В Облаках Ардо Маргарита

– Спасибо!

Бывают же такие люди, от общения с которыми возникает ощущение, как от плюшевого пледа зимой: доброе, тёплое.

– Сегодня ты не решилась к нам присоединиться на пирсе? – сказал Славик. – Я видел, что смотришь.

– Увы, мне нога не позволяет…

– Травма?

– Да, машиной сбило, сложный перелом. Ещё восстанавливаюсь.

– Сочувствую! У нас, конечно, интенсив, по два-три часа занятие. – Йог посмотрел на мою татуировку, понимая всё без слов, а я – на его деревянные бусы поверх футболки с Шивой и на рельефную руку, окаймлённую браслетом из экзотических семян. – Но я могу показать тебе несколько асан, которые способны восстановить нормальное кровообращение.

– Думаете, поможет?

– Несомненно. При правильно подобранном комплексе йога-терапии даже инвалиды начинают ходить.

– А вот это здорово! Надоело чувствовать себя хромой собачкой.

– Ты не хромаешь.

– Это стоит определённых усилий.

– Тогда тем более жду тебя утром на занятиях. У меня есть запасной коврик, зайди, выдам.

Он ушёл, а мне стало спокойно: поделилась с хорошим человеком, и вроде бы уже не одна. Я схватилась за свою лейку и направилась к изнурённым жаждой цветам.

– Помочь? – подошла милейшая Лизочка из комнаты по соседству с миллиардером.

– Лейка только одна, но спасибо! – расцвела я.

– Если что, я с радостью, – ответила девушка. Со своими двумя пушистыми хвостиками и внимательными голубыми глазами, порывистой стройностью и лёгким, старомодным платьицем она выглядела, как очень целеустремлённый эльф в очках с тоненькой оправой.

«Интересное лицо», – подумала я, представляя, как могла бы слепить её портрет. Забавно, кстати, что здесь я думаю о творчестве всё чаще и чаще.

– А вы откуда? – поинтересовалась я.

– Из Жуковского.

– Чем занимаетесь?

– Аэродинамикой, – ответила девушка-эльф. – Я учёный.

– Оу, – поразилась я, – никогда не видела таких учёных! Это нереально интересно! Полёт и всё, что с ним связано, меня так увлекают! Взаимодействие формы и пространства, – мы с вами занимаемся почти одним делом!

Девушка-эльф недоумённо взглянула на лейку в моих руках, и я поспешила добавить:

– Я вообще-то скульптор.

– А-а, – заулыбалась Лизочка. – Скульптор – это тоже очень интересно! Тогда вы обязательно должны побывать у нас в МАИ и посмотреть на испытания в аэродинамической трубе! Я вас приглашаю!

– О Боже, я с большим удовольствием, хоть и не представляю, как ваша труба выглядит.

– Это непередаваемо, – мечтательно воскликнула Лизочка.

Но дальше рассказать не успела, её позвали наверх на общее собрание, и она убежала. А я принялась поливать растения. Их было тут невероятное множество: от обычных роз до кустов экзотической пассифлоры, обвивающих забор и беседку сочно-зелёными ползучими плетями с инопланетными синими с белым цветками и торчащими, как антеннки, ярко-жёлтыми тычинками. Закончив всё в нижнем ярусе, я поднялась на вип-веранду, таща двумя руками громадную лейку и напевая под нос песню Золушки из мультика.

Вообще я человек «формы», я вижу её, чувствую, руками слышу. Поэтому поливать цветы было большим удовольствием. Они баловали меня оттенками, шевелили лепестками, по которым пробегал солоноватый бриз. И я потихоньку их гладила, касалась, ощущала пальцами то приятную бархатистость, то нежность атласа или глянец толстых листьев. А за верандой простирался чувственный юг. Каждая крыша была по особенному ребристой, каждое дерево на своём месте, и ласточки на проводах, и море…

Я смыла с себя соль, но всё равно кожа дышала благостью, которую щедро излучало на город и горы живое существо всех оттенков синего.

Очень захотелось что-нибудь сваять, хотя, может, я и разучилась уже… При мысли о творчестве снова в голову пришли кубики Артёма. Сомневаюсь, что он согласится мне позировать. Впрочем, я – не Микеланджело и вообще последним планировала освоить сварку, чтобы сделать нечто грандиозное. Вот только как скопить денег на такое количество металла? И где потом устанавливать? Не во дворе же нашей пятиэтажки, чтобы потом дядя Вася и К под моим шедевром рубились в домино. Да и дворничиха меня убьёт, а голуби… Нет, для них статуи Ленина на площади достаточно. Надо было найти место!

Я взглянула на горы, упрямыми белыми лбами выступающими над Алупкой. А вот если на вершине поставить? К примеру, на Ай-Петри? У меня мурашки по коже побежали – с ночной подсветкой это было бы невероятным зрелищем! И днём, в лучах солнца, если подобрать правильный металл и грамотно разместить грани, эммм… Представляя свой заброшенный «облачный проект», я даже закусила губу и не заметила, что поливаю совсем не тигровую лилию в горшке.

– Что вы делаете?! Прекратите! Я буду жаловаться! – раздался истошный визг.

Упс… Звезда по имени Милана. Мокрая, она отскочила из-под козырька веранды и сотрясала кулаками с презлейшим выражением лица.

– Извините! – крикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не хихикнуть.

– Вы специально делаете это?! – кипела брюнетка, отряхивая с волос капли. – Я вижу: специально! И прекратите уже лить!

– Ой.

Я подняла носик лейки, но поздно: следом за мокрой курицей, тьфу, звездой… вышел Артём. Струйка прохладной воды пришлась ему аккурат в темечко. Он отскочил и взглянул ошарашенно вверх.

– Это она назло! Всё назло! Кто вас только воспитывал?! – вопила Милана. – Негодяйка!

Я с виноватой улыбкой развела руками.

Артём вытер голову рукой и рассмеялся.

– Мил, ну чего ты кричишь? Это вода, не кислота…

– Она… она… террористка! Я и в сети отзыв напишу, и везде! Про этот анти-гостевой дом! Тут всё против гостей и людей!

– Я правда случайно, задумалась, – сказала я.

Артём хитро сощурился, сделал пару шагов к газону, и наклоняясь, проговорил:

– А ты была в Италии, Мил?

– Да, а что? – она уткнула руки в бока.

– Там тоже незнакомцев водой поливают. И в Польше. Говорят, н счастье, – сказал он, с хохотом разогнулся и направил из шланга воду, которую я оставила литься под куст гортензий, прямо в высокомерную брюнетку.

Визгом оглушило, наверное, даже кроликов в Национальном парке. Гости повыскакивали из номеров. У меня отвисла челюсть. Этот хулиган в следующую секунду прижал пальцем отверстие шланга, задрал его и окатил меня с ног до головы. Досталось ещё кому-то сзади.

– Ах, так! – выдохнула я и, уже не стесняясь, выплеснула ему на голову всю воду из лейки.

Он дал мне сдачи.

– Я тоже хочу, мама! – восхитилась девочка лет двенадцати, приехавшая сюда с со степенной сероглазой матерью, кажется, та говорила, что она врач.