Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований Ракитин Алексей

© Алексей Ракитин, 2023

ISBN 978-5-0059-4972-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бог шельму метит

Вопрос изменчивости модели преступного поведения чрезвычайно интересен как сам по себе, так и с точки зрения практического применения знаний в этой области. Вся концепция разоблачения многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом (т.н. серийных убийств) предполагает наличие в различных криминальных эпизодах определённых общих черт, которые позволяют, с одной стороны, сгруппировать эти происшествия по принадлежности одному человеку (т.н. «преступному субъекту»), а с другой – сделать выводы о специфических чертах личности этого самого субъекта. Последний вывод основан на том, что те или иные специфические действия преступника – как сознательные, так и неосознанные – свидетельствуют о наличии в его психике неких паттернов, скрытых областей, неочевидных для окружающих, но явственно управляющих поведением этого человека в экстремальной ситуации.

Классические представления криминальной психологии в этой области сводятся к тому, что поведение серийного преступника, с одной стороны, характеризуется определённой стабильностью (повторяемостью), а с другой – имеет некоторую степень вариативности (изменчивости от случая к случаю). Считается, что вариативность может быть довольно значительна в первых эпизодах – обычно 3-4-5 – но быстро исчезает с набором преступником практики. Иначе говоря, тот набирается опыта, вырабатывает наилучший, по его мнению, стереотип криминального поведения, которому и следует далее с минимальными отклонениями.

Вроде бы всё просто. И практика разоблачений серийных преступников, вроде бы, подтверждает изложенное выше. Но… порой попадаются случаи, не укладывающиеся в эту схему. Первое, что приходит на ум – пара убийц Пол Бернардо и Карла Хомолка. Пол Бернардо совершал преступления, не имевшие практически никакого сходства – в одном случае, в тёмное время суток нападал на женщин и насиловал их прямо на улице, а в другом – похищал в светлое время суток и в последующем душил. Из той же серии пример советского серийного убийцы Андрея Чикатило, который считается повинным в весьма несхожих преступлениях (как по поло-возрастным характеристикам жертв, так и по манере действия при нападении). Впрочем, по Чикатило вопрос не до конца ясен, поскольку нельзя исключать того, что на него попросту "навесили" все нераскрытые убийства, что следует признать типичной для той поры практикой повышения раскрываемости и улучшения отчётности работы правоохранительных органов. Тем не менее, заметную изменчивость криминального поведения демонстрировали и некоторые другие советские серийный убийцы, например, "Таганский маньяк" Андрей Евсеев. В общем, феномен этот действительно существует, хотя и довольно редок – это как раз тот случай, когда отклонение от общего правила скорее подтверждает его справедливость, нежели опровергает.

На эту тему автор как-то имел обмен мнениями с Романом Игнатовым, который, собственно, и подкинул тему настоящей заметки. История показалась очень интересной и притом совершенно неизвестной в русскоязычном сегменте интернета, потому есть резон рассмотреть её обстоятельно.

Начать следует, как учили, с описания места, времени и исторического антуража. Город Перт на самом западе штата Западная Австралия, с точки зрения современного жителя России, ничем особенно не примечателен. На прилегающих к нему территориях в конце 19-го столетия открыли золото, и это вызвало активный прирост населения, там даже в 1899 г. открыли монетный двор и стали чеканить монеты для обращения на рынке Австралии. Затем эти земли на долгое время были "запечатаны", и на ведение изыскательских работ и добычу полезных ископаемых был законодательно наложен запрет.

На протяжении почти полувека этот район осваивался по преимуществу как сельскохозяйственная зона. На благодатных землях в долине реки Свэн (Swan), по берегам которой располагались Перт и его пригороды, собирали богатые урожаи зерновых и даже риса, активно развивалось разведение мясных пород скота. В 1930-х гг. во времена Великой Депрессии район Перта пережил стагнацию, массовую безработицу, обострение классовых противоречий. Лишь с началом Второй Мировой войны экономическая ситуация стала выправляться, излишек рабочей силы властям удалось убрать с рынка труда, призвав мужчин в армию, а сельскохозяйственная отрасль получила обильное финансирование за счёт заказов продовольствия для вооруженных сил. Австралийскую тушёнку в те годы знали даже в Советском Союзе, получавшем продовольственную помощь по ленд-лизу. Тем не менее, запрет на добычу полезных ископаемых сдерживал развитие производительных сил региона. Лишь в 1961 г. все ограничения на развитие добывающей промышленности сняли, и в Западной Австралии началась добыча руд чёрных и цветных металлов.

В 1950-х гг. край стал быстро богатеть ввиду прихода значительного финансирования центрального правительства, в регион пришли большие деньги, начался строительный бум. В 1959 г. через реку Свэн был построен самый большой в мире железобетонный железнодорожный мост. Появились целые районы, застроенные солидными особняками, настоящими кирпичными виллами, на улицах во множестве стали сновать новенькие частные автомашины, с каждым годом всё лучше и дороже. Благосостояние местных жителей заметно росло, при этом криминогенная обстановка в целом оставалась очень спокойной.

В 1950-1960-х гг. город Перт и прилегающие к нему территории активно развивались. Большие деньги вкладывались в инфраструктуру, строительство жилой и коммерческой недвижимости, население быстро богатело.

На протяжении 1950-х гг. дома в Перте и пригородах не запирались, более того, не запирались даже припаркованные у тротуаров автомашины! Да что там не запирались – у них частенько даже ключи в замке зажигания оставлялись беспечными владельцами, рассуждавшими примерно так: зачем вытаскивать ключи из замка зажигания, если потом его придётся вставлять обратно?

Полиция Западной Австралии в то время представляла собой организацию хорошо структурированную, щедро финансируемую и в целом высокоэффективную. Численность полицейских не превышала 10 тыс. человек – и это число обеспечивало охрану правопорядка на площади более 2 млн. кв. км! На территории Перта и пригородов находились 23 полицейских отделения (в Австралии их называли "полицейскими станциями"), ещё около 150 размещались в других районах штата.

В те годы щедрого финансирования полиция и криминалистические подразделения получили много самой современной техники и оснащения, в частности, появились радиофицированные автомашины, что резко повысило эффективность и безопасность патрульной службы. Раз уж мы заговорили об истории, то можно упомянуть, что именно в полиции Западной Австралии впервые в мире был создан профсоюз сотрудников полиции. Официально он был учреждён в 1912 г., а фактически история его началась двумя годами ранее, когда 3 сотрудника полиции написали групповое письмо руководству с просьбой повысить заработную плату.

Как было отмечено выше, криминогенная обстановка в Перте и пригородах на протяжении 1950-х гг. оставалась в целом довольно благополучной. Количество тяжких преступлений против личности было невелико, число убийств, например, колебалось в районе 10-15 в год, и подавляющая их часть раскрывалась довольно легко и быстро. В части насильственных преступлений лидировали пьяные драки и бытовое насилие, проще говоря, рукоприкладство в семье. Число заявлений, связанных с тем и другим, не превышало 1-2 в неделю – прямо скажем, подобная периодичность характеризует криминогенную обстановку как очень спокойную! Среди умышленных преступлений, безусловно, лидировали имущественные посягательства – кражи в общественных местах, хищения из автомобилей и жилых помещений – таковых фиксировалось примерно 1,5 тыс. в год.

Учитывая, что население Перта и пригородов в те годы немногим превышало 400 тыс. человек, подобные показатели следует признать весьма незначительными.

Полиция Западной Австралии к концу 1950-х гг. являлась организацией хотя и немногочисленной, но весьма эффективной.

Интересующая нас история началась в ночь на 30 января 1959 г., когда в собственной спальне в доме №322—324 на тихой улице Милл-Пойнт-роад (Mill Point road) в Южном Перте была убита 33-летняя Пнина Беркман (Pnina Berkman). Тело обнаружил любовник убитой, ведущий местной радиостанции Фотис Фунтас (Fotis Fountas), грек по национальности. Он приехал к дому Беркман в начале 8-го часа утра, чтобы отвезти женщину на работу и обнаружил, что входная дверь в квартиру прикрыта, но не закрыта на ключ. Хотя Фунтас был уверен, что уходя около полуночи, он закрывал дверь ключом!

Квартира располагалась на 1-м этаже 2-этажного дома. Как стало ясно позднее, окно спальни было открыто. Оно располагалось подле крыльца, и в него несложно было залезть.

Карта Перта и его пригородов с указанием места убийства Пнины Беркман в доме №322—324 на тихой улице Милл-Пойнт-роад в ночь на 30 января 1959 г.

Полностью обнажённое тело Беркман находилось на полу спальни перед дверью, но судя по следам крови, женщина подверглась нападению, будучи в кровати. Преступление было очень жестоким и кровавым, убийца использовал для нападения нож с 17-сантиметровым лезвием, который унёс с собою. Женщина, по-видимому, проснулась в самом начале нападения и оказала нападавшему ожесточённое сопротивление. На полностью обнажённом теле убитой остались многочисленные защитные повреждения – на предплечьях обеих рук судмедэксперт описал многочисленные порезы, ладони оказались иссечены лезвием, за которое жертва хваталась руками, ногти были обломаны. Под ногтями убитой осталась кожа убийцы, более того, жертва не только сильно поцарапала лицо нападавшего, но и разорвала ему рот, хотя эта деталь в то время осталась неизвестна. Современная молекулярно-генетическая экспертиза по этому материалу без особых затруднений идентифицировала бы личность преступника, но в конце 1950-х гг. подобной технологии не существовало, и потому упомянутые детали мало что давали следствию.

Убийца нанёс женщине ножевое ранение верхней челюсти, частично разрезав верхнюю губу и нос, а также проникающее ранение в область сердца, повредившее перикард (околосердечную сумку). Женщина не умерла сразу – она сумела переместиться из кровати к двери, ведущей в гостиную, кровавый след на полу отметил её движение ползком. Там, перед раздвижной стеклянной дверью, которую Пнина не смогла открыть, она и умерла. Время наступления смерти судмедэксперт отнёс к 3 часам ночи. Судебно-медицинская экспертиза показала, что женщина была немного пьяна, выпила, возможно, бутылку или две пива. Незадолго до смерти у неё был половой акт, но, по-видимому, добровольный, поскольку специфические травмы отсутствовали.

На кухне была найдена пустая банка из-под пива.

Современная фотография дома №322—324 по Милл-Пойнт-роад в Южном Перте. В доме 12 квартир, Пнина Беркман занимала квартиру на 1-м этаже, окна которой выходили прямо к кустарнику, росшему вдоль дороги. Забор в 1959 г. перед домом отсутствовал. Окно спальни находилось подле крыльца, в комнату легко можно было проникнуть с улицы.

В доме находился 8-летний сын убитой по имени Марк. Ребёнок не пострадал. Мальчик крепко спал и ничего подозрительного не видел и не слышал.

Следов взлома входная дверь и окна не имели. Жертва в момент начала посягательства находилась в кровати. Преступник её не раздевал, по-видимому, женщина имела привычку спать обнажённой. Полиция посчитала, что нападение не было случайным, убийца действовал целенаправленно и хотел убить именно Пнину, а посему этот человек находился с женщиной в каких-то отношениях.

Личная жизнь убитой давала кое-какую пищу для развития такой версии.

Пнина Беркман – урожденная Патрисия Григг (Patricia Grigg) – родилась в июле 1925 г. в Мельбурне, где познакомилась с Гэри Беркманом, эмигрантом из Польши, евреем по национальности. Впоследствии Патрисия вышла за него замуж, и поскольку Беркман придерживался иудейского вероисповедания, Патрисия в 1949 г. перешла в иудаизм, взяв новое имя. Поскольку имя «Пнина» звучало для слуха англоязычного человека необычно, женщина обычно пользовалась именем «Пенни». В 1951г. у Беркманов родился мальчик, получивший имя Марк. Союз, прочем, распался, Гэри в скором времени уехал в Израиль, а Пнина в 1955 г. перебралась за запад Австралии, в Перт.

Она без особых затруднений нашла работу в парфюмерном отделе магазина «David Jones», стала старшим продавцом. На протяжении нескольких лет снимала дом в Недлендсе, юго-западном пригороде Перта. Там она сблизилась с домовладельцами – бездетной супружеской четой – которые очень привязались как к самой Пнине, так и её ребёнку. Узнав, что она хочет переехать в Южный Перт, супруги отговаривали её от этого намерения и даже обещали снизить арендную плату, но Пнина предпочла перебраться в более престижный район.

Пнина Беркман (в девичестве Патрисия Григг).

Пнина была яркой и общительной женщиной, она привлекала к себе внимание мужчин, и у неё время от времени случались романы разной степени серьёзности.

В общем, у убитой женщины была своя история, и неудивительно, что полиция обратила самое пристальное внимание на личную жизнь Пнины. Её отношения с Фунтасом, последним из любовников, продолжались около 6 месяцев, а до этого в жизни Пнины, как отмечено выше, появлялись другие мужчины. Все они были проверены, у всех оказалось alibi. Довольно быстро сумел оправдаться и любовник убитой – Фотис Фунтас. Согласно его показаниям, подтверждённым свидетельствами других лиц, около 18 часов 29 января он забрал Пнину с работы, отвёз её домой, они поужинали, после чего около 20 часов Фотис уехал по своим делам. Через пару часов он вернулся, угостил Пнину пивом, они некоторое время занимались сексом, а затем около полуночи Фотис опять уехал. У него был ночной эфир, так что alibi радиоведущего могли подтвердить десятки тысяч жителей Перта, не спавших в ту ночь. После 6 часов утра Фотис сменился, заехал домой, принял душ и переоделся, после чего отправился к Пнине. А там такое…

С ним, вроде бы, всё было ясно. Но общее впечатление смазало его собственное поведение. Фотис наотрез отказался оплатить похороны Пнины и не явился на кладбище, чтобы попрощаться с любовницей. Проблема с деньгами обуславливалась тем, что Пнина являлась полной сиротой (её родители погибли в автокатастрофе, и близких родственников убитая не имела). Сбережения самой Пнины не могли быть использованы для организации похорон ввиду особенностей порядка наследования – все её счета оказались автоматически заморожены, и с них невозможно было списать ни цента. В конце концов, деньги на похороны Пнины Беркман в сумме эквивалентной 42 британским фунтам стерлингов собрал раввин пертской синагоги. Он же пристроил в семью сына убитой – там мальчик находился вплоть до того момента, пока к нему не приехал отец и не увёз его в Израиль. Обо всём этом стало быстро известно и, разумеется, общественность пришла от этих деталей в негодование.

Пнина Беркман с мужем Гэри и сыном Марком.

То, как Фунтас дистанцировался от Пнины, вызвало в обществе резкий антагонизм. Во время радиоэфиров Фунтаса в студию стали звонить разгневанные мужчины и женщины, которые в весьма уничижительных и саркастических выражениях комментировали его неподобающее поведение. Сейчас бы мы сказали, что радиоведущий подвергся массовому троллингу, но тогда такого понятия не существовало. Фунтас обратился в полицию с заявлением об угрозах в свой адрес и о том, что в отношении него якобы организована травля. Правда, невозможно было понять, кто и зачем занялся бы организацией подобного рода чепухи, но подобные детали в тот момент заявителя интересовали мало. Он явно желал предстать в роли жертвы и тем заслужить прощение общественности. Полиция распространила заявление, в котором сообщалось, что Фотис Фунтас ответил на все вопросы следствия и правоохранительные органы не рассматривают его в качестве подозреваемого. И тем ограничилась.

В конечном итоге Фотис оказался отлучён от радиоэфира – администрация радиостанции расторгла с ним контракт. Оставшись без работы, Фотис помыкался некоторое время и… отчалил в Грецию. В общем, сквалыжничество, продемонстрированное Фотисом, вышло боком ему же самому, воистину, сэкономил он копеечку, а потерял целковый!

Впрочем, судьба Фотиса Фунтаса нас интересует мало, поэтому вернёмся к полицейскому расследованию. Полиция предполагала, что защищавшаяся жертва причинила нападавшему какие-то повреждения – на эту мысль наводили кусочки окровавленной кожи, извлечённые из-под ногтей Пнины Беркман. Все больницы Перта и пригородов были ориентированы на установление личности мужчин с поцарапанным лицом и возможными повреждениями глаз, ушей или рта.

Ход мысли правоохранителей оказался совершенно правильным, хотя тогда никто ещё не знал, что жертва своим сопротивлением доставила нападавшему много проблем. Она не просто расцарапала ему лицо, но и порвала губу, глубокие царапины загноились, и преступник был вынужден 2 недели сидеть дома, боясь показаться на улице. Он понял, что повреждения лица могут привлечь внимание врачей, поэтому занимался самолечением, протирая раны спиртом и заклеивая их пластырем. Произошедшее очень напугало его, но он выдержал до конца выбранную линию поведения и к врачу так и не обратился.

Пнина Беркман.

Кое-какую информацию о преступлении сообщили соседи убитой. Пара в соседней квартире заявила полиции, что около 3 часов ночи была разбужена вознёй, доносившей из комнаты, явившейся местом преступления. Затем был слышен крик, внезапно оборвавшийся. Примерно через минуту или чуть более был слышен хлопок автомобильной двери и заводимого мотора. Другой сосед сообщил примерно то же самое, рассказав о крике в 02:45 и звуке автомобильного мотора примерно через 2 минуты.

Ещё одним свидетелем стал молочник, развозивший свой товар в пятом часу утра. Мужчина видел автомашину, припаркованную под окнами квартиры Пнины Беркман, и уверенно назвал её модель и цвет. Сразу скажем, что эти показания отношения к делу не имели, убийца к тому времени давно уже покинул место преступления, но в начале расследования полиция этого ещё не знала и затратила много времени и сил на отработку данного направления. Машину эту, в конце концов, удалось отыскать, её владелец дал необходимые пояснения, и стало ясно, что к случившемуся он отношения не имеет.

Убийство Пнины Беркман дало второе дыхание расследованию инцидента, произошедшего в ночь на 16 декабря 1958 г. – т.е. 6 неделями ранее – в доме неподалёку. В ту ночь неизвестный мужчина напал на 21-летнюю женщину, проживавшую в доме №338 по Милл-Пойнт роад, если быть совсем точным, то он запрыгнул в её спальню через окно. Женщина не спала и сразу же закричала, ей вторила вторая обитательница дома, спавшая в соседней комнате. Злоумышленник, пытаясь заставить женщину замолчать, схватил её за горло, ободрав ногтями кожу и оставив синяки на шее, но, сообразив, что обитательница квартиры не одна и фактор скрытности потерян, бросился наутёк.

Прибывшие по вызову патрульные сделали любопытное открытие. Неизвестный, перед тем, как проникнуть в окно спальни, похитил во дворе дома по соседству небольшой столик и перенёс его ко входной двери дома №338. Проделано это было для того, чтобы задержать возможную погоню.

Преступник явно знал толк в квартирных кражах и действовал вполне профессионально. Убийство Пнины Беркман заставляло предполагать, что в январе 1959 г. события развивались примерно так же; возможно, всё началось как квартирная кража, но в какой-то момент события вышли из-под контроля.

Полиция тщательно проверила все сообщения о бродягах, поступившие от жителей района. Кое-кого из них удалось отыскать, все они в конечном итоге были выпущены без предъявления обвинения.

Отдельное направление расследованию задало сообщение одного из жителей Милл-Пойнт-роад, рассказавшего о подозрительном инциденте, произошедшем накануне убийства Пнины Беркман. По словам заявителя, предыдущей ночью какой-то мужчина попытался проникнуть в дом неподалёку, но появление свидетеля спугнуло злоумышленника, и тот бежал. Неизвестный был описан как худощавый мужчина ростом около 173-178 см с большой копной кудрявых волос.

В целом, правоохранительные органы приложили большие усилия для расследования январского убийства на Милл-Пойнт роад, но никакого продвижения добиться не удалось. Несовершенство криминалистических технологий и отсутствие свидетелей случившегося до поры задержали работу, и по прошествии нескольких месяцев расследование перешло в разряд "холодных" (т.е. неактивных).

Между тем, на подходе были очень важные события, грозившие перевернуть всю жизнь жителей Перта, правда, в тот момент никто из них ни о чём не догадывался.

В ночь на 8 августа 1959 г. нападению неизвестного подверглась 18-летняя учащаяся медицинской школы Эликс Эллин Донкон (Alix Ellyn Doncon). Происшествие выглядело очень странным, и случившееся с девушкой поставило полицию в тупик.

Накануне днём в Перт приехали двоюродные братья Эликс, арендовавшие квартиру на 1-м этаже комплекса апартаментов под названием "Белларанга флэтс" ("Bellaranga Flats") в доме №93 по Стирлинг-хайвэй (Stirling Highway) в Недлэндсе. Эликс провела с братьями вторую половину дня и осталась ночевать в арендованной квартире, а молодые люди отправились в ночной клуб. Ранним утром они возвратились и позвонили в дверь – им открыла окровавленная Эликс Донкон. Лицо и волосы девушки были перепачканы кровью, а бровь над левым глазом оказалась рассечена и сильно отекла. На вопрос "что случилось?" она ответила, что всё в порядке, только у неё очень сильно болит голова. Когда её подвели к зеркалу, она ужаснулась собственному виду, но… вспомнить ничего не смогла.

Карта Пертской агломерации (г. Перт и его пригороды) с указанием мест нападений на Пнину Беркман (+1) в Южном Перте и Эликс Донкон (+2) в Недлэндсе в январе и августе 1959 г. соответственно. Оба района считались в то время местами благополучными и вполне безопасными. Немотивированные ночные нападения на молодых женщин выглядели чем-то экстраординарным, выходящим за рамки обычной криминальной активности.

Может показаться невероятным, но Эликс Донкон так никогда и не вспомнила события той ночи. Случившееся с нею – яркий образец того, как причудливо порой работает человеческий мозг и сколь прихотлива наша память. Историю Эликс можно приводить в качестве документально подтвержденного примера того, как трезвый, адекватный и ранее совершенно здоровый человек в результате травмы мозга может напрочь утратить травмирующие воспоминания. При этом другие воспоминания, связанные с событиями того вечера, память Эликс сохранила в мельчайших деталях. Так, например, девушка помнила, что в её сумочке, оставленной на подоконнике, находились деньги, Эликс называла не только сумму, но и номинал банкнот и монет. Денег в сумочке не оказалось, что заставляло предположить их хищение человеком, напавшим на девушку.

