Будь со мной нежен Орланд Лилия
Значит, у меня остались только эти выходные…
Я решила, что заеду домой принять душ, переодеться и снова отправлюсь к отцу. Поддержу его хотя бы тем, что буду рядом.
Начала подниматься, придерживаясь рукой о ледяную стену гостиницы, и заметила, что стоявший на парковке автомобиль поморгал мне фарами. Я замерла, глядя на чёрную машину и пытаясь разглядеть сквозь стекло водителя. Но в неосвещённом салоне видела только, что кто-то сидит за рулём.
Он потерял терпение и нажал на сигнал. Резкий звук заставил меня подпрыгнуть. Я быстро поднялась на ноги и направилась к автомобилю.
Сердце замирало. С одной стороны было радостно, ведь он всё-таки меня дождался. А с другой… Что теперь будет? Борисов говорил о полном подчинении, значит ли это, что он будет унижать меня как вчера? Или придумает что-то ещё более страшное для моей гордости?
Стекло на пассажирской двери опустилось, открывая мне вид на раздражённого Вадима.
– Ты слепая? Или глухая? Мне долго ещё ждать?
«Ну вот, началось», – подумала я и открыла дверь.
Лишь оказавшись в салоне автомобиля, я поняла, как сильно замёрзла моя бедная попа, пока сидела на ледяных плитах. Вадим включил подогрев сидений, и ягодицы начало пощипывать от перепада температур.
Несколько минут ехали молча. Я сидела, не шевелясь, и смотрела на дорогу перед собой.
– Ты опоздала, – сказал Борисов, когда мы приблизились к выезду из города.
Я промолчала. Что тут скажешь? Это очевидно – я опоздала.
– Я хочу услышать причину и твои извинения. – голос звучал ровно, но я уже знала, что дольше испытывать его терпение не стоит.
– Извините, мне жаль, что вам пришлось ждать… целых четыре минуты. – сказала и тут же прикусила язык. Но было уже поздно, его глаза сузились. Глянув мельком на его лицо, я надавала себе мысленных тумаков. Вот зачем дразнить тигра, находясь рядом с ним в клетке?
– Причина? – он произнёс это, почти не разжимая губ.
– Я проспала… – мне не хотелось посвящать его в подробности моей семейной драмы. Но когда его лицо ещё больше помрачнело, я подумала, что нужно дать чуть более развёрнутое объяснение. – У отца случился инфаркт, я всю ночь провела в больнице, ну и… проспала.
Он ничего не ответил. А я опасалась слишком часто на него смотреть, предпочитая уставиться в окно. Не хотелось даже спрашивать, куда он меня везёт – было всё равно. Лишь бы отец выздоровел. Я уверена, мысль о том, что «Герер» останется в нашей семье, поспособствует улучшению его здоровья.
Мы уже отъехали достаточно далеко от города. Трасса здесь была плохо расчищена, приходилось двигаться по колее, проделанной предыдущими машинами. По обе стороны от дороги располагался заснеженный лес. Ветви елей прямо-таки изнемогали под тяжестью снега. Но было красиво. Если бы рядом со мной сейчас находился близкий человек, я б попросила остановиться, чтобы поваляться в сугробах или поиграть в снежки…
– Я забуду о твоём опоздании, если ты наконец нормально отсосёшь. – его слова выдернули меня из задумчивости.
Что?!
Голос был ровным. Я повернула голову и снова посмотрела на Вадима. С ним я не была ни в чём уверена. Он хочет, чтобы я делала это сейчас? В движущемся автомобиле?
– Мне долго ждать? – он даже не повернулся ко мне, продолжая смотреть холодным взглядом на такой же холодный зимний пейзаж.
Я дала себе пару секунд для глубоко вдоха и потянулась к его ширинке. Отключила все эмоции. Гордость и самоуважение мне сейчас ничем не помогут.
Вадим чуть отодвинул назад водительское кресло, чтобы мне было удобнее достать его член из штанов. Он был уже на взводе. Значит, мысль о минете в движущейся машине его заводила. Я оттянула его боксеры вниз, освобождая мошонку, и припала к ней губами. Втянула в рот одно яичко, слегка потянула, посасывая. Услышала судорожный вздох. Выпустила изо рта первое и принялась за второе.
– Возьми его в рот, – велел Вадим охрипшим голосом.
Я немедленно подчинилась, стараясь втянуть его на максимальную глубину. Борисову нравилось то, что я делаю. Он слегка подавался бёдрами мне навстречу, чтобы сделать соприкосновение максимальным.
Неожиданно он оттолкнул меня обратно на пассажирское сиденье. Я подняла на Вадима недоумённый взгляд. Что я сделала неправильно?
– Снимай джинсы, – вдруг велел он.
Я сглотнула. Значит, минетом я не отделаюсь. Сейчас он остановится на обочине и отымет меня в ближайшем сугробе.
Я расстегнула молнию, приподнялась, спуская джинсы до колен.
– И трусы! – он даже не смотрел на меня.
Привстала ещё раз, и трусики присоединились к джинсам.
– Ниже!
Эти отрывистые команды очень нервировали, потому что я не понимала, чего он хочет от меня добиться. Скорость Борисов не сбавлял, а значит, перепих в сугробе в данный момент не планировал.
Я спустила джинсы до самых сапог и вопросительно посмотрела на него.
– Ноги шире!
Он облизал пальцы правой руки и потянулся ко мне. Он первого прикосновения я вздрогнула, хотя его рука была тёплой. Пальцы раздвинули складочки и прошлись между ними.
– Потекла, – с ухмылкой констатировал он.
И это была правда. Тело предавало меня, чутко реагируя на его прикосновения. Вадим проник внутрь. Сначала одним пальцем, затем добавил к нему второй. Мне стало горячо. Я сдерживала дыхание, не желая демонстрировать ему, насколько меня возбуждают его прикосновения. Тем более пальцы добрались до самой чувствительной точке и начали массировать её.
Я почувствовала разочарование, когда он внезапно убрал пальцы. Едва не застонала от досады.
Борисов поднёс руку к моему лицу.
– Понюхай, – велел он.
Я послушно втянула запах моего возбуждения – немного терпкий, чуть-чуть пряный. Запах самки, готовой отдаться самцу.
– Открой рот.
Я разомкнула губы и позволила его пальцам проникнуть внутрь.
– Пососи их, – его голос стал низким и хриплым. Вадима самого заводило то, что сейчас происходило.
Во рту у меня пересохло, и я провела языком по его пальцам, прежде чем обхватить их губами, проводя по их длине, то всасывая в себя, то выпуская наружу.
– Вкусно? – спросил он своим низким голосом.
– Да, – ответила я и обнаружила, что тоже охрипла от возбуждения.
Он убрал руку и вернул её на руль. Мне уже не требовалась подсказка, я снова склонилась над его пахом.
Теперь, возбуждённой, мне самой хотелось взять его член в рот, он казался мне притягательным и манящим. Я склонилась над ним, упираясь обеими руками в бёдра Вадима.
Провела кончиком языка по головке, чуть дразня. А затем вобрала его в рот. Полностью. Сомкнув губы у самого основания.
Я сама была заведена, преграды рухнули. Его орган упирался мне в горло, уже не вызывая ни малейшего дискомфорта. Напротив, доставляя удовольствие своей твёрдостью, вызванной моими действиями.
Вадим ритмично двигал бёдрами вверх, задавая ритм. Я насаживалась ртом на член, не думая ни о чём, лишь чувствуя, как разгорается пожар между с силой сжатых ног.
– А-а! – вскрикнул он.
Извержение для меня снова было внезапным. Мне в глотку ударила струя раскалённой лавы. Я изо всех сил стиснула член губами, чтобы не выпустить изо рта. А он всё изливался и изливался, заставляя меня сглатывать горькую сперму, пощипывающую ранку на внутренней стороне губы, разбитой вчера вечером этим же человеком.
