Мой милый повеса Боумен Валери
Харт смотрел на нее, вытаращив глаза.
Ох, похоже, она ступила на опасную тропу, назвав его поцелуй оплошностью: он ведь может и обидеться. Какая же она идиотка, жалкая притворщица, которая выдает себя за умудренную опытом зрелую даму.
Голос Харта прозвучал тихо и холодно:
– Прошу простить меня, если обидел вас: тогда, в парке, или сейчас.
– Нет, нет, нет! Не думайте об этом.
Ее колотила дрожь, но было поздно: Харт почувствовал себя круглым идиотом. Икота у нее прошла, но в душе поселились обида – вне всякого сомнения. Несколько мгновений назад она едва не разрыдалась. И неудивительно: она совсем юная воспитанная девушка, у которой вообще нет опыта, не то что все эти пресыщенные вдовушки, с которыми он обычно имел дело.
Хуже всего, что он обидел ее уже дважды, а это уже не просто невежество, а самая настоящая мерзость. И никто не осудил бы ее, залепи она сейчас ему пощечину.
Нет, не это самое худшее. Пусть он и поцеловал Мэг, якобы чтобы избавить от икоты, но надо быть честным с самим собой и признаться что поступил так потому, что захотел ее поцеловать. Да, это было эгоистично с его стороны, но зато как приятно!
Девушка и так выглядела как богиня, а вблизи оказалась еще красивее: с мелкими веснушками на переносице и щеках и глазами необычного светло-зеленого цвета с золотистыми искорками в обрамлении темных, почти черных, ресниц. Прямо над левым глазом у нее имелся едва заметный шрам, а пахло от нее земляникой. Как же получилось, черт возьми, что все эти годы он не обращал внимания на такую красавицу, хотя она всегда была возле его сестры? Как он мог не ощущать аромат земляники? Он знал ответ: просто привык, что она все время рядом, здесь, прямо у него под носом.
Харт взял ее ладони в свои руки и чуть пожал.
– Простите меня, Мэг, ради бога, простите! Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?
Она отчего-то побледнела.
– О, какие пустяки! Это же была шутка, проказа! Я все понимаю. И нет никакой вины. Вы избавили меня от икоты, за что вам огромное спасибо.
Цвет медленно возвращался на ее щеки: очаровательный оттенок нежно-розового. Как же она невинна, бесхитростна и чиста и совершенно не заслуживает, чтобы с ней обходились развязно. Сара наверняка надавала бы ему по щекам, если бы узнала об этом. На то, чтобы добиться от Мэг ответа, у него не оставалось времени: следовало срочно отвести ее в зал, иначе могут начаться пересуды. Он поступил опрометчиво, когда завлек ее сюда, но, слава богу, можно быть уверенным, что она не станет болтать о том, что здесь произошло.
Отпустив ее руки, он щелкнул пальцами и заявил:
– А знаете, я приду на следующие три бала и буду танцевать с вами.
Зеленые с золотистыми искорками глаза широко распахнулись, рот с пухлой нижней губкой приоткрылся.
– Сара сказала, что вы ищете мужа.
Ее румянец стал пунцовым, и он с трудом справился с собой, чтобы не коснуться подушечкой большого пальца ее шелковистой кожи, чуть прикусить эту розовую губку…
– Я вам помогу: буду танцевать с вами сам и попрошу об этом своих друзей: они еще те мерзавцы, но зато с огромными связями в высшем обществе.
– Полагаете, в этом есть необходимость?
Мэг резко развернулась, и в следующее мгновение ее туфли зашуршали по гравию.
Харт нахмурился.
– Я просто подумал, что вам это поможет.
Мэг замерла, и глаза у нее стали размером с колеса его нового фаэтона.
– Вы шутите? Я столько лет была королевой среди подпиравших стены, что любое проявление внимания с чьей бы то ни было стороны мне льстит.
– Значит, договорились, – улыбнулся Харт. – Теперь вам пора возвращаться. Войдите в зал через те двери, что справа, а я подожду немного и войду в те, что слева.
Мэг постояла, словно в нерешительности, потом развернулась и пошла прочь. Ему не хотелось отпускать ее, поэтому он тихо сказал вслед:
– Увидимся завтра на балу у Кинлисов.
Глава 9
На следующий день, ближе к вечеру, Люси Хант сидела на кушетке гостиной дома родителей Мэг. Помещение не просто приводило в замешательство, а вызывало шок. Обои на стенах висели клочьями, ковер был протерт до дыр, на потолке темнели отвратительные коричневые потеки, все мало-мальски ценные вещи, которые когда-то украшали комнату, были давно проданы, чтобы оплатить карточные долги отца семейства, и о наличии их здесь свидетельствовали лишь более темные пятна на видавшей виды мебели.
Изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, Мэг из фарфорового чайника со сколами наливала герцогине чай, приготовленный на уже дважды использованной заварке. Люси приехала точно ко времени, отведенному для визитов, удивив Мэг и вогнав в ступор слуг, непривычных к появлению столь изысканно одетых гостей. Служанку спешно отправили за пиленым сахаром, который подавался в доме лишь по особым случаям.
– Моя дорогая мисс Тиммонс, не хотите ли рассказать, где вы были аж десять минут, когда отсутствовали вместе с Хартом в зале?
Люси подняла голову и пристально посмотрела на девушку. Сделав глоток, Мэг уже открыла было рот, но Люси не дала ей такой возможности:
– Я из сил выбилась, объясняя всем, что вы в дамской комнате: врала напропалую, как самая настоящая дуэнья, – и вдруг узнала, что вы в это время где-то в парке прогуливаетесь с ним наедине.
Мэг вздохнула и, верная своим принципам (быть честной всегда и во всем), повозилась с крышкой чайника, чтобы потянуть время, призналась:
– Харт вывел меня на воздух, чтобы избавить от икоты.
– И?.. – театрально воскликнула Люси, вскинув брови.
– И это подействовало.
Девушка пододвинула серебряную сахарницу с драгоценными кусочками рафинада поближе к гостье, но та проигнорировала этот жест, выгнув темные брови.
– И какое лекарство, позвольте спросить, он употребил?
О боже! Главное – честность. Честность! Честность! Закончив разливать чай, Мэг поставила чайник на потускневший серебряный поднос и, тут же позабыв о нем, села напротив герцогини.
– Он поцеловал меня.
Надо отдать ей должное, Люси даже не моргнула: на ее лице вообще ничего не отразилось.
– Вы хотите сказать, что танец, который я организовала для вас прошлым вечером, за столь короткий промежуток времени обернулся полноценным поцелуем?
– Да, но все было совсем не так. – Мэг развела руки в стороны, как будто это могло что-то объяснить.
Люси склонила голову набок.
– Прошу прощения, но разве вы не сказали, что он поцеловал вас?
– Да, то есть… – Мэг сплела пальцы и опустила руки на колени.
Страшно хотелось взять запретный кусочек сахара, но мать потом запилит за это.
– Значит, все было именно так, – отрезала Люси, делая глоток совершенно несладкого чая, чашку с которым ей пришлось взять с подноса самой.
– Кстати, вы зря заставили Сару уговорить Харта потанцевать со мной: жалость унизительна.
Люси коснулась своего черного локона.
– Мужчина поцеловал вас, что вовсе не похоже на проявление жалости. Кроме того, какими бы нечистоплотными и нестандартными ни были мои методы, вы получили то, чего хотели: танец с Хартом. Разве не так?
Мэг смущенно потупилась.
– Да, но…
– Послушайте, дорогая, это свершилось. Порой желание что-то заполучить возникает после того, когда приходится предпринимать какие-то действия.
Мэг нахмурилась.
– Боюсь, я не очень вас понимаю…
Люси дернула плечиком.
– Иногда что-то становится желанным лишь после того, как оказалось в руках.
Мэг тоже взяла в руки чашку.
– При всем моем уважении к вам, ваша светлость, ваши слова полный абсурд.
– Да неужели? Например, когда я познакомилась с моим мужем Дереком, первое, о чем подумала, чтобы он убрался с глаз долой, и как можно скорее, но он не убрался. Он был убежден, что должен жениться на Кассандре из чувства долга перед Джулианом, которого на тот момент мы все считали погибшим. Но это не важно. Важно, что Дерек никуда не исчез, и чем больше времени я проводила в его обществе, тем лучше понимала, что не хочу никому отдавать его, хотя это жутко усложнило ситуацию. Но это так, к слову.
Прижав пальцы к виску, Мэг попыталась не потерять важную для нее мысль.
– Я не хочу, чтобы Харта принуждали к чему бы то ни было.
– Не думаю, что танец с вами был ему в тягость: скорее наоборот – он явно получил удовольствие, раз поцеловал вас потом.
Люси подмигнула, а Мэг в смятении схватила сахарницу и протянула ей.
– Он просто пытался избавить меня от икоты.
– Какое, однако, необычное средство! Я, конечно, не стану целовать, скажем, лорда Крэнберри, если на него вдруг нападет икота, но – надо отдать должное Харту – это очень хорошая уловка, чтобы добиться поцелуя.
Читать бесплатно другие книги:
