Власть любви Прозоров Александр

Странно, но эта древняя деревенька Светлану успокаивала. Запахи, строения, обстановка – все вокруг словно баюкало ее, нежило, будило в душе сладкие детские воспоминания.

Почти такой же деревенский двор был в Озеровке у Светиной бабушки, куда будущая ведьма приезжала еще маленькой девочкой. Старая колдунья, понятно, не имела ни машины, ни трактора, ни мотоцикла, ни мотоблока, ни даже бензопилы, и поэтому там никогда не витали запахи масла, бензина и прочих технических гадостей. Все пахло и выглядело в точности так же, как здесь. Крестьянский двор старой валдайской семьи был примерно таким же и по размерам, и по расположению строений, и по обстановке. Такие же навесы для сена, такие же сарайчики для дров, такие же могучие бревна в стенах большого дома… За минувшие три тысячи лет в крестьянской жизни не изменилось практически ничего. Разве только жерди в постройках и загонах крепились здесь не на гвозди, а на лыковые узлы, да забор был сделан из отесанных сосновых столбиков, а не из покрашенного горбыля. Вот и все отличие между древним неолитом и прогрессивной компьютерной эрой.

– Разве что при бабушке с дедом такой двор приходился на одну семью, – уже вслух пробормотала Светлана. – А здесь при хозяйстве человек тридцать, если не больше.

Юная ведьма провела рукой и тихо позвала:

– Бабушка!

Рядом с нею послушно соткался образ пожилой колдуньи. Все в том же вельветовом платье, с седыми волосами, в которых торчал полуовальный роговой гребень, с морщинками на лице и слабой улыбкой на губах.

– Бабушка, я правда провалилась в прошлое или попала в царство мертвых?

Старушка отерла руки и неопределенно покачала головой.

– Бабушка, где я нахожусь? – снова спросила девушка.

И опять созданный ею морок не подал голоса, крутя головой и оправляя платье.

– Бабушка? – неуверенно пробормотала Светлана. – Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

Морок опять зашевелился, перешел к тыну, постучал по нему кулаком. Внешне старушка была совершенно неотличима от пожилой колдуньи. Однако созданному Светланой призраку явственно не хватало разума. Или – души.

Но тут со стороны стены послышались громкие крики, треск, топот – и юная ведьма, развеяв призрака взмахом руки, поспешила туда.

– Победа, победа!!! Слава Одину! – судя по воплям, вылазка Викентия закончилась решительным успехом. – Любо могучему богу! Один, Один!

Уверенно растолкав толпу, девушка остановилась возле сидящего на чурбаке Викентия, полуобнаженного, залитого кровью и сплошь покрытого мелкими и широкими ранами, некоторые из них все еще кровоточили. Возле Одина хлопотали три девицы, старательно обтирая героя влажными мочалками, но больше размазывали грязь, нежели ее смывали. При всем том славянки не забывали, однако, всячески жеманничать перед явившимся во спасение крепости храбрецом.

– Дайте мне, я умею лучше… – Юная ведьма чуть склонила набок голову, потерла ладони одна о другую, тихо предупредила Викентия: – Никогда раньше этим не занималась, нужды не случалось. Но бабуля утверждала, что я должна уметь…

Она провела одной ладонью над широким, обильно сочащимся разрезом, другой скользнула по изрядно израненному боку, мысленно пытаясь излучать на раны свое живое тепло, словно бы выдыхая его из рук. И к ее удивлению, кровотечение почти сразу остановилось. Больше того – мелкие порезы начали затягиваться буквально на глазах.

– Вот и все, – с некоторой растерянностью распрямилась юная ведьма. – Снаружи все запеклось, во внутренних органах ничего опасного не чувствую.

– Это нечестно, Света! – широко и добродушно ухмыльнулся Викентий. – Могла бы одарить вышедшего из сечи воина хотя бы парой лишних минут!

– У тебя и так аншлаг, храбрец. – Девушка, поддавшись его хорошему настроению, тоже улыбнулась, растрепала замусоренные сеном волосы счастливого разбойника. – Обещаю удачу в любви и не стану тебе мешать.

– Твои бы слова да богу в уши!

– Если премудрая Макошь не врет, – наклонилась к его уху Света, – то бог – это ты самый и есть.

Она отступила, и юные аборигенки, радуясь исчезновению соперницы, тут же окружили могучего воина. А Светлана опять прошлась по двору, с интересом наблюдая за местными жителями.

Горожане вернулись к обыденным делам, прерванным из-за нападения оборотней. Дети со смехом кувыркались в крапивной куче, прыгали на ней, катались с боку на бок. Странно, однако это была важная и полезная работа: истрепанные малышней крапивные стебли две девочки лет двенадцати выбирали из кучи в толстые пучки, а потом хлестали о жердину со вбитыми в нее острыми палочками, выбивая кусочки пересохших стеблей. Чуть в стороне несколько женщин в кожаных платьях бодро шинковали на закрепленных бок о бок чурбаках какую-то зелень. Коротенькие, в ладонь, коричневые ножи с деревянным рукоятями были сделаны из кремня. Однако работниц это явно не смущало. Острые – и ладно.

Если не знать о существовании блендеров и миксеров, то никакой ущербности от жизни в каменном веке ощутить было бы невозможно.

Возле славянок стояла корзина с потрошеной рыбой. Выбирая из нее влажные тушки, женщины набивали резаную траву им в брюхо, после чего споро и ловко обмазывали глиной и перекладывали на полосы толстой дранки. На другой стороне двора уже знакомый Светлане старик неспешно чинил развешанный прямо на тыне крупноячеистый бредень. Из навеса слева от него молодые ребята в меховых куртках набирали в корзины серые пыльные дрова.

– Однако тут все до единого щеголяют в мехах, замше и коже, – хмыкнула девушка. – Даже малыши в шубах. Прямо завидно!

Завершая обход, она поднялась на опустевшую стену, на которой остались только двое караульных: деревянные щиты примерно метр на метр размером, копья с обсидиановыми наконечниками, палицы с гранитным навершием, широкие пояса, толстые меховые куртки, остроконечные кожаные шапки с длинными наушами. Юная ведьма вдруг вспомнила, что всего несколько часов назад эти воины дрались с оборотнями, не страшась ни боли, ни крови, смотрели в глаза смерти – и от этого осознания у девушки даже холодок пробежал вниз по спине, вынудив Светлану невольно передернуть плечами.

Да, это так. Она попала в мир настоящих мужчин, готовых сражаться и погибать, умеющих защищать свой дом и приносить высшую жертву во имя своих женщин. В мир, где за неправильный выбор платишь собственной жизнью и где можно полагаться только на себя и верных друзей. Мир, где тебе самому тоже нужно быть надежной опорой для поверивших в тебя спутников…

Светлана еще раз поежилась, подошла к краю стены, выглянула наружу.

Внизу, удобно устроившись между грядками, пятеро воинов споро свежевали каменными ножами звериные туши: двух рысей, кабана, крупного оленя и еще несколько крупных зверюг, в полуразделанном виде совершенно неузнаваемых.

– Ну да… – пробормотала девушка. – С мехами и шкурами здесь никаких проблем, похоже, не бывает. Один хороший ужин, и хватит ребенку на шубку.

Подул ветер, снизу пахнуло сладковатым запахом парного молока, и юная ведьма торопливо отвернулась, опустила веки, думая над тем, как вести себя дальше в этой новой, совершенно незнакомой вселенной?

В прежнем мире выстроить планы на жизнь получилось просто. Светлана хотела обрести твердую уверенность в своем будущем – и пошла туда, где уж точно не случится никаких перемен. Люди болели, болеют и будут болеть всегда, и им всегда будут нужны лекарства. А раз так – образованный провизор всегда найдет себе работу. Именно поэтому Света отправилась учиться на фармацевта. Никакого призвания, никаких семейных традиций, никаких особых надежд. Обычное расчетливое решение. Так что, если когда-нибудь эту работу придется бросить ради детей и семьи, девушка знала, что сделает это с легкостью. Пожалуй даже, она надеялась на подобный исход своей профессиональной карьеры.

Теперь все изменилось. Теперь ей требовалось найти новое решение и новую судьбу.

Внезапно Светлана открыла глаза, вытянула руку перед собой.

– Не дрожит, – вслух прошептала она. – Странно, я совершенно спокойна. Утром почти умерла, днем оказалась в девятом веке до нашей эры, вечером на войне с оборотнями. А чувствую себя так, будто смотрю бразильский сериал по телевизору. Наверное, мой мозг все еще не верит в происходящее.

Тем временем на Сарвож опустились сумерки, внизу заполыхали костры. Светлана, начавшая зябнуть, спустилась вниз, встала возле одного из очагов, греясь в веющем от огня тепле.

Вскоре на ее плечи лег тяжелый, но теплый плащ.

– Ты слишком легко одета, великая, – в самое ухо шепнул мужской голос.

Девушка вздрогнула, оглянулась через плечо, благодарно кивнула:

– Спасибо вам, Похвист… Не знаю отчества.

– Отчество? – нахмурился бог ветров. – Ты о чем?

– Ну, как звали вашего отца?

– Знамо как, великая! – даже обиделся седовласый мужчина. – Все мы сварожичи, наш отец Сварог всемогущий! Нешто ты не ведаешь?!

– Тогда как мне вас звать? – немного растерялась юная ведьма.

– Так нас и зови: сварожичи! Да и не токмо нас, богов, но и всех славян, весь народ славный, весь корень могучего Сварога!

– Прошу прощения, мы ведь так и не познакомились! – спохватилась девушка. – Меня зовут Светланой, мой отец Иннокентий.

– Надеюсь, он сильный бог, великая Светлана! – кивнул седой воин. – Я же Похвист… Хотя ты ведь меня уже знаешь?

– Да, великий Похвист, – улыбнулась юная ведьма. – Просто я хотела представиться.

Света с облегчением вздохнула, разобравшись с первым вопросом. Похоже, здесь все ко всем обращались на ты и никаких отчеств еще не изобрели.

– Будем знать… – пробормотала она, поправляя на плече меховой плащ. – А сколько таких вопросов-вопросиков еще впереди? Мне срочно нужен учитель!

– Ты что-то молвила, великая Светлана?

– Спрашиваю, как твоя супруга тебя на битву с оборотнями отпускает? Страшно, поди?

– Моя прекрасная Хоря умница, она все понимает, – с теплом в голосе ответил бог ветров. – Коли дорог родной очаг, ворога надобно на дальних подступах истреблять, а не у себя дома разор устраивать.

– Это верно, – с грустью согласилась девушка.

В душе Светлана надеялась, что седовласый и седобородый, однако могучий, здоровый, как бык, мужчина ответит, что жениться еще не успел.

Наивные мечты…

Костры прогорели, славяне принялись разбирать заложенные в них глиняные комья. Седая женщина с поклоном принесла по одному Светлане и ее собеседнику:

– Отведайте нашего угощения, великие, и примите наши молитвы!

– Благодарю тебя, дочь славного народа, – чуть наклонился Похвист.

Света в точности повторила его жест и слова, после чего разломила свое «блюдо». Внутри обнаружился крупный упитанный окунь, пахнущий пряностями и карамелью. На вкус он показался немного сладковатым, однако проголодавшаяся девушка с удовольствием съела все до последней крошки. Сходила к реке, помыла липкие руки. Вернувшись, вместе с потянувшимися в дом славянами вошла в среднюю дверь дома-стены, с наслаждением окунувшись в густое нежное тепло.

В центре просторного помещения, примерно двадцати шагов в длину и десяти в ширину, горел костер, сложенный из четырех довольно толстых бревен, каждое чуть не в полтора охвата. Света они давали не очень много, но зато прогорать должны были, наверное, до самого утра. Вокруг трехметрового в диаметре, обложенного невысокими камнями очага лежала огромная постель из накрытого шкурами лапника – одно-единственное большущее лежбище от стены до стены, ничем не разгороженное.

Хотя понятно: какой смысл? Если повесить пологи, то в выгородки не попадет свет и тепло от общего огня.

Местные жители уже начали укладываться. Светлана мысленно отметила, что все дети уже посапывали на краю лежбища у дальней стены, окруженные пожилыми матронами. Остальные славяне разбредались как придется, кто куда хотел, без разделения на мужские и женские места.

Юная ведьма не особо удивилась увиденному. Пару лет назад она ездила с родителями в тур по средневековым замкам и запомнила, что вплоть до девятнадцатого века в знатных домах постели полагались только хозяевам и священнику. Все прочие обитатели дворцов спали в таких же вот «людских». Однако Света никак не ожидала, что вскоре сама окажется среди «обычных простолюдинов».

– Однако с семейной жизнью в этом мире наверняка серьезные проблемы, – пробормотала она, пробираясь поближе к поправляющему медвежью шкуру Похвисту. – Надеюсь, ночью ко мне никто приставать не станет. Я ведь все-таки богиня!

Но на всякий случай юная ведьма дождалась, пока повелитель ветров вытянется во весь рост, а потом поспешно легла рядом и нахально прижалась к широкой горячей спине могучего мужчины, почти сразу провалившись в глубокий, как пересохший колодец, сон.

А потом теплая мягкая стена исчезла – и она открыла глаза.

Большая славянская семья спала – кто-то всхлипывал во сне, кто-то храпел, кто-то постанывал или ворочался с боку на бок. Бревна в очаге превратились в жаркую угольную кучу по колено высотой. Куча дышала жаром, однако света давала всего чуть-чуть, его еле хватало, чтобы разглядеть спящих поблизости – людей.

Поняв, что повелитель ветров ушел, юная ведьма тоже поднялась. Осторожно перешагивая через теплые тела, Светлана пробралась к выходу, толкнула створку и вздрогнула от ударившего в лицо холода. Вернее, обычной утренней прохлады. Просто после жарко натопленной спальни контраст оказался слишком велик.

Девушка поежилась, потерла ладонями плечи, сделала шаг наружу, закрыла за собой двери. Вскинула кулаки, крепко их сжала, несколько раз взмахнула руками.

Холодок взбодрил, разогнал сон. Возвращаться в «людскую» юной ведьме больше не хотелось. Светлана огляделась, повернула к лестнице, поднялась на стену.

Повелитель ветров стоял здесь, укрытый меховым плащом, и смотрел на медленно светлеющее небо, по которому непривычно быстро проносились мелкие облачка.

– Ты что-нибудь чувствуешь, великая Светлана? – спросил он, не поворачивая головы.

– Что именно, великий Похвист?

– Мне кажется, оборотни ушли, – ответил седовласый бог. – Я не вижу ни единого дымка. Не слышу голосов, треска веток, не вижу никакой стражи.

– Когда я собираю заговоры, то часто призываю ветра себе в помощь, – ответила юная ведьма. – Они везде летают, все слышат, все видят, все знают. Ты же их хозяин! Разве ты не можешь их спросить?

– Конечно, они все знают, – рассмеялся воин. – Но плохо умеют рассказывать…

Он провел рукой перед собой, словно кого-то гладил, и по зарослям за грядками ударил сильный порыв, обрывая листья, качая деревья, потроша кроны, вздымая мусор из-под корней. Бог склонил голову набок, потом оглянулся на девушку, уверенно кивнув:

– Да, там никого нет… А ты ведь совсем замерзла! – Великий Похвист торопливо сдернул плащ и накинул на плечи девушки. – Твое одеяние придумано явно не для наших земель. Это египетский лен, верно? Токмо у тамошних жителей хватает терпения и лишних нитей, чтобы ткать из них полотно! И токмо у них всегда так жарко, что они не мерзнут в подобном одеянии.

– Это хлопок… – неуверенно ответила девушка.

– И тапочки твои токмо по дому гулять пригодны. – Похвист опустил глаза на сандалии собеседницы. – Надо бы приодеть тебя по-человечески.

– А жена не заревнует, что ты подружек всяких одариваешь?

– Не подумал… – озадаченно почесал в затылке властелин ветров. – Это ведь из ее запасов брать придется. Мои сапоги и охабни тебе не подойдут.

– Лучше не рисковать, – посоветовала Светлана. – К тому же светает. Сейчас солнышко выкатится, и даже в моем платье здесь станет жарко.

– Это верно, – согласился Похвист. – Летнее солнце знойное. Так сокол выкрал тебя из Египта, великая Светлана?

– Нет, из Москвы, – покачала головой девушка.

– О-о, владения медоносного Квасура! – обрадовался сварожич. – И каковой она станет через сто поколений, твоя Москва?

Юная ведьма подумала, потом сосредоточилась и резко развела руками, создав вокруг себя сверкающие стеклом высотки, витрины магазинов, огни реклам, торопливо бегущих людей, мчащиеся автомобили. Морок получился не очень – полупрозрачный, дрожащий, неровный, однако славянский бог все равно изумленно приоткрыл рот.

– Ого… У вас там выросли горы? И вы выдолбили в них пещеры? И как много смертных, они буквально кишат! Сколько же их там?!

– Боюсь, великий Похвист, в одной только моей Москве обитает куда больше людей, нежели на всей здешней земле, от моря и до моря, – смахнула морок девушка.

– Как же вы все там помещаетесь? Как выживаете в такой тесноте?!

– Дело привычки, великий Похвист, – улыбнулась Света.

– Наверное, попав в наш мир, тихий и просторный, вы решили, что оказались в прекрасной сказке? – порадовался за гостей из будущего повелитель ветров.

На это Светлана просто не нашлась что ответить. Поэтому она лишь глубже запахнулась в плащ с пушистым горностаевым воротом.

Над лесом за рекой наконец-то показался край солнца – и со всех сторон радостно запели птицы, взметнулись в воздух стрекозы и бабочки, застрекотали кузнечики. На Древней Руси начинался новый ясный день.

– Так как тебе наш мир, великая Светлана? – Бог ветров попытался настоять на ответе.

– Здесь много чудесного, великий Похвист, – подставила лицо первым лучам юная ведьма. – Например, вы ходите через зеркала, словно через двери. Как это удается?

– Ничего особенного, – пожал плечами седой воин. – Просто представляешь, куда нужно попасть, и идешь. Если уверен, что все правильно, то там и оказываешься. Коли хоть чуток засомневался, то все… – Великий Похвист усмехнулся. – С разбегу лбом о камень расшибешься.

– Неужели у тебя такое бывало? – не поверила собеседнику Света.

– Иной раз заколеблешься, уже шагая, куда лучше направиться, к Макоши на совет, али к Перуну на пирушку?.. Тут тебе «бдзынь» в лоб и приходится, – рассмеялся сварожич. – В сем деле главное уверенность. И кровь, понятно. Наша с тобою родовая кровь. Смертным ходить через зеркала не по силам.

– А мы, значит, бессмертные… – негромко пробормотала юная ведьма.

– Мы бессмертны, – согласился великий Похвист. – И сильны. Твой друг Один вчера так оборотней потрепал, что продолжения больше уже не хотят. Пожалуй, мы можем возвращаться. Его храбрость и крепкая рука наверняка в других краях прямо сейчас надобны.

Седовласый бог ушел, а Светлана осталась на краю стены, млея в рассветных лучах и обдумывая услышанные советы.

«Уверенность… Главное, это уверенность в своих силах, – повторила себе она. – Знать, куда идешь, и не колебаться, ступая в камень. Все в точности так, как с мороком. У меня ничего не получалось до тех пор, пока я не испугалась до такой степени, что забыла о своем неумении. А потом все стало просто и легко. Главное – сделать в зеркало первый шаг. Поверить, что это возможно. Дальше все станет проще».

Юная ведьма вздохнула и тоже ушла со стены. Полная решимости проверить свои способности, внизу она сосредоточилась, напряглась, толкнула тяжелую створку, уверенно шагнула в дом… И оказалась в спальне.

– Вот черт… – пробормотала Света. – Похоже, я немного промахнулась с дверьми.

– Приветствую тебя, великая! – торопливо поклонилась ей молодая девочка.

– Хорошего тебе дня, великая, – сложилась пополам пожилая матрона.

– И вам удачи во всем, дочери славного народа! – вскинула руку, словно благословляя, юная ведьма. Прошла чуть дальше, к Матвею, который опять мучил смартфон, пытаясь найти мобильную связь. Поздоровалась, бесцельно перекинулась парой слов, развернулась и снова отправилась на воздух. От безделья совершила еще один кружок по крепости.

Жители Сарвожа уже занялись насущными хлопотами и на гостью внимания не обращали. Однако юная ведьма, не желая им мешать, все равно вернулась обратно к длинному дому.

Здесь Похвист, Матвей и переодевшийся в кожаный костюм Викентий успели сцепиться языками, обсуждая железо и зеркала. Да так рьяно, что подошедшую Светлану совершенно не заметили.

– А вот не подеретесь! – громко подначила мужчин Валя, вошедшая в калитку во влажном топике и с мокрыми волосами. Видимо, умывалась в реке после ночи. – А вот слабо в глаз кулаком!

– Драться с богом войны по своей воле никто не согласится! – сурово ответил ей бог ветров. – Все собрались, сварожьи правнуки? Тогда давайте возвертаться!

Он резко распахнул связанную из плотно подогнанных жердей дверь, вошел в бревенчатую стену-дом. Гости из будущего вслед за ним шагнули в сухую и пыльную кладовку, гуськом пробрались между мешков и корзин к серебряному зеркалу в дальнем углу. Могучий седой воин без всяких предисловий сцапал Валю за талию, качнулся к зеркалу, сунул девушку в овал, откачнулся, сгреб Матвея, почти на полметра оторвав от пола, толкнул в полированное серебро, следом отправил храброго Одина…

– Не нужно, я сама… – остановила его Светлана, нарочно отставшая от остальных, и, не давая себе опомниться, испугаться, усомниться, решительно шагнула в металл, намереваясь ступить на пол в вологодском дворце великой Макоши!

И…

Действительно оказалась там!

Легко и просто, словно порог на балкон переступить!

В этот раз у нее не случилось даже головокружения и подташнивания. Юная ведьма просто прошла в открытую всем славянским богам дверь.

Ничего особенного! Обычнейшее колдовство.

– Кречет Велеса не ошибся в тебе, великая, – слегка склонил голову возникший в обсидиановом овале повелитель ветров. – В тебе таится божественный дар и великая сила. И ты из нашего рода, ты потомок Сварога, создателя обитаемого мира и праотца всего нашего славного народа!

– Спасибо тебе, великий Похвист. – Девушка сняла с плеч меховой плащ и вернула его владельцу. – Спасибо за тепло, заботу и науку. Здоровья тебе и благополучия, и пусть в семье твоей всегда царит совет да любовь! Низкий поклон супруге твоей, прекрасной Хоре.

– Обязательно передам! Полагаю, когда вы с нею познакомитесь, светлая, то зело понравитесь друг другу, – великий Похвист приложил руку к груди и направился к дверям.

– Надеюсь, – кивнула девушка.

Вслед за богом ветров юная ведьма отправилась в тронную залу, к своим товарищам по приключению, но тут вдруг рядом с нею возникла худенькая бабулька, ростом немногим выше колена, одетая в вышитую юбочку и кофту, с двумя седыми косичками на затылке.

– Дозволь в опочивальню проводить, добрая богиня! – прохрипела она.

– Ой, ты кто?! – испуганно взвизгнула от неожиданности Света.

– Воструха сие, – успокоил ее Похвист. – Добрый домашний дух. Коли они вас привечают, я тут более не надобен. Тоже в свой город отправлюсь.

– Света-богиня! – нетерпеливо подергала девушку за юбку маленькая старушка. – Пойдем, дорогу тебе укажу!

– Хорошо, веди! – смирилась девушка.

Старуха тотчас исчезла и тут же возникла снова, но уже в нескольких шагах за троном. Глаза ее были черными, почти без белков, носик маленький, кожа белая, губы серые… И Светлана вдруг вспомнила емкое определение для всех подобных существ, и добрых, и злых: «нежить»!

Воструха довела гостью до сколоченной из полутеса лестницы с широкими ступенями, указала наверх, сгинула. А когда юная ведьма поднялась на пару этажей, возникла в середине коридора, что начинался за верхней ступенькой, указала на дальнюю левую створку:

– Тебе сюда! – и окончательно пропала.

Отведенная Свете комната оказалась размером примерно четыре на четыре метра, с единственным крохотным окном в углу потолка. Зато весь пол застилала кошма, в углу стояла сплетенная из толстой ивовой лозы прямоугольная корзина, рядом с ней возвышалась скамья из полутеса. У стены напротив имелось небольшое возвышение, тоже накрытое кошмой, но с набросанными сверху бараньими шкурами. Светлана подошла к ней, осторожно легла. Постель оказалась мягкой и приятно благоухала полынью. Девушка подползла к краю, приподняла шкуры… Так и есть! Внизу шуршало свежее сено.

– С новосельем, великая богиня, – усмехнулась юная ведьма. – Вот ты и дома!

Попади Светлана сюда еще вчера, подумала бы, что ее гнобят, как никчемную рабыню. Но после ночлега в Сарвоже она уже знала, что собственная спаленка в этом мире – невероятная роскошь. Почище личного вертолета в двадцать первом веке. Получается, им всем выдали огромнейший по здешним понятиям аванс! И теперь наверняка ждут от гостей достойной отдачи.

Не ударить бы в грязь лицом…

– Бабушка? – с надеждой на мудрый совет взмахнула рукой ведьма. Однако одного лишь тусклого взгляда возникшего морока хватило, чтобы тут же развеять иллюзию.

Души в созданном ею образе не имелось…

Девушка прошлась от стены к стене. Шесть шагов в одну сторону, шесть шагов в другую. Постель, скамья, корзина. Делать здесь было совершенно нечего. Одно слово – опочивальня. Кроме как спать, более ни на что не годится. Светлана провернулась на пятке, вышла за дверь и побежала по ступенькам вниз. После двух пролетов повернула налево, миновала сумрачный коридор, распахнула тесовую дверь и едва не споткнулась на пороге, увидев множество женщин, нескольких мужчин и десяток вострух. Все они почтительно внимали великой Макоши, восседающей на троне в свободном платье с горностаевой опушкой на плечах и подоле, украшенном множеством золотых колечек от ключиц до пояса.

– Прошу прощения… – поклонилась Светлана, собираясь отступить, однако властительница Вологды жестом пригласила ее войти и продолжила свою речь:

– По времени к причалам нашим вот-вот варяги должны со своею солью добраться. Уговор обычный все знают, набор из пяти иголок за мешок! Начнут мутить солевары, выгоду иную предлагать – даже слушать не думайте! Обманут северяне, навертят, обхитрят, и ищи их опосля средь рек бескрайних! Вода следов не хранит. Горчак! Караульных упреди, дабы с варягов глаз не спускали, покуда здесь бродить станут. Сии менялы безродные, где ограбить неспособны, так хотя бы украсть лишнего норовят. Будь моя воля, вообще бы на берег не пускала. Да уж очень славно они отдыхают после тяжелой дороги. Настойки хмельные пьют без счета, жрут от пуза, платят щедро. Лишняя соль нам завсегда пригодится. Посему гулять и веселиться им, Горчак, не мешай. Но за руками варяжскими следите внимательно, дабы ничего лишнего не прилипло!

– Будет исполнено, великая Макошь, – приложил ладонь к груди один из воинов.

– Ласта, как там дела с амбарами?

– Четыре освобождены и вычищены, великая. – Светлана со своего места не увидела, кто из служанок ответил хозяйке. – Еще один скоро опустеет. Коли нужда возникнет, еще из одного припасы по кладовым и прямо на кухню можно распихать.

– Славно… Карпера, а как твое хозяйство?

– Три ладьи с мехами за два дня прибыло, великая! Ныне переборкой занимаюсь.

– Я тебя сегодня навещу, – пообещала властительница: – Вострухи?

– На левом крыле крыша потекла, у рыжей башни мыши, под верхней кровлей рыба плесневеет, большой сеновал преет, кошма в горницах под ним тоже, слюда в пиршественной палате треснула… – наперебой зачастили крохотные старушки.

– Балуйка, слышала? – перевела взгляд влево повелительница Вологды.

– Дабы верхнее сено пересушить, руки нужны, великая Макошь! Хотя бы пять работников! Моим девкам одним не управиться.

– Ласта, сегодня Балуйке помогай, – решила богиня. – Амбары подождут.

– Да, великая.

– И выдели в дальние караулы два пуда солонины.

– Да, великая.

– Это все, сварожичи, – ударила ладонями по подлокотникам богиня. – Ступайте!

Старушки-крохотульки разом провалились сквозь пол; люди направились к дверям, и юная ведьма торопливо посторонилась. Когда обширный зал опустел, великая Макошь поднялась со своего кресла:

– Сказывай, богиня, зачем ты ко мне пришла?

– Я направлялась к зеркалу, великая Макошь, – приложила ладонь к груди девушка. – Я надеялась увидеть в нем свою бабушку.