Последняя пандемия Рокс Лили

Нелегкая доля пионера

Наши объятья прерывают гулкие шаги. Я отстраняюсь от Тамары и смотрю в сторону приближающегося человека. Нам навстречу идет мой Леша! Ну, наконец-то! Я не бросаюсь ему на шею, особенно при Тамаре, но так хочется! Но ради своей новой подруги сдерживаю себя. Хватит бедной женщине на сегодня потрясений.

– Простите, что прерываю, Кира. – Кивает нам Алексей. – У нас тут небольшая проблемка. Можно тебя на минутку?

Предчувствуя что-то нехорошее, отхожу в сторону.

– Что случилось?

– Вертолета не будет.

– Что??? – у меня потеют ладони от услышанного.

– Связь с нашими полностью потеряна, они не долетели до острова, как мне сообщили… Мне жаль.

– А мой дядя?! – с ужасом спрашиваю я.

– Прости, пока ничего не слышно. И еще…

Он замолкает, а я уже кажется знаю, что он скажет!

– Тебе нужно уехать? – слезы моментально наворачиваются на мои глаза.

– Мне жаль, – снова повторяет он. – Я вернусь за вами как только будет возможность. Сейчас я нужен на работе.

– Возьми нас с собой! Пожалуйста! – смотрю на него во все глаза и испытываю нечеловеческий ужас! Неужели, мы с ним вот так просто расстанемся сейчас? В нашем неустойчивом мире может произойти что угодно! Мы можем никогда больше не встретиться!

– Не могу… Прости, малыш, не я решаю… – он гладит меня дрожащей рукой и по его взгляду я понимаю, он тоже знает, что мы прощаемся навсегда.

Хочется выть, колотить его в грудь и кричать от отчаяния! Почему жизнь меня так наказывает? За что?! Только получила надежду на новую жизнь и это внезапное нападение!

Он уходит, оставив меня одну со своими страхами наедине. Что будет дальше? Кромешная тьма… Ничего хорошего я уже не жду! Лекарств нет, а Иришка через несколько дней станет снова ящиком Пандоры. Нам придется снова уйти и быть отшельниками! Как дядя мог без нас улететь? Почему ничего не сказал? Что с ним теперь? Где он?

Вопросов много, но ответов на них нет… Возвращаюсь в палатку к сестренке с плохими новостями. Мы здесь застряли! Нам придется жить в новой общине, знакомиться с местными порядками, выполнять обязанности, либо нас изгонят.

Если в течение недели дядя или Леша не появятся, нужно будет решать еще и проблему изоляции сестры.

Лагерь оказался населен довольно дружелюбными людьми. Есть даже целые семьи. Видела детишек. Настоящая идиллия, но я уже не доверяю. Слишком открытая местность, если на них до сих пор не напали, то это только вопрос времени. Они тут словно красная тряпка для быка! Все их мужчины не защитят поселение, если придут мутанты.

Они гораздо умнее и сильнее. Они раздавят сопротивление в одно мгновение! Все живущие тут даже не представляют, в какой опасности они находятся! Нападение может произойти в любое мгновение. Военные, охраняющие порядок, всего лишь малая часть силы, способных отбить удар. Но если мутанты так легко разгромили военную часть, где мы жили, то этот “пионерский лагерь” будет для них что-то вроде закуски на обед.

Лагерь поделен на районы. У каждого района свой куратор, отвечающий за порядок и организацию работ.

После завтрака общий сбор всех работоспособных граждан и инструктаж. Прямо как в армии! Не знаю, почему пришла такая ассоциация…

Пока куратор вещает, я уже прекрасно понимаю сложившуюся ситуацию. Все это можно было сказать и за полминуты, а не распинаться полчаса и не тратить наше драгоценное время!

У нас заканчиваются припасы. Лагерь растет и нам не хватает продовольствия и медикаментов. Особенно последнего. Нужна вылазка в город, но военные заняты делами поважнее, а добровольцев нет. В поселке все мужчины распределены по периметру и защищают лагерь. Как говорит наш куратор, именно поэтому на них до сих пор не напали. Ох, наивные… Как они выжили?! И странно, что на них до сих пор не напали…

В разведку ходят женщины. По одной. Разведчица разнюхивает ситуацию и ищет залежи припасов, которые еще время от времени можно отыскать, если хорошо постараться.

– Я могу пойти. Я знаю, как прятаться и как искать. – вызываюсь я и машинально делаю шаг вперед.

– А как же твоя сестра? – озадаченно спрашивает куратор. – Ты новенькая, можешь пока побыть в лагере, присмотреться, тебе найдется другая работа.

– Я могу за малышкой присмотреть. – внезапно говорит Тамара и подмигивает мне.

– Эм. – недоверчиво смотрит куратор. – Вы уверены?

