Добытчик Сахаров Василий
На переговоры и утряску мелочей потратили сутки и наконец ударили по рукам. Я отдал распоряжение о погрузке броневиков и тягачей на «Святую Елену» и БДК. Кажется, чепуха, справимся быстро, ведь это не «леопарды». Но не тут-то было, одна заминка за другой: то в хранилище люки заклинило, то аппарели сгнили, то на древних грузовиках колёса рассохлись, то в городе очередной обвал здания и обломки перекрыли дорогу. Так что пришлось попыхтеть. С помощью лома и такой-то матери, технику всё-таки вытащили на белый свет, доставили в порт и погрузили на суда. После чего они покинули Вильгельмсхафен и разделились.
Основная часть каравана без задержек пошла в Передовой, откуда двинется в «Гибралтар», а «Ветрогон» и «Святая Елена» встали на якорь между Портсмутом и островом Уайт. Теперь бы ещё с Дойлом нормально разойтись, и можно возвращаться домой. Вот там уже сяду с камрадами, и вместе хорошо подумаем, каким образом будем доставлять танки и самоходки из Германии в Испанию. Я понимал, что половину бронетехники, а то и больше, не восстановим. Знал, что нас ожидает много трудностей. Но меня это не смущало. Если будет своя механизированная орда, мне сам чёрт не брат. Всю Испанию из конца в конец можно пройти. А если ещё и вертолёты поднимем, хотя бы один, тогда совсем замечательно заживём.
«Хм, – усмехнулся я, – мечты-мечты. Вот отдаст генерал Ерёменко приказ исследовать север или пересечь океан – и накрылись, Сашка, твои планы. И ведь не прохалявишь, придётся работать. Хотя бы по той причине, что без поддержки с родины не выжить».
Размышляя о проблемах и заботах, которые ожидали меня и весь наш анклав в будущем, я долго бродил по вертолётной площадке. Но затем резко похолодало, и я отправился в кают-компанию. Здесь вместе с офицерами, которые готовились заступать на вахту, поужинал и выпил чаю. Спать ещё рано, и возник вопрос, чем заняться. С корабля никуда не денешься – тут всё просто и понятно. Однако выбор имелся.
Как вариант, можно подняться на ходовой мостик и лично проконтролировать высадку разведчиков на английский берег. Или спуститься в кубрики личного состава, посидеть с моряками и поговорить с ними за жизнь, не как граф и старший по званию с рядовыми, а как боевой товарищ. Или включить в кают-компании телевизор, к которому подключена флешка, и посмотреть древний фильм, какой-нибудь крутой боевик об агенте 007, спасающем мир. Но я отправился в свою каюту, где помимо меня проживал разумный пёс Лихой.
Крупный пёс, предки которого были анатолийскими овчарками, поднял голову, посмотрел на меня, и я получил его мысленное послание:
«Всё в порядке».
«А дома?» – спросил я.
Без перехода и какой-либо подготовки, Лихой соприкоснулся разумом со своим братом Умным, который оставался в Передовом и оберегал мою семью. Для меня это уже привычно, и я взглянул на мир глазами второго пса. Он поднялся и пробежал по дому. Я увидел Марьяну, которая сидела за рабочим столом и перебирала какие-то бумаги. Потом старших детей, гуляющих во внутреннем дворе виллы под присмотром воспитателя и няньки. А затем Лиду, убаюкивающую маленького Никифора. Спокойствие и порядок. Охрана на местах и, судя по всему, за время моего отсутствия в Передовом серьёзных происшествий не было.
Связь с Умным оборвалась, осталась только с Лихим, и я сформировал вопрос:
«Помимо Умного ты чувствуешь других псов?»
Ответ пришёл не сразу, но Лихой отозвался:
«Редко. Только мать и отца. Они далеко. Помех много. С братом проще, мы из одного помёта».
«А с отцом можешь общаться?»
«Трудно».
У меня имелось ещё несколько вопросов, которые можно было задать разумному псу, но я оборвал связь.
С разумными псами вроде бы всё просто. Вожак стаи мутантов передал мне двух щенков сроком на десять лет. Они выросли и верно служат. Но что потом? Срок их службы истечёт, и они вернутся в степь? Возможно. Хотя мне хотелось бы, чтобы псы продолжали оставаться рядом, слишком ценные они кадры, и такие упускать нельзя. А помимо этого, есть ещё один момент. Как у них с размножением? Собак в Передовом хватает, но они к разумным псам не приближаются, боятся, а Умный с Лихим на самок внимания не обращают. Пора бы уже, наверное. Вот только для них, как мне кажется, сношаться с обычной неразумной сукой всё равно что человеку трахать обезьяну. Вот они и сдерживаются. А любому разумному существу, в том числе и псам, нужна пара. И было бы неплохо договориться с лидером разумных псов, чтобы он через Кубань прислал в мою колонию для Лихого и Умного подруг. Пусть размножаются и живут среди людей. Как показала практика, в наше общество они вливаются достаточно легко.
«Надо уточнить этот вопрос у генерала Ерёменко», – подумал я, покосившись на Лихого.
Я сел за стол, раскрыл ноутбук и достал из кармана флешку, которую мне передал старший механик «Ветрогона». По совместительству он и его подчинённые – основные эксперты по технике в нашей экспедиции. Именно они осматривали технику, которую мы покупали в Прибалтике и брали в Вильгельмсхафене. У них тоже есть компьютеры и ноутбуки, на которых они печатают отчёты и хранят полезную информацию. Чего-чего, а электроники у нас хватает. В испанских развалинах много чего нашли. Большая часть – хлам, который сгнил, но кое-что восстановить смогли. Благо есть специалисты, которые могут самостоятельно перепаять платы, что-то отремонтировать и грамотно скомпоновать оборудование. Эдик Калачиков, доморощенный хакер, не только лично трофеи перебирает, но и учеников взял, быстро освоился в роли наставника и делится с ними зна ниями. Со временем, глядишь, собственную мастерскую по ремонту откроет. А чего? Вполне реально, и я не против. Наоборот, помогу ему, пускай богатеет. От меня – жалованье, а от всех вольных поселенцев – сдельная оплата труда. В конце концов, налоговое бремя ввести недолго, и я своей выгоды не упущу.
Итак, что же на флешке стармеха? Я открыл первый файл и увидел руководства по эксплуатации бронетехники начиная с «Леопарда 2» и заканчивая боевыми машинами пехоты. Далее – полный пакет документов по вертолётам «Тигр», в основном, конечно, на немецком языке. Затем – предварительные планы по морской транспортировке бронетехники, оружия и вертолётов. Выводы о том, что можно отремонтировать и что для этого понадобится, сколько людей, инструментов и оборудования.
Механики проделали хорошую работу. Не зря получают надбавку за дальние походы. Не всё же мне одному думать, как сделать нашу жизнь лучше, богаче, сытнее и безопаснее.
Люди понимают, что Передовой – наш новый дом, а родина далеко. Конечно, можно вернуться. Но кто они здесь и кто там? В Передовом – аристократия быстро расширяющейся колонии с хорошими перспективами. А в ККФ все лучшие куски давно поделены, и обеспечить себя не так легко, как во владениях графа Мечникова. Впрочем, есть и плюсы. На Кубани относительно безопасно, а в Передовом – фронтир, и опасность может грозить как с моря, так и с суши…
Прерывая мои размышления, включилась внутрикорабельная связь, и я услышал голос Скокова:
– Мечник, ты у себя?
– Да, – ответил я.
– Поднимись на ходовой мостик, наши разведчики заметили движение.
– Иду.
Спустя минуту я был на ходовом мостике.
– Что случилось? – посмотрел я на Скокова, который держал в руке трубку радиосвязи.
– На берегу мавры.
Я взял у него трубку, нажал скобу передачи сигнала и сказал:
– Это Мечник. Кто на связи?
– На связи Рус.
Рус, старый товарищ, как и многие мои соратники, гвардеец. Сейчас он командовал разведгруппой, опытный воин с отличным чутьём на опасность. Этот паниковать не станет, и ему можно верить.
– Докладывай, что у тебя.
– Высадились нормально. Мотоботы отошли от берега, и мы начали движение к порту. В развалинах заметили людей. Сначала решили, что это англичане из Рединга пришли раньше нас. Мы себя не обозначали, начали обход и оказались на высоте рядом с дорогой. Здесь снова люди. Оказалось, это мавры. Они здесь повсюду.
– Много их?
– Мы насчитали сотен пять. Но, скорее всего, негров гораздо больше.
– Только стрелки?
– Нет. Видели миномёты. Пять или шесть. Калибр сто двадцать миллиметров. А ещё безоткатные орудия.
– Дальше пройти сможете?
– Да.
– Не надо. Возьмите языков и отходите. Мотоботы вернутся и вас заберут.
– Приказ ясен: взять языков и отойти к точке эвакуации.
– Конец связи. Жду результатов.
Я посмотрел на Скокова, который уже отдал приказ мотоботам вернуться к берегу, и тот невесело усмехнулся:
– Хорошо, что мы подстраховались, а то был бы завтра сюрприз. Входим в гавань, и тут нас накрывают миномётами. У нас, конечно, есть корабельная артиллерия, но при таком раскладе, когда на берегу только противник, нас утопили бы быстро. Как ни крути, АУ-630 и два орудия «Melara» по береговым целям работают не очень. Опять мы выкрутились.
– Так и есть. Однако интересно, за сколько Дойл нас продал? Это он Портсмут назначил местом встречи. Мол, мавры после разгрома скандинавов ушли, и опасаться нечего, безопасность гарантирую.
– Ответ можно получить только от него самого.
– Полагаю, нам ещё представится такая возможность.
– Собираешься наведаться к нему в гости?
– Было бы неплохо. Но идти надо не одним, а вместе с викингами, которых он обманул. Как думаешь, где они сейчас?
– Не хочу гадать, – покачал головой Скоков, – этих морских бродяг может носить где угодно. Была бы у них радиостанция, держали бы связь. Но чего нет, того нет.
– Ага.
Мы замолчали. Оставалось ждать доклада разведки, и вскоре он поступил. На ходовом мостике появился Серый, который контролировал ход операции из радиорубки, и в этот момент на связь вышел Рус. Голос бодрый, но слегка дрожал, словно он только что бежал и ещё не отдышался.
– Это Рус. «Ветрогон», на связь.
– Это Мечник. «Ветрогон» на связи.
– Языков взяли. Троих. Один офицер из «чёрных львов». Сработали чисто. У нас без потерь. За нами погоня. Группа Колыча её сейчас встретит. Мы отходим.
– Добро. Ждём вас. Отбой.
– Отбой.
Честно говоря, мне было не по себе. Где-то на берегу среди развалин группа Руса тянет пленных к точке эвакуации, а группа Колыча, ещё одного гвардейца-ветерана, её прикрывает. Там начинается бой. Свистят пули, и рвутся гранаты. Люди рискуют жизнью и выкладываются по полной. А на фрегате безопасно и тепло. Скоков, Серый и я статисты. Помочь нашим друзьям ничем не можем, всё в их руках. Они, конечно, воины опытные, и всё-таки на душе неспокойно. Правильно говорят: нет ничего хуже, чем ждать и догонять.
Впрочем, я волновался зря. Спустя час с берега поступил очередной доклад. Разведка благополучно оторвалась от погони и возвращается на фрегат. Потери незначительные – у нас два трёхсотых, одного зацепила шальная пуля, а второй не заметил в темноте яму, упал в неё и сломал ногу. Неприятно, но терпимо. Маврам гораздо хуже. Рус вырезал отделение пехоты и взял пленников, да Колыч покрошил почти взвод.
Что дальше? Я собирался разработать план по налёту на Рединг. Возможно, уже весной или летом, но я Дойла всё равно достану. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Подумав об этом, я слегка припечатал ладонь левой руки кулаком правой. В голове уже выстраивались схемы будущего налёта, они быстро приобретали чёткие формы, и я был уверен, что смогу это сделать без больших потерь. Однако меня снова прервали.
Радиорубка доложила, что нас вызывает Рединг. Первая мысль: Дойлу уже сообщили, что мы узнали о ловушке, и сейчас он начнёт оправдываться. Так и есть. Я не ошибся. Вот только вместо главнокомандующего Рединга на связь вышел Тедди Аргайл, который считался моим представителем в Рединге. Хороший парень, в прошлом моряк Средиземноморского альянса, которого мы взяли в плен, и долгое время он был с нами. Но Тедди попал под влияние Квентина Дойла и с тех пор находится под его полным контролем.
– Рединг вызывает «Ветрогон»! Рединг вызывает «Ветрогон»! – надрывался динамик, и я ответил:
– «Ветрогон» на связи. Слышим вас, Рединг.
– Слава Иисусу, командир! – выдохнул Аргайл. – Мы только-только узнали, что в Портсмуте мавры! Их много! Туда соваться нельзя! Командующий предлагает перенести место встречи в Борнмут!
– Мы уже знаем о маврах и уходим. Увидимся весной. Связь на прежних частотах.
– Но, командир, мы так рассчитывали на ваши поставки…
Я отключился, разговаривать с Аргайлом больше не о чем. Корабельные связисты перестали слушать радиочастоты Рединга, и в эфире наступила тишина.
Скоков прошёлся по мостику, посмотрел на меня и предложил:
– Саня, а может, накроем мавров?
Куда он клонит, понятно. Командир «Ветрогона» давно не стрелял и немного заскучал.
– Хочешь обстрелять порт?
– Да. В гавань заходить не станем. На рассвете пройдём мимо и отработаем по развалинам. «Melara» бьёт на восемь километров, достанем негров.
– Нет.
– Почему?
– На это две причины. Первая: лупить по площадям – мальчишество, слишком большая территория, а нам неизвестно, где именно скопились мавры. Вторая: боеприпасы дорогие, жалко расходовать их на такое дело, и если бить, то наверняка.
Он помедлил, обдумал мои слова, и кивнул:
– Ты прав.
– Вот и хорошо. Как только вернётся разведка, уходим.
Разведку долго ждать не пришлось. Мотоботы вернулись ещё до полуночи. Раненых отправили к медикам. Пленников – в карцер. Воинам – отдыхать. Плавсредства подняли на палубу и закрепили. Больше нас здесь ничто не держало, и моя маленькая эскадра из двух кораблей пошла домой. Пусть не все товары продали, это не беда. И помимо Дойла много желающих, а с ним ещё разберёмся. Всему свой черёд.
7
Форт Передовой
06.11.2067
«Ветрогон» и «Святая Елена» вернулись в родную гавань одновременно с «Ловким». Корабли встали возле причальных стенок, мореходы получили кратковременный отпуск, и пришла пора подбивать итоги.
Колония развивается, люди трудятся. Деньги на жалованье и развитие есть, казна снова наполнилась. В окрестностях тихо, дикари откатились в глубь Пиренейского полуострова, а баски, которые крутились весной вблизи наших границ, затаились у себя в горах и на связь не выходили. Численность населения в Передовом перевалила за три тысячи человек. Причём пять сотен – рабы, ещё шестьсот – солдаты колониальной пехоты и почти семьсот иждивенцев. Вольных бродяг Вити Блинова, которые продолжали раскапывать руины Ла-Коруньи, в счёт не берём.
Кара при помощи наших моряков провёл разведку автономного сообщества Валенсия и выбрал место, где поселится. Вариантов более чем достаточно, и он облюбовал город Аликанте. Очень даже неплохое место, удобное для проживания, относительно недалеко от «Гибралтара», и там есть немало интересных объектов. Пусть живёт и развивается, нам он пока не мешал, а вот агентурную сеть в его колонии мы уже создали. Помимо Вороны есть парочка шпионов не из близкого круга знаменитого наёмника, но тоже не последние люди.
Что касается наших первоочередных задач, то они прежние. Расчистка развалин Ферроля и укрепление форта. Рассчитанное на пару лет восстановление теплоэлектростанции «Эндеза термик». Ремонт техники, которая найдена в Испании и получена от немцев. Подготовка кораблей к весенним походам, «К-Р» пойдёт на обмен, а остальные «коробки» займутся перевозкой бронемашин, танков, вертолётов, тракторов и оружия в Передовой. Сами, скорее всего, не справимся, придётся просить помощи у Семёнова, пусть даёт БДК. Плюс к этому постройка ангаров для техники и увеличение численности ремонтных бригад. А также нельзя забывать о ведении сухопутной разведки, танкере в районе Фигейра-да-Фош и демонтаже португальского судоремонтного завода. И всё это помимо выполнения задач от генерала Ерёменко.
Работы хватало всем. Как и мои соратники, я вставал рано, а ложился поздно. Дома практически не бывал. Но однажды решил взять тайм-аут и устроил себе выходной. Только расслабился, а тут целая стопка радиограмм с родины. Дал знать о себе отец-командир, глава Имперского министерства колоний генерал-лейтенант Ерёменко. Он прислал довольно информативный расклад о событиях, которые происходили в ККФ, и рекомендации по разведке одичавших земель на весну – осень следующего года.
Сначала о новостях с родины. Император Илья Первый медленно, но уверенно закручивал гайки и проводил реформы по централизации власти. Власть олигархов постепенно ограничивалась, и полномочные представители семьи Симаковых метались из одного района в другой, расформировывая крупные частные армии, меняя налоговую политику на местах и вводя новые пошлины. Самые же авторитетные кланы ККФ, которые ещё несколько лет назад чувствовали себя очень вольготно, всё это терпели и со всем соглашались. Не было ни одного случая, чтобы кто-то попытался поднять мятеж. Однако напряжение внутри конфедерации, которую, к слову, вскоре собираются переименовать в Черноморскую империю, нарастало. И недовольство купцов и промышленников рано или поздно должно прорваться. Все это прекрасно понимали, и верные сторонники императора были начеку. Гвардия, госбезопасность и внутренние войска находились в постоянной готовности. Если где-то начнётся бунт, он будет подавлен быстро и жестоко, чтобы никому неповадно было выступать против императора.
Примерно такого развития событий я и ожидал. Тут Ерёменко меня не удивил. Но были новости, которые заставили задуматься.
Илья Симаков собирался жениться, и его избранницей стала Валентина Качалина, племянница старого Драгунова. Кажется, ничего необычного. Молодой император намерен обзавестись официальной супругой и заключает династический брак с одним из сильнейших кланов государства. Но я-то знал, что Драгунов имел тесные контакты с Буровым. Следовательно, он замешан в тайных политических играх и, возможно, является организатором заговора против правительства. Тут всё не просто, и как бы женитьба Ильи Симакова на племяннице олигарха не стала для него ловушкой. Вот только я о информации от Вороны наверх так и не доложил, решил не отсвечивать, пока нет конкретных доказательств измены. И что теперь? Срочно отбивать Ерёменко телеграмму с рекомендацией императору не жениться? Нет. Это неправильно. Доказательств у меня так и нет. Поэтому лучше промолчать. В конце концов, Илья Симаков и его батя не простаки. Сами должны понимать, что делают, и у них есть серьёзные структуры, которые тоже отслеживают обстановку.
«Верно, – подумал я, откладывая в сторону бланк с текстом радиограммы, – мне этот змеиный клубок ворошить не следует. Хоть я и офицер госбезопасности, но отвечаю не за контрразведку и шпионаж, а за дальнюю разведку. Поэтому пусть каждый занимается своим делом».
Следующая радиограмма касалась внешнеполитической обстановки в ККФ, будущей Черномории. В столицу прибыла очередная делегация от горских народов, которые, несмотря на перемирие с персидскими завоевателями, оккупировавшими половину Кавказа, продолжали нести потери. Всех этих чеченцев, аварцев, лезгин, кабардинцев и представителей иных кавказских народов после Чёрного трёхлетия осталось не так уж и много. Потом междоусобицы и конфликты с ККФ. Затем нашествие персов. Только отбились и снова между собой сцепились. Дрались и резались, пока не умылись кровью и не возникла идея собрать общий сход племён. С трудом, но добились временного затишья, сошлись, посовещались и решили, что, раз в ККФ теперь император, ему служить не зазорно. С этим согласились не все, но многие, и делегация горских старейшин просила Илью Первого включить их племена в состав империи. А Симаковы пока ответа не давали, мурыжили горцев. С одной стороны, если их присоединить, то это новые подданные и территории. Но с другой – подданные очень уж беспокойные. Следовало хорошенько подумать, прежде чем оглашать окончательное решение, и Симаковы не торопились.
Помимо горцев появились послы от других анклавов. Тульские крестоносцы отметились, турки, румыны и представители общин из Причерноморья, Верхнего Дона и Поволжья. Влияние нашего государства расширялось в прогрессии, мы быстро становились сильными, а где сила, там и послы, которые присматриваются ко всему, что вокруг происходит, и ведут разведку. Так что в Краснодаре не скучно. Есть на что посмотреть и чем заняться.
Такие вот новости, а далее – что касается рекомендаций по разведке. Мой отчёт о походе в Балтийское море, событиях в Швеции, Германии и Англии внимательно прочитали и проанализировали. После чего Ерёменко выдал следующие директивы.
Первоочередная задача: совершить поход в Белое море, выйти на связь с представителями северных анклавов и лично Иваном Вагриным. На месте оценить обстановку, получить дополнительные данные о состоянии вооружённых сил северян, их численности и техническом потенциале. Полномочия у меня самые широкие, но со мной обязан отправиться представитель дипломатического корпуса. Если мы примем коллегиальное решение предложить северянам и Вагрину договор об экономическом и военном сотрудничестве, такой документ может быть составлен и официально подписан, а император его подтвердит.
Второе направление деятельности – Люди Океана. Необходимо получить разведданные о состоянии дел на их базах и наличии оружия массового поражения. Судя по всему, корабли средиземноморцев, которые осенью вышли в Атлантику, направились именно в Северную Америку. В конце концов, основа Средиземноморского альянса – моряки 6-го флота США, а Люди Океана им родственники. Язык один, психология общая, методика действий против соседей совпадает. И если Люди Океана ещё имеют силу, не впали в дикость, то могут помочь средиземноморцам хотя бы кораблями и боеприпасами. Вероятность этого невысока, но она есть, и правительство ККФ хочет знать, стоит ждать с этого направления беды или нет. Но, конечно, император и генерал Ерёменко прекрасно понимают, что мой не новый фрегат может погибнуть, а терять его не хочется. Поэтому пока рекомендации, а не категорический приказ. Я должен сам решить, когда мне выдвигаться в дальний поход и стоит ли вообще это делать.
Ну и третье направление, вспомогательное конечно же: разведка европейских берегов, сбор разведданных, составление карт и поиск более-менее цивилизованных анклавов, с которыми можно сотрудничать и вести торговлю. Это уже попутно. Для начальства главное – северяне и Люди Океана.
Ознакомившись с директивами, я вывел на экран ноутбука карты. Надо думать о весеннем походе, и самый разумный вариант – прогуляться в Белое море. Это наиболее перспективное дело, и, если верить пленникам, которых я забрал у ярла Ульфа и которым сразу же дал свободу, на севере такие же люди, как мы. В меру жестокие, хитрые, недоверчивые и суровые. А лидер северян Иван Вагрин – прагматик и должен сразу сообразить, какая ему выгода от нашего сотрудничества. Так что договоримся и поторгуем. Мы ему – продовольствие и медикаменты, которые у северян в огромном дефиците, а он нам… ну, не знаю, надо смотреть на месте… Возможно, поделится оружием, которое всегда легко перепродать. Да и золото с драгоценными камнями у него имеются. А ещё, что немаловажно, у Вагрина есть нефть и оборудование для её переработки. Сейчас мы получаем ГСМ из Алжира и частично из ККФ. Но этого уже не хватает. Нужно больше. Гораздо больше. Тем более что вскоре у меня появится механизированная бригада. И если алжирцы начнут повышать цену на дизтопливо, бензин и масла, всегда можно будет обратиться к Вагрину. Разумеется, если мы договоримся.
В поход надо идти всей эскадрой: «Ветрогон», «Ловкий», «Святая Елена», «К-Р» и БДК «Черноморец» (если Семёнов его даст). Выходить в апреле, с заходом в Вильгельмсхафен. В немецком анклаве оставим «К-Р», «Ловкого» и «Черноморца», а фрегат и сухогруз с товарами, огибая Норвегию, войдут в Белое море. Моряки с «Юрия Иванова», конечно, с нами.
Пока будем договариваться с северянами, немцы примут паром, полностью освоят судно и передадут нам технику. Мы вернёмся, скорее всего, в начале июня и всё лето потратим на переброску брони и вертолётов в Передовой. Потом наступит осень, и, если не произойдёт ничего такого, что кардинально поменяет наши планы, накроем англичан.
Так-так-так, пока все ровно и гладко. А как же быть с нашими другими торговыми партнёрами: калининградцами, шведами и гатчинцами? Они ведь тоже ожидают наши товары. Как ни крути, но и там немалая выгода светит. Мне этим заниматься некогда. Значит, пускай Семёнов сам с ними дела ведёт, назначит старшего над караваном, и он за всё в ответе. Справится, не в первый раз. Дорожку я протоптал, а дальше – проще.
Посмотрев на стопку листов с текстами радиограмм, я тяжело вздохнул. Не мог Ерёменко прислать их завтра? Мог. Но так совпало, что они прилетели с родины в день, который я выделил для отдыха. Теперь в голове сотни мыслей, снова построение планов и схемы взаимодействия различных структур моей колонии. Состояние покоя улетучилось, словно его не было. Захотелось пройтись, и я решил прогуляться по территории форта.
Покинув кабинет, в коридоре я столкнулся с Марьяной. Жена, красивая брюнетка в тёмно-синем платье, мать двоих детей и рачительная хозяйка, спросила:
– Всё в порядке?
– Да, любимая. – Я остановился, приобнял её за талию и прижал к себе. – Беспокоиться не о чем.
– Однако ты уходишь. – В её голосе был укор.
– Скоро вернусь. Надо проветриться и привести в порядок мысли.
– К ужину будешь?
– Как штык.
– Не опаздывай. Дети тебя редко видят, даже когда ты не бродишь по морям-океанам. Это нехорошо.