От этого воспоминания моё возбуждение тут же прошло. Держать во рту начинающий обмякать член стало неприятно. Сперма была отвратительной на вкус. Я сделала над собой усилие и выпустила его орган изо рта, сохраняя семя внутри.
Сглонуть никак не могла. Было слишком противно. Я прятала лицо у мужчины в паху, чтобы он не видел моего скривившегося лица. Но Вадим оттолкнул меня рукой, возвращая на пассажирское сиденье.
– Глотай! – приказал он ледяным тоном, в котором не было и намёка на только что обуревавшее его возбуждение.
Я сглотнула, вытерла рукавом губы и подняла на него глаза. Теперь я точно знала, что испытываю к этому человеку – ненависть.
Но взгляд Вадима был таким же ледяным, как бегущая сквозь лес дорога. Ему было совершенно плевать на мои чувства.
Год – это слишком долго. Смогу ли я выдержать такое и не сломаться? У меня не было ответа на этот вопрос…
Борисов убедился, что я проглотила всё, чем он наполнил мой рот, и тем же спокойным голосом сказал:
– Застегни мне брюки.
8
Я застегнула ему ширинку и начала натягивать обратно свои джинсы, когда услышала, как он ударил рукой по рулю
– Чёрт! Гайцы!
Я проследила за взглядом Вадима и увидела инспектора ДПС, ласково махавшего нам полосатой палочкой. «Пусть кто-то и тебя поимеет, ублюдок», – подумала злорадно, глядя на нахмуренное лицо Борисова.
Поспешила натянуть джинсы. Вадим проехал несколько метров мимо гаишника и остановил автомобиль. Я думала, Борисов останется ждать в машине, но он достал барсетку и вышел на мороз, коротко бросив мне:
– Сиди здесь! – даже зажигание не выключил, и в салоне продолжало работать отопление.
Конечно, буду сидеть. Куда идти-то – кругом лес и сугробы по колено. Я углядела за редким зимним кустарником спрятанную на второстепенном съезде машину ДПС. До неё было метров пятьдесят. Хорошо встали – дорога прямая, с горочки водители разгоняются, а тут их ап! И поймали. Ограничение скорости семьдесят километров.
Борисов и гаишник направлялись к спрятанной за кустами машине. Вадим что-то говорил, а инспектор усиленно кивал. Взятку, наверное, предлагает, чтобы штраф не выписывали.
Я подумала о том, почему разогнался Вадим. Ну конечно, он кончил, вот и нажал на педаль газа сильнее, чем было необходимо.
Недавняя обида на его грубость не прошла. Мне было тоскливо и одиноко. Очень хотелось домой, к отцу. Я вспомнила, что он в больнице. И стало ещё тоскливее.
Пока Борисова не было, я поправила бельё, натянутое впопыхах, расчесала ладонью волосы и переплела косу. Пусть я выгляжу сегодня и не лучшим образом, но, по крайней мере, постараюсь сохранить достоинство. То, что от него осталось после двух дней знакомства с Вадимом Борисовым.
Я увидела, что он идёт обратно, и тут же напряглась. У меня уже вырабатывался условный рефлекс – при виде этого мужчины я внутренне сжималась и ожидала любой подлянки с его стороны.
Я смотрела, как Борисов поднимается на основную трассу, и вдруг подумала, что кого-то он мне напоминает. Как-то знакомо он двигался, что ли… Могло быть такое, что раньше мы с ним пересекались? Да ну, глупости. Его я бы уж точно запомнила.
Он принёс с собой в салон холод зимнего дня. И мне стало ещё более неуютно рядом с ним.
Вадим помолчал некоторое время, глядя перед собой. Мне показалось, он на что-то решается, но ровно до тех пор, пока Борисов не начал говорить.
– Они согласились не выписывать штраф. Сейчас ты их по-быстрому обслужишь, и поедем дальше.