– Да, у меня большой опыт. – выдыхаю. Еще мне не хватало сидеть и весь день мыть посуду за такой оравой людей! Что у них тут еще? Готовка из тех жалких остатков, что удается нарыть? Нет уж, спасибо! Я даже знать не хочу, из чего они тут готовят! И без этого проблемы с желудком…

– Не переживай, я не позволю ей выходить из палатки, прослежу, – заверяет меня Тамара, когда мы идем в сторону моей палатки.

Боже, как же мне повезло с ней! Эта женщина единственная, кто как и я может не боятся болезнь Иришки!

– Ириша, познакомься, это тетя Тамара. Она знает. – вполголоса говорю я сестренке на ухо. – У нее иммунитет. Она с тобой побудет, пока я буду в городе.

– Хорошо. – кивает она. – Ты надолго уйдешь?

– Не знаю, возможно меня не будет день или два. Тамара тебе будет носить еду и приходить ночевать. Ничего не бойся и ни с кем больше не общайся!

– А дядя Леша придет? – вопрос ставит меня в тупик, но Тамара приходит на помощь.

– Дядя Леша поехал навестить родных, но обязательно приедет к нам. – улыбается она Иришке.

– Приготовься, тебе нужно будет выйти на закате.

Киваю, и начинаю собираться в дорогу. Сердце уходит в пятки от одной только мысли, что мне придется снова бегать и прятаться. Одновременно это дает и адреналин. Но я не боюсь за себя. Мне страшно оставлять Иришку. Если я не вернусь, она пропадет. Тамара позаботится о ней, но не сможет защитить от нападения. Именно поэтому я и выхожу сегодня поздно вечером в город. Мне нужно найти пути отступления. Нужно посмотреть, есть ли возможность уйти из лагеря и затаиться где-нибудь.

Переночую где-нибудь в городе, а как только станет чуть светлее, начну поиски.

Были и военные

Как только я открыла глаза, то сразу заметила, что на черной стене появились серые полосы. Это наступило раннее утро и редкие лучи солнца уже пробились через то, что осталось от ставней.

Неужели сегодня солнцу удалось пробиться через этот проклятый смог? Это хороший знак…

Утро нового дня в этом новом безумном мире. Я снова проспала. Хотела выйти еще до рассвета из этой полуразваленной квартиры, чтобы еще по темноте пройти через опасный район – там, где постоянно происходят стычки группировок или же нападки на таких одиночек, вроде меня.

Там, где у людей не осталось ничего, кроме животных инстинктов, где они готовы вгрызаться в глотки друг друга ради еды и лекарств. Хотя, такое давно уже происходит везде, просто в некоторых районах интенсивность нападений больше, так как люди сбившиеся в эти самые группировки, считают, что они этими самыми районами управляют.

Сегодня идти куда-то уже опасно, да и не так необходимо, ведь припасов до следующего дня у меня еще достаточно. Несложно проспать, когда привык просыпаться всю жизнь по будильнику. Сейчас ни будильников, ни средств связи, ни выхода в интернет нет, ничего нет.

А ведь раньше я и не могла подумать, что когда-нибудь этого не будет. Ведь это было уже само собой разумеющееся – с утра взять телефон, проверить социальные сети, ответить на непрочитанные сообщения, прочитать новости. Теперь новости можно узнать только от других людей. Если конечно встретишь человека, который захочет с тобой поговорить, а не стукнуть трубой по голове, что уже само собой разумеется, сейчас не является редкостью.

Раньше никто и не мог подумать, что придется шастать по опустелым квартирам в поисках еды. Куда, например, делся хозяин квартиры, в которой я сейчас нахожусь и чьими припасами я питаюсь? Умер от вируса? Или же он как-то неудачно сходил на улицу и встретил злых людей? Сейчас все люди злые. Их можно понять, они злы из-за неизвестности. Они не знают, как жить и что будет дальше, многие из них всего лишь стараются выжить любой ценой.

При начале эпидемии правительство еще как-то пыталось помочь народу: были и гуманитарные поставки, и заболевших хотя бы забирали в больницу. Пусть они там и умирали, но хотя бы инфекция разносилась по улицам не так быстро.

Был и ежедневный набор из лекарств, который необходимо было забирать в определенное время на главной площади, хотя, как мне кажется, именно в этот момент люди и заражали друг друга.

Были и военные, которые следили за порядком на улицах, отлавливали мародеров, патрулировали магазины и регулировали ситуацию в государстве в целом.

Однако, когда эта самая армия поняла, что им никто уже не заплатят и что правительство вот-вот падет, то они и стали самыми опасными мародерами.

Если в начале эпидемии мародеры были какие-то бывшие уголовники и шпана, которые ходили максимум небольшими группами и боялись порой даже обычных прохожих, то потом на их место пришли бывшие военные-дезертиры.

Отлично вооруженные и натренированные убивать бойцы в первые же дни после падения правительства заняли все точки, где было больше всего провианта и медикаментов.

Сейчас прийти на какой-нибудь склад или то, что раньше называлось супермаркетом – все-равно что самоубийство. Легче уж сразу спрыгнуть с высотки, хоть идти далеко не придется. Они ведь даже не говорят, сразу ведут огонь на поражения. Видимо рассчитывают прожить дольше остальных и готовы убить за каждую крупинку зерна.

Одиночкам вроде меня остается лишь искать заброшенные квартиры, вроде той, в которой я сейчас нахожусь, если хозяина в ней нет, то он вряд ли еще живой, скорее всего его постигла та же судьба, что и большинства – умер от инфекции или словил шальную пулю, выйдя на улицу, а поэтому и припасы ему уже не особенно понадобиться, живым нужнее.

День уже вошел полностью в свои права, небо на удивление светлое, местами пробивается солнце. Если посмотреть в окно, то на первый взгляд кажется, что на улице никого нет. И нет ничего полезного, кроме разбитых машин и кучи мусора.

Но это не так, там есть люди, просто они ходят в тени, в переулках. Опасно просто так взять и выйти на просматриваемую дорогу, не пройдешь и пары минут – заметят. А дальше молись, чтобы заметили не дезертиры, потому что от других убежать еще возможно.

Из запасов я нашла немного макарон, вот это подарок свыше! Кто-то собирал еду в спешке и в ящике рассыпал почти половину упаковки! Видимо не стали собирать, а я не побрезгую. Все-равно в воде вся грязь сварится и нейтрализуется. Это Леша так часто шутил, когда я возмущалась, что мы порой едим не свежие или грязные продукты.

Вчера вечером выставила ведра на балкон. И на мое счастье, дождь моросил почти всю ночь!

Хоть холодно, но зато нет проблем в поиске воды. Набрала кастрюлю дождевой воды. В ванной я устроила импровизированный костер, над которым можно повесить кастрюлю. Конструкция ужасно ненадежная, но вроде пока не рухнула. Собрала остатки газет и документов, которые нашла в доме и разожгла их, сверху подкинула остатки шкафа. Завтра уже точно надо уходить из этого места, а поэтому можно тратить все без остатка, вряд ли я когда-нибудь сюда еще вернусь. В последнее время не думаешь даже о том, что будет через неделю, надеешься лишь дожить до завтрашнего дня и не более.

Вода закипела, закинула макароны. Соли нет, и это странно, обычно в других домах всегда находилось что-то, хоть крупицы… Хотя это не имеет значения, я уже не помню, когда последний раз ела что-нибудь вкусное.

Когда-то я была еще тем гурманом, могла есть что-то только потому, что мне нравится вкус еды. После начала эпидемии я ем только для того, чтобы утолить голод.

Раньше людям сложно было заставить себя есть одну гречку или другие крупы, всем нравился фастфуд, пицца и прочая современная еда. Сложно было представить, что кто-нибудь, кроме больных анорексией со своими безумными диетами и совсем бедных, будет питаться лишь гречкой и водой.

Нет, еще год назад люди питались только тем, что им нравилось, тем, что вкусно. Мясо, сыры, шоколад. Где все это теперь? Сейчас даже тот, кто раньше жил в достатке, голодными и полными радостями глазами смотрит на пакет крупы или булку черствого хлеба. На то, что раньше они с брезгливостью называли едой для собак, теперь от голода готовы сами набрасываться, как звери.

Эпидемия сравняла многих людей, в тот момент, когда деньги обесценились нищие и миллиардеры стали одинаковыми. И тут даже большее преимущество было на стороне простых людей, ведь они умели работать руками, жизнь многих из них заставила научиться этому с самого детства. Богатых же, кому удалось выжить, жизнь научила работать руками сейчас.

Макароны уже почти были готовы, я смотрела на то, как они мирно плавали в кастрюле и напевала свою любимую песню. Многое я бы сейчас отдала за возможность снова послушать музыку не у себя в голове, а в наушниках или из динамиков.

Музыка всегда спасала в те времена, когда было грустно или просто скучно, она наполняла жизнь. Жаль, что все что осталось теперь – это воспроизводить в своей голове мотивы любимых песен, которые въелись туда наизусть, но и этого порой хватает. Надеюсь у кого-нибудь еще остался работающей плеер и мои любимые песни на ноутах или в телефонах, с радостью бы хотела встретить такого человека.

Теперь телефоны работают только как средство сохранения памяти. Фотографии, музыка, видео… Передать теперь их никому уже невозможно. Да и заряжать от аккумулятора довольно дорогое удовольствие.

Наверное, странно в такое время думать о музыке, но честно говоря, если постоянно думать о том, как выжить и что будет завтра, то можно сойти с ума.

Защитный рефлекс

Теперь я понимаю людей, которые смеялись над шутками по поводу вируса в самом начале эпидемии – это некий защитный рефлекс, лучше забыться в шутке, чем всерьез осознать, что это проблема и она нерешаема.

А возможно они как раз и поняли, что ничего уже не изменить и, чтобы раньше времени не вскрыться от неизбежности происходящего, успокаивали себя шутками, пытаясь убедить самих себя, что этот вирус сам по себе большая шутка, которая вот-вот пройдет и жизнь снова примет привычное русло.

Но как бы много и часто люди не называли вирус незначительной угрозой – ею он от этого не стал. А ведь многие даже уверяли что весь этот вирус – способ государств отвлечь население от каких-то политических или экономических махинаций. И что в итоге? Где теперь эти государства?

Правительство пало, и люди остались сами по себе. Мне кажется сейчас даже самые радикальные оппозиционеры считают, что лучше бы это все оказалось правдой и государство реально занималось коррупцией, отвлекая людей каким-то «вирусом».

Но нет, вирус настоящий, живой, способный уничтожить человечество и уже уничтоживший большую его часть. Мир в огне, правительства всех стран канули в лету, а последние люди вгрызаются в глотки друг друга, надеясь выжить. Убивают себе подобных за лекарства, еду и даже спички.

Макароны оказались отвратительными, однако сытными, в последнее время приходилось экономить, и я уже чувствую, как слабею от голода, как ноги порой не держат тело, а в руках не хватает силы, чтобы поднять собственный полупустой рюкзак.

Какого черта я проспала?! Упустила самое важное время, когда можно было незаметно проскочить! Мне нужно попасть на центральные улицы. Там сколько бы мародеры не чистили, всегда есть чем поживиться! Я умею находить то, что хорошо скрыто. Я всегда нахожу! А когда я найду, мне нужно будет передать информацию и за нужными вещами придут другие. Я – всего лишь пионер. Горе-разведчик.

Теперь нужно ждать, когда стемнеет. Потеряла целый день из-за того, что вырубилась! Ненавижу себя за это!

Скоро нужно снова выходить в этот опасный мир и передвигаться по улицам города под покровом ночи, словно вор, пришедшей украсть кусок хлеба.

Хотя на самом деле так оно и есть, каждый из выживших теперь передвигается словно мышь, боясь встретить какого-нибудь психа с пушкой наперевес.

Проверила рюкзак перед выходом – вода, бинты и немного лекарств от боли. Самое ценное сейчас, чего не хватает всем! Не дай бог заболит голова или зубы, мы так привыкли к таблеткам и анальгетикам, что просто не знаем, как жить без них!

Обессоливающее – это ценный ресурс, которого всегда не хватает. А я нашла в этой квартире сразу три пачки просроченных лекарств!

Пожалуй, это находку я прикарманю, хотя понимаю, это крысятничество. Но я к поселению пока не имею отношения и я им ничего не должна. Я считаю, что и так жертвую ради них своей жизнью сейчас!

А вообще, нужно срочно искать новое убежище с припасами, если я не найду его сегодня ночью, то придется еще как минимум один раз делать вылазку.

Многие говорят, что вирус все еще летает в воздухе и его можно заново подхватить. Больше конечно похоже на бред, но людям надо постоянно чего-то боятся. И я их не осуждаю. Этот вирус унес множество жизней. И выломал судьбы тех, кто сейчас живет.

Итак, мне нужно найти еду и лекарства. Это самое важное задание от куратора. И больше общину интересует даже не еда, а именно любые таблетки, все, что удастся найти.

Без еды человек может прожить неделю, а вот без обезболивающего люди даже сходят с ума. Хорошо, что вирус отпустил нас. Если бы не Иришка, то новых вспышек бы не было вовсе. Это она заражала людей, когда мы не знали, что над ней ставили опыты в больнице.

Многих людей я помню и скорблю, но есть и те, кто реально заслужил такую смерть! Я видела, как люди заражались на моих глазах, и как они умирали! Мой насильник заразился и умер. Он был крепким мужчиной, но перед лицом вируса мы все, словно слепые котята.

Я видела, как это происходит, страшное зрелище – человек погибает в муках, на последних стадиях заболевания боль настолько сильная, что люди просят убить их, лишь бы больше не чувствовать ее.

Я всей силой наваливаюсь на шкаф, которым я подперла дверь – лишняя безопасность никогда не помешает. Он отодвигается, и теперь можно выйти наружу.

Когда я выползаю на улицу, меня оглушает тишина. мерзкая погодка, во всю моросит дождь, но мне это на руку, вряд ли много кто решит в такую погоду, да еще и ночью выбираться из своих убежищ. Да и мои следы быстро исчезнут. Бродячие собаки не смогут его взять, если они еще остались в городах.

Да и охотники не вычислят. Мне сейчас хвост из какого-нибудь психопата точно не нужен, сегодня я еще не собираюсь умирать! У меня есть стратегическая цель и я должна выполнить миссию.

Ночной город. Темный, как никогда раньше. Мертвый и жуткий… В окнах уже не горит свет, однако если оглядеться, то можно увидеть, что в нескольких кварталах отсюда горит целый дом. Мародеры зачастую поджигают целые дома, просто веселья ради, они не думают о том, что вследствие этого могут умереть люди или же наоборот, именно этого они и добиваются. Эти подонки-падальщики любят все разрушать и убивать других людей, в наше время во многих людях проснулась животная составляющая.

Многие говорили, что государства и религиозные институты уже не нужны человеку, так как люди уже сами способны расценивать свои действия и понимает, что убивать – плохо. Однако, они были не правы.

Как только людей лишили кнута, они сорвались с цепи, начали вгрызаться друг в друга, убивать самыми изощренными способами. Иногда мне не совсем понятно, чем эти мародеры и охотники отличаются от организованной банды мутантов? Разве что только людей не едят? Хотя я видела и такое на своем пути…

Когда мы с сестренкой шли из Москвы в Ростов-на-Дону, нам приходилось сталкиваться со многим. Я видела разные трупы – и с проломленной кирпичом головой и разрубленные пополам, многим нравится убивать себе подобных, так они чувствуют себя доминантами среди других, среди более слабых особей.

Долгое время я не могла понять и принять это. Мой мозг отказывался верить в какое время мы живем. И даже сейчас я до сих пор не перестаю удивляться. Люди – те же самые животные, а во многом даже более жестокие, и как только все рычаги давления перестали работать на них, то у них тут же вылезла вся душевная грязь наружу.

Ненавижу всех этих ублюдков! Поделом их, что военные отстреливают их при удобном случае! И хорошо, что их жрут мутанты! Скорее бы они все перебили друг друга! Но такое бывает только в моих “добрых фантазиях”.

Скорее они все перебьют сперва таких, как мы. Кто хочет мирной жизни и не готов постоянно воевать и убивать. страшно представить, что будет дальше с нашим миром?

Вспоминаю, как жила в поселке мародеров. Эти твари насиловали меня и избивали так, что я не могла ходить. своих женщин они тоже кошмарили не по-детски. Если бы не вспышка эпидемии, которую мы принесли им в “подарок” вместе с Иришкой, то вряд ли мы ушли бы оттуда живыми. Жаль, что их женщины тоже погибли, но с учетом их рабского положения, смерть – это лучшее решение. Хотя могу поспорить, эти женщины бы не согласились со мной.

Я знаю, чем может обернуться встреча с мародерами или охотниками и мне нужно быть крайне осторожной. Мне необходимо красться как мышь, чтобы какой-нибудь псих не заметил.

Не хотелось бы стать той самой слабой особью, на моем фоне которой какой-нибудь грязный ублюдок захочет всю проявить свою мужественность и доминантность.

Мне необходимо найти тайники, провиант и лекарства, и вернуться на исходную точку, где я пережду до ночи и буду выдвигаться обратно в лагерь.

Мне нужно быть крайне собранной, так как я не собираюсь умирать этой ночью, а хочу встретить рассвет вместе с Иришкой. Что будет дальше – я уже давно не загадываю, ночью я думаю, как дожить до рассвета, а утром – до заката.

Думаю, что никто сейчас уже не строит каких-либо глобальных планов, глупо их строить, когда будущего нет и быть не может. Те остатки людей, что выжили, понимают, что и им осталось жить недолго, пройдет пару недель, а может месяцев и мы все вымрем, а те, кто этого не понимают, и надеются, что человечество сможет выжить и они будут стоять у истоков этого возрождения – просто глупцы.

Мародеры

Сумерки окончательно сменились темнотой, в которой сложно было разглядеть даже силуэты, ночь была беззвездной и темной, что было мне на руку. Любой другой человек запинался бы об каждый мусор и постоянно заходил в тупики в такой темноте, но не я – я изучила эти улицы наизусть, прежде чем соваться сюда.

Мне пришла отличная идея поискать китайские магазинчики. У них всегда есть потайные комнаты, где они прятали левый товар и нелегальных эмигрантов. Многие мародеры даже не догадываются об этих помещениях. А в них можно найти много чего интересного.

Неподалеку от центра находился как раз такой небольшой магазинчик, находящийся в цокольном этаже высотки, на нем не было никаких вывесок. Наверняка об этом магазине знали только местные, поэтому скорее всего припасы в нем еще остались, нужно было просто попасть внутрь и найти потайное помещение. Да и в любом случае идти до него было не так уж и далеко, поэтому попытаться стоило – даже если там ничего не будет, то много времени не потеряю.

На улице было так же темно, как и тихо. На удивление тихая ночь сегодня… Никто вдалеке не жжет дома, никто не кричит, не слышны выстрелы…

Казалось, что и звезды на небе и люди – в один миг вымерли. Но где же тогда моя звезда? Есть теория, что у каждого живого человека есть своя звезда, которая его ведет… Или я тоже уже мертва?

Увлеклась…. Не время для таких мыслей! Это просто тихая и темная ночь, ничего больше, опасности все так же подстерегают на каждом шагу и нужно всегда быть настороже, кто знает, что таит в себе эта тишина и тьма?

Я подошла ко входу в магазин, точнее к спуску в него. Эта улица была похожа на одну из улиц моего родного города, словно родная!

Мне оставалось только представлять, как раньше на ней всегда, даже поздней ночью были люди. А сейчас здесь пусто, никого нет, не единой душе, кроме нескольких разбитых машин и кучи мусора, валяющейся прямо на дороге.

Я начала медленно спускаться по лестнице вниз, мне повезло и кажется в магазине никого не было. Я заперла за собой дверь, чтобы света не было видно с улицы и только успела включить фонарик, как почувствовала удар чем-то тяжелым по голове. В глазах тут же потемнело, а ноги ослабли, и я рухнула на пол, потеряв сознание.

Не знаю сколько я пролежала без сознания, но когда я снова открыла глаза, то все еще лежала на полу. Руки были связаны за спиной какой-то тряпкой, которую утянули до такой степени, что она очень больно врезалась в запястья.

Перед глазами я видела чьи-то ноги в сапогах, они были практически вплотную к моему лицу. Я попыталась встать на ноги, но как только я успела немного приподняться, то получила пинок в живот откуда-то слева. Я на несколько секунд от боли закрыла глаза и попыталась закричать, но поняла, что во рту у меня тоже была какая-то грязная, воняющая тряпка.

Не хотелось думать, что она пахла еще и мочой. Она давала непередаваемый смрадный привкус во рту, отчего скручивало желудок и дико тошнило.

Пнул меня точно не тот, чьи ноги я видела, значит их двое. Однако это были пустые надежды, когда я открыла глаза, то была уже на спине и увидела стоящих надо мной трех мужчин, одетых наполовину в военную, наполовину в повседневную одежду. Мародеры – сразу поняла я.

Один из них плюнул мне на лицо и растер слюну своим грязным ботинком, я попыталась дернуться, однако получила еще один, более сильный пинок по животу. От боли я немного скрючилась колесом.

– Слушай, Макс, а неплохая у нее фигурка. У меня, знаешь ли, с самого начала всей этой фигни с вирусом не было секса. Может быть ее это самое… Того? – замявшись произнес один из них, самый маленький и щуплый.

– Что того? Трахнем? А что же ты еще собрался делать с бабой? – двое других засмеялись злобным громким смехом. – Сегодня нас ждет веселая ночка, в наше время тяжело отыскать девку для развлечений, так что друзья, такое бывает один раз на миллион и не надо упускать из рук это счастье!

Они обсуждали, что будут делать со мной и с каждой секундой мне становилось все страшнее, я ничего не могла сделать, а лишь лежать здесь, в грязи, готовиться к тому, что сейчас будет… И лишь молиться, чтобы они меня не убили, хотя надежд выжить уже практически не осталось.

– У тебя у самой то давно секс был? – обратился ко мне главный из них, которого звали Максим, это я поняла из их разговоров.

А тот щуплый – был кем-то вроде шестерки. По сравнению с Максимом он выглядел полным ничтожеством. Заискивающим. Странно, как он к ним затесался? Таких обычно сразу же убивают…

И этот Макс был явным доминантным, третий же был чем-то средним, чем-то между шестеркой и тем самцом, который пытается казаться крутым.

– Ах да, я и забыл, что у тебя тряпка во рту. Ладно, если тебе так сложно, то можешь не отвечать.

– Да ты посмотри на нее, с такой фигурой она и прожила, наверное, только из-за того, что трахалась за еду да за лекарства, – сказал средний.

– Ну, сейчас мы и узнаем. Вы двое, приготовьте ее для меня, но первыми не лезть, не хочу после вас свой член марать. – Приказал старший.

После этих слов двое мужчин взяли меня, один за волосы другой за связанные руки. От боли и отчаяния захотелось закричать, но я вынуждена была лишь зажимать зубами тряпку.

Они подвели меня к какому-то столу и заломили так, что тело оказалось на столе, а ноги на полу, один из них уже расстегивал ремень на моих джинсах. Я снова попыталась оказать сопротивление, однако второй в этот же момент схватил меня за волосы, и сильно ударил лицом об стол. Почувствовав вкус крови, я на мгновение потерялась во времени и пространстве. Кажется он разбил мне нос или губу. Тогда я поняла, что лучше не сопротивляться, а просто принимать свою судьбу. Все-равно они сделают то, что запланировали. С чувством досады и унижением я чувствовала, как с меня стягивают джинсы.

Наверное, ему надоело долго возиться с джинсами, поэтому, когда он с ними закончил, то одним движением разрезал ножом мои трусы, я почувствовала, что вся часть моего тела ниже пояса полностью голая и мне стало по-настоящему страшно. Я словно только в этот момент поняла, что они планируют со мной делать.

Я почувствовала, как главный подошел ко мне сзади и около двух минут рассматривал мое тело, а затем сильно шлепнув прямо по промежности, произнес:

– Да, повезло, так повезло! Щелка у нее что надо, узенькая как у девственницы, но это мы сейчас исправим. – Он засмеялся и снова еще сильнее шлепнул меня по промежности, от этого я немного вздрогнула, но он тут же сильной рукой прижал меня обратно к столу.

Я услышала плевок, он размазал слюну по своему члену, затем еще один плевок… И вот он уже размазывает слюну по моему влагалищу. Спасибо, что хоть со смазкой, иначе я бы точно не выдержала боли!

Он резким движением вошел в меня и в этот момент все, что мне хотелось – закричать! Вопить от этой невыносимой боли! И я со всей силы вонзилась зубами в тряпку, кажется я даже слегка ее прогрызла.

Он двигался резко, рывками, каждый раз входя до самого конца, мне казалось, будто бы чувствую его огромный член стенкой своей матки, и от этого становилась еще больнее. Создавалось впечатление будто бы он хотел не получить удовольствие, а лишь сделать мне больно. Периодически он шлепал меня по спине и ягодицам.

Двое других просто стояли перед моим лицом, щуплый в один момент достал свой член и начал дрочить.

На растерзание ублюдкам

Мне казалось, что это продолжается вечно, однако, как только я смирилась и привыкла к рывкам насильника, он ускорился, и мне стало еще больнее. Он сделал несколько последних рывков и вынул свой член из меня. Затем с силой схватил за волосы и поставил на колени, после чего вытащил у меня из рта тряпку и рявкнул, чтобы я сосала.

Меня переполнял страх, я понимала, что если я сейчас попробую сопротивляться или откажусь, то я снова получу удар, а возможно этот бугай вообще убьет меня! Поэтому я взяла член в рот, однако, только я это сделала, он тут же схватив мою голову руками и начал грубо долбить меня в рот.

Я всеми своими последними силами сдерживала рвотный рефлекс, слезы текли и смешивались на лице вместе со слюной. Не знаю сколько это длилось, но несколько раз я чувствовала вкус рвоты, подступающей в горло, я с силой и отвращением проглатывала ее обратно, мне было тяжело дышать я очень часто я задыхалась и кашляла, но он даже не думал переставать и давать мне отдышаться.

Потом его движения стали еще более грубыми и резкими, так длилось пару минут, и когда я была уже на грани потери сознание, внезапно почувствовала, как его сперма наполнила мой рот. Он, не отпуская мою голову, приказал все проглотить. Я не могла ослушаться его приказа и с отвращением проглотила его мерзкое семя.

Он отошел, и в этом момент я упала на пол и начала кашлять и жадно глотать воздух.

– Теперь ваша очередь, делайте с ней что хотите, только не убивайте, я потом сам это сделаю. – С этими словами главный ушел в другую комнату, оставив меня на растерзание другим двум ублюдкам.

В этот момент я испугалась еще сильнее. Нет, не потому что их было двое, а потому что эти двое были еще более ничтожными. Быть может они сами себе не признавались в этом, тем не менее тот, третий, над ними доминировал. В них ощущалась мелочность и злоба.

Таким ничтожным людям только дай на ком-нибудь отыграться – они будут использовать самые изощренные способы. Поэтому то я и боялась их больше чем первого.

Один из них подошел и, схватив меня за волосы, поволок по полу, как какой-то мешок. Таким образом он “доставил” меня до стены и кинул спиной к ней, после такого мои ноги были разодраны. Присев возле меня, он начал раздевать меня, сняв куртку и кофту. Затем разрезал футболку. Разрезая лифчик, он специально задел ножом меня, немного порезав кожу в районе грудины. После этого он откинул нож в сторону и сильно ударил ладошкой по моей груди.

– Отличные сиськи… Ну что, Сидор, что будем делать с ней? – в этот момент он встал надо мной и оглядел.

– Давай для начала хорошенько вытрахаем, все-таки не зря же нам бог послал такое чудо! Секса у меня действительно давно не было, это мы удачно встретились! – пробормотал второй, демонстративно потирая руки. – Ну, а потом уже придумаем как еще можно развлечься.

– Хорошо, так уж и быть, уступаю тебе ее заднюю часть, ну а я займу ее рот, понесли ее обратно на стол, встанем сразу с двух сторон. В одном из фильмов видел.

Мне становилось с каждой минутой страшнее. Как они собираются развлекаться со мной потом? Да лучше бы уж просто убили, ироды, насколько же люди могут быть жестокими?! Мне было страшно даже представить, что меня ждет дальше, после того, как они изнасилуют меня.

Они подняли меня с полу и буквально кинули животом на стол. Один подошел сзади, а другой спереди, как они и договаривались, каждый занял по своей дырке.

Казалось бы, что терпеть это было проще – размеры были намного меньше чем у первого, а темп и характер движений намного мягче. Однако, им же все-таки нужно было почувствовать себя доминантными самцами, поэтому один из них постоянно шлепал по заднице, а другой бил по щекам, из-за чего становилось еще больнее терпеть этот унизительный процесс.

Продолжалось это недолго, и они оба кончили внутрь. Тот, что насиловал мой рот, также, как и их главный, заставил меня все проглотить. Я уже без раздумий выполняла все их просьбы, мне казалось будто бы я уже стала животным, надрессированной собачкой в руках этих уродов. Все, о чем бы они не просили, я выполняла без каких-либо вопросов.

Я понимала, что я уже не доживу до рассвета – они развлекутся со мной и прирежут как собаку, однако страх смерти был сильнее ее принятия. Хотя оставалась призрачная надежда, что у них проснется здравый рассудок и они захотят припасти меня на “будущее”. Судя по всему, следующий секс им нескоро светит!

Ублюдки насиловали меня и развлекались. Им нравилось смотреть, как мне противно и тошно от их действий. Их это заводило еще больше!

Когда они уже достаточно порезвились, одному из них пришла гениальная мысль, как меня еще больше унизить. Он приказал мне лизать его ботинки.

– Пожалуйста, не надо! – мои губы затряслись, но он подошел ко мне и ударил по лицу, ломая последнюю волю к сопротивлению.

Испугавшись, я встала на четвереньки. Согнув голову возле его ног, начала проводить языком по грязи на его сапогах. Пару раз при этом он пнул меня по лицу, затем он поднял ногу на пятку и заставил вылизывать и подошву.

Она была протекторная и в узоре резины грязь скопилась целыми кусками, он заставил вылизывать их дочиста, время от времени, растирая подошвой грязь по моему лицу. Не знаю, что может быть хуже и как я вообще смогла это выдержать? Несколько раз меня рвало, но этот безжалостный ублюдок даже носом не поворотил. Его забавляло то, с каким отвращением я это делала.

Когда я закончила с первым сапогом и приступила ко второму, к моему счастью, ему надоело это развлечение. Он откинул меня пинком от себя и плюнул в лицо. Затем он начал вслух размышлять, как бы им еще поиздеваться надо мной.

– Слушай, Сидор, найди бутылку, у меня кажется появилась новая идея, – сказал он, смотря на меня с безумной улыбкой и азартом в глазах.

– Зачем тебе бутылка сдалась? Решил в поцелуи с ней поиграть? – с этими словами он рассмеялся, ему почему-то эта дурацкая шутка показалась очень смешной.

– Найди и все, не твое дело, что я придумал. – рявкнул извращенец, – Сам в конце концов все увидишь, ты главное найди. – Он снова посмотрел на меня и тихо посмеялся. – Я тебе обещаю, будет весело.

– Ладно, ладно, сейчас поищу, чего ты взъелся то сразу? – недовольно пробубнил Сидор, начав поиски бутылки в магазине.

Меня посещали самые ужасные мысли. Я представляла себе самые ужасные варианты, которые этот психопат мог придумать с бутылкой, какие еще издевательства могли родиться в его больной голове. Мне становилось не по себе от собственных мыслей. Все, что я бы хотела сделать с бутылкой – так это разбить ее этому психопату об голову, а затем с помощью получившийся «розочки» выпотрошить его кишки. Такие мрази не должны жить среди людей!

Такие, как они, не заслуживают жизни ни при каких обстоятельствах, их надо отстреливать как бездомных, оголодавших собак, нападающих на людей. Истреблять как крыс. Уничтожать как очаг инфекции!

Ниже падать некуда

Всю ночь они трахали меня бутылкой в задний проход. Я думала, что не выживу и сдохну от боли! Умолять их было бесполезно. Оставалось только молиться, чтобы я отключилась на время и не чувствовала всего того, что они вытворяют с моим телом.

Под утро они изрядно напились и устали. Затолкав в меня бутылку и связав мне руки за спиной, они положили меня животом на стол и привязали ноги к ножкам стола. Оставив меня стоять в такой позе с торчащей бутылкой из задницы, они удалились.

Меня постоянно рвало, желудок выворачивало снова и снова, хотя он был абсолютно пустой. Осознание того, что меня накачали грязью и спермой не давал моему сознанию покоя, поэтому я никак не могла успокоить эти спазмы.