Прекрасная буря Линдсей Джоанна

Глава 17

Когда что-то коснулось ее бока, Жаклин вскрикнула. Акула? Иное морское чудовище? Но нет! Она безошибочно определила, кому принадлежит обхватившая ее грудь рука и этот голос:

– Ты – самая вредоносная из женщин!

Взбешенная неудачей, Жак повернулась и принялась бить ублюдка руками и ногами, стараясь попасть по ране и утопить его. Во время этой схватки они оба несколько раз чуть не утонули. Она могла бы выиграть и этот бой, но, к сожалению, он прыгнул за ней не в одиночку. Морт был рядом, и он потащил их обоих назад к шлюпке, которую уже спустили с борта остановившегося корабля.

Если бы не начавшийся дождь, Жак услышала бы удары весел приближавшейся шлюпки. Тогда она могла бы нырнуть поглубже, и они бы ее не нашли. Ночь была на ее стороне. Они не видели в ночи дальше, чем она. Но ублюдок был слишком упорен. Наверняка рана давала о себе знать, но все же он ринулся за ней, чтобы спасти ее от ее собственной же глупости.

И да, ужасно нелепо, что ей не удалось отплыть далеко. Через пару минут шлюпка остановилась под веревочной лестницей. Жаклин оттолкнула протянутую ей руку и забралась на борт сама. На борту пираты окружили ее сплошной стеной. Это были не простые моряки. Эти люди были франтовато одеты и вооружены. Они отпускали сальные шуточки по поводу особенностей ее телосложения, особенно хорошо заметных в облегавшей тело девушки мокрой одежде. И они смеялись над ней, особенно поднявшийся вслед за ней на борт ублюдок.

– Если ты не можешь справиться с этой маленькой чертовкой, мы поможем!

– Ты почти упустил наш приз, – насмешливо бросил другой моряк.

– Она не твой приз, – произнес в ответ ублюдок таким холодным тоном, какого Жак от него еще не слышала. – Ее вечерний заплыв окончен. Прочь с палубы!

Морт растолкал тех из них, кто вовремя не подчинился команде, и капитан потащил девушку за руку в каюту, подальше от вожделеющих взглядов. Жак была слишком потрясена произошедшим, чтобы обращать на это внимание. Она все еще не могла поверить, что он прыгнул вслед за ней, несмотря на рану. Вот это была действительно глупость, особенно учитывая, что его друг прыгнул тоже. Рана кровоточила, и рубашка ублюдка была вся красная.

Блондин последовал за ними в каюту и отнял у Жак ключ. Он даже не попросил его, просто встал перед ней с протянутой рукой. Если бы Жаклин не была такой уставшей, она бы швырнула ключ в него. Потом Морт вернулся к другу, помог ему снять мокрую одежду и уложил в кровать.

Жак равнодушно наблюдала за этим, стоя в луже воды, натекшей с ее собственной одежды. Она успела заметить широкую грудь, голый бок, но не больше, так как между ними стоял блондин. Дверь была открыта, но девушка видела, что у каюты остался на страже один из пиратов, так что она больше не стала даже смотреть в ту сторону.

Потом в каюту вошел пожилой худой коротышка. Он был весь в черном, с длинной бородой, состоявшей из заплетенных косичек, и розовой банданой на голове. Из-под его длинных, спутанных, закрывающих уши каштановых волос поблескивали две серебряные серьги. Жак в изумлении смотрела на него, и ее глаза округлились еще больше, когда он повернулся к ней:

– Пожалуйста, скажи, что это ты мой пациент, красотка!

– Рана тут, если ты не слышал, старый осел. Нужно ее заштопать.

Врач, если это был он, подмигнул Жаклин, затем повернулся к постели и расстегнул длинную сумку, которую принес в каюту. Оттуда появились сначала пила, потом молоток и, наконец, с возгласом: «Ага!» он вытащил длинную иглу с вдетой в нее ниткой.

Жак не могла отвести взгляд от того, что походило скорее на сумку с инструментами кузнеца, нежели на чемоданчик доктора.

– Молоток?! – недоверчиво переспросила она.

– Кость легче пилится, если ее сначала раздробить, – хладнокровно ответил эскулап, уже орудовавший иглой в боку пациента безо всяких предварительных приготовлений.

– Ты в самом деле врач?

Он быстро оглянулся на нее и… усмехнулся?

– Конечно! Я специалист в отрубании ног – и залезании под юбки. – Он начал ей подмигивать.

Жаклин повернулась к Морту:

– И это тот, кто лечил Эндрю?

– Нет, тот доктор сошел на берег в Англии. Он согласился помогать нам в обмен на бесплатный проезд домой.

– А это тогда кто?!

– Я уже тебе сказал, девочка. Меня зовут Доктор Смерть, и я – единственный врач на этом судне, так что не стоит задираться, поняла?

Она замолчала, решив, что это просто один из пиратов. Настоящий врач никогда так не представится.

Морт вышел, оставив дверь по-прежнему открытой, и тут с кровати раздался голос ублюдка:

– Ты на самом деле не собиралась меня убивать!

Однако Жак его не слышала. Она все еще была потрясена тем, как рассыпались все ее планы – не только убийство похитителя, но и возвращение в Англию. Она была в тупике.

Жаклин смертельно устала, но так и не присела на свою кушетку – она не хотела промочить ее мокрой одеждой, иначе ночью будет совсем не уснуть. Доктор все еще зашивал рану. Ублюдок его совершенно не стеснялся. И он все-таки хотел получить от нее ответ на свой вопрос.

– Жак? – уже металлическим голосом переспросил он.

– Я уже потеряла счет попыткам тебя убить, – устало напомнила ему она. – Неужели ты думаешь, я помню каждую попытку?

– Нет, но я просто подумал, что совсем не обязательно нам строить отношения на крови и боли.

– Ах да, что за чепуху ты там нес? Что ты мне нравишься?

– Ты лишь слегка меня задела, вместо того чтобы прикончить. Признайся, Жак! После того как мы танцевали, в твоем сердце больше не осталось смертельной ненависти ко мне.

В ней снова проснулась злость:

– Сколько раз тебе повторять, что человек, с которым я танцевала, вовсе не ты! Если бы я знала, что это ты, я бы завопила на весь зал, что ты убийца и тебя нужно задержать. Ты не вышел бы из этого зала живым.

– Возможно. Но теперь ты знаешь, что это был я. Это ведь все меняет, правда?

Он говорил весьма самодовольным тоном, но тут доктор его прервал:

– Так ты еще и убийца, капитан?

– Нет.

– Да, он убийца, – настаивала Жак.

– Это лишь ее фантазии, Доктор Смерть.

Ублюдок сделал вид, что объясняет это доктору, но на самом деле он обращался к Жаклин. Однако какое все это имело значение, если он был тем, из-за кого должен был умереть ее отец?

Доктор только поцокал языком, затем закрыл свою сумку и направился к выходу.

– Перевязку надо будет поменять через несколько дней, капитан, – сказал он, стоя в дверях, – но это женское дело, не мое.

– Жак поменяет.

– Черта с два!

– Поменяешь… или придется бросить твоих… наемников акулам.

У нее перехватило дыхание. Неужели ублюдок в самом деле собирается разыграть эту карту? Но произнося эту угрозу, он даже не посмотрел в ее сторону. Его глаза были закрыты. Потеря крови и потом борьба в океане ослабили его больше, чем он хотел бы показать. Но все же он еще не потерял сознание.

– Ты знаешь, где лежат мои рубашки. Переоденься, сундук еще не заперт.

