Коварство и свекровь Александрова Наталья

— Да ты что! — Ухо присвистнул. — Говорил я, старые машины до добра не доведут!

— Короче, пробей мне по своей базе серебристый «Мерс» за номером сто сорок девять. Буквы, уж извини, не знаю.

— Да на фига мне буквы? — забормотал Ухо, стуча пальцами по клавиатуре. — И без того задача, что два байта переслать. .. проще некуда, так что ты трубку не вешай… как говорят, оставайтесь с нами… ну, вот же он — серебристый «Мерседес», номер какой надо, владелец Копытов Сергей Иванович…

— Копытов? — удивленно переспросил Леня. — Тот самый Сергей Копытов? Неужели он замешан в такую темную историю?

— Говорю тебе — Сергей Иванович Копытов, а тот самый или нет — сам решай. Я никакого Копытова не знаю… если бы Шумахер был, тогда — другое дело…

— Да это телевизионный ведущий, очень известный. «Верю — не верю» ведет и еще кучу разных передач…

— Маркиз, ты же меня знаешь, я этим ящиком не интересуюсь. Разве только когда по нему «Формулу-1» показывают. А так мне что Копытов, что Подковкин — никакой разницы!

— Все равно, спасибо тебе большое! Очень выручил!

— Никаких проблем, — и Ухо выключил телефон.

А Леня купил в ближайшем киоске газету с телевизионной программой, пролистал ее и помчался на Петроградскую сторону. Через полчаса должна была закончиться программа «Куча мала», которую тоже ведет Сергей Копытов. Программа эта идет в прямом эфире, значит, ведущий должен быть в студии.

Никто, ни один самый фанатичный любитель отечественной словесности не читал книг советского писателя Топтыгина. Однако его фамилию знает каждый житель нашего города, потому что на улице, названной именем писателя Топтыгина, расположена главная петербургская телестудия.

Подъехав к зданию студии, Леня не успел заглушить мотор, как вдруг в стекло его машины постучали, и приятный баритон с умоляющими интонациями проговорил:

— Не подвезете к Гренадерскому мосту? Заплачу, сколько скажете!

Леня поднял глаза и увидел того самого человека, которого искал — известного телеведущего и шоумена. Невысокий рост, приятное улыбчивое лицо, густые хорошо уложенные волосы — это был не кто иной, как Сергей Копытов.

«На ловца и зверь», — подумал Маркиз.

Он распахнул дверцу и проговорил:

— Садитесь, Сергей. Довезу вас с удовольствием, и никаких денег не надо.

— Спасибо! — Копытов откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. На щеках у него появились знаменитые ямочки.

— Машину, понимаете, угнали, — проговорил он. — А каждый день приходится мотаться с канала на канал… очень неудобно! Сейчас вот на «Триста» передачу надо записывать…

— Машину угнали? — заинтересованно переспросил Маркиз. — «Мерседес»?

— Ну да, — кивнул ведущий, — серебристый «мерс»… обидно, совсем недавно купил…

— А давно угнали?

— Позавчера вечером. Заехал к друзьям, посидел немного, выхожу — а «мерина» нету… милиция обещала разобраться, но сами понимаете…

— Да уж… — многозначительно протянул Леня.

Леня высадил Копытова около бизнес-центра, где располагался телевизионный канал с задумчивым названием «Триста».

— Раз уж вы не хотите денег, — проговорил Сергей, прежде чем выбраться из машины, — может быть, автограф?

— Не откажусь, — вежливо улыбнулся Маркиз, — не для меня, а для моей подруги. Ее зовут Лола.

«Только неплохо бы для начала ее найти», — подумал он, проводив взглядом телеведущего. Затем Леня достал мобильник и снова набрал телефон Уха.

— Ну как, проснулся? — спросил он, услышав бодрый голос приятеля. — Это хорошо, потому что на этот раз задача будет посложнее. Как я и думал, Копытов ни при чем. У него машину позавчера угнали. Так вот, нельзя ли по твоим каналам узнать судьбу этого «мерса»? Кто угнал, для кого и все прочее…

— Ну ты даешь… — протянул Ухо. — То у тебя вопрос проще некуда, а то… ты же понимаешь, угнать машину мог любой способный мальчишка старше детсадовского возраста, а таких в нашем городе сам понимаешь сколько…

— Так что — глухо?

— Я этого не сказал… конечно, угнать мог кто угодно, но вот потом он должен был тачку кому-то толкнуть, а таких, кто покупает краденые машины, уже не так много.

— Конечно, если угонщик действительно хотел эту машину продать.

— Ну да, ну да, — согласился Ухо. — Если он ее взял так, покататься — дело совсем безнадежное. Только это вряд ли… во-первых, «мерседес» новый, красивый, дорогой, так что просто так бросить его жалко. Во-вторых, и это важнее — если его продать и потом разобрать на детали, его больше не найдут. А если просто бросить — найдут, и очень скоро. А нашему угонщику это надо?

— Думаю, что не надо, — согласился Маркиз.

— Вот и я так думаю, — поддержал его Ухо. — А самое главное, что наш угонщик так думает.

— Откуда ты знаешь, как он думает? Ты же не он!

— Откуда ты знаешь, что я не знаю? — усмехнулся Ухо. — Ты же не я! А кроме шуток, я так давно занимаюсь такими делами, что знаю, как думает рядовой угонщик. Короче, перезвони мне минут через сорок, постараюсь что-нибудь разузнать.

Леня сел за столик уличного кафе, заказал чашку капуччино, но почти не притронулся к ней. Все его мысли были заняты Лолой. Где она? Жива ли? Как с ней обращаются?

Едва дождавшись условленного срока, он снова позвонил приятелю.

— Ну что, удалось?

— Удалось-то удалось, — озадаченно проговорил тот. — Только особой радости я не испытываю. Твой «мерс» толкнули Санычу…

— Во-первых, «мерс» не мой, «мерс» Копытова. А во-вторых, кто такой этот Саныч и почему ты так расстроился?

— Ты что, Маркиз, правда про Саныча не слышал? Ну, это тебе сильно повезло! Саныч — большой авторитет, вор в законе, очень опасный человек! Занимается много чем, и среди прочего — крадеными машинами. Его люди разбирают их на детали или перегоняют в какую-нибудь глушь на краю бывшего Союза — в Среднюю Азию или еще куда… главное, чтобы машина пропала из поля зрения хозяина и ментов.

— Понятно… — протянул Маркиз. — Ладно, спасибо за наводку… а где этот самый Саныч обосновался?

— Да у него большое гаражное хозяйство на Митрофаньевском шоссе, только ты туда сам не суйся…

— У меня, Ухо, выбора нет. Мне нужно Лолку выручать, а других ниточек вроде не осталось…

— Ох… — Ухо немного помолчал и наконец проговорил:

— Встречаемся через час возле Балтийского вокзала. Нет, ты сюда не впутывайся! — Маркиз повысил голос. — Я сам разберусь!

— Ничего ты сам не разберешься! Тут дело связано с машинами, а значит — без меня не обойтись. Только к Санычу тебе придется действительно самому идти…

Через час Леня подъехал к Балтийскому вокзалу и огляделся. Стоявшая в сторонке новенькая «тойота» кокетливо помигала фарами. Маркиз подрулил к ней и увидел в кабине своего приятеля.

— Ну вот, скажешь людям Саныча, что хочешь эту «тойоту» по-быстрому загнать. А дальше уж смотри по обстоятельствам, не мне тебя учить., Самому мне туда соваться действительно нельзя. — Ухо потупился. — Я как-то случайно у самого Саныча тачку увел… Молодой был, глупый, не знал, что это за человек…

— Ты что — «тойоту» эту только что угнал?

— А как же! — Ухо довольно улыбнулся. — Ты не волнуйся, хозяин ее еще не скоро хватится, он на свадьбе гуляет, а это надолго! И потом, когда свадьба кончится, он в таком виде будет, что нипочем не вспомнит, на чем приехал!

Леня перебрался в «тойоту» и поехал по Митрофаньевскому шоссе.

Эта улица, расположенная почти в самом центре города, рядом с путями Балтийской железной дороги, наверное, самая глухая и мрачная улица города. На ней нет жилых домов, поскольку никому не захочется жить в ста метрах от путей и засыпать под неумолкающий аккомпанемент грохочущих на стыках товарных и пассажирских составов. Зато вдоль этого шоссе в большом количестве расположились подозрительные складские помещения и несколько станций технического обслуживания, некоторых можно за весьма умеренную плату отремонтировать машину, побывавшую в сомнительной переделке, в частности, залатать свежие следы от автоматной очереди. Здесь же отечественные умельцы запросто перебьют заводские номера на двигателе угнанного автомобиля и перекрасят его кузов так, что и хозяин не узнает свою «ласточку», столкнувшись с ней на улице.

Кроме того, на Митрофаньевском шоссе размещаются несколько невзрачных зданий, в которых нашли временный приют офисы так называемых «стиральных машин» — сомнительных фирм, предназначенных для отмывания криминальных денег.

Короче, Митрофаньевское шоссе — это не то место, где рекомендуется прогуливаться тургеневским барышням, даже в сопровождении своих строгих тетушек. Даже среди белого дня здесь небезопасно, а уж в темное время суток — и говорить нечего.

Леня проехал по шоссе метров триста и остановился перед глухим бетонным забором, по верхнему краю которого вился причудливый узор из колючей проволоки. Именно в этой неприступной крепости располагалось автохозяйство пресловутого Саныча.

Маркиз присвистнул: даже если он проникнет в это осиное гнездо, выбраться оттуда будет гораздо труднее.

Но другого пути не было: он должен был найти и выручить Лолу, а последняя ниточка вела именно сюда, за этот бетонный забор.

Внутрь вели огромные железные ворота с телекамерой в верхнем углу Леня посигналил и выглянул в окошко своей машины.

— Чего надо? — донесся из динамика хриплый неприязненный голос. — Милостыню не подаем, торговых агентов не принимаем!

— Что ж это тебя так плохо в детстве воспитали, — искренне огорчился Маркиз. — Гостей надо встречать вежливо. Неизвестно, на кого можно случайно наткнуться.

— Сказано — проваливай, — проговорил голос из динамика. — Мы никаких гостей не ждем!

В это время сзади к Лениной машине подъехал забрызганный грязью джип. Он остановился, едва не задев «Тойоту» бампером, и нетерпеливо посигналил.

Леня успел подумать, что в окрестностях нашего города даже в теплое время года, когда дождей не было почти месяц, можно найти непролазную грязь, по которой может проехать только такой внедорожник.

Из джипа выскочил здоровенный кривоногий детина в туго облегающих черных джинсах и такой же черной футболке с крупной надписью «Бригада». Ниже мелкими буквами было написано «капиталистического труда».

— Эй, Вован, ты какого черта людей задерживаешь? — завопил этот черный человек. — Отворяй ворота, пока я не расстроился! Сам знаешь, какой я бываю, когда расстроюсь!

— Гришаня, — донеслось из динамика. — Тут перед тобой какой-то инвалид умственного труда приперся, не хочет отвалить по-хорошему, не могу же я его так запустить!

Гришаня смерил Маркиза взглядом, как будто только сейчас его заметил, и спросил с легким раздражением:

— Ты кто, мужик?

— Да вот, хотел тачку загнать, — ответил Маркиз, растягивая слова. — Понимаешь, братан, в дороге поиздержался, бабки нужны… недорого бы отдал… а ваш этот… умный и разговаривать не хочет!

— Ничего тачка, — одобрил Гришаня, пнув колесо «Тойоты». — Пробег-то большой?

— А черт ее знает, — Леня пожал плечами. — Сколько там она пробегала, пока со мной встретилась!

Гришаня гулко расхохотался и добродушно хлопнул Маркиза по спине:

— Ну, ты даешь, братан! «Не знаю, сколько пробегала»… Надо будет запомнить, прикольно! Эй, Вован, открывай, я с этим юмористом сам разберусь!

— Гришаня, — попытался возражать страж ворот, — Саныч же не велел кого ни попадя пускать…

— Ты не волнуйся, — с усмешкой ответил Гришаня. — Впустить — это полдела, главное — не выпускать кого ни попадя… Правильно, юморист? — и он покосился на Маркиза.

Ворота медленно разъехались. Леня въехал внутрь и оказался в просторном пыльном дворе, заставленном многочисленными машинами в разной стадии ремонта. В глубине двора виднелось несколько бетонных гаражей и ремонтных боксов, чуть правее — двухэтажное офисное здание. Сбоку от ворот стоял отдельный домик, видимо, предназначенный для охраны.

Джип Гришани въехал следом и остановился. Кривоногий водитель выбрался наружу и вперевалку подошел к Лене.

— Ну что, братан, поговорим? — он смерил Маркиза насмешливым взглядом и сплюнул в пыль рядом с колесом. — Сколько хочешь за свою таратайку?

— Классная машина! — оживился Леня. — Гоняет лучше самолета! Вчера от ментов отрывался на Приморском, так она чуть не взлетела! Скорость набирает — это просто класс! За десять секунд выходит на первую космическую!

— Короче, Склифосовский! Так и быть, за пять штук зеленых я бы ее у тебя взял…

— Эй, братан, ты что — шутишь? — Маркиз изобразил обиду. — Новая она тридцать стоит, малость подержанная — двадцать пять… за пять штук битого «Жигуля» покупай!

— Мы с тобой не в магазине и даже не на рынке! — огрызнулся Гришаня.

— Ну, я и не зарываюсь. Я тебе цену очень скромную называю. Можно бы и пятнадцать запросить, но я ради знакомства тебе еще уступлю. Двенадцать — это будет в самый раз, это будет по понятиям, а пять — это уже беспредел!

Беспредел, говоришь? — Гришаня криво усмехнулся. — Беспредел был бы, если бы я у тебя даром ее забрал. Что, кстати, еще не поздно сделать. Тебя к нам силой никто не тащил, а теперь ты на нашей территории, и выбраться отсюда живым можешь только с моего согласия! Усек? Это там, за воротами, ты мог торговаться! Так что подумай насчет моего предложения, а я покуда по делам пойду! — и Гришаня вперевалку направился в сторону одного из гаражей.

Лене только этого и было нужно. Он захлопнул дверцу «тойоты» и, пригнувшись, перебежал к одной из полуразобранных машин. Высунувшись из-за нее, он внимательно огляделся.

Из ремонтных блоков в глубине двора доносились гулкие удары металла по металлу, треск сварки, жужжание сверлильных станков. Там вовсю шла работа по превращению угнанных машин в чистые, пригодные для продажи или по разборке их на детали. Во дворе дожидались своей очереди несколько десятков автомобилей со снятыми номерами. Преобладали среди них «немцы» и «японцы» — «ауди», «БМВ», «мерседесы», «фольксвагены», «тойоты», «ниссаны», «хонды» и прочие популярные модели. Среди этого разнообразного транспорта Леня заметил новенький серебристый «мерседес» с небольшой вмятиной на борту, очень похожий на ту машину, которую он разыскивал, «мерседес» стоял возле открытой двери одного из боксов. Из этого бокса доносились раздраженные голоса. Леня подобрался поближе и осторожно заглянул в ворота бокса.

Там, около синего «крайслера» с поднятым капотом, стояли двое — молодой парень в оранжевом рабочем комбинезоне и широкоплечий мужчина средних лет с маленькими бегающими глазками и круглой плешью. Одет был мужчина в дорогие джинсы и джинсовую же рубашку. Он размахивал длинными руками и выглядел очень недовольным.

— Ты, Сергуня, должен был мой заказ в самую первую очередь выполнить! — раздраженно выговаривал рабочему плешивый тип. — Потому должен понимать, кто ты, а кто я…

— Кто ты? Обыкновенный водила, и больше никто! — парень презрительно сплюнул. — В большие начальники покуда не выбился! И судя по возрасту и лысине, вряд ли уже успеешь! Так что можешь щеки не надувать!

— Обыкновенный водила! — скривился плешивый. — Ты, Сергуня, меня лучше не серди! Ты знаешь, кого я вожу! Самого Саныча! Так что я, можно считать, правая его рука!

— Толян, нечего тут быковать! — огрызался парень. — Мне Штырь велел этот «крайслер» вперед всех сделать, остальные работы тормознуть… а где ты этот мерсюк раскопал, это отдельный интересный вопрос! Небось, Санычу о нем не докладывал! Еще и битый, значит, мог у ментов засветиться…

— Ничего он не засветился! Я на месте отмазался, сержанту капусты отстегнул, так что все чисто!

— Капусты! — передразнил Толяна рабочий. — Небось, пожадничал, как всегда! Скупой, Толян, платит дважды! Тебя этот сержант запомнил и сдаст при первом удобном случае…

Леня поразился тому, как точно этот молодой парень просчитал ситуацию, и подумал, что он может сделать в хозяйстве Саныча большую карьеру.

— Короче, это ты мне намекаешь, что я тебе за работу мало отстегнул? — обиженно процедил Толян.

— Я тебе ни на что не намекаю, я тебе прямо говорю! — ответил парень, склоняясь над капотом «крайслера».

Неожиданно в кармане Толяна зазвонил мобильный телефон. Тот медленно, неловкими пальцами достал трубку из кармана, поднес к уху и преувеличенно громко проговорил:

— Але! Это кто это? А, это вы, шеф! Так точно, буду! Непременно! Уже еду!

Он спрятал телефон обратно в карман и высокомерно сообщил рабочему:

— Так что, Сергуня, шеф меня срочно вызывает. Ценит, понимаешь! Так пока я езжу — чтобы с «мерседесом» моим решен был вопрос! Кстати, «гелендваген» мой помой, а то к шефу ехать неприлично!

Сергуня выглянул из-под капота и прошипел:

— Может, тебе еще спинку потереть? Сам помоешь! На мойку заедешь и помоешь, за собственные деньги, а мне некогда с тобой возиться, с меня Штырь стружку снимет, если вовремя не уложусь! — и он снова залез под капот «крайслера».

Толян сплюнул, грязно выругался и заковылял по двору к одному из гаражей.

Через минуту оттуда выехал черный «мерседес» — внедорожник, так называемый «гелендваген». Он действительно был заляпан грязью, как и джип Гришани.

«Интересно, где они летом столько грязи находят?» — подумал Маркиз, торопливо пробираясь к своей «тойоте». Он ни в коем случае не хотел упустить Толяна, поскольку только тот мог что-то знать о дорожном происшествии с участием серебристого «мерседеса», а значит, и о судьбе Лолы.

Внедорожник подъехал к воротам и требовательно посигналил. В водительское окошко высунулась плешивая голова Толяна.

— Эй, Вован! — крикнул тот. — Ты что там, заснул, что ли? Меня шеф ждет, велел поторопиться! А ну, отворяй!

— Сейчас, сейчас! — донеслось из динамика. — Ты бы хоть машину помыл, а то в таком виде ездишь, что перед людьми стыдно! Или танки грязи не боятся?

— Без тебя знаю, — огрызнулся Толян.

Ворота медленно разъехались, и черный внедорожник величественно проехал на улицу. Железные створки начали медленно сближаться, но в это мгновение в закрывающиеся ворота стремительно проскочила «тойота» Маркиза.

— Стой, блин горелый, стой, стрелять буду! — истошно завопил Вован, но «тойота» уже благополучно вылетела на Митрофаньевское шоссе.

— Стрелять ты не будешь, — пробормотал Маркиз, аккуратно объезжая глубокую выбоину на асфальте. — За стрельбу в дневное время тебе хозяин голову оторвет. Или что-нибудь другое, столь же необходимое… а «тойота» и вправду хороша, как быстро скорость набрала! Не буду продавать, тем более за такую цену!

Черный внедорожник бодро двигался впереди него в сторону Обводного канала. Леня притормозил, чтобы не слишком мозолить глаза Толяну. Правда, тот произвел на Леню впечатление весьма недалекого человека, но тем не менее не следовало слишком полагаться на его глупость.

«Гелендваген» свернул направо по набережной и притормозил возле заправочной станции, сбоку от которой стоял металлический ангар с крупной надписью «автомойка». Маркиз остановился за газетным ларьком, откуда он мог хорошо видеть машину Толяна, сам при этом не бросаясь в глаза.

Черный внедорожник заехал в ворота мойки и через несколько минут выехал оттуда, сверкая влажными лакированными боками, как только что вымытый вороной конь. После этого Толян, видимо, решил заполнить бензобак и подрулил к заправке. Толян аккуратно вставил пистолет топливного шланга, расплатился, перекинулся двумя словами с девицей в окошечке и собрался уже отчалить, как вдруг к джипу метнулась приземистая женская фигура. Женщина была не то чтобы немолодая, но вся какая-то замотанная, заезженная, как старая рабочая лошадь, с той лишь разницей, что лошади от работы худеют, а эта женщина явно имела лишний вес от неправильного дешевого питания — картошки да батонов. Одета была женщина в яркое летнее платье в крупных цветах, что ей совершенно не шло.

Маркиз пригляделся и с полным изумлением узнал в этой женщине медсестру Веру Иванову, с которой только вчера он имел продолжительную, но совершенно непродуктивную беседу у нее дома.

«Ну, дела! — Леня даже покрутил головой. — Она-то тут, интересно, каким боком?»

— Толик! — кричала Вера. — Подожди, Толик!

Толян дернулся было по инерции, но вовремя сориентировался и сделал вид, что это не его зовут. Он убыстрил шаги, чтобы проскочить, но Вера успела отрезать ему дорогу к джипу. Маркиз тихо, стараясь не хлопать дверцей, вышел из машины и аккуратными перебежками двинулся к бензоколонке.

— Толик! — Вера подбежала и схватила Толяна за руку. — Куда же ты пропал? Обещал позвонить, а сам даже к телефону не подходишь…

— В командировке был… — процедил Толян, тоскливо оглянувшись на окошко.

Маркиз, подобравшийся к зданию бензоколонки сзади, осторожно выглянул из дверей туалета. Поблизости не было больше никаких машин. Маркиз заметил, что девица в окошке скорчила самую презрительную физиономию, глядя на Веру. Надо думать, Толян имел на нее какие-то виды, потому что он разозлился.

— Чего ты сюда притащилась? — буркнул он, оттесняя Веру от своей машины.

— Как это — чего? — вскинулась Вера. — Ты же сам говорил — теперь будем вместе, не расстанемся! Восстановим семью! Ты сам меня нашел, забыл уже? А сам пропал на две недели! Как же мы будем совместную жизнь строить, Толик, если ты так поступаешь?

Из окошка донесся издевательский смех. Девицу, в общем-то, можно было понять — уж очень карикатурно выглядела Вера, в этом своем цветастом платье, казавшаяся еще приземистее и толще. На голове топорщилась жиденькая «химия». Волосы вились мелкими кудряшками, что ей совершенно не шло.

Толян искоса глянул на девицу, та тотчас же с грохотом захлопнула окошко.

— Уйди! — рявкнул Толян. — Какого черта тебе тут надо? Что ты ко мне привязалась?

Он попытался отодвинуть Веру и сесть в машину, но она вцепилась в его руку и держала крепко.

— Семейную жизнь она захотела со мной строить! — начал он, постепенно накаляясь. — Да ты на себя-то посмотри, бабуся! Кому ты такая нужна?

Действительно, он выглядел лет на десять моложе Веры — загорелый, мордастый мужик, пышущий здоровьем. Маркиз уже догадался, что Толян — это бывший муж Веры, тот самый, кого она выгнала из гордости, когда узнала, что он ей изменяет.

— Да на тебя глядеть-то — и то оторопь берет! — орал Толян, полностью войдя в раж. — Даже издалека! Тоже мне — невеста нашлась! Отворотясь не наглядеться!

— А зачем же ты тогда мне голову морочил? — закричала Вера. — В ресторан водил, подарки дарил, говорил, что внуков вместе воспитывать будем!

«Вот именно — зачем? — подумал Леня, высунувшись из-за двери таулета, — за каким чертом она ему сдалась?»

— Тьфу! — звучно сплюнул Толян. — Слушать противно! И по молодости тебя не больно хотел, женился по дури, потому что совсем мозгов не было, а уж сейчас-то и вовсе ты мне не нужна! Так что нечего сюда шляться, на нервы понапрасну действовать, и не звони по телефону. Кончилась наша семейная жизнь, не успев начаться, вот так! — Толян препохабно ухмыльнулся, так что даже Лене захотелось вмазать ему по морде.

— Ты, скотина! — по щекам Веры бежали злые слезы, она попыталась дотянуться до лица бывшего муженька, но не сумела.

Толян резко оттолкнул ее, так, что она ударилась о дверцу джипа. Но Вера не упала, а вместо того, чтобы совсем расклеиться, вдруг взяла себя в руки.

— Ладно, — решительно сказала она, — я конечно дура доверчивая, но так мне и надо. Не нужно было с тобой знаться. Ты прости, что я с тобой резко говорила, дело сейчас не во мне. Толик, с сыном у нас беда, сына спасать надо!

— Какого еще сына, — искренне удивился Толян, — ты о чем? Заговариваться начала от раннего климакса?

У Маркиза все сильнее чесались кулаки.

«Казалось бы, какое мне дело? — думал он, поглядывая на бывших супругов. — До лампочки мне эта Вера. Но уж больно наглый мужик этот Толик, так и хочется с него спесь сбить…»

— Сына Юрочку! — всхлипнула Вера. — Он деньги проиграл большие, ему угрожают. Толик, ты ведь отец!

— Проиграл, говоришь? — с обманчивым спокойствием начал Толян. — И много просят?

— Пять тысяч… долларов…

— О как! — восхитился Толян, — губа не дура у сыночка твоего! Пять тыщ баксов подай ему! Счас побегу на тарелочку выложу!

— Так ведь сын родной!

Вот что, дорогая моя! — неприязненно проговорил Толян. — Ты мне пятнадцать лет назад что сказала? Сама, дескать, выращу и воспитаю, у тебя помощи просить не буду, так? Чего вырастила, то и получила, сами теперь разбирайтесь, меня в эти дела не впутывай! У меня, знаешь, своих забот хватает, и пять тыщ баксов у меня не лишние! И вообще хватит болтать, недосуг мне!

— Да ведь они убьют его! — Вера размазывала по щекам слезы. — Вчера весь пришел избитый, еле домой приполз…

— Да и хрен бы с ним! — равнодушно сказал Толян, отодвинул ослабевшую Веру от машины и уехал.

Вера без сил опустилась на пыльный асфальт. Когда джип скрылся из виду, открылось окошко, и высунулась девица:

— Слышь, тетка, — сказала она, — у нас тут не кабак, чтобы валяться. У нас место приличное. Так что дуй отсюда на первой скорости, пока я охрану не крикнула.

Вера поднялась и, не ответив, пошла в сторону дороги. Леня выждал некоторое время и поехал вслед за ней. Он решил, что раз уже вычислил того, кто угнал «мерседес» Сергея Копытова, то тот от него никуда не денется. Раз он служит водителем у Саныча, то тут Маркиз его и найдет. Так что сейчас лучше расспросить Веру по горячим следам, она может знать кое-что важное про своего бывшего. Очень скоро он догнал несчастную медсестру и, притормозив, открыл дверцу.

— Садись! — крикнул он. — Быстрее!

— Это вы? — Вера отшатнулась. — Но как вы?

— Садись, подвезу!

— У меня денег мало, — угрюмо сказала Вера, забираясь на переднее сиденье.

— Мне от тебя не деньги нужны, — ответил Леня, — да не бойся ты, натурой тем более брать не стану!

— Да уж, кому я нужна… — Вера вгляделась в зеркало и полезла в сумку за гребешком.

— Ох, Вера-Вера, все твои беды от твоей непроходимой глупости! — вздохнул Леня. — Ладно, ты успокойся, вот сейчас посидим, кофейку выпьем, и ты мне расскажешь подробно, что это за история с бывшим мужем. Как вы с ним разошлись, я знаю, подружка твоя из поликлиники просветила.

— Сволочь Анфиска! — без всякой злости пробормотала Вера.

Они остановились у придорожного кафе, Маркиз заказал Вере чашку кофе со сливками и две слоеные булочки. Потом немного подумал и добавил еще одну.

Вера отпила кофе, закусила булочкой, и лицо ее немного порозовело. Она подняла глаза и подозрительно взглянула на Леню.

— Так что насчет тети вашей я зря беспокоилась?

— Насчет тети посмотрим, там видно будет, — уклончиво ответил Маркиз. — Ты мне пока про Анатолия расскажи. С чего это вдруг он к тебе обратно запросился?

Вера снова всхлипнула.

— Стоп! Не реветь! — остановил ее Леня. — Сначала расскажи, как дело было, а потом уж реви в свое удовольствие!

Вера высморкалась в большой голубой платок, подперла кулаком подбородок и начала:

— Дура я, дура!

— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Леня. — Впрочем, раз ты сама это осознаешь, значит, ты еще не совсем безнадежна!

— Встретил он меня на улице, возле поликлиники. Я к одной больной шла уколы делать. От диабета…

— Про уколы не надо! — остановил ее Маркиз. — Подробный диагноз меня не интересует!

— Сперва-то я не захотела с ним говорить, вспомнила все свои обиды… а он уж соловьем разлился, говорит — так и так, что нам старое вспоминать, мы с тобой уж люди немолодые, много ли осталось, надо семью заново создать, и детям лучше, и нам с тобой пожить напоследок по-человечески… ну, я, дура, и заслушалась! А он ухаживать принялся, как за молодой — в ресторан пригласил, китайский, духи подарил… эти… шинель пятого номера…

— Шанель! — поправил Маркиз. — Ну что, приличные духи! Видно, сильный был интерес у человека! А дальше что?

— Вот и я подумала, что интерес… вместе, говорит, доживать будем… внуков растить… путевку в Турцию обещал купить, думала — поедем, как люди, на море отдохнем.. . — Вера пригорюнилась и снова всхлипнула. — Потом, потом! — прервал ее Леня. — Рыдать будем в антракте, в свободное от основной работы время! А пока продолжаем вечер воспоминаний!

— Ну вот… я ему уж рубашку подарила, импортную, хорошую. .. хоть и на рынке купила, а больших денег стоила. Фирма хорошая, эта… как же ее… Врангель!

— Какую? — переспросил Маркиз, насторожившись.

— Ну, Врангель, или как там ее…

— А это не от нее ли пуговица? — и Леня протянул Вере маленькую пластмассовую пуговку с двумя дырочками.

— Ну! — Вера долго рассматривала пуговицу. — Вроде похожа… А вы почему интересуетесь? Причем тут пуговица?

— Так, — Леня поглядел на опустевшую тарелочку, потому что Вера за рассказом успела съесть все булочки, пошел к стойке и вернулся очень скоро с рюмкой коньяку и двумя конфетами «Рафаэло».

— Это еще зачем? — Вера неприязненно покосилась на коньяк. — Я не пью.

— Это хорошо, это правильно, — закивал Маркиз, — только что-то мне подсказывает, что без коньяка мы тут не разберемся. Значит, давай, вспоминай, о чем ты с муженьком своим, паразитом этим, говорила? О чем он тебя расспрашивал?

— О работе расспрашивал, о детях…

— Да ну? — удивился Леня. — Быть не может, что о детях…

— Да… — Вера низко опустила голову, — это, конечно, я все больше о детях… да о чем мне еще говорить-то? О старухах больных кому интересно слушать?

— А он слушал, да? Ты соловьем разливалась, а он слушал? Говори быстро, спрашивал он о той, что померла, об Анне… как ее…

— Николаевне, — вздохнула Вера, — спрашивал. Я как дура все ему рассказала — как тяжело мне работать, устаю очень, старухи капризные… правда та, покойница, не слишком придиралась, врать не стану.

— А про часы откуда он узнал? От тебя?

— Какие часы? — удивилась Вера. — Не знаю ничего про часы.

Леня поглядел ей в глаза и сразу понял, что в отличие от своего сыночка Вера говорит правду, она ничего не знала про часы. Тогда он решил поставить вопрос по-другому.

— А про тайник? Рассказывала ты ему про тайник?

Вера низко опустила голову и надолго затихла.

— Было. Это когда он меня к себе пригласил. Напоил там вот тоже коньяком, я и раскисла. Не помню, что болтала, потом заснула.

— Похоже, что про тайничок тот у бабки только ленивый не узнал…-пробормотал Маркиз себе под нос, — а ты-то откуда информацию получила?

— Это еще давно было, с год назад. Кажется, прошлым летом. Васька, сосед бабкин, он же чокнутый совсем. Говорила я ей давно еще — пишите заявление, чтобы его в психушку сдать. Жалко, говорит, он вообще-то безобидный. Сидит у себя в комнате, какие-то железки паяет, да книжки читает. Короче, примерещилось ему однажды что-то, чувствуем мы — дымом пахнет. Чуть всю квартиру не спалил! Говорит, бумаги секретные сжигал, придурок! Хорошо, я к старухе как раз зашла — пожарных вызвала. Ищите документы, говорю, деньги, мало ли — эвакуироваться придется. А она так побледнела: «Вера, говорит, выйди!» Я и пошла, а только в щелочку подглядела, мало ли что, может, бабка тоже от страха умом тронулась. Ну и увидела, как она в тайник в камине зачем-то полезла. Может, деньги там у нее спрятаны были. А больше ничего не знаю, часов никаких в глаза не видела.

— Да, Вера, язык твой длинный во всем виноват… Муженек-то твой старуху ограбил… — Маркиз показал на пуговицу, — это он раньше всех в тайнике побывал. Оттого он и к тебе любовью внезапной воспылал, что выяснить хотел про тайник.

— Да поняла уж, не полная дура…