Жизнь замечательных детей Лютикова Люся
– Оля тебе поможет. Она всё умеет: и готовить, и стирать, и за малышами присматривать. Ты просто будешь ею руководить. Ну и потом Диана Александровна обещала проведывать внуков. Зайдет, начнет раздавать тебе ценные указания, еще будешь мечтать от нее избавиться. – И кума захихикала.
Я чувствовала, что для Женьки это дело уже решенное. Нет, надо бороться!
– Ты же мать! Как ты можешь доверить детей неопытному человеку? – попыталась я устыдить подругу.
– А ты крестная мать, – отбила Женька. – Когда ты в последний раз проведывала своего крестника?
Я попыталась вспомнить. Вроде бы полгода назад. Нет, даже больше: на Новый год. А если сейчас начало сентября, то получается, что я подарила Ларику огромного плюшевого медведя восемь месяцев назад. Это, конечно, безобразие – так забрасывать крестника. Живем в одном городе, всего-то в полутора часах езды. Да, нехорошо, тетя Люся, очень нехорошо…
Словно почувствовав, что стена моего сопротивления дала трещину, Женька умоляюще зашептала:
– Люська, у меня рушится семейная жизнь. Мы с Денисом уже давно общаемся лишь на темы детей и быта: протекает бачок унитаза, у Ларика понос, Игорек опять разбил коленку, а Ольге надо купить новое пальто… Я чувствую, что муж уже перестал видеть во мне женщину, только – мать семейства. Наш брак под угрозой. Эта поездка – просто подарок судьбы, мы обязательно должны остаться с ним вдвоем, чтобы всё было как раньше. Ты меня понимаешь?
Ну, если дело обстоит так серьезно… В конце концов, неделя – это всего лишь семь дней.
– Но у меня же кошка, если ты помнишь, – привела я последний аргумент.
– А у нас кот! – радостно отозвалась кума. – Бери свою кошку с собой, вместе им будет весело.
– А твой кот не будет ее… хм… домогаться? Куда я потом котят дену?
– Ну что ты, у нас очень тихий и славный кот. На крайний случай их можно просто держать в разных комнатах. Ну так что, согласна?
– Ладно уж. Только потом не удивляйся, если за неделю дети несколько отощают.
– Ты просто мировая подруга! – обрадовалась Женька. – Значит, ждем тебя через два часа.
– Так скоро?
– Я же тебе говорю: мы улетаем сегодня вечером. Пока обсудим все нюансы, я покажу тебе, где у меня что лежит… В общем, найдем чем заняться.
В ванной я долго и придирчиво разглядывала свою помятую физиономию. Определенно, на зеркале пора сделать надпись: «Другие не лучше».
Глава 4
Сплю на новом месте, приснись жених невесте. Такую фразу прошептала я вчера вечером, укладываясь спать на Женькиной продавленной софе. Я надеялась – к чему скрывать? – увидеть во сне Руслана.
С капитаном Супроткиным я познакомилась прошлым летом, когда спасала свою подругу Настю от несправедливого обвинения в убийстве. С тех пор я тайно в него влюблена. И дело не только в его внешности – капитан весьма смахивает на актера Шона Коннери, – просто он очень хороший человек. Сам же Руслан Супроткин относится ко мне исключительно с дружеской симпатией – возможно, ее причина кроется в тортах и пирожных, которыми я всегда потчую гостей. Но я не теряю надежды, что однажды пелена спадет с его глаз, он увидит, какая я замечательная, и предложит мне руку и сердце. Собственно, сегодняшнее гадание на «новое место» и должно было подтвердить эту радужную перспективу.
Но мне ничего не приснилось! То есть абсолютно. Стоило моей голове соприкоснуться с подушкой, как я провалилась в глубокий сон без сновидений. И очнулась только в семь утра, когда над самым ухом противно запикал будильник.
Как же так? А где капитан Супроткин? Неужели у нас с ним нет общего семейного будущего?! Но я не успела предаться размышлениям на эту грустную тему, потому что квартира ожила. Близнецы радостно залопотали в своих кроватках, на кухне заработал телевизор, а на меня прыгнула Пайса. Кошка сердито смотрела зелеными глазами и громко мяукала, требуя еды. Я смутно вспомнила, что вчера так ее и не покормила.