– Понимаю.
– Мечников, – она отстранилась и улыбнулась, – ты всегда со мной соглашаешься, а поступаешь по-своему.
– Есть такой момент. – Я чмокнул жену в губы и пошёл дальше.
Марьяна проводила меня долгим взглядом, я его чувствовал и в очередной раз подумал, что хорошо иметь надёжный тыл и верных подруг, которые не предадут.
Снаружи холодный осенний дождь. Мы хоть и в Испании, здесь климат даже мягче, чем на Кубани, но ноябрь есть ноябрь, а Бискайский залив – не Средиземное море, и с севера часто приходят холодные шторма.
У входной двери я поправил кобуру с пистолетом и ножны с кинжалом, повесил на ремень УКВ-радиостанцию, скинул лёгкие домашние туфли и надел сапоги, накинул куртку, а поверх – серый брезентовый дождевик с капюшоном. Пока одевался, появились Тарантул и Лихой – телохранители начеку. Воин сразу тоже начал одеваться, но я его остановил:
– Я один прогуляюсь, обойдусь без сопровождения.
Он не спорил, кивнул и ушёл, за ним последовал разумный пёс. Я улыбнулся, поскольку был уверен, что Тарантул и Лихой всё равно последуют за мной. Будут держаться в отдалении, чтобы я их не видел, но в любой момент придут на помощь. Подобное уже случалось: я отдаю приказ, и они не спорят, а потом неожиданно возникают рядом. Ну и пусть. Лишь бы не мешали и не отвлекали.
Капюшон закрыл голову, лица не видно. Я прошёл через пост внешней охраны на воротах, и воины резко подобрались. Они меня узнали. А вот в самом форте люди напрягаться не станут. Поэтому я смогу спокойно смешаться с толпой, послушать разговоры рабочих и воинов и сделать собственные выводы. В принципе, мне и так известно, кто и чем дышит. Внутренней службы безопасности как таковой у нас нет. Однако «старая гвардия» держит руку на пульсе, и у каждого своя агентура. Это не считая слухов, которые мне пересказывают жёны, и разумных псов. Причём Умному и Лихому я доверяю больше всего. Люди могут что-то не так понять или преследуют собственные цели, а псы беспристрастны и чуют опасность. Вот потому-то СБ пока не нужна. Со временем она появится, без неё никак. Однако это произойдёт, например, когда население форта достигнет численности в семь-восемь тысяч человек и начнётся расселение за пределы Передового, в деревни, сёла, остроги и станицы. Многое придётся создавать заново: суды, полицию, налоговую службу и таможню. Я это понимал, но торопить события и суетиться раньше времени не собирался. Слишком много иных забот, а силы ограниченны, и распыляться нельзя.
Несмотря на дождь и холод, форт жил повседневными заботами в привычном ритме. Со стороны ремонтных мастерских, которые возникли на основе судоремонтного завода, доносился грохот металла. Из развалин Ферроля в форт въехал грузовик с кирпичом. А следом рысцой пробежала группа из десяти рабов, за которыми верхом на лошади ехал вооружённый гладкоствольным карабином «Сайга» 12-го калибра охранник, пятнадцатилетний парень, кажется, испанец. Под навесами возле складов раскинулась небольшая стихийная барахолка, которую многие называли рынком. Там полсотни женщин и несколько мужчин. Шла меновая торговля. Кому-то нужны одежда и обувь, а кто-то нуждается в дополнительном пайке. Сначала мы барахолку разгоняли, а потом перестали. Женщинам нужно где-то собираться, чтобы обсуждать новости и обмениваться излишками. Да и повольники из клана Блинова не всё сдавали на наши склады. Что-то меняли втихаря, полуподпольно, золото и серебро на патроны, водку и табак. Так что это даже выгодно.
Я двигался по разбитой дороге, обходил большие лужи и смотрел по сторонам. Из машины видишь одно, а пешком подмечаешь, что ускользало раньше. И вот на что я обратил внимание. Кругом слишком много заборов, которых раньше не было. С момента, как мы обосновались в порту Ферроля, у нас постоянная стройка. Возводились новые дома, времянки и капитальные кирпичные коттеджи, ремонтировались старые здания и расчищались новые площадки. Жильё и помещения занимались сразу. Казармы для воинов и бараки для рабов, новые склады и частные квартиры. Квадратные метры требовались всегда. Прошёл какой-то срок, и на территории форта возникли целые районы. Семейные гвардейцы отдельно. Казаки и вольные специалисты тоже. Викинги и сицилийцы из колониальной пехоты в своих казармах, а разведка, моряки, группы огневой поддержки и пластуны – в своих. Каждая территория моментально обносилась заборами, обычно из бетонных блоков, и получалась крепость в крепости. Дополнительная преграда для любого врага, который может прорваться за оборонительный периметр форта. Всё правильно, но одновременно с этим я понимал, что так внутри нашего общества создаются новые общины. Пока это не проблема, но в свой черёд над этим тоже придётся задуматься, подводить население форта под единые законы, которые, как мне думается, будут отличаться от законов ККФ.
Ну да ладно. С этим разберёмся. Главное – не упустить момент и всё сделать вовремя.
Стоп! Я упёрся в завал. Обжитая территория осталась за спиной, а впереди – портовые руины, которые разбирались рабами. Примерно тридцать – сорок человек ломами сдвигали крупные обломки строительного мусора и грузили их в тракторный прицеп, а неподалёку, под стеной, которая прикрывала от дождя, возле костерка стояли и беседовали два охранника. Кстати, снова молодые парни. На этот раз наши, из кубанцев. Они равнодушно наблюдали за рабами и время от времени покрикивали на них. У парней такой приработок. Школа у нас одна, преподавателей не хватает, и занятия проходят в две смены. Время свободное у старшеклассников есть, и они служат в охране. С обрезами гладкоствольных ружей управляются привычно и крови не боятся, а среди рабов, как правило, агрессивных нет, такие давно уже червей и рыб кормят. Так что служба не тяжёлая, а жалованье ребятам капает аккуратно. Пусть и небольшое: половина оклада колониального пехотинца. Но я о таком в своё время мог только мечтать.
Охранники меня не замечали, и я приблизился к ним со спины. Остановился в паре метров, привалился к стене и прислушался к их разговору.
– Скорей бы закончить школу, – сказал один.
– Да… – поддержал его второй.
– Я в разведку пойду.
– Сразу не возьмут. Сначала придётся обучение пройти.
– Я понимаю, но потом-то всё равно на службу.
– А потянешь?
– Конечно. Что, меня батя зря натаскивает? Я любое оружие разберу и соберу, по лесам хорошо хожу, следы читаю, и здоровье в норме. Стреляю прилично. Кого в разведку брать, если не меня? Опять же, батя слово замолвит.
– Ну да… А я на инженера хочу выучиться. Жалованье не хуже, чем у воина, а риска меньше.
– Дрейфишь? – В голосе первого появились пренебрежительные нотки.
– Нет, – пожал второй плечами. – Просто я у матери один. Сестёр поднимать надо. Когда отец летом погиб, помощь от графа получили и нас не забывают. Но всё-таки тяжко приходится.
– А как же ты учиться собрался? На Большую землю хочешь выехать?
– Не-а, я уже в ремонтные мастерские ходил. Там собираются производственные курсы организовать. Будут повышать квалификацию рабочих и обучать выпускников школы.
– Тогда, конечно, тебе проще здесь оставаться. А меня за море тянет, посмотреть на другие страны.
– Чего их смотреть? Такая же дикость, как и везде. Пойди с викингами и сицилийцами пообщайся, они тебе всё расскажут…
В этот момент второй почувствовал, что за спиной кто-то есть и, скидывая с плеча обрез двуствольного ружья, резко обернулся.
– Спокойно, хлопцы, – скинул я капюшон, – свои.
От такой встречи парни потеряли дар речи, не ожидали меня здесь увидеть, а я подошёл к костерку, присел на корточки, протянул к огню руки и спросил:
– Как служба, ребята?
Ответил первый:
– Без происшествий, господин граф.
– Эти, – кивнул я в сторону рабов, – не волынят?
– У нас не забалуешь. Да и народишко так себе, не буйный. Потомственные рабы.
– А если кто-то попробует сбежать?
– Так некуда бежать… А попробуют, тогда по уставу… Пулю в спину и вызываем усиление…
Я усмехнулся. Всё правильно. В Передовом устав свой. Никаких предупредительных выстрелов и окриков «Стой! Стрелять будем!». При малейшем неповиновении – наказание. В случае побега – огонь на поражение. Хватит. С первыми партиями рабов сделали попытку поиграть в доброту, и многие её расценили как слабость. Поэтому пришлось срочно закручивать гайки. Кто из рабов имеет семью и желание выбраться из подневольного состояния, таких сразу видно. Как правило, это захваченные в плен селяне, которые раньше уже были свободными. Таких можно перевести из рабов в крепостные, а затем за особые заслуги и ударный труд даже в вольные поселенцы. Но это четверть от общего числа рабов, а большинство своим положением вполне довольны. Кормёжка хорошая. Рабочий день – десять – двенадцать часов. Одежду выдают. Спят они в тёплых бараках. И среди невольниц есть вполне симпатичные, по их меркам, особы, с которыми можно общаться и делить ложе. По сравнению с тем, как они жили раньше в своих анклавах под плёткой ярла или местного помещика, условия прямо-таки райские.
– Господин граф, – набрался храбрости будущий разведчик, – разрешите вопрос?
– Разрешаю.
– А правду говорят, что в следующем году начнётся расселение людей из форта в поселения?
– Да.
– Кто же туда переселится, если там опасно? Или людей будут набирать принудительно, по приказу?
– Пойдут только добровольцы, и желающие уже есть. Силком никого за стены выгонять не станем. Запомни это и другим расскажи.
– Понял.
Парень кивнул, а я поднялся:
– Бывайте, ребята, тяните службу дальше.
Они вытянулись по стойке смирно, по крайней мере изобразили её, а я пошёл дальше.
Дождь начал стихать, а температура воздуха упала ещё на несколько градусов. Смеркалось. Трудовой день подходил к своему завершению. Во владениях порядок. Беспокоиться не о чем, и, зайдя в штаб, где дежурный офицер сообщил, что происшествий не произошло, я отправился домой, где меня ожидала семья. Пора ужинать. Я обещал жене не опаздывать и сегодня не опоздаю. Пусть день прошёл совсем не так, как я хотел. Но всё-таки он был неплохим.
8
Баренцево море
29.04.2068
Конец осени, зима и начало весны для меня выдались спокойными. Серьёзных происшествий не было, нас даже дикари не беспокоили. Поэтому я не дёргался и не дёргал других людей. Каждый занимался своим делом и трудился на благо себя, своей семьи, анклава и государства, которому мы присягали. За несколько месяцев сделали многое, и нам было чем гордиться.
Приближалось время, когда мы должны отправиться в новый поход. Но перед этим я навестил «Гибралтар», где меня уже поджидали Семёнов, Миронов и Кара. Каждый гнёт свою линию и идёт по жизни собственным путём, но в Испании мы поддерживаем один другого – это вопрос выживания, и потому решили собраться, пообщаться и выработать по некоторым вопросам общее мнение.
Саня Семёнов выглядел неважно, хмурый как туча и разговаривал мало. Я знал, в чём причина – у него семейные неприятности. В «Гибралтаре» он женился на местной девушке. Она забеременела, и недавно у неё случился выкидыш. Вот Семёнов и переживал. А Кара, наоборот, был весел, много шутил и балагурил. С ним тоже всё понятно. Он обосновался в Аликанте и дождался «Аделаиду», которая привезла ему новых поселенцев, больше семисот человек. Это для начала. А на подходе, как мне стало известно из достоверных источников, ещё два частных судна из ККФ и одно из Средиземноморского альянса, с которым у Бурова, несмотря на прежние проблемы, снова всё ровно. Умеет он устраиваться, что есть, то есть. Только на новом месте поселился, а уже имеет не меньше, чем мы с Семёновым, и у него отличные перспективы. Хотя нас поддерживает Имперское министерство колоний, а он сам по себе. Кто-то может этому удивляться, но только не я, ибо мне известно, почему кубанские олигархи помогают знаменитому наёмнику, а средиземноморцы решили наладить с ним торговлю. Не с нами, а именно с Буровым.
Впрочем, пока речь не об этом.
Для начала мы обговорили запланированное на начало лета прибытие к Семёнову очередного торгового каравана из Новороссийска. «Темрюк» и «Анапа» ещё осенью вернулись обратно в ККФ, прошли плановый ремонт и вскоре, загрузившись, вместе с «Аделаидой» пойдут в «Гибралтар». Как обычно, они привезут нам оружие, боеприпасы, продовольствие, снабжение и технические масла. Но ждать их мы не станем. Я отправлюсь в поход раньше, через Вильгельмсхафен вдоль норвежских берегов в северные моря. Семёнов собирался за этот срок лично посетить Алжир и закупить у африканцев очередную партию топлива, а потом он направит торговые суда в Балтийское море. Ну а Кара намерен сходить в Сицилию и Адриатику для вербовки наёмников колониальной пехоты, которые помогут ему очистить от дикарей земли вокруг Аликанте. Пока планы такие. Если у кого-то возникнут серьёзные проблемы, разумеется, постараемся друг другу помочь. Миронов при этом молчал. Он свою задачу знает – пойдёт со мной в гости к северянам.
На этом мы ударили по рукам и разбежались. Буров покинул «Гибралтар» сразу, Миронов отправился собирать вещи, а я немного задержался в кабинете командующего ВМБ. У нас с Семёновым ещё были вопросы, которые касались только нас двоих. Понурившись, мой тёзка с тоской смотрел в стол и молчал. Мне его настрой не нравился, и было неприятно видеть слабость сильного человека, которого я уважал. Следовало его растормошить, вернуть в реальность, и я спросил:
– Что, Саня, плохо тебе?
Он поднял голову, посмотрел на меня и признался:
– Да.
– А ты выговорись. Наверняка станет легче.
– Нет, – мотнул он головой, – сам перетерплю.
– Дело твоё. Но раз не желаешь говорить о своих проблемах, давай вернёмся к нашим делам.
– Давай, – согласился Семёнов. – Что тебе нужно?
– Топливо и БДК.
– Дам. Не проблема. Но чем расплатишься?
– Бронетехникой. Двадцать бронемашин за аренду «Черноморца» и часть моих товаров из крайней поставки, а за топливо родина заплатит. Пойдёт?
– Смотреть надо. Думать и считать.
– Свои люди – сочтёмся, и в накладе не останешься.
– Я-то не останусь. А государство?
– Государство тоже не обидим. Главное – перетащить технику на мою базу и отремонтировать то, что подлежит восстановлению. А потом уже подумаем, что и кому причитается. Не разводи бюрократию. Ещё не время.
– Ладно, договорились. Приказ подготовить БДК к походу и топливо для тебя отдал ещё пару дней назад. Так что выдвигаться можешь без промедления.
– Спасибо, Саня.
Он криво усмехнулся:
– Кстати, за своими проблемами совсем забыл тебе сказать, что у меня гости были.
– Кто?
– Средиземноморцы.
– А именно?
– Некие Сэм Борщевски и Билл Миллер, личные представители Игнасио Каннингема. Прибыли на фрегате «Делия», корабль однотипный твоему «Оливеру Хаззарду Перри».
– И что они хотели?
– Интересовались, не видел ли я их корабли, которые ушли за океан.
– Выходит, крейсер и танкер пропали?
– Да. Они потеряли с ними связь, когда корабли подходили к Кубе.
– И средиземноморцы тебе об этом открытым текстом сообщили?
Читать бесплатно другие книги:
