Куплю жену. Дорого Романовская Ольга

Глава 1

Наверное, не существовало другого человека в Должере, которому было столь тяжело сочетаться браком. Ивар сир Лир, граф Монтезе пробовал целых пять раз и всякий раз безрезультатно. В итоге он отчаялся, хотя еще молодой голубоглазый брюнет, наследник древнейшего магического рода пользовался успехом у женщин.

Погода выдалась на редкость подходящей: с утра лил дождь, перемежавшийся со снегом. Могильщики, проклиная переменчивость весенней погоды, с вечера трудились над тем, чтобы обеспечить Эжени сир Ниер достойное последнее пристанище. Она была несказанно хороша в гробу: белоснежная кожа, длинные темные ресницы, волнистые волосы. Куколка, а не человек. Однако Ивару лучше, нежели кому-либо еще, было известно: она мертва. Его стараниями, несмотря на то что, свидетели Темные боги, он не желал зла юной дочери барона Планка. Несчастная всего лишь стала его невестой.

Траурная процессия медленно приближалась к конечной точке – фамильной усыпальнице Планков. Замершему наверху холма всаднику не требовалось видеть лиц, чтобы разобрать, кто есть кто. Впереди, конечно, раздавленные горем родители, следом брат Эжени. Бастиан поклялся убить его, но Ивар не явился на похороны по другой причине. Его снедало чувство вины. Он знал об участи предыдущих девушек, но все равно сделал предложение Эжени. И она согласилась, несмотря на то что родители настоятельно советовали отказаться. И чем ей отплатил Ивар?

– За два месяца до свадьбы! – Он на мгновение закрыл лицо руками, пряча гримасу боли, хотя абсолютно никто, за это Ивар мог поручиться, его не видел. – Еще быстрее, чем прежде!

Сделав пару глубоких вздохов, граф заставил себя наблюдать за тем, как гроб сгружают с траурной повозки и на плечах вносят в склеп.

Он трус. Плевать на Бастиана, Ивар обязан был быть там, но как смотреть на мертвую Эжени?

Пальцы сжали букет из белоснежных лилий. Когда все уйдут, Ивар положит их на могилу.

Чары надежно уберегали цветы от губительного прикосновения ветра, а вот себя граф не жалел. Наоборот, он специально подставлял лицо под хлесткие удары, раз за разом бросал вызов стихии, не желая покидать продуваемого всеми ветрами места.

Похороны длились долго. День успел смениться сумерками, когда старинное кладбище наконец опустело. Стряхнув с себя оцепенение, Ивар спустился с холма и, привязав продрогшего коня к первому подходящему деревцу, тронулся в скорбный путь. Граф пожалел, что его самого не брал холод. Наверное, если бы он мог умереть от воспаления легких… Ивар тут же отогнал позорные мысли и прибавил шагу. Пальцы сжались в кулаки, сминая нежные стебли. Он первым осудил бы себя, вздумай искать смерти до срока. Эжени – всего лишь очередная страница в его жизни. Ивар извлек урок и больше не повторит ошибок.

Мраморное надгробие украшало целое море цветов. Ивар с трудом нашел, куда положить свой букет. Постоял немного, склонив голову, и быстрым шагом, не оглядываясь, покинул склеп.

– Что, вурдалак, еще одну загубил?

Злые слова будто отравленным ножом вошли в сердце.

Ивар обернулся и увидел одетую с головы до ног в черное женщину. Даже сквозь скрывавшую лицо плотную вуаль он ощущал исходившую от нее ненависть. Если бы могла, Марджери задушила бы его.

Граф промолчал и отвернулся.

Не стоило приезжать сюда, приходить на могилу. Ивар рисковал вызвать неудовольствие короля, но все равно проводил Эжени. Какова же будет плата?

– Что молчишь? – не унималась Марджери.

Она смело шагнула вперед и ухватила его за край плаща.

– Думал, никто не узнает, если вырядишься простолюдином?

И хрипло рассмеялась, порадовавшись, что вуаль спрятала перекосившую лицо скорбную гримасу. Ивар сир Лир не увидит ее сломленной, напротив, это она сделает все, чтобы заставить его страдать.

– Мне очень жаль!

Избитая жестокая фраза, но что еще он мог ответить?

– Жаль? Тебе – жаль?

Костяшки ее пальцев побелели, но вовсе не от холода.

– Душегуб, ты отправил на тот свет пятерых! – Она почти кричала, намертво вцепившись в плащ Ивара. – Эжени сир Ниер было семнадцать. Всего семнадцать, слышишь?!

Ивар скорбно покачал головой. Он понимал ее ярость, но ничего не мог изменить.

