Свингеры Резник Юлия
– Пристегнись, – бросил мне, усаживаясь за руль.
– Интересно, как они к этому пришли?
– К чему?
– К такому образу жизни.
– О, господи! Тебе не все равно? – изумился Тим.
– Нет. Интересно же! Скажешь, нет?
– Нет. – Тимур недовольно на меня покосился и заметил: – Ты сегодня какая-то странная. Я тебя не узнаю.
– Я тебя тоже, Тим… Я тебя тоже.
– И что ты хочешь этим сказать? – Взгляд темных глаз скользнул по моему телу, оставляя на теле ожоги.
– Ты счастлив?
– Приехали…
– Нет, ты ответь! Может быть, тебе не хватает чего-то…
– Кажется, минуту назад мы обсуждали свингерский образ жизни Волкова.
– Да, но ты сказал, что тебя эта тема не интересует.
– И поэтому ты решила устроить мне какой-то глупый допрос? Чтобы хоть чем-то заполнить паузы?
– Да нет. Тут другое. Скорей я пытаюсь разобраться, откуда они вообще взялись.
Лежащие на руле пальцы сжались, выдавая недовольство мужа. Много слов вертелось у меня на языке и много вопросов. Но я так и не решилась озвучить их, а вместо этого, в который раз, уступила. Развернулась в кресле, так близко к нему, что наше дыханье смешалось. Нежно коснулась пальцами. Тимур потерся о них, как большой кот, и я, смеясь, почесала его за ухом.
– Свингеры, – хмыкнул тот. – Ну надо же.
– Ха-ха! А говорил, тебе все равно.
– Согласись, это несколько необычно.
– Просто ты отстал от жизни, Алмазов.
– А ты, Алмазова, считаешь это нормальным?
Хм. Я не ожидала такого вопроса, а потому ответ нашелся не сразу.
– Ну, когда взрослые люди по обоюдному согласию выбирают такой стиль жизни… Это нормально, да. Необычно, конечно. Но, по крайней мере, они друг другу не изменяют, не врут и не предают…
К концу предложения мой голос непроизвольно скатился в шепот. Пьяный угар развеялся, и настроение снова упало. Тимур молчал. А что ему было сказать на это? Я надавливала на болевые точки и отдавала в этом отчет.
– Что молчишь?
– А что сказать?
– Не знаю…
Тимур выкрутил руль, плавно вписываясь в поворот. Меня качнуло. Рука скользнула вниз по его ноге. Тим замер, ободренная его реакцией, я еще раз погладила мужа – теперь уж намеренно. Алмазов тихонько выдохнул и сполз вниз, расставляя ноги чуть шире. Давая мне простор для маневра. Мое дыхание стало неглубоким и частым. Низ живота конвульсивно сжался. Меня бросило в жар. Я подобрала под себя ноги и развернулась к Тимуру. Как же катастрофически мне не хватало этого. Физической близости. Контакта тел… Тим отстранился от меня сразу же, как только ему поставили диагноз. И я ведь знала, что с его потенцией все в порядке, он просто вычеркнул секс из нашей жизни. На долгих полтора года…
Мои пальцы слегка дрожали, когда я потянулась к пряжке на ремне мужа. Я была ужасно неуклюжей: с трудом вытащила из петли пуговицу, расстегнула ширинку. Даже умудрилась поцарапать Тимура в самый ответственный момент. Он зашипел.
– Черт! Прости. Больно?
– Переживу, – Тим поерзал и толкнулся в мою ладонь.
– Сейчас пожалею… – пообещала, склоняясь над его пахом.
– А до дома никак?
– А ты хочешь?
С мучительным стоном Тим толкнулся в мой рот, что означало, наверное, что терпеть он не в силах. Я старалась. Я очень старалась. За столько лет изучив его от и до, я, кажется, знала все о его удовольствии. Тимур выгибался, замирал у самого края, но каждый раз в последний момент что-то словно отталкивало его в сторону. И он злился. Намотав на кулак мои волосы, толкался в рот, что есть сил, и тихо ругался.
– Все! Хватит! Дома продолжим, – рыкнул он, наконец, отстраняясь.
Не знаю, был ли у меня повод чувствовать себя униженной, но я чувствовала… Пряча эмоции, отвернулась. Стала суетливо поправлять макияж, стирая салфетками остатки помады. Я выглядела просто ужасно. Тушь размазалась от выступивших слез, тон наполовину стерся. А губы выглядели так, словно по ним хорошенько съездили, или… Вы поняли. Хорошо, что время было довольно позднее. Домашние наверняка спали. Не хотелось бы мне, чтобы меня увидели в таком виде.
– Я в душ, – не глядя на меня, бросил Тим, когда мы вошли в дом. Уступив ему нашу ванную, я поплелась в гостевую. Быстро обмылась, причесала волосы и поднялась к себе. Я хотела опередить мужа, но, похоже, у него был аналогичный план. Когда я подошла к постели, Тим уже крепко спал.
Точнее делал вид, что спит. Вот тебе и «дома продолжим»…
От отчаяния я готова была лезть на стены. Но, боюсь, Тимур бы этого не оценил. Тогда я решила напиться, но, слава богу, вовремя одумалась – завтра у меня ожидался сложный день. Было назначено несколько встреч, одна из которых с директором детского сада, в который совсем недавно ходили наши сыновья. Там негоже было дышать перегаром. Я замерла у кровати, несколько раз глубоко вдохнула и вернулась в постель.
Есть одно правило, которому я следовала долгие годы – чтобы ни случилось, засыпать с мужем в одной кровати. Не знаю, имело ли это смысл сейчас…
Неудовлетворенное тело ныло, но это было такой мелочью по сравнению с той болью, что я носила в душе. Интересно, как надолго хватит моего терпения? Мне все чаще казалось, что его не осталось вовсе.
Встреча с директрисой была назначена на самое утро. Тимур же обычно подъезжал в офис не раньше девяти. Я не стала его будить.
На въезде в город пришлось немного потолкаться в заторах, и я опоздала. По дорожкам к саду неслись такие же незадачливые родители, волоча за собой, как на прицепе, заспанных, сонных чад. Невольно я улыбнулась.
В кабинете Лесиной пахло кофе и сдобой.
– Вот, снимаю пробу с завтрака! – улыбнулась та. – Угощайтесь.
Я с тоской посмотрела на румяную ватрушку, но все же нашла в себе силы отказаться от угощения.
– Нет-нет. Если можно, я только кофе…
Наша встреча с директрисой завершилась довольно быстро. В конце концов, договор уже был подписан, и нам оставалось обсудить лишь детали, но из-за проклятой пробки в тоннеле, на работу я попала едва ли не к обеду.
– Какого черта, Кать? Где тебя носит? – взвился Тимур, как только я появилась на пороге офиса. – Я тебе тысячу раз звонил.
– Прости, пробка в тоннеле, а там связь ни черта не ловит.
– Где ты вообще была?
– В «Солнышке». Встречалась с директрисой.
– И как? – в распахнутую настежь дверь вошел Ян.
– Все отлично. Со следующего понедельника можете заступать.
– Куда заступать? Почему я не в курсе?
– На объект. В «Солнышке» капремонт. Тендер был еще весной, но потом деньги куда-то пропали, а сейчас, видимо, нашлись. – Я сняла пиджак и повесила на спинку стула. – Вот договор, если хочешь, почитай.
Тимур выхватил из моих рук договор и впился в него взглядом. Мы с Яном переглянулись. Чем бы ни было вызвано поведение Тима, оно меня порядком достало. Затылок сковала боль.
– Ты серьезно? Детский сад? Два миллиона?! Кать! Мы же строительная фирма… Какой капремонт, блядь? Чем ты думала?
Наверное, обиднее самих слов Тимура было то, что он позволил себе меня отчитывать при посторонних.
– А что? У тебя есть какие-то другие предложения? Пусть лучше парни без работы сидят?
– Почему без работы? – кажется, Тимур даже растерялся. И я понимала, почему. Никогда до этого я не давала ему отпора. Не потому, что не могла сказать что-то против. И не потому, что не имела своего мнения. Просто Тим не давал мне повода с ним бодаться. У нас были схожие вкусы, образ мышления и понимание верного.
– Потому что стоящих контрактов нет. К концу месяца мы сдаем объект на Западном, и все…
– Как все?
– Да вот так, Тимур! Я очень рассчитывала на вчерашний тендер. Очень. Но мы опять пролетели. Все катится псу под хвост.
– И кому это благодаря?
Я отшатнулась. Боль от его слов была мучительно-острой. Она вышибла из меня дух, воздух. Я стояла перед ним и как рыба конвульсивно шевелила губами. Не находя от обиды слов. Не в силах сделать следующий вдох. Вина, которую я не должна была испытывать, навалилась на плечи, вдавливая меня в пол.
– Тимур Бакирович, – зачем ты так? – смутился Ян. Впрочем, Тимур и сам понял, что перегнул палку. Закусил виновато губу и сделал шаг ко мне.
– Кать, ну, прости, а? Все так неожиданно. Я ведь не знал, что…
– Что мы по уши в дерьме?
– Не ругайся. Тебе не к лицу.
– А что мне остается, Алмазов? Ты вышел уже две недели как, но до сих пор еще, оказывается, не в курсе дел компании. И знаешь, я даже не хочу думать о том, чем же ты был так занят в своем кабинете…
Ну, вот и все. Вот и сказала… Не так я хотела начать этот разговор. Совсем не так.
– Постой-постой! Ты на что намекаешь? – Тимур сощурился, сложил руки на груди. И тут совсем не нужно было иметь каких-то специальных знаний, чтобы понимать – прямо сейчас он закрылся, захлопнулся, перешел в глухую оборону. Как будто это я на него нападала, а не наоборот.
– А ты подумай. Ты ведь умный мужчина.
– Не жалуюсь, – рявкнул Тим.
– Вот и отлично. Только знаешь, что? Я тоже не дура. И уж точно не слепая. Может быть, прелести твоей новой секретарши и занимательнее всего остального… – мой голос дрогнул. – Но ты уж обрати внимание на дела компании. Чтобы потом… сюрпризов не было.
Не знаю, как я устояла. Как, осторожно отложив портфель, за который, как за якорь, держалась все это время, в сторону, не закричала, а просто вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Словно это не я сейчас уличила мужа в возможной измене на глазах ошарашенной публики.
Да уж… Глаза Волкова надо было видеть! Я громко засмеялась. Остановилась у лифта и, чтобы отдышаться, низко-низко склонила голову. Наверное, так начинается истерика. К счастью, мне не доводилось в неё впадать. В этом вопросе я была совершенно неопытной. Жизнь меня до некоторых пор щадила. И вот теперь, видимо, решила отыграться на мне по полной.
– Екатерина Юрьевна, Кать! – прилетело мне в спину. – Да постой ты! Ну, куда ты бежишь?
– Слушай, Волков, отцепись, а? Я сейчас не в настроении!
– Тем более не нужно никуда идти! Да еще в таком состоянии. Так, кажется, я знаю, что тебе нужно.
– Ну, что ты ко мне пристал?
– Пойдем-пойдем. Я тебе пять капель накапаю. У меня есть…
– Пить в офисе вообще-то запрещено!
– Мне можно. Ко мне всякие личности ходят… Вчера вот по технике безопасности трясли. Сразу гляжу – зверь человек. А как рюмочку пропустил – так ничего, подобрел.
– Так ты мне проверяющих спаиваешь?
– И их тоже.
– А еще кого? – Я несла какую-то чепуху, чтобы отвлечься, и послушно семенила вслед за собственным замом. Скорее всего, я все испортила, озвучив проблему. Но видит бог, молчать больше я не могла.
Глава 4
Я сидела в кабинете Волкова и, перекатывая в руках стакан с коньяком, глядела на раскачивающуюся за окном ветку клена. Было что-то успокаивающее в её размеренном неспешном движении. Туда-сюда. Почти касаясь стекла, и обратно. Я словно погрузилась в транс и пришла в себя, лишь когда Волков укрыл мои босые ноги своим пиджаком. Только тогда я осознала, как же сильно замерзла.
– Ты выпей, Катюха. Станет легче.
Кивнув, я подтянула пиджак повыше. Ян отошел, чтобы захлопнуть окно, из которого немилосердно дуло. А потом и вовсе включил обогрев.
– Так лучше?
– Да, спасибо… Какая все же ранняя осень в этом году.
– И вправду, ранняя. Хорошо, что успели с работами на Восточном.
– Да…
Меньше всего в тот момент мне хотелось говорить о работе. И Ян это каким-то образом понял. Хмыкнул. Опустился задницей на подлокотник прямо возле меня и ободряюще похлопал по плечу:
– Не кисни. Все будет хорошо, ну, или…
– Очень плохо, – смеясь, закончила я нашу студенческую шутку.
– Вот именно.
– Эх, Волков, хорошо тебе… Шутки, вон, шутишь, а я…
Я не знала, как закончить свою мысль. Поэтому просто замолчала, внимательно разглядывая друга. Моя свекровь запомнила его как щуплого несмелого мальчика. Но от того Яна, которого из-за удлиненной прически и длинных ресниц местные хулиганы на девчачий манер звали Янкой, ничего не осталось. Волков возмужал и изменился до неузнаваемости. У него была крепкая, хорошо скроенная фигура, и пусть он не мог похвастаться высоким ростом, мужественные черты лица и уверенная походка более чем компенсировали этот недостаток. А может, это и недостатком не было… Как знать? Я по привычке сравнивала с мужем всех мужчин. Впрочем, речь сейчас не о нем, а о Яне. Теперь он носил по-армейски короткую стрижку, которая подчеркивала его широкие скулы и упрямую линию подбородка. Волков не был красавчиком, но был довольно интересным мужчиной. Вдруг, совершенно некстати, я подумала о том, что им с Тиной, наверное, довольно просто найти себе новых партнёров. Интересно, они у них постоянные или меняются, время от времени?
– Почему ты так странно на меня смотришь?
– Да так…
– Если ты что-то хочешь спросить, спрашивай. Я отвечу.
– Это глупо…
– Давай я сам буду решать, что глупо, а что нет.
Я постучала пальцами по дивану и, не находя себе места, опустила ноги, чтобы подняться. Но на плечо легла рука Волкова, и я вернулась на место, удивленно подняв на него взгляд.
– Если ты с кем-то поговоришь о том, что тебя тревожит – тебе станет легче.
– Порой мне кажется, что легче мне станет разве что на том свете.
– Ты слишком сгущаешь краски.
– Муж, с которым я прожила в любви и согласии без малого пятнадцать лет – вот-вот от меня загуляет. Я понимаю, что у тебя более широкие взгляды, и, возможно, кажется, что я раздуваю бурю в стакане…
– Нет, мне так не кажется.
– Правда? – Я оказалась совершенно не готовой к такому ответу. Наверное, в глубине души боялась, что Ян начнет меня убеждать, будто я вижу то, чего нет. Но он не стал. Напряжение, сковавшее мое тело, достигло пика и постепенно схлынуло. Я обмякла, без сил откинувшись на спинку кресла.
– Правда. И знаешь что? Он будет дураком, если пойдет на это. Дураком и слабаком, который не смог справиться с собственными тараканами.
– Спасибо, – прошептала я, отводя взгляд. – Правда… Мне нужно было это услышать.
Чтобы спрятать неловкость, я сделала глоток коньяка. Хороший напиток. По телу растеклось приятное тепло.
– Странные вы существа – мужики… Почему вам всегда всего мало? Власти, денег, женщин…
– Не в этом дело, Кать.
– А в чем?
– Знаешь, для мужика проблемы с потенцией…
– У Тимура нет проблем с потенцией! – возразила я с большей уверенностью, чем испытывала на самом деле.
– Но могли бы быть, не так ли? Вся это радиотерапия, облучение… Думаю, он просто испугался. Струхнул… Для нас нет ничего хуже этого, Катя. Мы боимся, что, если у нас не встанет, то мы просто перестанем быть мужиками.
– Да, я… понимаю, что ты имеешь в виду. Тимур просто хочет… самоутвердиться за счет других женщин. Более молодых, красивых… Доказать и себе, и мне, и всему миру, что… – не сумев договорить, я всхлипнула и часто-часто заморгала, не давая слезам пролиться, – Все знаю! Только не пойму, как мне это пережить. Я ведь много об этом думала. Убеждала себе, что никакой катастрофы не случится. Ну, побегает он, перебесится и вернется в семью. Да только не смогу я… просто не смогу простить измену. Он разбаловал меня. Возвеличил… Возвел на высочайший пьедестал, упав с которого, я… Разобьюсь, разлечусь на осколки. Меня, той, которую он любил, просто не останется. Господи… – я уткнулась лицом в колени и захохотала, – как же пафосно это все прозвучало.
– Да нормально прозвучало, Кать. Образно.
Я хмыкнула. Сделала глоток, и еще один.
– Самое смешное, что порой мне даже хочется, чтобы это поскорее случилось. Самое страшное – ждать.
– Может, ему мораль не позволяет, – криво пошутил Волков.
– Нет. Просто этот выбор подразумевает дополнительную ответственность.
– На которую Тимур не способен?
– Ну, почему же. Вполне. Только он из тех, кто сначала все хорошенько обдумает. От этого и тошно вдвойне. Это будет его осознанный выбор. Не порыв, не временное помутнение. На это же большинство мужчин списывают свои грешки?
Коньяк развязал мне язык. Я окончательно расслабилась и согрелась.
– А ты? Ты способна взять на себя ответственность?
– За что? – зевнула.
– Ну, не знаю. За свой брак и его сохранность.
– Считаешь, что дело во мне?
– Нет. Абсолютно так не считаю. Просто, если Тиму захотелось разнообразия…
– Да?
– Нет, ничего. Не бери в голову.
– Вот тебе на! Сказал «а», говори «б». Ты разве не слышал этого правила?
Ян отвел взгляд. Подошел к бару, достал бутылку и, плеснув мне щедрую порцию, налил себе.
– Эй, я вообще-то еще планировала поработать, – хихикнула я.
– Да, я тоже.
Волков опрокинул содержимое бокала в рот. Сунул руку в карман и, поигрывая мелочью, поинтересовался:
– А тебе?
– Что мне?
– Тебе не хотелось разнообразия?
Я открыла рот. Не для того, чтобы ответить. Ответа у меня не было. Я вообще о таком не задумывалась. Для меня существовал только один мужчина – мой муж. Он был всем моим миром, им был наполнен каждый мой день, каждый вдох. А все другие существовали будто бы вне его. Даже не на задворках.
Избавляя меня от необходимости отвечать, дверь в кабинет открылась. На пороге возник хмурый Алмазов.
– Хорошо сидите, – прокомментировал он, нацепив на лицо непроницаемую маску. Я свесила ноги и пошарила по полу, в поисках сброшенных туфлей. Ян лишь пожал плечами:
– Иногда полезно расслабиться.
– Ты так считаешь? – Тимур вздернул бровь, глядя, впрочем, исключительно на меня. И я стушевалась под этим взглядом. Как будто это я налажала. Злость, которой я прежде не знала, опалила меня изнутри. Может быть, ее подогрел алкоголь… Я на это надеялась. Ведь понятия не имела, как жить с этой черной прорвой внутри и не сдохнуть.
– Я пойду. Ты, наверное, хотел что-то обсудить с Яном…
– Нет. Вообще-то я хотел поговорить с тобой.
– Правда? Ну, тогда пойдем.
Не знаю, что я там себе надумала, пока мы шли к кабинету, но, когда Тимур заговорил о работе, разочаровалась почти до слез. А чего я ждала? Что он набросится на меня с объяснениями? Или потребует их от меня… Это ведь так по-мужски, замалчивать проблему. Все равно, что замазывать гримом раны и синяки. На первый взгляд – красиво, не придерешься. А если присмотреться…
Нет, это все хорошо… Но что имел в виду Волков? Пойти, что ли, спросить?
– Кать, ты меня вообще слышишь?
– А? Прости. Задумалась. Так что ты спрашивал?
– Интересовался, кто сегодня заберет детей.
– А ты не можешь?
– Я планировал задержаться в офисе. – В одно мгновение я напряглась, подобралась вся. – Ты была права. Я мало времени уделял фирме. Буду наверстывать.
– Хорошо… Если хочешь, я могу остаться, чтобы…
– Нет. Не нужно. Возьми Колю и езжай за детьми. Я большой мальчик, справлюсь.
Мне бы очень хотелось знать, планирует ли с ним задерживаться секретарша. Вопрос так и вертелся у меня на языке. Но мне нужно было держать лицо. В какой-то момент это стало для меня жизненно важным. Поэтому я промолчала.
– Хорошо. Я заберу их. Но ты тоже не слишком задерживайся. В работе на износ нет никакого смысла.
Тренировка у детей заканчивалась в семь часов, но я выехала за ними пораньше. Давно я не видела их игры. И даже соскучилась. В последнее время ими больше занимались Альфия или Нина Львовна. Завидев меня, Назар отвлекся. Заулыбался во весь щербатый рот, нарвавшись на окрик тренера. Дамир был более сдержан. Подмигнул только, когда наклонялся за мячиком. Я помахала в ответ. Не представляю, что буду делать, когда придет время объяснять им, что мы с Тимуром разводимся. Для них это будет большой удар.
Так. Стоп! Почему сразу разводимся? Не потому ли, что готова сдаться и вывесить белый флаг? А как же все то, что между нами было? И все, что есть… как? Просто вычеркнуть Алмазова из жизни, словно его и не было? Не получится. У нас дети, бизнес, и вообще… куда ни кинься, это «мы»… И потом… что потом? Кто потом… Никто ведь с ним не сравнится. Да, гад. Сейчас гад, безусловно. Но я, как никто, знаю, чего стоит этот мужик. Настоящий мужик, надежный. Я ведь всю свою жизнь за ним, как у бога за пазухой. Такое затертое до дыр сравнение. Наверное, потому что лучше не скажешь…
Нет, вариант – отойти в сторону – глупый.
Но что еще мне остается, что?!
На что там намекал Волков? О какой ответственности говорил? Наверное, я догадывалась, но даже себе не признавалась, что уловила суть.
Толкаясь и переговариваясь, из раздевалки выскочили мальчишки. А я даже не заметила, что тренировка закончилась.
– Привет, мам… А мы думали, за нами снова бабушка приедет.
– Как видишь, нет.
– Ура! Это ж мы теперь можем в кино съездить.
– А с бабушкой почему не ездили?
– Просто… – буркнул Дамир. – Так что, поедем?
Я нерешительно пожала плечами.
– Я с Николаем. А у него вот-вот закончится рабочий день.
– Тогда пусть он нас закинет в ТЦ, а домой мы на такси вернемся.
– Ну, или папа нас заберет! – нашелся Назарчик. И поразмыслив, я решила, что это просто отличный план. Нам давно не мешало отдохнуть вот так. По-семейному. Кино мы можем посмотреть и сами. Тимур как раз освободится. А после – аттракционы или то же кафе. Все, как в старые добрые времена.
– Соглашайся!
– Окей. Что там хоть показывают?
– Сейчас загуглю, – пообещал Дамир, забираясь на заднее сиденье нашей служебной машины.
Тимуру я позвонила уже из торгового центра, когда дети застряли в очереди за попкорном. Он ответил почти сразу же. После первых гудков. Выслушал меня и, к моему облегчению, пообещал к нам присоединиться. В его голосе не было обычного энтузиазма, но даже это меня не расстроило. Я была уверена, что он быстро изменит свое мнение. Уж очень свежа была память о том, как это было раньше.
Кстати, я не ошиблась. Когда Тимур нас отыскал, мы здорово провели время. Он много смеялся над проделками мальчишек и даже согласился пойти с сыновьями в 7-D кинотеатр. Я же решила выпить кофе, пока они будут веселиться, но Назар обозвал меня трусишкой, и мне пришлось доказывать умнику, как он неправ. Что ж, это был занятный опыт. Хохочущие, мы вывалились из кабинки и неожиданно встретились с Тимом взглядами.
Как давно мы так не смеялись?
Уже тысячу лет.
У нас ужасно долго не было повода для веселья. И, может, Тимуру как раз не хватало этой радости, легкости, драйва. Но… вот же он. В нас. Посмотри. Мы с тобою все те же! Молодые. Влюбленные. С огромными крыльями за спиной…
– Мужчина! Мужчина, вы забыли сдать очки, – нарушая наш немой диалог, к Тимуру подбежала девочка-администратор.
– Что, правда? Ох, какой я забывчивый. Вот, Даша, – взгляд Тимура скользнул по бейджику на груди девушки. – Возьмите, пожалуйста.
Девушка порозовела от внимания такого видного мужчины и затараторила что-то про «ничего-ничего, бывает».
И мне захотелось ее удавить. Или самой удавиться.
Глава 5
Чтобы не сорваться, не наговорить мужу гадостей по дороге домой, я молчала. Дамир упросил отца разрешить сесть рядом с ним на переднее сиденье, и мое молчание не выглядело демонстративно. Так, вынужденная мера. Ну, не кричать же мне. Сидящего рядом Назара разговоры с девчонками не интересовали, так что я, отвернувшись к окну, с чистой совестью думала о своем. Если, конечно, с чистой совестью можно думать об убийстве.
Шутка.
До такого я еще не дошла.
После тренировки, аттракционов и плотного позднего ужина мальчишки вырубились почти мгновенно. Назар начал клевать носом еще в машине. Когда я вернулась в спальню, поцеловав сыновей, Тимура нигде не было видно. Мне не было весело. Не было совершенно… Но я улыбнулась. Разве не смешно, что собственный муж от меня прячется?
Читать бесплатно другие книги:
