Круглые грани Земли Долинго Борис

ГЛАВА 20

В 1971 году казалось, что война во Вьетнаме не закончится никогда. Бригаду, где служил двадцатидвухлетний сержант Филип Джеймс, или просто Фил, перебрасывали с места на место. Вьетконговцы давили на земле, американская авиация бомбила с воздуха, толку было мало, и парни гибли в паршивых лесах и болотах. Подразделение Филипа направили через Мэтхуот к городишку Дон, чтобы ликвидировать базу «красных» где-то в районе реки Кронг, но точно никто не знал, где находится эта проклятая база.

Вертолёты выбросили их в лесном массиве, в сплошных джунглях. Там даже сесть было негде, всех спускали на тросах. Одно хорошо: оснащение было богатое, патронов очень много (это его и спасло потом). Они прочесали лес в предполагаемом направлении и ничего не нашли. Двигаться нужно было дальше к Дону, где должны ждать вертолёты.

По пути уже почти у Дона они, наконец, нашли вьетконговцев, точнее — те нашли их. Половина взвода, в том числе и лейтенант, полегла в лесу, и он, приняв командование на себя, с остатками людей стал пытаться всё-таки пробиться вперёд. Задержанный крестьянин сообщил, что в Доне уже Вьетконг, поэтому вертолёты им «обломались». Рация у них была разбита, связаться со своими они не могли и не знали, что вообще творится на свете.

В этой ситуации Джеймс решил двигаться назад к Мэтхоу, но вскоре они поняли, что заблудились. Плутая по лесам, остатки отряда вышли к заброшенному храму. Вокруг всё было чисто, и уставшие солдаты с радостью остановились на отдых. Сержант вместе с ещё одним рядовым отправился осмотреть руины: вдруг повезёт и найдётся что-нибудь ценное. Там-то в одном из залов с полу обвалившейся крышей он нашёл под деревянным помостом с Буддой странный круг и, наступив на него, оказался на бордюре, обрамлявшем огромную серебристую пирамиду.

К счастью, у него с собой была М-16, да ещё кольт сорок пятого калибра в кобуре на боку. Вещмешок тоже по счастливой боевой привычке висел за спиной, а в нём было несколько гранат, пара банок консервов и, самое главное, десяток магазинов к винтовке и патроны к пистолету.

В отличие от Лиса, фантастикой он сильно не увлекался, но после первого шока, глядя на розовое небо и маленькое белое солнце, всё-таки сообразил, что находится уже не на Земле.

Пирамида стояла среди пустынной каменистой местности с редкими колючими кустами. Близкий горизонт не позволял увидеть ничего другого, кроме унылой плоской равнины. Укрыться от жары не представлялось возможным, поскольку солнце стояло так высоко, что тени от пирамиды в этот время суток не было вообще.

Наклонный бордюр опоясывал пирамиду, постепенно поднимаясь до самого верха. Там оказалась площадка размером примерно три на три метра, в центре которой находился ровный круг неизвестного металла. По этому описанию Филипа Лис понял, что механизм проникновения внутрь во Дворце Инглемаза был схожий с таковым у Терпа, но, судя по всему, вход был заблокирован. Не исключено, что входы были и ещё где-то, но сержант внутрь попасть не смог, как ни пытался.

С верхней площадки ему удалось увидеть больше. В одной стороне Филип разглядел Глинистые Лощины, до которых, в общем-то, было недалеко, а в другой к великой радости виднелся лес. У него была только одна фляга воды, а солнце палило немилосердно, поэтому оставаться у единственного явного творения человеческих или каких-то ещё рук он долго не мог — необходимо было найти воду. Есть пока не очень хотелось из-за жары, но сержант понимал, что голод рано или поздно заявит о себе. Имевшиеся консервы следует поберечь на «чёрный» день, а пока неплохо узнать, можно ли добыть пропитание здесь.

Несмотря на жару, Филип проболтался у пирамиды до самого вечера, размышляя, что делать и пытаясь найти вход. В конце концов, когда он решил двигаться к лесу, солнце стало клониться к закату, а в небе начали собираться тучи, и сержант справедливо не хотел идти по незнакомой местности в темноте. Единственным более или менее безопасным местом для ночлега являлась площадка наверху пирамиды, куда он и вернулся. И тут разразился страшный ливень.

Если бы площадка не имела ограждения, то его явно смыло бы вниз потоками воды. В одном тут был плюс: он, экономивший воду из фляжки весь день и изнывавший от жажды, напился всласть и наполнил флягу и каску — других ёмкостей у него не было.

Утром он двинулся по направлению к лесу и тут напали каракатицы (Фил окрестил их летающими кальмарами, а туземцы, как оказалось, звали тварей нан-гухур). В первом магазине винтовки были трассеры, которые срабатывали великолепно, вызывая воспламенение водородных мешков, так что он сразу же неплохо разобрался, как бороться с монстрами.