– Тетя Люся, а завтрак будет? – В комнату заглянула Оля в ночной рубашке.
– Я люблю гренки с сыром! – сообщил Игорек, появляясь вслед за сестрой в футболке, перемазанной зубной пастой.
– Какой хороший мальчик, уже почистил зубы, – похвалила я его.
Вчера вечером я решила смотреть на жизнь с оптимизмом и радоваться любой мелочи. Моя задача-минимум – через семь дней передать на руки родителям живых и здоровых детей в количестве четырех штук. Все остальное меня не волнует. Поэтому я должна быть спокойна, как удав.
– Завтрак – будет! – громко, как на параде, объявила я. – Правда, пока не знаю, что именно.
Накинув халат, я потащилась в ванную. Непривычно умываться в полноценной ванной комнате с раковиной и стиральной машиной-автоматом. Еще бы: в моей квартире на туалет, совмещенный с сидячей ванной, отводится 1,5 квадратного метра. Никакой, даже самый маленький умывальник туда уже не помещается. Кухне, совмещенной с прихожей, повезло чуть больше – ей выделили 5 метров. И оставшиеся 11 «квадратов» принадлежат комнате. Я уже привыкла к постоянной тесноте, к тому, что стирать можно только в тазике, а разогревать на сковороде полуфабрикаты надо осторожно, чтобы не испачкать жиром одежду, висящую напротив плиты. Так что в Женькиной «двушке» общей площадью 45 квадратных метров я чувствую себя просто королевой. Если точнее – королевой-матерью.
– Оля, их по утрам умывают или как?
Если честно, то вчера я была в каком-то сомнамбулическом состоянии. Поэтому из всего, что Женька говорила мне перед отъездом насчет двойняшек, я помню только одно: Ларик должен первым кататься в коляске. Дело в том, что раньше у младенцев было две коляски – у каждого своя. Но недавно одну коляску украли. Женька по неосторожности оставила ее в подъезде на пару минут, а когда вернулась – ее и след простыл. И теперь на прогулке детки ездят в оставшейся коляске по очереди. Пока одного везут, второй топает своими ножками. Так вот, Илларион настаивает, чтобы право «первого раза» принадлежало ему, и поднимает страшный крик, когда оно достается брату. А Макарушка непривередлив: везут – хорошо, нет – еще лучше. Золотой ребенок.
– Что? – В комнату опять заглянула Оля, на этот раз она уже была одета в джинсы и белую кофточку.
– Я спрашиваю, что мама делает с близнецами утром? Умывает?
– Да, и еще попки моет. Они же в памперсах спят.
Хм, как интересно…
– Но ведь под кроватями стоят горшки. Разве они на них не ходят?
– Не всегда, – загадочно ответила девочка и удалилась причесываться.
Просто какое-то утро открытий. Ладно, сейчас сама во всем разберусь. Подхватив детей под мышки, я поволокла их в ванную. Господи, как их мыть, над раковиной, что ли? Какая тут технология?
Я принялась раздевать Макара. В это время оставшийся без присмотра Ларик вышел в коридор и засеменил на кухню. Придерживая одной рукой Макарушку, я бросилась за его братом и водворила беглеца на место.
Мне катастрофически не хватало еще одной пары рук. И как только Женька с ними управляется? Ведь невозможно левой рукой держать одного ребенка, а правой раздевать второго!
– Стой спокойно, – сказала я Ларику.
К моему удивлению, он послушался. Ага, они уже понимают человеческую речь! Это значительно упрощает дело.
Наконец, одежда снята, памперсы выброшены, а детки помещены в ванную. Мочалка, мыло, горячий душ – всё, мальчишки чистенькие и розовенькие, словно поросятки.
Наскоро вытерев детей, я принялась надевать на них памперсы и ползунки. В ванную заглянул Игорек.
– Тетя Люся, а почему кошку зовут Пайса? – спросил он.