– Не впутывайте Бастиана, – уставшим голосом попросил Ивар. – Не хочу убивать и его.

Это не было пустым бахвальством. Пожелай Бастиан бросить ему вызов, проиграл бы. Даже если бы Ивар дрался вполсилы, разница в мощи дара все равно сказалась бы. Бастиан совсем юноша, не закончил курса обучения, он заведомо обречен.

– Он сам решит, я ему не указ.

Немного успокоившись, женщина отпустила плащ Ивара и покосилась на вход в усыпальницу:

– Который из букетов твой? Его нужно выбросить.

Графу словно дали пощечину. Собеседница именно этого добивалась: не в силах причинить боль физически, старалась уничтожить морально. Только вот тетушка Эжени перешла границы дозволенного.

Она стойко выдержала его взгляд. На долю Марджери сир Ниер выпало слишком много испытаний, чтобы испугаться даже наследника рода Лиров.

– Я все равно их найду и выкину, – упрямо повторила она. – А ты не смей здесь больше появляться! Чтобы духу твоего рядом с Эжени не было!

Ивар ушел, не прощаясь.

Комья влажной земли летели из-под сапог, противно чавкала напитанная ледяной влагой почва. Ивар с силой впечатывал в нее каждый шаг, словно стремился растоптать свою злость и боль. Он уже знал, чем займется, когда вернется. Никакого дворца – Ивар выйдет на задний двор и станет метать ножи, долго, пока не устанет. Раз за разом вонзать их в мишень. И один точно достанется мысленному образу Марджери. Сделать его виноватым!.. Ей, потомственной ведьме, лучше других известно – Ивар бессилен против злого рока.

Боковая калитка жалобно заскрипела, снесенная порывом ветра.

Ивар больше не таился, не скрывал своей силы. Пусть все видят и боятся. Даже Бастиан не посмеет пикнуть ему в лицо.

Тьма в крови стремительно густела, готовая обернуться самым настоящим смерчем. К счастью, Ивар сумел вовремя подавить ее и только сейчас заметил собственного коня. Граф нахмурился. Он точно помнил, что оставил его в другом месте.

– Это я отвязал коня, сир. Нашел и посчитал нужным привести, чтобы вы не тратили времени зря.

Ивар горько усмехнулся. Королевские фамильяры и не на такое способны! От них невозможно спрятаться, бесполезно маскироваться, они считывали человека по ауре. Сегодня его величество выбрал в качестве посланника горгулью. Вот она – сидит на ограде, сверкает алыми глазами. Как только лошадь ее к себе подпустила? Не иначе фамильяр принял человеческий облик. При желании они это тоже умели.

– Давай сюда! – Ивар устало протянул руку, готовый забрать очередной, совершенно секретный пакет.

– Вас просят явиться во дворец, – покачала головой горгулья. – Немедленно.

Граф скептически хмыкнул. Немедленно! Горгулья наверняка приврала. Если бы в Должере случилось что-то важное, требовавшее безотлагательного вмешательства, Ивара давно бы завалили весточками.

– Хорошо, ты передала, свободна! – отмахнулся он от назойливого фамильяра и, помедлив, предупредил: – Лошадь мою больше не трогай!

Вместо ответа горгулья взмахнула каменными крыльями и, сетуя на грубость магов и жуткую погоду, растворилась в воздухе, словно в тумане.

Ивар некоторое время задумчиво постоял у калитки. После поставил ногу в стремя, не став смахивать с седла нападавший снег.

Взгляд выцепил за деревьями и почерневшими от времени надгробиями Марджери. Проклятая ведьма следила за ним! Сложив ладони, Ивар нашептал слова заклинания и выпустил его в стылый воздух. Ну вот, кончено.

Не стоило делать Эжени предложения. Зато свету она запомнилась мученицей, не превратилась в очередную матрону, окруженную детьми и любовниками. Может, о ней даже напишут роман. Ивару непременно отведут роль злодея, но он привык. Пять мертвых женщин, одна за другой, притупили некоторые чувства.

Бросив короткий взгляд через плечо, Ивар убедился, что поземка чар сделала его невидимым даже для ведьмы. Как же сейчас ему хотелось остаться одному! Побродить по окрестностям кладбища, полюбоваться старым замком Ниеров, а после, словно простолюдину, завершить день в прокуренной таверне у реки. Однако Ивар поборол соблазн и, коснувшись медальона на шее, открыл портал в столицу.

Какой разительный контраст – яркое солнце вместо стылого влажного воздуха! Здесь вовсю хозяйничала весна. Она играла бликами в стеклах, выгоняла бродячих кошек погреться на крылечке.

Ивар мог бы сразу перенестись во дворец, но он дал себе немного времени подготовиться. Граф Монтезе не просто титул – это определенный образ, обязанности. У Ивара хватало врагов, он не даст им ни единого шанса преуспеть. Опять же лошадь застоялась, продрогла, ей не помешает немного движения.

– Откуда вы, сир? – укоризненно покачал головой конюх, принимая нового постояльца. – Словно с того света явились!

Ивар метнул на него гневный взгляд, вынуждая замолчать. Хотя бедолага был недалек от истины – граф действительно недавно смотрел в глаза смерти. Но слугам полагалось работать, а не молоть языком. Зато отмолчаться на вопрос короля не получится. Ивар подозревал, что монарха заинтересует подозрительная отлучка.

Его величество принял графа не в кабинете, а в личной гостиной. Уже интересно – рабочие вопросы не решались за чашкой чая. Когда Ивар вошел, король стоял к нему спиной и серьезным, не вязавшимся с его ребяческим занятием видом рисовал дыханием кружки на стекле.

– Садись! – Обернувшись, Трезор сир Валлен кивнул на диван возле сервированного для чая круглого наборного столика. – Мне доложили, ты ездил…

Он не договорил и нахмурился. Граф стойко выдержал осуждающий взгляд, опустился на предложенное место и, нарушив правила этикета, потянулся за сахарницей. Маленькая слабость – он не признавал горького вкуса даже в зельях. Что до этикета, то Лиры почти не уступали правящему роду Валленов и при удачном стечении обстоятельств могли бы соперничать с ними за власть.

– Зачем? – отчаявшись услышать оправдания, напустился на подданного Трезор.

Ивар наблюдал за этим высоким нервным мужчиной, казалось навсегда застывшим на рубеже тридцатилетнего возраста, и пытался понять, почему король уделил столько внимания, казалось бы, пустяшному событию. Люди умирали каждый день, некроманту ли этого не знать?

– Вы позвали меня только для обсуждения чужих похорон? – Ивар удивленно поднял брови и размешал сахар.

Пожалуй, чай – это хорошо, особенно после многочасового стояния под мартовским мокрым снегом.

Перед тем как сделать глоток, Ивар привычно незаметно коснулся напитка кольцом. Не потемнело – яда нет. Трезору незачем его убивать, но предосторожность лишней не бывает.

– Разумеется, нет! – излишне резко ответил король.

Глаза его на мгновение сверкнули, выдавая темную суть. Точно такая же дарила силу роду Лиров.

– Мне просто не нравится твое поведение, – сделав глубокий вздох, уже спокойно продолжил он. – Не стоит зря плодить слухи.

– Я не оскорбил память Эжени сир Ниер покаянием над гробом. Ее родители считают, будто меня там вовсе не было, – с легким раздражением отчитался Ивар.

Едва заметная одобрительная улыбка тронула губы короля. Раз так, ничего страшного, главное, обойтись без скандала.

– Тебе нужно тщательно следить за репутацией, особенно сейчас.

Трезор занял место подле Ивара. По щелчку пальцев один из фамильяров налил ему чая и поспешил исчезнуть.

– С чего вдруг? – удивился Ивар.

– С того, – загадочно улыбнулся король, – что у меня на тебя большие планы. Довольно отсиживаться в тени, пора выходить вперед. Собственно, об этом я и собирался поговорить. Я планирую сделать тебя министром.

Он замолчал и выжидающе уставился на собеседника. И вновь Трезор остался доволен – чашка в руках Ивара дрогнула. О, монарх прекрасно знал, о чем мечтал граф, но существовало еще одно маленькое условие, которое он пока не озвучил.

– Пора, мой друг! – Трезор по-дружески похлопал Ивара по плечу. – Место Шакира пустует, и я наконец нашел ему достойную замену. Не мне тебе объяснять, как важно окружить себя верными и одновременно опытными людьми.

Выдержка изменила графу. Он порывисто поднялся и поклонился.

– Благодарю за оказанную честь!

Услышав о министерском портфеле, Ивар и представить себе не мог, что Трезор намеревался доверить ему ключевой пост. Отвечать за всю внешнюю политику! Выше взлететь практически невозможно, разве только породниться с королевским домом.

– Подожди с благодарностями! – Монарх чуть ли не силой усадил его обратно, заставил глотнуть чая. – Да и никакой моей заслуги тут нет, только твоя. Правда, – помрачнев, Трезор забарабанил пальцами по обивке дивана, – существует одно крохотное условие… Я искренне надеялся, что у тебя все образуется с Эжени…

– При чем тут она? – сразу напрягся, выпустил колючки Ивар.

Былая радость померкла, сменившись напряжением. Ну конечно, не все так просто, всегда существовал подвох.

– Тебе нужно жениться, – решительно заявил король. – Возражения не принимаются, нашу страну может представлять только семейный человек.

Ивар холодно обронил:

– Это невозможно. Вы лично присутствовали при вскрытии моей…

Он сделал короткий вздох и продолжил:

– Моей жены. Смерть от естественных причин. То же со всеми остальными. Все они умирали, когда становились или готовились стать графиней Монтезе. Все, я дал зарок, ваше величество, после Эжени никаких невест!

– Даже если на кону пост министра? – прищурился Трезор.

– Даже, – кивнул Ивар. – Я пытался пять раз и не желаю хоронить шестую девушку.

– Подумай! – настаивал монарх. – Игра стоит свеч! Главное, чтобы ты был женат на момент вступления в должность, а там… После вручения верительных грамот графиня может удалиться в фамильный замок и вести жизнь затворницы.

Ивар покачал головой и попытался донести до короля простую истину:

– Я не убийца.

– Тебя никто и не обвинял.

Ивару хотелось рассмеяться ему в лицо. Не обвинял! Не далее как пару часов назад Марджери сир Ниер укоряла его в смерти племянницы. После случившегося матери и вовсе начнут в ужасе прятать в башнях своих дочерей. В случае с Эжени помогло упорство влюбленной девушки и щедрые дары, которыми Ивар купил барона, но это был его последний шанс.

– Ни одно порядочное семейство не согласится со мной породниться.

– Вздор! – отмахнулся от его аргументов Трезор. – Надо настойчивее просить и не верить в мистическую чушь. Эжени сир Ниер отличалась слабым здоровьем, ее сгубила чахотка. Родителям следовало не скупиться на дрова и теплее одевать дочь. Словом, – он отставил нетронутую чашку с чаем и поднялся, Ивару пришлось последовать его примеру, – условия я озвучил. Нет жены – нет министерского портфеля. Но чтобы облегчить тебе задачу и отвлечь от глупых мыслей о роке, я хочу назначить тебя на временную должность. Ты ведь в курсе донесений из Университета высшей магии?

Граф кивнул.

– Так вот, я хочу, чтобы ты со всем этим разобрался. Мне не нужны проблемы в сердце королевства. А чтобы никто ничего не заподозрил, станешь замещать ректора, пока не выберут нового.

– Пока вы не назначите, – с понимающей ухмылкой поправил его Ивар.

Выборы – фикция, все решал король.

– Не придирайся к словам! – поморщился Трезор. – Лучше действуй. Заодно жену себе подыщи. Среди студенток полно симпатичных, согласных хотя бы на ночь прыгнуть в твою постель. Надеюсь, к лету справишься с обеими поставленными задачами. Университет университетом, но я предпочел бы видеть тебя министром. А если нет…

Король развел руками.

– Если не женишься до конца года, придется отдать пост другому. Оставлю тебя вечно маяться с протекающими потолками и учебными планами.

Глава 2

Ивар всегда любил ненастную погоду, когда ветер остервенело хлестал по стеклам, силясь их выломать, а облака стремительно проносились по небу, врезаясь в верхушки деревьев. Она походила на него, была его сутью, той самой Тьмой, не знавшей покоя. Ивар привык находить спокойствие в буре. Сколько раз, еще ребенком, он тайком сбегал из дома, заслышав раскаты грозы. Бродил по саду, подставив лицо прохладным каплям, раскрывал объятия ветру, споря с ним в силе. Им овладевало странное упоение, пьянящее, звенящее. Правда, Ивар давно не испытывал его. Если быть точным – без малого двадцать лет. Однако Ивар все равно порадовался, что изменчивый март на время скрыл солнце за низкими облаками, залил землю бесконечным дождем. Он зарядил прошлой ночью и не думал заканчиваться, то усиливался, то превращался в туманную противную морось. Почерневшие деревья напоминали Ивару трупы. С некоторых пор у него многое было связано с кладбищем.

– Так не годится! – укоризненно цокнул языком Матиас сир Харт, маркиз Баме. – Этак ты скатишься в черную меланхолию!

Лучший друг неожиданно возник на пороге замка вечером. Будто чувствовал, Ивару требовалась его помощь.

– Я не убивал их. – Граф проигнорировал замечание приятеля и с трудом заставил себя отвести взгляд от буйства природы. – Разве только…

Он замолчал и невидящим взором уставился на собственные руки.

– Во всех девушках жила Тьма, – возразил Матиас. – Даже в Эжени.

– В ней ее было меньше всего, – вздохнул Ивар, пытаясь отогнать демонов прошлого. – Она родилась почти человеком. Может, Марджери сир Ниер права…

Вновь не закончив фразы, он вернулся к столу, налил себе вина и, не чувствуя вкуса, одним глотком осушил фужер на короткой толстой ножке.

Матиас нахмурился. Так не пойдет! Сдается, именно душевное состояние друга повлияло на погоду. В южной части Должера весна приходила рано, а тут вдруг будто вернулась поздняя осень. Перемены настроения магов уровня Ивара опасны, особенно в местах силы. Они никогда не обсуждали данный вопрос, но Матиас подозревал, что Лиры не просто так выстроили замок именно на этом холме. Недаром он неизменно чувствовал прилив сил, когда приезжал сюда. Только вот пользоваться дарованной энергией Матиас боялся и при первой возможности стремился зарядить ею артефакты. Все же они с Иваром разные. Не только внешне – цвет волос и глаз маркиза был чуть теплее, но и во всем остальном. Настолько разные, что Матиас не раз задавался вопросом: что же их сблизило?

Тьма клубилась далеко не в каждом маге Должера, хотя некогда королевство заселяли исключительно темные. Но шли годы, местное население активно росло, и если первенец еще сохранял мощь крови родителей, то последующие дети получали все меньше Тьмы. Прибавьте к этому интрижки и мезальянсы с обычными людьми, договорные браки с магами из соседних государств… В итоге семьи вроде королевской или те же Лиры превратились в негласную элиту, став немногими, сумевшими сохранить дар без примеси. Несмотря на высокий титул, Харты тем же похвастаться не могли. Впрочем, Матиас всегда думал об этом не без гордости, они на голову превосходили по силе многих дворян. Недаром представители вот уже пяти поколений его семьи с успехом выдерживали вступительные экзамены и достойно оканчивали Университет высшей магии или более привилегированную Закрытую высшую школу Затейна. Последняя в свое время и свела двух мальчишек. Учеба давно закончилась, а дружба осталась.

– Тебе нужно успокоиться! – решительно заявил Матиас. – И забыть бредни старухи. Убитая горем, она и не то скажет!

Прищурившись, он оглядел приятеля и удовлетворенно кивнул:

– Ага, проклятие почти растворилось.

– Проклятие? – недоуменно переспросил Ивар.

Он и не почувствовал. Ну да, сил Марджери не хватило на то, чтобы свести его в могилу, зато теперь понятно, отчего после кладбища Ивар пребывал в подавленном состоянии духа. «Ты знаешь почему, – упрямо возразил внутренний голос. – Ты злишься, потому что не сумеешь получить заветный пост. Ты оплакиваешь Эжени и пытаешься свыкнуться с горестным будущим». Ивар тряхнул головой. Вздор! Будущее еще не написано, и он найдет способ его изменить.

– Потрясающе! – восхищенно протянул Матиас, когда остатки смертоносной паутины на ауре, вспыхнув, исчезли.

– Не люблю сомнительных подарков, – мрачно усмехнулся Ивар.

Марджери не стоило этого делать.

– Не люблю, но раз за разом их получаю, – после короткого молчания добавил Ивар. – Вот и король удружил. Складывается впечатление, что он ищет предлог задвинуть меня подальше, но при этом сохранить добрые отношения.

Матиас мельком покосился в окно, прислушался. Ветер постепенно стихал, дождь уже не так рьяно барабанил по стенам. Выходит, приятель таки невольно приложил руку к разыгравшемуся ненастью. Но не он один – даже самый сильный маг не смог бы полноценно повелевать погодой. Так, если только вызвать грозу или смерч, изрядно подкосив свои силы. Март – месяц изменчивый, спасибо, снег не пошел. К примеру, имение Матиаса вчера завалило. Еще бы, оно в каких-то двух часах езды от дома Ниеров. Теперь и маркиз ощутил укол вины. Некогда именно он устроил тот бал, познакомил Эжени и Ивара. Кто же знал, что девочка влюбится?..

– Сомневаюсь. Ты ему нужен. Ты и твоя магия.

– Осталось только понять, что нужно мне, – ненадолго погрузившись в собственные мысли, пробормотал Ивар.

Портфель министра иностранных дел. Без жены его не получить. Когда-то она у Ивара была. Он связал себя узами брака двадцать лет назад. Розмари сир Лейда, дочь герцога Ансера, казалась идеальной партией как ему, так и тогда еще здравствовавшему отцу. Еще бы, ведь в ее жилах тоже текла чистая Тьма! Увы, чистота крови не помогла, хотя Ивар прожил с ней дольше, чем со всеми другими девушками, которым делал предложение, – целых два года. А потом… Потом Розмари умерла, просто не проснулась. Естественная смерть от непонятных причин. Детей у них не было, и, сняв траур, Ивар предпринял очередную попытку, но с менее родовитой невестой, наследницей смешанной крови. Тогда дело дошло до свадьбы, но невеста скончалась во время церемонии, не успев произнести слова клятвы. Ей внезапно стало плохо, бедняжка задохнулась. Врачи лишь разводили руками, маги тоже не могли ничем порадовать. Ни яда, ни следов проклятия – ничего. Дальше – только хуже. Каждая новая избранница Ивара умирала все раньше. По Должеру поползли слухи. Шептались, будто предложение руки и сердца Ивара сир Лира равносильно смертному приговору. И вот Эжени. От герцогини до дочери провинциального барона без капли Тьмы в магии. Спрашивается, где еще Ивару искать жену, если от него шарахались даже представители худородного дворянства? Не среди мещан же! На такое Ивар не пошел бы под страхом смерти.

– Самое гадкое, я не понимаю, почему вдруг превратился в Черного Вдовца. – Граф озвучил ненавистное прозвище, которым его наградили. – Словно расплата за прошлые семейные грехи!

– Может, ты и прав, – задумчиво протянул Матиас. – За всеми не уследишь, вдруг твой прапрапрадедушка обманул красотку, а ты теперь за него отдуваешься.

– Но что делать-то? – Ивар раздраженно барабанил по пустому стакану. – Ни один дворянин в Должере не отдаст за меня дочь. Еще и назначение это!..

Он поморщился от одной мысли о шумных студентах, вечно недовольных преподавателях и скудном бюджете, который нужно растянуть на весь год. Вдобавок тайное общество… У Ивара не хватит сил на обольщение потенциальных невест. И тут ему в голову пришла мысль. Сначала Ивар счел ее бредовой, отмахнулся от нее, но она упорно возвращалась, не давая покоя.

– Как думаешь, – повернулся он к приятелю, – много у нас вдов?

– Вдов? – не понял Матиас.

– Ну да, тех, кто после смерти супруга остался без денег. Я мог бы обеспечить детей одной из них взамен на брак со мной.

Жестоко, но матери и не на такое пойдут. Все лучше, чем потерять родовое гнездо, вместе с детьми оказаться на улице.

– Я собираюсь обменять титул графини Монтезе на солидную сумму, которой хватило бы на безбедную жизнь в течение пары лет. Иного выхода нет, я обязан получить министерский пост. Да и вдруг злой рок даст сбой? Я ведь не планирую жить с супругой. Выберу первую попавшуюся из тех, кто согласится, с нарочным пришлю кольцо, платье. Мы в первый и последний раз увидимся во время брачной церемонии. Ну как, Матиас, думаешь, сработает? – с надеждой спросил Ивар.

– И тебе…

Друг вздохнул и покачал головой. Он догадывался, его слова не возымеют действия, но все равно спросил:

– Тебе не жалко будущей жены?

Ивар с ним не советовался, Матиас не питал иллюзий. Он видел решимость в глазах друга, то, как поменялся цвет его глаз – больше не небесная синева, а ночная чернь. Спорить с Иваром бесполезно, можно лишь попытаться отговорить его. Мягко, тщательно просчитывая шаги, чтобы не потревожить Тьму. Матиас по себе знал, на что она способна. Когда-то он едва не сотворил непоправимое, поддавшись ее зову. Ивар и вовсе полностью соткан из Тьмы.

– Прекрати!

Ивар помассировал виски. Он вдруг ощутил мертвенный холод. Откат? Возможно. Может, проклятие и не причинило физического вреда, но ни одно магическое воздействие не проходило бесследно. Ивару нужен огонь. Одна стихия против другой.

– Ивар, – не унимался Матиас, – ты ведь сам думаешь об этом.

– Больше нет.

Ивар подошел к камину и вытянул руку. Повинуясь чужой силе мысли, сухие поленья объяло пламя. Оно взметнулось снопом искр, но затем успокоилось. Ивар наклонился, провел ладонью сквозь огонь. Хорошо! Он даже зажмурился от удовольствия. Тепло прогоняло холод, сжигало остатки чужой магии.

– Марджери заплатит, – обронил в пространство Ивар, продолжая гипнотизировать взглядом пламя. – Я уважаю ее горе, готов простить многое, но не проклятие. Приготовь для нее подарок, Матиас.

Друг промолчал. Обернувшись к нему, Ивар с глухим раздражением заметил:

– Ты слышал, не притворяйся глухим! Я устал и не желаю препирательств.

– Подарок так подарок, – легко сдался Матиас.

В самом деле, кто ему леди сир Ниер? Ни жена, ни любовница, всего лишь вдовая сестра соседа. Следовало задуматься о последствиях перед тем, как проклинать Ивара.

– Какой там круг посвящения? – деловито осведомился он.

Ивар пожал плечами.

