня поглядывали. Я быстро шла на поправку, а когда меня собирались переводить в палату, разговорилась с медсестрой. И она сказала, что при операции я чудом осталась жива: сердце отказывало, и при таких показателях мне бы конец пришёл. Но операция завершилась, показатели выровнялись, и я выжила. Грешили на магию, да я же не ведьма!
Я внимательно слушал, но не мог понять, что тут такого. Бывает, что больные выживают, несмотря на прогнозы врачей. Полина-то тут при чём?
– Когда я вернулась домой, – продолжала Анна Владимировна, – я в субботу напекла блинов, и мы с Полькой пили чай. А она и говорит: «А я это всё видела: блины и тебя в своём видении». И тогда, Пашенька, я вспомнила! Пока я лежала в реанимации, мне всё время это снилось: как мы с Полей блины едим дома. Не знаю, как, но она это наколдовала! Жизнь мне спасла!
Я не знал, что и сказать. Даже если Анне Владимировне действительно это снилось, выводы были максимально притянуты за уши.
– Вы же понимаете, что Провидцы только видят то, что будет, – осторожно сказал я. – Никто не может повлиять на будущее напрямую. Пусть вы видели то же самое, что и она…
– Ты ничего не понял, – отмахнулась Анна Владимировна. – Мы с Полиной не видели будущее. Она сама его создала!
Я ощутил яркий привкус абсурда. Наверное, недоверие отразилось на моём лице, потому что Анна Владимировна произнесла:
– Знаю-знаю, это невозможно. Мне все так и сказали.
– Кто – все? – удивился я.
Анна Владимировна снова взялась за вафлю.
– Я спрашивала нескольких врачей, хотела понять… Но ты, как и они, можешь считать меня чокнутой.
– Я не считаю вас чокнутой, – поспешил уверить я, но она меня не слушала.
Задумавшись, она бессмысленно вертела вафлю в руках.
– Я потому и прошу её звонить каждый день, – тихо сказала она.
– Звонить?
– Да, знаешь… Если снова случится что-нибудь… Ну вдруг…
У меня холодок побежал по спине. Анна Владимировна не просто душит Полину своим контролем, она считает, что от дочери в прямом смысле зависит её жизнь. Это будет пострашнее маньяка, растворяющего людей! Потому что маньяка мы рано или поздно поймаем, а Полине с этим жить.
– Вы с Полиной это обсуждали? – поинтересовался я.
– Я… нет, – покачала она головой. – Я ведь в самом деле не уверена, что так и было. Может быть, врачи и правы, а я ошибаюсь.
Она натянуто улыбнулась и стала сосредоточенно накладывать сахар себе в чай.
– Но если Полина в самом деле может создавать будущее, почему бы не сказать ей об этом? – пытался я нащупать логику.
Анна Владимировна подняла на меня глаза.
– А откуда нам с тобой знать, что она там наколдует?
Вот теперь меня пробрала дрожь. Я увидел, что она боится Полининой силы, боится магии. Именно для снятия тревоги ей требуется особое действие – звонок дочери. Я бы сказал, что Анна Владимировна не совсем психически здорова.
Я долго сидел в машине, думая об этом разговоре. Возможно ли, что Полина способна изменять будущее? Здравый смысл говорит, что нет. Провидцы могут лишь видеть, но никак не вмешиваться в видение. Они наблюдатели. Любое изменение в будущее человек вносит своими реальными действиями. Поэтому его и нельзя предсказать на сто процентов.
Но даже если предположить, что Полина такая особенная… и действительно это может… Зачем ей создавать в будущем убийство Светланы Гольц? Выгоды ей от этого никакой!
Хотя есть вариант, что, поскольку мать ничего ей не сказала, она не развивала эту способность как следует и теперь она прорывается в реальность неконтролируемо. Но как это проверить?
Я обхватил голову руками. Я не хотел, чтобы это было правдой. Ведь тогда Полину отправят на принудительное лечение или вовсе лишат магии.
Да, бывает и такое. Для опасных преступников или психически нездоровых магов применяется лишение магии. Психологически им очень тяжело становиться обычными людьми, поэтому метод применяют в крайних случаях. Но если наш «маньяк» не может контролировать магию, которая способна уничтожить целый поезд метро, – это достаточные основания.
Так, стоп! Я увлёкся этой фантастической теорией, а ведь из реальных доказательств, что Полина вообще имеет отношение к выздоровлению матери, только то, что Анне Владимировне приснился похожий сон.
Я зашёл в интернет и стал искать подобные случаи. Очень скоро я разобрался, в чём дело. В состоянии наркоза мозг человека очень податлив и подвержен влиянию магии (как и при алкогольном или наркотическом опьянении). Странные сны и видения не были редкостью даже для обычных людей под наркозом. Скорее всего, благодаря сильной эмоциональной связи Полина передала матери своё видение, пока та была на операции. Или ещё проще: не окрепший после наркоза мозг Анны Владимировны, узнав о видении, создал ощущение дежавю.
И ведь наверняка врачи, которых она расспрашивала, говорили об этом Анне Владимировне! Но она предпочла верить в Полинину необычайную силу, чтобы оправдать свой повышенный контроль.
Полининой матери не помешала бы беседа с психиатром, но нет никаких оснований считать, что опасна сама Полина.
Я завёл машину и тронулся. Посмотрим, что узнал Кот.
Глава 12. Майк, кот и скрытые файлы
Кажется, я задремала. Поняла это, когда меня толкнули в плечо. Надо мной, скрючившейся на жёсткой скамье, склонялся незнакомый полицейский.
– Метельская, на выход! – сказал он.
Я встала и равнодушно поплелась за ним. Мне было наплевать, куда меня ведут и зачем. В голове бился последний разговор с Пашей. Теперь я жалела, что была с ним так резка. Он всегда защищал меня, не может он быть такой сволочью, чтобы теперь упрятать за решётку.
Или всё-таки может?
Когда я встретила Богдана, он тоже был внимательным и милым. А потом внимательность превратилась в дотошность и паранойю. Может быть, Пашино стремление найти убийцу тоже обернулось против меня? И это ещё если отбросить слова Высовского…
Мы снова прошли тот же коридор, но вместо кабинета Михаила Григорьевича оказались в другом. Зато сам «официальный» был тут как тут. Я сразу напряглась. Что задумал этот мерзкий тип?
Он стоял у стола, что-то на нём разглядывая, а когда вошли я и дежурный, обернулся.
– Вот ваши вещи, – вместо приветствия указал он на выложенные на столе предметы: мой телефон, ключи и прочую мелочовку. – Можете быть свободны, Полина Алексеевна.
Отупевший от трудной ночи мозг плохо понимал, что происходит.
– Простите?
– Вы можете идти домой, – повторил Михаил Григорьевич, и, несмотря на равнодушное лицо, его губы чуть изогнулись в улыбке.
– Но… почему вы меня отпускаете? – вырвалось у меня при виде этой гаденькой гримасы.
– Гражданка Гольц забрала своё заявление, – пояснил он, – у нас больше нет причин вас задерживать.
Он сделал многозначительную паузу и добавил:
– К тому же я не хочу потворствовать антимаговским планам тайного общества Москвичёва.
Улыбка его на миг стала шире, но он, словно опомнившись, тут же её стёр. Обогнув стол, он уселся и принялся с усердием записывать что-то в ведомости. Мне оставалось только сделать вид, что его поведение совсем не кажется мне странным, а сам он со своей улыбочкой не смахивает на опасного психа.
Я стала собирать своё имущество. Распихав ключи и пачку мятных леденцов по карманам, где и было их законное место, я подцепила двумя пальцами затёртую ручку. Откуда она у меня вообще взялась? Наверное, это не моё.
Вспомнила! Это ручка Максима! Я совершенно про неё забыла! Я взяла её в квартире с «вампиром», чтобы отследить владельца. Но сейчас я уже знаю, что случилось с Максом. В принципе, можно её выбросить. Но после короткого раздумья я положила ручку в карман.
Михаилу Григорьевичу я буркнула что-то прощальное, а через пару минут стояла на улице, щурясь от бледного света.
Дождь закончился. Мутное солнце висело над городом в сером мареве высоких облаков. В это время года оно почти никогда не показывается без них, обнажённым. Словно солнце тоже надело на зиму пуховик.
На выходе я успела заметить, что часы на стене показывали полдень. Интересно, Паша действительно вернётся за мной к обеду? «Тогда его ждёт сюрприз!» – злорадно подумала я.
Мой телефон полицейские отключили, так что я принялась включать его, чтобы вызвать такси. Но не успела обойти всё ту же лужу перед входом в участок, как ко мне подскочила стоявшая в стороне девчонка.
– Привет, Полина! Давай тебя подвезу! – заявила она, схватив меня под руку.
Мелькнули из-под шапки розовые волосы, и я узнала Катю Гольц.
– Какого?.. Чего тебе надо? – возмутилась я.
– Ну как чего? Я же говорила! Поможешь мне с расследованием! – На этот раз помада на её губах была совсем чёрной.
Я вырвала руку.
– Из-за тебя нас с Пашей полиция задержала! – вскричала я. – Не стану я тебе помогать! Ясно?
– А нечего присваивать мою собственность! – не осталась в долгу Катя, уперев руки в бока. – Но я же забрала заявление! А ведь могу и обратно вернуть!
– Да на здоровье! – выплюнула я и быстрым шагом двинулась по улице.
Но девчонка побежала за мной. Сперва она шла рядом и молчала. Я направлялась к метро, потому что была уверена: стоит мне остановиться, как она снова примется меня уговаривать.
Мы шагали по узким тротуарам, минуя уставленные автомобилями улочки. Старый район был довольно безлюдным в этот час.
Когда до метро оставалось пройти последний квартал, Катя сказала голосом тихим и серьёзным:
– Прости меня. Но у меня сестра умерла. А потом и брат. Мне очень страшно и нужна помощь.
Я ничего не отвечала, продолжая идти к метро.
– Я копалась в ноуте Максима, могу рассказать тебе, что я в нём нашла, – продолжала она. – И вообще, я многое умею. Я спец по компьютерной безопасности. Если поможешь мне, я могу тоже для тебя что-нибудь сделать.
Я продолжала путь, закусив губу. На компьютерную безопасность мне было наплевать, но узнать тайну ноутбука очень хотелось. Я-то в нём ничего интересного не обнаружила. Может быть, она знает пароль к почте Максима? А там кроется ключ к магу-убийце?
Остановившись, я взглянула на Катю. Глаза у неё решительно сверкали.
– Ты правда нашла в ноутбуке что-то важное? – спросила я.
– Думаю, да. – Она сжала губы.
– Послушай, Катя, я не знаю, чем смогу тебе помочь. – Мне хотелось быть с ней честной. – Лучше бы ты показала данные Паше. Он занимается расследованием, а я просто его консультирую по некоторым магическим вопросам.
– Тому фальшивому менту? – усмехнулась Катя, словно повидала в своей жизни сотни фальшивых ментов и теперь распознаёт их по походке. – Извини, но я ему не доверяю.
«Кажется, и я тоже», – вздохнула про себя.
– А мне почему доверяешь? – произнесла я вслух, не особенно надеясь на ответ.
– Потому что ты не работаешь на Москвичёва.
Брови у меня поползли вверх.
– А что не так с Москвичёвым?
Но Катя отвела глаза.
– Короче, тебе показать, что в ноуте, или нет?
Вдали уже маячило квадратное здание с буквой М. Нырнуть в метро, поехать домой и завалиться спать… И ждать, когда маг снова придёт за мной или, чего доброго, за Катей.
– Ладно, покажи, что нашла, а там решим, что с этим делать, – вздохнула я.
– Тогда нам в другую сторону – я возле участка припарковалась, – «обрадовала» меня Катя.
Застонав, я двинулась в обратный путь.
Маленькая хрупкая Катя водила огромный чёрный внедорожник, очевидно желая что-то компенсировать. Но когда я залезла внутрь, оказалось, что дело не в комплексах.
– Привет, Майк! – бодро заявила она, повернув ключ зажигания.
– Привет, Кэт! – отозвался динамик.
– Это голосовая идентификация, – пояснила, повернувшись ко мне, Катя, а потом снова громко: – Майк, установи температуру в салоне двадцать три градуса, помой стёкла и включи нам расслабляющую музыку.
– Помыть переднее и заднее стекло? – уточнил голос.
– Да!
Я смотрела, как слаженно заработали стеклоочистители. Никогда такого не видела.
В салоне было так тепло и уютно, что меня стало клонить в сон. Я сопротивлялась с большим трудом, спать не стоило – кто знает, что ещё выкинет эта девчонка!
Катя всю дорогу отдавала Майку разные указания, словно демонстрируя мне его возможности, а параллельно рассказывала:
– Я сама его запрограммировала, сразу как купила. Кстати, денег на него тоже сама заработала. Я со школы подрабатываю. На Майка деньги получила благодаря работе на Дмитрия Москвичёва.
Я уставилась на неё в удивлении.
– Ты работаешь на Москвичёва?
– Уже нет, два месяца как уволилась, – сказала она, стягивая с головы шапку. – Да и там я особо с ним не общалась, больше с его айтишниками. У соцсети были баги, угрожавшие безопасности, а я всё наладила. Полгода у него проработала, а потом купила Майка.
– Так ты и Пашу знаешь? – заинтересовалась я.
Но Катя помотала головой.
– Нет, мы с ним не встречались в офисе. Только сейчас, когда он отобрал у меня ноут, я стала под него копать и узнала, что он – один из Диминых инквизиторов.
Я только удивлялась, как она умудряется болтать без остановки и при этом вести машину. Мне даже показалось, что большую часть времени Майк управлял сам. Я хотела спросить Катю об этом, но тут она выдала:
– Короче, Макс работал на Диму.
– Чего? – воскликнула я, чуть не подпрыгнув на сиденье. – Почему ты раньше не рассказала?
– А вот, оказывается, правильно сделала! Неизвестно, как бы к этой инфе отнёсся Павел Кузнецов!
Она принялась объяснять, что Макс вечно искал подработку, и однажды Катя притащила его в офис Димы на собеседование на вакансию курьера. Глава компании обязательно беседовал со всеми кандидатами сам. После Макс звонил ей и говорил, что курьером его не взяли, зато предложили другую должность, получше. Он был полон оптимизма.
– Это было месяца два назад, как раз перед тем, как я уволилась, – вздохнула Катя, перестраиваясь в другой ряд. – Больше о работе он ничего мне не рассказывал, отделывался общими фразами. Майк, где поворот?
Последний вопрос, очевидно, относился не ко мне.
– Направо через сто метров! – отозвался динамик.
Тогда я заметила, что мы уже подъезжаем к моему дому.
– А вчера утром я ходила к Диме, – продолжила Катя прерванный рассказ. Она так сильно сжала руками руль, что побелели костяшки. – И он сказал, что о работе Максима ничего знать не знает.
Она повернулась ко мне, в то время как автомобиль лавировал по двору, ловко объезжая другие припаркованные машины.
– Полина, он врал мне прямо в лицо!
Чёрные губы изогнулись от злости.
Мне очень хотелось сказать Кате, чтобы смотрела на дорогу, особенно когда навстречу выскочил белый седан, но я смогла только выдавить:
– Ты думаешь, что Дима как-то причастен к происходящему?
– А вот поглядим! – отозвалась она, резко выворачивая руль и в одно движение паркуясь между стоящими в ряд автомобилями.
– Приехали! – жизнерадостно заметил Майк.
Ещё подходя к квартире, мы с Катей услышали из-за двери шуршащие звуки. Я перепугалась, но потом вспомнила, что Паша оставил мне своего кота! Бедное животное, наверное, изгадило всю квартиру!
Я быстро открыла дверь и пропустила Катю, а потом вошла сама.
– Кис-кис! Костенька! Ты где? – голосом, которым разговаривают с малышами и умственно отсталыми, проговорила я, заглядывая в комнату.
И обомлела.
Гостиная была разгромлена: из шкафа вытряхнуто содержимое, диван разобран, книги сняты с полок и сложены стопками рядом, бумаги из моего стола валялись по полу, а сверху них застыл Пашин кот с моим ИНН в одной лапе и чашкой чая в другой. Его круглые глаза остановились на мне.
Я тупо созерцала голубые цветочки на любимой чашке, словно это могло помочь мне осмыслить происходящее. Из-за моего плеча Катя пыталась разглядеть, что случилось.
Кот нарушил молчание первым:
– А почему тебя выпустили?
Я моргнула, он тоже моргнул и поставил чашку на пол.
– То есть: мяу!
Он принял более нормальное для кота четырёхлапое положение, но было поздно – я уже поняла, что это никакой не кот, а оборотень!
– Ты что здесь устроил? – заорала я, обводя комнату рукой.
Позади меня высунулась любопытная физиономия Кати.
– Ой, какой лапочка!
– Вы с Пашей совсем охренели?! – продолжала я.
– Не ори на него, он голодный, наверное, – пробралась из-за моей спины Катя и подошла к коту.
– Мяу! – подтвердил Костя и закивал головой.
– Да я тебя сейчас кастрирую, падла шерстяная! – вопила я, схватив валявшуюся рядом диванную подушку.
Костя зашипел и отпрыгнул в сторону, спасаясь от подушки. Дальше началось светопреставление: я кидала в него чем попало, а он скакал по всей квартире. Катя металась за мной, пытаясь спасти животное от моего праведного гнева. Потом я решила его схватить, но, когда кот уже был у меня в руках, его когти впились мне в руку, а Катя очень вовремя шибанула меня по лицу подушкой.
– А-а-а-а! – завопила я.
– Мя-я-яу! – завопил кот.
– Всем замереть! – завопил неизвестно откуда взявшийся Паша.
Я отпустила Костю и замерла. Катя застыла с подушкой наперевес. Кот с большим достоинством встряхнулся и подошёл к Паше, стоявшему в дверях.
– Давайте спокойно поговорим! – примирительно поднял руки вверх инквизитор. – Что здесь происходит?
Кот пробурчал:
– Я обыск проводил. Ты мне сказал, что она задержана, а вот явилась. Застала меня в самом неприглядном виде.
– На горшке, что ли? – уточнил Паша.
– За работой! – бросил на него укоризненный взгляд кот. – Я бы потом всё прибрал. А она вот взбесилась.
Он развёл лапами, как бы говоря: что с них, людей, взять.
Мой гнев уже поутих, а точнее, перешёл с кота на его командование.
– Значит, обыск у меня проводим? – процедила я, глядя Паше в глаза. – И шпиона мне подсылаем?
– Полина, дело максимально серьёзное, я должен был тебя проверить, пойми! – сказал Паша. – А за Костю прости, он…
– Ты проверил, проверятор? – перебила я. – Понял, что убийца не я?
– Я никогда не говорил, что…
– А теперь забирай кота и вали отсюда! – Я указала пальцем на дверь.
Паша сверлил меня взглядом с минуту, потом перевёл глаза на Катю. Я тяжело дышала, но молчала. Кажется, на большее моих сил не осталось.
– Может быть, сначала поговорим? – предложил Паша. – Я должен рассказать тебе кое-что.
Я отошла и плюхнулась на разложенный диван.
– Рассказывай!
Паша покосился на Катю и Костю.
– Я бы предпочёл вести эту беседу наедине.
– Да неужели? – отозвалась я. – А я бы предпочла, чтобы этот комок шерсти не рылся в моих трусах! Но имеем, что имеем. Рассказывай!
Белоснежная шапка листов бумаги укрывала Эверест из моих дипломов и прочих документов, возвышающийся на полу. Горка кофт и свитеров возле шкафа смахивала на разноцветный букет. Зато утюжок для волос и открытый маникюрный набор походили на орудия пыток. Но всё это при условии достаточно богатой фантазии и мечтательного настроения, которого у меня сейчас как раз не было.
Я хотела есть, спать и уменьшить количество посетителей моей квартиры до минимума. А если явится злобный маг, то я сама его взглядом развею.
Как бывший полицейский, Паша правильно оценил обстановку и, усевшись на другой край дивана, как можно дальше от меня, заговорил.
– Полина, я хочу извиниться, – сказал он.
– За то, что хотел посадить в тюрьму? – усмехнулась я.
– Вообще-то это был «обезьянник»… Впрочем, неважно, – пробормотал он под моим уничтожающим взглядом. – Я хочу извиниться за то, что сразу не рассказал тебе историю моего увольнения. Если бы я сделал это, Миша Высовский не смог бы так легко тобой манипулировать.
– Сомнительное какое-то извинение, – скривилась я, сложив руки на груди.
Катя потихоньку подошла к Косте и взяла его на руки. Я подумала, что она хочет уйти, но не тут-то было: она просто гладила кота и поглядывала на нас с Пашей.
– Дело было так, – повёл рассказ Паша, пропустив мой выпад мимо ушей. – Я в то время встречался с одной девушкой, назовём её Яной. Я старательно игнорировал тревожные звоночки, но если кратко: она не любила магов. Это она пошла на митинг против их приёма на работу. Когда я об этом узнал, то помчался за ней, чтобы отговорить её от этого безумия и отвезти домой. Я с трудом нашёл её в толпе – а толпа собралась приличная – и просил уйти со мной. Мы повздорили. А тут как раз набежала Росгвардия и стала хватать всех без разбора. Мы с Яной славно прокатились в автозаке. Но начальство было не в восторге, что капитана полиции задержали на подобном сборище, было долгое разбирательство. Чтобы не портить репутацию участка, меня уволили.
Я усмехнулась.
– И почему ты не мог рассказать мне это в участке? Выходит, ты весь такой положительный: помчался спасать даму из беды! Что же тогда тебя так не любит этот, с крысиным носом?
Я мотнула головой, намекая на Высовского.
Паша печально улыбнулся.
– Потому что Яна была его женой.
Все присутствующие взглянули на Пашу.
– Никто в участке не подозревал, что мы встречаемся. И в первую очередь – Миша. Для него было шоком, когда он узнал, что нас арестовали вместе. Разумеется, он сразу всё понял. Нам с ним вдвоём пришлось выгораживать Яну, но в итоге её отпустили. Дело завели только на меня.
Он смотрел мне в глаза.
– Я не хотел говорить об этом в присутствии Мишиных коллег. В участке много новых людей, не стоило давать им повод для сплетен.
Похоже, Высовский ненавидит инквизитора за дело. Хотя Паша взял всю вину его жены на себя… Сколько благородства! Сильно же он её любил. Или просто такой правильный? Но встречаться с чужой женой – не сказать чтобы очень правильно…
Мысли проносились у меня в мозгу слишком быстро. Я недоверчиво щурилась, не решаясь ничего сказать.
Меня выручила Катя. Она подошла ко мне с Костей на руках и встала рядом, словно для охраны.
– И вы с Яной до сих пор вместе? – поинтересовалась она.
– Нет, конечно! – ответил Паша. – На митинге она показала своё истинное лицо, мы больше не общались.
– А то, что она изменяла мужу, не показало тебе её истинное лицо? – тряхнула розовыми волосами Катя.
Паша лишь бросил на неё короткий взгляд. За него ответил Кот.
– Человеческие взаимоотношения сложны и неоднозначны, – философски протянул он. – В жизни нет чёрного и белого. Не стоит судить о человеке по одному поступку.
– Я бы предпочёл оставить эту тему и заняться уже работой над делом, – строго сказал Паша.
– Значит, я больше не подозреваемая? – уточнила я.
– Если только у тебя нет суперспособностей. – Паша криво улыбнулся.
– Чего?
– Да так, – усмехнулся он. – Твоя мама намекала мне.
– Суперспособности не поддаваться на её манипуляции? Да, есть такие! – отозвалась я.
Я не понимала, о чём он говорит, шутит или нет, но решила подыграть.
У мамы странное отношение к магии. Она вроде и гордится, что у меня есть дар, и в то же время его опасается. Она могла и Прови`дение выдать за суперспособности. Надо будет спросить Пашу позже, что она ему наговорила.
Инквизитор обвёл взглядом бардак в моей гостиной и сказал:
– А сейчас я попросил бы посторонних удалиться.
Читать бесплатно другие книги:
