Крутой. Право на любовь Шикова Илона

Пролог

– Скорая! Что у вас случилось?

– Девушке плохо. Без сознания.

– Фамилия, имя, отчество…

– Не знаю. Я нашел ее на улице.

– Дата рождения…

– Я же сказал – не знаю!

– Адрес…

– Солнечная, пятнадцать. Быстрее, она едва дышит.

Темень непроглядная, как я еще сумел разглядеть женский силуэт. Точнее даже не разглядел – услышал слабый стон. Сработало внутреннее чутье, что кому-то нужна помощь, а меня мама с папой в детстве учили – мимо чужого горя проходить нельзя. Наверное, именно тогда я решил помогать людям.

А чем адвокат не главный помощник, когда человек попал в беду?

– Помогите… – девушка едва шевелит губами, когда я беру ее на руки.

– Потерпи, милая, – несу к скамейке, так как именно там хоть какое-то освещение.

Фиг его знает, что следует делать в подобных ситуациях. И где эта скорая, черт бы ее побрал? По-русски же сказал – девушка без сознания. Плохо ей. Очень. Мало ли, что с этой малышкой могло случиться. А значит, надо очень быстро лететь, лишь бы вовремя успеть.

Где, спрашивается, их черти носят?

– Па… – девушка пытается сказать, едва шевеля губами, и я наклоняюсь к ней ближе:

– Что?

Лицо жутко грязное, на руках и теле кровь, одежда разорвана – интересно, кто так отделал малышку? Едва живая, в каком-то полубреду, да и сознание, скорее всего, вернулось незадолго до моего появления – это ж какими надо быть извергами и моральными уродами, чтобы так поглумиться над девчонкой. Молодая, хрупкая – даже веса особо не почувствовал, пока на руках ее нес к скамейке. Я бы ноги повырывал этим уродам, кто такое с ней сотворил.

Неужели даже сердце не ёкнуло? Хотя, откуда у них сердце…

– Па… – снова шепчет девушка, а после негромко стонет.

– Потерпи…

Я не знаю, что сказать. Впервые в жизни. Как будто язык отняло, и я в одночасье забыл все буквы вместе взятые. Просто какой-то ступор на грани паники – а вдруг, скорая не успеет? Или в аварию по дороге попадет? Как вариант, колесо отпадет. Или сломается что-то.

“Успеет! Ничего не сломается! Девушка не может умереть! Она слишком молодая!”

Я глажу ее по голове, присаживаясь на корточки рядом со скамейкой. Жива, и слава Богу. Думаю, наши органы разберутся, какие нелюди напали на беззащитную молодую девушку.

А я уж проконтролирую, от возмездия никто не уйдет. И отделаться даже малой кровью этим недоумкам не удастся.

– Воды, – едва слышно произносит незнакомка, а я лишь громко вздыхаю в ответ.

– Потерпи…

– Пить…

– Недолго осталось!

Понимаю, что банально, даже глупо звучат мои слова со стороны, но другого, увы, в голову не лезет. Я же не могу ее бросить в таком состоянии.

Да и непонятно, можно ли ей пить сейчас или нет.

Держусь из последних сил, лишь бы не сорваться, когда слышу вой сирены. В мгновение ока рядом со мной стоят люди в медицинских халатах, а вопросы сыпятся один за другим:

– Молодой человек, это вы вызывали скорую?

– Что с ней?

– Документы были при девушке?

– В сторону отойдите!

А я не могу. Даже пошевелиться не могу. Как будто меня приковали к этой чертовой скамейке. Сжимаю пальцы незнакомки в своей ладони и не в состоянии их отпустить. Да и свои пальцы разжать не могу, как будто онемели!

Что за чертовщина происходит?

– Пульс слабый, – выдает врач после беглого осмотра. – Носилки, живо! Да отойдите, вы, молодой человек! Все, что могли, вы уже сделали. Дальше наша забота.

– Куда ее? – я медленно встаю с корточек и пристально наблюдаю за врачом.

– Четвертая неотложка, – бодро рапортует врач, контролируя, как девушку грузят на носилки. – Там еще есть места. Сегодня какой-то дурдом в городе.

– В смысле? – я хмурюсь, так как пока сути происходящего не понимаю.

