Три глотка волшебного напитка Мазуркевич Наталья

– А не запомнит – запишет, как всегда поступает с любыми поручениями, – фыркнула себе под нос принцесса, за что удостоилась осуждающих взглядов практически от всех присутствующих. – Разве я не права?

– Полагаю, нам пора расходиться, – внес предложение его величество. – Валиар, жду через час с докладом. Раз уж одну проблему мы смогли отложить, отчитаешься о состоянии дел в провинциях. После зайдешь к Далиару. Нашу гостью он уже видел, но нужно согласовать изменение ее статуса. Займешься.

Братец Ардена кивнул.

– Дорогая, позвольте пригласить вас на обед. – Его величество предложил жене руку и, дождавшись, пока императрица вложит свои пальцы в его ладонь, повернулся к жрецу: – Верховный, не составите нам компанию?

Помедлив, пожалуй, самый осведомленный смертный в комнате кивнул, принимая приглашение. Губы императора тронула удовлетворенная улыбка.

– Карин, леди Аристаль крайне недовольна твоим поведением.

– Я знаю, папочка, – просияла принцесса, будто на ее долю выпала долгожданная похвала. Но уже в следующее мгновение улыбка померкла, а в голосе принцессы послышалась усталость: – Но она непроходима глупа. Давно следовало от нее избавиться. Ты же уже закончил свои дела с ее дядюшкой? Ты обещал, – напомнила девушка.

– Еще пара дней, – поморщился его величество. Вторя ему, скривилось и лицо принцессы. Видно, они оба не получали никакого удовольствия от общения с упомянутыми людьми, но положение обязывало.

– Валиар, ты не мог бы?.. – Принцесса обернулась к брату, состроив лицо бывалого просителя, по щелчку вспоминавшего о сгоревшем доме, вырубленном саде, произволе властей и прочих бытовых мелочах, знакомых каждому купцу.

– Я постараюсь, Рин. Но я не бог, – пообещал сестре он. Поклонился и поспешил исчезнуть, пока его не осчастливили новым поручением.

– Карин? – позвала императрица, нерешительно замирая у порога.

Ее супруг жестом отослал замешкавшихся стражников, отчего те вновь звякнули доспехами, торопливо отступая на вверенные им посты.

– Я пообедаю с братом и нашей гостьей, – сообщила принцесса и пояснила: – Не хочу лишний раз травмировать леди Аристаль своим непристойным видом.

Я с сомнением покосилась на принцессу, но выбившуюся из прически прядь едва ли можно было окрестить «непристойным видом». Впрочем, не удивлюсь, если для местных дворян я сама буду одной сплошной непристойностью, не важно, в каком виде появлюсь перед обществом.

– Я распоряжусь, – благосклонно кивнула императрица и позволила супругу увести себя.

– Позвольте пригласить вас на ужин. – Верховный словно только и ждал, пока удалится монаршая чета. – Полагаю, нам будет нелишним обсудить с вами некоторые моменты вашего здесь пребывания. – Покосившись на Саера, не торопившегося покидать покои принца, жрец с явной неохотой пояснил: – Алери следует больше узнать о нынешней расстановке сил в пантеоне и, возможно, сменить покровителя.

– Но ведь это может плачевно отразиться на состоянии моего брата, – вступила в беседу Карин. – Мы до сих пор не знаем, что точно привело к приостановке действия проклятия.

– Разумеется, я это учитываю. О ближайшей перспективе речи не идет, но в дальнейшем… Именно храму Кардалиса принадлежат самые сильные алеры и алери, и мы были бы рады пополнить свои ряды…

– Но не обидится ли нынешний покровитель Шериан, если она решит уйти под длань Кардалиса?

Я подавилась от подобного предположения, но промолчала. Впрочем, Верховный и это не упустил, кивнув каким-то своим мыслям. Карин же и не думала отступать, отстаивая мое право на самостоятельность:

– Разве она не потеряет божественную поддержку, если пренебрежет волей избравшего ее божества?

– Не все боги столь трепетно относятся к своим последователям. Быть может, нам удастся компенсировать ему потерю.

Я хмыкнула. Теоретически это было осуществимо, поскольку и среди пантеона существовала своя иерархия, основанная на количестве верующих и, соответственно, силе каждого конкретного божества. За те или иные услуги, оказанные сильнейшим из представителей пантеона, можно было получить их поддержку и дармовую силу. А учитывая, что культ Кардалиса устраивал императорскую семью на протяжении нескольких десятков поколений и верующих под своей дланью собрал великое множество, Верховный не мог допустить мысли, что проблемы могут возникнуть сверху: едва ли кто-то из местечковых божеств откажется оказать услугу более удачливому собрату, ведь тот от него хочет такую малость – какого-то жреца. Впрочем, просвещать и огорчать Шаона раньше времени, пожалуй, излишне.

– Шериан? – Перед моим носом провели ладонью. – Ты здесь?

– Да, – моргнув, откликнулась я. – Задумалась только. Верховный, благодарю вас за предложение. С радостью побеседую с вами в любое удобное для вас время.

Жрец благосклонно кивнул, оглаживая рясу. Мой ответ пришелся ему по вкусу, как будто он вовсе не заметил иронии. Ага, как же. С радостью и в любое время.

– Полагаю, пока мы не разберемся с проклятием его высочества, вы не сможете свободно покидать дворец. Я навещу вас вечером.

Едва обозначив поклон, Верховный удалился.

– Жрец, а ведет себя как купец, – фыркнула Карин, усаживаясь в кресло и скидывая туфли. Ни Саер, ни его высочество никак не отреагировали на явное попрание этикета. – Ну что, братец, поведаешь, где успел проклятий нахватать, как иная собака репьев?

– Не проклятий, а проклятие. Одно, – слабо поправил принц, не делая попыток подняться или открыть глаза.

– Это сейчас одно. Остальные, пока ты валялся, сняли. Знал бы ты, в какую сумму обошелся казне, – попеняла брату Карин. – Наш с матушкой гардероб меньше стоит. Выкарабкаешься, попробуй только не оправдать вложенных в тебя средств.

Его высочество поморщился и мотнул головой, скидывая мою ладонь. Я пожала плечами и отошла на шаг, пристально глядя на внезапного пациента и отслеживая возвращение проклятия. Шаг, второй, третий… Я с облегчением перевела дух, отойдя к окну и не заметив изменений в ауре принца.

– Все в порядке, – пояснила я замершим в ожидании зрителям. Карин едва заметно выдохнула: как бы она ни ругалась, но ее тревога за брата была неподдельной. – Мне необязательно держать его за руку, достаточно быть в пределах комнаты. Но, ваше высочество, вы упомянули проклятия?

– Да, – принцесса неохотно кивнула. – С последней своей «прогулки» Арден принес целую россыпь: от бытовых до смертельного. – Девушка с осуждением покосилась на брата. – Где погулял? Валиару так и не удалось восстановить твой полный маршрут. Даже помощь герцога Анвентара не помогла, а его ребят ты знаешь.

– Я не помню, – помедлив, признался юноша. При упоминании о герцоге он вздрогнул и непроизвольно попытался втянуть голову в плечи, но лежа проделать такое не смог. – Помню, как повздорил с отцом, удрал через ход под галереей, зашел к Теренсу… В каком кабаке мы напились, не знаю. У него спрашивали?

– Спрашивали, – подтвердила принцесса. – И мага приглашали, и целителя, но без толку. Он, как и ты, успел до того набраться, что младшего наследника герцога Аварлена пригласили на беседу прямо из стражи. Благоухал он при этом…

Арден торопливо принюхался к собственному телу.

– Нет, ты с ним по хозяйственному двору не бегал и в помете не валялся, – успокоила принцесса. – И даже ничего не разнес. Правда, отец был очень недоволен, когда ему прислали твой браслет из заведения госпожи Жоли.

– Как он меня сам не убил? – риторически вопросил юноша, прикрывая на мгновение веки.

– Не успел, – развела руками принцесса, но удержалась от ехидства. – Когда он пришел утром устраивать разнос, ты хрипел на полу. Тут уж всем стало не до вправления твоих мозгов. Но, сам знаешь, память у отца длинная. Как только опасность минует…

– Я понял, лучше мне сразу проситься куда-нибудь подальше.

– Не получится. Мать тебя после такого никуда не отпустит. Только под присмотром отца, Валиара или Анвентара. А тут уж ты сам не рад будешь.

В дверь вежливо постучали. Поморщившись, принцесса нырнула в туфли, оправила платье и села, идеально выпрямив спину.

– Входите, – позволила она и добавила, разглядывая ногти: – Саер, помогите им.

Мужчина кивнул, принимая поручение. Не говоря ни слова, он перехватил особенно тяжелый поднос у одной из служанок, за что удостоился от нее такого признательного взгляда, что я засомневалась, будет ли страж на посту этой ночью. Нахмурилась, понимая, что думаю о совершенно посторонних вещах, и отвернулась.

Неторопливо подошла к окну, отдернула штору и зажмурилась. Яркое солнце ударило в глаза, заставляя щуриться. Тепло ласково коснулось кожи, пытаясь согреть ее, но безуспешно. Подошедшая сзади принцесса удивленно охнула, прикоснувшись к моей ладони.

– Такая холодная… Замерзла?

– Нет, ваше высочество, – покосившись на прислушивающихся служанок, ответила я. – Просто такая особенность.

Принцесса кивнула, принимая ответ. И было совершенно ясно, что не одна она запомнила мои слова.

– Может, это и хорошо, – протянула она, вглядываясь за горизонт. – Летом здесь бывает очень тяжело находиться. Одни бассейны и спасают.

– До лета еще далеко, – осторожно заметила я. – И было бы невежливо с моей стороны пользоваться гостеприимством вашей семьи столь долго.

– Верховный Шаон так просто тебя не отпустит, – тихо, чтоб не уловил никто посторонний, проговорила принцесса, перекидывая кончик косы со спины на грудь и стягивая удерживающую волосы ленту. – На моей памяти ты вторая, кого он так зазывает на беседу.

– А кто был первым? – заинтересовалась я. Хотелось бы понять, по какому принципу Верховный выбирает.

– Рыжий юноша, пришедший с юга, через пески. Он появился у ворот пару лет назад, пыльный, потрепанный всеми ветрами, но бледный, словно и не через пустыню шел. Ни следа загара на коже, ни одной веснушки. Бросил страже монету времен Аристара Второго и юркнул в город. Неделю жил по тавернам, ходил наниматься, но пришлого без документов в богатые дома не возьмут, а бедным слуга не по карману. Прибился к циркачам, а те не угодили Верховному Шаону. Он их приказал высечь на главной площади за оскорбление Кардалиса, но Ликен предложил устроить суд богов.

«Пусть сам оскорбленный решает, как покарать нас, если хоть слово лжи о нем слетело с моих губ», – бросил юноша и стремглав бросился к храму. Шаон, стража – за ним, а он уже у алтаря стоит и воззвание заканчивает.

– И? – Я обернулась к принцессе, краем глаза замечая, как покидают комнату слуги.

– И ничего, – фыркнула девушка. – Кардалис явился, посмотрел на смутьяна, покачал головой и приказал Шаону простить глупца.

– А Верховный?

– Повиновался, – пожала плечами принцесса, разбирая косу и распуская волосы. Снежный водопад пролился на алый бархат платья. – А после пригласил Ликена на беседу. Я слышала, они всю ночь разговаривали, а к утру Ликен принял служение и остался в храме жрецом.

– Чьим? – во все глаза вытаращилась я.

Больше всего описанный Ликен походил на талиара пустыни, антропоморфного духа, явившегося в город после потери последних своих верующих. Я похолодела от схожести наших историй. В этом свете предложение Верховного было объяснимо: любой дух мог войти в свиту более могущественной сущности, подпитываться от его алтаря и… творить то, на что у обычного жреца даже с божественной помощью сил может не хватить. А чем больше чудес – тем больше паства и больше сил у того, чьим именем дарят благодать.

– Кардалиса, естественно. – Карин оглянулась и позвала: – Идем к столу. Несправедливо, что Шаон уже обедает, а мы из-за него до сих пор не приступили. Братец, за твое возвращение к жизни.

Принцесса подхватила один из кубков и отпила янтарную жидкость.

Ее высочество Карин оставила нас ближе к вечеру. Едва на горизонте появились алые всполохи, девушка поднялась и, попрощавшись, откланялась.

Я перевела дыхание. Какой бы интересной рассказчицей ни была принцесса, все ее истории сводились к одному: моему прошлому. Мне ее любопытство не льстило, но игнорировать вопросы было невежливо, а уклоняться от них становилось все сложнее. Не вселяло оптимизма и то, что Саер внимательно слушал каждое мое слово.

– Наконец-то она ушла! – выдохнул с облегчением Арден, после чего смутился и пояснил: – Нет, я, разумеется, люблю свою старшую сестру, но ее любопытство уже вошло в историю. Не один принц поспешил уехать задолго до отбытия официальной делегации, лишь бы избежать настойчивых расспросов со стороны Карин. Иногда мне кажется, что она хочет сместить лорда Анвентара с должности, или, если это не удастся, то хотя бы брата сместить.

Саер чуть вздернул брови, услышав о перспективе сменить начальство. Не поверил словам юноши или знал что-то, исключавшее подобный исход?

– Шериан. – Принц поторопился выбраться из подушек и сесть. – Позвольте принести вам извинения за мое недостойное поведение.

Я качнула головой: придворные формулировки, выхолощенные этикетом, не оставлявшие и налета искренности, вызывали во мне лишь раздражение. Арден хотел продолжить, но я жестом остановила его речь.

– Не стоит, – отмахнулась я. – Будет достаточно, если вы впредь не станете повторять своих ошибок. Не только со мной, – с намеком добавила я, отчего принц выразительно закатил глаза, давая понять, что нравоучения не возымеют никакого действия, ибо испробованы во всех доступных вариантах. Я понятливо усмехнулась, вызвав слабую улыбку и у своего собеседника. Чего нельзя было сказать о Саере.

Мужчина нахмурился. Его взгляд на пару секунд утратил осмысленность, но стоило мне подняться из облюбованного кресла, как страж вернулся в реальность.

– Верховный приглашает вас на ужин.

– Куда? – покосившись на напрягшегося Ардена, успевшего за полдня отвыкнуть от скручивавшей его боли и больше не впадавшего в беспамятство, уточнила я.

– Из соседней комнаты убрали ненужных более целителей и жрецов. Теперь там вполне можно поужинать.

– А поспать? – осторожно поинтересовалась я.

– Если позволит проклятие принца. – Саер вновь отключился от реальности. – Милорд Валиар распорядился подготовить для вас смежные покои. Там почти закончили с перестановкой. И, если вас не смутит необходимость спать в бывшей гардеробной?..

– Не смутит, – подтвердила я.

– Отлично. – В голосе Саера послышалось облегчение. – В таком случае на ночь переберетесь туда. Мы развернем кровать его высочества, так между вами будет минимальное расстояние, но спать вы будете в разных помещениях, не смущая друг друга своим присутствием. Разумеется, если вы, ваше высочество, согласны рискнуть и убедиться, что данный вариант сработает?

Арден торопливо кивнул, пока его не заподозрили в трусости. Но в глубине глаз плескалась затаенная тревога.

Саер не стал медлить и предложил мне руку. Мои пальцы не дрогнули, когда я ухватилась за протянутую ладонь.

Перенос занял мгновение и прошел, судя по отсутствию удивления на лице стража, практически без отклонений. Видимо, мы действительно прыгнули в соседнюю комнату. Еще минуту мы простояли в сыром после влажной уборки помещении. Потом Саер исчез, чтобы вернуться спустя миг и удовлетворенно отчитаться:

– Вы достаточно близко. Его высочество ощущает дискомфорт, но не более. Можем перемещаться обратно.

– Постой. – Я торопливо шагнула назад, упираясь ногами в кровать. – Я хочу знать больше обо всем, что здесь происходит. Вы мне должны.

– Я помню, – сухо отозвался мужчина. – Но давайте отложим наш разговор. Верховный теряет терпение. Охрана не сможет долго ему отказывать, а значит, вы должны быть с принцем. Иначе жрец может пожелать беседы там, где мы не сможем подслушать.

– Во дворце есть такие места? – делано удивилась я.

– Часовня закрыта от прослушивания.

– Божественной волей? – фыркнула я.

– И десятком высокоуровневых щитов, – усмехнулся страж. – Там молятся члены императорской семьи. Ни к чему, чтобы их откровения кто-либо услышал.

– Ни к чему, – повторила я и, фыркнув, добавила: – Вы знаете, ощущаю острую потребность помолиться. Не знаете, как можно это устроить?

– Если его высочество пожелает облегчить душу, никто не станет ему препятствовать. В одиночестве же вас туда не пустят. При всем моем уважении.

– Я учту, – кивнула я и шагнула к мужчине, позволяя ему переместить нас обратно.

Арден ждал нас с нескрываемым нетерпением. Стоило нам появиться, как пальцы, сжимавшие край одеяла, расслабились, и он обессиленно упал на подушки.

– Наконец-то. Чего вы так долго ждали?

Саер не дрогнул. Я пожала плечами.

– Так получилось, ваше высочество.

Под потолком ярко вспыхнули осветительные сферы, разгоняя появившиеся было тени. Я непроизвольно зажмурилась и застыла на месте. Даже сквозь веки мне было тяжело выносить хлынувший в покои свет. Столь яркий, что мое предположение об обычных светильниках утрачивало всякий смысл. Ни один осветительный артефакт не обжигал ауры, не пытался коснуться источника, не вынуждал сдирать облик, с которым успела сродниться…

Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не расцарапать себя в кровь и открыть глаза. Мир поплыл, слезы заполнили все видимое пространство, но стало легче. Очищение – препротивнейшая вещь: чем больше ей сопротивляешься, тем сильнее оно бьет, заставляя любой предмет или создание принять истинную форму. Считается, что провести обряд могут лишь сильнейшие жрецы. Впрочем, сомневаться в избранности Верховного не приходилось, как и рассчитывать на случайность проверки.