МЖМ по кругу. Анальная Эстафета. Эротика, боль и принуждение Джонс Саманта

От автора

За годы практики в кабинете психолога я слышала немало откровений, признаний, раскаяний, исповедей…

Эротические истории из жизни от моих клиентов иногда шокировали меня, иногда вовлекали, но всегда… возбуждали.

Мне стоило огромного профессионализма порой дотерпеть до дома, чтобы погрузиться в фантазии, представляя себя на месте персонажей описанных моими клиентами.

Секс все еще является уникальной областью человеческого поведения, несмотря на все “сексуальные революции” и “информационную эпоху”. Секс это всегда интимно. А то, что не интимно – уже и не секс.

Это главное правило позволило узнать мне множество секретов и тайн. Главное терпеливо слушать, потому что клиенты всегда поначалу жалуются на какую-нибудь ерунду вроде “головных болей” или “бессонницы”, а затем рассказывают как невольно стали свидетелями группового изнасилования их старшей сестры (как в одной из моих историй вышедших раньше) или как сходят с ума по высоким широкоплечим властным мужчинам в фитнес клубе. Как в истории о девушке, которая впала в маниакальную зависимость от миньета малознакомым самцам.

Наши чувства нам не подконтрольны. С одной стороны – это ужасно, ведь я видела сотни страдающих домохозяек разбитых чувством вины за регулярные измены ничего не подозревающему муженьку-оленю.

С другой – чувства это прекрасно. И именно неспособность сопротивляться движению необъяснимых чувств делает нас людьми.

Мы наслаждаемся чувственностью, как героини моих многосерийных историй. Мы упиваемся чувствами. Мы живем только лишь ими.

Нераспутанные клубки противоречий выстраивают в мой кабинет все новые и новые очереди из “невинных” клиентов.

Кабинет психолога – стал современной "комнатой исповеди", где слезы раскаяния смешиваются с шокирующими признаниями, создавая катарсис принятия собственной сексуальности.

Приятного чтения и до встречи… у меня в кабинете…

Голландские Красавцы приглашают отметить Чемпионство…

Думала ли я, скромная фигуристка, что меня пустят по кругу олимпийские чемпионы по лыжным гонкам из Норвегии и конькобежцы из Нидерландов, когда пробилась со своим парнем на соревнования в Пекин? Конечно, нет.

Но Олимпиада это вам не обычные скучные спортивные сборы. Это праздник, на котором всё идёт не так, как задумали. Такое бывает один раз в жизни.

Утром мы с подружками по команде спускались сонные в столовую, когда нас обступили высоченные широкоплечие блондины. Один из них, Олаф, общался на английском, но так медленно и галантно, что я понимала. Он постоянно гладил меня руками по талии. То одной, то другой рукой, так словно мы старые друзья.

По прогнувшимся спинкам и откляченным попкам подруг я поняла, что им тоже нравится такое внимание.

Нам нельзя было общаться с представителями других команд из-за коронавируса, но я буквально таяла от прикосновений лучезарно улыбающегося и такого социального Олафа. Он шутил с друзьями, рассказывал как им нравится Пекин и какой важный у них завтра старт. И постоянно то убирал руку с моей спинки, то снова проводил именно под лопатками, где у меня эрогенная зона.

С одной стороны мне нужно было торопиться на завтрак, пока тренер или мой парень и одновременно партнер по фигурному катанию меня не запалили. С другой стороны Олаф так интересно говорил с европейским акцентом про их шансы на победу.

Мы почти нечего не говорили из-за языкового барьера, но много хихикали и смеялись. Трое его друзей Йоханес, Эрик и Уле были тоже на заглядение. Все как на подбор с идеально ровными голливудскими улыбками, светлыми густыми волосами, стоячими колом, высокие. Атлетичные тела в дорогих спортивных костюмах национальных норвежских цветов. И спортивки. Обожаю разглядывать бедра парней в спортивках.

Ну знаете, когда виден этот упругий бугорок.

И мой взгляд бегал челночным бегом между сияющими глазами Олафа, которых как джентельмен смотрел мне только в глаза и его плоскостью, где у джинсов обычно ширинка, а у спортивок просто плоскость с рельефно просвечивающим мужским достоинством.

Йоханнес, Эрик и Уле уже во всю флиртовали с Юлей и Дашей. Я пыталась общаться с высоченным лидером сборной Норвегии по лыжам, но глаза косились на их крепкие руки, босые красивые ноги в шлёпанцах сорок шестого размера.

Я уже немного стеснялась, потому что не особо могла что-то сказать и краснела от того, что он замечает, что я пялюсь на его пенис.

Я понимала, что завожусь и у меня под олимпийкой уже стояли соски, но ничего не могла поделать.

Я смотрела в его блестящие голубые глаза. Олаф что-то говорил. Я, как полная дура, ничего не понимала, но лыбилась ему в ответ и не могла контролировать свой взгляд, который нервно сползал ему на приподнимающийся под тонкой тканью спортивных штанов крюк.

Парни втроем свободно брали за руки, прикасались к Юле и Даше. Они стояли настолько близко, что попы наших полутораметровых девочек время от времени касались их ног.

Скандинавы не были назойливы, как какие-нибудь кавказцы, скорее наоборот. Они вели подчеркнуто светские беседы на отстраненные темы вроде питания в Китае и дизайна автобус, в которых нас отвозили на старты, но в них было столько секса…

Мощные, статные, контактные, богатые, а мы перед ними – полунемые плоскогрудые мелкие глупышки.

Я решила сказать хоть что-нибудь умное, но выпалила только тупорылое:

– Наши вас обгонят.

Олаф и его друзья моментально заржали.

– Давайте пари!? Если мы обгоним парней из вашей страны, то вечером вы придете к нам на вечеринку!

Я пыталась отшутиться, но девочки по-шлюшьи заулыбались и сказали «да да да».

А Йоханнес поставил руку, чтобы мы все дали ему пять в знак подтверждения пари.

Юля и Даша тут же шлепнули его по огромной руке.

Я тоже сделала это и тут же почувствовала, как Йоханнес тихонько едва заметно приобнял мое ладошку своей гигантской пятерней. Это было так… горячо. У меня аж грудь вздыбилась колесом, и словно ударило током.

Парни удалились. Обсуждая что-то уже на норвежском. Понять было совершенно невозможно. Мы переглянулись с девочками с трудом отрывая взгляды от их огромных накачанных каменных задниц, удаляющихся прочь.

Мы пошли кушать в столовую предвкушая вкусный олимпийский завтрак и смачное обсуждение этих парней.

Хихикая, мы глотали свежевыжатый апельсиновые фреши, разглядывая нереальные ляхи канадских бобслеисток.

Юля уплетала жирный омлет с помидорками и пытала меня.

– Ты уже дала Жене в задницу?

Её подчёркнуто небрежный тон выдавал в ней вчерашнюю девочку подростка, которая еще не пробовала сама, но обожает разговаривать об этом.

Чёрт же дернул меня за язык рассказать им, что я пробовала себя чухать пальчиком.

Даже Жене, своему парню и партнеру по танцам, ничего еще такого не рассказывала, но… Ох, уж эти женские сплетни.

– Я обещала ему. Если мы выиграем золото, то он сможет лишить меня анальной девственности в тот же вечер.

Даша аж наклонилась от удивления ко мне. Растопырила глаза и выронила лист салата из своего анорексичного рта.

– Ты такаааааая шлюха, – с гордостью за меня сказала Даша, которая во всей нашей команде слыла самой закоренелой монашкой. У неё еще не было парня. Однажды на сборах в Швейцарии она попыталась отсосать одному белорусскому шорт-трекисту, но ее стошнило и ничего не вышло.

В принципе Дашины попытки лишиться девственности уже хоть с кем-нибудь стали нашим внутрикомандным мемом, поэтому она обожала обсуждать с подружками интимные подробности их романтических похождений.

– Если честно, то я уже сама хочу. Правда не уверена, что хочу этого с Женей.

– У него маленький?

Я показала на пальцах размеры жениного члена. Даша причмокнула, а Юля одобрительна подняла бровь и повела головой типа «примелимо».

– Ну дело не в этом. Он меня уже как то не заводит. Особенно после того, как он меня уронил в полуфинале в Токио.

Это реально очень сильно подействовало на мою сексуальность. Мы с Женей ровесники. Знаем друг друга с детства. Родители дружат, растят нас как чемпионскую пару для Родины.

Мы были друг у друга первыми еще в возрасте согласия. Родители Жени готовятся к свадьбе. Мои сомневаются, но Женин папа очень заряженный член гос аппарата, и последнее время они уже подталкивают меня к тому, что забеременеть.

Но… я больше не чувствую к нему влечения. Со-вер-шен-но.

Секс есть, но все чаще это либо минет, либо Женя дрочит, пока я сижу у него на лице.

Он пытался как-то разнообразить нашу сексуальную жизнь, предлагал трахнуть мою попу, зная, как девочкам-гимнасткам, а фигуристки все родом из гимнастики, нравится анальный секс.

Юля например именно такая: она вообще считает, что если не было в попу, то это и не секс вовсе. Правда Юля на каждых сборах трахается с кем-нибудь из судей или Олимпийского комитета. Её заводит статус мужчин.

И я пообещала Жене, что дам ему в свою заднюю дырочку. Пообещав, я решила попробовать поиграть с ней сама в душе.

Сначала это казалось мне очень странным и противоестественным, но почувствовав пальчик внутри мне пришлось погромче включить воду, чтобы заглушить свои стоны.

Я стала двигать кончиком пальца в тесной дырочке и моя киска очень быстро прыснула. Гораздо быстрее, чем от обычного секса.

В какой-то мере ожидание секса в попу, если мы выиграем золото наверное в немалой степени мотивировало и меня… Шансы у нас были неплохие, хотя и другие пары из бывшего советского союза были очень опасны.

– Я люблю когда член большой и прямой. Чтобы не изгибался, а я прямо входил, – не унималась, изображая на банане и твороге все это Юля.

Даша, круглыми как блюдца глазами впитывала всё как губка.

– Так вы и правда пойдете на вечеринку к этим голубоглазым красавчикам?– решила сменить тему я, покачивая ножкой под столом от того, что на меня начали пялиться парни из американской хоккейной команды.

Я слышала от старших девочек, что у американцев есть отдельный фетиш трахать олимпийских чемпионок из нашей страны всей сборной. С вратарями это семнадцать человек. И не было ни одной олимпиады, чтобы они этого не сделали.

Конечно не все события олимпийской деревни попадают в дневник олимпиады. Но секса тут хоть отбавляй. Парней, когда у них на груди появляются золотые медали уже не остановить.

А девочкам необходимо снимать стресс после изматывающих стартов и диких ограничений. Поэтому в олимпийской деревне на каждом шагу валяются бесплатные презики.

– Да, пойдем. Ой, слушай, да они безобидные. Это ж норвежцы. Наверняка двое из них педики, один женат и один будет стесняться до последнего, а потом кончить, если позволишь ему полизать твои пятки. Европейцы.

Даша вторила Юле:

– Пойдём развеемся, тренер ничего не узнает – выйдем, после отбоя.

После первого заезда мы с Женей были на первом месте. Он вместо того, чтобы шлепнуть меня по заднице и сказать, чтобы я готовила попу, обнял меня и подарил букет цветов с плюшевым мишкой. Как будто я ребёнок.

Мне трудно было признаться самой себе, что он уже не просто не заводит меня – он меня раздражает. Бесит его мягкий характер, дебильная прическа как у пай мальчика, голос мямли. Но больше всего меня вымораживало то, как он лебезит перед своей стервозной богатейкой мамашей, которая хочет породниться с моими родителями из-за связей отца.

Завтра четырнадцатое февраля и Женя пригласил меня в ресторан, ведь у нас выходной день перед финалом.

Поход на день влюбленных в ресторан на деньги его родителей, утром, с парнем, у которого ты уже сто раз сидела на лице – что может быть скучнее, но все в Пекине живет олимпиадой и на экранах показывали конькобежные забеги.

Я стала смотреть, вяло поддерживая беседу с парнем.

Красавцы иностранцы

Мне в глаза сразу бросились трое красавцев голландцев. Треугольные торсы, рыжая щетина, остроконечные волевые скулы. Они переговаривались между собой, выстраивая тактику на забег. Грудные мышцы играли.