– Тебе это прямо сейчас надо знать? – удивилась я.
– Да.
– Я вчера уже говорила, а ты не слушал, – напомнила я ему.
– Ну, расскажи еще раз, расскажи… – принялся канючить мальчишка.
– Ладно, расскажу, если поможешь одеть Макара. Во многих юго-восточных странах слово «пайса» (ударение на последний слог) означает «деньги». Я назвала так свою кошку, потому что она трехцветная. По нашему русскому поверью, трехцветные кошки приносят в дом достаток.
– Значит, твоя кошка приносит деньги? И нам принесет, раз она у нас живет? – обрадовался ребенок.
– Обязательно, – убежденно сказала я.
– Тетя Люся, а что такое критические дни?
Довольно неожиданная смена темы, не правда ли? И как прикажете отвечать? Я решила не рисковать и ограничилась стандартным ответом:
– Потом спросишь у мамы.
– Я уже спрашивал, она сказала, что узнаю, когда вырасту.
– Значит, узнаешь, когда вырастешь, – отрезала я, но, заметив его расстроенную мордашку, добавила: – Ты даже не представляешь себе, Игорек, какой ты счастливый. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в то время, когда я тоже не знала, что такое критические дни. К сожалению, это невозможно. Эй, ты куда? А завтрак?
Игорь уже надел ботинки и стоял в прихожей с ранцем за спиной.
– Я в школу.
– Как «в школу»? Занятия ведь в половине девятого начинаются.
– Нет, сегодня у меня внеклассное чтение, оно в восемь.
– Господи, а поесть? Ладно, сейчас что-нибудь тебе быстренько соберу. Последи пока за близнецами! – Я кинулась на кухню к холодильнику. – И зачем они детей мучают? В такую рань занятия! Совсем учителя взбесились, – возмущалась я, строгая хлеб с сыром.
– Вообще-то это дополнительные занятия для беженцев, – объяснила мне Оля, заваривая чай. – У нас в школе много чеченцев учится, дагестанцев, даже цыгане есть. Они совсем плохо читают, вот их и натаскивают.
– А Игорьку это зачем?
– А ему просто нравится читать, он книги любит, поэтому ходит за компанию.
Похвальное, конечно, увлечение, я тоже считаю, что хорошая книга – это лучший отдых. Но для меня это именно отдых – вставать ни свет ни заря я бы не стала даже ради Джерома Сэлинджера (а уж на что я его обожаю!). В моей душе шевельнулось нечто, похожее на восхищение.
– На, – я протянула ребенку бутерброды с сыром, – почти гренки. Вот еще яблоко и питьевой йогурт. Съешь на перемене, ладно?
Игорек кивнул.
– Какую книгу вы сейчас читаете?
– «Дядю Федора».
Не знаю такую, совсем отстала от жизни.
– Ну, давай я тебя поцелую. Хороший мальчик. – Я чмокнула его в мягкую щеку, и он умчался.
Я поволокла малышей на кухню, с радостью отметив, что Оля уже накрыла на стол. Прошел всего лишь час, а я уже чувствовала себя выпотрошенной, словно тушка бразильского бройлера. Что же будет дальше? Зато близнецы были бодры и радостно выплевывали каждую вторую ложку йогурта на свои слюнявчики.
– Тетя Люся, а чего ты их всё время за собой таскаешь? – спросила девочка, кивая на братьев.
– Ты что! А как же иначе? За ними глаз да глаз нужен!
– Вообще-то иногда мама оставляет их одних в комнате. Они там спокойно играют, и ничего не случается.
– Да? – заинтересовалась я. – Буду знать.