Апартаменты «Белларанга флэтс» в доме №93 по Стирлинг-хайвэй в Недлэндсе, пригороде Перта, сохранились по сию пору. На современной фотографии можно видеть угловые окна довольно необычной конструкции, ширина открываемой створки составляла 14 дюймов (356 мм). По мнению следствия, именно через такую вот угловую створку, оставленную на ночь незакрытой, преступник и проник в квартиру, где спала Эликс Донкон.

Эликс была доставлена в больницу, где в ходе осмотра выяснилось, что её не менее двух раз ударили по голове неким тяжёлым тупогранным предметом. Орудие на месте преступления найдено не было, и полицейские предположили, что таковым явился фонарь в металлическом корпусе, который нападавший унёс с собою. В затылочной кости была трещина, кожа там была рассечена до кости и обильно кровоточила. Другой удар пришёлся повыше левого глаза, и это была большая удача в том смысле, что повреждение самого глазного яблока могло бы привести к утрате им зрения. Сильные удары по голове привели к сотрясению мозга. Медосмотр также показал, что Эликс Донкон не подвергалась изнасилованию.

Девушка провела в больнице 6 недель. Помимо этой неприятности, травма головы имела и другое следствие, менее очевидное. У девушки стали наблюдаться припадки, схожие по симптоматике с эпилептическими, ранее ничего подобного с ней не происходило. Понятно, что такого рода припадки делали для Эликс работу медсестрой невозможной, и ей пришлось оставить учёбу.

Расследование странного инцидента возглавил детектив сержант Джон О'Хэллоран (John O'Halloran), один из лучших детективов в Западной Австралии. Дядей потерпевшей являлся специальный инспектор Отдела расследований Содружества (анг. CIB – Commonwealth Investigations Branch), особой правоохранительной структуры, подчинявшейся Генпрокурору Австралии, и дядя по-родственному попросил приложить максимум усилий для поиска виновного.

Полицейские и криминалисты тщательно осмотрели помещение и все подходы к дому. Никаких идей относительно того, как злоумышленник проник в квартиру, не появилось. Замок входной двери оказался исправен, окна – целы и закрыты, лишь узкое окно в углу спальни оказалось прикрыто, но не закрыто. Полиция рассмотрела все мыслимые варианты проникновения в квартиру. Особо изучался вопрос доступа злоумышленника к ключу и возможность заблаговременного изготовления его копии. Для проверки подобного предположения были установлены прежние арендаторы квартиры за несколько предшествующих лет, а также изучены персоналии всех работников, имевших доступ в это помещение для его обслуживания или ремонта.

В результате большой работы О'Хэллоран и его подчиненные склонились к выводу, согласно которому преступник проник в квартиру именно через угловое окно. Его ширина была весьма незначительна – всего-то 14 дюймов (чуть более 35 см) – но худощавый мужчина вполне мог протиснуться в такое отверстие.

Этим выводом, точнее, предположением, успех полицейского расследования оказался исчерпан. Ничего более, что могло бы привести к установлению личности таинственного преступника, найти не удалось – ни отпечатков пальцев, ни забытых вещей. Ничто не указывало на сексуальный подтекст действий нападавшего – его не заинтересовало женское бельё, и потерпевшая, напомним, не была изнасилована.

В общем, произошедшее с Эликс Донкон выглядело очень странно, и это расследование запомнили все, причастные к нему.

Следующая жертва таинственного любителя влезать в женские спальни оказалась очень необычной. Настолько необычной, что произошедшее моментально стало сенсацией в масштабах всего штата Западная Австралия. Жертвой женоненавистника оказалась 22-летняя Джиллиан Макферсон Брюэр (Jillian McPherson Brewer), дочь миллионера, владельца крупного кондитерского производства.

Джиллиан закончила методистскую школу для девочек в Мельбурне и осенью 1958 г. переехала на запад Австралии. Она поступила в местный университет и сначала училась на архитектора, а затем решила специализироваться на дизайне и оформлении интерьеров. Джиллиан поселилась в апартаментах "Бруквуд флэтс" ("Brookwood Flats") в доме №396 по Стирлинг-хайвэй (Stirling Highway) в городе Коттесло (Cottesloe), расположенном примерно в 8 км юго-западнее Перта.

Рядом с квартирой Джиллиан находилась квартира её матери Бетти Джонстон, из одной в другую можно было пройти через двор.

В январе 1959 г. было объявлено о помолвке Джиллиан, жених ей подарил пуделя, получившего кличку Диор. Хотя Брюэр ещё не была дипломированным дизайнером, к ней уже обращались с деловыми предложениями, и по её проектам в концу 1959 г. уже были отделаны некоторые офисы в деловой части Перта, в частности, одно из отделений коммерческого банка. Об этом были публикации в местной прессе, а потому Джиллиан была довольно известна в городе и не только в той среде, в которой вращалась.

«Бруквуд флэтс» в наши дни. Квартиры Джиллиан и её матери находились в дальней части здания и выходили окнами во двор.

Около 9 часов утра 19 декабря 1959 г. жених Джиллиан заехал к ней, дабы вместе отправиться играть в гольф. Его внимание привлекла собака, взволнованно бегавшая по подоконнику в спальне и изредка лаявшая через стекло. Джиллиан к окну так и не подошла, поэтому мужчине пришлось выйти из автомашины и самому направиться в квартиру. Входная дверь оказалась заперта – это было очень странно, поскольку Джиллиан обычно не запиралась. Воспользовавшись своим ключом, мужчина вошёл в квартиру №18, арендованную невестой, и там его ждало новое неожиданное препятствие – он толкнул дверь спальни, но та оказалась заперта. Такого вообще прежде не бывало! И самое главное – Джиллиан не отзывалась на голос жениха!

Карта Пертской агломерации (г. Перт и его пригороды) с указанием мест нападений на Пнину Беркман (+1) в Южном Перте, Эликс Донкон (+2) в Недлэндсе и Джиллиан Брюэр (+3) в Коттесло в январе, августе и декабре 1959 г. соответственно.

Ещё не понимая, что происходит, но уже встревожившись, мужчина быстро открыл межкомнатную дверь, отжав язычок замка карманным перочинным ножиком. Картина, увиденная в спальне, ошеломляла – вся комната, включая стены, мебель и потолок, была забрызгана кровью и кусочками мозгового вещества, но труп Джиллиан в кровати оказался до самого подбородка скрыт одеялом. Было видно лишь лицо, изуродованное мощными ударами какого-то тупого предмета. Поверх одеяла была уложена одна из небольших подушек, находившихся в комнате, а уже поверх этой подушки убийца положил левую руку жертвы. Со стороны это выглядело так, словно убитая прижимает подушку к животу. Не вызывало сомнений, что положение тела в кровати не являлось естественным – это была явная инсталляция, устроенная убийцей с неким умыслом.

Осмотр тела судмедэкспертом, проведённый прямо на месте преступления, показал, что Джиллиан Брюэр была убита с использованием двух орудий – тупогранного, похожего на обух топора, и ножниц. Первым было нанесено большое количество ударов – порядка 15-20 – по голове и различным частям тела, в т.ч. и по лобку. При вскрытии тела в морге выяснилось, что тазовые кости раздроблены на большое количество фрагментов. Ножницами преступник нанёс 5 ударов: 2 из них пришлись в область груди, 1 – в печень и 2 – в брюшину. Время наступления смерти судебный медик отнёс к полуночи, либо после полуночи. Незадолго до убийства женщина имела половой акт, но он, судя по всему, был добровольным. В этой части предположения судмедэксперта нашли полное подтверждение, поскольку жених заявил, что в интервале между 23 и 24 часами 18 декабря у него с Джиллиан был половой акт, после которого он уехал, а Джиллиан легла спать.

Джиллиан Брюэр.

На месте преступления орудий убийства не оказалось, но их удалось отыскать. Ножницы, протёртые, но не вымытые, были найдены среди кухонных принадлежностей, а окровавленный топор оказался переброшен через забор на соседний участок. Рукоять топора оказалась расщеплена в месте крепления лезвия, очевидно, ввиду большой силы ударов. Полицейские и криминалисты ещё работали на месте совершения преступления, когда в полицию Коттесло обратился некий Саймон Уотсон, живший в доме №4 по Ринаун-авеню (Renown avenue). По его словам, минувшей ночью из его гаража пропал топор. Как без труда догадается проницательный читатель, гараж мистера Уотсона был оставлен на ночь незапертым. В окровавленном топоре, найденным неподалёку от дома №396 по Стирлинг-хайвэй, мужчина опознал пропавшую вещь. Остаётся добавить, что расстояние между местом похищения топора и местом преступления составляло около 100 м по прямой.

Это открытие означало, что убийца хорошо изучил окрестности и, по-видимому, здесь он бывал не один раз.

Последнее предположение получило через некоторое время довольно неожиданное подтверждение.

Бетти Джонстон, мать убитой, сообщила при допросе полицейскими и о том, что несколькими днями ранее ключи от её квартиры пропали. Она распорядилась заменить замки на входных дверях – как парадного входа, так и чёрного – но от привычки оставлять двери открытыми не избавилась. Непонятно, для чего менять замки в дверях, если замками не пользоваться, ну да ладно, речь сейчас немного о другом. Спустя две недели со времени гибели дочери Бетти дополнила свои показания, сказав, что ключи отыскались. Причём обнаружены они были в таком месте, где никто из посетителей её квартиры, как, впрочем, и она сама, оставить их не мог – в гостиной, глубоко под тумбочкой с телевизором. Женщина не сомневалась, что ключи туда спрятал неизвестный, проникавший в её жилище за несколько дней до убийства дочери.

Последующая судебно-медицинская экспертиза уточнила число и локализацию повреждений, причинённых Джиллиан Брюэр. Всего убийца нанёс ей 13 ударов обухом топора и 5 – ножницами. Жертва получила открытую травму мозга, перелом тазовых костей, многочисленные переломы рёбер, которые проткнули лёгкие и сердце. Защитных ранений на теле не оказалось. Изучив распределение брызг крови и мозгового вещества, криминалисты пришли к заключению, что Джиллиан была убита в кровати, с которой не пыталась подняться. В момент начала нападения она, по всей вероятности спала, либо не успела отреагировать на появление неизвестного.

Преступление выглядело очень странным и рождало у опытных детективов массу самых разных вопросов.

Не вызывало сомнений, что ярость преступника была направлена против половых органов женщины, при этом никаких свидетельств того, что убийца занимался какими-то сексуальными манипуляциями или пытался осуществить половой акт, не было обнаружено. Означало ли это, что преступник импотент или имеет какую-то половую дисфункцию?

Преступник прикрыл обнажённое тело убитой женщины одеялом, уложил сверху подушку, а поверх подушки поместил руку жертвы. Что могло это означать?

В спальне Джиллиан Брюэр находилась комнатная собачка. Почему она не залаяла при появлении неизвестного в квартире? Собаки реагируют на открытую кровь, беспокоятся при ранении хозяев, так почему же собака не стала лаять после того, как убийца причинил Джиллиан чудовищные травмы и кровь попала на предметы окружающей обстановки?

Впрочем, насчёт собаки всё было не совсем так однозначно, как казалось поначалу. Полиция отыскала свидетеля – одного-единственного! – который якобы слышал лай около 1 часа ночи 19 декабря, т.е. примерно в то время, когда была убита Джиллиан.