Жаклин едва не рассмеялась. Очевидно, он не забыл, как она в прошлый раз позаимствовала одну из его рубашек, чтобы использовать ее вместо неудобного бального платья, в котором ее похитили. Остальные его рубашки она изрезала в клочья и изрезала бы и штаны, если бы они не были сшиты из слишком толстой материи. После этого случая он всегда закрывал сундук.

Теперь же девушка твердо ответила:

– Нет.

– Это вовсе не просьба, Жак. Учитывая то, что сегодня произошло, – он многозначительно положил руку на перевязку, – мне нужно знать размеры твоего арсенала.

– Это было мое последнее оружие.

– К сожалению, я должен в этом убедиться. Выбирай, либо ты переоденешься у меня на глазах сама, либо Морт снимет с тебя одежду. Хотя, учитывая, сколько времени он уже находится в море и его аппетиты, я бы на твоем месте выбрал для этой операции меня.

Жаклин хотела бы, чтобы это было блефом, но она знала, что ублюдок не шутит. Доктор закрыл за собой дверь, но она не сомневалась, что Морт находится где-то неподалеку и скоро войдет, чтобы ее связать или поместить в трюм, потому что при ней капитан вряд ли спокойно поправится. Но оказаться в трюме было бы совсем неплохо…

Девушка подошла к стоявшему у кровати сундуку и заглянула внутрь. Большинство рубашек были обычного белого цвета, но на дне сундука лежали голубая и розовая. Жак никогда бы не приняла ублюдка за денди, но, как говорила Габи, пираты любят одеться франтовато.

Она схватила розовую и вернулась к кушетке. Жак бросила рубашку на кушетку и повернулась к ублюдку. Ничего трудного тут нет, и беспокоиться нечего. Кстати, она ведь может сделать этот процесс мучительным для него, так что он еще пожалеет об этом.

Сначала девушка вывернула карманы, потом расстегнула застежку, и тяжелая от воды юбка упала на пол. Тонкая влажная нижняя юбка прилипла к ее ногам, так что Жак пришлось наклониться, чтобы стянуть ее. Она бросила взгляд на ублюдка, чтобы убедиться, что он следит за каждым ее движением. Он следил, и весьма напряженно. Чтобы лучше ее видеть, он даже приподнялся на кровати и теперь полулежал, опершись на правый локоть. Одеяло сползло и открыло его не обернутую повязкой грудь. У него была чертовски широкая и красивая грудь… пожалуй, он открыл ее слишком сильно. Подумать только, ведь под одеялом он голый!

Так что теперь Жаклин чувствовала некоторый дискомфорт, но не из-за того, что делала сама. Оставшись в одних панталончиках с кружевными оборками и блузке, она повернулась к ублюдку сперва одним боком, потом другим. В отличие от мужской рубашки, спускавшейся до колен, ее блуза едва прикрывала бедра. Девушка отстегнула кожаные ножны, пристегнутые поверх панталончиков, чтобы они не натирали кожу. Теперь, когда кинжал у нее отняли, в ножнах не было нужды. Она попыталась сердито откинуть их в сторону ногой, но нога запуталась в груде мокрой одежды, и пнуть не получилось.

Прежде чем начать расстегивать блузку, Жак посмотрела ублюдку прямо в глаза. Движения ее пальцев замедлились – не нарочно, а просто потому, что она была поглощена тем, что читала в его взгляде. Она уже как-то раз видела это выражение, когда у нее обнажились лодыжки. Тогда Жак была слишком взбешена, чтобы подумать о том, какую пользу она может из этого извлечь. Например, можно подобраться к нему поближе без особенной борьбы. Пока еще Жаклин не была убеждена, что это возможно, вопрос был спорный, но все же ей было приятно сознавать, что она может ослепить его, хотя бы и на короткое время.

Жак расстегнула и сняла блузку и повернулась вокруг своей оси, чтобы ублюдок мог убедиться, что она ничего не прячет за спиной или под рубашкой.

– Как ты считаешь, ты уже достаточно меня смутил?

– Я так полагал, – поднял он бровь, – но ты меня снова удивила. Похоже, тебя этот процесс нисколько не смущает. Неужели ты в самом деле леди?

– О, я же дочь своего отца, – цинично бросила девушка, – а уж ему, как тебе известно, приходилось бывать в шкуре самого отпетого негодяя.

– Не мечтаешь ли и ты о таких подвигах?

– Мечтала, когда была младше, – хмыкнула Жак. – Я хотела быть такой, как он, во всех отношениях. Но я выросла. И теперь понимаю, что не могу сравняться с ним во всех отношениях.

– Вот это меня просто убивает!

– Не похоже. Вот если бы я на самом деле была, как мой отец, тогда ты бы действительно был уже мертв.

– Ага, – улыбнулся он, – вот опять! Позже у нас будет время обсудить, почему же ты все-таки меня пощадила.

– Я тебя ранила! – оборвала его Жаклин.

– Легкая рана. Если ты хочешь оставить это на себе, Жак, то лучше подойди ко мне поближе.

Жаклин понимала, что он имеет в виду ее рубашку, которую, учитывая то, с каким вожделением он на нее смотрел, она вовсе не собиралась снимать. Девушка выступила из груды мокрой одежды, нагнулась, чтобы ее подобрать, а потом развесила вещи сушиться на спинках стульев. Затем, надеясь, что ублюдок не потребует, чтобы она сняла больше предметов туалета, Жак вернулась к кушетке.

– Морт должен скоро прийти. Так что в твоих интересах покончить с этим до того, как он окажется в каюте. Повторяю, подойди сюда.

Покончить с чем? Неважно. Жаклин повернулась и проследовала к его кровати, остановившись прямо перед ним и сверля его недовольным взглядом. Однако ублюдок проигнорировал ее взгляд и пристально смотрел на ее грудь. Он одним пальцем обследовал ворот ее рубашки, легким движением пройдя по верху грудей. От этого прикосновения ее соски непроизвольно затвердели и поднялись. Жак не могла поверить тому, что происходит. Неужели он в самом деле думал, что она прячет кинжал еще и между грудей?! Она чуть не рассмеялась. Однако же касаться ее в таком месте…

Жаклин знала способ остановить это, но, к ее собственному удивлению, вместо того, чтобы попятиться, быстрым движением оттянула верх рубашки вниз, почти обнажив соски:

– Видишь? Там ничего нет.

– Ого! На самом деле, тут, безусловно, кое-что есть, – чуть не поперхнулся он, – но я признаю поражение. У тебя больше нет оружия – по крайней мере такого, которое способно причинить мне физический вред.

Физический? А какой же еще?! Жаклин осенило. Неужели? Так он в самом деле рассматривает ее прелести как оружие? Это было приятное чувство, так что она вернула рубашку на место очень медленно и глядя ему прямо в глаза.

Жак повернулась и подошла к кушетке, на которой лежала его рубашка. Сначала она накинула ее на себя, затем, отвернувшись от ублюдка, сняла свою рубашку и панталончики, которые тут же соскользнули на пол. Тогда девушка застегнула рубашку и снова повернулась к нему лицом. Он застонал. Ха! Он этого вовсе не ожидал! Но не собирается же она в самом деле из скромности спать в мокром белье! Жаклин аккуратно развесила свое белье на спинках стульев. Однако затем, помня о том, что скоро может вернуться Морт, быстро скользнула под одеяло.

Глава 18

Дэймону нравилось смотреть на спящую Жаклин. Может быть, даже слишком. Сколько ярости в этой миниатюрной девушке! – но только когда она бодрствует. Конечно, она не будет рада, что он воспользовался моментом, чтобы ее рассмотреть, даже если это не причиняет ей вреда. Поэтому Дэймон отошел, пока она не проснулась.

Он вышел из каюты и запер дверь. Утреннее солнце ослепило его. Дэймон взял с собой двух матросов, которых выставил снаружи, чтобы быть уверенным, что Жак не сбежит. Хотел бы он доверять собственной команде, но этот момент еще не настал. По крайней мере эти двое новичков вроде бы слушались его, но момент для подлинной проверки их верности еще не представился. И это хорошо, поскольку он пока не готов к этому.

Дэймон сбежал по ступенькам на нижнюю палубу. Две каюты из трех, находящихся тут, были заняты, а третью новый кок потребовал для склада его собственных продуктов. Дэймон открыл дверь висящим снаружи на стене ключом. Мортимер слишком великодушен. Он даже не связал этих двоих, отдав им свою каюту. Не самая лучшая идея, учитывая физическую мощь и рост одного из пленников.

Дэймон остановился в дверях, держа в руке пистолет. Двое вооруженных матросов стояли сзади. Нужно было поговорить с пленниками еще до ранения – с повязкой на боку он не внушал страх. Впрочем, Дэймон и не собирался этого делать.

Тот, который был моложе и сильнее, оказался основательно потрепан. Его лицо было покрыто синяками и опухло. Дэймон догадывался, что и остальное тело не в лучшем состоянии. Жаль, что для того чтобы он потерял сознание, пришлось приложить столько усилий. Надо бы сказать Мортимеру, чтобы он послал доктора их осмотреть, если только он уже этого не сделал. Впрочем, этот пиратский костоправ только именует себя доктором. Кто знает, может быть, он сделает лишь хуже. Как жаль, что доктор Карутерс, тот, который поставил на ноги Эндрю, сошел на берег, как только они достигли Англии.

Здоровяк, тот, кто опекал Жаклин, сидел на койке, наклонившись вперед и прижав руку к ребрам. Когда дверь распахнулась, он даже не пошевелился. Его приятель сидел рядом с ним на стуле. Этот выглядел постарше и был более плотного телосложения. Для обедневшего дворянина он одет слишком роскошно, но кто знает, может быть, и беднякам в Лондоне нужно поддерживать видимость благополучия.

Оба мужчины смотрели на Дэймона, и в их взглядах читался не страх, а неприязнь. Впрочем, это и не удивительно, учитывая ситуацию. Дэймон вел бы себя так же. Вдруг здоровяк соскочил с койки и ринулся на неприятеля.

– Где Жак? – заорал он. – Ну, если вы что-то с ней сделали!

Дэймон взвел курок, и этот громкий звук отрезвил уже протянувшего руку к его глотке молодого человека.

– Вроде ты и так уже достаточно потрепан, – холодно предупредил Дэймон здоровяка. – Хочешь получить еще порцию?

– Говори! Можешь меня убить, но сначала я успею сломать тебе шею.

– Ты, конечно, можешь попробовать, но пока нет никакой причины умирать. Сядь, и я тебе все расскажу. Я-то уже получил то, что мне нужно – она пыталась уверить меня, что ты – не ее брат, но характеры у вас одинаковые. Ясно, что ты тоже Мэлори.

– Я не Мэлори, – быстро ответил юноша, но тем не менее попятился и осторожно опустился на койку. – Что с ней?

– Она в порядке, об этом не стоит беспокоиться, тебе нужно волноваться о себе.

Однако его слова только слегка успокоили молодого человека. Его взгляд и лицо все еще выражали ненависть к Дэймону. То, что здоровяк рисковал жизнью только ради того, чтобы узнать о состоянии Жак, окончательно убедило Дэймона, что оба Мэлори ему лгали. Может быть, этот парень не был ее родным братом, так как он не слишком похож на нее, зато его черты лица сильно напоминали Энтони Мэлори, так что какое-то родство между ними определенно имелось. Впрочем, Дэймон мог на некоторое время притвориться, что верит словам своего пленника.

– Со мной все в полном порядке.

– Я вижу, тебе досталась койка? – спросил он сидящего на ней здоровяка.

– Мы будем меняться.

– Должен признаться, я не рассчитывал на стольких пленников, так что у меня нет запасных коек, но вроде бы есть еще несколько гамаков. Если так, я прикажу принести сюда один, а также книги, чтобы вам не было скучно.

– Нам от тебя никаких поблажек не нужно, – прорычал молодой человек.

– Наверное, несколько поздновато это обсуждать, но я попросил моего первого помощника отдать вам его каюту. Он был не слишком этому рад, так что, если вас что-то тут не устраивает, мы можем вас переселить. Но тогда, конечно, остается только поместить вас вместе со скотом и, чтобы вы там ничего не натворили, использовать цепи. Надеюсь, вы обратили внимание на то, что вас не связали?

– Я признателен за это, – сказал тот, что постарше, – разумеется. Однако я настаиваю на том, чтобы вы вернули нас в Лондон.

– Мой друг говорит за себя, – сказал здоровяк. – Я останусь там, где Жак.

– Вам обоим придется остаться, вопрос только в том, связанными или нет. Мне кажется, вы забыли, что я спросил именно об этом?

– Если ты понял из моих слов, что я напрашиваюсь на то, чтобы меня посадили на чертову цепь, то это не так.

– Прекрасно, – сказал Дэймон. – Мне тоже кажется, что это не самое удобное положение, чтобы пребывать в нем целый месяц. Для того чтобы все оставалось так же, как сейчас, нужно всего лишь не пытаться что-либо изменить. Если вы себя обуздаете, не придется вас обуздывать нам – извините за каламбур. Ну что же, я думаю, мы подошли к моменту, когда вы должны назваться.

– Как меня назвала Жак?

Услышав этот осторожный ответ, Дэймон не мог не рассмеяться. С такого рода ответами будет не так легко над этим парнем подшучивать. Однако ему не требуется вся правда, главное, чтобы никто из них не причинил вреда на корабле.

– Мне нужно настоящее имя, впрочем, если ты не решаешься его назвать, Джереми сойдет. Жак говорит, что ты похож на ее старшего брата, это так?

– Ну, меня можно принять за него на расстоянии. Джереми вполне сойдет, раз уж тебе нужно как-то меня называть.

– А ты? – спросил Дэймон второго.

– Лорд Персеваль…

– Перси всегда так болтлив, – предупреждающе бросил Джереми.

– В общем, вы два нищих лорда, ведь так?

– Что? – возмущенно начал Персеваль.

– Да уж, мы не так богаты, как Мэлори, – быстро произнес Джереми.

Но прежде чем Дэймон успел что-либо сказать, в каюту просунул голову один из пиратов, которого не остановила выставленная у двери стража.

– А, так вот где этот франт, который чуть не сломал мне челюсть! Я вижу, их холят как принцев крови, вместо того чтобы посадить в трюм на цепь, а?

Дэймон довольно грубо вытолкал пришельца наружу:

– Я спрашивал твое мнение?

– Не, ну…

– Договор был такой: тебя терпят, но ты ведешь себя тихо. Держись от меня подальше, или ты поймешь, насколько не нужен для завершения этой миссии.

– Это палка о двух концах… капитан, – прошипел пират и побежал вверх по ступенькам.

Дэймон на секунду закрыл глаза. Реплика этого визитера говорила о том, что он и его головорезы все еще считают, что главные тут они. Дэймон не сможет защитить Жаклин, если поддастся гневу и не сумеет избавиться от этой сволочи грамотно. Он повернулся к двери, где ожидали двое пленников. Один из них был возмущен тем, что случилось, второй же явно чувствовал себя неловко. Момент еще не настал. И зная об этом, явно не следует оставлять ключ от каюты на виду, где его может взять кто угодно.

– Проблемы с пиратами, капитан? – спросил Джереми, кивая на перевязь на боку Дэймона.

Что же, после того что Джереми услышал, это было логичное предположение.

– Нет, это дело рук Жак. Дикая кошка!

– Ты хотел ее обидеть! – снова попытался подняться с койки здоровяк.

– Спокойно, парень, я же сказал, с ней все в порядке. Ты неправильно оцениваешь ситуацию. Жак тут самый ценный груз. И сколько бы она ни пыталась меня убить, никто не собирается причинить ей вред.

– Все же будем надеяться, что в следующий раз ей повезет, – процедил Джереми.

– Надейся, надейся.

– Ты сказал – месяц, – продолжил Джереми. – Куда мы плывем?

– В теплые воды.

– Целый месяц в море?! – Персеваль был ошеломлен.

– Ну, если вам будет скучно, вы можете заняться чем-нибудь на палубе. Впрочем, не ты, – Дэймон посмотрел на Джереми. – Потребовалось несколько человек, чтобы с тобой справиться. Ты напоминаешь мне отца Жаклин.

– Ты все еще думаешь, что мы родственники?

– Жак сказала, что ты напоминаешь ее брата, но все же ты не похож ни на нее, ни на ее отца…

– Тому есть причина… – начал было Перси, но Джереми остановил его, пнув сиденье его стула.

Дэймон поднял бровь.

– Может, нам стоит поговорить? – предложил он Перси. – Как ты смотришь на то, чтобы выйти на свежий воздух?

– Оставь его! – прорычал Джереми. – Он чувствует себя не в своей тарелке среди пиратов.

– А ты?

– Я бы хотел увидеть Жак. И убедиться, что с ней все в порядке.

– Как-нибудь в другой раз. Пока можешь поверить мне на слово.

– Но мне нужно двигаться! Не будете же вы держать меня взаперти целый чертов месяц?

– Почему бы и нет? Но я посмотрю на твое поведение, когда ты достаточно оправишься.

– А именно?

– А именно: ты пообещаешь вести себя смирно, не пытаться освободить свою хозяйку, родственницу или кем там она тебе приходится. И разумеется, вы никогда не останетесь наедине. И кстати, я не пират.

– Ты выглядишь как пират и ведешь себя, как пират, значит, ты пират, – хмыкнул Джереми.

– Вот как? Тогда ты – брат Жак. Ты похож на него и ведешь себя, как он, разве не так?

– Согласен. Не все то золото, что блестит, – согласился Джереми и добавил: – Но готов поклясться, что ты и есть тот, кого я знаю под кличкой Ублюдок. А теплые воды – это ведь Карибы? Ладно, признавайся!

– Ублюдок ли я на самом деле или это лишь прозвище, которое Жак придумала мне во время нашего первого совместного плавания? Впрочем, я готов терпеть его от нее, как и многое другое. Однако, – добавил Дэймон угрожающим тоном, – от тебя я это не потерплю. Ты будешь звать меня Ривз, или капитан Ривз, как тебе больше нравится.

– Кэп! – позвал кто-то с верха лестницы. – Ты нужен на палубе, иначе этот спор добром не кончится!

Дэймон быстро закрыл дверь каюты и запер ее на ключ. Более нервный из его охранников достал пистолет и осторожно пошел вверх по лестнице. Второй страж, Пол Йенсен, положил руку на плечо Дэймона и сказал:

– У тебя необычная команда, капитан. Я заметил, что они ведут себя прилично, только когда ты на палубе. А так это драчливый народец.

– Когда я нанимал тебя, Йенсен, я предупредил, что у нас тут могут возникнуть проблемы, и спросил, готов ли ты иметь с этим дело.

– Так точно, сэр! Но все же они твои люди или нет? Я тебя защищаю, но хотелось бы знать, от кого.

– Спасибо, – улыбнулся Дэймон. – Так вот, половина из них – не моя команда. Ты уже, наверное, понял, какая именно половина. Мы обсудим это попозже, а пока я должен позаботиться о том, чтобы никто из настоящих моих людей не пострадал.