Я посмотрела имена и решила найти их инстаграмы.

Незаметно от Жени я стала тыкать пальчиком в телефон. Я никогда ему не изменяла, но все чаще последнее время смотрела порно без него.

Ханс, Кристиан и Эрих.

Увидев в сторис у Эриха идеальную фотку с голыми торсами выходящих из душа Кристиана и Ханса я нажала огонёк. В прямом эфире парни раскатывались по ледяному диску готовясь к финалу, но я зашла в переписку и с ужасом закрыла её сейчас же.

Посмотрела на своего парня. Он ничего не заметил. Слава богу.

Потому что в переписке висела не просмотренная мной фотка двадцатисантиметровго пениса, отправленного мне около месяца назад в ответ на мою фотку в купальнике с доминиканы.

Я не просматриваю все сообщения в директ и поэтому оно зависло.

– Всё в порядке, детка?

– Да, милый, просто волнуюсь перед завтрашним стартом,– пытаясь хоть как-то замаскировать свой участившийся пульс и слюноотделение соврала я.

Немного отдышавшись и успокоившись, я открыла директ и с невинным лицом так, словно я смотрю, что мне прислала мама, я вернулась в переписку. Прибор голландская был реально великолепен. Он сидел в кресле раздвинув ноги и демонстрируя своего килограммового красавца. Я разглядывала его, осознавая, что ответила огоньком на фотку двух его друзей. То есть как бы лояльно отреагировала на дикпик.

Возбуждение накатывало волна за волной. К моему удивлению у меня призвано сжималась не только киска, но и анальное отверстие.

На экране парень, который прислал мне член обогнал итальянцев и немцев и лидировал в гонке.

Чтобы разрядиться я перешла на инстаграмы Кристиана и Ханса. К моему ужасу я обнаружила в переписках с ними то же самое.

На те же фотки из доминиканы они отсылали мне члены. Очевидно было по освещению, что сделали они это из одного отеля, где отдыхали или были на сборах в то время вместе.

У Кристиана был прямой с предельно твердой эрекцией член, у Ханса толстенький богатырь с крупной круглой и гладкой головкой.

Я смотрела на гонку, где они обгоняли всех, передавая эстафету толчком в задницу.

Женя обернулся на стуле, чтобы тоже взглянуть на парней, каждая ляшка которых была больше, чем он сам.

Я смотрела на обтягивающие костюмы, которые подчеркивали каждую прочерченную мышцу их рельефных торсов. Крупным планом показывали затянутый в голландскую ливрею зад.

Спортсмен переставлял ноги на повороте и медленно разворачивался увесистыми пречендалами к камере.

– Мы как-то выпивали с Хансом,– махнув бокалом вина в сторону телевизора сказал Женя.

– Это Эрих,– поправила его я и тут же заткнулась, сама не понимая, как я могла во-первых распознать Эриха по члену на крупном плане, а во-вторых быть настолько тупой, чтобы спалиться на этом парню.

Мой парень сделал вид, что не расслышал, что я говорю. Камера отъехала и Эрих финишировал первым.

После свидания в ресторане, на котором мы в основном молчали, мы с моим партнером по катанию отправились на вечерний прогон программы.

Мое сердце билось дико, потому что я понимала, что Голландцы могут увидеть мой огонёк на их фото.

На экранах у лифта показывали их награждение. Легкая щетина делала их лица очень брутальными. Улыбки светились счастьем победы над всеми остальными самцами. Я еще раз представила их члены и в голове пронеслась мысль о том, как я принимаю с ними душ. Правда, у них директ сейчас после эфира на весь мир и так будет завален.

После прогона я валилась с ног. Женя катался вяло. Попросил не тренировать поддержки, чтобы сэкономить силы для выступления.

Дрожащими руками я залезла в телефон после трени.

Там была красная наклейка сообщения. Кто-то что-то прислал.

Это Кристиан. Они явно просмотрели мой огонек. От него пришло сообщение на латинице с номером корпуса, этаже и номером комнаты в олимпийской деревне и временем.

Так же пришло фото, где они уже в номере улыбались втроём в камеру в банных халатах.