– А Пайсу будем кормить? А Черныша? К нему теперь не подберешься…
Услышав свое имя, Пайса замяукала с удвоенной силой. Вчера бедному животному досталось. Сначала ее потаскал за хвост Игорек. Не успела я ее у него отобрать, как Пайсу принялись трепать близнецы. Вырвавшись из их цепких ручонок, кошка взобралась на шкаф, где на нее набросился хозяйский кот Черныш. Абсолютно черный, короткошерстный и с янтарными глазами котяра стал посягать на ее девичью честь. Тут у Пайсы сдали нервы, и она из ласкового животного превратилась в фурию. Душераздирающе воя, она заехала когтистой лапой Чернышу по носу. Кот позорно бежал на кухню, где спрятался за плитой. Со вчерашнего вечера он безвылазно там сидит и не подает голоса. Наружу выглядывает лишь черный хвост. Судя по его нервным движениям из стороны в сторону, Черныш до сих пор не отошел от шока.
Сначала я насыпала сухой корм в миску Пайсы, а потом стала кидать мясные подушечки Чернышу сверху за плиту. Кот никак на них не отреагировал. Ладно, решила я, захочет есть – сам выберется.
Пайса так энергично накинулась на еду, что я вспомнила про хомячка Пуха. Пух формально принадлежит Оле, и поэтому его клетка стоит около ее кровати. Я сказала девочке:
– Ты следи за хомяком, мало ли что…
Она поняла мой намек, побледнела и побежала проверять, хорошо ли закрыта клетка.
Так, осталось совсем немного. Сейчас Олечка уйдет в школу, я одену близнецов и отведу их в ясли. И буду абсолютно свободна до вечера. В принципе, всё оказалось не так уж и сложно. Думаю, я с блеском выдержу испытание. Люся Лютикова – прирожденная воспитательница и мудрая наставница молодежи.
– Теть Люсь, а мне надо сдать деньги на экскурсию… – напомнила Оля.
Точно. Уезжая, Женька вручила мне деньги. Немного, всего лишь двести долларов. Но это было всё, что осталось в этом месяце от получки Дениса после выплаты арендной платы за квартиру и покупки кое-какой бытовой химии. Семья Стецюра живет от зарплаты до зарплаты, по-другому просто не получается.
Сначала я стала отказываться от денег: мол, как-нибудь прокормлю детей, только что получила аванс, лучше возьмите доллары с собой в Аргентину, пригодятся. Кума возразила: более вероятно, что они пригодятся здесь. Каждый день детям надо покупать свежие молочные продукты, овощи и фрукты. К тому же возможны всякие непредвиденные траты. Дети имеют привычку болеть, а участковая врачиха без коробочки конфет даже за стетоскоп не возьмется. И уж обязательно деньги потребуются на школу: завтраки, экскурсии и просто поборы без определенной цели, которые, по сути, являются завуалированной взяткой классной руководительнице. Вздохнув, я положила Женькины деньги к себе в кошелек, уверенная, что не потрачу из них ни копейки.
И вот – пожалуйста, кума оказалась права. Не прошло и суток, как начались траты. Я отправилась за сумкой. Она висела в коридоре – там, где я ее вчера оставила. В поисках кошелька я принялась рыться во всех отделениях, но безуспешно. Тогда я вывалила содержимое сумки на тумбочку. Хм, ничего не понимаю. Неужели?..
– Кошелек украли, – прошептала я.
Мы с Олей посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:
– Я знаю, кто это сделал.
Глава 5
Вчера вечером в квартиру позвонили. Прошел всего час с того момента, как Женька с Денисом уехали в аэропорт. У меня даже мелькнула мысль, что у них что-то сорвалось, и они вернулись. Я бросилась открывать дверь.
На пороге стоял мужик в строительном комбинезоне, заляпанном краской. На голове у него красовалась пилотка из газеты.
– В вашем подъезде начинается ремонт, – равнодушно сообщил мужик.
Я смутно вспомнила, что действительно видела на первом этаже деревянную стремянку, всю в краске, и старое ведро с побелкой.
– А я тут при чем? – так же равнодушно отозвалась я.
– У вас тут красить или как? – И маляр обвел взглядом «предбанничек» на две квартиры, особенно пристально задержавшись, как мне показалось, на коляске близнецов. – Если надо, то обеспечьте завтра доступ рабочим.
– Ой, даже не знаю, – растерялась я.
Мне, в принципе, до лампочки. Женьке, я думаю, тоже, поскольку эту квартиру они снимают. Но вот что скажут соседи?