Дворец Инглемаза стоял на небольшом, к счастью, плато, размером всего километров тридцать на тридцать, и лес тут тоже был небольшой и слабо населённый, так что Фил не встретил никого из опасных зверей. Побродив в чаще, он решил двигаться дальше в поисках людей.

Едва переправившись через зону Глинистых Лощин, он стал свидетелем Большого Потока и поблагодарил господа, что вал воды не застал его в этих гигантских оврагах.

Племя, которое в конце концов его приютило, сержант нашёл в лесу на следующем плато, которое было намного больше того, с которого он начинал знакомство с этим миром. Там он понял, что местные опасности не ограничиваются потоками воды и каракатицами. В лесу он провел почти неделю, сначала пытаясь охотиться и питаться мясом, но очень скоро понял, что патроны следует беречь для самых крайних случаев. Обнаружив замечательные свойства дедае — дерева, дающего еду, он перешёл на растительную пищу. Наконец, ему удалось заметить охотничий отряд туземцев, но он совершенно правильно не поспешил вступить с ними в контакт, а долгое время наблюдал из засады.

Туземцы вели охоту на слона-кровопийцу, и в момент, когда загнанный слон убил нескольких воинов, сержант подумал, что стоит вмешаться. Он подстрелил зверя с расстояния метров двести, послав пулю точно в глаз, чем заслужил уважение дикарей, с радостью принявших помощь человека, которого они восприняли как посланника богов. Кстати, они передавали из поколения в поколение легенду о том, что боги живут в Сверкающей доме, как они называли пирамиду Инглемаза и очень редко выходят оттуда. Такой приход сейчас был расценен как великий праздник, так что сержанта приняли с почестями.

Вождь племени знаками пригласил Фила следовать в деревню и быть его гостем, и сержанту, которому надоела одинокая жизнь в лесу, ничего не оставалось, как принять это приглашение. Примерно через пару месяцев он уже сносно владел нехитрым языком аборигенов и мог легко с ними общаться.

Выросший на ферме отца и много чего умевший, Филип научил туземцев массе полезных вещей, как, например, производить неплохую глиняную посуду, мастерить разные инструменты и деревянные тачки, делать арбалеты, превосходившие по боевым показателям луки и многое другое. Ему пришла в голову идея одомашнить дикую помесь лошади и верблюда, которых он встретил на соседнем псевдоконтиненте и использовать в качестве ездовых и вьючных животных. Когда туземцы получили «лошадей», Фил научил их делать седла и упряжь. Отсутствие металла очень раздражало его, а когда он увидел, что туземцы используют в качестве украшения куски медной и оловянной руды, залежи которой кое-где имелись, он, очень смутно представляя себе процесс выплавки металлов, сумел в конце концов решить эту задачу.

Оказалось, что племена здесь жили очень обособлено на отдельных псевдоконтинентах и, поскольку пропитания хватало, полностью перестали быть каннибалами. Не оставлявший надежду найти хозяев пирамиды, Фил сагитировал вождя предпринять несколько исследовательских походов, но так ничего и не нашёл, кроме отдельных диких племён. Постепенно он стал в племени совершенно своим человеком и породнился с вождём, взяв в жёны двух его дочерей, чему последний был несказанно рад.

— Конечно, все бабы здесь — страхолюдины, но что делать? Не свинушек же трахать, в конце концов?

Тем более что нравы в племени были очень свободные, и для разнообразия человек с таким положением как Фил, мог пользоваться услугами практически всех других женщин: любой мужчина почитал за честь отдать ему на время свою жену или дочь.

— Я тут им детишек настрогал! — смеялся Филип. — Штук пятьдесят точно моих бегает!

Во время одной из охот погиб его тесть, и Фил автоматически стал вождём, что прибавило ему обязанностей и заставило, казалось, время бежать быстрее, поскольку всё реже удавалось предаваться грустным воспоминаниям о Земле, пиве и гамбургерах. Даже грудастые блондинки посещали его сны всё реже.

Тем не менее, Фил регулярно предпринимал вылазки к пирамиде, надеясь открыть хоть какую-то лазейку назад, однако огромное строение стояло посреди равнины по-прежнему одинокое и безмолвное. Он уже почти отчаялся, когда случай столкнул его с Терпом.

Это случилось десять лет назад. Он с группой из пяти воинов на лошадях отправились в очередной дежурный поход к Пирамиде и издали заметили небольшой аппарат, летавший над равниной. Аппарат не имел каких-то вынесенных наружу двигателей или воздушных винтов и формой походил на платформу с невысоким бортами (Лис догадался, что это был маленький гравилёт). В бинокль Фил рассмотрел человека в открытой кабине. Это, безусловно, был цивилизованный человек, и сержант подумал о том, чтобы как-то привлечь его внимание. Возможно, он бы так и сделал, если бы не нападение каракатиц, появившихся пока он раздумывал. Они резко спикировали на неизвестную машину.