– Что?! – это было настолько чудовищно, что я решила, мне послышалось.
Но во взгляде, которым Вадим смотрел на меня вовсе не было жалости. В нём вообще не было ничего человеческого. За что он меня так ненавидит? Что я ему сделала?
Ладно, он сам измывается надо мной, но отдать как шлюху другим мужикам – это даже для садиста Борисова было перебором.
– Я не пойду! – заявила, как могла, твёрдо, уцепившись пальцами в обивку сиденья, будто это могло мне помочь остаться в салоне машины.
– Ты пойдёшь и отсосёшь, и раздвинешь ноги! И вообще, сделаешь всё, что они скажут. Я оплатил штраф твоим телом. Так что давай, вперёд!
Нет. Я не могу. Я просто не могу этого сделать.
– Пожалуйста, не надо, – захныкала я, взывая к его жалости.
Ну не может же он быть настолько безжалостным? Но он был…
– Я сказал, пошла! – Борисов перегнулся через меня, открыл замок и толкнул дверь. Меня обдало холодом и с другой стороны.
– У меня есть с собой немного денег! – пришла на ум спасительная мысль.
Но лишь взглянув на Вадима, стало понятно – дело вовсе не в деньгах. Это очередное унижение, направленное на то, чтобы сломать меня. Уничтожить.
Во рту пересохло. Он просто больной. Сумасшедший садист. Я не знаю, за что он мне мстит. Почему так сильно ненавидит. Но каждый его удар достигал цели, делая мне не просто больно, но по кусочку уничтожая мою душу…
– Пошла! – он толкнул меня. И я, испугавшись, выпрыгнула на обочину. Вадим тут же захлопнул за мной дверь.
Я сделала два неуверенных шага и обернулась. Борисов неотрывно следил за моими действиями через лобовое стекло. На его лице была целая гамма эмоций – и предвкушение, и злорадство, вот только ненависти там не было.Я уже понадеялась, что это всё злая шутка, как он махнул мне рукой, приказывая идти дальше.
Снег на обочине был выше моих сапожек, поэтому они тут же зачерпнули ледяного крошева, немедленно растаявшего и промочившего мне ноги. Короткая курточка, которая вчера показалась мне удобной, чтобы сопровождать отца в больницу, совсем не хранила тепло. И я моментально продрогла. Зубы стучали от страха и холода.
Каждые несколько метров я оглядывалась на чёрный внедорожник Вадима, мечтая, чтобы он передумал, догнал меня и велел садиться внутрь. Пожалуйста, Господи! Я не могу! Я не хочу. Пожалуйста!
Я не знала, о чём именно просила, о каком спасении молилась. Но всё же продолжала надеяться на чудо.
До поворота, где скрывалась машина гаишников, оставалось не более двадцати метров. Из глаз текли слёзы. У меня не было даже моральных сил их вытирать. Я вся была словно натянутая до предела пружина, которая вот-вот сорвёт механизм самосохранения и понесётся вниз с обрыва.
Шаг, ещё шаг.
Мне никогда так не хотелось умереть. Вот просто упасть замертво на обледенелой дороге.
Ещё шаг.
Но я не могла бросить отца и деда. Я должна пройти через все испытания, что выпадут на мою долю.
Ещё шаг. И ещё.
Я почти у самой машины ДПС. Я уже вижу лица инспекторов, сидящих внутри. Они не производят впечатление монстров, способных изнасиловать беззащитную женщину.
Я скажу им, что Борисов похитил меня. И попрошу их о помощи!
Нет, нельзя.
Скажу, что я Алиса Герер?
Тоже нельзя.
Этот чёртов Вадим обыграл меня со всех сторон, я полностью была в его власти. И совсем ничего не могла противопоставить его издевательствам. Неужели мне придётся просто смириться и позволить незнакомым мужчинам поиметь меня?
Нет! Я обращусь к их человечности. Должно же остаться в них хоть что-то человеческое?
Как только я подошла к машине, та резко газанула с места, и уехала в сторону города, обдав меня выхлопными газами. Инспекторы в салоне улыбались и показывали мне оттопыренные большие пальцы.
Я стояла, опешив, ещё не понимая, что всё это было злой шуткой. Что Борисов, желая поиздеваться надо мной, скорее всего приплатил дэпээсникам, чтобы они постояли, пока я не подойду. Не знаю, что он им наговорил, вот только Вадим и не собирался меня никому отдавать. Он будет сам мучить и насиловать меня.
Да, это смешно. Ещё как смешно! Я согнулась от хохота, переходящего в рыдания. Я не выдержу этого! Просто не смогу! Я не могу!
Слёзы текли по щекам, тут же замерзая и обжигая холодом кожу. Я даже не сразу заметила, как рядом остановился чёрный внедорожник. Скорее, почувствовала тепло, тянущееся ко мне из открытой двери. Повернула голову.
– Долго ещё тебя ждать?
Я подошла к машине.
– Ноги не забудь отряхнуть от снега, коврики мне промочишь.
Я села на сиденье, послушно постучала сапогами друг о друга, отряхивая налипший снег. Закрыла дверь и уставилась в окно перед собой, засунула ноги под торпеду, ближе к печке. Меня трясло, не знаю, от холода или эмоционального потрясения. Слёзы всё не останавливались.
– Чего рыдаешь? – голос был издевательским. – Оплакиваешь упущенную возможность отсосать гайцам? Ну ты и шлюха, Лисичка! Кто бы мог подумать. Но не переживай, в эти выходные тебя ожидает много сюрпризов. Не обещаю, что все тебе понравятся. А вот я точно получу массу удовольствия, ломая тебя.
Ужас заполнил все мои клетки.
Машина двинулась с места, негромко урчал мотор. Я сидела ни жива, ни мертва. А может быть, уже достаточно сюрпризов? Что ещё задумал этот монстр? Неужели он и правда задался целью сломать меня?
Что ж, рано или поздно у него это получится…
9
Дальше ехали молча. У Вадима на душе после шутки с гаишниками стало как-то гадко. Да, это правильно слово – он сделал гадость и теперь наблюдал её последствия.
Самое интересное, что, когда он имел Лисичку – грубо, жёстко, полностью подчиняя её себе – такого ощущения не возникало. Напротив, это было правильно, так, как и должно быть. Она – его, поэтому он делает с ней то, что хочет. А хочет он много.
Вадим бросил на Алису быстрый взгляд и нахмурился. Ему не нравилось её состояние. Девушка была подавлена, она напряжённо смотрела в боковое окно, стараясь, чтобы он не заметил, как по её щекам стекают слёзы.
И Вадим понял, что ему не нравится плачущая Лисичка. Сосущая его член – да. Теряющая контроль над собой – да. Расплывающаяся волнами оргазма, когда он входит в неё – тем более да. А вот плачущая – нет.
Если бы кто-то сказал Борисову, что он доведёт Алису Герер до слёз, а потом будет жалеть о своём поступке, он бы долго смеялся. Ведь сделать ей больно, так же больно, как было ему, когда он совсем ещё мальчишкой остался один-одинёшенек, это было главной целью последних тринадцати лет его жизни.
И вот сейчас Вадим причинил ей боль, и что? Чувствует ли он удовлетворение? Или радость? Нет. Больше всего ему хотелось, чтобы из её взгляда ушла тоска. Чтобы исчезло это ощущение надрыва в ней, рвущее и его душу.
Сейчас бы остановить машину, затащить Лисичку на заднее сиденье и хорошенько оттрахать её, до тех пор, пока она не забудет о том, что он сделал.
Вадим бросил на Алису ещё один взгляд. Определённо, ему не нравилось её состояние. И ещё больше, что он сам тому причиной.
Не такого он хотел, совсем не такого. Хотел, чтобы Лисичка плавилась от его ласк, чтобы смотрела на него замутнённым от желания взглядом, чтобы хотела его так же сильно, как и он её. Чтобы принадлежала ему одному…
До охотничьего домика оставалось не более получаса езды. Вадим продолжал называть его так, хотя никогда охотой не занимался и не понимал приносимого ею удовольствия. И первое, что он велел Дане, когда они приехали познакомиться с планируемой покупкой, выбросить к чертям собачьим все чучела, которые пялились на него вытаращенными стеклянными глазами.
Дана – его личная помощница. Вообще-то, её звали Даша, но это имя ей так сильно не нравилось, что она поменяла все документы, вплоть до аттестата средней школы. И Вадим её понимал.
Дана была его лучшей находкой. На неё всегда можно было положиться, она всё помнила и знала, когда и с кем у него встречи. В какое время дня он бы ни позвонил своему личному помощнику, она всегда могла оперативно решить любую, возникшую у него проблему.
Она была лесбиянкой, но, если Вадиму нужно было спустить пар, охотно раздвигала для него ноги.
И кстати, о продаже охотничьего домика тоже первой услышала Дана и сообщила Борисову, который давно искал место для уединения.
Правда, Вадим был здесь всего трижды. Первый раз, когда вместе с Даной приехал знакомиться с домом. И два раза он сбегал сюда, чтобы побыть наедине с собой. Хотя надолго и не получалось.
Вот и когда перед ним встал вопрос – куда везти Алису, чтобы вершить над ней свои мстительные планы. В голову сразу же пришёл охотничий домик. Он был всего в полутора часах езды от города и при этом в достаточно уединённом месте, чтобы им никто не смог помешать.
Да, на Лисичку у него были грандиозные планы. При мысли об этом у Вадима зашевелилось в паху. Может, и правда заехать куда-нибудь в лес, где снега поменьше? Но, взглянув на девушку, он решил повременить. Алиса спала.
Пусть наберётся сил. Он заставит её забыть о неудачной шутке на дороге. Вадим знал, что она тоже хотела его. Он помнил её реакцию на прикосновения, как она стонала и ритмично подавалась назад, когда он входил в неё, придерживая за нежные бёдра. Борисов почувствовал, что у него начинается эрекция, и велел себе остановиться. Впереди у него – целые выходные. Успеет поиметь Лисичку во всех позах. А пока пусть девочка поспит, силы ей ещё понадобятся.
Охотничий домик был похож на сказочный. Вадим ещё ни разу здесь не был зимой. И теперь картинка его порадовала – всё кругом было белым от пушистого снега, тяжёлые ветви елей и сосен свисали почти до земли.
Дана постаралась – подъездная дорожка была расчищена, на веранде возвышалась огромная вязанка дров.
Борисов остановил машину сбоку от крыльца и посмотрел на спящую девушку. Даже жалко было будить. Сейчас, во сне с её лица ушло загнанное выражение, и она снова стала похожу на ту Лисичку, которую он помнил все эти годы.
– Алиса, – сказал он спокойным, ровным голосом, стараясь не пропустить в него ни грамма тепла, – приехали, вылезай.
Она испуганно вздрогнула и уставилась на мужчину глазами загнанной лани, узревшей в опасной близости хищника. Впрочем, ведь так оно и было. Она – его добыча, и он притащил её в своё логово, чтобы полакомиться ею, не спеша.
Вадим улыбнулся этому образу и заметил, как Алиса съёжилась. Ну вот, начинается. В его планы вовсе не входило напугать её до полусмерти. Хотя зачем он себя обманывает? Именно, что входило. И этим он активно занимался, пока не стал себе противен. Слишком уж не похожа оказалась Лисичка на тот образ, что Вадим нарисовал себе за прошедшие годы.
Впрочем, она ведь могла оказаться отличной актрисой. Возможно, она сейчас намеренно приняла этот жалкий вид, чтобы разжалобить и попытаться манипулировать им. Борисов понимал, что ради своей компании Лисичка пойдёт на что угодно. Он начал злиться. Его прямой натуре претили фальшь и притворство. И то, что именно эти приёмы использует Алиса, чтобы обмануть его, снова поменяло направление его мыслей.
Вадим не станет отказываться из-за своих планов на эту притворщицу только потому, что она жалобно разревелась у него в машине. Он приложил слишком много усилий, слишком многим пожертвовал ради своей мести этой бессердечной девчонке. Поэтому будет придерживаться первоначального плана – подчинить её себе, а затем сломать.
– Иди в дом, – он махнул рукой, указывая направление, и Алиса медленно, отчего-то покачиваясь, словно не до конца проснулась, двинулась к крыльцу.
Вадим нахмурился. Ему не нравились её покрасневшие щёки, мутный взгляд и неуверенная координация движений. Он смотрел, как девушка поднялась по ступеням и нерешительно остановилась возле двери. Обернулась.
«Воспитанная, блин», – хмыкнул Вадим и снова махнул рукой. Не хватало ещё, чтоб она заболела, стоя на холоде. Как он тогда будет её унижать? Он снова хмыкнул.
Им завладело предвкушение. Уже давно у мужчины не было такого накала эмоций, как эти последние два дня. Если быть совсем точным, то вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Какой бы в итоге ни оказалась Алиса – невинной девочкой или опытной актрисой, манипулирующей чужими судьбами, скучно с ней ему совершенно точно не будет.
Уже сейчас при одной мысли о девушке кровь начала приливать к паху. Вадим открыл багажник и достал сумку с необходимыми вещами, которые могли понадобиться ему в эти два дня. Кое-что Лисичке особенно понравится. Член моментально отреагировал, едва не разрывая ширинку. Пожалуй, стоит поторопиться.
Внутри было тепло и чисто. Вадим не переставал удивляться талантам своей помощницы – ведь ей о поездке он сообщил только вчера вечером, после ухода Лисички. Но Дана успела всё подготовить. Он был уверен, что холодильник забит продуктами, а постели застелены свежими простынями.
– Раздевайся, – бросил Борисов сидевшей на диване Лисичке. О, как ему нравился этот её удивлённо-испуганный взгляд, который она обращала к нему каждый раз, как понимала, что сейчас её поимеют.
10
Вадиму нравилось, что она быстро училась. Вот и сейчас, не дожидаясь повторного приказа, поднялась с дивана и начала снимать одежду.
Мужчина наблюдал за ней, не отрывая взгляда. Его глаза потемнели. Член нетерпеливо подрагивал. Если малыша Борисова в ближайшее время не выпустить наружу, потом вообще не вытащишь из штанов. Но Вадим не стал торопить девушку. Напротив, он убедился, что Лисичка заметила его пристальный взгляд. Да, она ненавидит его, да, она обижается. Но сейчас он заставит забыть обо всём на свете.
Алиса сняла куртку, затем стянула через голову пуловер. Вадим хотел, чтобы она распустила волосы, но это подождёт. Сейчас ему нравилось просто наблюдать, и он не стал отдавать ей приказов.
Но Лисичка всё же подняла глаза и заметила его пристальный взгляд. На миг замерла, облизала пересохшие вдруг губы. Определённо, ей нравилось, как Вадим смотрит. Соски проступили сквозь полупрозрачное кружево.
Его член уже дымился. Хотелось рывком сорвать с неё джинсы и вонзить пальцы в её узкую мокрую щёлку. Но Борисов сдерживал себя, продолжая наблюдать.
Вот она стянула джинсы и осталась лишь в нижнем белье. Вопросительно посмотрела на него. «Снимай», – велел он взглядом. И белый кружевной бюстгальтер спланировал на диван, через несколько секунд за ним последовали и трусики.
Она стояла, обнажённая и прекрасная. Он видел, что Лисичка боялась его, но одновременно с этим и хотела. Вадим в два шага преодолел расстояние между ними и, не касаясь её руками, втянул умопомрачительный аромат женщины, предвкушающей соитие.
Читать бесплатно другие книги:
