Девочка для миллиардера Рокс Лили

Никому не нужна

Три дня. Три долгих чертовых дня, которые я смогла продержаться. Это просто невыносимо. Я не могу понять, почему я схожу с ума? Стоит мне только закрыть глаза, я вижу перед собой Алекса. Его надменный взгляд сверху вниз, улыбку, говорящую о его превосходстве. Я даже в своих мечтах не могу посмотреть ему в глаза, и не могу сказать ему то, что не дает мне покоя. Мне хочется, чтобы он просто был рядом. Я согласна на все, и черт, если бы он согласился просто видеться со мной, хоть иногда, вместе пить чай, просто болтать ни о чем как тогда, в день нашей первой встречи…

И вот наступает вечер третьего дня, я понимаю, что больше не могу так жить. Мне хочется снова к нему.

Ноги сами ведут к его подъезду, ненавижу себя за эту слабость, но не могу ничего с собой поделать. И на этот раз я ощущаю нечто такое, то можно назвать чистой и искренней радостью, в его окнах горит свет.

Мне сложно объяснить тот неадекватный восторг, который я испытываю, когда вижу этот свет. Он славно освещает все потаенные темные углы моей души, в которых прячется демоны. И когда я смотрю на этот свет, страх уходит из моего сердца. Мне становится легко и хорошо, потому что появляется слабая надежда, что в моей жизни наконец-то что-то может измениться к лучшему.

Как в тумане поднимаюсь на заветный этаж и нажимаю кнопку звонка… Дверь его квартиры открывается, заставляя мое сознание проснуться из состояния эйфорического сна. Его высокая фигура в светло-бежевом майке и в черных брюках делали его похожим на какого-то актера, а не на того человека, которого я знаю. Черные волосы, как всегда, идеально уложены.

Алекс, кто там так поздно?  раздается женский голос издалека. Оттуда, где месяц назад мы так весело проводили время, пили чай, болтали и смеялись… И где я впервые почувствовала себя не такой одинокой.

Я сейчас!  кричит он в ответ и смотрит на меня.  Что ты тут делаешь?

Я не знаю, что сказать. Язык отказывается мне подчиняться, прилипая к небу, и я никак не могу выдавить из себя ни одного словечка.

Он хватает меня за руку и отводит в стоону. Я смотрю на него испуганно и не могу оторвать взгляд. Вблизи его голубые глаза кажутся еще светлее, что идет вразрез с его черными волосами. Высокий нос, острые скулы и четкая линия челюсти. На близком расстоянии запах мужского одеколона, становится насыщеннее. Терпкий, горький и что-то такое знакомое, но слабоузнаваемое, вроде древесного аромата.

Он говорит негромко. Создается ощущение, что он вообще никогда не говорит громко. Вкрадчивый, спокойный голос, слышишь такой и ощущаешь, будто находишься на приеме у психотерапевта.

Я спросил, что ты тут делаешь?

Его неприязненный взгляд заставляет сердце замирать, а руки холодеть. Он смотрит не на меня, а пробирается внутрь, исследуя каждую клетку тела. Он сейчас не такой же, как и в день первой нашей встречи, его словно подменили. Сейчас он такой холодный и злой…

Я открываю рот и пытаюсь что-то сказать, но снова не получается. Да и нечего мне сказать. Просто пришла… Почему? Не знаю… Самой бы кто объяснил.

У тебя что-то случилось?

Я качаю головой. Его лицо снова озаряется кривой усмешкой.

Он медленно сканирует меня с головы до ног. Затем резко, без всяких слов тащит меня в лифт.

Тебе сейчас лучше уйти.

Ты не один? У тебя там девушка?  кое-как выдавливаю из себя то, что меня почему-то мучает больше всего.

Да, у меня ночует одна из подруг.  резко отвечает он.  И знаешь что… Если у тебя ничего не случилось, и если тебе не нужна какая-то экстренная помощь, то я хотел попросить тебя, не приходить ко мне больше.

Он отводит взгляд, по нему видно, что слова подбирать ему довольно трудно, хотя он не похож на того, кто испытывает сложности при выборе шаблонов и выражений.

Прости, я не хотела тебе мешать, на моих глазах появляются слезы.  Я просто хотела тебя увидеть, поболтать…

Ты не вовремя! Я очень занят сейчас, и чтобы поболтать, найди себе друзей по возрасту. Я много работаю и мне некогда нянчиться с тобой.

Я отворачиваюсь, потому что слезы начинают душить.

Василиса, пойми, он немного смягчает тон.  Мы с тобой очень разные…

Мы из разных миров, соглашаюсь я, Ты не хочешь дружить с нищей оборванкой, я понимаю…

Ничего ты не понимаешь! Это тут не при чем! – он касается моего лица.  Вась, ну, как тебе объяснить… Мне не нужны друзья, у меня просто нет на них времени. Я не из тех, кто сидит и пьет пиво по вечерам с приятелями. У меня куча работы, а все друзья, что у меня есть – это бизнес-партнеры.

А там у тебя тоже бизнес-партнер остается ночевать?  я с вызовом смотрю на него.

Именно! У нас с ней деловые отношения, в том числе.  отрезает он.  Вот, если что-то понадобиться или будут проблемы, звони мне!

Он вытаскивает визитку из кармана брюк и протягивает мне.

Я не смогу тебе позвонить, у меня нет телефона, злобно шепчу я и отворачиваюсь от него.

Лифт кто-то вызывает и наша кабинка начинает ехать вниз. На первом этаже мы оба выходим и Алекс меня провожает до улицы.

Вась, извини еще раз за все. Я не против, если ты будешь иногда приходить в гости, ну, может, раз в месяц. Но являться вот так среди ночи, я не могу тебе позволить. А теперь, иди домой. Меня уже ждут. Спокойной ночи.

Он разворачивается и уходит. А затем в его окнах гаснет свет. А вместе с ним и все мои надежды.

Почему все так происходит? Я все еще смотрю на окна и надеюсь, что свет снова зажжется. Как будто от этого что-то изменится для меня… Сегодня 15 ноября, и завтра мой день рождение. Мне исполняется восемнадцать. И вот, отличный подарок от моей судьбы, подарить мне немного света, а затем окунуть во тьму.

Свой день рождение я провожу на кладбище. Это единственное место, где я не чувствую себя настолько одинокой. Тут я завидую тем, кто уже давно отмучился. Иногда я общаюсь с теми, на чьих могилах отдыхаю. Рассказываю им, как мне хреново и как я устала тянуть эту лямку. Может быть, они меня и не слышат, но однозначно становится легче на душе.

Забыть Алекса. Перестать приходить к его дому и пялиться на окна, нервируя несчастную вахтершу. В конце концов, пусть они все катятся к черту! Не хочет он со мной общаться, так я и не буду настаивать!

Следующие два месяца я смогла выжить без него. Новый год прошел мимо меня. Я перестала реагировать на внешний мир, полностью переключившись на внутренний. Начала слушать готическую музыку, покрасила волосы в красно-черный цвет, начала красить губы черной помадой.

Соседки теперь перестали надо мной смеяться, и мне кажется, начали даже побаиваться. Наталья иногда жалуется утром на меня другим сожительницам, что я, якобы, навожу на нее порчу, потому что от моего косого взгляда у нее сразу же начинаются проблемы по всем фронтам.

Вот ведь идиотка! Хотя, мне так лучше. Пусть эти курицы боятся, зато не лезут ко мне. Если кто-то и скажет, что моя жизнь катится к чертям, то я полностью соглашусь и пожму руки тому человеку.

Только учеба сейчас меня и спасала. Я старалась вникать в любой предмет и изучить его так, чтобы можно ответить на любой вопрос, хоть разбуди меня ночью.

А после учебы я теперь шла на кладбище. Меня словно тянуло туда магнитом. И вот однажды, когда я снова начала рассказывать мертвым о своих мирских проблемах, внезапно раздался голос:

– Ох, мне бы твои проблемы!

Я вмиг побелела и резко обернулась: возле одной из могил сидел неподвижно высокий парень. Он был похож на статую. Я с перепуга не сразу сообразила, что он живой.

– Ты подслушивал? – я решила сорвать злость на нем. Парень недоуменно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Нет. Ты пришла и начала тут изливать душу, я не стал мешать и обозначать свое присутствие, вроде как не вежливо. – улыбнулся он.

– А ничего, что у меня тут могут быть личные секреты, которые я не хотела рассказывать живым! – еще больше разозлилась я, меня бесил его насмешливый тон.

– Ничего, личные секреты мне тоже интересны, я не против послушать еще про твои детдомовские страдания и про твоего красавчика мажора, который не хочет дружить с нищенкой. Рассказывай еще, так даже веселее, – хмыкнул он.

– Что ты тут вообще делаешь? – спросила я, уставившись на него прожигающим взглядом.

– Это мое кладбище, я тут постоянно тусуюсь. А ты в последнее время зачастила, тоже тащишься от мертвых? – он снова начал смеяться, а я стала его разглядывать. Белобрысый, высокий, стройный, лицо правильное, но немного грубоватое. Глаз не видно с такого расстояния, но должны быть зелеными. Прямо полная противоположность Алексу.

Парень перестал смеяться и серьезно посмотрел на меня:

– А ты на психотерапевте экономишь? Или строишь из себя супер-готессу и тебе надо просто поддерживать образ?

– Ты совсем бесчувственный идиот? – нет, ну если он так себя ведет со мной, я умею таких ставить на место, – Сидишь на кладбище и стебешься возле могил.

– Сама идиотка, я хотел пошутить, ты слишком замороченная и грустная, но видно, ты совсем отмороженная и шуток не понимаешь.

– Такие шутки неуместны, и вообще, я не склонна к общению, тем более с тобой.

– Живые не возбуждают? – парень опять хохотнул и направился к тропинке, ведущей к выходу.

Я разъяренно посмотрела на него, и хотела сказать какую-нибудь гадость ему вслед, но он успел уйти на приличное расстояние. Да что за день такой сегодня, если не везет, то по полной! Но общение с этим придурком немного отвлекло меня от моих мыслей. И еще немного посидев и помедитировав, я встала и пошла домой.

Странный тип

Несмотря на начало января, погода на улице стояла приятная. Холод почти не чувствовался. Ветра не было. Снег блестел так, что слепил и поднимал немного настроение.

Так что я решила было немного пройтись и проветрить голову. А на ступеньках я опять столкнулась с наглым парнем.

– Ну, как, со всеми пообщалась, никого не пропустила? – он широко ухмылялся. Его глаза оказались серо-зелеными. Я посмотрела в эти наглые глаза, и, четко разделяя слова, ответила.

– Слушай сюда, оставь свои тупые шутки при себе! – развернувшись, пошла в сторону города.

Но парню было что-то надо, он пристроился вслед за мной.

– Да ладно, не обижайся, я со всеми так разговариваю. Стиль такой, ну постой! – он забежал впереди меня и встал как столб, расставив руки.

– Отвали, я не хочу с тобой общаться! Разве это не понятно? – я злобно посмотрела на него, но кажется, его не отпугивали мои подобные взгляды.

– Слушай, бедолажка, давай мириться и знакомится, можем и наоборот, я Альберт, – он и тут ввернул свой стильный юморок.

Я посмотрела на него со вздохом и поняла, что не отстанет. Такие типы мнят себя пупом земли и отказов просто не слышат. Может, если сказать ему имя и пообещать встречу потом, прокатит отвязаться? Я решила попробовать.

– Василиса меня зовут, доволен? Теперь я могу идти?

– О, Василиса, недурно! Мне нравится!

– Мне тоже! – огрызнулась я.

– Василиса, постой. – снова крикнул он, – Я давно хотел спросить, а зачем ты так ярко красишь губы в черный? Обычно бабы в красный раскрашиваются. Может ты дальтоник? Я могу помочь, если что…

– Себе помоги! – выпалила я, – И если ты будешь продолжать шутить, я больше не буду с тобой общаться!

Я сделала вид, что намереваюсь идти.

– Василиса, ну постой! Не обижайся, я рассмешить тебя хотел, вижу же грустная очень, – оказывается, у него есть мозги, я чуть не зааплодировала его наблюдательности.

– А хочешь, я тебя отвезу домой в качестве извинений? У меня машина здесь стоит, – он мило улыбнулся и заискивающе заглянул мне в глаза.

– Я люблю пешком ходить, и к кому попало в машины не сажусь, – да уж, хватит с меня и приключений с Алексом, второго такого друга я не переживу.

– А я могу и пешком проводить, – не унимался парень. Я посмотрела в его глаза и мне показалось, что несмотря на всю эту напыщенную спесь, в душе он настоящий романтик. А еще я подумала, что он не просто так посещает кладбище. Вполне возможно, внутри него я смогла бы найти того друга, которого мне так не хватает.

– Ладно, поехали. А у тебя крутая машина? – зачем-то уточнила я.

– Что за вопрос? Ищешь богатого парня, кто сможет тебе заменить твоего мажора-бизнесмена? – засмеялся Альберт.

– Дурак! Что ты опять несешь? – разозлилась я.

– Ладно, проехали, – улыбнулся он, – Машина не дорогая и не дешевая. Как получше объяснить? Не феррари конечно, но в клуб ехать не стыдно на такой.

– Ну, что поехали? – с этими словами он взял меня за руку и потащил куда-то, – Моя машина с другой стороны кладбища припаркована.

– Да я еще вроде бы и не давала свое согласие! – не успевая перебирать за ним ногами, пропищала я.

– Как же не давала согласие? Уже все обсудили, поехали, холодно становится. – Альберт, несмотря на свою показную наглость, все-таки был очень внимательным человеком. Он смотрел на меня как-то по другому, не так, как другие. И он не жалел меня. Все смотрели с жалостью, даже Алекс, но Альберт – нет.

Этим он меня и привлек. Бесило конечно его отношение ко мне и бесцеремонность, но может мне именно это и нужно, чтобы вылезти из своей скорлупы?

Мы подошли к какой-то иномарке. У нас на такой препод один ездит. Альберт открыл мне дверь. Потом обошел авто и сел за руль.

– И где ты живешь? Адрес назови, я вобью в навигатор.

– Альберт, знаешь… Я сейчас не могу ехать в свою общагу, поэтому, если у тебя есть время, может мы просто покатаемся? Я никогда не ездила на машине по центру Москвы. Видела по телевизору только.

– О, ну так это огромное упущение! – Альберт подмигнул мне и мы поехали. – Может, поедем потом в кафе, где-нибудь горячий чай попьем?

– Не думаю, что это хорошая идея, – отозвалась я. Жизнь научила меня не доверять людям так сильно, и уж тем более, ничего хорошего я от парней не ждала.

– Ты меня боишься что ли? – удивился Альберт. – Да я же безобидный. Ты когда узнаешь меня получше, поймешь, что я простой как пять копеек.

Мы катались по Москве, и я восхищенно рассматривала каждое здание. Это было удивительное зрелище! По телевизору таких эмоций не получишь! Альберту явно льстило, что он смог доставить мне столько радости.

– А у тебя очень красивая улыбка, почему ты никогда не улыбаешься? – внезапно спросил он.

– Ну… Вот сейчас улыбаюсь, – смущенно ответила я.

Мы катались по городу пару часов. Все тело затекло от долгого сидения, и Альберт предложил заехать перекусить.

Мы проехали несколько кварталов и остановились у какой-то забегаловки. Парень припарковался и вытащил меня из машины, взяв за руку, повел внутрь.

Это помещение оказалось переоборудованным из подвала кабаком. Внутри было темно и уютно, на голых кирпичных стенах висели постеры музыкантов. Я оглядывалась, рассматривая то одну картинку, то другую.

– Здесь крутят джаз, а иногда выступают музыканты.

– Ты увлекаешься джазом? – меня это удивило, потому что его образ никак не вязался с тем человеком, кто слушает подобную музыку.

– Да, иногда, а тебе нравится? – он повернулся ко мне и полутьме его глаза так блеснули, что мне почему-то он показался похожим на Ангела. Его белые волосы так блестели в зеленом свете помещения, что я просто залюбовалась этой картиной.

– А что ты слушаешь? – спросил Альберт, когда мы садились за столик.

– Разное… Готическую музыку в основном… А ты готикой не увлекаешься? Просто я подумала…

– Решила, что если встретила меня на кладбище, то я обязательно гот? – улыбнулся Альберт.

– Ну, да…

– Я тебе потом расскажу, почему я посещаю кладбище. Но готика меня интересует только исключительно с архитектурной точки зрения. – вполне искренне улыбнулся он, – Давай закажем что-нибудь, ты пьешь чай или кофе?

– Почему чай или кофе? Я думала, мы пиво будем пить, – улыбнулась я.

– Прости, я не знал, что ты пиво пьешь. Сейчас закажу.

Я сидела и невольно сравнивала Алекса и Альберта. Один был внимательным, высокомерным и интеллигентным, второй хамоватым, простым и более доступным. Этот белокурый парень имел привлекательную внешность, и его манеры чем-то меня притягивали. Наверное, всем девушкам нравится темная сторона, ее хочется попробовать и приручить. Даже если потом будет плохо.

Тут принесли пиво и закуски, которые пахли просто восхитительно.

– Ну что, давай выпьем и пожрем? – улыбнулся он.

Я закрыла глаза рукой. Все-таки юмор у него и, правда, невозможный. Но с ним точно не соскучишься.

Я поймала себя на мысли, что мне не стыдно показывать Альберту общагу, где я живу. Вот перед Алексом было довольно стремно светить свои апартаменты…

Дружеское приглашение

На следующий день Альберт пригласил меня пройтись с ним по одному из загородных кладбищ, и я с радостью согласилась. Другая бы, наверное, заподозрила неладное, что незнакомый парень приглашает в столь странное место. Но мне было так легко с ним, я была безумно рада, что у меня появился друг.

Альберт много шутил, и я без конца смеялась. После посещения Мытищинского кладбища, я наконец-то поняла, что мне вообще неприятно находится в этом месте. Угнетает мертвая тишина и ощущения постоянного горя.

– Давай больше не будем ходить по таким местам? – предложила я Альберту, когда мы садились в его машину.

– Что так? – как всегда, скривив лицо в потешной гримасе, сказал он.

– Да ну их, надоела уже эта мертвая романтика, хочется больше жизни. – улыбнулась я и посмотрела на него. Наши взгляды встретились и возникла какое-то неловкое молчание.

Я внезапно подумала, а может быть, мы с Альбертом встретились вовсе не случайно? Этот человек не смотрит на меня с жалостью. Он не знает обо мне почти ничего, и принимает меня такой, какая я есть. И рядом с ним, я могу быть другим человеком. Не той маленькой забитой девочкой, которую никто не замечал и не любил.

– Поехали ко мне? Я познакомлю тебя с моей сестрой. Она примерно твоя ровесница. Кстати, тоже слушает такую же лабуду, что и ты. Вам будет что обсудить.

– Ну… Я даже не знаю… – на меня внезапно что-то нашло. Но при этом я не могла сама понять, что это за сильное чувство страха. До встречи с Альбертом, я все время пребывала в каком-то своем мире волка-одиночки, и этот мир меня вполне устраивал.

Для всех я всегда была ненормальной, сильно замкнутой пацанкой, которая предпочитает сторониться людей и носить черную одежду. И тут я встречаю сперва Алекса, который врывается в мою жизнь и разрушает мою скорлупу, заставляя меня почувствовать то, что было для меня под запретом. А теперь еще и Альберт со своим предложением… Это все так неожиданно…

Мне конечно же нужны друзья! Я очень хочу познакомиться с кем-то, кто тоже слушает такую же музыку и кто хоть немного понимает меня, но я боюсь…

– Да брось! Она тебе понравится, она у меня классная! – Альберт по-дружески толкнул меня в плечо и так мило улыбнулся, что я сдалась.

– Хорошо, поехали…

Когда я переступила порог его квартиры, я ощутила в какой-то момент напряжение в теле. Альберт оставил меня в зале, а сам пошел за сестрой.

Я осталась осматривать их хоромы… Жилище Альберта было довольно странное. Нормальный человек сказал бы, что это склеп, но мне очень понравилось. На стенах были интересные поделки, видимо сделанные своими руками, а не купленные в магазине.

Я с открытым ртом осматривала все, а потом почувствовала, словно за мной кто-то наблюдает.

Я огляделась и встретилась взглядом с белокурой девушкой, которая улыбалась и смотрела на меня. Ее лицо мне показалось сильно знакомым, но уже через миг я поняла, что она чертовски похожа на брата. Как две капли воды!

Одета она была довольно изящно, но необычно. На ней было черное красивое платье, облегающее тело и черная накидка в пол, приталенная и расклешенная книзу. Но больше всего этот прикид привлекал внимание своим воротником. Идеальное сочетание черного и красного сразу же кричало об изысканном вкусе владелице гардероба.

– Нравится? – наклонившись ко мне, спросил Альберт, испугав меня неожиданным появлением. – Он сама сшила себе этот прикид.

– Очень красиво, – восхищенно прошептала я.

Девушка реально выглядела словно готическая принцесса-вампир. Белокурая леди с бледной кожей и с оригинальными черно-красными украшениями. Необыкновенная красота, длинные белые волосы, живые глаза, в которых не было презрения или неприятия.

Так я и познакомилась с Ангелиной. Девушка-загадка с удивительным характером и с определенными манерами, цитирующая Шекспира, Фрейда, Карнеги и каких-то библейских пророков, при этом скептически относящаяся к религии и к существующим традициям, впечатлила меня по полной программе.

Мы сразу же нашли общий язык и с этого дня началась моя новая жизнь. Ангелина познакомила меня со своими друзьями. Я сразу же влилась в их тусовку.

Я была благодарна Ангелине за то, что она ввела меня в свой круг друзей. Альберт тоже тусовался с нами, и я даже начала ловить себя на мысли, что когда он рядом, я почти не думаю об Алексе.

За все то время, что я была знакома с Альбертом, я смогла многое переосмыслить. Важным шагом для меня было то, что я перестала ходить и мониторить окна Алекса. Перестала страдать и мучить себя догадками.

А с появлением сразу большого количества новых друзей, мне совершенно некогда было скучать. Группа интересных ребят, в основном студентов–историков или лингвистов, которые увлекались викторианской эстетикой, готической музыкой и романтической поэзией, приняла меня как родную. И я внезапно почувствовала себя так, словно обрела потерянную семью.

Ангелина взяла надо мной шефство и начала учить одеваться правильно. Жизнь, вроде бы, налаживалась. Я начала доверять Альберту, мы с ним почти все время проводили вместе. Он был, словно мой Ангел Хранитель. Мне было с ним так хорошо и легко, что я ему начала рассказывать про себя такие вещи, которые никогда и никому не рассказала бы.

Всего неделя, а я уже осознавала, как сильно я завишу от общения с Альбертом, а также от общения с его сестрой и всей их тусовкой. Занятия меня перестали интересовать, я жила только от встречи к встрече. Только так я могла полностью забыть и про свое горе, одиночество, депрессию и про свою паршивую жизнь, и уж тем более, хоть какое-то время не думать об Алексе.

– Знаешь, а шмотки моей сестры тебе очень идут, ты прямо стала совсем другой… – подмигнул мне Альберт, протягивая руку, чтобы помочь пройти скользкий участок дороги.

– Хватит меня смущать! – засмеялась я. – Если ты начал обращать внимание на таких, как я, то тебе пора завести себе девушку!

– А что, я не могу обратить на тебя внимание, как на девушку? – его лицо стало серьезным.

– Не можешь! – снова засмеялась я. – Ты же сам говорил, что я тебе как братан!

– Ну правильно, ты же тогда была всегда в мужских брюках, а теперь в платье.

Я почувствовала легкий конфуз, который впрочем передался и Альберту, и я захотела быстро перевести тему, но ничего в голову, как назло, не приходило.

– Почему ты себя так не ценишь? – внезапно спросил Альберт. – Ты очень даже ничего, особенно когда смеешься.

– Альберт, хватит что ли уже! Ты меня смущаешь! Тебе мало девушек вокруг? – возмутилась я, еще больше краснея.

– Мало, – согласился он. – Я люблю девушек, натуральных, так сказать. А таких все меньше и меньше, мне прямо развернуться негде. Посмотришь на какую-нибудь красотку, а у нее то губы надутые, то сиськи. Волосы сплошь у всех крашеные, у восьми из десяти наращенные ногти. Такие, толстые, длинные фу, аж мороз по коже.

Знаешь я как-то пошел с девушкой в маникюрный салон, от нечего делать. Она села к мастеру, с такими же длинными когтями и ей стали снимать этот лак. Меня чуть не стошнило, ей прямо фрезой пилили и сверху и снизу, это же настоящая операция. А когда сняли все, это выглядело еще ужасней. Я чуть в больницу ее не отвез, чтобы забинтовали и вылечили повреждения.

Я слушала и умилялась его чисто мужскому представлению о женской красоте. А он продолжал:

– И еще они же деревянные все, налепят на себя и ждут что с них будут пылинки сдувать и обслуживать всячески. Их даже трахать неинтересно, лежит бревно, а ты его ворочать должен, трудится, я что дровосек? Поэтому девушек я ищу нормальных, без этих всех внешних прибамбасов.

Как только он заговорил о сексе, у меня сразу же перехватило дыхание. Я никогда не думала об Альберте, как о парне, с которым можно заниматься ЭТИМ. Да и вообще… Не задумывалась о мужчинах, и как-то даже упустила тот факт, что помимо общения и прикосновений, им еще нужно давать что-то большее. Такими их создала природа и ничего тут не поделаешь.

Судя по тому, что рассказывала нам преподавательница на уроках религиоведения, секс – это что-то примитивное и грязное, а люди, которые достигли какого-то духовного просветления, могут жить без потакания природным желаниям, которые свойственны животным.

– Альберт, мне не нравится тема нашего разговора, давай ее сменим, – грубо отрезала я и пошла быстрым шагом вперед, – Мне не приятно, когда ты говоришь обо мне такие вещи!

– А что я такого сказал? Эй! Подожди! – он догнал меня. – Я же не про тебя говорил. Ты чего?

– Что за нелепые сравнения меня с другими девушками, которых ты там трахаешь?! – снова грубо и довольно громко сказала я.

– Ревнуешь что ли? – хмыкнул он.

– Да иди ты! – обиделась я и снова пошла вперед.

– Вась, да ладно тебе, на пустом месте психуешь. Я же не то имел в виду! Да остановись же ты! – он схватил меня за руку и потянул к себе. – Я имел в виду, что ты – особенная. Не такая, как все эти искусственные люди. Они носят маски и не могут быть самими собой, а ты – реальная.

Я косо посмотрела на него и улыбнулась. На него сложно долго злиться, он слишком смешной и милый.

– Васек, по тебе же видно, что ты вся естественная, при этом ты – горячая, вон какие эмоции показываешь и не манерничаешь. Я даже подумал вначале, что ты под кайфом, когда увидел в первый раз на том кладбище.

– Обдолбанная? С чего бы? – прыснула я со смеха.

– Ну, так общаться с покойниками можно либо от эмоций, либо когда ты обдолбанный. В общем, ты мне понравилась сразу.

Я застываю в недоумении, Альберт в этот момент тянет меня к себе ближе и так нежно целует в щеку, что у меня на миг кружится голова.

Проклятье

Мне кажется, я испытываю сейчас нечто похожее, когда Алекс прикасался ко мне, и когда держал меня за руку. Сердце выпрыгивает из груди, во всем теле приятная ломота.

Схожу с ума, не могу контролировать свое состояние. Все во мне кричит, чтобы я оттолкнула Альберта, но я не могу. Вместо этого я начинаю понимать, что мне хочется, чтобы он еще раз поцеловал меня.

Вот черт, неужели я влюбляюсь в Альберта? Неужели это так работает? Слишком все как-то просто… Коснулся, поцеловал, сделал комплимент, и я уже готова раскрыть свое сердце. Никогда бы не подумала, что это так примитивно действует. А самое главное, что эта примитивная модель будет работать и у меня.

Неужели я буду влюбляться в каждого, кто проявит ко мне хоть какой-то мало мальский интерес? Наша училка по религиоведению сказала бы сейчас, что она думает по поводу моих низменных и животных желаний. Похоже, ничему она меня так и не научила, я совершенно не могу блокировать эти ощущения в теле, и если честно, не особо и хочу этого делать.

Сейчас мне кажется, что я наоборот готова на все, чтобы продлить их. Я не могу их объяснить, но это нечто удивительное. Я словно парю над землей.

– Эй, Васек, земля вызывает, – голос Альберта вытаскивает меня из моего транса. – Ты что такая испуганная? Не парься, это был просто дружеский жест, не более того. Мы же с тобой друзья.

Последнюю фразу он сказал с каким-то разочарованием, хотя может быть, мне так кажется.

Сославшись на головную боль, я кое-как отделалась от Альберта и пошла бродить по улице. Почему-то меня снова потянуло на кладбище, и я поехала туда, где постоянно проводила время.

Гуляя среди могил, я поймала себя на мысли, что за столько лет я даже ни разу не поинтересовалась, где похоронены мои родители. Наверное, подсознательно, я не хочу этого знать.

Но я навещаю могилы чужих людей, и внутренне видимо настроила себя, что я этим искупаю какой-то грех. Так я отдаю дань памяти моим ушедшим близким, которых я с каждым днем все больше и больше забываю…

Несмотря на холод, я сажусь на лавку и пытаюсь вслушиваться в звуки тишины. Сейчас нужно побыть одной и разобраться в себе, выговориться в конце концов, а лучше мертвых меня никто не сможет выслушать.

Я не могу понять, что чувствую. Мне казалось, что я безнадежно влюблена в Алекса, и обречена всю жизнь нести этот крест, но тут внезапно появляется Альберт, и говорит мне, что я ему нравлюсь, целует меня и все… Я уже начинаю думать о нем, как о человеке, в которого могу влюбиться. Неужели я такая изменчивая?

– Дочка, ты навещаешь тут кого-то? Я тебя довольно часто вижу. – Слышу над головой старческий голос.

Резко обернувшись, я невольно вскрикиваю, старая цыганка подобралась ко мне так незаметно, словно вылезла из могилы.

Я что-то пробурчала в ответ и отвернулась ожидая, что она поймет, что я не склонна к общению. Но она продолжает стоять рядом, и у меня от ее присутствия просто мороз по коже.

Чего ей от меня надо? А вдруг она и вправду, того… Неживая… Бывает же такое, наверное. Я видела в некоторых фильмах, но никогда не воспринимала всерьез подобное.

– Хочешь, я расскажу тебе твою судьбу, что тебя ждет и когда ты умрешь? – Снова этот мерзкий голос, от которого у меня вновь пробегает мороз по коже.

– Спасибо, не нуждаюсь в ваших услугах, я хочу побыть одна, – довольно грубо отвечаю я и демонстративно отворачиваюсь.