Кабина аппарата при приближении чудовищ закрылась, и пилот быстро расправился с монстрами, стреляя каким-то лучами, а не пулями. Маневренность аппарата и оружие, которое применялось, поразили Фила. Картина для его глаз была настолько фантастической, что он решил не торопиться обнаруживать своё присутствие: вдруг пилот только похож на человека, а сам окажется каким-то инопланетянином?

Сержант затаился и стал наблюдать за аппаратом, который пролетел над лесом и скрылся из глаз. Тогда он поспешил к пирамиде и с одним воином устроил там засаду, спрятавшись за гранью, противоположной направлению на лес. Конечно, он не знал, с какой стороны вернётся неизвестная машина, но полагался на случай. Они вырыли яму в месте, где земля была помягче, нарезали чахлых кустов и соорудили укрытие, надеясь, что их не заметят.

К вечеру аппарат появился снова, и пилот по-прежнему был один. Управляя какой-то штукой вроде дистанционного пульта, человек загнал машину в помещение вроде ангара в основании пирамиды и вышел оттуда, намереваясь подняться по уже знакомому наклонному бордюру. Фил взял его на мушку и приказал положить руки на затылок. Кроме нескольких вьетнамских фраз, американец иных языков не знал и, естественно, отдал приказ по-английски, совершенно не будучи уверенным, что его поймут. В случае неповиновения он предполагал сделать несколько предупредительных выстрелов, чтобы незнакомец не подумал тянуться за оружием, которое висело у него на боку. То, что это было оружие, не вызывало у сержанта сомнения.

Незнакомец неожиданно выполнил приказание, что свидетельствовало о понимании английского языка. Он медленно повернулся, не делая резких движений, и посмотрел на сержанта, который выбрался из своего укрытия.

— С кем имею честь, солдат? — осведомился он, очевидно, по остаткам формы признав в американце военного.

Говорил человек на хорошем английском языке причём с навевающим тоску по дому аризонским прононсом.

У Филипа Джеймса отвисла челюсть. Он был ошарашен и, услышав родную речь, размяк настолько, что от его первоначального намерения действовать как можно более жёстко не осталось и следа. Ещё немного — и он бросился бы незнакомцу на шею. Почему-то ему показалось, что пилот чудной машины тоже военный.

— Сержант Филип Джеймс, третья бригада морской пехоты США! — отчеканил он и чуть запоздало добавил: Сэр!

— Великолепно! — Незнакомец улыбнулся. — А я сотрудник ФБР Альфред Бестер, провожу здесь испытания новейшей техники. Вы позволите опустить руки?

— Конечно, сэр! Извините, сэр! — Фил прочёл в своей жизни немного книг, поэтому имя офицера ФБР ничего ему не говорило.

Он готов был заплакать от счастья: надо же, наконец, встретить здесь цивилизованного человека, да ещё и соотечественника!

Сэр Альфред Бестер, улыбаясь по-американски в тридцать два зуба, спустился к Филу, и они пожали руки. Фил сбивчиво рассказал, как он здесь оказался, поведал о своих приключениях в этом мире. Офицер Бестер на вопросы сержанта ответил, что американские учёные уже давно проводят исследования параллельных миров, пирамида — это, якобы, специальная установка, которая и позволяет преодолевать грани между мирами, но всё это было тщательно засекречено: «Вы же понимаете, сержант, с русскими надо быть настороже!» Фил с воодушевлением признал, что так оно и есть: русские лётчики воевали во Вьетнаме на самолётах с вьетнамскими опознавательными знаками.

Они поболтали о том, что случилось за годы отсутствия Фила на Земле, и мистер Бестер угостил его сигаретами. Страдавший без настоящего табака сержант, чуть не плакал от умиления, затягиваясь родным «Winston». Он нашёл здесь некоторые растения, напоминавшие табак, но разве сравнишь это с настоящей Вирджинией?

На вопрос сержанта, сможет ли он забрать его отсюда, Альфред Бестер улыбнулся ещё шире: какие могут быть сомнения!

— Мы вас даже подключим к проекту, — пообещал он. — Вы уже прекрасно знаете этот мир и сможете многое нам рассказать.

Филип пригласил офицера посетить его дом в деревне в качестве почётного гостя. Бестер согласился, но сказал, что для начала ему нужно доложить обо всём начальству, после чего он вернётся и они направятся на инструктаж, поскольку нет никаких сомнений в том, что сержант Джеймс будет зачислен в штат Отдела Параллельных Миров ФБР.

Фил конечно с лёгкость разрешил мистеру Бестеру войти внутрь пирамиды, а сам остался ждать возвращения своего нового друга и курить на радостях сигарету за сигаретой из подаренной ему почти полной пачки.

Часа через три сигареты кончились, а офицер ФБР так и не появился. Не появился он и через сутки, и Филип Джеймс понял, что его облапошили как последнего дурака. После этого он дал приказ своим воинам в случае обнаружения людей, хоть чем-то похожих на него самого или пресловутого «мистера Бестера», хватать любого, не считаясь с возможными потерями, и доставлять их в племя.

Какова же была его радость, когда через десять лет мучительных ожиданий ему притащили связанных Монру и Терпа, в котором он с восторгом узнал мистера Бестера.

— Вот мне и не нравится, что он твой друг, — сказал слегка заплетающимся после непонятно уже которого стаканчика, Фил.

Лис, у которого тоже уже изрядно шумело в голове, посмотрел на американца.

— Я же тебе говорю — скажи спасибо, что тебе попался именно Терп. Его можно понять: ну как он стал бы рассказывать всё? Они блюдут тайну, ведь если на Земле узнают то, что я тебе рассказал, понимаешь, что будет?

— Я-то понимаю, — Сержант налил ещё по одной, — но почему он меня тут бросил?

— Говорю же, — повторил Лис, — тебе повезло, что это был Терп. Он ведь бросил тебя не беспомощного. Ты здесь вождь, живёшь относительно хорошо… Я понимаю, что ты хочешь сказать, — добавил он, видя, что сержант готовиться протестовать, — но ведь он же, например, не голого в лесу тебя бросил. Уверяю, вот попался бы тебе Инглемаз, он бы тебя просто того, — Лис чиркнул ребром ладони по горлу, — убрал бы, и всё тут!

— И тем не менее! — возразил Фил, поднимая стакан и показывая жестом, что он пьёт за здоровье Лиса. Лис кивнул и они выпили вместе.

— Кстати, где твои воины? — вспомнил он, и сквозь туман хмеля шевельнулась тревога. — Пора бы уже привести Инглемаза. Где же они?

Фил отправил служанку узнать, почему воины не докладывают ему о возвращении. Оказалось, что потому и не докладывают, что не вернулись. Лис встревожился, и хмель его быстро начал проходить.

— Я говорил, — упрекнул он сержанта, — что не надо было посылать твоих дикарей одних. Инглемаз — хитрая сволочь. Если он доберётся до своего Дворца, нам придётся плохо. Он может вообще заблокировать все выходы из этого мира.

— Я сам проверю, что там случилось, — угрюмо сказал Фил и встал из-за стола.

— Возьми меня с собой! — потребовал Лис.

Джеймс покачал головой:

— Извини, приятель, нет пока к тебе полного доверия. Может, ты специально не рассказал что-то про этого Инглемаза? Тем более и этот Терп, он же мистер Бестер, вообще твой друг. Ты говоришь, что он просто для смеха назвался именем американского фонтаста. А, может, Богдан Домратчев — это так зовут какого-то русского фантаста? Я не знаю, чего ждать от тебя. Пока посиди вместе со своими друзьями. Я же позаимствую твой бронежилет и «пушку». Покажи, как этим пользоваться.

Лису ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он объяснил сержанту, как стрелять из лучемёта и подогнал доспехи по размеру Фила. Затем его отвели в полуподвальное помещение дома, где под охраной четырёх воинов с арбалетами сидели Монра и Терп.

Творцы уже знали, что Лис попал в плен, поскольку хозяин привлекал Монру для оказания медицинской помощи, но они искренне радовались, что он пришёл в себя и его жизни ничего не угрожает. Лис подробно рассказал про свои приключения в резиденции Сварога и в этом мире. Как уже ему было понятно, Терп действительно знал коды здешнего Дворца, куда он в своё время проник с помощью Ключа. Поэтому они, сильно рискуя, решили туда добраться, не ожидая возможной помощи Лиса. Выстрелы из пистолета они слышали, но в этот момент появился отряд аборигенов, отрезавший им путь назад из леса, а потом и вовсе захвативший их в плен.

— Зачем ты обманул мужика? — спросил Терпа Лис, имея в виду его поступок десятилетней давности.

— А что мне было делать? — вздохнул Творец. — Взять и рассказать всё, как сделал ты? У нас ещё будут с этим проблемы. Если бы Творцы, бывающие на Земле, в подавляющем большинстве не хранили всё в тайне, представляешь, что бы уже там было!

— Ну, вот я узнал — и ничего страшного для вас не случилось. Смею даже думать, что я оказался не так уж бесполезен Творцам. Во всяком случае, некоторым из вас, — добавил Лис, посмотрев на Монру.

— Про тебя никто и не говорит, — воскликнула та и потрепала Лиса по торчащим из-под заживляющей повязки волосам. — Ты только подтверждаешь исключение!

— И, кроме того, — добавил Терп, — ты — русский, что немаловажно. Ты представитель народа, у которого альтруизм в крови, если можно так выразиться. Это же Филип — американец, и я не удивлюсь, если ему не придёт в голову заработать на том, что он узнал. Я тоже, как и ты не люблю убивать, но если иного выхода не будет… — Он развёл руками.

— Ладно, может, всё обойдётся, — поморщился Лис, которому сержант морской пехоты был симпатичен. Возможно, тем, что даже в непонятном для него мире сумел выстоять, продолжал держаться и остался открытым простым парнем — в общем, почти как и он сам. Филипу даже было намного труднее в известной степени.

— Что делать, если этот ублюдок сбежал? — продолжал он, имея в виду Инглемаза.

Терп пожал плечами:

— Всё будет зависеть от того, сумеем ли мы договориться с американцем. Инглемаз здесь далеко не уйдёт, поэтому тебе нужно будет убедить его организовать погоню.

— Это не будет проблемой, — заверил Лис, — поскольку Филип, естественно, хочет вернуться на Землю.

— Это мне и не нравится, — кивнул Терп с кислой миной.

— С другой стороны, — вставила Монра, — он ведь знает, что Терп тоже имеет доступ во Дворец Инглемаза, он уже требовал, чтобы его отвели туда.

— Если Инглемаз доберётся во Дворец раньше нас, что, конечно, проблематично, учитывая, что у него нет хорошего для здешних мест оружия, — сказал Терп, — то он сменит все коды и заблокирует всё, что можно. Выход из этого мира без посторонней помощи будет для нас закрыт, а поскольку о нас никто не знает, то, значит, закрыт навсегда. Нам можно будет присоединиться к мистеру Джеймсу в его дикой жизни.

— Подождём, — подытожил Лис.

Слуги, видимо, по распоряжению вождя принесли фрукты и кое-какую еду, а также лёгкое местное пиво. Лис и Творцы поговорили о разных нюансах произошедших событий, после чего Терп стал расспрашивать Лиса о том, что конкретно он видел в таинственном Центре. Лис, который там находился совсем недолго и практически ничего не понял, мог в основном только строить гипотезы. Так в разговорах прошло более часа, пока не вернулся Филип.

Лиса вместе с Творцами привели в гостиную.

— Ты, судя по всему, не врал, — мрачно сказал сержант. — Зря я тебя не послушал, не надо было отправлять моих дураков туда одних. Все убиты, убиты из арбалетов и руками: видимо, эта тварь неплохо владеет кое-каким приёмами.

— А «поводок»? Я же тебя просил про это наказать особо!

— Он как-то их обдурил. Ничего похожего на твою штуку на месте нет. Я нашёл куст, где ты зарыл этот, как его, управляющий модуль — его там нет.

— Так, сбежал… — задумчиво процедил Лис. — Но я даже восхищаюсь его смелостью! Сколько отсюда до пирамиды?

— Пешим где-то дня три, самое малое, и то, если повезёт и не надо будет пережидать и прятаться от каких-нибудь тварей. Я уже отправил отряд по его следам, но вот что странно: он направился не прямо в сторону Дворца, а туда, откуда пришли вы, к краю леса!

— Почему? — вставил слово Терп.

— Откуда я знаю? — довольно резко сказал Филип. — Может, тебе виднее? Ты же мастер по всяким трюкам дурить людям голову, сотрудник ФБР!

— Ладно, — примирительно сказал Лис, — нам сейчас нужно действовать вместе. Мы же все хотим отсюда выбраться, не так ли?

— Так-то, так, — кивнул сержант, — но как я могу вам доверять? Он уже один раз меня обманул, а ты вообще коммунист!

Лис искренне расхохотался. Это в какой-то степени был немного истерический смех, вызванный напряжением прошедших дней и ранением. Монра, плохо понимавшая английский язык, спросила, над чем он смеётся. Лис объяснил.

— Я всегда был таким же коммунистом, как ты, например, Мартином Лютером Кингом, — сказал он сержанту. — И Россия уже не коммунистическая страна. Русские сейчас даже вместе с вами строят космическую станцию. Дело не в этом. Ты можешь нам не доверять, но есть ли у тебя другой выход? Пойми, сейчас ты даже пытками ничего из нас не выбьешь, потому что нечего выбивать. Нам нужно отправиться в погоню всем вместе, потому что если ты посадишь нас под замок и пойдёшь вслед за ним со своими дикарями, то можешь получить ещё какой-нибудь казус. Дикари есть дикари, особенно, если Инглемаз доберётся до своего Дворца. Например, он может их распугать чем-нибудь и у тебя будет не отряд, а стадо баранов.

О том, что если Инглемаз доберётся до Дворца, то им вообще уже ничто не поможет, Лис промолчал, но, по крайней мере, Монра и Терп это понимали.

— Я думаю, его схватят до того, как он уйдёт далеко, — уверенно сказал Фил, — если его вообще не сожрут в лесу. Одному и только с арбалетом здесь трудно.

— Между прочим, это абсолютно не в наших интересах, чтобы Инглемаза сожрали. Но вот почему он направился в другую сторону? — снова спросил Лис.

— Знаете, — сказал Терп, — мне кажется, что логика в этом есть, он ведь знает эти места. Дорога напрямик, конечно, короче, но так надо идти через леса, а там много всяких опасных животных. Здешние же звери, за исключением летающих каракатиц, как я заметил, в основном, не любят открытую местность. Наверное, он хочет двигаться по краю леса, прячась при появлении этих каракатиц в зарослях.

Лис вопросительно посмотрел на сержанта. Тот пожал плечами,

хмуро взглянул на Терпа и кивнул:

— Да, логика тут есть, сразу видно, что этот мистер знаком с местными условиями. Действительно, ваш Инглемаз может попытаться применить такую тактику, но тогда мои ребята его тем более поймают.

Все замолчали. Наконец Лис посматривавший то на одного, то на другого нарушил молчание:

— Ну, а с нами что? Посадишь снова под замок?

Американец тоже долго смотрел на всех по очереди. Наконец он почесал затылок и сказал:

— Мне уже почти пятьдесят лет, и я видел смерть не раз. Терять мне особенно нечего. Между прочим, я могу с вами и расплатиться, чтобы вы не думали, что вытаскиваете меня просто так…

— Слушай, — засмеялся Лис, — неужели ты думаешь, что Творцам нужны деньги?

— Ну, не им, так тебе, ты же землянин, всё-таки. Мы вообще могли бы с тобой вместе там какое-нибудь дело открыть. Ты, вроде, парень, на которого можно положиться, хоть и русский.

— Может, именно поэтому? — засмеялся Лис.

— Может, и так. Ну, так как ты на это смотришь?

— Что ты предлагаешь? — спросил Лис, понимая, что разубеждать этого в некоторой степени взрослого ребёнка бесполезно.

Выпав из мира Земли в двадцать с небольшим лет, сержант Джеймс, хотя прошёл школу вьетнамской войны, и имел, судя по всему хорошие трудовые навыки, но не был перегружен общим образованием, а общаясь только с дикарями последнюю четверть века, тоже не сильно продвинулся в своём развитии. По большому счёту, он так и остался простым деревенским парнем из глубинки штата Аризона.

Фил покосился на сидевших чуть в стороне Творцов, усмехнулся и махнул рукой:

— Да, ладно, что с того, если и они узнают! Я не то, что «мистер Бестер»! В общем, у меня тут есть золотишко, Нашли мы с моими парнями, — Он кивнул на стоявших по углам гостиной воинов, — жилу, и жилу неплохую. Для технических нужд металл, конечно, негодный, но если выберемся на Землю, мы же будем богачами!

Лис вздохнул:

— Давай сначала выберемся, а там посмотрим.

— Давай, — согласился Филип и снова махнул рукой. — Ладно, рискну ещё раз вам поверить!

— Почему это вам? — Лис удивлённо вскинул брови и насмешливо покосился на Творца. — Я что, был тут десять лет назад?

— Не был, — согласился сержант, — но, тем не менее!

Пока не вернулись воины, посланные в погоню за Инглемазом, сержант предложил выпить за доверие. Творцам было разрешено свободно сесть к столу, однако стражей с арбалетами по углам комнаты вождь оставил. Снова принесли фрукты и закуски, а хозяин сходил в укромное место за новой глиняной бутылью. Очевидно, он хранил их где-то в подвале, поскольку сосуд был очень прохладный. Лис обратил внимание, что при появлении бутыли глаза у часовых в углах комнаты явно загорелись ярче.

— Ты будешь пить при них? — спросил он. — Как тут у тебя с вопросом потребления горячительных напитков? Волнений на почве алкоголя в твоём государстве нет?

— Вполне могли быть, — кивнул хозяин, — но я нашёл выход. Во-первых, я говорю, что боги не велели мне злоупотреблять выпивкой, кроме определённых дней, но раз в месяц в день Большого Потока я раздаю им по доброй чарке. Радости — полные штаны!

— И они тебе верят? — подал голос Терп. — Не догадываются, что можно было бы пьянствовать каждый день?

— Пока верят.

— Ну а сейчас? — спросил Лис. — Они же видят, что ты пьёшь в неурочный, так сказать, день.

— А я им уже сказал, что вы — тоже посланники богов.

— Ага, — ухмыльнулся Терп, — и посланников богов ты приказал схватить и держал в подвале!

— Я объяснил, что мы поссорились, а сегодня день примирения, и нам просто полагается выпить.

— Легко тебе с ними, — сказал Лис.

— Эх, — вздохнул Фил, — побудь тут с моё, знал, как мне здесь надоело. Я по нормальной белой женщине соскучился. — Он с нескрываемым интересом посмотрел на Монру. — Оцените, кстати, что я её не изнасиловал! А, между прочим, было такое желание.

Монра понимала, что речь идёт о ней, но, судя по её реакции, можно было догадаться, что «изнасиловать» явно не входило в её английский словарный запас.

— Это замечательно, это значит, что ты ещё сохранил цивилизованное воспитание, — быстро сказал Лис, стараясь увести разговор от щекотливой темы.

— И, вообще, ты правильно поступил, — заметил Терп. — Если бы ты попытался это сделать, то тебе потребовалось бы расставить вокруг несколько своих парней с арбалетами наготове, потому что, если бы ты начал насиловать её один, то многим рисковал. Монра хорошо владеет приёмами самообороны, так что племя, скорее всего, осталось бы без вождя.

— Да, ладно, — примирительно махнул рукой американец, — я столько лет терпел, потерплю ещё.

Они просидели пару часов, беседуя о то, о сём. Филипа в основном интересовали изменения, произошедшие на Земле за годы его отсутствия. Особый восторг у него вызвал распад СССР. Как большинство американцев, да и не только американцев, в семидесятые годы он даже представить себе не мог такого. Он был уверен, что это — бескровная победа Америки.

Лис не слишком много успел понять в современной мировой политике, чтобы аргументировано возражать, но он чувствовал, что это не так.

— Знаешь, — сказал он, разрезая бронзовым ножом плод дедае, — я сейчас провёл на Земле всего несколько дней, и меня, естественно, больше интересовали не международные дела, а ситуация внутри моей страны. В своё время я сам, как и большинство людей моего типа в Советском Союзе не был доволен коммунистическим режимом и даже имел мысли дать дёру именно к вам в США. Но мне кажется, что сейчас Америка не выиграла от того, что Россия стала существенно слабее в силу экономических проблем, вызванных так называемой перестройкой. Россия и СССР в смысле отношений с США — почти синонимы. Запад вообще всегда, на мой взгляд допускал ошибку в смысле своей политики относительно России, что до социалистической революции, что после. Запад всю жизнь боялся сильной России и старался ей, мягко говоря, нагадить, даже когда имел её союзником в каком-то деле или в войне. Той же Америке нужно было стараться сблизиться с Россией как можно теснее, Россия как раз всегда к этому была готова, потому что она всё же больше Европа, чем Азия.

Сержант Джеймс не слишком понял несколько сложное для него словесное и мыслительное построение Лиса, но кое-что уловил, особенно то, что касалось экономических проблем. Он усмехнулся, набил трубку местным заменителем табака и предложил её Лису и Творцам. Монра и Терп отказались, а Лис попробовал из любопытства. Табак был довольно ароматным, но, по мнению Лиса, слишком слабым и немного кисловатым на вкус.

Филип раскурил свою трубку и, продолжая улыбаться, сказал:

— Я понимаю твои чувства, приятель, но ваш социализм проиграл, похоже, по всем статьям. В Америке народ-то живёт лучше, сам признаёшь, значит, и наша система лучше.

— В России и не было социализма, — вмешался в разговор Терп.

— Как это не было?! — удивился Фил. — Страна даже называлась Союз Советских Социалистических Республик. Социалистических же!

— Называться и быть — не одно и тоже. Там была так называемая административно-командная система, чиновники которой называли себя коммунистами, построившими социализм и строившими коммунизм, хотя никто толком не представлял, что это такое в смысле организации экономики. На деле эти чиновники строили жизнь для себя, а не для людей. Это, конечно, тоже объяснимо, так как в той экономической системе, как, впрочем, и во всех иных, на всех одинаково просто никогда не хватает.

— Но, как я погляжу по вашим словам, сейчас Америка-то выиграла! Россия слаба, Европа всегда нам подпевала, так что Штаты — сильнейшие в мире.

— Вот-вот, — Лис посмотрел на Терпа, — я по газетам, которые успел почитать, подумал, что так рассуждают очень многие политики там, у них. Тебя Фил, можно хоть сейчас выдвигать в Президенты США, даром, что ты столько лет отсутствовал.

Терп засмеялся:

— Ты попал в точку, Лис, сейчас они именно так и думают, и от этого на Земле, боюсь, будет много бед. Америка создала, конечно, очень бурную и динамичную на определённом отрезке времени экономическую систему, но в условиях Земли в целом демократия по западному образцу — не есть благо. Она, скорее, довольно красивая утопия, как мне кажется, которую, правда, кое-где почти реализовали. В условиях мононационального государства это неплохая система управления, но когда так, как на Земле, перемешаны разные расы и разные культуры — это очень плохо! И отрицательные результаты казалось бы бурного расцвета демократии за последние сто лет очень скоро проявятся! По большому счёту, с этими проблемами уже столкнулись и та же Америка, и Советский Союз, где так и не смогли реально добиться расово-религиозного единства разных наций.

Сержант несколько удивлённо смотрел на Терпа: смысл последних слов до него почти не доходил.

— В общем, в мире Земли грядут большие проблемы, — резюмировал Терп и, обращаясь больше к Лису, сказал: — Я довольно долго занимался Землёй, но теперь мне понятно, кто и что рулило там. Конечно, если бы всё прибрал к рукам Инглемаз, то было бы ещё хуже. Но и этот Сварог ничего не сможет сделать, а с каждым вмешательством в естественный ход событий будет только усложнять ситуацию.

— Я же тебе говорил, что у них есть эта штука — Центр…

— Именно это и плохо, — сказал Терп. — Его следовало бы закрыть, законсервировать, спрятать, а, может быть, даже ликвидировать, если это возможно, чтобы не дай бог никто из землян о ней не узнал.

— Спрятать — и что делать дальше? — спросила Монра, опередив Лиса, у которого на языке уже вертелся этот же вопрос.

— Уйти оттуда. Вполне возможно, что цивилизация на Земле сама себе создаст такие проблемы и катаклизмы в ближайшем будущем, что будет отброшена на тысячи лет назад.

— Терп, я тебя не узнаю! — Монра покачала головой. — Ты ли это? Когда Лис рассказал про Сварога и всё остальное, я подумала, что сейчас-то уж тебя от этого за уши не оттащишь, а ты предлагаешь фактически спрятаться! Я тоже, конечно, не хотела бы, чтобы миллионы землян вдруг узнали, как попасть в наши миры — это был бы конец всему, но то, что ты готов всё это упрятать как можно глубже!… Нет-нет, я-то, конечно, только «за»! — поспешила добавить она, увидев, что Терп хочет возразить.

— Да, я пришёл к выводу, что это было бы реально лучше для всех: и для нас, и для самих землян.

— Как только убедить в этом Сварога и этот его «Комитет четырнадцати»? — негромко, как бы самому себе сказал Лис.

— Эй, послушайте! А нельзя ли объяснить, что это значит? Что вы там бормочете? — наконец прервал их сержант, поскольку теперь большая часть разговора в основном из-за незнания Монрой на должном уровне английского языка пошла на языке Творцов.

— Извини, Фил, — сказал Лис, — это всё о тех же проблемах на Земле. Я же тебе рассказывал про Творцов, они там давно околачиваются.

— Говорите так, чтобы я понимал, — предупредил уже немного хмельной сержант, — а то я решу, что вы хотите что-то скрыть.

— Да ничего я теперь уже от тебя не скрываю, — сказал Терп. — Просто, получается так, что эти проблемы действительно тебя не касаются. На Землю мы тебя с твоим золотом доставим, если только, конечно, изловим Инглемаза.

Филип, успевший услышать слова относительно какого-то Центра, сказанные ещё по-английски, пожелал узнать, что это за штука такая. Лису долго пришлось играть словами, выдумывая выглядящую правдоподобно историю про некие остатки старых баз Творцов на Земле. Получилось, в конце концов, нечто вроде легенды про Атлантиду.

— Так это же почище всякого золота! — воскликнул сержант, до которого, наконец, дошло, что и на этом можно заработать. — Если взять и начать делать штучки вроде вашего оружия или летающих машин…

— Я этого и боялся, — быстро сказал Терп на языке Творцов. — Он дитя своей страны, а они там все помешаны на бизнесе.

— Что он опять говорит? — недовольно спросил Фил, кивнув на Творца.

— А ты сам не соображаешь? — довольно резко ответил Лис, который совершенно не хотел развития разговора в этом направлении, тем более, сейчас, пока они зависят от сержанта. — Ты что, собираешься разболтать обо всём, попав на Землю? Естественно, они недовольны, да и я недоволен. Из этого ничего хорошего не будет.

— Но ты пойми, какая это слава и известность за такие открытия!

— Ты смотри, — снова на языке Творцов сказал Терп, — парень-то, вроде, не особо образованный, а такие амбиции!

— И не только слава! — не унимался сержант, в этот раз не обращая внимания на слова Терпа. — Это богатство, какое не снилось никому, вообще никому! Султан Брунея покажется нищим!

— Надо же, — покачал головой Лис, — Альфреда Бестера ты не знаешь, а о султане Брунея осведомлён!