Если собака залаяла, почуяв кровь, то как преступнику удалось её успокоить? Может быть, собака его узнала? Можно ли допустить, что этот человек бывал в квартире убитой ранее?

Руководство правоохранительных органов ещё испытывало сомнения относительно того, связаны ли описанные выше преступления, но журналисты всё решили за них. Пресса и ТВ активно взялись обсуждать гибель Пнины Беркман и Джиллиан Брюэр, а также нападение на Эликс Донкон, рассматривая их как звенья единой цепи. Журналисты были уверены, что в пригородах Перта появился маньяк и, говоря по совести, этот вывод выглядел весьма обоснованным. До этого на спящих женщин в Западной Австралии так не нападали. Если злоумышленник влезал в дом и натыкался на хозяев, он обычно бежал, в редких случаях мог угрожать или изнасиловать, но чтобы вот так забивать спящих женщин… нет, такого прежде не бывало!

Журналисты активно обсуждали некоторые детали, ставшие им известными, в частности то, что убитые спали обнажёнными. Для того времени эта деталь сказалась очень пикантной! Следует иметь в виду, что сексуальная революция ещё не произошла, концепцию «стакана воды» ещё никто на Западе не озвучивал и «дети цветов» ещё не стали кумирами молодёжи. Спать полагалось в пижамах с длинными рукавами и штанинами ниже колен, а находиться в кровати полностью обнажённой казалось верхом неприличия! Журналисты строили догадки относительно того, не повлияла ли на злоумышленника обнажённость жертв, хотя понятно, что все рассуждения на эту тему лишены какого-либо практического смысла. Если человек агрессивен в отношении женщин, то их одетость или раздетость мало на что влияет, определяющий фактор при принятии решения о нападении – это доступность жертвы и возможность остаться безнаказанным.

Забегая несколько вперёд можно сказать, что в скором времени после убийства Джиллиан Брюэр, если быть совсем точным, то 25 января 1960 г., убийца попал в руки полиции, более того, старший детектив Морис О'Хэллоран (Maurice O'Halloran) и детектив Брайан Булл (Brian Bull) даже допросили его относительно возможной причастности к нападению на Джиллиан. Преступник ото всего отпёрся, заявил о наличии alibi, которого на самом деле не существовало, и… никто его слова не проверил. Сложно сказать, как такое могло произойти, но факт остаётся фактом – полиция не доработала в нужном направлении, и ввиду допущенной кем-то халатности поручение о проверке alibi не было исполнено. Благодаря этому преступник в скором времени получил возможность вновь дышать воздухом свободы.

А далее сюжет сделал неожиданный кульбит. 9 апреля 1960 г. произошёл довольно странный инцидент, который поначалу не привлёк к себе особого внимания, но который, как вскоре стало ясно, послужил своего рода прологом для весьма драматичных событий. В тот день вечером, незадолго до полуночи, неизвестным автомобилистом была сбита 18-летняя Глинис Пик (Glenys Peak). ДТП произошло в городке Бейсуотер (Bayswater), восточном пригороде Перта, возле дома №2 по Джон-стрит (John street). В отличие от тех мест, где имели место описанные выше нападения – т.е. Южного Перта, Недлендса и Коттесло – это был район небогатый, населённый преимущественно "синими воротничками". Глинис возвращалась с танцев в Перте, путь её лежал от железнодорожной станции, и прошла она довольно много – около 1,8 км. Шла девушка всё время в одиночестве по плохо освещённым улицам.

Буквально перед самым домом её догнала автомашина, ударила так, что девушка перелетела через крышу автомобиля, и, не останавливаясь, умчалась в темноту. Шокированная произошедшим, Глинис вбежала в дом и сообщила, что её попытался убить сумасшедший водитель и у неё сломан позвоночник, после чего потеряла сознание. Пришла она в себя уже в кровати оттого, что дядя и тётя пытались влить в её горло горячий грог. Глинис потратила некоторое время на то, чтобы объяснить им, что её сбила автомашина и она нуждается не в спиртном, а в медицинской помощи. Ситуация в таком пересказе выглядит несколько странной, но именно так всё и происходило. Родственники потерпевшей не вышли сразу на улицу, чтобы осмотреть место ДТП, и на этот нюанс следует сейчас обратить внимание.

Примерно через час девушка оказалась в больнице, где потратила довольно продолжительное время на ожидание в приёмном покое. Лишь в пятом часу утра её осмотрела дежурная бригада и оказала необходимую помощь. Голову потерпевшей обрили и наложили 12 швов, ещё 4 шва были наложены на левую ногу, где оказалась глубокая рана. Позвоночник Глинис оказался цел, у девушки вообще не было переломов. Следует признать, что она отделалась малой кровью, учитывая её полёт через автомобиль и неконтролируемое падение на грунтовую дорогу.

Заявление о ДТП возле дома №2 по Джон-стрит в Бейсуотере принял в работу констебль дорожной полиции Джексон. Он знал, что потерпевшая утверждает, будто наезд был умышленным, однако всерьёз это сообщение не принял, решив, что Глинис Пик попросту хочет подобным рассказом добиться более серьёзного отношения к расследованию. Осмотрев утром место наезда, констебль обнаружил на удалении 5 м от следов на грунте женские серебряные часики. Они принадлежали потерпевшей, и с этой вещицей всё было ясно. Но констебль не обнаружил на месте ДТП белого клатча (кожаной дамской сумочки) и одной туфли (другая осталась на ноге Глинис).

На удалении около 110 м от места ДТП находился автомобиль "Holden" с номером UFN 592 с ключами, торчащими в замке зажигания. Капот с правой стороны был поцарапан и помят, правое зеркало заднего вида сломано, а брызговик справа частично оторван. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы предположить, что автомашина попала в ДТП. Последующая проверка показала, что машина была угнана от дома №109 по Гарднер-стрит (Gardner street) в городе Комо (Como) за несколько часов до наезда на Глинис Пик. Расстояние от места угона до точки обнаружения брошенной автомашины составляло около 10,5 км.

Карта г. Перт и пригородов. Условными обозначениями показаны места: *а – угона автомашины «холден» от дома №109 по Гарднер-стрит в Комо и *b – наезда на Глинис Пик у дома №2 по Джон-стрит в Бейсуотере.

Картина начинала понемногу вырисовываться.

Констебль оказался опытным и въедливым полицейским. Его смутило отсутствие на месте происшествия сумочки потерпевшей и её туфли. Ладно, сумочку мог забрать случайный прохожий, но кому могла понадобиться женская туфелька?!

Джексон попросил выделить ему группу полицейских для прочёсывания местности. Констебль не мог сказать, что именно хотел бы отыскать, он лишь предполагал, что угонщик, бросивший автомашину, мог избавиться от чего-то компрометирующего на пути своего отхода. Это было зыбкое чувство, которое можно объяснить лишь интуицией, ничего рационального оно под собой не имело. В общем, констеблю удалось уговорить руководство выделить для прочёсывания местности 20 полицейских и, поскольку автомашина была оставлена на перекрёстке улиц Мант и Ирвин, то Джексон решил проверить обе эти улицы в обоих направлениях по 500 метров в каждом.

Осмотр ничего не дал за исключением неожиданной находки – сломанной золотой серёжки. Констебль припомнил, что видел точно такую же в ухе Глинис во время беседы с ней в больнице. Пытаясь понять, как сломанная серёжка могла оказаться в нескольких сотнях метров от места ДТП, констебль снова отправился в больницу и задал девушке соответствующий вопрос. Та пояснила, что серёжка сломалась у неё ещё в танцевальном зале за несколько часов до происшествия, она её сняла и положила в сумочку, тот самый белый клатч, что исчез во время происшествия.

Констебль понял, что преступник возвращался на место наезда, нашёл там сумочку сбитой девушки и её туфельку. Обе вещи он забрал с собою и унёс. Спустя некоторое время, на удалении нескольких сотен метров, он осмотрел сумочку, во время чего сломанная серёжка выпала на дорогу.

Прошло 4 дня, и неожиданная находка подтвердила справедливость предположений констебля Джексона. Мальчишки, игравшие возле дороги под название Бичборо-роад (Beechboro road), обнаружили… белый клатч, заброшенный в кусты. Подозревая неладное, мальчики отдали находку полицейским. При предъявлении сумочки Глинис, та опознала в ней свою вещь, пропавшую после ДТП.

Место находки было на удалении чуть более 1,5 км к северу от Джон-стрит. Это расстояние преступник вполне мог преодолеть пешком.

Карта г. Перт и пригородов. Условными обозначениями показаны места, связанные с наездом на Глинис Пик вечером 9 апреля 1960 г: *а – точка угона автомашины «холден» от дома №109 по Гарднер-стрит в Комо, *b – наезда на Глинис Пик у дома №2 по Джон-стрит в Бейсуотере, *с – обнаружения днём 13 апреля в кустах у Бричборо-роад клатча потерпевшей. Полицейские разумно предположили, что злоумышленник после совершения наезда бросил угнанную автомашину, унёс с места ДТП туфлю и сумочку жертвы. От сумочки неизвестный избавился на Бричбро-роад, но её содержимое забрал. Туфелька Глинис Пик найдена так и не была.

Констебль понял, что случившееся в Бейсуотере является вовсе не случайным наездом на пешехода в условиях плохой видимости, а попыткой убийства. Он отправился к окружному прокурору с предложением передать расследование от транспортной полиции в отдел расследования тяжких преступлений.

Далее оперативную работу по этому делу вели уголовные отделы полиции Перта и штата.

Кто мог совершить умышленный наезд?

Глинис Пик сообщила, что человек на автомашине несколько раз проезжал мимо, словно бы рассматривая её. Она обратила на него внимание и даже постаралась описать злоумышленника – это был молодой худощавый мужчина с копной тёмных волос, частично скрытых каким-то головным убором, возможно беретом. По словам девушки, он мог быть связан с её знакомым, с которым она повздорили за несколько часов до происшествия. Инцидент имел место во время танцев, молодой человек несколько раз оставлял Глинис, выходя покурить, ей это надоело, и она дала ему пощёчину в присутствии его друзей. По словам девушки, парень очень расстроился и пригрозил ей.

Это была первая зацепка, за которую ухватились полицейские. Быстро выяснилось, что инцидент действительно произошёл так, как описала Глинис, однако молодой человек имел несокрушимое alibi. Тем не менее, потерпевшая настаивала на том, что случившееся как-то связано с этим случаем. Детективы тщательнейшим образом изучили связи молодого человека, но, в конце концов, отказались от каких-либо подозрений в его адрес – парень явно был не при делах. Совпадения, как известно, случаются, и то, что произошло с Глинис Пик ночью 9 апреля, именно таким совпадением и было.

Перт в 1960-х гг.

Другим направлением, за которое вплотную взялись детективы отдела расследования тяжких преступлений, явилась проверка хозяина автомашины. Ведь нельзя было исключать того, что никакого угона не было, хозяин сам совершил преступление, а потом принялся наводить тень на плетень! Разве такого не бывает? Сплошь и рядом…

"Холден", таранивший Глинис Пик, принадлежал некоему Уильяму Аннандейлу, однако, тот категорически заявил, что автомобилем не пользовался уже полгода. Автомобиль он якобы передал в аренду компании, предоставлявшей разнообразные услуги на авторынке, в т.ч. продажу и аренду машин. Компания называлась "Adelaide car sales". На протяжении последних месяцев этот "холден" арендовали несколько клиентов, но в последнее время на выходные машину забирал один и тот же человек – менеджер компании некий Йен Олден Тэтчер (Ian Olden Thatcher). Он проживал в доме №109 по Гарднер-стрит, и это именно он утром 10 апреля заявил в полицию об угоне.