– Никогда не интересовался. Наверное, первый.

– Тогда, – жестко улыбнулся Матиас, – считай, что ее нет. Никто не всплакнет.

Ивар рассеянно кивнул и наконец отнял руки от пламени. Прислушавшись к собственным ощущениям, он понял: теперь все в порядке. Матиас прав, пора перестать грустить и заняться делом. Например, послать фамильяра в университет, предупредить о своем прибытии. Он не собирался сваливаться как снег на голову, пусть подготовятся, приведут в порядок бумаги, попытаются скрыть махинации. Ивар хищно усмехнулся. Он все равно найдет, как бы глубоко ни прятали, как бы приторно ни улыбались деканы и преподаватели. Именно поэтому Трезор послал Ивара. Несмотря на относительно юный возраст – носители чистой Тьмы порой доживали до трехсот лет, а граф пока не справил полувекового юбилея, – он прочно вошел в число приближенных монарха.

– Как думаешь, – Ивар вернулся к столу и оперся на него ладонями, – сколько предложить?

– Боишься переплатить? – хмыкнул Матиас и сделал неспешный глоток.

– Просто советуюсь.

– Значит, решено окончательно? – в сомнении покачал головой приятель.

Взгляд его серьезных серых глаз задержался на лице Ивара. Тот практически сразу отвернулся. Может, Матиас и не мог похвастаться чистотой крови, зато мало кто мог стойко выдержать подобный взгляд. Даже король. Матиас будто снимал с жертвы кожу, слой за слоем, подбирался к сокровенному. Специализацию он выбрал соответствующую. У Марджери сир Ниер не было шансов. Если идея с постом министра выгорит, Ивар позаботится, чтобы друг тоже сделал шаг по карьерной лестнице, из заместителя превратился в полноценного руководителя Алого кабинета.

– Предлагаешь до конца своих дней носить цветы на могилу Эжени? – пробурчал он, подвинул к себе кресло и сел.

Ивар устало покосился на графин, но наливать себе больше не стал.

– Ей следовало влюбиться в тебя. Или вовсе ни в кого не влюбляться. Чувства – словно туман. Ты идешь и не замечаешь опасности. Поэтому не влюбляйся, Мат, и будь счастлив!

– Как и ты, – отсалютовал ему фужером приятель. – Ищи свою вдовушку и заставь весь мир содрогаться при упоминании имени Ивара сир Лира.

Граф проигнорировал сказанную без всякой задней мысли лесть. Матиас дружил с ним бескорыстно, это он не раз проверил. Самого же Ивара не волновала власть. Предков – возможно, но их потомка устраивал не самый высокий титул и портфель министра иностранных дел. Хотя Матиас в чем-то прав, в новой должности Ивар решал бы тысячи судеб.

– Ну а ты? – Он сменил тему, окончательно прогнав из комнаты призрак Эжени. – Как очередная невеста, которую подыскала тебе матушка?

– С удовольствием накормил бы мышьяком.

Сложно было понять, серьезно он или шутит, поэтому Ивар на всякий случай посоветовал:

– Не стоит! – И, улыбнувшись одними губами, добавил: – Два Черных Вдовца на один Должер – это перебор!

И все же почему они умирали? Вновь обратившись в прошлое, Ивар не сразу расслышал поскребывание. Вскинув взгляд, он обреченно уставился на фамильяра, портившего когтями каминную полку.

– Ну чего тебе?

Вместо ответа горгулья расправила крылья и спланировала на спинку кресла Ивара, он едва успел уклониться. В шею уперся пергаментный сверток. Горгулья разжала когти, и тот упал графу на колени. На прощанье мигнув огненными глазами, фамильяр скрылся из виду.

– На редкость бесцеремонен! – прокомментировал Матиас. – Как и все Валлены.

– Тсс! – Ивар приложил палец к губам.

Однако его волновали вовсе не крамольные мысли приятеля. Ивар с сосредоточенным видом взломал сургуч и осторожно развернул сверток. Внутри оказался медальон. С виду простенький, какие массово продают на деревенских ярмарках. Только взгляд опытного мага видел отличия. Ивар взвесил его на ладони, повертел в пальцах. Древний, похожий на родовой артефакт. О назначении судить сложно: подобные вещи не раскрывали своих секретов первым встречным.

Заинтересовавшийся Матиас перегнулся через подлокотник, чтобы лучше рассмотреть присланную вещицу.

– Да это же!.. – нахмурился он и вырвал медальон. – Дай-ка!

Ивару оставалось лишь молчаливо возмутиться подобному самоуправству.

Матиас тем временем пристально изучил каждую щербинку и неодобрительно цокнул языком. Ивар ожидал, возможно, друг что-нибудь скажет, но он лишь вернул медальон приятелю и мрачно посоветовал:

– Верни Трезору!

– Почему?

В Иваре взыграло любопытство. Матиас явно видел больше него. Удивительно! Все оказалось просто: медальон и пергамент прежде хранились в запасниках Алого кабинета.

– С помощью медальона выявляют Безликих. На пергаменте приведена подробная инструкция. Сдается мне, под видом разоблачения тайного общества король посылает тебя на поиски смерти.

Ивар сжал медальон в кулаке так, что гравировка в виде треугольника отпечаталась на коже. Слова друга посеяли в нем сомнения. Трезор, как и все сир Валлены, опасался сир Лиров. Не надумал ли он действительно от него избавиться? Только…

– А почему мы решили, что медальон прислал Трезор? На воске нет вензеля, к медальону и пергаменту не приложено записки.

– Но кто еще мог воспользоваться его фамильяром?

Вопрос повис в воздухе без ответа.

Глава 3

Боль. Казалось, она заполняла каждую клеточку тела, просочилась в мозг.

Августа с трудом подняла голову, застонав, провела ладонью по волосам. Что-то липкое. Кровь? Она попробовала ее на вкус и сплюнула. Мерзко! Вся ее недолгая жизнь соответствовала этому слову. Сегодня она едва не закончилась…

Все началось в прошлую субботу.

Августа проснулась оттого, что прямо в глаза било яркое солнце. Заворочавшись, она уткнулась лицом в подушку и недовольно пробормотала:

– Эд, закрой занавески!

Ответа не последовало, и Августа толкнула локтем… пустоту.

Сон мигом испарился. Встревоженная Августа села на кровати и в растерянности уставилась на смятую постель. Наверное, Эдуард ненадолго отлучился, к примеру, купить свежую выпечку к завтраку. Его одежды на стуле нет, значит, он действительно ушел. И давно, постель успела остыть.

Нахмурившись, Августа завернулась в одеяло и подошла к окну. Она снимала комнату на втором этаже с видом на улицу, если Эдуард действительно отправился в пекарню, Августа его увидит. Однако минута уходила за минутой, а знакомый силуэт не появлялся. Устав ждать, Августа вернулась в постель.

Вчера она потеряла девственность. Не здесь: Эд взял ее внизу, в общей прихожей, так ему не терпелось. Августа не возражала. Наоборот, сердце ее пело, тело стремилось к нему. Августе казалось: вот оно, то самое счастье! Судьба ее не баловала, посылала удар за ударом, а тут Эдуард… Они встретились на почте, когда она отправляла очередное письмо сестренке и матери. В каждое Августа неизменно вкладывала половину своего скудного заработка учительницы. Отныне она единственная кормилица семьи, больше о них некому позаботиться. Именно поэтому Августа переехала в это захолустье, недоучившись в Университете высшей магии. Не до амбиций, за любое место ухватишься. А ведь ей оставался всего год…

Августа отогнала неясную тоску по упущенным возможностям и принялась искать трусики. Все равно не вышло бы из нее ничего путного, на год позже оказалась бы в такой же школе.

Дела семьи и прежде шли плохо. Отец тяжело болел, и Августа больше тревожилась о нем, матери и маленькой сестре, нежели о мужчинах, поэтому затянула с девственностью. Но вчера с ней наконец было покончено.

Эдуард казался уставшей тащить все на своих плечах Августе долгожданным глотком свежего воздуха. Что она видела за те два года, которые провела в Умайне? Одноэтажное здание школы, в которой вечно пахло гарью и мышами. Скучающие лица детей, мечтавших скорей сбежать с уроков. Коллег, которые не могли отличить magia spiritum от magia mentalica, но мнили себя знатоками жизни. Августу тошнило от их поучений, советов скорее найти мужчину и забеременеть. Почти все представители сильного пола, они считали юную учительницу недоразумением, даже порывались помочь ей в реализации женского счастья. Августа мужественно терпела. По контракту она не имела права уволиться целых три года. Но если все же выдержит, а она выдержит, то станет старшей учительницей, получит прибавку к жалованью.

Снова деньги. Отыне все в ее жизни упиралось в деньги.

В дверь постучались.

Решив, что вернулся Эдуард, Августа метнулась открывать. Увы, на пороге стояла хозяйка. Поджав тонкие губы, она осуждающе уставилась на квартирантку. Августа остро ощутила свою наготу и плотно сжала бедра. Захотелось немедленно вымыться, стереть последствия бурной ночи. Кончики ее ушей горели. Казалось, хозяйка знала, даже как именно она вчера занималась любовью. К счастью, пожилая женщина промолчала и протянула ей стопку конвертов: