Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться Керлис Пальмира

Глава 1

Ровная черная гладь колыхалась, мерно качаясь из стороны в сторону. На тонком ободке играли блики, утренние и солнечные. Я смогу… Справлюсь. Глубоко вдохнуть, медленно выдохнуть. Сосредоточиться, ощутить ее – силу. Осязаемую, невероятно теплую, пульсирующую теплом. Рядом, близко, готовую стать частью меня. Вперед! Задержанное дыхание, сомкнутые ладони, резкое движение ими. Гладь пошла рябью, забурлила. Пузыри, пена, пар. Ой!.. Я прервала магический пасс, пена повалила через края, переливаясь и обнажая дно.

– Да чтоб меня!.. – вырвался протяжный стон. – Че-е-ерт…

– Ты-то чего расстроилась? – Кеннет посмотрел на пустую дымящуюся чашку. – Это же был мой чай.

Вот именно! Приготовила завтрак, называется. Элементарное подогревающее заклинание обратила в адский кипятильник. Лучше бы свой сок испарила, вместе со стаканом.

– Ерунда, не переживай. – Он отодвинул занавеску, взял с подоконника графин и, налив оттуда еще чаю, отсалютовал мне чашкой. – Я сделал запасной.

– Правильно… Надо быть предусмотрительным, когда живешь с криворуким недомагом.

– Эй, не обзывай мою девушку. – Кеннет погрозил пальцем и поставил на стол тарелки с омлетом. – Ешь давай, не то опоздаем. Тебе придется на тренировочную площадку под свист чужих молний пробираться, а мне Зинбер опять расскажет, что хромая дисциплина – путь к окончательному морально-нравственному падению, и я не выдержу и объясню ему, что насчет слова «окончательно» он очень заблуждается и не бывает предела совершенству.

Я послушно взялась за вилку. Совместные завтраки – это святое, можно сказать, наш ритуал. Пообедать вдвоем, увы, не всегда удавалось. Уж больно плотные графики. У него весь день исследования накопителей и практика в Легионе, у меня – всевозможные лекции, спецкурсы и факультативы плюс парочка индивидуальных занятий. Вгрызлась в гранит науки так вгрызлась, как бы зубы не сломать. Учила заклинания и пассы, потом с Кеннетом отрабатывали. А толку?..

Омлет вышел великолепным: нежным, воздушным, в меру прожаренным, с хрустящим беконом. Хоть его не испортила, потому что обычным способом готовила, без магии. Если бы вздумала и тут поколдовать, наслаждались бы резиной с кусочками обгорелых головешек. У-у-у, позорище! Ту песню про «Сделать хотел грозу, а получил козу» явно про меня сочиняли. Кажется, теперь уже пар валил от меня – от злости, из ушей. Доедала я с особой жестокостью, со скрипом возя вилкой по тарелке.

– Ну брось, – сказал Кеннет, вряд ли имея в виду вилку. – Неудачи – это нормально. Стандартный рабочий процесс. Ни у кого сразу не получалось.

– Неужели? – Я испытующе прищурилась. – Даже у тебя?

– Понял. – Угольно-черные глаза загорелись коварством. – Вот вернемся домой, возьмем плед, чай и печенье, и буду всю ночь рассказывать, как знатно позорился.

– Врешь ты все… Не было такого. В университете с первого курса турниры выигрывал.

– То в университете. А до него… В эсмирской артефакторной лаборатории регулярно ингредиенты и дозировки путал. Взрывы были не сильные, зато зрелищные. Отлично помню малиновый дым до потолка и искры на опаленных бровях профессора. От местного гардского садика огребал, пока не сообразил, как следует с драчливыми кустами общаться. И у владыки в замке всякое было – не зря в склепе отсиживался! Там неудачные, вылезшие из бездны эксперименты можно оперативно прибить без вреда для окружающих. Но однажды ошибся в ритуале во время вечеринки Летарии – владыческой супруги, насколько ты помнишь. Вызвал вместо потусторонней сущности для темного гадания трехметровое исчадие с зубами до пупа. Изгнал быстро, конечно… Все равно гости врассыпную разбежались, особо ранимые девицы – бац, и в обморок. Я тогда сказал, что тревожить силы бездны чревато, и это тест был. На смелость, ага.

– А как же признавать свои ошибки? – хитро спросила я.

– Так для себя признавать надо, – последовал невозмутимый ответ, – а другим о них знать необязательно. Всегда делай вид – мол, шло по плану, просто вы не были в него посвящены. Чем увереннее лицо, тем сложнее доказать обратное.

– О, я запомню…

– Вечером тебя еще чему-нибудь плохому научу, – пообещал Кеннет с энтузиазмом. Доел омлет, допил последний глоток чая и поднялся из-за стола. – Пора, труба зовет. На сегодня особенно увлекательная программа – улики в хранилище оформлять по муторно-секретному протоколу, я уже предвкушаю этот волнительный опыт.

– Крепись! – Я ободряюще улыбнулась. – Как знать, вдруг какие интересные улики попадутся…

Он подошел сзади. Горячие ладони на моих плечах, короткие объятия, жар поцелуя на шее. Эх, время, время, куда ты вечно бежишь?.. Кухню озарило прерывистыми волнами мягкого света, и я осталась допивать сок в одиночестве. Удобно ему: есть портал прямиком в Легион. Мне до тренировочной площадки – только пешком. Ладно, лукавлю. С ветерком на магокате. Проехаться утром, до жары, сплошное удовольствие.

Я выглянула в окно, убеждаясь, что погода замечательная, а вид живописный. В этой части Междумирья обычно селят преподавателей и других почетных университетских работников, но для лучшего студента факультета сделали исключение еще давно, а сейчас он и вовсе считался за любимого соседа. «Коттеджный» поселок словно с картинки сошел: уютные двухэтажные домики, милейшие заборы, пышные сады с цветниками. Наш заросший двор был исключением, я никак не могла найти время им заняться. А ведь уже два месяца, как здесь живу. У Кеннета, с Кеннетом… До сих пор не верилось, что это произошло. Что его спальня завалена моими вещами, а вторая комната – так вообще. Про ванную и говорить неловко. Хотя владелец узурпированного пространства не жаловался, наоборот – исправно пах моим клубничным гелем, утверждая, что тот сам на него нападает. Брутальность – второе имя темных магов, хи-хи…

В глубину сознания настойчиво застучались, перед глазами встал рыжеволосый образ моего бывшего соседа. Я коснулась сережки-артефакта для ментальной связи и чинно вопросила:

«Ваше величество?»

«Ты мне срочно нужна, – выпалил Дис, – как девушка. В плане совета».

«Рассказывай, что она опять натворила».

«Ополчилась на ежегодный конкурс красоты. Сказала, это отвратительно и лютый сексизм, особенно дефиле в лозе вместо купальника. Устроила бойкот и призывает участниц поддержать ее».

«Всего-то?»

В прошлые разы было куда круче. Клелия, оставленная отцом владыкой в Гарде в помощь юному королю, развела воистину бурную деятельность. Общественную в основном и довольно полезную. Построила по струнке клан осужденного за предательство Хмора-Хмыря, отбив у новых лидеров желание повторять его подвиг, помогла наладить законный оборот редких растений с родным Ладосом. Но по части феминизма случались перегибы. Например, ей хотелось, чтобы наряду с должностью советника короля появилась должность советницы короля. Не для себя причем хотелось, во имя справедливости. Я удачно подсказала другу возразить, что подобное подчеркивание оскорбительно, поскольку советник – прежде всего человек, и совсем неважно, какого он пола. Когда Клелия протестовала против традиции брать в стражу только магов-мужчин, Дис сам догадался устроить опрос среди женщин, согласно которому они туда не очень-то и стремились. А тут, подумаешь, на какое-то светское мероприятие ополчилась, которое к тому же раз в год бывает.

«Ты не понимаешь, – вздохнул он. – Она на меня страшно обиделась. За то, что я согласился в жюри конкурса войти. Не разговаривает, а в ответ на важные, между прочим, вопросы отправляет на полуголых девиц смотреть. В общем, ведет себя странно. Раньше, несмотря на все сумасбродство, за ней такого не водилось».

«Я не понимаю? – развеселило очень. Но я стойко взяла себя в руки. – Это самое… Как бы… Девушек нужно оценивать не по одной внешней красоте, но и по внутренней, вот. У вас там есть конкурсные этапы интеллектуального характера?»

«Конечно! По различным умениям также оценивают, вплоть до колдовства. Существует и отдельная номинация “Краса Залесья” для природных магичек».

Действительно, и чем Клелия недовольна… Целая куча красавиц и потенциальных невест. Хоть и замуж она рьяно не желает – ни за Диса, ни в принципе, – я отчего-то уверена, что бороться за равные права для королевы не станет. Сделает исключение, ага.

«Ну это обидно, – высказалась я искренне, – что обычным девушкам нельзя быть “Красой Залесья”».

«Слушай, да на конкурсе полно всяких номинаций. А-а-а… Понял! – Воцарилась драматическая пауза, вынудившая меня закусить губу от волнения. – Клелия тоже хочет участвовать».

Фу-ты ну-ты…

«Не-е-ет, она же не из Залесья, и будущим владычицам победы в конкурсах красоты ни к чему. Давай сначала разберемся, чего хочешь ты. Какого совета?»

«Что делать, чтобы она успокоилась, – проворчал Дис, – надоело видеть ее печально сморщенный нос. Но отказываться не собираюсь, не хватало еще каждому капризу потакать».

«А то ты много потакаешь, – хмыкнула я и осторожно посоветовала: – Скажи, что будешь судить участниц на каком-нибудь творческом этапе или по общественным достижениям, а не по магическим способностям и не по дефиле».

«Это поможет?» – отчетливо чувствовались сомнения.

«Естественно! Клелия за чувства девушек переживает сильно. Представляешь, каково бедняжкам узнать, что сам король считает их недостаточно симпатичными или посредственными магами?

«Ну да… Наверное. – Его величество задумчиво помолчало. – Пожалуй, ты права. Спасибо».

«Не за что, обращайся».

«Извини, что отвлек. Беги на тренировку, иначе опоздаешь».

Все-то он знает! Кроме кое-чего очевидного, что в глаза бросается. Не объяснять же, что Клелия банально ревнует. Испорчу всю малину, а она явно не дозрела. Побуду теневой советницей короля, немножко… Я рада, что Дис не забывает про меня. Звонит, что-то рассказывает, спрашивает. Приятно.

На тренировку я уже опаздывала, поэтому торопиться и бросать дома бардак не имело смысла. Я сгребла немногочисленную посуду в тазико-раковину, быстренько помыла. Слава обыкновенному водопроводу! Пусть и не привычный кран, а круглый диск с водопадом, но все равно разобраться было легко. А то я пыталась как-то очищающим заклинанием пользоваться, стерла с кастрюли магическую эмаль. Кеннет смеялся и советовал в зубные целители не идти. Кастрюлю приспособил для хранения печенья. Его было много – целая нижняя полка в навесном шкафчике. Вся в емкостях, для хранения сдобных вкусностей не предназначенных. Облезлая кастрюля, неудачный прототип шкатулки-накопителя, ритуальные чаши… В конце нестройного ряда стоял Ярушка. Мой ханик и игрушечный лучший друг. Залез туда, как выяснилось, перед призывом в Гард. Там я его и оставила: в уюте и укромной безопасности, за закрытой дверцей. Я приоткрыла ее на несколько секунд, погладила рогатую голову.

– Потерпи еще немного, – сказала, будто он мог услышать, – мы тебя обязательно вернем.

Из бездны, куда его обратно изгнал Хмырь. Пока разыскать Ярушку в ее потусторонних недрах не удалось. Наша сделка разорвалась, поскольку считалась выполненной: он помог мне с куполом и защищал до самого конца. Ритуала призыва определенного низшего демона не существовало, выскакивали все подряд – бесята, гремлины, монструозные паучки. Ассорти, чтоб его. Тыкать пальцем в бездну можно было бесконечно, и мы перестали. Я не отчаивалась. Кеннет обещал найти способ – значит, найдет. Он очень талантливый, а мой дар создан творить невозможное! Главное, не напутать мне ничего с призывом и не вселить в ханика что-нибудь не то…

Последний взгляд в зеркало, поправленная прическа. Студенческая форма с иголочки: белая блузка с гольфами, синие юбка и пиджак. Захлопнувшаяся за спиной входная дверь, яркое солнце в безоблачно голубом небе. Магокат мчал меня вперед, под ногами мелькали кирпичики мощеной дорожки и тени деревьев. Позади оставались кованые ворота поселка, ветвистый указатель на университетские корпуса, повороты к парку и торговому центру. Я выученно лавировала между людьми и клумбами, отмечая, как вымахали цветы. Мощные стебли и листья, огромные бутоны, умопомрачительно сладкий аромат. Фонари оплело плющом, по спинкам скамеек порхали пестрые бабочки. Красиво и волшебно. Отовсюду веяло Гардом, разве что пролетающих над головой драконов не было. Не удивлюсь, однако, если они здесь вскоре заведутся…

Тренировочная площадка мерцала молниями издалека, а стоило подъехать ближе, как наэлектризованный воздух заставил волоски на коже подняться дыбом. Я пристроила магокат к стойке для транспорта, рядом с диковинными и не очень штуковинами, на которых передвигались мои ленивые сокурсники. Да-да, именно ленивые! От общежитий идти недалеко совсем. В Междумирье не было больших расстояний, а до расположенного ровно по центру университета имелся всем доступный портал. Так что и я ленивая… Хотя, если честно, мне просто кататься понравилось. Когда едешь, чужие взгляды на тебе подолгу не задерживаются и гораздо меньше вероятности, что остановят и начнут о чем-то расспрашивать.

Тренировка по атакующей стихийной магии была в разгаре. Общая для всех факультетов, кроме боевого. У них своя программа, пожестче… Нам же сегодня и в спортивное переодеваться необязательно было. Площадка напоминала внушительных размеров заброшенный стадион. Заброшенный, потому что он нещадно зарос растительностью, выкашивать которую студентам и предлагалось в качестве учебного испытания. На поле самыми смелыми моими сокурсниками отрабатывались атакующие погодные заклинания под бдительным присмотром преподавателей. Не готовый присоединиться народ сидел на креслах «болельщиков», наблюдая и записывая. Я прокралась на место под защитный барьер почти без потерь: ни одной молнией не задело, зато волосы на голове начали вставать метелкой. По соседству с Мэй я плюхнулась, приглаживая бьющие током пряди. Зря, только хуже становилось…

– Ой, сейчас-сейчас, минутку! – Мэй замахала руками в спасительном пассе. Воздух на миг стал тяжелым и влажным, сырые волосы легли обратно послушными волнами, прекратив топорщиться. – Отлично, порядок. Хорошо, что не испепеляющие заклятья тренируют, уф.

– Под ними я бы бегать не рискнула, – уверила я и покаялась: – Долго собиралась и опоздала…

– Да ты же вообще можешь не ходить, не присутствовать. Преподаватели ругаться не будут!

Я по-прежнему официально считалась жертвой магического выгорания. Пусть возможность колдовать у меня появилась, работала она лишь с Кеннетом. А конкретнее – в непосредственной близости от него. А такими странностями палиться нельзя. Поэтому я продолжала делать вид, что ни на что не способна и набираюсь знаний перед «выздоровлением».

Чья-то молния звучно шарахнула о бортик ограждения поля. Между рядами прошел преподаватель, призывая не тушеваться, а выходить и пробовать свои силы. Мол, ничего страшного, необходимую теорию на лекциях давали, у нас получится. Да и все равно выйти придется, если неуда не хочется. Нерешительного народа вокруг сидело немало: ребята собирались духом. Все на приличном расстоянии от нас, через пару-тройку пустых кресел. Так уж вышло, что из сокурсников я ни с кем особо не общалась. Столкнулась с обратной стороной популярности… На меня пялились и ежеминутно одаряли вниманием, но при этом предпочитали держать дистанцию. Будто я ходила с невидимыми телохранителями или не была реальным человеком из плоти и крови. Не заморачивалась одна Мэй, видимо, по инерции. Подружились-то мы перед тем, как общепризнанный герой и спаситель магии во всеуслышание объявил меня своей девушкой. И задолго до того, как я прогремела на все магические миры невестой триумфально вернувшегося в Гард истинного принца. Чую, эта история будет аукаться мне вечно! Роковая красавица нарасхват, блин.

– У меня все гардские сокурсницы на факультете родину навестить собрались, – поделилась по секрету Мэй, которая училась не где-нибудь, а на природном. – Угадай, зачем и куда?

– На местный конкурс красоты?..

– Угадала!

– Наслышана о нем… А зачем им участие принимать?

– Как зачем? Говорят, в жюри сам король будет! Такой шанс показаться, знакомство свести. Вот и записались на отбор. Между прочим, его дедушка именно на конкурсе встретил свою нареченную. Как увидал, сразу понял: она. Идеальная будущая королева.

Вот и выясняются подробности, о которых Клелия наверняка в курсе.

– Да-да, – Мэй хихикнула, – хотят твоего бывшего жениха впечатлить.

– Он не… – Я перевела дыхание и терпеливо в тысячный раз пояснила: – Это было недоразумение, вызванное выбором очага в природном храме.

– Очень крутое, знаешь ли, недоразумение. Как говорят девочки из нашей общаги – просто ах.

Тут уже хихикнула я. Никто и не догадывается, что этот самый ах-принц-король с ними бок о бок полгода учился. Впечатляй – не хочу! Прощелкали свое счастье.

– Все же планируется конкурс красоты, а не отбор невест, – подмигнула я. Мэй покивала – согласно и грустно. – Только не говори, что ты тоже туда хочешь.

– Ты чего, я же из Ладоса, да и… – Она смущенно натянула юбку пониже, прикрывая пухлые колени. – Мое сердце отдано другому. На веки вечные, прям чувствую. Кстати, насчет этого…

Подруга придвинулась ближе и, наклонившись к моему уху, перешла на шепот:

– Завтра в восемь вечера в дискуссионном клубе особое заседание состоится. О психологических портретах в ментальной магии, со считыванием аур желающим. Среди ведущих будет и ректор. Хочу к нему на считывание попасть, мечтаю. А одна я заявиться боюсь. Пойдешь со мной?..

– Не смогу, занята буду.

Нужно в библиотеку заскочить – долистать талмуд по симпатической магии. Сделать дополнительное задание по спецкурсу Далинды и разобраться наконец с согревающим пассом, будь он неладен. На развлекательные мероприятия времени нет.

Мэй расстроенно закусила губу. Несколько месяцев, как менталист Арон Кавур, словно сошедший с обложек дамских романов, стал ее тайной любовью. Или не очень тайной, судя по взглядам, которые она на него кидала. Хотя на него половина студенток засматривалась, очень красивый у нас новый ректор.

– Ты непременно сходи, не стесняйся, – приободрила я, – идея хорошая. Мне совсем некогда, прости.

– Такая насыщенная твоя жизнь, – вздохнула она. – Личная в том числе… Я тебе завидую ужасно.

– О-о-о, не стоит! – Я сделала нарочито большие и страшные глаза. – Мне бы, наоборот, спокойствия, скуки и обыденности…

Мэй похлопала меня по плечу. Стойко поднялась с места и отправилась на поле – тренироваться. Я сосредоточилась на происходящем там. Выхватывала взглядом колдующих студентов, запоминала стойки и пассы, отмечая любые ошибки, даже малейшие неточности и их последствия. Кое-что записывала в тетрадь и старалась повторить некоторые движения, выпытывая у преподавателя, правильно ли делаю – с визуальной точки зрения хотя бы. Мое рвение похвалили, дали полезных советов и от души посоветовали поскорее выздоравливать.

Наш круглый отличник с предсказательского факультета выдал образцово-показательный залп молний в заросли травы и сорняков. Я уставилась на выверенные раскаты в воздухе, обугленная трава сникла, а вот один сорняк нахально поднял розовую «маргаритковую» макушку и плюнул в обидчика ядом. Ого… Подбежавшие преподаватели молниеносно – в буквальном смысле – выжгли пущенную им едко-зеленую струю. Природа буянит! Кажется, сдерживать ее в Междумирье становится сложнее, присланные Залесьем маги не справляются, хоть и курсируют бесконечно туда-сюда с ограничительными заклинаниями. Гард – прекрасен, но у себя в мире, где все живое живет в чудесном и хрупком балансе. А в качестве донора энергии он опасен, и положение лишь усугубляется… Какого черта Лэнсон тянет с перенастройкой источника назад на Ладос?.. Момента идеального ждет… Дождется того, что студентов не драчливые кусты отлупят, так сорняки сожрут.

Тренировка принесла плоды: я исписала три страницы мелким почерком и, насмотревшись на сокурсниц, четко зарубила на носу, что перед метанием молний следует заплетать волосы в косу, иначе есть риск выглядеть очень забавно, но глупо. Учебный день прошел по обыкновению насыщенно. Лекции сменялись одна другой, после шли два спецкурса и факультатив. Пообедала я в одиночестве за «нашим» с Кеннетом столиком в столовой, решив не забирать Мэй у подружек-природниц, а вечером на бегу перехватила сэндвичей из киоска в парке, пока спешила к Дарену. Эксперименты с моим даром – финальный пункт в расписании этого дня.

На улицах Междумирья темнело, зажигались фонари. Успел пройти дождь, и дорогу усеивали лужицы. Я аккуратно рассекала по ним на магокате, теряя в скорости, зато никого не забрызгивая. Университетское здание с лабораториями встретило меня магической подсветкой пологой крыши и роскошным садом яблонь в цвету. Торжественная пышность, нежные белые соцветия, качели на могучей ветви, оплетенные вьюнком. Хоть сейчас – в сказочное платье и на фотосессию! Самый красивый уголок как раз облюбовала группка девушек из женского сообщества. Делали магографии устройством, похожим на старинный фотоаппарат, сияли улыбки, лился звонкий смех. Стало завидно… Вот бы бросить все и присоединиться. Через секунду я вспомнила, что они, в отличие от меня, чай заклинанием разогреть в состоянии и эмаль с их кастрюль бесследно не пропадает. Так что за работу, прохлаждаться буду потом.

Приставив магокат к стене, я поспешила в лабораторию. Официально Дарен работал в ней над своим дипломом. На самом деле он закончил его месяц назад, и мы использовали оборудованное артефактами и магически защищенное пространство в своих целях. Устраивали краш-тесты, как я их называла. Испытывали созданные мною вещи так и эдак, искали разное применение их высокому заряду и добились некоторых результатов. Например, приспособили самодельную стеклянную бутылочку под зелья, и она многократно усиливала их эффект. С зельем удачи получилось бы казино обчистить… Ну, если бы оно в Междумирье было. То есть нет, даже если бы оно было, мы бы туда не пошли, конечно. Это же подозрительно. И нехорошо!

Мой блондинистый куратор полуэльфийской наружности времени зря не терял – раскладывал вокруг скромно заряженной фенечки из бисера замеряющие фон кристаллы. Выглядел уж слишком сосредоточенно. Имею в виду, еще более сосредоточенно, чем обычно. Словно хотел полностью мысли и внимание в рабочее русло направить, выкинув что-то другое из головы. Я открыла было рот, чтобы спросить, все ли в порядке, но так печально вздохнула, что этот вопрос достался мне.

– Я страшно лажаю с заклинаниями, – ответила честно.

– Старайся лучше, – пожал Дарен плечами.

Утешений не будет?..

– Таланта не существует, – припечатал он. – Опыт, упорство и много труда – компоненты любого успеха.

– Я тружусь! Много. Но…

– Никто не обещал, что будет легко. Тебе повезло, Шелан вообще колдовать не мог.

– Мог бы, – возразила я, то ли от обиды за столь непривычную черствость, то ли из вредности, – если бы был с той магичкой, Сельфой. Которую любил.

Ведь именно так у нас это с Кеннетом и работает. Близкая эмоциональная связь. Последний кристалл со стуком лег на стол, услышала бесстрастный комментарий:

– Шелан не знал о подобных возможностях.

– А раз не знал, то и справедливо, что без магии остался. Надо не ради бонусов жениться, а по любви.

– Ты не представляешь, о чем говоришь и как это было рискованно.

– Когда следуешь велению сердца, – убежденно сказала я, – все складывается наилучшим образом.

Дарен умиленно усмехнулся, но на его лице залегла мрачная тень. Я предпочла захлопнуть рот и включиться в работу. Молча. Очевидно, что он не в настроении ни откровенничать, ни просто болтать. И это нормально. В конце концов, не только у меня есть проблемы, а Дарен не обязан всегда быть чутким.

Следующий час он суетился вокруг стола, я была на подхвате – носилась по лаборатории, подавая ему то одно, то другое, то третье. Загуститель зелья? На, держи. Тряпку? Без проблем. Артефакт-закрепитель? Бегу. Фенечка искрилась, кристаллы переливались ярко-ярко, показывая, что магический процесс идет полным ходом. Сегодня была третья наша попытка влить в структуру бисерного браслетика защитные чары. Заклинание не держалось, вот решили с зельем попробовать. Не прогадали. Разлитое поверх, оно густело и закреплялось, пропитывая каждую бисеринку. Получился обычный на вид оберег. Можно носить, не опасаясь лишних вопросов.

Дарен испарил со стола остатки зелья, я едва удержалась, чтобы не сказать, что тоже так умею. Нацепила фенечку на запястье, покрутила им.

– Класс! Скоро буду как маленький артефакторный заводик.

– Вполне, – проникся он шуткой. – Штучное производство.

Взяли бы более заряженный предмет – вышел бы оберег мощнее. Браслетик я за десять минут сплела, без особого энтузиазма. Не уверена была, что заряд хоть какой-нибудь будет. Кстати…

– А что с нашими исследованиями насчет того, как вдохновение влияет на силу заряда создаваемой вещи?

Я при Дарене столько всего плела, шила, лепила. Здесь, в лаборатории, при кристаллах и всяких магических счетчиках.

– Замерил в деталях, на днях скомпоную и выведу данные, – сообщил он с вновь обретенным азартом. – Вместе проанализируем, как твой дар на энергетическом уровне работает, чтобы ты смогла его эффективнее применять.

– Не терпится уже применить по прямому назначению, – буркнула я. – Гардская природа чудит, ты наверняка замечал.

– Тогда радуйся, грядет межмировой семейный праздник. Удобнее момента не сыскать, большинство по домам отправится – в родные миры. Легион неспроста запросил у деканатов количество согласованных студентам порталов. Перенастройка источника, скорее всего, состоится в конце недели.

Да неужели? Наконец-то!

Глава 2

За окном виднелся неестественно жизнерадостный, утопающий в зелени двор Легиона, в ладонях остывала кружка с предложенным в кои-то веки напитком, идентифицировать который не выходило. То ли кофейный чай, то ли чайный кофе, то ли Лэнсон отравить меня решил и больше не мучиться. Кресло в его кабинете казалось почти родным. По заваленному магическими свитками и артефактами столу медленно полз солнечный зайчик, круглый и слепяще-яркий. Дарен не ошибся: перенастройку источника назначили на эти выходные.

– Дальнейшее зависит от тебя, – выговаривал глава Легиона, кривя небритое лицо. – У нас есть все, чтобы вернуть Междумирье под энергетическое донорство Ладоса и закрыть начатую Союзом прорицателей эпопею. Участники заговора полностью признались в содеянном и расписали свои преступные действия с источником, что в разы облегчает нам задачу по их исправлению. Группа ученых магов восстановила эскизы изначальной руны и формулу крови Зерана Шелана. Твои требования учли вплоть до самых капризных. Присутствовать будет не более пяти человек, включая тебя и Сатала. Главное, приди и сделай. Без левых порталов, неожиданных побегов, внезапных помолвок с истинными принцами и творческой самодеятельности.

– Если вы так переживаете, – обиделась я столь вопиющей злопамятности, – могли бы заранее предупредить. А не за четыре дня.

– Предупредил, как только на сто процентов подтвердилось! – Мне под нос сунули покрытый сияющими строчками и штампами свиток. – Это тебе не с боем на нижний уровень прорваться, натворить что попало – и гори оно ясным пламенем, ибо хуже не будет. Необходимо организационные моменты утрясти и убедиться, что достаточное количество студентов уедет на праздники по родным мирам.

– Достаточное – это какое?

– Не меньше половины, – раздраженно уточнил Лэнсон. – В идеале бы вообще всех убрать, чтобы в момент перезапуска источника в Междумирье не присутствовал никто. Увы, выгнать народ в ультимативной форме чревато массовой паникой и здесь, и в других мирах.

– Извините, не очень понимаю. – Я сделала крохотный глоточек из кружки, чтобы он, не дай бог, не решил, что не ценю его гостеприимство. – Зачем убирать всех или даже половину?

– На всякий случай, само собой. Не хватало опять куче народа в Междумирье застрять.

– Магия в тот раз отключилась из-за прорицателей, у меня такое не произойдет. Да и застрявшие смогут уйти порталами, сейчас накопители есть.

– Официально – нет. – Лэнсон опасно сощурился. – Они на стадии лицензирования и проходят испытания, разрешенные исключительно в исследовательском центре Междумирья. То, что вы их оттуда таскаете и пользуетесь, – преступление.

Я прикусила язык и уставилась в кружку. Хотя тянуло ответить! Без накопителей мы бы фанатиков в Гарде не победили, и они до сих бы мешали перенастройке источника.

– Вы не представляете, сколько вам спускается. – Пробирающий до печенок голос каждое слово в сознание впечатал. – Собрать да оформить, и вы с Дэлманом оба отсюда долго не выйдете. И Сатала с Раскес за компанию прихватите, как пособников.

– Это угроза?..

– Алена, – тон сменился на обманчиво-ласковый, – если я начну угрожать, ты сразу поймешь. Подобных вопросов не возникнет.

Пальцы невольно сжали кружку сильнее, я продолжила рассматривать ее содержимое, благоразумно промолчав. Или сказать, что заварил он ту еще бурду? Разговор все равно не складывается, так чего страдать?

– Перезапуск источника назначен с утра пораньше, – буднично поведал Лэнсон, будто минутой ранее не рассказывал о возможности нас в тюрьму упрятать. – Будь моя воля, я бы через месяц его провел. Там праздники длиннее, людей по домам свалит куда больше. К сожалению, гардская природа не оставляет выбора: приживается и набирает силу, контролировать которую становится сложно. Дотянуть можно, но меры придется принять серьезные, и прибегать к ним нежелательно. Поэтому в конце недели пройдет наше… мероприятие. Надеюсь, обойдется без проблем.

– Каких проблем?

– Любых! – рявкнул он так, что недочай в моей кружке подпрыгнул. Счастье, что остыл. – Делай, как велено, и не подведи меня. Пожалуйста.

О, высший маг и член Совета сказал мне «пожалуйста»? Я в шоке. Похоже, он здорово устал от этой «эпопеи». Злиться на него почему-то расхотелось. Об организационных моментах я многого не знаю, а они ему явно нервы вымотали. Я тоже вклад внесла с вечными происшествиями, пусть и не по моей вине приключившимися. И меня до сих пор не заперли, сдерживающий дар артефакт не нацепили и не наказали никак. А могли бы. Несмотря ни на что, Лэнсон всегда был на нашей стороне. Что до запугивания… Методы у легионеров такие, как и стиль ведения бесед. Профдеформация. Зато терпение насчет меня пока не лопнуло, и испытывать его не стоит.

– Постараюсь вас не подвести, – пообещала я. – Приду, перерисую руну и обновлю распределение магических потоков в источнике, как тренировалась эти месяцы. Что может случиться-то?

Он мрачно вздохнул и, забрав у меня кружку, осушил ее. Отставил на стол под моим растерянным взглядом и пояснил:

– Не могу смотреть на твои страдания. Иди, героиня.

– Спасибо…

Я вылетела из кресла, а затем из кабинета. В лифте икалось и потряхивало, но заряд бодрости откуда-то взялся нешуточный. Благодаря выпитому, наверное. Если Лэнсон эту бурду употребляет, то неудивительно, что нервный. Ощущение от разговора было странное, и понимания некоторых вещей не прибавилось. Отчего нельзя открыто день перенастройки источника объявить? Люди сами убрались бы по своим мирам от греха подальше. О какой панике речь? Все давно в курсе про гардскую энергию в Междумирье. Лишние предосторожности, как по мне.

Впрочем, не стоит считать себя умнее главного легионера. Ему виднее, а я регулярно влипаю в неприятности. Доверия такой создательнице ноль… Слабое звено, не поддающееся контролю. Подозреваю, что «мероприятие» всецело под ответственностью Лэнсона. Изначально именно его идеей было оставить меня в университете, двое из шести высших магов из Совета высказывались против. Потом пришлось доказать мою полезность перед целой комиссией и добиться разрешения на перепривязку Междумирья обратно к Ладосу. Совершенно оправданно бояться, что усилия прахом пойдут. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть! Но касательно меня он может быть спокоен, я справлюсь. К счастью, источник надо перезапустить, а не подогреть…

На улице стояла полуденная жара, я достала из сумки шляпку и натянула на голову, опасаясь солнечного удара. Под ногами из трещин в асфальте пробивались славные цветочки, вдоль неприветливых казенных зданий тянулись пушистые кусты. Раньше были голые и кривые, словно из готического фильма, а теперь милота невероятная. Понятно, почему Лэнсон категорически не мог лишний месяц ждать, уж его-то гардская природа огорчает невероятно. Никакой серости, Легион больше не наводит былых ужаса и уныния. Того гляди розовые орхидеи на стенах распустятся, и совсем конец репутации.

На прием к главному легионеру я улизнула ровно в обеденный перерыв между лекциями, и у меня оставалось в запасе еще полчаса. Спасибо лаконичности Лэнсона за то, что успею Кеннета навестить. Раз я тут, а у него практика в Легионе, то грешно сразу на выход идти. Тем более он сам утром сказал, что мне можно посетить их офис отделения Междумирья. Заодно посмотрю наконец, чем Кеннет там занимается и в какой обстановке… Любопытно – жуть!

Смутно знакомое крыльцо обители законников выглядело под стать прочему гардскому беспределу – с сочной зелененькой травкой вокруг и тянущимся к окнам вьюнком. Кабинет Зинбера оказался заперт и, по всей видимости, пуст. Да и странно было бы обнаружить их с Кеннетом внутри, в этой каморке ничего, кроме единственного стола со стулом, не имеется. Не на подоконнике же практику проходить. Немного попетляв по коридорам, я наткнулась на бравых парней в военной форме с вопросами, по какому вопросу мой визит. Ответила им честно, они любезно отправили меня этажом выше.

Поднявшись, я обомлела. Да это настоящий полицейский опен-спейс! Как в кино: куча народа, шум, гам. Массивные столы с грудами документов, условные прозрачные перегородки. Кто-то заполнял бумаги и свитки, кто-то ожесточенно спорил друг с другом, кто-то был занят редкими посетителями из простого народа. Посетители здесь есть – ура! Уверенности мигом прибавилось, перестала жаться к стеночке и думать о том, не нарушаю ли правила, заявившись с улицы.

Кеннет нашелся в относительно уютном углу у огромного стеллажа с десятком похожих на сейфы ящиков. Перебирал в одном из них одинаковые с виду папки и скучающе насвистывал под нос мелодию, которую по мотиву можно было за похоронную принять. С моим приходом она оборвалась, ящик захлопнулся.

– Пришла все-таки, – отметил Кеннет и заметно повеселел. – Лэнсон назначил «тот самый день»?

– Да, на выходной. Все сложно, – я понизила голос, – перенастройка источника носит кодовое название «мероприятие» и держится в тайне.

– Ясно, мутные интриги и бюрократия прилагаются. Ведь ничего нельзя просто взять и сделать нормально.

Слово «нормально» он произнес громче, с ехидным акцентом. К ближайшему пустующему столу как раз подошел Зинбер. По обыкновению суровый, с почти седыми волосами, стянутыми в скудный хвост на затылке. Не припоминаю вообще, чтобы он улыбался… Может, ему шрам на щеке мешает?.. Старший легионер хмуро зыркнул на Кеннета, сполна передав свои мысли насчет услышанных подколов. Затем окинул меня профессионально сканирующим взглядом и осведомился:

– Алена, ты по какому поводу?

– Э-э-э… – только и смогла я ответить.

– Она ко мне, – невозмутимо сказал Кеннет, – без повода. Отойду на полчаса.

Зинбер несогласно сложил руки на груди, его подопечный театрально щелкнул пальцами. На стол упала папка, сверху насыпалась пачка листов, а на вершину кучи шлепнулся артефакт для копирования данных.

– Предварительное заключение по второкурсникам с демонической вечеринки, – елейно выговорил Кеннет. – Явки, пароли и личные дела троих участников ритуала.

– То есть правонарушители – они?

– Нет, они идиоты. Призыв провели с вопиющими ошибками и достали из бездны не то, на что дозволение было. Это видно по остаточной энергии в клубе и прилетевшему им откату. Разобраться целых пять минут заняло, а расписывание – половину дня. Что-нибудь интересное уже будет?

– Будет, – так многообещающе оскалился Зинбер, что мне захотелось забиться в ящик да там спрятаться.

Нет уж, пусть и дальше не улыбается… Я попятилась к стеллажу и едва не споткнулась обо что-то, выскочившее внезапно. По полу метнулась тень, превращаясь в горшок герани на ножках-ростках. Он приветливо подпрыгнул, топорща листики и качая кружевными соцветиями.

– О, Белочка! – узнала я свой подарок, привезенный легионерам из Гарда. – Вы цветок сюда забрали?

– Пришлось, – сухо сообщил Зинбер, – он общение любит. В других кабинетах чахнет.

Общительный малыш резво забрался к нему на стол и, по-хозяйски подвинув папку, устроился с краю. Ух ты, кажется, тут его постоянное место… У старшего легионера под боком. Кто бы мог подумать.

– Белочка в прошлом, – ввернул Кеннет, – теперь он откликается на «Эй ты».

– Не страшно, – я изобразила улыбку, – это можно легко перефразировать и называть его «Эйта», мило получится…

– У вас двадцать пять минут осталось, – с механической беспристрастностью уведомил Зинбер, и мы поспешили ретироваться из его угла.

Кеннет забрал из шкафа какой-то пакет и провел меня по опен-спейсу зигзагами к другому выходу, затем по коридору к неприметной двери, за которой крайне неуютно было. Стол и два стула, будто к полу прибитых. Комната для… тесных бесед по душам?

– Романтично, – оценила я.

Дверь за нашими спинами с душераздирающим скрипом захлопнулась.

– Приватность в Легионе – она такая, – развел он руками. – Зато не потревожит никто.

Приземлился на стул, я робко села напротив. Кеннет вытащил из пакета накрытый крышкой стакан и многоэтажный бутерброд выдающихся размеров, поставил передо мной.

– Думаю, что кто-то, выбирая между походом ко мне и обедом, выбрал не обед. Ешь, я от тоски и безысходности перекусил, заполняя то невероятно захватывающее заключение. А ты наверняка голодная.

Я покаянно кивнула и набросилась на еду, очень даже аппетитную. Пока жевала, запивая восхитительно приятным после бурды Лэнсона чаем, Кеннет достал заполненный своим почерком блестящий бланк, протянул мне с артефактом для подписей и словами:

– Подпиши.

– Что это?

– Контракт на вечное рабство, – заявил Кеннет, и я подавилась. Он виновато цокнул языком и, похлопав меня по спине, объяснил: – Заявление на выдачу из хранилища улик твоей неправомерно изъятой собственности.

Отложив бутерброд, я сцапала бланк и вчиталась в написанные буковки. «Высокозаряженная игрушка неопределимого назначения». Ханик! Это же мой ханик. Шанечка, которого я делала в Эсмире, в мастерской кукольного театра. Адский зайчик с черепушкой вместо головы. Благодаря ему Кеннет и понял тогда, что я потенциальная создательница миров. Потом мы ханика в качестве доказательства Лэнсону предъявили, и он его себе забрал.

– Шанечка до сих пор у легионеров? Как, где, почему?..

– В особый сейф на хранение сдали до востребования. Вот и востребуем. – Кеннет усмехнулся. – Есть все-таки польза от моего пребывания здесь. Выяснил, как законно многие ограничения обойти.

Сдается мне, Зинбер на другой эффект рассчитывал… Ну и ладно. Мой ханик, сама шила! Вернуть кроху будет справедливо. А Лэнсон не отдаст. Если узнает, что в кухонном шкафу Ярушка лежит, и его изымет, поскольку конспирация прежде всего. Я занесла палец над артефактом, но засомневалась:

– У тебя не возникнет из-за этого проблем?..

– Все по правилам. Нужен письменный запрос владельца и одобрение кого-нибудь из сотрудников Легиона. Я им технически являюсь, и неважно, что временно. Получим твое инфернальное создание обратно. Классный же, чего ему в сейфе пылиться? Ставь подпись, не бойся.

Поставила и вновь взялась за бутерброд. Вкуснотища-то какая… Но не самая полезная. Кеннет часто ею обедает? То ли в Легионе нет столовой, то ли его туда ходить не тянет. А отлучиться отсюда – явная проблема. Надо мне ему что-нибудь готовить с собой, раз такое дело. И ведь не заикнулся даже.

– Сегодня буду поздно, – Кеннет очищающим пассом убрал крошки со стола, – в исследовательском институте испытания новых прототипов накопителей.

– Ясно, – загрустила я. Спохватилась и, спрятав кислую мину, томно уточнила: – Ночевать-то придешь?

– Конечно! Место для ночлега в лаборатории прочно занято Лукашем, и он, знаешь ли, храпит…

– Кошмар. Тогда точно приходи, со мной гораздо больше шансов выспаться.

Кеннет выразительно приподнял бровь, да так, что меня в жар бросило. Че-е-ерт… Но зато я не храплю, вот! Он потянулся ко мне через стол, нежно коснулся пальцем уголка моих губ, вытирая каплю бутербродного соуса. Ой. Я смущенно опустила глаза, горячие пальцы скользнули к подбородку и ухватили за него, приподнимая и заставляя посмотреть перед собой. На того, от чьего взгляда мысли о дурацком соусе улетучились безвозвратно, а в животе щекотно вспорхнули бабочки.

– До вечера, – Кеннет запечатлел на моих губах поцелуй и неохотно отстранился, – постараюсь вырваться пораньше.

Вряд ли получится… Все равно до безумия приятно, что ему сильнее хочется быть со мной, чем с накопителями. К которым у него тоже своего рода страсть, пусть и иного толка.

Я пообещала ждать и скучать, Кеннет открыл мне портал в университетскую комнату для перемещений. До нужной аудитории оттуда было рукой подать – и прекрасно, потому что времени осталось впритык. Успела добежать и усесться за отдельный стол в первом ряду. На общих занятиях компанию мне составляла Мэй, а вот на лекциях моего факультета приходилось сидеть в одиночестве. Сокурсники-предсказатели косились на меня с неизменным интересом и могли изредка что-нибудь по учебе спросить, но дальше этого не шло. Глэдис и условной замены не нашлось. С тех пор, как мою соседку «отчислили» и я переехала из общежития к Кеннету, совсем выпала из студенческой жизни. Ну и пусть… Слава богу, из учебного процесса не выпала, это куда важнее.

Вторая половина дня тянулась издевательски медленно. Лекции длились бесконечность, спецкурс по артефакторике дался с небывалым трудом. Я тщетно пыталась понять, чем обереги отличаются от талисманов, а амулеты от апотропеев, мозг скрипел и сопротивлялся. Любопытство уступало место тоскливому сожалению о собственной узколобости. Я не сдавалась – стойко записывала каждое услышанное слово, пообещав себе перечитать еще раз дома и разобраться.

Вечером я наведалась в библиотеку – добить талмуд по симпатической магии. Хотя, кажется, это он вознамерился добить меня. Ветхие, защищенные сохранным заклинанием страницы шуршали усыпляюще, в пустом читальном зале неотвратимо темнело. Я зажгла все лампы вокруг и с упорством книжного червя раскрыла тетрадь с будущим конспектом главы, посвященной воображаемым сходствам. Только что выписывать-то? «Следствие похоже на свою причину». Да неужели… «Связь, возникшая путем духовной имитации, является сильной». Вроде и слова знакомые, а не понятно ничего. Надо сосредоточиться, срочно! Симпатическая магия очень близка к дару создателей, она про наделение вещей волшебными свойствами. Магия веры, магия подобия, магия переноса смыслов. Жаль, что создательница попалась на редкость бестолковая. Я начала читать абзац заново: «Принципы, находящие практическое применение в искусстве, управляют не только им». Господи, о чем это?!

От злости и беспомощности затрясло, а еще от желания запустить книгой в стену. Зеран Шелан обхохотался бы над такой наследницей! Или расплакался. Второе – вероятнее. Стоило посмотреть на объем главы, как расплакаться захотелось уже мне. Стоп, спокойно… Психованными действиями делу не поможешь. Переведя дыхание, я потерла переносицу. Буквы расплылись, хлопнула дверь, раздался стук каблуков. Тихий, но жесткий и уверенный. Я оторвалась от ненавистного талмуда и увидела в читальном зале Далинду. Самую строгую преподавательницу боевой магии в университете, которую никто, несмотря на ее почтенный возраст, не рискнул бы назвать старушкой ни вслух, ни мысленно. В руках она держала редчайший справочник по гардским зельям, прижимая его к груди, увешанной амулетами. Или это талисманы. Или обереги. А-а-а, да чтоб их всех!

– Здравствуйте, – выговорила я, почти не выдав дрожи в голосе.

– Доброго вечера, – отозвались в ответ так сердито, что в голове мигом пронеслись мысли по поводу того, где я могла накосячить на ее занятиях. – Не ожидала здесь кого-то встретить в столь поздний час.

– А здесь обычно с наступлением темноты никого и не бывает…

– Я о том же. – Далинда приблизилась к моему столу, окинула задумчивым взглядом лежащую передо мной книгу. – Занятный выбор литературы. Чем обусловлен?

– Ничем… Интересно стало.

– И как успехи?

– Их нет, – созналась я. – Вначале еще более-менее было, а теперь запуталась.

– Немудрено, вы замахнулись на неструктурированный массив информации на довольно противоречивую тему. Не каждый шестикурсник разберется. Один из моих студентов намучился, используя его для дипломной работы.

– Кто-то из выпускников писал диплом по симпатической магии?..

– Давно.

Она презрительно фыркнула, не скрывая отношения к его выбору. Видимо, боевым магам следует темы про атакующие чары брать. А дипломы они защищают буквально – при помощи фаерболов и подноса? В таком случае Мариса сдаст на отлично!

– Вы помните, как диплом назывался?

– Полагаете, я на память жалуюсь? – усмехнулась Далинда. – «Работа законов подобия и соприкосновения в легендарных артефактах».

Моя отсиженная пятая точка подпрыгнула на стуле. Не верилось в подобную удачу! Это же прямо то, что мне надо!.. Мои ханики и прочие творения – не легендарные артефакты, конечно, но принцип работы тот же. У них особенные свойства, высокий энергетический заряд, и им не писаны общие правила. Фактически они меняют привычную реальность, а именно это и создатели миров делают. Наверняка старшекурсник доступнее все расписал, нежели изложено в талмуде.

– А текст можно где-то почитать?

Она поджала губы.