Нелюбимый Доманчук Наталия

Время рвать

Алена проснулась от поцелуя. Распахнув глаза, она увидела склонившуюся над ней и улыбающуюся во весь рот и восемь зубов внучку.

— Ба-ба! — подтвердила Настенька и еще раз поцеловала ее.

Алена сгребла девочку в охапку. Осыпая внучку поцелуями, она вспомнила события предыдущего дня.

Даша позвонила вечером:

— Мам… — начала она тихим голосом, — у меня тут дела срочные… ты ведь не против будешь, если Настенька у тебя пару ночей проведет?

Алена рассмеялась:

— Ты так говоришь, как будто Настя — взрослая девушка, которая сейчас поужинает, сделает уроки и ляжет спать.

— Ну хорошо! Ты не против остаться с внучкой на пару ночей?

— Да я не против, Даш, но мне кажется, что нам уже пора поговорить.

— О чем?

— О том, что происходит в твоей жизни. Ты уже две недели как вернулась из Читы и избегаешь разговора. У вас с Артемом все хорошо?

— Нет. У нас все плохо. Мы разводимся.

Алена замерла. Сначала подумала, что дочь шутит, но Даша вдруг заявила:

— Артем хочет развода…

— Может, все же придешь и расскажешь? Ты ведь знаешь, что я желаю тебе только добра… и в любом случае попытаюсь поддержать…

— Ты уверена? — грубо спросила дочь. — В последний раз ты приняла сторону Артема, а не мою.

— Неправда. Я просто считаю, что не нужно рубить сгоряча. И даже если ты с ним разведешься, я не вижу ничего плохого в том, чтобы он приходил к нам в дом и мы с ним общались.

— Вот поэтому, мамочка, я тебе ничего и не рассказываю! Потому что ты его любишь больше, чем меня!

Даша бросила трубку, оставив мать в недоумении.

Алена повздыхала о дочери, но Настенька не дала ей спокойно посидеть и пострадать — схватила за руку и потащила в коридор. Там она, натянув на ноги туфельки, несколько раз показала на дверь пальчиком.

Алена согласилась:

— Хорошо-хорошо! Дай тогда и мне одеться.

Через час они были в палате у Алевтины. Девушка сразу похлопала по постели рядом с собой, Настенька смело забралась и уселась рядом, вытащила из кармана карамельку и протянула Алевтине.

— Спасибо большое! Какая ты добрая девочка. Я как раз хотела что-то сладкое. А себе ты оставила?

Девочка потянулась к конфете, которую только что отдала, и дернула за обвертку.

Алена рассмеялась:

— Ты зря надеешься, что это для тебя! Это она просит ей открыть конфету.

Алевтина раскрыла фантик и протянула Настеньке угощение. Девочка взяла в руку, надкусила, обслюнявив и сладость, и себя, но все же остаток протянула Алевтине.

— Спасибо! Большое спасибо! — девушка поместила остатки карамельки в рот и закатила глаза. — Какая вкусная!

Настя довольно закивала головой.

В дверь постучали, и на пороге появилась Вера со старшей дочкой Лизой. Увидев Алену, а потом признав в женщине мать Сашки, она присела рядом и перешла в наступление. Бодрым и немного командным тоном она заявила:

— У вас такой замечательный сын! Это что-то! Он мне невероятно помогает! Вчера мы вместе ходили на карусели. Мои девочки так привязались к нему!

Лиза послушно сидела на стульчике у кровати Алевтины и молча рассматривала Настю. Малышка не спешила знакомиться с новыми посетителями и только исподлобья наблюдала за ними.

— Ой, какое у вас платье шикарное! Это Диор, не так ли? — Вера потрогала рукой серую материю. — Последняя коллекция! Я иногда смотрю показы мод. Нет, позволить себе такие вещи я не могу, но запретить мне мечтать о них никто не посмеет!

Вера немного ошиблась. Платье подарил Дима более трех лет назад, и на последнюю коллекцию кутюрье оно точно не тянуло.

Вера щебетала как птичка, рассказывая обо всем на свете и желая угодить Сашиной маме. А Алена в это время наблюдала за Алевтиной, которая молча сглатывала ком обиды и только крепче прижимала к себе Настеньку.

— Надо нам как-нибудь сходить в театр! Или нет! Елена Павловна, вы любите балет? Сашка мне вчера рассказал, что года три назад вы ездили в Ла Скалу на «Жизель». Ох, как я мечтаю туда попасть!

— Балет лучше всего смотреть в Большом в Москве или в Мариинке в Питере. В Ла Скалу лучше на оперу ехать…

— Ой, да какая разница! Мне вы выбраться из этой рутины!

Вера порядком утомила всех своей болтовнёй и громким голосом. Когда она ушла, Алена не сдержалась и поблагодарила Вселенную за тишину.

Алевтина хихикнула, но на Алену все равно посмотрела серьезно и внимательно. Девушка заметила, что Елена Павловна сегодня расстроенная.

— У вас все хорошо? Вы сегодня очень грустная…

— Моя дочь решила разводиться. И это меня очень удручает… Она не хочет прислушиваться к моему мнению. И пытается набить самые большие шишки, которые только могут быть. Я понимаю, на своих ошибках учиться намного интересней, чем на чужих… — Алена вымучено улыбнулась.

Она не знала, что произошло у дочери с Артемом. По телефону зять ничего не хотел объяснять, но обещал приехать, как только сможет, и все рассказать.

По пути домой Алена с внучкой заехали в магазин, потом девочка увидела карусель и заставила бабушку прокатиться на ней.

После прогулки Алена возвратилась еле живая, ее укачивало, тошнило и казалось, силы на этот вечер практически покинули ее.

Когда на пороге появился Давид, она обрадовалась:

— Ты — мое спасение! Настя, иди к дедушке. Боже, как я устала!

Давид рассмеялся, подхватил девочку и закружил:

— Вижу! Что случилось? Что эта юная особа сделала с тобой?

— Мы катались на карусели. И, кажется, перекатались. Я уж точно! До сих пор земля под ногами кружится.

— А где наша няня? — не понял Давид.

Настя, услышав знакомое слово, принялась закрывать рот Давида своими маленькими ручками, а потом пригрозила миниатюрным пальчиком.

— Понял? — засмеялась Алена. — Никаких нянь, кроме родной бабушки! Не понравилась ей та женщина…

— Новую найди, — шепотом предложил Давид, а сам подбросил Настеньку и опять закружил.

Они прошли в гостиную, и Алена вкратце рассказала Давиду, почему Алевтина выбрала такую профессию.

— Не рви мне душу, пожалуйста! — попросил он. — И так чувствую себя отвратительно… Мне ее невероятно жаль, но скажи, что я могу сделать? Ответить на ее чувства? Увы, кроме жалости, я ничего к ней не испытываю. А о Сашке ты подумала?

— Да я тебе рассказала для того, чтобы ты не думал, что она дрянь какая-то… Я же вижу, что ты к ней необъективно относишься.

— Я не хочу давать ей ни малейшего повода думать, что между нами что-то может быть.

— И поэтому ты даже в душе своей ее не принимаешь? За что ты на нее злишься?

Давид закрыл ладонями лицо.

— Не делай такой мученический вид!

Он сбросил руки и в упор посмотрел на Алену:

— Мне обидно, что она не принимает Сашку. Он для меня… сама знаешь, как я его люблю. И могу тебе точно сказать, пусть она хоть святой будет с крыльями за спиной, я приму и, возможно, даже полюблю ее, только если она сделает Сашку счастливым. Все. Других вариантов нет.

— Понятно…

Еще через полчаса пришел Сашка, и они вместе уселись в столовой ужинать.

Настенька так устала, что уснула у Давида на руках. Он ее уложил в кровать Алены, подложив сбоку подушки и сказал:

— Завтра поеду и куплю кроватку, а то ты мучаешься с ней!

— Не надо. Нам хорошо спится вместе. Она меня по утрам будит слюнявым поцелуем, — засмеялась Алена.

— А… ну тогда ладно! От слюнявого поцелуя я бы тоже не отказался!

В дверь позвонили, и Алена пошла открывать. Она даже близко не представляла, кто это мог быть. Игорь днем позвонил и предупредил, что они с Ильей приедут только на выходные и скорее всего на дачу. Они предлагали провести там уикенд и сделать шашлыки, как раз погода стояла шикарная. Дашу она тоже не ждала, ведь та попросила побыть пару ночей с внучкой.

Но на пороге была Даша и сразу начала кричать:

— Это вы виноваты! Ты и папа! Зачем ему надо было, чтобы я выходила замуж за этого бродягу?

В прихожую на крик вышли и Давид, и Сашка.

— А ну-ка ротик прикрой! — возмутился Давид.

— А то что? Ты мне кто? Отец?

У Алены ноги подкосились от такой наглости. Она присела на кушетку и испуганно посмотрела на Давида. Только бы он не обиделся на ее слова, только бы не ушел! Для нее было настолько неожиданным поведение дочери, что она и рта открыть не смогла, чтобы закрыть его Даше.

— Я твой дядя. Родной дядя! И на данный момент заменяю тебе отца. И если ты еще раз позволишь себе оскорблять и обижать членов нашей семьи, то я сам всыплю тебе, раз в детстве не додал порки.

Давид заметил, что Алена побледнела, подошел и положил руку на ее плечо, мол, я с тобой, не переживай, справимся и с этой проблемой.

Но Даша была на взводе и успокаиваться никак не желала:

— Обниматься и целоваться будете, когда хотя бы год со дня смерти отца исполнится!

Давид не сдержался, рванул в ее сторону и влепил пощечину.

Даша вскрикнула, посмотрела на мать, на Сашу, который даже не поменялся в лице и поддерживать ее не собирался, и, крикнув: «Да пошли вы все!», — выбежала из квартиры.

Давид устало поплелся на кухню, упал на стул и замотал головой.

— Прости, — произнес он шепотом.

— Это ты нас прости, — Алена подошла к нему ближе. Хотела обнять, но побоялась. Включила чайник, заварила чай и налила ему и Сашке.

— Ты все правильно сделал, — наконец-то сказал Сашка. — Эта коза… — он виновато посмотрел на Алену, — прости, мам, по-другому назвать ее не могу — совсем оборзела. Пусть походит и подумает о своем поведении. Замуж ее прям заставляли выходить. А то я не помню, как сама она хотела стать его женой…

— Интересно, что же там у них произошло в Чите? Она после этой поездки стала просто мегерой, — устало произнесла Алена и села на стул.

Время терять

Просыпаться от поцелуев внучки Алене нравилось все больше и больше. Маленькие детские ручонки обвивали ее шею и куда-то в ухо шептали «Ба-ба», а Алена таяла от сладкого дыхания и детского лепета.

Настеньку пришлось взять с собой в больницу, поиски няни Алена решила отложить на неделю.

Когда они зашли в палату, там уже была Вера, на этот раз с Ксюшей, младшей дочкой.

Алена засмотрелась на девочку: такую изящную, правильную красоту невозможно было не заметить. Она была совсем не броской, сдержанной, но настоящей.

Сегодня Вера была не так разговорчива, как вчера, и почти сразу, сославшись на срочные дела, ушла.

Настенька достала из своего рюкзачка детскую расческу и потребовала расчесать Алевтину.

Девушка, смеясь, смирилась, выпустила из резинки свои светло-каштановые волосы и сказала:

— Давай! Сделай из меня принцессу! — а потом вдруг, глядя на Алену, призналась. — Ксюша такая красавица, глаз отвести невозможно! Я, когда была маленькая, тоже мечтала стать красавицей. Помню, один раз у меня болело горло, и я так хотела поскорей выздороветь и пойти кататься на горку, что наутро я проснулась здоровой. И вот тогда я решила, что сон творит чудеса, и что если сильно захотеть и сильно пожелать, то утром я смогу проснуться красавицей. Я представляла, как подхожу к зеркалу, а оттуда на меня смотрит прекрасное творение с голубыми глазками и светлыми локонами. Да, еще ресницы обязательно должны быть длиннющими! Но я просыпалась, бежала к зеркалу, а видела все тоже лицо: уродливое, угловатое, с огромным лягушачьим ртом.

— Красота ничто в этом мире, уж поверь мне, я знаю, о чем говорю, — ответила ей Алена.

— Откуда вы можете знать? Вы же красивая!

Алена рассмеялась:

— У меня в школе была кличка Пугало! Потому что… потому что я была ужасно некрасивой.

Алевтина удивленно посмотрела на Алену:

— Вы сделали пластическую операцию?

Алена опять рассмеялась:

— Конечно, нет! Я просто встала в один день и стала красивой. Вот как ты мечтала, так у меня и произошло. Проснулась утром, подошла к зеркалу и раз — красавица!

Алевтина нахмурилась, и Алена решила ей объяснить.

— Просто я проснулась и поняла, что любима. Что вот этот вот мужчина, который лежит на соседней подушке, меня так любит, что дышать без меня не может. И этот мужчина каждый день и ночь говорил мне, что я сама красивая на свете. И я подумала: а почему я не должна ему верить? И поверила! И после этого у меня как будто крылья выросли. Любовь окрыляет, не слышала об этом? Правда! Он меня наполнил своей любовью, своей… не знаю… может, своей красотой? И я вмиг стала счастливой. И самой красивой на свете! Не помню где, но прочитала, что женщина подобна цветку, который требует ухода, тепла, внимания и заботы. А главное — любви! И если этого нет, то цветок чахнет и погибает. И потом, как ни заботься, как ни ухаживай за ним — ничего не поможет. Женщина цветет лишь тогда, когда о ней заботятся и любят. А когда о ней забывают, она превращается в колючку.

— Сашка тоже говорил, что я красивая… только я не верю ему!

— Я тоже много лет не верила. А потом подумала: ну зачем моему мужу лгать? Нет, он и правда считал меня самой прекрасной, самой красивой, самой лучшей. Почему бы и мне так не поступить? Ну и что, что тридцать лет мне твердили, что я пугало! Все изменилось. И с того дня я стала красавица.

— Все у нас в голове?

— Почти. Процентов десять все же надо оставить опытным рукам визажиста и парикмахера.

Настенька закончила делать прическу Алевтине, и та взяла с тумбочки пудреницу и посмотрела в зеркало.

— Нет. Пока еще не чувствую волшебства, — улыбнулась она. — Вот как может нравиться такой огромный рот?

— Еще как может! Знаешь такую актрису — Кэмерон Диаз? У нас точно такой же рот, как у нее. А она считается красоткой! И к тому же если уж он тебя так сильно раздражает, то его можно немного подкорректировать.

Алена достала из сумочки косметичку и села на стул рядом с Алевтиной.

— Вот смотри. Сначала наносим на контуры губ корректор. Позволишь? — она обратилась к девушке, чтобы продемонстрировать, как работает правильный макияж.

Алевтина кивнула и чуть приблизилась. Алена припудрила ее губы, а карандашом обвела контур, чуть уменьшая их рисунок. Затем достала две помады.

— Сначала накладываем помаду среднего тона, а потом более ярких цветов, но не на все губы. И главное, никогда не используй блеск или помаду перламутровых тонов.

— А я всегда блеском пользовалась!

— Вот твоя ошибка. Блеск увеличивает объем.

Алена протянула зеркальце Алевтине, и та ахнула:

— Ничего себе! А я только дурацкие веснушки умею замазывать…

— Зря. Они очень миленькие.

— Спасибо вам огромное! Я даже не знала о таких хитрых приемах!

— Я принесу тебе завтра кое-что из косметики и помогу нанести полный макияж. Но если честно, то я считаю, что не форма рта и глаз портят женщину, а безвкусица, вульгарность, высокомерие и пустота в глазах. А с этим у тебя все отлично. Так что тебе совсем не стоит переживать. Бывает такие красивые девушки с такими правильными чертами лица, но как только они открывают рот, их привлекательность сразу пропадает.

— Как Варя? — спросила Алевтина.

— Да, но Варя… мне кажется, она специально это делала на публику… Возможно, дразнила моих парней, не знаю… не поняла еще…

После обеда Давид сообщил близнецам, что получил доступ к камерам, и просмотрел запись. И действительно, на видео были доказательства, что наркотики подбросила Варе ее подруга.

Адвокат сразу же пустил это доказательство в ход и девушку выпустили под залог.

Она вышла вся перепуганная, заплаканная и бросилась в объятья к близнецам.

Игорь ее слегла похлопал по плечу, отстранился и сказал:

— Варя, давай, пожалуйста, договоримся с тобой. Мы сделали для тебя почти невозможное…

Она часто закивала и попыталась прижаться к Игорю, но он отстранил ее.

— С этой секунды мы забываем о тебе, а ты о нас. Ты не ищешь встреч с нами, мы не ищем с тобой.

— А я уже сделала свой выбор и знаю, кого из вас выберу.

— Ты никого из нас не выберешь. Таково наше решение.

— Вы отказываетесь от меня?

— Можно сказать и так. Договорились?

И не дождавшись ответа, Игорь подошел к брату, чуть приобнял его, и они направились к автомобилю, оставив зареванную Варю наедине с адвокатом.

В родной дом они вернулись поздно. За стол близнецы садились похожие на побитых собак — ссутулившиеся и со склоненными головами. Алена наполнила их чашки ароматным чаем с чабрецом и отрезала по куску шарлотки.

Сашка, глядя на них, едва заметно улыбался, а Давид трепал их шевелюры и обещал, что все будет хорошо.

Почти все ее родные были в сборе, и Алена в этот вечер уже было почувствовала себя немножечко счастливей, как зазвонил телефон Сашки. Это была Алевтина:

— Сашка, Сашка, беда! — ее крик услышали все за столом. — Вера разбилась на машине. С ней была Ксюша! Ты слышишь меня?

Ксюша забыла у Алевтины в больнице свою любимую мягкую игрушку. Аля ее обнаружила на полу несколько часов спустя и стала названивать Вере, знала, что Ксюша без этой игрушки не уснет.

Но Вера не отвечала, а минуту назад, когда она еще раз попробовала дозвониться, на звонок ответил врач и сообщил, что Вера и ее дочка попали в аварию.

— Они их отвезли в Центральную больницу РАН, в Ясенево.

— Я слышу, Аля, пожалуйста, успокойся. Я сейчас же туда поеду. Но ты должна успокоиться.

— Возьми меня с собой, Саша, пожалуйста! — ее голос дрожал, но в нем чувствовалась решимость.

— И разговора об этом быть не может. Быстро в постель! — командным голосом приказал он. — Я поеду, все узнаю и сразу тебе позвоню. Прекрати, пожалуйста, панику, хорошо?

Алевтина всхлипнула:

— Это не паника. Я просто чувствую. Были бы незначительные повреждения, она бы сама ответила, а не врач, понимаешь?

— Не накручивай себя! Я выехал!

Он положил трубку и посмотрел на свою семью. Давид и близнецы поднялись, но Сашка посмотрел на Игоря и Илью и сказал:

— Останьтесь с мамой.

— Да, мы сами во всем разберемся, — добавил Давид, и они пошли в коридор обуваться. Алена поплелась за ними и тихо попросила:

— Позвоните мне, как все узнаете.

Всю дорогу мужчины спорили, в какую больницу лучше перевезти пострадавших, но, когда приехали, оказалось, что Веру поздно перевозить, она скончалась полчаса назад.

Ксюша почти не пострадала, удар пришелся на водителя.

— Не знаю, как об этом сказать Але, — тихо сказал Сашка.

К ним еще раз подошел врач и принес свои соболезнования.

— Малышку можно забрать домой? — спросил Давид.

— Да, мы правда, ее уже определили в детское отделение, но сейчас все решим.

Ксюша была ужасно напугана и, увидев Сашку, вцепилась в него и разрыдалась.

— Ну все, все, маленькая, успокойся.

— Дядя Саша, отведите меня к маме, пожалуйста! — попросила она.

— Мама… она плохо себя чувствует… сейчас никого к ней не пустят… А где Лиза?

— Она дома. У вас есть телефон? Давайте ей позвоним?

Было решено не звонить, а сразу поехать в квартиру, где жили Вера с дочками, и забрать Лизу.

Сашка понимал, что не может рассказать Алевтине правду по телефону, поэтому ему пришлось врать, что Вера в тяжелом состоянии, а вот Лизу и Ксюшу он уже везет к себе в дом.

— Завтра утром приду и поговорим, ложись спать. И пожалуйста, береги себя и нашего малыша.

Алевтина обещала быть послушной, в постель легла, но вот заснуть так и не смогла.

Время собирать камни

Утро было совсем не радостным. Вчера Алена уложила девочек в спальне Даши. Они, испуганные, прижимались друг к дружке, рассматривая новых людей. Как сказать им о смерти матери, никто из взрослых не знал, но и скрывать такое было нельзя.

Алена попросила домработницу приготовить на завтрак блинчики и оладьи, сама помогла девочкам одеться и заплела им косички.

Сашка поехал к Алевтине. Всю дорогу он придумывал, что скажет, но этого не пришлось делать. Девушка обо всем догадалась еще с вечера.

— Не знаешь, как мне сказать, что Веры больше нет? — спросила Алевтина, как только Сашка зашел в палату и молча присел на краешек кровати. — Я еще вчера догадалась. Если бы с ней все было хорошо, она бы позвонила. Если бы было не совсем хорошо, ты бы перевел ее в другую больницу, принялся искать связи, врачей… а ты приехал, узнал о ее смерти и сразу уехал.

Сашка еле заметно кивнул.

— Я всю ночь не спала. Думала. Хотя чего тут думать, правда? Я же не отдам девочек в детский дом. Как они?

— Я им еще не сказал про Веру… Пока они с мамой дома.

— Я должна быть на ее похоронах! — заявила Алевтина.

— Нет. Даже не думай об этом. Хочешь потерять ребенка? — Сашка резко вскочил, зло посмотрел на девушку, и та отвела виноватый взгляд.

Он подошел к окну и стал тихо барабанить пальцами по подоконнику, обдумывая что же ему делать дальше. Наконец он сказал:

— Ты не бойся. Я помогу тебе поднять девочек.

— А я и не боюсь.

— Знаю. Просто вдруг ты сомневаешься в этом… просто знай, что я всегда помогу.

Девушка спустила ноги на пол, просунула ступни в тапки и аккуратно встала с кровати.

Сашка повернулся:

— Зачем ты встала? Лежать надо…

Она подошла к нему и обняла, сцепляя руки за его спиной и прижимаясь головой к груди.

— А твое предложение еще в силе? — спросила тихо, еле слышно.

Сашка не ожидал от нее такого поведения. Она никогда даже за руку его не брала и при любом удобном случае убирала свою из его. А тут… такие теплые, настоящие объятия…

Он не хотел отказываться он нее, хотя понимал, что она не любит, поэтому стоял в замешательстве и только слушал, как гулко стучит его сердце. Прижимаясь к нему еще сильней, она заговорила:

— Мне и самой страшно. А вдруг у меня не получится? Вдруг я не смогу сделать тебя счастливым? Мне вообще иногда кажется, что я не умею любить. Наверное, этому надо учиться? Говорят, что дети — самые лучшие учителя.

Сашка стоял как истукан и совершенно не верил в происходящее. Конечно, легче всего сейчас было подхватить ее на руки, закружить, закричать, что он самый счастливый человек на свете, но он держал руки по швам и молчал.

Она подняла голову, и Сашка рискнул спросить:

— А как же Давид? Ты ведь его любишь…

Она замотала головой:

— Ерунда все это. Он… он спас меня тогда, а мне показалось, что он влюбился в меня с первого взгляда. И мне захотелось тоже… Возможно, я перепутала его любовь с отцовской?

— С отцом не занимаются сексом.