Разбираясь во всех этих хитросплетениях, завязавшихся вокруг автомашины, ставшей орудием совершения преступления, детективы подозревали всех, имевших в разное время доступ к ключам от "холдена". Особенно подозрительным казался 37-летний Йен Тэтчер, который то сходился с женою, то жил от неё отдельно. В ночь, когда был совершён наезд на Глинис Пик, жена ночевала в доме Тэтчера и заявила полицейским, что муж никуда не отлучался. Таким образом, она обеспечивала Йену alibi, но детективы не спешили верить супругам.

Примерно таким «холденом» 1954 года выпуска управлял угонщик, совершивший наезд на Глинис Пик поздним вечером 9 апреля 1960 г.

При осмотре места парковки угнанной автомашины на утрамбованной песочной площадке у дома детективы обратили внимание на следы ног и автомобильных покрышек. Они выглядели так, словно кто-то открыл дверь со стороны водителя и некоторое время толкал машину, не заводя мотор. Это было похоже на действия угонщика, старавшегося не привлечь внимание звуком заводимого ночью мотора. Но наличие таких следов, по мнению полицейских, не снимало подозрений с Тэтчера и его жены. Пара оставалась под подозрением более месяца, пока дальнейшие события не показали с очевидностью, что Йен Тэтчер явно не тот, кто нужен полиции.

Чтобы закончить разговор о наезде на Глинис Пик, упомянем ещё одну небезынтересную деталь. Потерпевшая довольно неплохо знала человека, направившего на неё угнанную автомашину – ей было известно его имя, место работы, некоторые детали личной жизни – но в ту ночь не узнала его! Преступник, впрочем, также не узнал свою знакомую – она явилась для него совершенно анонимной и безликой «девушкой с обочины». Момент этот особенно любопытен тем, что Глинис имела возможность рассмотреть мужчину, находившегося за рулём «холдена», за несколько минут до происшествия. Тем не менее, повторим, она не сумела его опознать, и эта деталь лишний раз демонстрирует то, насколько прихотлива человеческая память, сколь избирательно и непредсказуемо она работает.

Уголовная полиция ещё активно работала над проверкой всевозможных версий, связанных с покушением на убийство Глинис Пик, как произошёл новый инцидент, во всём напоминавший ночной наезд 9 апреля. На этот раз жертвой стала 18-летняя Джилл Коннелл (Jill Connell), допоздна работавшая в молочном баре. В 23:20 она вышла из автобуса на остановке в городе Белмонт, юго-восточном пригороде Перта.

Девушке надо было пройти около 400 м к дому, в руках она несла сумку и пакет с рабочей одеждой, которую надлежало выстирать дома. Улица Дейли-стрит, по которой шла Джилл, была тёмной и пустынной, район был застроен индивидуальными домами, причём не очень плотно – в 1960 г. в жилой застройке имелись довольно протяжённые "проплешины". Сначала мимо Джилл, едва не задев её сумку, промчался небольшой "моррис минор" ("Morris minor") – распространённая в то время ввиду своей дешевизны автомашина. Водитель напугал девушку, и та громко выругалась ему вслед. Джилл проследила за тем, как автомобиль достиг поворота и свернул. Хотя машина исчезла из поля зрения, Джилл насторожилась и продолжила движение по краю проезжей части, постоянно оглядываясь. Именно поэтому она увидела, как через несколько минут тот же самый автомобиль вновь появился позади, по-видимому, водитель объехал квартал и вторично двигался по Дейли-стрит. Девушка заметила, что автомобиль явственно разгоняется… звук работающего мотора изменился… Джилл отступила с проезжей части, опасаясь того, что машиной управляет пьяный или какой-то неадекват… Но автомобиль за несколько десятков метров до того, как поравняться с Джилл, вильнул в её сторону, явно намереваясь совершить наезд. Девушка успела выставить перед собой руки с сумками и они смягчили удар. Коннелл была переброшена через автомашину и в полубессознательном состоянии упала в песок. Она видела, как "моррис минор" вырулил обратно на проезжую часть, остановился в нескольких десятках метров и двинулся назад.

Сидевший за рулём автомашины человек явно намеревался переехать Джилл!

Так бы и случилось, если бы буквально в метре от тела беспомощно лежавшей девушки задняя ось не закопалась в песок и автомобиль не сел днищем на грунт. Мотор беспомощно взревел в последний раз и утих. Хлопнула дверь и наступила тишина.

Примерно так выглядел «моррис минор», популярный в 1950-х гг седан, на котором неизвестный охотник на женщин совершил наезд на Джилл Коннелл поздним вечером 9 апреля 1960 г.

Джилл Коннелл была уверена, что неизвестный сейчас подойдёт к ней и добьёт. У девушки не было сил, чтобы кричать и защищаться. Она получила тяжёлые травмы и испытала сильный болевой шок, хотя не знала этого в ту минуту. В том состоянии, в котором она находилась, ни о какой борьбе не могло быть и речи.

Но – удивительное дело! – Джилл никого не увидела и не услышала, к ней никто не подошёл. Сидевший за рулём "моррис минора" убежал прочь.

Девушка лежала в таком месте Дейли-стрит, рядом с которым не было жилых домов – они остались позади и находились впереди. Никто не мог прийти на помощь Джил, даже если бы она могла кричать, ибо кто услышит крик в 23:30 в пятницу вечером! Но она не могла даже кричать. Лёжа на песке, Джилл истекала кровью, то приходя в сознание, то вновь теряя его.

И всё бы для неё закончилось плохо, если бы не удивительное, хочется даже сказать, мистическое, стечение обстоятельств. Стоны раненой девушки услышал Клод Вэлш, проживавший в доме №52 по Уилльямсон авеню (Williamson avenue). Дом находился на улице, расположенной параллельно Дейли-стрит, и был удалён примерно на 80 м от того места, где лежала Джилл. Вечером Клод и его жена Глинис ходили в гости к двоюродному брату Клода, хорошо там посидели, выпили и вернулись домой уже после 11 часов вечера. Клод отправился в душ, где открыл окно, выходившее на задний двор – именно благодаря этому он и расслышал доносившиеся издалека стоны. Встревоженный, он вернулся к супруге и сказал, что за домом кто-то стонет, чему жена, разумеется, не поверила. После некоторых препирательств супруги решили-таки выйти из дома и осмотреть территорию у дома. На своём участке они никого не нашли, но подозрительные звуки стали слышны явственнее. Супруги кричали, пытаясь обратить на себя внимание, но им никто не отвечал, впоследствии Джилл сказала, что их криков не слышала. По-видимому, она стонала, будучи в бессознательном состоянии. Идя в темноте на стоны, супруги Вэлш преодолели пустырь, находившийся позади из дома и вышли на Дейли-стрит. Продолжая движение по улице, они дошли, наконец, до того места, где лежала Джилл Коннелл. Глинис осталась с раненой девушкой, а Клод помчался звонить в полицию.

К счастью, помощь поспела вовремя, Джилл была доставлена в больницу, где получила необходимую помощь. У неё был обнаружен сложный оскольчатый перелом малой берцовой кости, рассечение лба, достигавшее кости, многочисленные ушибы правого плеча и правой стороны торса.

Автомобиль, совершивший наезд на Коннелл, имел номер 57371, он был выпущен в 1951 г. и находился во владении некоей Катерины Хильды Прист (Catherine Hilda Priest), вполне уважаемой домохозяйки. Машина была угнана от дома №46 по Леонора-стрит (Leonora street) в Комо, из того же района, откуда угнали машину, совершившую наезд на Глинис Пик месяцем ранее. Хозяйка оставила ключи в замке зажигания, объяснив это привычкой. Угон произошёл в 22 часа 13 мая, примерно за 1,5 часа до ДТП на Дейли-стрит. Время угона было известно с высокой точностью, буквально до четверти часа, хозяева сразу же вызвали полицию. Правда, прибывший в дом Пристов патрульный при оформлении заявления перепутал номер дома и допустил ошибку в написании фамилии хозяйки машины, но эти детали ни на что не повлияли и нам сейчас не очень интересны.

В автомобиле на заднем сиденье Катерина Прист оставила кое-какие вещи и покупки, сделанные тем вечером. Среди них были товары для шитья, хорошая бархатная ткань, а также спиртное. Все эти вещи так и остались лежать на своих местах, загадав полицейским загадку о мотивах угонщика.

Карта г. Перт и пригородов. Условными обозначениями показаны места, связанные с наездом на Джилл Коннелл незадолго до полуночи 13 мая 1960 г: *а – точка угона автомашины «моррис минор» от дома №46 по Леонора-стрит в Комо приблизительно в 22 часа, *b – наезда на Джилл на пустыре на Дейли-стрит в Белмонте через 1,5 часа.

Исследование автомашины, наехавшей на Коннелл, провёл криминалист Джон Дэнн. Он не нашёл ничего, что можно было бы связать с угонщиком – ни отпечатков пальцев, ни волос, ни забытых вещей.

Дознаватель транспортной полиции, принявший дело к расследованию, с самого начала сделал довольно неожиданное предположение. Он почему-то решил, что Джилл Коннелл – соучастница угона, действовавшая в паре с неизвестным молодым человеком. После угона злоумышленники поссорились, и Джилл покинула своего дружка, а тот, дабы наказать её за строптивость, совершил наезд. Версия, конечно же, была очень странной, а самое главное – совершенно не основанной на фактических данных. В частности, она игнорировала тот факт, что до 23 часов Джилл находилась на рабочем месте и закрывала молочный бар, а затем – вплоть до 23:20 – ехала в автобусе! У неё имелось alibi, но полиция была намерена его опровергнуть.

По-видимому, подозрения полиции подпитывались информацией о том, что в пригородах Перта орудует группа молодых автоугонщиков, в числе которых есть девушка. До некоторой степени удобными для полиции оказались и слова матери Джилл, заявившей, что она не верит в наезд постороннего. По словам женщины, на её дочь покушался кто-то, кто знал её. Джилл была очень привлекательна, и определённый смысл в словах матери существовал.

Сама Джилл рассказала на первом допросе о странном инциденте, произошедшем с нею за неделю до происшествия – 6 мая 1960 г. Тем вечером она точно так же возвращалась с работы после закрытия бара в 23 часа. Выходя из бара, она обратила внимание на двух молодых людей, наблюдавших за нею. Их внешность была довольно приметной – один коротышка, другой, напротив, выше среднего роста. Джилл села в автобус, проехала до Белмонта, там вышла и двинулась по Дейли-стрит (в точности, как это произошло 13 мая) и… увидела, что за нею на небольшой скорости следует автомашина, в которой сидят молодые люди, замеченные ею на площади. Следует отдать должное Джилл – она не растерялась, а решительно подошла к автомашине и поинтересовалась, что этим ребяткам надо и почему они её преследуют? За рулём автомашины находился тот из парней, что был повыше ростом, он представился сам и представил друга, сказал, что они видели Джилл возле молочного бара, она им понравилась и они хотели бы с нею познакомиться. В принципе, он был вежлив, сообщил, что им известно её имя и они не хотят досаждать девушке. Коннелл потребовала, чтобы они не смели следовать за ней и пригрозила обращением в полицию. Отступив от автомашины на пару шагов, она достала из сумочки блокнот и демонстративно записала номерной знак… Находившийся за рулём молодой человек – он представился как Артур – извинился и пообещал не доставлять Джилл никаких проблем.

В общем, девушка направилась в сторону дома, а машина с подозрительной парочкой уехала в противоположном направлении.

Полицейские нашли в блокноте Джилл запись с номером автомашины, провели необходимую проверку и выяснили, что автомобилей с таким номером в Австралии нет. Тогда полиция попыталась отыскать "Артура", отвечающего приметам, сообщённым Джилл Коннелл. Проницательный читатель в этом месте предскажет результат этой работы – такого человека найти не удалось.

История с таинственной машиной и долговязым "Артуром" выглядела довольно интригующе, но на самом деле она бросила тень на саму же Джилл Коннелл. Полицейские всерьёз заподозрили, будто девушка пытается морочить им голову и рассказывает вымышленные байки, дабы завести розыск настоящего преступника в дебри.

Сложно сказать, куда бы повернуло свои оглобли следствие – скорее всего, потерпевшая осталась бы под подозрением, и этим всё ограничилось – но через неделю произошло новое ДТП, из которого стало ясно, что Джилл Коннелл никак не связана с тем, что творилось на улицах пригородов Перта.

Вечер 20 мая 1960 г. выдался на редкость дождливым и ветреным. В Австралии заканчивалась осень, и погода по местным меркам стояла отвратительной. На железнодорожной станции "Квинс-парк", расположенной в одноимённом пригороде Перта, из пригородного поезда в 23:30 вышли 3 девушки, точнее, две девушки – 18 и 16 лет – и девочка 12-ти лет. Старшую из девушек звали Джорджина Питман (Georgina Pitman), она работала швеёй-мотористкой на фабрике мужской одежды. Морин Роджерс (Maureen Rogers), 16 лет, и Тереза Загами (Terese Zagami), 12 лет, являлись двоюродными сёстрами и покуда учились в школах. Питман не была знакома с сёстрами, в тот вечер они встретились случайно и даже не имели повода для общения.

Но на улице шёл сильный дождь, и сёстры, узнав, что им с Джорджиной придётся идти в одном направлении, предложили ей один из своих зонтов. Джорджина, не взявшая в поездку зонт, поблагодарила за любезность, но ответила, что зонт не возьмёт, а пойдёт вместе с Морин под одним. Так они двинулись прочь от ж/дорожной станции – Джорджина и Морин под одним зонтом, Тереза – под другим. Им требовалось дойти до пересечения Джордж-стрит с Кросс-стрит – а это немногим менее 1 км – далее их пути расходились. На протяжении более чем 300 метров их путь лежал вдоль ограды парка. Район, застроенный индивидуальными домами, был очень пустынен, что неудивительно, принимая во внимание время суток и погоду.

Спустя около 10 мин после начала движения прочь от ж/дорожной станции, мимо девушек промчалась большая светлая машина. Джорджина Питман стала махать ей рукой, рассчитывая остановить, но водитель проигнорировал сигнал. Очень скоро – буквально через минуту или две – та же машина стала нагонять девушек. Тереза Загами, не участвовавшая в разговоре старших девушек, наблюдала за поведением автомобиля, повернув голову через плечо. Она не сразу поняла, что водитель опасно разгоняется и вовсе не намерен тормозить. За секунду до того, как транспортное средство поравнялось с ними, Тереза предостерегающе крикнула и отпрыгнула в сторону. Но Джорджина Питман и Морин Роджерс не успели отреагировать на сигнал самого младшего члена их компании. Светлая машина ударила девушек сзади на всём ходу, Морин оказалась отброшена и упала на проезжую часть, а Джорджина осталась лежать на капоте.

Таинственный ночной гонщик так и поехал по Джордж-стрит c Питман на капоте. Девушка не пыталась удержаться, она была оглушена и не поняла, что же с ней происходит. Достигнув ближайшего перекрёстка, водитель резко повернул, и Питман, упав на проезжую часть, осталась лежать. Машина же, ревя мотором, умчалась в темноту.

Человек, совершивший наезд на Джорджину Питман, Морин Роджерс и Терезу Загами, управлял автомашиной «Крайслер ройял» белого цвета с кирпичной полосой по борту. Представленная фотография машины такого типа весьма напоминает ту, что стала орудием совершения преступления.

Морин Роджерс, потеряв сознание, осталась лежать на месте происшествия. Джорджина Питман в результате сильного сотрясения мозга и болевого шока утратила способность ориентироваться в пространстве и на некоторое время потеряла память. Через пару минут она пришла в себя и стала ходить по перекрёстку в поисках туфель, которые слетели с её ног. Тереза Загами, не получившая никаких физических повреждений, испытала сильное эмоциональное потрясение и сначала бросилась к сестре, стремясь оказать ей помощь, а через минуту оставила её и побежала к дому, конечной точки первоначального маршрута. Девочка рассчитывала позвать на помощь родителей Морин.

В это самое время на месте происшествия появились полицейские, да не простые патрульные, а детективы уголовной полиции Чарли Лаврок (Charlie Loverock) и Лоренс Гибсон (Laurence Gibson). Произошло это совершенно случайно, их никто не вызывал. Детективы занимались расследованием хищений с местной птицефабрики и той ночью находились в засаде, курсируя по району в радиофицированной автомашине. В 00:05 21 мая они передали оперативному дежурному экстренное сообщение об обнаружении на проезжей части Джордж-стрит окровавленной молодой девушки в бессознательном состоянии. Через минуту они передали новое сообщение, из которого следовало, что ими на удалении сотни метров обнаружена вторая девушка, в грязном пальто и босоногая, которая ходит по перекрёстку Джордж-стрит и Кросси-стрит и на вопросы не реагирует.

Чтобы не загромождать повествование излишними деталями, сразу замечу, что обе раненые девушки остались живы. Морин Роджерс получила оскольчатые переломы костей голени, а также глубокие рассечения кожи головы, полученные при падении. У Джорджины Питман на спине обнаружились два глубоких пореза, происхождение которых оказалось довольно сложно объяснить. По-видимому, она упала на острый щебень или стекло после того, как соскользнула с капота. Также у Джорджины было выявлено тяжелое сотрясение мозга. Девушка стала страдать от навязчивых состояний и бессонницы, чего ранее не отмечалось. Будучи в больнице, она очень переживала оттого, что санитары и врачи видели её босоногой. Прошло довольно много времени, прежде чем к ней вернулась память, и девушка сумела рассказать о событиях злополучной ночи.

Но рассказ её оказался весьма любопытен. Джорджина единственная из всей компании сделала ценное уточнение, заявив, что машина, совершившая наезд, первоначально стояла на парковке возле железнодорожной станции "Квинс-парк". Девушка подумала, что это такси, и по этой причине стала махать водителю, когда тот первый раз проехал мимо них по Джордж-стрит. Соответственно, Джорджина была единственной, обратившей внимание на этого человека. По её словам, это был молодой мужчина без усов и бороды… правда, кроме этого потерпевшая запомнила лишь шляпу.

Такое описание, конечно же, мало могло помочь правоохранительным органам.

А что с автомобилем? Наезд был совершён машиной "Крайслер ройял" ("Chrysler royal") белого цвета с кирпичной полосой на корпусе. Новенький автомобиль принадлежал 60-летнему мужчине, приехавшему в гости к сыну с невесткой. Хозяин поставил машину на парковку перед домом №210 по Ивен-стрит (Ewen Street) в городе Даблвью (Doubleview), расположенном на северо-западе от Перта, и лёг спать. Сын и невестка около 22 часов услышали звук заводимого мотора, бросились к окну и… увидели, как машина отъезжает от дома. Они тут же сообщили об угоне в полицию, полиция приняла заявление, но ошибочно зарегистрировала угон красной машины с белой полосой. Около 7 часов утра угнанный "Крайслер ройял" был найден неподалёку от ж/дорожной станции "Оатс-стрит" (Oats street) на удалении около 2,5 км от места наезда на девушек на Джордж-стрит.

Карта г. Перт и пригородов. Условными обозначениями показаны места, связанные с наездом на Джорджину Питман, Морин Роджерс и Терезу Загами поздним вечером 20 мая 1960 г: *a – угон автомашины от дома №210 по Ивен-стрит в Даблвью; *b – наезд на девушек на Джордж-стрит в районе Квинс-парк. Расстояние между указанными точками составляет около 20,5 км по прямой.

То, что эта та самая машина, что была нужна полиции, особых сомнений не вызывало. Помимо двух вмятин на капоте, оставленных падением на него двух тел, найденная машина имела другое весьма специфическое повреждение. Радиаторная решётка "крайслера" оказалась разбита, причём в ней отсутствовал кусочек, найденный на месте наезда. Когда его приложили, он идеально подошёл – так что все сомнения отпали моментально. Дабы не возвращаться более к этой автомашине, добавим, что никаких следов, которые можно было бы связать с преступником, в ней отыскать не удалось – человек этот явно был очень осторожен!

Ещё до того, как автомобиль был найден, в ТВ-новостях, вышедших в эфир в 6 часов утра, сообщалось о наезде на девушек на Джордж-стрит и говорилось о намеренности устроенного водителем ДТП. Понятно было, что эта информация попала к журналистам от полицейских, занятых расследованием инцидента.

Журналисты очень быстро сориентировались в обстановке, и уже 21 мая во всех публикациях в газетах и репортажах по радио и телевидению подчёркивалось то обстоятельство, что произошедшее является не единичным происшествием, а третьим по счёту. ДТП, произошедшие 9 апреля, 13 и 20 мая, связывались воедино, мало кто сомневался в том, что во всех случаях за рулём "автомашины-убийцы" находился один и тот же человек. Каждый раз он действовал по узнаваемому алгоритму – сначала проезжал мимо жертвы, словно бы рассматривая её, затем объезжал квартал и совершал наезд при повторном проезде… Во всех случаях жертвами неизвестного преступника оказывались молодые привлекательные девушки, шедшие по улице без сопровождения мужчин. Для своих атак преступник использовал угнанные автомашины, причём их угон, по-видимому, совершался с единственной целью совершить наезд (машины не были обворованы!). Во всех трёх случаях преступник умудрился не оставить в автомашинах отпечатков пальцев – ещё одна деталь, подтверждающая предположение о действиях одного и того же лица.

Что могло твориться в голове преступника, совершавшего наезды автомобилем на девушек-пешеходов? Очевидно, этот человек был очень зол на них. Ни на кого-то конкретно, а на всех чохом – молодых, красивых, привлекательных девушек.

Но что могло питать такую ненависть? Наверное, можно было бы сказать, что такой мужчина ненавидел то, что с одной стороны, считал привлекательным, а с другой – недостижимым. С точки зрения современных представлений о мотивационных механизмах, управляющих человеком, можно было бы сказать, что преступник имеет некий серьёзный дефект, мешающий устанавливать доверительные отношения с теми, кто ему нравится. Нечто такое, что отвращает от него сразу и бесповоротно. Этот человек, по-видимому, неоднократно сталкивался с таким отношением к себе, и это настроило его резко отрицательно в отношении молодых девушек. Что это за дефект, сказать точно невозможно – это могло быть заикание, наличие горба, заячьей губы… Дефект, кстати, мог быть не очень сильно выражен, и его важность как помехи общению человек мог преувеличивать, но, тем не менее, что-то такое неизвестный преступник должен был иметь.

Нельзя также не сказать несколько слов о его трусости. Обратите внимание, ни в одном из случаев он не решился добить сбитую им жертву! Понятно, что добить раненого человека, шокированного и неспособного защищаться, совсем несложно – это дело двух-трёх секунд, но преступник не решался даже на такое! Он покидал место наезда со всей возможной быстротой – это удивительное малодушие даже для такого шакала, каким должен быть решившийся давить людей автомобилем. Сам выбор автомобиля в качестве орудия совершения преступления довольно очевидно указывает на стремление преступника дистанцироваться от жертвы, максимально её обезличить. Можно было бы сказать так : этот человек очень хочет убивать, но боится это делать… Как ни парадоксально это звучит применительно к серийному убийце.

Но в далеком 1960 г. ещё никто в Австралии не мог сделать таких выводов. И никто не связал нападения на женщин в их спальнях, совершённые в 1959 г. с ночными наездами на пешеходов. Хотя общее ощущение было едиными: в Перте что-то изменилось!

После майских инцидентов полиция Западной Австралии приняла чрезвычайные меры усиления. Выразились они в том, что в тёмное время суток – т.е. период активности таинственного преступника – на всех крупных автомагистралях выставлялись посты транспортной полиции, выборочно проверявшей проезжавшие автомобили. Поскольку неизвестный совершал свои наезды на машинах, угнанных в других городах, перед полицейскими ставилась задача выловить преступника при проезде из района в район. Для Австралии это была неслыханная мера полицейского произвола, так ранее правоохранительные органы в этой стране не работали.

Приехал полицейский, усадил Уилльяма Кинера в коляску своего мотоцикла и попросил показать «те самые кусты». Найдя в них винтовку, полицейский забрал её в участок, поблагодарив 84-летнего дедушку за содействие.

На необычную находку руководство обратило самое пристальное внимание и попросило криминалистов провести баллистическую экспертизу винтовки вне очереди. Уже к полуночи был предварительный результат – найденная супругами Кинерам винтовка явилась орудием убийства Ширли МакЛеод.

Каждую ночь останавливались и проверялись сотни автомашин, и эта активность, по-видимому, не осталась незамеченной преступником, поскольку тот внезапно пропал. Ночные наезды прекратились так же внезапно, как и начались – о причине этого журналистам и полицейским оставалось только гадать.

Проходило время, дни складывались в недели, недели – в месяцы… Ничего не происходило! Обывателю можно было выдохнуть и признаться самому себе, что зря столько напридумывал, и вообще, у страха глаза велики!

А весной 1961 г., по прошествии более чем года со времени убийства Джиллиан Брюэр, полиция бодро сообщила о большом прорыве в этом сенсационном расследовании. У правоохранительных органов был отличный подозреваемый, и обыватель теперь мог успокоиться окончательно – больше никакая сволочь не будет влезать по ночам в спальни девушек и убивать их!

История с раскрытием убийства Джиллиан Брюэр оказалась очень интересной, ей местные средства массовой информации уделили немало внимания. Всё началось с того, что 7 апреля 1961 г. полиция задержала некоего Дэррила Рэймонда Бимиша (Darryl Raymond Beamish) за действия совершенно отвратительные по форме и содержанию. Этот 19-летний рослый худощавый парень силой затащил в кусты 5-летнюю девочку, раздел её и принялся совершать то, что на языке полицейского протокола именуется "развратными действиями". Бимиш был задержан случайными свидетелями и передан полиции. Когда там стали с ним разбираться, выяснилось, что в ноябре 1960 г. он проделал то же самое с девочкой 4-х лет, и соответствующее заявление родителей потерпевшей было зарегистрировано полицией.

Сказать, что Дэррил являлся проблемным парнем, значит ничего не сказать. В результате перенесённого в детстве церебрального менингита Бимиш рос глухим и с младых ногтей демонстрировал девиантное поведение. Ни одно разумное и доброе дело интереса его не вызывало, но портить и гадить он мог безостановочно. Первое его знакомство с полицией состоялось в 12 лет, когда Дэррил влез в помещение стекольной мастерской и, вооружившись стеклорезом, испоганил большой дорогой лист зеркального стекла, предназначенного для оформления витрины магазина. То есть, парнишка не просто украл еду, чтобы утолить голод, или деньги, чтобы сходить в кино, а потрудился над тем, чтобы испортить дорогую вещь, которую не мог унести.

В дальнейшем он оставался верен себе. В 14 лет вместе с товарищем влез в автомобиль, похитил из него вещи хозяев и попортил дорогую обивку салона. После этого Бимиш словно с катушек сошёл, и на протяжении 5 лет последовала череда хищений из жилых помещений и офисов. Помимо этого юноша постоянно практиковался в магазинных кражах и взломах газовых счётчиков. Последние принимали в качестве оплаты монеты, поэтому Бимиш постоянно ходил с карманами, набитыми мелочью.

Преступником Дэррил оказался не очень успешным, его постоянно ловили, но к сколько-нибудь серьёзным наказаниям не приговаривали. То ли так на прокуроров действовал его физический дефект, то ли уголовный закон в Австралии в те годы был настолько импотентен, но всевозможные гнусности до поры до времени сходили Дэррилу Бимишу с рук. Эта безнаказанность явно действовала на него расхолаживающее, и парень, что называется, потерял берега.

Всё это закончилось 7 апреля 1961 г., когда Дэррил наконец-таки попал в руки серьёзных полицейских, а именно – детектива-сержанта Оуэна Лейта (Owen Leitch) и детектива Джека Диринга (Jack Deering). Это были опытные сыскари, работавшие по многим убийствам и, в том числе, по делу Джиллиан Брюэр. Эти люди имели понятие о криминальной психологии и представляли, как работает мотивация убийцы. Посмотрев на глухого морального урода, раздевавшего малолетних девочек, детективы поняли, что пазл отлично складывается!

Виды Перта. Вплоть до начала 1960-х гг. Перт являлся городом малоэтажным, строительство первого условно высотного дома – 13-этажного «T&G building» – началось как раз на пороге десятилетия.

Ну, в самом деле, Брюэр убил некто, кто ненавидел молодых, красивых и успешных женщин ввиду их полнейшей недосягаемости. Этот человек напал на жертву во сне, он даже не пытался её изнасиловать – стало быть, был не уверен в собственных силах и не знал, сможет ли справиться с молодой сильной женщиной, оказывающей отчаянное сопротивление. Он не пытался её запугивать, потому что понимал свою неспособность контролировать жертву! Какой может быть контроль, если убийца глух?! Трусливый, слабый, завистливый, похотливый и напрочь лишённый жалости и сострадания.

Всё это отлично подходило к Дэррилу Бимишу!

В день его задержания детективы допросили последнего через сурдопереводчика о возможном наличии у Бимиша alibi на время убийства Джиллиан Брюэр. Дэррил сначала признал отсутствие alibi, а затем дал признательные показания о деталях убийства.

На следующий день – 8 апреля – Бимиш в присутствии прокурора дал письменные показания о том, как убивал Джиллиан.

После этого допроса произошёл любопытный инцидент, также заслуживающий упоминания. Во время прогулки в тюремном дворе Бимиш взял кусок штукатурки и написал на залитой битумом поверхности несколько фраз, в которых выражал свою причастность к некоему убийству. Что-то вроде "я её убил!", "это сделал я!", "говорю же, это моих рук дело!"… Что именно он написал, документально подтвердить невозможно, поскольку никто из администрации тюрьмы эти граффити не сфотографировал. За что, кстати, тюремщиков впоследствии сильно ругали. Но какие-то надписи в тюремном дворе были Бимишем оставлены, что подтверждалось большим количеством свидетелей как из числа заключённых, так и тюремного персонала.

Впоследствии, когда Бимишу задавали вопрос, для чего он писал в тюремном дворе свои перлы? тот отвечал, что сделал это во время спора с одним из заключённых. Тот, якобы, сомневался в том, что Дэррил причастен к убийству Джиллиан Брюэр, и Бимиш, крайне раздосадованный таким недоверием, эмоционально подтвердил искренность собственного признания.

Понятно, что после таких событий правоохранительные органы обнародовали информацию о серьёзном прорыве в расследовании убийства Брюэр и признали факт появления подозреваемого. Так продолжалось несколько месяцев, и сюрпризов, по большому счёту, ждать не приходилось. Тем более что 12 июня, т.е. спустя более 2 месяцев со времени первого признания, Дэррил Бимиш повторил свои показания во время его допроса прокурором, назначенным для обвинения в суде.

Через 4 дня – 16 июня 1961 г. – был начат судебный процесс по обвинению Дэррила в убийстве Джиллиан Брюэр. В ходе прелиминарного [предварительного] заседания Председательствующий судья Алберт Волф задал вопрос обвиняемому, совершал ли он то, в чём его обвиняют? На что Бимиш ответил отрицательно.

Рассмотрение дела по существу началось 7 августа. В самом начале слушаний обвиняемый заявил о своей невиновности, чему не следовало удивляться, принимая во внимание, что уже в ходе заседания 16 июня Бимиш отказался от признательных показаний. Защита строила свою стратегию вокруг обоснования тезиса процедурных нарушений, допущенных при фиксации признательных показаний подсудимого. Мол, умственное развитие Бимиша позволяет усомниться в его адекватности, а при допросах не присутствовали его родители или представители органов опеки, допросы проводил всегда один сурдопереводчик, а потому может быть поставлена под сомнение точность перевода и т.п. Это были довольно лукавые отмазки, принимая во внимание, что речь шла о 19-летнем мужчине, не признававшимся официально ни до, ни позже умственно отсталым или психически больным. А участие в допросе двух или более сурдопереводчиков уголовный закон не считает обязательным условием. Рассказы про давление детективов на допрашиваемого тоже звучали не очень убедительно, принимая во внимание неоднократность признаний, растянутость во времени и то обстоятельство, что делались они перед разными должностными лицами. Что ж это получается, все они "давили" на глухого бедолагу?

В общем, 13 августа присяжные вынесли вердикт, в котором признали Дэррила Бимиша виновным в убийстве Джиллиан Брюэр, но подчеркнули, что он заслуживает снисхождения. Деррил, узнав суть вердикта, заплакал.

Через день судья сэр Алберт Волф приговорил молодого человека к смертной казни.

Доставленный в тюрьму и помещённый в камеру смертников, Бимиш в первый же вечер передал начальнику тюрьмы записку с вопросом, через сколько недель его вернут домой? Начальник тюрьмы в переписку с новым узником вступать не стал, и тогда на следующее утро Бимиш передал ему новую записку, в которой сообщал, что соскучился по дому и хочет вернуться домой! Начальник тюрьмы снял телефонную трубку и позвонил в пертское отделение СIB и произнёс пророческие слова: "Парень, которого мне давеча прислали, идиот, но не убийца!"

То, что с Бимишем что-то не в порядке, во время суда поняли многие. Безусловно, он являлся истериком, социопатом и безнравственным человеком из разряда тех, кого отечественная дореволюционная психиатрия именовала «нравственными идиотами», но на убийцу совсем не походил. Кроме того, он не водил автомобиль, а значит, не мог быть причастен к ночным наездам на девушек в апреле-мае 1960 г., а между тем, среди части детективов укоренилась та точка зрения, что угонами и наездами на людей занимается именно убийца Брюэр [уточним, что эта точка зрения не имела доказательств и базировалась сугубо на полицейской интуиции].

Среди работников самой прокуратуры штата стало укореняться то мнение, что в августе 1961 г. в суде произошло недоразумение. Правда, приговор нельзя было просто взять и отменить лишь потому, что кто-то что-то переосмыслил. В конечном итоге, прокуратура вышла с предложением смягчить приговор ввиду того, что судья сэр Алберт Волф не учёл пожелания присяжным о снисхождении к преступнику. В общем, в конечном итоге смертная казнь была заменена на пожизненные каторжные работы, и в середине декабря 1961 г. Дэррил Бимиш был перемещён из коридора смертников в зону особо опасных преступников.

На этом о нём все позабыли. Казалось, трагические страницы истории Перта остались в прошлом и горожане наконец-то получили возможность вернуться к привычной беззаботной жизни. С открытыми на ночь окнами, входными дверями и автомобилями, оставляемыми с ключами в замках зажигания…

Поздним вечером 2 марта 1962 г. Энн Мелвин (Anne Melvin), 22-летняя управляющая кафе, вернулась домой в сопровождении ухаживавшего за ней Николаса Триливьена (Nicholas Treleaven). Попросив молодого человека не уходить, Энн осмотрела квартиру, убедилась, что всё в порядке, и только после этого попрощалась. Такой необычный порядок расставания объяснялся своеобразным воспитанием Энн – она выросла в семье, где было 7 детей, и стала жить отдельно совсем недавно. Энн банально не привыкла к одиночеству и боялась пустых комнат.

Строго говоря, в марте того года она не жила одна, квартиру в доме №124 по улице Бродвей (Broadway) в Недлендсе вместе с нею арендовала одна из младших сестёр, но именно в ту ночь Энн осталась совсем одна. Просто так сложилась, что сестра ушла, и Энн пришлось засыпать в пустой квартире в полном одиночестве. Было непривычно и даже немного волнительно, но Энн осмотрела все комнаты, окна и двери, убедилась, что всё в порядке и, в конце концов, уснула крепким сном.

В какой-то момент ей показалось сквозь сон, что со стороны двери, ведущей во двор, слышится подозрительный шум, но, так и не проснувшись толком, Энн заснула ещё крепче.

А вот следующее пробуждение оказалось совсем иного рода! Посреди ночи девушка открыла глаза и увидела перед кроватью мужчину в шляпе с большими полями и нижней частью лица, закрытой то ли повязкой, то ли маской… Мужчина смотрел ей в лицо и расстёгивал "молнию" на брюках, а ремень на его поясе уже был расстёгнут!

Более ужасную картину представить было сложно. Энн рванулась вперёд и закричала, вот только крик не раздался. Девушка не могла кричать и дышать, хотя в ту минуту не могла понять, почему. Впоследствии она узнала, что на её шее было затянуто банное полотенце длиной около метра, но в момент пробуждения Энн его не чувствовала. Она не почувствовала также того, что её левая рука привязана к кровати нейлоновым чулком; резко поднявшись, Энн с такой силой рванула руку, что вырвала её из-под узла, даже не заметив этого.

То, как девушка подскочила в кровати, по-видимому, поразило мужчину в шляпе. Тот бросился вон из спальни, а Энн рванулась в противоположную сторону – на балкон. Там, кое-как ослабив тугую петлю на шее, она закричала в темноту.

Крик, правда, получился так себе, потому что голосовые связки, сдавленные полотенцем, не слушались. Тем не менее, её хрипы услышали в доме напротив,  к Энн бросились супруги Мерчант – Теренс и Джеральдина (Terence & Geraldine Merchant). Молодые школьные учителя – обоим по 31 году – пришли на помощь неизвестной соседке, хотя и не сразу поняли, что происходит. Они видели, что у Энн багровое лицо, и на шее отчётливо виден след сдавления, но квартира, осмотренная супругами, оказалась пустой. Но Джеральдина увидела в изголовье кровати привязанный чулок с петлёй для руки и поняла, что в доме был посторонний.

Виды Перта. Пертская агломерация – т.е. сам город Перт и прилегающие к нему населённые пункты – являлся деловым и промышленным сердцем всей огромной Западной Австралии. В Пертской агломерации на пороге 1960-х гг. проживало около 500 тыс. горожан из общего числа населения штата в 700 тыс. человек.

Джеральдина Мерчант попросила мужа позвонить в полицию, а сама вынесла Энн банный халат. Энн не знала, что обнажена ниже талии! Она легла спать в пижамной паре, но неизвестный стянул с неё штанишки, которые остались лежать возле кровати…

Для проверки сообщения о попытке изнасилования в дом по улице Бродвей прибыли детектив-сержант Брюс Бреннан (Bruce Brennan) и детектив Питер Джонсон (Peter Johnson). Проведённая ими реконструкция показала, что в квартире, арендованной Энн Мелвин, в ночь на 3 марта имело место очень необычное преступление. Неизвестный через лаз для кошки сумел дотянуться до замка двери, выходившей во двор, и открыл его. Произошло это ранним утром, около 4:45. Злоумышленник имел при себе полотенце, которое туго завязал вокруг шеи спящей девушки, но не настолько туго, чтобы задушить её. Очевидно, этот человек не ставил перед собой задачу умертвить жертву, он хотел просто её "выключить".

Кем бы ни был злоумышленник, парень был очень ловок!

Далее этот человек прошёл в ванную комнату и взял там один из двух нейлоновых чулок Энн Мелвин, висевших на полотенцесушителе. Используя чулок в качестве верёвки, он привязал левую руку девушки к изголовью кровати. После этого, считая, что жертва надлежащим образом зафиксирована и придушена, стащил с Энн пижамные штанишки и принялся разоблачаться сам.

По-видимому, мужчина предполагал совершить половой акт с жертвой, находившейся в бессознательном состоянии, но… что-то пошло не так! Несмотря на кислородное голодание – а может быть, благодаря ему! – мозг Энн очнулся ото сна, а испытанный ею страх придал девушке совершенно необычную силу. Она выдернула из-под узла крепко привязанную руку, даже не заметив того, что связана! Чулок, использованный в качестве верёвки, так и остался не развязан…

Судебно-медицинское освидетельствование показало, что на слизистых оболочках Энн Мелвин присутствуют точечные кровоизлияния, свидетельствовавшие о продолжительном душении. На шее была отмечена странгуляционная полоса, также имелся след сдавления на запястье левой руки. Следов изнасилования найдено не было.

Можно сказать, что Энн отделалась малой кровью. Неизвестно, какова оказалась бы её судьба, если бы злоумышленник реализовал свой замысел, вполне возможно, что после совокупления он умертвил бы жертву.

Если физические повреждения девушки можно считать лёгкими, то перенесеённая ею психологическая травма оказалась очень велика. Энн стала бояться оставаться в одиночестве и вернулась к родителям. Из-за высокой тревожности она перестала засыпать, последующие два года она спала в кровати родителей между ними – мать с одного бока, отец – с другого. Много неприятностей Энн доставил телефонный хулиган, принявшийся названивать по домашнему телефону родителей после того, как девушка вернулась к ним. Неизвестный звонил без всякой системы иногда раз в неделю, иногда – раз в месяц и ничего не говорил, просто молчал в трубку. Продолжались эти звонки довольно долго, около года, Энн очень из-за них волновалась. Психолог посоветовал девушке радикально изменить жизнь и место проживания, и в 1964 г. она переехала на постоянное жительство в Новую Зеландию, где взяла другие имя и фамилию. Такие вот долгоиграющие последствия оказали на Энн события той мартовской ночи.

Работая над этим делом, детективы довольно скоро сосредоточились на супругах Мерчант, тех самых учителях, что первыми пришли на помощь Энн Мелвин. Во-первых, полицейских смутило то обстоятельство, что в 04:45, когда пара услышала крики Энн с балкона, Теренс Мерчант был одет в брюки. Не в трусы, не в шорты, наконец, а в х/бумажные брюки. Спать он в них не мог, спрашивается, для чего надевал? Во-вторых, детективы переписали все автомашины, стоявшие поблизости от места преступления и выяснили, что одна из них принадлежала родному брату Джеральдины Мерчант, при этом самого брата не было в Недленсе уже 3 суток. Полицейские заинтересовались, почему автомобиль находится в одном месте, а его владелец якобы в другом?

Канитель закрутилась долгая и во всех смыслах бесперспективная. Полиция ничего доказать не смогла, супруги и брат Джеральдины надолго остались под подозрением.

На протяжении 1962 г. в различных пригородах Перта – преимущественно зажиточных, вроде Недлендса, Коттесло и Южного Перта – неоднократно в ночное время фиксировались попытки проникнуть в жилые помещения. Довольно многие жители упомянутых районов давали весьма схожие описания подозрительного мужчины, что наводило на мысль о действиях во всех случаях одного и того же человека. Это был худощавый и очень подвижный мужчина в возрасте около 30 лет в шляпе с широкими полями наподобие тех, что в ковбойских фильмах носят бравые ковбои. Нижнюю часть его лица прикрывал кусок ткани – то ли маска, то ли просто носовой платок. Одевался неизвестный довольно консервативно – рубашка и брюки, – но явно отдавал предпочтение светлым галстукам. Его никогда не видели с тёмным галстуком на шее. Мужчина очень хорошо бегал, однажды за ним погнался с дубиной наперевес стоматолог, увидевший, что неизвестный подглядывал из кустов за окнами дочери. Врач некогда занимался лёгкой атлетикой и весьма неплохо бегал, но догнать любителя смотреть в чужие окна не смог.

Нельзя сказать, что эти сообщения кого-то особенно пугали. Неизвестный в широкополой шляпе, судя по всему, был не агрессивен и если понимал, что его заметили, моментально пускался наутёк. По-видимому, это был либо какой-то вуайерист, либо вор-"домушник", либо тот и другой в одном лице. Журналисты прозвали неизвестного "Безумным Томом" не потому, что имя этого человека было известно, а просто потому, что его следовало как-то назвать. "Безумного Тома" несколько раз упоминали в сводках криминальных новостей, но без особого алармизма.

Так продолжалось вплоть до конца года, но события, произошедшие в ночь на 29 декабря, заставили взглянуть на проделки "Безумного Тома" под новым углом.

В ту ночь родители 25-летней Маргарет Эстер Флёри (Esther Terese Fleury), 25-летней переплётчицы книг, были разбужены криками, доносившимися из спальни дочери. Вбежав в комнату, они не увидели посторонних, дочь сидела в тёмноте на кровати и безостановочно кричала. С ней приключилась истерика, но сложно было понять, что явилось её причиной: дурное сновидение? испуг? с потолка упал паук? Когда включили свет, стало ясно, что Маргарет травмирована, её лицо оказалось перепачкано кровью, а источником кровотечения явилась протяженная рана, проходившая через левую бровь и верхнее веко левого глаза. Ясно стало, что на Маргарет кто-то напал…