Если честно, за криминальными новостями я не слежу – они сами меня находят в нужное время. И “дурдомами” в моем родном городе тоже не интересуюсь.

Видимо, зря, так как волосы дыбом встают от услышанного.

– Перестрелка была в спальном районе, – тяжело вздыхает врач. – Как будто лихие 90-ые вернулись. Там столько раненых…

– Личности установили? – во мне резко включается адвокат, на что мужчина в белом халате лишь усмехается.

– Я – врач, а не полицейский, – хлопает меня по плечу. – Я лечу людей, а не устанавливаю их личности.

– Извините, – мотаю головой из стороны в сторону, понимая, что перегибаю.

– Да не переживайте вы так, – снова усмехается мужчина в медицинской форме. – Девушку спасем, жить будет.

Я очень на это надеюсь, провожая скорую взглядом. Вроде и доброе дело сделал, а на душе как-то неспокойно. Черт меня дернул прогуляться перед сном. Голова забита всякой чушью, вот и решил проветриться.

Ладно, завтра разберемся, откуда эта малышка появилась-то в нашем районе.

И кто на нее напал…

– Ее выписали еще сегодня днем, – медсестра пожимает плечами, глядя мне прямо в глаза. – Вчера скора ее привезла, наши врачи откачали, ну и… – запинается, разводя руками в разные стороны. – Кстати, а вы ей кто?

– Спаситель! – фыркаю в ответ, начиная медленно закипать. – За ней кто-то приезжал?

– Ой! – девушка машет рукой, усмехаясь. – Тут такое было. Куча мужиков в костюмах, напугали весь персонал, правда, потом извинились, дали денег и забрали девушку.

– Личность пациентки хоть установили? – я не унимаюсь, так как больше всего на свете не люблю неизвестность.

Хотя, если разобраться, какое мне дело до этой малышки? Спас ее, она жива, а дальше уж не моя забота. Хоть одно доброе дело сделал бесплатно. И бескорыстно. По доброте душевной, что называется.

Но почему-то хочется докопаться до истины. Меня прямо коробит от происходящего.

– Зачем нам ее личность? – медсестра безразлично пожимает плечами. – Денег дали, чтобы мы забыли об этой девчонке, вот мы и не помним.

“Обалдеть, работнички!” – мысленно фыркаю, но по выражению лица медсестры понимаю, что ее так же, как и меня, коробит, так хочется человеку поделиться сокровенным.

– Вообще ничего о ней не знаете? – лезу в карман брюк и достаю оттуда две тысячные купюры. – Или может все-таки ваша память восстановится?

– Имя у нее необычное, – деньги, как по мановению волшебной палочки, резво исчезают со стола. – Я краем уха слышала, как ее один из мужиков называл.

– Так как он ее называл? – облокачиваюсь на стол, приближая лицо к девушке. – Вспомните, это очень важно.

– Бэби! – чуть ли не шепотом произносит медсестра, а мне хочется громко завыть.

– И все? – приподнимаю обе брови вверх, глядя исподлобья на свою собеседницу.

– Ну, согласитесь, необычно же!

“Я соглашусь, что ты – тупая курица!” – мысленно возмещаюсь, а вслух произношу:

– В переводе с английского “baby” – это ребенок. В школе надо было учиться, а не уроки прогуливать, – мой тон оставляет желать лучшего, но сдержаться от ехидства не получается.

К тому же, я денег заплатил, а по итогу никакой информации.

“Да пошли они все!” – громко выдыхаю, когда выхожу из больницы и останавливаюсь на первой ступеньке.

Уже почти ночь. Темень непроглядная. А я, вместо отдыха, шляюсь в поисках непонятно кого. Далась она мне…

Да кто она вообще, черт бы ее побрал, такая?

– Жива, а это главное, – выдаю довольно резко и бодро направляюсь к своему автомобилю.

Только я тогда даже не подозревал, что “главное” еще даже не начиналось…

И вчерашняя встреча заставит меня сделать выбор.

К которому я не готов…

Глава 1

– Нет! – отец орет, закипая не на шутку, бьет кулаком по столу, а его глаза вот-вот спалят меня дотла.

У, зверюга! Ну, ничего, я тебя приструню! Не хочешь по-хорошему, будем брать хитростью, мне ж не привыкать. Эти капельницы, уколы, таблетки и медсестры, вечно крутящиеся перед глазами, уже порядком поднадоели.

Я хочу свободы!

И как это объяснить твердолобому барану, который не видит дальше своего носа?

– Мне уже надоело сидеть в четырех стенах, – я медленно, не торопясь, еще сильнее выводя отца из себя, вытираю салфеткой рот и перевожу взгляд на своего драгоценного родственничка.

– Бэби, это опасно! Тебе мало того, что случилось? – папаша слегка остывает, по крайней мере, больше не рычит, а я делаю обиженным лицо.

Господи, да по мне сцена плачет! Такие роли пропадают! Талантище!

– Я же не буду больше шляться в одиночестве…

– Нет, я сказал! – снова рычит отец, а после встает из-за стола. Да так, что стул с грохотом падает на пол. – Разговор окончен!

– Ага, – умничаю в ответ, правда, довольно тихо, но отец все равно слышит.

– Повтори? – останавливается рядом со мной и косится в мою сторону сверху вниз.

– Говорю, ты на встречу опаздываешь, – тоже поднимаюсь со своего места, беру отца за галстук и резко его затягиваю у него на шее. – Папочка!

– Задушишь!

– Тебе полезно, – посылаю ему на прощанье кривую улыбочку и плавной походкой направляюсь к выходу. – Достал уже со своим тотальным контролем! – теперь-то он меня точно не слышит, и можно вдоволь посылать в его сторону все мыслимые и немыслимые эпитеты.

Золотая клетка! По-другому и не скажешь! Кто хочет со мной местами поменяться? Я с удовольствием свалила бы из всей роскоши, богатства и одиночества. У моего папаши огромные проблемы – из дома мне без охраны ни ногой. У папы снова проблемы – вообще запирает в доме на неделю. Опять же под неусыпным взглядом все той же охраны.

Шаг влево, шаг вправо – тут же доносят папеньке. Как же я в школе учителей ненавидела, кто бы только знал!

“А ваша Ульяна опоздала на урок!”

“А ваша Ульяна получила двойку!”

“Надо же, учительнице нахамила!”

“Виктор Алексеевич, примите меры!”

И так каждый день, на протяжении всего учебного года, а я специально бунтовала и устраивала очередную провокацию.

– Спорим, Спасская, что англичанка отцу не настучит в этот раз? – провоцировали меня одноклассники, а я лишь глаза закатывала.

– Скучно с вами, – кривилась в ответ, заранее зная исход событий.

Стучали все и всегда. По поводу и без. Лишь бы всемогущий Спасский Виктор Алексеевич обратил на них (не на меня) свой драгоценный взгляд. Чем хуже я себя вела в школе, тем больше с папаши сбивали учителя бабла на ремонты, компьютеры и прочую лабуду.

Только вот счастливее я от этого все равно не становилась…

– Ирка, выручай, – чуть ли не шепчу в трубку, выглядывая в коридор из своей комнаты. – Надо умирающим голосом громко стонать мне в трубку и требовать, чтобы я к тебе срочно приехала.

– Чего? – как обычно, до моей подруги туго доходит, но на нее можно положиться.

Никогда не подводила. Не подведет и сегодня.

– Меня отец из дома не выпускает, – все так же негромко произношу, разглядывая пустой коридор. – Но надо смыться.

– Зачем? – Ирка снова тормозит, но я даже не раздражаюсь.

А смысл? Она всегда такая – сегодня не исключение.

– Смысл в том, что мне надоело сидеть в четырех стенах, а сегодня у Артурчика день рождения, забыла?

– Точно! – подруга резко спохватывается. – Погоди, ты хочешь и меня под удар подставить?

– Как будто в первый раз, – громко выдыхаю в трубку, после чего закрываюсь в комнате. – Тебе не привыкать.

– Не буду!

– Предательница!

– Все равно не буду!

– В общем, позвонишь через полчаса и… – запинаюсь, усмехаясь, так как ничего другого я и не ожидала. – Все по стандарту.

– Поняла, – ворчит Ирка и отключается.

– Ну вот и славненько, – откидываю телефон в сторону, укладываюсь на кровать и закрываю глаза.

Я слышу тихие шаги – двери у нас в доме не скрипят. Зря он решил, что я испугаюсь. Или не замечу.

Только видеть именно его я сейчас не желаю…

– Пошел вон!

– Ульяна, – хриплый мужской голос, который когда-то будоражим мою кровь, в данный момент вызывает лишь раздражение.

– Пошел вон, я сказала! И пока не найдешь мне его, лучше на глаза не попадайся…

Какое-то наваждение. Уже целую неделю. Все мысли только о НЕМ.

Я запомнила его голос! Тихое “потерпи”…

И я дико, безумно хочу найти того, кто меня спас…

Глава 2

– Сынок, я к тебе, – папа, как обычно, открывает дверь с ноги, но я уже давно к этому привык. Поднимаю голову, несколько секунд наблюдаю, как отец швыряет пальто на стул, и тут же снова утыкаюсь в бумаги.

Достал! Сил нет! Своими бесконечными визитами и наставлениями. Он же у нас супер востребованный адвокат! Да и фамилия подходящая – Крутой!

Крутой Игорь Михайлович… Кто бы знал, сколько раз за свои тридцать лет я слышал вопрос:

“Крутой… Это ты сын известного композитора?”

Если бы! Пока только известного адвоката в нашем городе. Надо же, вроде и мужик умный, но иногда так бесит, что я готов его разорвать на части.

– Сынок, он все-таки твой отец, – постоянно талдычет мне мама, когда я в очередной раз на повышенных тонах рассказываю о своих сыновних “чувствах” к нему.

Он бросил нас, но не забыл. Деньгами всегда помогал – мы с мамой ни в чем не нуждались. Только вот папа так и не понял, что счастье не в этом.

Мне не хватало его…

Отца…

Может именно поэтому наши взгляды не сходятся?

– Если не срочно, то давай завтра, – я пытаюсь сдержаться, но все равно в голосе прослеживаются нотки раздражения. – А лучше послезавтра.

“А еще лучше, через месяц! Или два!” – мысленно добавляю, но отец игнорирует мой сарказм, продолжая гнуть свою линию:

– Ты дело, что я тебе оставлял, читал?

Ах вот оно что! С порога и сразу в лоб, что называется. Ни “здравствуй, сынок, рад тебя видеть”. Ни “как дела, дорогой”.

Дело его интересует. Точнее, мое мнение.

Как бы отмазать очередного упыря от тюрьмы!

– Полюбопытствовал, – я откидываю ручку в сторону, снимаю очки и поднимаю глаза на отца.

– Ну? – нервничает папаша, а я хмурюсь в ответ.

– Что “ну”? – пристально смотрю на то, как он нервно ходит по кабинету.

– За что там можно зацепиться? – отец останавливается и впивается в меня взглядом.

– Ты у меня спрашиваешь? – приподнимаю одну бровь, тычу пальцем в сторону своей груди, а после усмехаюсь, откидываясь на спинку кресла. – Н-да, дела.

– Не ёрничай! – отец слегка повышает голос, но тут же остывает, прекрасно зная, что в подобном тоне диалога у нас с ним не состоится. – Лучше помоги.

– А сам? – продолжаю умничать, наблюдая, как отец злится.

Ох, как же он не любит, когда ему противоречат. Или когда спорят – это вообще выводит Игоря Михайловича из себя. Только я уже давно не маленький мальчик, чтобы все его приказы выполнять.

Вот он и бесится. Не знает, как на меня повлиять.

– Да я уже все дело перечитал по несколько раз, – печально вздыхает отец, слегка мотая головой из стороны в сторону. – Хоть убей, не вижу, за что зацепиться можно. Условка все равно грозит, как не крути.

– То есть ты хочешь вообще этого упыря отмазать? – я даже подаюсь всем корпусом вперед, поражаясь чужой наглости. – Условка уже не комильфо?

– Да там же чистая самооборона! – отец таращит глаза, а я, наконец, взрываюсь.

– Ты в своем уме? Да этому козлу на зоне самое место! Какой суд по счету за последние три года, а? Может, напомнить?

– Сынок…

– Самому не противно этих дебилов от тюрьмы отмазывать?

– Не все ж такие благородные, как ты!

Вот и поговорили. Чего и следовало ожидать. Мы не понимаем друг друга, и этого факта уже не изменить. Я не преступаю черту, не нарушаю законов, чего не скажешь о моем отце.

Деньги. Это для него самый главный фактор…

– Разговор окончен, – я лезу в стопку бумаг и достаю оттуда папку. – Забирай свое дело и вали отсюда, папа.

– Сынок…

– И больше с подобными делами ко мне не обращайся!

Отмазать этого упыря можно, есть одна зацепка. Маленький, но шанс. Особенно, если судья проплачен, а там папаша этого отморозка уже давно со всеми договорился.

И все порешал, как они умеют.

Только мерзко это все. Противно. Я не собираюсь в этом участвовать…

Дверь за отцом закрывается, а я снова откидываюсь на спинку кресла. И закрываю глаза. Опять этот чертов выбор! Вот почему так постоянно происходит?

С одной стороны, избалованный придурок с бабками, которому, как я и говорил, самое место в тюрьме. А вот с другой…

Он все-таки мой отец. Если бы можно было поменять, я бы поменял.

Или все-таки нет?

Настроение на нуле – какая тут, к черту, работа. Да и вечер уже, пора на отдых. Впереди два выходных, можно в спокойной обстановке полистать бумаги дома.

А пока…

Надо развеяться! Точно! Может, подцепить кого-то, чтобы вечер скоротать. Какая-нибудь симпатичная блондиночка с удовольствием скрасит мне вечер. А так же ночь…

– Прекрасный вариант! – усмехаюсь, выключаю ноутбук, встаю с места и направляюсь к выходу.

Ненавижу пальто, дубленки, куртки. Исключение составляет лишь ну очень сильный мороз. А так предпочитаю костюмы. Тем более, от офиса до автомобиля идти недалеко.

Завожу мотор, включаю фары и плавно трогаюсь с места. Охранник поднимает шлагбаум, доезжаю до выезда на проспект…

Я толком и не понял, откуда она взялась. Две секунды назад девчонки и в помине не было в радиусе нескольких метров. И тут удар, а девушка бьется о капот и падает на асфальт.

Мать честная, это какой-то страшный сон!

Я резко жму на тормоз. Надеюсь, успею вовремя.

– Черт! Только этого мне хватало…

Глава 3

Я впервые в подобной ситуации. А ведь сколько раз давал клиентам, да и многочисленным знакомым советы. Как правильно поступить. Чего не следует ни в коем случае делать. Понятно дело, советовать проще, а вот когда оказываешься в подобной ситуации сам…

Какой-то ступор нападает, не иначе.

– Твою ж… – я отмираю после временного ступора, отстегиваю ремень безопасности и пулей вылетаю на улицу.

– Да что за день сегодня такой, а? – ворчит незнакомка, поднимаясь с колен на ноги. – Ну, чего уставился?

– Я…

– Ты! Дальше что?

Надо же, огрызается. Значит, не так уж сильно стукнулась головой о мой капот. Не так уж я и виноват, как оказывается.

Только все равно совесть съедает меня изнутри:

“Не тормози! Девчонке надо помочь!”

Надо, кто ж спорит, только как? На ногах стоит ровно, правда, колготы разорваны. Короткая юбка…

Я думал, такого уже в природе не существует. Девушка… в юбке. Короткой!

Как будто с Марса прилетела! Инородное тело на фоне остальных, не иначе!

– Как ты здесь оказалась? – я интересуюсь первым, что пришло в голову, но незнакомка лишь ухмыляется в ответ.

– Тебя по сторонам смотреть не учили? – приподнимает одну бровь вверх.

– А тебя дорогу в положенном месте переходить тоже не учили? – отвечаю с сарказмом на ее язвительность.

– Один-один! – смеется девчонка в ответ, но тут же меняется в лице, хватаясь за коленку. – Вот же черт! – пытается сделать шаг, но ее резко тянет в сторону, а я успеваю вовремя.

Грохнется ведь, а так сейчас малышка в моих надежных руках. Я надеюсь, ей восемнадцать есть? А то родители еще засудят меня за то, что приставал к несовершеннолетней.

Еще этого счастья для полной чаши мне только не хватает!

– Давай в больницу отвезу, – я помогаю девушке дойти до передней пассажирской двери, открываю ее и усаживаю незнакомку на кресло. – Сильно болит?