Предназначенная для оборотня Орланд Лилия
– Что здесь происходит? – Арон тщетно пытался понять, из-за чего столько крика.
– Помнишь, на нас напал убийца с ножом? – Оборотень кивнул. – Так вот, это их рук дело.
Я указала на Гуру, которая сидела с невозмутимым видом, скрестив руки на груди.
– Послушай, Гула, – она была спокойной, сдержанной и уверенной в своей правоте. – Я не могу понять, чего ты разоралась. Ты сама затянула с выполнением задания, и мы решили немного ускорить развязку. Что здесь такого?
Я поняла, что с этой бессовестной ведьмой бесполезно спорить, пытаясь доказать ей недопустимость подобных методов работы. Арон ничего не говорил, лишь молча наблюдал за нами. Мне было непонятно, о чём он думает, и на чьей стороне выступает в этом споре.
– Ложитесь-ка спать, – наконец произнёс он. – До нападения ещё несколько часов, как раз успеете выспаться.
Мы с Гурой переглянулись, удивлённые реакцией оборотня. Похоже, она, как и я, ожидала, что он разозлится и начнёт читать ей нотации о моральных ценностях. Но Арон снова удивил меня своей мудростью. Смысл кричать, растрачивать свои силы на то, что уже не изменить? Даже если я навяжу сестре своё мнение, прошлое всё равно останется прошлым. В этот момент я гордилась своим мужем и снова напомнила себе о принятом решении проявлять терпение по отношению к Гуре.
Не раздеваясь, я легла с одного краю широкой кровати, сестрица пристроилась с другого. Арон же сел в кресло, освобождённое мной. Я наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, и мне показалось, что он нюхает воздух у спинки кресла, будто пытается втянуть ноздрями какой-то запах. Неужели мой? Я почувствовала, как моё сердце забилось быстрее. В этот момент оборотень поймал мой взгляд и тут же принял прежнее скучающее выражение. Что ж, сама виновата, совсем забыла об осторожности и позволила мужчине заметить, что наблюдаю за ним. Теперь он будет постоянно настороже. А мне так хотелось вернуть ту близость, что была между нами по пути в Карину, что я была готова проявлять терпение, сколько потребуется. Но как же трудно было сдерживаться, когда я видела, как сквозь его обиду и злость проступают прежние чувства ко мне.
«Терпение, Дара, терпение», – повторяла я про себя как заклинание, отметив, что даже мысленно называю себя именем, данным мне Ароном…
Я сама не заметила, как задремала. Проснулась от ощущения колебания воздуха за дверью. Я открыла глаза. За окном было совсем темно. Похоже, сейчас глубокая ночь. В вернувшихся воспоминаниях меня очень радовала возможность вновь пользоваться своей магией, поэтому в темноте я видела сейчас не хуже оборотня. Арон по-прежнему сидел в кресле, прикрыв глаза, но по его напряжённой позе я поняла, что он не спит, вслушиваясь в то, что происходит за стеной.
В коридоре сейчас находилось шестеро. Все они были обычными людьми, и даже не воинами. Двигались не слишком слаженно, совершали много лишних движений и производили достаточно шума для моего обострённого магией слуха, хотя, разумеется, они изо всех сил старались не шуметь. Мне было интересно, как они будут действовать. Разделятся по парам и обработают каждый «свою» комнату? Или же зачистят номера один за другим, врываясь всем скопом и выполняя каждый свою функцию – кто-то ищет деньги, а кто-то убивает мирно спящего в постели человека. Как оказалось, верным был второй вариант.
Бандиты решили действовать по порядку и встали полукругом возле двери с номером «1». Один из них весьма умело действовал отмычкой, судя по движениям, это была женщина. С замком она справилась в два счёта, даже и ключ запасной не понадобился. Грабители гуськом ворвались в дверь, шаркая подошвами и совсем не сдерживая натужное дыхание, усиленное возбуждением в предвкушении скорого убийства и обогащения. Впрочем, никто из постояльцев, занимавших ещё две комнаты в правом ряду, ночного проникновения не услышал и не почувствовал.
Отсутствие клиента было замечено грабителями не сразу. Сначала двое с мечами, весьма ржавыми, судя по звуку, с которым их вынимали из ножен, подобрались к кровати и разрубили одеяло практически на лоскутки. Остальные в это время шарили по комнате в поисках наших вещей. Для того чтобы выяснить, что в помещении никого нет, грабителям понадобилось несколько минут. И то, первой сообразила женщина.
– Стойте-стойте, – придержала их напарница громким шёпотом. – Вы не видите, что тут пусто?
– А почему? – Второй голос принадлежал мужчине, судя по протяжному произношению, весьма недалёкого ума. Постепенно у меня начинало складываться ощущение, что именно эта женщина является здесь главной.
– Да к какой-нибудь из баб ночевать пошёл, вот почему, – пояснила она с плохо скрываемым раздражением. – Пошли в следующую комнату. И чтоб тихо!
За дверью с номером «2» кровать рубили ещё более яростно, но и что спальня пустует сообразили быстрее.
– Он, что, с двумя сразу развлекается? – Зашептал голос, явно принадлежавший юноше, и звучал он с некоторой завистью.
– А зачем тогда было три номера снимать? – Недоумевал обделённый умом.
– Чтоб репутацию соблюсти! – Пояснил ему кто-то постарше.
Что такое репутация выяснить ему не дала женщина, заставив всех замолчать и следовать в третий номер.
Вот когда выяснилось, что нас нет ни в одной из трёх оплаченных комнат, бандиты заподозрили неладное.
– Будем обыскивать все спальни по очереди! – Похоже, у женщины заканчивалось терпение. А казавшаяся такой лёгкой нажива уплывала из рук, растворяясь в неизвестности.
– А с постояльцами что? – Уточнил старый.
– Всех убрать! – Решила она, даже не задумываясь.
Вот этого уже я не могла допустить. Не пытаясь больше соблюдать тишину, я встала с кровати.
– Дара, что ты задумала? – Глаза оборотня смотрели внимательно, но ответ на свой вопрос он уже знал. И не стал мне препятствовать. Гура даже не пошевелилась, возможно, она не сочла опасность достаточной, для того чтобы проснуться. Или же просто ждала моих действий.
Я не стала обуваться и вышла в коридор, как была – босиком, в брюках и тонкой нижней рубашке. Одним движением оградила жилые номера от лишнего шума, который, несомненно, сейчас я здесь устрою. Оборотень следовал за мной, держась в нескольких шагах позади. То ли прикрывал, то ли любопытствовал, что я стану делать.
Первые бандиты уже показались из двери третьего номера. Порывом ледяного ветра их отбросило назад, в комнату. Падая, бандиты опрокинули и остальных, и сейчас на полу образовалась куча-мала, из которой слышалась ругань и надсадное кряхтенье.
Я молчала, ожидая, когда они сумеют распутаться и подняться на ноги. Слишком зла была, чтобы что-то говорить. Приходилось прикладывать усилия на то, чтобы держать эмоции в узде. Хотя это мне плохо удавалось. Достаточно было лишь послушать их мерзкие рассуждения, когда они решали, кому жить, а кому нет.
Наконец меня заметили. Я даже и не сомневалась, что первой будет женщина. Более того, я хотела, чтобы она подошла ко мне. И передала это желание ей.
– Иди сюда, – я прошептала почти ласково, хотя уже с трудом успевала глотать слюну. Я чувствовала, будто пелена заволакивает мой разум, оставляя ясным лишь обоняние аромата этой женщины, пробуждающей во мне особую жажду. Мне не нужно было много крови, чтобы удовлетворить внезапно возникшую потребность. Но разбойнице знать об этом было вовсе не обязательно.
Она остановилась передо мной, не в силах двинуться с места, опутанная моей магией, словно паутиной. Я склонилась к ней и втянула ноздрями воздух возле её горла.
– Да-а, – протянула я нежным голосом, – именно то, что мне нужно. Твоя кровь особенная, она дарует мне несколько дополнительных лет жизни. Тебе выпала редкая возможность услужить ведьме крови, которую вы по глупости решили сегодня ограбить и убить.
Бандиты, застывшие на полу, в ужасе взирали на меня. Я знала, как выглядела сейчас: расширившиеся в предвкушении глаза, зрачок, полностью заполнивший радужку, волосы приподнялись и слегка искрятся. Магия крови требует свою дань. Слегка смущало, что Арон сейчас, возможно, наблюдает за мной. Но этих бандитов было просто необходимо наказать. Поэтому я сладко пропела почти на ухо своей жертве:
– Принеси мне меч.
Её глаза, расширившиеся от ужаса, стали едва ли не больше моих. Но жалости к ней во мне не было. Сколько людей они уже успели убить, прокравшись ночью к их постелям?
Она тряслась всем телом, но выполнила приказ и протянула мне оружие. На столе стоял кувшин, я вылила из него воду и поставила на край.
– Протяни руку.
Из её глаз текли слёзы и скатывались по щекам. Она вытянула руку над кувшином. Я полоснула её по запястью и смотрела, как тёмно-красные капли начинают заполнять посудину. В ноздри мне ударил непередаваемо прекрасный аромат. Я заставляла себя сдерживаться, чтобы не наброситься на разбойницу, впившись губами в её запястье. Всё же жажда крови во мне слишком сильна, хоть я и стремилась всегда её подавлять. Но сейчас я позволю себе немного побыть той, кем являюсь от рождения. Ведьмой крови.
Решив, что в кувшине уже достаточно, я взяла руку женщины и провела по ране языком. Выглядело это весьма устрашающе, будто я собираюсь впиться в её запястье, хотя на самом деле я просто залечила порез. Так же молча я поднесла кувшин к губам и медленно выпила несколько глотков набравшейся крови. Мне этого вполне достаточно. А они запомнят на всю оставшуюся жизнь.
– Иди к остальным, – велела я, и женщина тотчас же бросилась на пол к своей банде.
Как бы их наказать, чтобы больше никогда в эти головы даже не закрадывалась мысль творить что-то подобное? Раздумывала я недолго, идея пришла сама.
– Вы словно крысы по ночам нападали на невинных людей, значит, и быть вам отныне крысами. – Я обвела их шестёрку направляющим жестом, прибавив к нему заклинание. Разбойников на полу на несколько мгновений окутал красный туман, из которого доносился противный писк. Когда туман рассеялся, во все стороны брызнули крысы.
Я уже было собралась облегчённо выдохнуть, как от двери раздались редкие аплодисменты. Я обернулась. Арон стоял, прислонившись к косяку и хлопал в ладоши.
– Отличное представление, – похвалил он.
– Так ты не поверил? – Мне казалось, я всё разыграла весьма убедительно.
– Главное, что они поверили, – успокоил меня оборотень. – А крысы – это вполне заслуженно, хоть и жестоко.
– Да это не навсегда, побегают недельку, а потом вернутся в свой прежний облик. – Отмахнулась я.
– Скажи мне, Дара, – внезапно его глаза стали очень серьёзными. – Ты могла бы забыться настолько, чтобы выпить её полностью?
ГЛАВА 7
Я прошла мимо оборотня, задев плечом. Отвечать на подобный вопрос я сочла ниже своего достоинства. Открыла дверь в ближайший свободный номер и, магически его запечатав, легла спать. Впечатлений на эту ночь мне уже было достаточно.
Но сон не шёл. В голове крутились мысли об Ароне – его слова, его голос, его лицо в тот момент, когда он смотрел на меня.
Снаружи послышался слабый шорох. Я привстала на постели и прислушалась. Ну конечно. Это был он! Оборотень. Он стоял за дверью с занесённой для стука рукой. Я замерла в ожидании. Если Арон постучит, значит, простил меня и хочет начать всё с начала. Но он, так и не решившись, опустил руку, тяжело вздохнул и повернулся, чтобы уйти. Нет, я не могу этого допустить. Только не сейчас.
Я быстро соскочила с кровати, как была, босиком побежала к двери и распахнула створку. Арон обернулся и окинул меня быстрым, цепким взглядом. Его глаза вспыхнули. Я представила, какой он сейчас видел меня. С распущенными волосами, струящимися по спине, с расширенными в предвкушении глазами. Одна из бретелек полупрозрачной короткой сорочки, в которой я спала, соскользнула по плечу, приоткрыв вздымающуюся от возбуждения грудь.
Но мужчина всё ещё медлил, будто то, что стояло теперь между нами, было слишком тяжёлым и объёмным, не пропуская его ко мне, не позволяя сделать разделяющий нас шаг. Поэтому я сама двинулась к нему навстречу.
Арон хотел остановить меня. Я увидела это в его глазах. Но, к счастью, у моего мужчины не хватило силы воли, чтобы сказать нет, когда я перешагнула порог, подошла к нему и, приподнявшись на цыпочках, приникла к его губам.
Самообладание Арона пошло широкими трещинами, он застонал мне в рот и обхватил своими по-мужски сильными руками. Я тоже обняла его, ещё крепче прижимаясь к горячему телу. Он снова застонал и, подхватив меня на руки, понёс в комнату.
Я вновь закрыла дверь магическим замком, слишком давно этого ждала, чтобы позволить кому-нибудь сейчас нам помешать.
Он не был со мной нежен, слишком злился. На меня за то, что заставляю чувствовать ко мне, теряя голову. На себя за то, что не мог противостоять этому чувству. Он пытался наказать меня равнодушием, но наказывал-то нас обоих. Слишком сильным было наше обоюдное влечение, и не существовало возможности ему противостоять.
Когда Арон уложила меня на кровать, подол сорочки задрался сам. На мне не было белья, поэтому мужчине предоставился полный обзор. Он не стал раздеваться, устроившись между моих широко разведённых ног, только расстегнул штаны, достав своё великолепное орудие, вздыбленное и подрагивающее от нетерпения. Я была готова без всякой прелюдии и так же не желала больше ждать, поэтому выгнулась и подалась ему навстречу. Он вошёл в меня одним движением, заполняя до отказа. Спустя несколько толчков меня настиг первый оргазм, за ним почти сразу второй. Когда, коротко взрыкнув, Арон кончил, я обвивала его руками и ногами, стремясь прижаться как можно крепче, стать с ним одним целым, удержать его внутри.
Но он пробыл во мне совсем недолго. Едва отдышавшись, отцепил мои руки и сел на постели. Я потянулась было к нему, но больше не решилась коснуться.
– Останься со мной, пожалуйста, – всё же захотелось попробовать уговорить его словами. Но он уже встал, застёгивая штаны.
– Не думай, что это что-то значит. – Повернулся он ко мне уже от двери. – Точнее, это значит лишь то, что у меня здоровые мужские инстинкты. Не надо ничего себе надумывать.
Арон дёрнул ручку, но она не поддалась. Он дёрнул ещё раз, а потом снова обернулся ко мне.
– Открой дверь!
Оглушённая его словами, я сидела на постели и смотрела, как он пытается уйти, совершенно забыв, что заперла нас на магический замок. И только после его окрика я сумела наконец понять, что ему от меня нужно. Я убрала препону, и оборотень немедленно вышел за дверь. Оставшись одна, я долгое время смотрела на дверную ручку, всё ожидая, что она повернётся. Хотя и знала, что этого не случится. Может, я и заслужила наказание. Но как же это больно.
ГЛАВА 8
Почти до самого утра я проплакала, уснув уже на рассвете. Поэтому, встав через два часа, я выглядела как злобная ведьма и чувствовала себя соответствующе. Не было ни сил, ни желания приводить себя в порядок при помощи магии, поэтому к завтраку я спустилась в весьма растрёпанном виде, как, впрочем, и чувствах.
Мои спутники уже сидели внизу за тем же столиком, что и вчера, и о чём-то негромко беседовали. Очень хотелось сесть где-нибудь подальше от них, но я решила, что это будет уже совсем по-детски и опустилась на свободный край скамьи.
При моём появлении они замолчали, оба взглянули на меня и тут же опустили глаза. Арон выглядел хмурым. Мне показалось, что его настроение было не намного лучше моего. Гура же смотрела задумчиво и даже промолчала насчёт моего внешнего вида.
Внезапно краем глаза я уловила какое-то движение. Из-за кухонной двери за нами наблюдал владелец трактира. Он излучал ненависть и страх. А ведь я совсем о нём забыла из-за этого оборотня-нервомота. Надо бы разобраться с нашим гостеприимным хозяином, не люблю незавершённые дела.
Я встала со скамьи и направилась в сторону кухни. Тучная фигура трактирщика и его вновь обвисшие усы тут же исчезли из дверного проёма.
– Гула, ты куда? – Послышался голос сестры. Я промолчала, не видела необходимости пояснять и так очевидное.
В кухне уже вовсю кипела работа. Топилась широкая белёная печь, на плите шипела сковородка с заказанной моими спутниками яичницей и вот-вот собирающийся вскипеть чайник. У стола стояла одна из дочерей трактирщика и раскладывала по полотенцу только что испечённый хлеб, который наполнил небольшое помещение ароматом свежей сдобы, оставившей в этот раз меня совершенно равнодушной.
– Где твой отец? – Спросила я.
Девушка безотчётно бросила взгляд на дверь, ведущую на задний двор.
– Спасибо, – я прошла мимо неё, испуганно хлопавшей ресницами, но так и не проронившей ни одного слова.
Задняя дверь слегка скрипнула, выпуская меня во двор. Навстречу мне уже спешили два дюжих молодца, вчера так гостеприимно раскрывших нам ворота и приготовивших нашего кабанчика. Я не была уверена в их сговоре с бандой разбойников, поэтому дала возможность разойтись мирно и в целости.
– Уйдите с дороги, мне нужен только ваш отец.
Парни переглянулись и заухмылялись. Видимо, в их глазах я не представляла достаточной угрозы, чтобы немедля прислушаться к моей вежливой просьбе. Один из них поигрывал вилами, второй перебрасывал из руки в руку топор на длинной рукояти. Ну что ж, если родители не научили этих юнцов хорошим манерам, придётся мне заняться воспитательной работой.
Я выбросила вперёд руку, закручивая кисть. Топор вывернулся из державшей его ладони и упал в грязь, смешанную с навозом и соломой. Парень издал удивлённый возглас, ошарашенно глядя то на меня, то на брата. Второй выставил перед собой вилы и двинулся в мою сторону. Взмах, и второй юнец остался без оружия. К их чести нужно сказать, что больше препятствовать мне браться не стали. Но я, расстроенная этой агрессивной встречей, решила теперь провести допрос с пристрастием. Взмах обеими руками, и вот уже парни лежат в грязи и хрипло дышат, придавленные магической ладонью, которая не позволяет им подняться.
– Ваш отец якшался с бандитами, которые грабили и убивали ваших постояльцев. – Ладонь надавила немного сильнее. – Чтобы отпустить вас, мне нужно быть уверенной, что вы об этом ничего не знали.
Они дружно замотали головами, подтверждая свою невиновность. Мне хотелось верить этим юношам, поэтому я велела им замереть, добавив в приказ немного магии, и отправилась на поиски трактирщика. Он точно виновен, поэтому можно, не опасаясь сожалений, заглянуть ему в голову и разобраться, как он умудрялся в одиночку проворачивать свои делишки.
Я пошла через двор, отправив перед собой слабый поисковый импульс, направленный на отслеживание определённого человека. Поэтому я спокойно миновала конюшню, где стояли четыре дорогих породистых жеребца, явно когда-то принадлежавших богатым путешественникам. Птичник меня также не заинтересовал. А вот перед входом в свинарник импульс мигнул и растворился в воздухе.
– Ну что ж, дорогой наш хозяин, это твой собственный выбор, – пробормотала я и толкнула обитую рогожей дверь. Пахло здесь отвратительно, поэтому я решила не задерживаться, выискивая трактирщика в дальнем загончике среди толстых, громко чавкающих помоями свиней.
Я сосредоточилась и проникла в его мысли. Вот он совсем юный делает предложение своей возлюбленной. На её приданое открывает небольшую придорожный трактир. Молодые работают с утра до ночи, не покладая рук. Вот он держит на руках своего первенца, затем и остальных детей. Их дело процветает, сначала расширяется обеденный зал, затем пристраивается гостиница. Кажется, вот оно счастье. Оборвала его молодая богачка, из-за каприза хлестнувшая хозяйку по лицу плетью с железными шариками на концах. На раздробленное лицо было страшно смотреть, а потерявшего разум мужа девица ещё и заставила себе прислуживать. Что-то в нём надломилось после смерти жены. И мне стало немного жаль этого человека, но не настолько, чтобы оставить его безнаказанным. Я лишь просмотрела более поздние воспоминания и убедилась, что его дети не участвовали в убийствах. Запуганные отцом, избивающим их при малейшем непослушании, они боялись задавать лишние вопросы. Значит, у них сейчас тоже будет выбор.
Я лишь чуть изменила заклинание, чтобы все, кто в данный момент находится в свинарнике (кроме меня, разумеется), приобрели тот же вид, что и у большинства присутствующих. У этого мерзкого хряка, ставшего пособником убийц, будет лишь одна возможность вернуть себе первоначальный облик – если его узнают. В противном случае, он пробудет в таком виде несколько дней или же станет обедом для постояльцев. Думаю, это вполне заслуженное наказание для него.
Я прикрыла дверь свинарника и вышла во двор. Парни всё ещё лежали в грязи, вытаращенными глазами наблюдая за моим приближением.
– Ваш папа какое-то время побудет свиньёй, хотя он всегда таким был. – Что ж, я их предупредила.
Я сняла с них обездвиживающее заклинание и через заднюю дверь вернулась в кухню. Дочери трактирщика сидели на лавке, сложив руки на коленях.
– Девочки, – проходя мимо них я сделала строгое лицо, – нам долго ещё ждать завтрак?
ГЛАВА 9
Спустя несколько дней пути начался дождь. Сначала он слегка моросил, не причиняя больших неудобств. Затем моя отороченная мехом, зимняя одежда промокла, и я превратилась в жалкую мокрую курицу, злую на весь мир, особенно за то, что последние дни на нашем пути не встретилось ни одного трактира, где можно было бы обсохнуть и выспаться для разнообразия в сухой постели.
Не могу точно сказать, что чувствовали остальные мои спутники, так как после той памятной ночи с Ароном я не могла ни находиться с ним рядом, ни разговаривать, и с сестрой тоже. Я намеренно отстала от них и плелась в хвосте отряда, стараясь смотреть больше по сторонам, нежели вперёд. Может быть, поэтому я и заметила, что за нами следят. Сначала я решила, что мне померещился этот пристальный взгляд из придорожных кустов. Но спустя некоторое время я снова почувствовала его, причём на этот раз с другой стороны. Я попыталась просканировать местность на предмет присутствия живых существ, но запущенный мной поисковый импульс никого не обнаружил, кроме мелких зверьков и птиц. Может ли кто-то из них быть глазами быть глазами ведьмы или колдуна? Несомненно, может, но взгляд ощущался там, где не было никакого живого присутствия. Поэтому я решила пока остановиться на том, что мне показалось, и слежки на самом деле нет.
Впереди показалась небольшая деревня, на краю которой стоял трактир. Просторная бревенчатая изба, приспособленная под обеденный зал, имела лишь один этаж. И я с грустью подумала, что ночевать придётся опять под дождём. Но хотя бы на горячий ужин можно рассчитывать. Мы оставили лошадей на коновязи под навесом и вошли внутрь.
В трактире было чересчур людно. Свободных столов не было вовсе. В других обстоятельствах я бы развернулась и ушла, не люблю толчею. Но сейчас я и мои спутники промокли и проголодались, на улице продолжал изливаться холодный весенний дождь, поэтому, посовещавшись, мы решили к кому-нибудь присоседиться. Арон отправился переговорить с трактирщиком насчёт ночлега, а мы с Гурой в это время высматривали малозаселённый стол. Мы одновременно заметили такой, стоявший у самого окна. За столом на шестерых сидели всего два человека, и, переглянувшись, мы с Гурой направились к нему сквозь плотную толпу гудящих, как улей, посетителей.
Скромно одетые старик и старушка держали в руках по глиняной кружке, больше перед ними ничего не было.
– Позволите к вам подсесть? Все остальные столы здесь забиты под завязку. – Я повела рукой в сторону переполненного зала.
Старик посмотрел на сидевшую напротив жену (ну а кем ещё может приходиться ему эта седая бабушка?), та кивнула, и мы с Гурой опустились на скамьи рядом с ними.
Мокрый мешок я кинула на пол, а куртку повесила на ближайший гвоздь, торчавший из стены. Даже если и не высохнет, то немалая часть жидкости с неё стечёт. Вон уже лужица на полу образовалась. Гура немного поколебалась, но всё последовала моему примеру. И я понимала её сомнения, в такой толчее легко остаться без верхней одежды и даже не заметить этого.
За те несколько минут, что мы провели за столом в ожидании Арона, наши невольные соседи не издали ни звука. Даже из кружек отпивали практически бесшумно. Конечно, мы с сестрой тоже не разговаривали, но у нас на это были свои причины. А они то ли стеснялись нас, то ли боялись. Но зачем тогда согласились потесниться? Наверное, из того же страха.
К счастью, в этот момент к нам подошёл Арон, прервав мои размышления. Интересно, с кем он сядет? Рядом со мной или рядом с Гурой? Я смотрела на свои, лежавшие на столешнице руки, стараясь не выдать заинтересованность, но при этом в ожидании его решения почти перестала дышать.
– Хорошего дня, – поздоровался оборотень со старичками, затем придвинул табурет и уселся на него в торце стола, так и не заметив моего разочарованного вздоха. – Номеров для проезжающих у него нет.
– А свои комнаты трактирщик не может нам уступить? – Спросила Гура.
– Уже заняты, все четыре, сам хозяин с женой и детьми уже вторую ночь спит на кухне. Придётся нам походить по избам в деревне, может, кто и пустит переночевать.
Румяная подавальщица, спешившая к нашему столу, улыбалась Арону. Сгружая на стол тарелки с едой, она наклонялась, выставляя перед ним свою грудь. У меня зашипело где-то внутри, и я покрепче сжала зубы, чтобы не выпустить это шипение наружу, заплевав глупую девку змеиным ядом. Мне показалось, или оборотень усмехнулся, заметив моё насупленное лицо?
Подавальщица расставила перед нами тарелки и собралась уже отойти, как я услышала по правую руку от меня судорожное сглатывание, сопровождающее тоскливый, голодный взгляд.
Я открыла было рот, но Арон меня опередил.
– Милая! – Позвал оборотень. Подавальщица тут же вернулась обратно с предвкушением во взгляде, явно рассчитывая, что мужчина заинтересовался ею. – Принеси нам ещё две тарелки. – Сказал он ласково. В её взгляде заплескалось разочарование, а я довольно улыбалась, стараясь не показать этого внешне.
Когда ещё две тарелки с приборами оказались на столе, Арон подвинул их к нашим соседям.
– Разделите с нами ужин, уважаемые.
Старички опять переглянулись. У старушки на глазах вступили слёзы, но она упрямо покачала головой. Старик посмотрел на горшок с мясной похлёбкой, глубокое блюдо с жарким, нарезанный ломтями каравай свежего хлеба, затем снова перевёл взгляд на жену. Она вновь помотала головой.
– Вы нас обидите, если откажетесь, – я зачерпнула половником ароматной похлёбки и налила её сначала в тарелки соседей, а затем и в наши. Когда еда уже стояла прямо перед ними и сводила с ума мясным духом, отказываться было глупо, и они взялись за ложки. Мы тоже последовали их примеру, и очень скоро, наполнив желудок сытной едой, я почувствовала, что жизнь не такая уж и мерзкая, как казалось буквально пару часов назад. Ещё бы принять горячую ванну, да высушить одежду…
Я краем глаза посматривала на старичков, не понимая, зачем изводить себя, заявляясь в трактир и при этом не заказывая еды. Они явно были голодны, судя по тому, как активно двигались их ложки, черпая похлёбку. Может быть, у них нет денег? Но тогда зачем ходить сюда? Это же самобичевание!
Думаю, мои спутники также недоумевали насчёт странной супружеской пары, но вопросов им никто не задавал. Старик сам начал разговор после того, как подчистил хлебом тарелку.
– Спасибо, добрые люди, что накормили нас, мы хотим отплатить за вашу щедрость…
– Не нужно никакой платы, – перебил его оборотень.
– Я слышал, что вы ищете ночлег? – Посмотрел на него старик.
– Ищем…
Неужели моя мечта исполнится, и я буду спать сегодня в тёплой постели?
– Милости просим тогда в наш дом, – старик вопросительно взглянул на жену, и она кивнула.
– Спасибо за столь щедрое предложение, – я готова была расцеловать и старика, и старуху. – Как вас зовут?
– Меня зовут Вар, а жену мою – Нира.
Подавальщица принесла кувшин, до краёв наполненный горячим вином с душистыми травами, и пять глиняных кружек. Девица оказалась понятливой, а может, всё ещё надеялась на внимание Арона. Мы выпили со стариками за знакомство и начали собираться.
– Дай мне три серебрушки, – вдруг обратился ко мне Арон.
– Зачем так много? – Удивилась я. За съеденный нами ужин и одной было более чем достаточно.
Оборотень ничего не ответил, но так посмотрел на меня, что я молча достала мешочек с деньгами и протянула ему три серебряных монеты. Арон молча забрал их и куда-то ушёл. Мне стало неловко. И почему Ковен выбрал меня ответственной за материальную часть? Пусть бы Арон сам всем распоряжался, ну или Гура, ей всё равно. А так получается, что мой муж вынужден просить у меня деньги. А я ещё и спорю с ним, что много просит. Надо перестать обо всём переспрашивать и всё уточнять. Сказал, три серебрушки, значит, без разговоров достала три и отдала ему.
Мокрую одежду надевать не хотелось, но и идти под дождь без куртки было бы опрометчиво. Поэтому я с отвращением натянула её на себя и повесила на плечо такой же мокрый мешок. Гура, одеваясь, тоже не выглядела счастливой, но в отличие от меня не морщилась. И я мысленно сделала себе ещё одно замечание.
К нам подошёл Арон, держа в руках объёмный тюк.
– Если готовы, пошли.
Мы выбрались из-за стола и отправились за ним к выходу. Мне очень хотелось извиниться перед оборотнем за то, что поставила его в неловкую ситуацию. Но здесь это сделать было невозможно, слишком людно и шумно, поэтому я решила подойти к нему на улице.
Дождь припустил не на шутку. Едва подсохшая за время ужина куртка тут же снова напиталась влагой. Я натянула на голову капюшон, но почти сразу почувствовала, как за шиворот мне стекает тонкая струйка. Старички ковыляли впереди, показывая нам дорогу к их дому. Обгонять их не было смысла, а идти позади не хватало терпения. Так и хотелось подтолкнуть их в согбенные спины.
К счастью, их дом действительно оказался не слишком далеко. Даже таким черепашьим шагом мы шли не больше пяти-шести минут, но за это время я вымокла до нитки.
Старички дошли до покосившейся калитки. Нира просунула руку меж прутьев и поддела щеколду, расположенную с внутренней стороны дверцы. Створка распахнулась, и Вар широким жестом пригласил нас в свой дом.
От калитки к избе вела вымощенная плоским камнем тропинка, которая когда-то была практичной и выглядела весьма красиво, но сейчас, спустя годы, большинство камней раскрошились, и пробоины занимала дождевая вода. Я старалась перешагивать эти лужи и особо не смотрела по сторонам. К тому же дождь и темнота всё равно не позволили бы мне как следует рассмотреть внутренний двор, и я оставила это на утро.
В самом доме было также темно. Нас хозяева провели в просторную комнату, после чего Нира бросилась зажигать лучину, а Вар раздувать угли в почти остывшей печи.
Я сразу же сняла мокрую куртку и повесила её сушиться к тёплой стенке. Арон и Гура сделали то же самое. Вошла Нира, в руках которой горела короткая свеча, возможно, единственная в этом доме. Она поставила огарок на круглый стол, стоявший по центру комнаты. При свете стало заметно, что обстановка здесь весьма уютная, только всё было очень старым. Как будто очень давно жизнь в этом доме замерла и постепенно разрушалась под воздействием времени.
Нира отдёрнула плотные занавески, скрадывавшие почти треть комнаты, за ними расположились две кровати, одна сразу у печи, другая возле окна. Женщина показала на них, а затем на широкий топчан, стоявший под окном напротив. Достала из шкафа стопку чистого белья и начала стелить нам постели.
ГЛАВА 10
Я слушала ровное дыхание Арона. Мы впервые с того памятного вечера, когда стала известна правда, разрушившая наши отношения, спали в одной комнате. Мысль, что я прямо сейчас могу подойти к нему, забраться под одеяло и свернуться под мышкой у моего любимого, лишала меня сна, заставляя мечтать о несбыточном.
В итоге я не выдержала и, встав с постели, начала одеваться. Перестроив зрение на ночное, осторожно выглянула из-за занавески. Дыхание оборотня не изменилось, Гуру я вообще не слышала, она с самого детства спала очень тихо. Я постояла так некоторое время, чтобы убедиться, что мои сборы никого не разбудили, потом надела лишь чуть подсохшую куртку и тихонько выскользнула из комнаты, преодолела кухню, широкий коридор и наконец оказалась на улице.
Я аккуратно прикрыла за собой дверь и глубоко вдохнула влажный ночной воздух с ароматом дождя, который так продолжал монотонно стучать по крышам. Теперь, когда я осталась одна, наедине со своими мыслями, и близость Арона больше не сводила меня с ума, наконец-то вернулась способность рассуждать здраво. Я понимала, что должна дать ему время, чтобы подумать и принять верное решение. Мне не стоит бросаться на мужчину каждый раз, как он оказывается поблизости. Это лишь укрепляет его в негативном отношении ко мне. Если я хочу, чтобы он вернулся, нужно проявить терпение, понимание и такт. Не торопить события. Я повторяла это снова и снова, пытаясь убедить себя в правильности этих мыслей. Но получалось у меня не очень.
Боковым зрением я уловила какое-то движение. Опять показалось? Не слишком ли часто в последнее время мне что-то где-то кажется? Я подошла ближе к краю открытой веранды, на которой пряталась от непрекращающегося дождя, и всмотрелась в тёмно-серую мглу. Кроме смутно вырисовывающихся силуэтов хозяйственных построек и нескольких плодовых деревьев, ничего не было видно. Я замерла, стараясь восстановить на лице задумчивое выражение, чтобы этот таинственный наблюдатель решил, что я опять расслабилась и вернулась к своим, прерванным его появлением размышлениям о наших отношениях с Ароном. Одновременно запустила поисковый импульс, задав ему движение по спирали, от меня и по всё расширяющейся траектории. Моя магия утверждала, что поблизости никого не было. В то время как остальные чувства кричали о постороннем присутствии.
– Что ты здесь делаешь? – Голос раздался так неожиданно, что я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Я так увлеклась выслеживанием настырного невидимки, что пропустила появление Арона.
– Я думаю, кто-то за нами следит.
– Да, – тут же отозвался он, – уже несколько дней.
Я повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Он заметил слежку ещё раньше, чем я, но ничего не сказал, ни мне, ни Гуре. Или с сестрицей он поделился своими наблюдениями?
– Почему ты молчал? – Я пыталась прочесть ответ по его лицу, но, как всегда, тщетно.
– А смысл? – Ответил он вопросом на вопрос, пожимая плечами. – Ты ведь тоже его не засекла сейчас.
Что ж, в этом он был прав. Наблюдатель оказался не по зубам нам обоим. Но при этом слишком уж активно старался он привлечь наше внимание, оставаясь вне зоны видимости.
– Мне кажется, ему что-то от нас нужно, но проявить себя он почему-то не может или не хочет… – Я посмотрела на оборотня, стараясь понять по его бесстрастному лицу, что он думает о моём предположении.
– Может и так. – Арон снова пожал плечами, внимательно всматриваясь в дождливую полночь. – Скорее всего, это неупокоенный дух, поэтому ты и не можешь его засечь.
Дух? Если бы это оказалось правдой, то многое объяснило.
– Но что ему от нас нужно?
– Я думал, ты училась в Академии. – Арон иронично приподнял бровь.
– Конечно, училась, – я почувствовала раздражение, он снова надо мной издевался, – и знаю, что духов используют в качестве охранников! Но что он может здесь охранять? И почему следит именно за нами?
– Предлагаю войти с ним в контакт и спросить его самого. Ты ведь сможешь провести обряд?
– Я смогу, – ответил голос за моим плечом. – Только завтра. А сейчас предлагаю всем лечь спать!
Гура развернулась, эффектно взмахнув гривой расплетённых на ночь волос, и скрылась за дверью. Арон молча отправился за ней, как будто сказал мне всё, что собирался. А вообще, зачем он выходил на улицу?
– Как будто я приглашала вас с собой на прогулку, – буркнула я, наблюдая за духом, который после того, как его раскрыли, смог наконец показаться мне. – Потерпи ещё немного, утром ты сможешь всё нам рассказать…
Утром я проснулась от давно забытого запаха жарящихся оладушек с корицей. Некоторое время я не открывала глаз и вдыхала этот аромат, пробуждающий одновременно болезненные и светлые воспоминания. Мы с Гурой просыпаемся и ведомые этим запахом спускаемся вниз из наших комнат, находившихся на втором этаже. Мама на кухне что-то напевает, помахивая в такт деревянной лопаткой, которой она переворачивает оладьи. Увидев нас, мама улыбается, я до сих пор помню её тёплую улыбку…
Я заставила себя вынырнуть из омута воспоминаний, это было слишком болезненно, несмотря на то, что прошло уже много лет.
В комнате кроме меня никого не было, значит, Арон и Гура уже встали. На табурете у моей кровати лежала стопка одежды. Вчера её не было, значит, Нира принесла специально для меня. Я взяла терракотового цвета рубашку, лежавшую сверху, и поднесла её к лицу, вдыхая запах. Вещь выстиранная, но давно лежала в шкафу, заботливо переложенная сухим чабрецом. Я развернула рубашку. Размер мой, но фасон явно мальчишеский. Я подумала, что мы так ничего и не узнали о наших гостеприимных хозяевах. Возможно, у них есть дети, которых вчера в темноте мы просто не заметили. Может быть, Арон и Гура сейчас как раз вместе с ними едят оладушки, запивая их горячим сладким отваром. В животе заурчало, напоминая, что и мне пора уже присоединиться к общему завтраку.
Я надела терракотовую рубашку, на несколько тонов темнее брюки, свитер крупной вязки решила пока оставить на кровати. А вот сапоги пришлось натянуть свои, к счастью, за ночь они успели просохнуть и теперь не доставляли мне прежнего дискомфорта. Я аккуратно застелила постель и отправилась на кухню, ведомая ярким ароматом корицы. Мама тоже любила добавлять её в оладьи…
При моём появлении все, сидевшие за большим деревянным столом, обернулись. На Ароне и Гуре также была другая одежда.
– Хорошего утра, – пожелала я всем и остановилась, не зная, что делать дальше.
Но Нира тут же пришла мне на помощь, осторожно взяв меня под руку и увлекая за собой. В широких сенях, куда она меня привела, стояла наполненная водой деревянная бадья, на поверхности которой плавал ковш. Женщина указала мне рукой на воду, затем на полотенце, висевшее на крюке, вбитом в щель между потемневших от времени брёвен, после чего махнула на дверь, расположенную в самом конце коридора. Я подумала, что за дверью находится уборная, и решила начать с неё.
Читать бесплатно другие книги:
