Я бы на твоем месте Пастернак Евгения

Всю дорогу до дома они провели в молчании.

Арина пришла из школы и застала маму в рабочем угаре. Ничего странного, нормальное мамино состояние. Арина собиралась тихонько стащить из кухни еды и забиться в комнату, но ее остановило радостное восклицание.

– Пятьсот репостов!

– Чего? – изумилась Арина.

Мама редко что-то выкладывала, разве что некоторые удачные свои работы. И никогда они не набирали больше пяти лайков вежливости от знакомых.

– О! Местный новостной портал подключился! – Мама прямо светилась от удовольствия. – Ну все, попал ты, мальчик!

Арина заглянула маме через плечо.

– Что случилось? – спросила она.

– Дураков надо наказывать, – буднично сказала мама, – в следующий раз будет головой думать, прежде чем такую рекламу выпускать.

– «Любой каприз»! – прочитала Арина. – Я такой билборд видела на проспекте.

– Спорим, снимут? – сказала мама и обновила страницу. – Пятьсот пятьдесят репостов.

– Так а что репостят-то? – спросила Арина.

– Я пост написала. Про то, что это нарушает права женщин и вот это все…

Мама ткнула в фотографию на мониторе.

– Лазуркин… Андрюша. Теперь он у меня точно огребет!

– Вы что, знакомы? – удивилась Арина.

– В прошлой жизни.

Мама поджала губы, и Арина решила не усугублять ситуацию. Тем более что очень хотелось есть, а спорить с мамой и изучать содержимое холодильника одновременно было сложно. Арина вытащила кастрюлю с рагу и потянулась к тарелке.

– Так ты теперь за права женщин? – спросила она, поставив рагу в микроволновку.

– Я теперь человек, который не хочет, чтоб моя дочь смотрела на дикие, унижающие женщин билборды, – отчеканила мама.

– Я поняла, – сказала Арина, – не буду смотреть.

Мама хмыкнула.

– Не злись, – сказала Арина, – ты всех победишь.

– Почти шестьсот, – хищно сказала мама. – О! Написали из их офиса. Просят снять публикацию и связаться с ними. Ха! Не на ту напали!

Арина тихонько вышла из кухни, прихватив шоколадку.

Виктор надеялся, что игра в молчанку заставит сына нервничать, но того, кажется, вполне устраивало отцовское безмолвие. А когда Виктор демонстративно не стал готовить завтрак, выяснилось, что Тихон в состоянии самостоятельно сварить пельмени. Это добило Виктора. Почему-то он был уверен, что сын без него и полдня не проживет.

В свой бар Виктор явился за час до открытия, заперся в кабинете, который по совместительству был немного складом, и полез в интернет. Сначала просто читал про подростков нетрадиционной ориентации, но быстро запутался. Больше всего было занудных медицинских сайтов, где рассказывалось про гомосексуализм с научной точки зрения. Научная точка Виктора мало волновала, ему нужно было понять, как спасать Тихона.

Он ввел в строку запроса «Как вылечить от гомосексуализма?». Поначалу там тоже шла всякая европропаганда – слово «лечить» везде стояло в кавычках. Мол, глупость это, а не лечение. Но потом удалось найти ссылку на сайт какого-то доктора, который давал бесплатные консультации родителям гомосексуальных детей. Бесплатная там оказалась только интернет-анкета, а за все остальное нужно было платить, зато в комментариях Виктор увидел вопросы таких же, как он, бедолаг.

Разговорился с ними. Ему объяснили, что для лечения нужно найти причину. Если мальчика развратили – найти извращенца и изолировать. Желательно отправить в колонию («Или в реанимацию», – кровожадно добавил один комментатор). Если влияние одноклассников – сменить школу. Проверить, какие книги читает. Оказалось, что сейчас очень много всякой подрывной литературы переводится на русский. Можно еще фильтр установить на компьютер сына, чтобы посещал только надежные сайты.

Виктор с энтузиазмом копировал ссылки и рецепты в специальный файл. Стало понятно, что не он один в такой ситуации. Несколько человек рассказывали про всякие чудо-клиники, где лечат голоданием и полугодовой изоляцией, но такой радикальный способ Виктор пока не хотел использовать. Поползли бы слухи, грязь… Он планировал обойтись малой кровью. Главное – способы борьбы существовали, их можно пробовать. Что-то да сработает! Настроение улучшалось.

И тут в беседу влез какой-то умник, который начал гнать пургу: мол, гомосексуальность – это вообще не болезнь, а вариант нормы. И «лечить» (этот гад тоже использовал насмешливые кавычки) ее не нужно. Да и невозможно, потому что она «обусловлена комплексом психических и генетических причин».

Виктор, который до этого только вопросы задавал, взвился.

«Каких еще генетических?! – написал он. – Я нормальный! И отец мой, и дед! И у жены тоже все нормальные были! Или ты меня гомиком обозвал?!!»

Виктор хотел добавить еще пару ласковых, но тут умника забанили. Радости это не добавило. Виктор попытался поискать информацию на других форумах.

И нашел то, что нужно!

«Ученые доказали, что на ДНК младенца оказывают влияние не только гены отца и матери, но и “левые” гены бывших сексуальных партнеров».

«Вот оно! – понял Виктор. – Это мамаша Тихона! Гуляла с каким-то голубым, вот и подцепила голубой ген!»

На сердце полегчало.

Домофон Арина открыла, не спрашивая. Хоть мама настойчиво ей каждый раз повторяла: «Посторонним дверь в подъезд не открывать». Но, когда позвонили в квартиру, Арина аккуратно поинтересовалась, кто там, и посмотрела в глазок. В глазке был огромный букет цветов.

– Мы к Жанне Анатольевне! – сообщил приятный мужской голос.

Арина приоткрыла дверь, не снимая цепочку. Двое мужчин. Один – лощеный красавчик, которого мама назвала Андрюшей, второй – крупный, солидный и усталый.

– Ма-а-ам, это к тебе! – крикнула она.

Но из коридора не ушла. Ей стало интересно.

Мужчины топтались в тамбуре, цепочку пришедшая мама не сняла. Она нахмурилась, скрестила руки на груди и исподлобья смотрела на красавчика, сверкнувшего белозубой улыбкой.

– Дорогая Жанна Анатольевна, наша фирма приносит вам свои искренние извинения за доставленные неудоб…

Тут белозубый сбился и быстро глянул на второго мужчину. Тот нахмурился.

– За доставленное расстройство! – закончил белозубый.

– Андрей Лазуркин, менеджер по продажам нашей компании, – представил его мужчина постарше.

– Я в курсе, – сказала Жанна.

– Мы с Жанной Анатольевной работали вместе… – начал было Андрюша, но осекся под недобрым взглядом Арининой мамы.

Солидный бросил короткий подозрительный взгляд на Лазуркина и продолжил:

– А я Сергей Аксенов, директор. Мы бы очень хотели уладить наш конфликт. И я бы был вам очень благодарен, если бы вы впустили нас в квартиру.

Жанна сняла цепочку. В квартиру сначала протиснулся букет, потом пакет, в котором празднично звякало, а потом уже Лазуркин с директором.

Лазуркин улыбался так, что у Арины заболела челюсть.

– Дорогая Жанна Анатольевна, – начал он еще раз, – наша фирма приносит вам свои искренние извинения…

– Это я уже слышала, – перебила его Жанна.

– Мы вам будем очень благодарны, если вы снимете свою публикацию из сети, – продолжил директор, – это на самом деле недоразумение.

– Да ладно? – язвительно сказала Жанна.

– Это мой просчет, – сказал Сергей. – Андрей у нас сотрудник новый, а я просматриваю далеко не все, что делает наш рекламный отдел, они много лет прекрасно работают, у меня не было оснований им не доверять. А тут…

Сергей скосил глаза на Андрея, тот протянул Жанне цветы.

– Искренние извинения! – произнес он еще раз.

Жанна взяла цветы. Сергей расслабился.

– Мы снимем эту рекламу сразу! – сказал он и приложил руку к сердцу. – Как только сможем! Вот прям немедленно!

Андрей протянул Жанне пакет, та машинально взяла и его.

– Пожалуйста, – сказал Сергей, – вы не представляете, как вы меня выручите, у меня двести человек в подчинении, много женщин. И скандал нам совсем не нужен, нам гораздо дешевле снять эту рекламу, потому что репутационные убытки будут намного больше…

– Я рада, что вы это понимаете, – сказала Жанна.

– Конечно, понимаю, – Сергей приложил к сердцу и вторую руку, – конечно! Я же сам женат, у меня дочка, что я, не понимаю, что ли… Хотите, фото покажу?

Жанна улыбнулась.

– Я вам верю, – сказала она. – Может, кофе?

– Воды, – сказал Сергей. – Вы знаете, я так переволновался…

– Заходите, – вздохнула Жанна, – кофе тоже сделаю.

Сергей с Андреем прошли на кухню, Жанна включила чайник.

– Черный? С молоком? – спросила она.

– Черный. Красивая у вас кухня, – сказал Сергей.

– Да, – согласилась Жанна, – только нужно карниз повесить, все никак руки не доходят.

– Так и не замужем? – спросил Андрей.

– Нет, – ответила Жанна.

– Понятно, – протянул Андрей.

Сергей пнул его ногой. Жанна напряглась.

– Что тебе, Андрюша, понятно? – ласково спросила она.

– Ну… это… – Андрей опять лучезарно улыбнулся. – Понятно, почему ты так нервно реагируешь.

Сергей побледнел и пнул его еще раз. Жанна поставила банку с кофе на стол.

– Ты, кажется, извиняться пришел? – спросила она.

– Конечно! – сказал Сергей. – Именно! Извиняться!

– Да я же ничего такого! – сказал Андрей. – Я же не в смысле… но это же понятно, что если феминистка, то…

– Кстати! – перебил Сергей. – Мы хотели подарить вам эксклюзивную скидочную карту…

– А если я феминистка, – не дала себя увести от темы Жанна, – то что?

– Ну что-что! – Андрей перестал улыбаться и разозлился. – Ну очевидно же! Был бы у тебя муж, ты бы домом занималась, а не…

– Ты уволен! – прошипел Сергей.

– Да прям! – взвился менеджер. – Я вам продажи поднял в два раза, а вы из-за баб…

– Вон! – заорал Сергей.

– Оба вон! – рявкнула Жанна и швырнула в Андрея букет.

Пакет полетел следом.

Кажется, папа вообразил, что своим бойкотом заставит Тихона нервничать, но добился прямо противоположного. Тихон гордился собой. Впервые за последние полгода отец не выносил ему мозг за завтраком. Не ныл про внешний вид, про «нестриженые патлы» и «спортом займись, слабак!». А все потому, что сын знатно протроллил отца – заставил поверить, что гей.

На второй день папиного молчания Тихон настолько осмелел, что перед входом в школу врезал Саньку, одному из особо наглых одноклассников. Ну как «врезал»… Санек решил, что подкрался незаметно, и попытался сорвать шапку с головы Тихона, но тот успел заметить отражение в двери школы и резко сдернул шапку сам. Так резко, что угодил локтем в бок Саньку. Тот взвыл и собрался броситься на Тихона, но из школы как раз выходила завучиха. Пользуясь этим, Тихон проскользнул в двери и успел переодеться раньше, чем обиженный им одноклассник дошел до раздевалки. Санек настиг его только в классе, где уже раскладывала свои пожитки химичка.

Конечно, рано или поздно Санек до Тихона добрался бы, но тут за дело взялась Арина. Сама она инцидента у школы не видела, но подружки успели описать его в красках.

– Спокойно! – сказала она, усаживаясь за парту рядом с Тихоном. – Они к тебе не сунутся.

Так у Тихона впервые в этой школе появился сосед по парте. Когда он только пришел, все одноклассники уже разобрались по парам и к новенькому никто сесть не захотел. Классная – апатичная дама средних лет – настаивать не стала, да и Тихону нравилось сидеть одному.

Но с Ариной оказалось… нет, не лучше.

Она занимала место, иногда пихалась, то и дело просила карандаш, листик или циркуль. При Арине невозможно было заниматься любимым делом – втихаря делать наброски, которые дома Тихон превращал в полноценные рисунки. И все равно Тихону нравилось, что у него появилась соседка. Особенно когда она случайно прикасалась к нему локтем или коленкой. Тихон вдруг понял, что его давным-давно никто не трогал. Разве что врач на медосмотре. Раньше хоть мама обнимала, но, после того как вышла на работу, времени у нее совсем не стало. Перезванивались на бегу.

Арина была теплая. Тихон чувствовал тепло ее тела плечом. А когда на географии она вдруг повернулась и принялась шептать ему на ухо, Тихона так обдало жаром, что он ничего не понял из слов соседки. Но на всякий случай покивал.

От всех этих потрясений у него отказало чувство времени. Когда оказалось, что закончился последний урок и пора идти домой, Тихон растерялся. Он уже привык к тому, что Арина рядом, что от нее пахнет чем-то неуловимым. И почти не цепенел всякий раз, когда она оказывалась слишком близко.