Убийство в стиле винтаж Марш Найо

Глава 6

Миссис Кэндур и мистер Огден

Миссис Кэндур долго плакала и размазывала по щекам косметику. Потом она вытерла слезы и попыталась спасти макияж. Ее лицо превратилось в кашу из румян, теней и туши для ресниц. Они крупными хлопьями свисали с кожи. Вид у нее был одновременно испуганный, недоуменный и воинственный. Ее руки дрожали. Несмотря на солидную фигуру, она выглядела совершенно беспомощной. Когда Аллейн предложил ей сесть, миссис Кэндур сморщила тонкие губы, что-то невнятно прошептала и зашагала к ним неуверенной походкой, словно боясь свалиться со своих французских каблуков. От нее за версту несло духами с запахом фиалки. Подождав, когда она как следует усядется, Аллейн, как и всегда, сказал, что она не обязана отвечать на его вопросы. Он сделал паузу, но женщина не ответила – просто сидела и смотрела перед собой тусклым взглядом.

– Значит, возражений у вас нет… Скажите, мисс Кара Куэйн была вашей подругой?

– Я бы так не сказала.

– Просто приятельницей?

– Да. Мы… Мы встречались только здесь. – Она говорила тихим голосом с легкой хрипотцой. – Правда, я навещала ее пару раз.

– У вас есть какие-то мысли насчет произошедшего?

– О боже! – простонала миссис Кэндур. – Я знаю, это была расплата.

– Расплата?

Миссис Кэндур достала из-за корсажа кружевной платок.

– А что такого сделала мисс Куэйн, – спросил Аллейн, – чтобы заслужить столь ужасное наказание?

– Она возжаждала славы Одина!

– Боюсь, я плохо понимаю, что вы имеете в виду.

– Я в этом убеждена, – добавила мисс Кэндур таким тоном, словно речь шла о простых и всем понятных вещах. – Отец Гарнетт стоит выше всего этого. Этот человек не от мира сего. Он сам нам часто об этом говорил. Но Кара была очень страстной женщиной. – Миссис Кэндур понизила голос и добавила вкрадчивым шепотком: – Кара страдала гиперсексуальностью. Прошу прощения.

– Вот как, – сказал Аллейн.

– Да. Конечно, я знаю, что экстатический союз благословен, но одно дело экстатический союз, а другое…

Миссис Кэндур испуганно запнулась и прикусила язык.

– Вы хотите сказать… – начал Аллейн.

– Я не имела в виду ничего конкретного, – поторопилась добавить миссис Кэндур. – Прошу вас, не придавайте моим словам никакого значения. Это всё мои фантазии. Я ужасно расстроена… Бедная Кара. Бедная, бедная Кара!

– Мистер Клод Уитли сказал…

– Не слушайте, что говорит вам эта маленькая дрянь, мистер… э… инспектор…

– Инспектор Аллейн, мадам.

– Да… инспектор Аллейн. Этот Клод – та еще свинья. Вечно сует нос в чужие дела. Я жаловалась отцу Гарнетту, но он слишком добр, чтобы замечать такие вещи.

– Насколько я понял, мистера Уитли очень расстроили ваши предположения насчет его участия в подготовке к службе.

– Ну а кто в этом виноват? Он и сам без конца твердил: убийство, убийство, потому что Кара – такая милая женщина, и все к ней ревновали. Вот и я спросила: «Хорошо, если это убийство, то кто готовил чашу и кувшин?» Тут он возьми и хлопнись в обморок. По-моему, все это очень подозрительно.

– Кажется, мисс Куэйн была очень хороша собой? – небрежно спросил Аллейн.

– Я этого не нахожу. Только если вам нравится такой тип. Но все эти разговоры были только потому, что месье де Равиньи влюбился в нее по уши: вы же знаете этих иностранцев. Им только подмигни, они и рады. А кто вам это сказал? Клод? Или отец Гарнетт? Неужели отец Гарнетт?

– Честно говоря, не помню, – ответил Аллейн.

Миссис Кэндур вздернула подбородок. На секунду ее лицо стало почти пугающим.

– Ну, теперь-то она точно не красавица, – произнесла она тихо.

Аллейн отвернулся.

– Я вас надолго не задержу, – сказал он. – Остался всего один вопрос. Вы были первой, кто принял чашу из рук мистера Гарнетта. Вам не показалось, что от нее как-то странно пахло?

– Не знаю. Не помню. Нет, не думаю.

– Ясно. Спасибо. На этом все.

– Я могу идти домой?

– Да. В вестибюле ждет надзирательница. Вы не будете против, если вас обыщут?

– Обыщут!

– Стандартный осмотр. Обычная процедура.

– О, в таком случае… Если это необходимо…

– Спасибо. Позже вам пришлют повестку в суд.

– В суд! Какой ужас! Нет, я этого не вынесу, я… Я так восприимчива! Инспектор Аллейн, вы невероятно добры. А я-то думала, что все полицейские – грубияны.

Она смотрела на него с видом слабой и беспомощной женщины, хотя взгляд ее оставался внимательным и цепким. Выглядело это довольно жутко. Миссис Кэндур протянула ему руку:

– До свидания, инспектор Аллейн.

– Всего доброго, мадам.

Она заковыляла прочь на высоких каблуках.

– М-да, неприятное дельце, – процедил сквозь зубы Найджел.

– Особенно если учесть, что это убийство, – сдержанно напомнил Фокс.

– «Гнуснее всех и всех бесчеловечней», – процитировал Аллейн. – Впрочем, я с вами согласен, Басгейт. Бэйли!

– Я! – выкрикнул криминалист, внезапно появившись из-за кафедры.

– Позовите следующего, пожалуйста.

– Есть, сэр.

– А что вы думаете о миссис Кэндур? – обратился Аллейн к Басгейту.

– Злобная старая дева! – выпалил Найджел.

– Пожалуй, вы правы. Типичный случай. Все признаки налицо. Но ее ревность представляет интерес… Вы согласны, Фокс?

– Вполне, – кивнул Фокс. – Отец Гарнетт – весьма импозантный священник.

– В точку.

– Когда она сказала, что Кара больше не красавица, – продолжал Найджел, – мне показалось, что перед нами воплощение зла. Ненависть в чистом виде. Странно, что вы позволили ей уйти. Я бы сразу надел на нее наручники.

– Не перегибайте палку, – рассеянно возразил Аллейн.

– Иду, уже иду! – раздался издалека голос мистера Огдена. – Ну, и где ваш шеф?

Он вошел в алтарь вместе с Бэйли и, увидев Аллейна, стремительно зашагал к нему.

– Так-так! – прогудел мистер Огден. – Вот кто к нам пожаловал!

– Как видите, – отозвался Аллейн. – Зрелище довольно скучное, не правда ли? Скромные труженики закона и порядка.

– А что случилось, инспектор? У вас такой вид, словно вам осточертел весь белый свет.

– Неужели, мистер Огден?

– Да, и очень жаль, потому что я-то собирался поближе познакомиться с местным криминальным сыском.

– Значит, вы больше не будете говорить, как хороша наша полиция?

– Нет, почему же? Я этого не сказал.

– Кстати, не возражаете, если я задам вам несколько скучных вопросов, мистер Огден? Как говорится, работа есть работа.

– Валяйте. Ух ты! – добавил мистер Огден, с удовольствием разглядывая Аллейна. – Должен признать, видок у вас что надо. Этакий британский стиль, когда даже дыры латают дорогим сукном. А элегантные манеры – прямо как в старом детективе. Просто глазам не верю.

Найджел, сидевший рядом с Фоксом, не удержался от смешка. Аллейн заметил это и сдвинул брови.

– Что ж, весьма исчерпывающее описание, – буркнул он и поспешил перейти к делу.

Он расспросил Огдена про странный запах и получил стандартный ответ: аромат благовоний был так силен, что перебивал все остальное.

– Впрочем, теперь, когда вы спросили, – задумчиво протянул мистер Огден, – я припоминаю, что сегодня вечером запах показался мне слишком крепким. Я еще подумал, что эта парочка олухов здорово переборщила с дозой.

– Не помните, в какой именно момент вам пришла в голову эта мысль?

Крупное лицо мистера Огдена налилось краской. Аллейн в первый раз заметил, что он колеблется.

– Мистер Огден?

– Просите, инспектор, но я не помню. Честное слово.

– Мисс Дженкинс стояла следом за вами?

– Да, – безучастно ответил мистер Огден.

– Понятно. Сэр, я хочу сказать вам одну вещь. Вы ведь бизнесмен, не так ли?

– Именно так.

– Замечательно. Я понятия не имею, что привело вас в это общество, и не собираюсь задавать неудобных вопросов, но мне нужен разумный человек, который может трезво взглянуть на всю эту ситуацию. Здравомыслящий и практичный.

– Взгляд изнутри, – кивнул мистер Огден.

– Верно.

– Спрашивайте. Может быть, я отвечу. Может, нет. Может, я ничего не знаю.

– Кажется, вы занимаете в храме высокий пост?

– Да, я церковный староста.

– Наверное, вы хорошо знакомы с прихожанами?

– Еще бы. Мы все держимся друг за друга. Поддержка – прежде всего. Правда, вначале мне пришлось здорово попотеть, чтобы растопить лед. Британцы ведь всегда немного замороженные. На первых собраниях все сидели молча, словно кол проглотили. Но теперь мы дружная семья.

– Вы принимали участие в создании общества?

– Ну да… Это было сто лет назад. Я познакомился с отцом Гарнеттом, когда ездил по Британии. Работа у меня такая – много ездить. В тот раз, помнится, я попал в золотопромышленную компанию в Брайтуотер-Крик. Подарил отцу Гарнетту маленький золотой слиток, в качестве сувенира. Это было в мае, два года назад. И знаете, отец Гарнетт тогда произвел на меня огромное впечатление.

– Еще бы, – кивнул Аллейн.

– Да, сэр. Видите ли, я в жизни всего добился сам. Родился чуть ли не в трущобах, воспитания у меня ноль, но к культуре питаю большое уважение. Люблю, чтобы ее подавали широко и с размахом – как отец Гарнетт. Когда мы добрались до Саутгемптона, у нас возникла идейка насчет этой церкви, а всего через полгода в ней было уже триста прихожан.

– Подумать только, – сказал Аллейн.

– Да, потрясающе.

– А где вы взяли деньги?

– У прихожан, конечно. Отец Гарнетт снял небольшой зал на Грейт-Холланд-роуд. По сравнению с этим храмом – жалкая халупа, но мы превратили ее в золотую жилу. Отец Гарнетт служил каждый вечер. Он там дневал и ночевал. Через месяц у нас уже был свой интеллектуальный кружок. Всего два-три человека, но они привели остальных. Люди, кстати, очень влиятельные. Короче, когда собралось достаточно последователей, отец Гарнетт объявил сбор средств и толкнул зажигательную речь. Все рыдали. Я сам дал пять штук и ничуть этого не стыжусь.

– А кто еще делал пожертвования?

– Кто? Ну, Дагмар Кэндур отхватила себе плюшевое кресло за тысячу фунтов, и бедняжка Кара дала примерно столько же. Обе дамы взяли на себя главные расходы. Потом был еще месье де Равиньи и… и прочие адепты. Долго всех перечислять.

– Мисс Куэйн была богата?

– Дьявольски богата, и притом добрейшая душа. Представьте: только в последний месяц она положила в наш сейф – тот, что за алтарем, – ценные бумаги на пять тысяч фунтов! Они и сейчас там лежат, пока мы не соберем еще столько же и не начнем строить новую церковь. Вот такая щедрость.

Найджел на секунду оторвался от своих записей, чтобы посмотреть на восторженного мистера Огдена и поразмыслить о том, до чего легкомысленны и доверчивы бывают люди. Никого из них нельзя было назвать глупым и наивным, кроме разве что миссис Кэндур. Мисс Куэйн выглядела интересной женщиной. Мистер Огден производил впечатление опытного бизнесмена. Джейни Дженкинс, Морис Прингл, месье де Равиньи – все они нисколько не походили на болванов. (Про мисс Уэйд он начисто забыл.)И вот на тебе: отец Гарнетт одурачил их так, что они добровольно отдали ему свои деньги. Невероятно! Потом Найджел вспомнил, как на него самого подействовала недавняя проповедь священника, и его пыл немного унялся.

– Вот такая щедрость, – повторил мистер Огден.

– Каковы были отношения между покойной и месье де Равиньи?

– Он втрескался в нее по уши, – лаконично ответил бизнесмен.

– А я думал, адепты выше земной любви, – заметил Аллейн.

– Наверное, месье де Равиньи еще не полностью освободился от оков плоти, – строго возразил мистер Огден. – Но заметьте, сэр: Кару это не интересовало. Нисколечко. Ее душа жаждала только тайных глубин духа.

– Вы слышали, о чем говорили мистер Прингл и миссис Кэндур сразу после трагедии?

Мистер Огден замялся:

– Не то чтобы…

Аллейн сверился с блокнотом и вслух прочитал то, что рассказал ему Найджел.

– Мистер Прингл заявил: «Мы устраивали фарс». Потом упомянул про возмездие. Затем обратился к миссис Кэндур: «Вы бы сами хотели оказаться на ее месте». Что все это значит, мистер Огден?

– Понятия не имею, – ответил бизнесмен с встревоженным видом. – Честное слово, шеф. Возможно, между дамами было какое-то соперничество по поводу… э-э… духовных привилегий. И, возможно, мистер Прингл решил, что миссис Кэндур сама хотела бы стать Избранным сосудом.

– Понятно.

– Не придавайте этому особого значения. Все были слишком ошарашены. Я и сам как комок нервов. Вот черт! – воскликнул он с досадой. – Смертельно хочется курить.

– Мне тоже, – признался Аллейн. – Все отдал бы за хорошую трубку. Но, боюсь, мне сегодня уже ничего не светит, зато вы, мистер Огден, можете быть свободны.

Бизнесмен уставился на него с изумлением.

– Ну и ну! – присвистнул он. – Вот так сюрприз. Хотите сказать, что эту ночь я проведу не за решеткой?

– Надеюсь, и следующие тоже. До начала суда вы нам больше не понадобитесь, если только не вспомните что-нибудь такое, о чем нам следует знать. Разумеется, если у вас есть какая-то своя версия, я буду очень рад…

– Будь я проклят! – прогремел мистер Огден. – Скажите мне вот что. У вас в Скотленд-Ярде все такие? – Он покосился на Фокса и понизил голос до пронзительного шепота: – На вид парень как парень. Но если я с ним заговорю, он, наверное, превратится в живой справочник хорошего тона. Ведь так?

– А вы познакомьтесь с инспектором и решите сами, – предложил Аллейн. – Фокс!

Фокс неторопливо встал и с серьезным видом направился к начальнику.

– Мистер Огден находит наши методы немного скучноватыми.

– В самом деле, сэр?

– Да. У вас есть какие-нибудь свежие идеи? Может быть, зададите мистеру Огдену парочку вопросов? Только что-нибудь позажигательней.

– Даже не знаю, сэр. Разве что… – Он помедлил и взглянул на Аллейна. – Может быть, мистер Огден расскажет нам о… содержимом чаши?

– Расскажете, мистер Огден?

– Без проблем. Обычное пойло из универмага. «Инвалид порт». Полградуса алкоголя. Хотя…

– Да?

– Раз уж вы спросили, я думаю, отец Гарнетт добавляет туда кое-что покрепче. Скорее всего, бренди. Точно не знаю.

– Слышали, Фокс? Есть еще вопросы?

– Вряд ли, сэр, – улыбнулся Фокс. – Джентльмен не будет против, если его обыщут?

– Вы не возражаете, если мы вас обыщем, мистер Огден? Это довольно быстрая процедура.

– Будь я проклят! – воскликнул бизнесмен.

Мистер Огден перевел взгляд с Аллейна на Фокса. Потом поднял глаза к небу, провел ладонью по макушке и расхохотался.

– Господи, да пожалуйста! – гаркнул он. – Валяйте. Не возражаю ли я!

– Подержите, Фокс, – попросил Аллейн.

Фокс взял блокнот, а Аллейн повернулся к мистеру Огдену и с ловкостью уличного воришки проверил содержимое его карманов.

– Бумажник. Пятифунтовая банкнота и три шиллинга. Книжка карманного формата. Письмо. Напечатано на пишущей машинке, с почтовой маркой и печатью. Адрес: «Гектор К. Мэнвиль, компания «Огден – Шульц: добыча и переработка золота», дом восемьдесят один, Сорок пятая Восточная улица, Бостон, штат Массачусетс». Письмо посвящено новым способам аффинажа. Много технических терминов.

Фокс погрузился в чтение письма.

– Счет от «Хэрродс» на десять фунтов. Оплачен по предъявлению. Дата: второе ноября этого года. Письмо, начинающееся со слов «Дорогой Сэм» и подписанное «Гек». Дата…

Аллейн продолжал обыск, бормоча себе под нос. Наконец все закончилось, и мистер Огден, посмеиваясь, опустил руки.

– Пузырька с ядом нет, – небрежно заключил Аллейн. – Вы свободны, сэр.

– Хорошая работа, – одобрил мистер Огден. – Даже в Штатах меня бы не обыскали лучше. А это о многом говорит. Ладно, инспектор, если вы закончили, я, пожалуй, пойду. А то получается как-то нехорошо: я тут балагурю, а Кара Куэйн лежит там… как правильно сказать: убитая?

– Это решит суд, мистер Огден.

Открытое лицо американца вдруг стало преувеличенно серьезным, как у клоуна или ребенка, которого наказали за баловство.

– Если это убийство, – произнес он тихо, – и если возникнут проблемы с его расследованием… Имейте в виду, шеф: у меня есть доллары, и я пока еще не парализован.

С этим загадочным замечанием мистер Огден удалился.

– Скажите, реальный ли это человек? – спросил Найджел. – Или убийца с замашками провинциального актера? В нем больше американского, чем в любом американце. Он…

– Хватит громких восклицаний, Басгейт. Вы громыхаете, как хор журналистов из греческой трагедии. Фокс, что хотел сказать джентльмен своей последней фразой? Насчет того, что он не парализован?

– Судя по всему, он предлагал крупную сумму денег полиции и прокуратуре, сэр.

– Завуалированный подкуп, – вставил Найджел. – Говорю вам, ни один американец…

– Не знаю, не знаю. Глаза у него, по крайней мере, настоящие. Люди обычно соответствуют своему типажу. Это аксиома полицейского сыска. Позовите следующего, Бэйли.

Следующей была Джейни Дженкинс.

Глава 7

Джейни и Морис

Мисс Дженкинс точно соответствовала своему имени. Невысокая, плотная, с прямыми волосами, аккуратной прической, блестящими черными глазами, вздернутым носиком и «удивленным» ртом – именно такой представляется всякая Джейни, стоит только услышать это имя. Не отличаясь особенной красотой, она все же выглядела привлекательной. Ей было не больше двадцати двух. Мисс Дженкинс энергично подошла к Аллейну, спокойно села на стул и произнесла:

– Давайте с этим покончим, инспектор, и побыстрее. Я отвечу на любые вопросы, даже самые компрометирующие, лишь бы все скорей закончилось.

– «Благодарю богов любых», – весело продекламировал Аллейн. – В таком месте это звучит особенно уместно, не правда ли?

– О да, они щедро осыпают нас своими дарами, – подтвердила мисс Джейни.

– Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть.

– Вы и не обидели. Я не дура. Честно говоря, все это – довольно сомнительное шоу.

– Хм, не ожидал услышать такого от посвященной.

– Неужели? Признаюсь, мне не хватает благочестия. Увы, я собираюсь отречься от веры, инспектор Аллейн. И не из-за этой ужасной истории, хотя… Хотя она выставила нас в очень неприглядном виде. – Девушка немного помолчала, наморщив лоб. – Наверное, вам все это кажется жуткой чепухой, но… в этом что-то есть. По крайней мере, так мне казалось раньше.

– В студенческие годы я несколько месяцев состоял в Плимутском братстве. Тогда мне это казалось очень важным. Кажется, потом они ударились в черную магию.

– Точно. Морис тоже ходил к ним во время учебы. Теперь перешел сюда.

– Вы имеете в виду мистера Прингла?

– Да.

– Это он привел вас в храм?

– Ловко вы, – скзала Джейни. – Да, он.

– Когда это произошло?

– Примерно полгода назад.

– Значит, вы сделали быструю карьеру.

– Сегодня вечером я в первый раз была на службе в качестве адепта. Морис стал им намного раньше… Через неделю я должна пройти специальное посвящение.

– Но вы не станете его проходить?

– Нет, – ответила Джейни.

– Можете сказать почему?

– Боюсь, что не могу. – Она задумчиво взглянула на Аллейна. – Ладно, скажу. У меня появились сомнения. По правде говоря, уже давно.

– Тогда зачем?..

– Это нужно не мне, а Морису. Мы с ним помолвлены. А он только об этом и говорит. И потом, Морис слишком восприимчив и чувствителен… Я бы даже сказала – уязвим… И…

– И вы ходите в эту церковь, чтобы за ним присматривать, так?

– Да. Не знаю, зачем я вам это говорю.