Я позвонила в соседнюю дверь. Сначала раздался собачий лай, а потом дверь открыла женщина лет под сорок в банном халате и с полотенцем на голове.
– В вашем подъезде начинается ремонт, – повторил маляр.
– А я тут при чем? – раздраженно отозвалась соседка, отгоняя ногой собаку от двери. Породу мне распознать не удалось.
Я решила внести в диалог некоторое разнообразие:
– Он хочет знать, надо ли красить в «предбанничке».
– Так, значит, придется убирать отсюда вещи? И куда же я всё это дену? – возмутилась женщина и махнула рукой на велосипед и мешки с картошкой. – Между прочим, один мешок – ваш.
Наш? Очень кстати. Значит, картошку мне покупать не придется. Вот только заносить грязный мешок в квартиру мне совершенно не хочется. Опять же коляску некуда приткнуть, честное слово.
– Нет, у нас красить не надо, – решительно сказала женщина.
Я поддержала ее радостным кивком. Мужик никак не успел отреагировать, потому что в этот момент собака – а это оказалась такса – прошмыгнула между ног хозяйки и с оглушительным лаем бросилась прямиком в мою раскрытую дверь.
Почти сразу же раздались душераздирающий кошачий вопль и детский визг. Я кинулась вслед за таксой, за мной поспешила соседка, маляр замкнул процессию.
В большой комнате перед нами предстала потрясающая картина. Пайса висит на люстре и шипит. Такса с омерзительным лаем прыгает на своих коротких лапах внизу, безуспешно пытаясь достать кошку. Оля зажимает руками уши, близнецы синхронно ревут, а Игорек радостно наблюдает за происходящим.
Соседка подскочила к своей псине и схватила ее на руки.
– Бедняжка, испугали тебя, моя деточка, – стала приговаривать она, ласково поглаживая таксу по длинному туловищу.
Такса сучила в воздухе лапами, не оставляя своих гнусных попыток добраться до Пайсы.
Я возмутилась. Нет, все-таки собачники – это страшные люди! Да эта мелкая тварь с вытянутой мордой сама кого хочешь доведет до инфаркта! А ее еще жалеют!
Соседка удалилась к себе в квартиру, маляр тоже тихо слинял. Полчаса у нас ушло на то, чтобы успокоить малышей и снять Пайсу с люстры. И только потом я спохватилась, что открыта входная дверь. Я тщательно закрыла замок, предварительно удостоверившись, что детская коляска по-прежнему стоит в «предбанничке».
Вот ведь я Балда Ивановна! Следила за коляской, а надо было – за сумкой. Ясно же, что маляр воспользовался ситуацией и стянул из нее кошелек.
– И что теперь делать? – спросила Оля. В глазах у нее застыло тревожное выражение. Ребенок уже знает, что без денег – не жизнь.
Я напустила на себя беспечный вид:
– Ничего страшного, придумаю что-нибудь. В школе скажи, что завтра сдашь деньги на экскурсию. Всё будет хорошо.
Очень бы хотелось самой в это верить.
Оля пошла в школу, а я одела близнецов и повела их в ясли. По дороге все мои мысли были заняты одной проблемой: денег нет ни копейки, а надо протянуть неделю с четырьмя детьми, двумя кошками и хомячком. Какие есть варианты?
Можно было бы занять небольшую сумму у коллег на работе. Но, признаться, я привыкла в этой жизни рассчитывать только на себя. Другим я одалживаю деньги с удовольствием, а сама ходить на поклон не люблю. К тому же небольшой суммой на этот раз, чует мое сердце, не обойтись: когда речь заходит о детях, возможны самые непредсказуемые траты. И дай бог, чтобы приятные…
В яслях я попросила позвать Веру Тихоновну. Это была та самая Женькина знакомая нянечка, которая обещала пристроить детишек у себя в группе. На вид она была приятной полной женщиной, но на ее лице застыло выражение мелочной подозрительности.
– Почему опаздываешь? – укорила она меня и скомандовала: – Пошли.
Полная фигура в белом халате стремительно удалялась в глубь длинного коридора. Я подхватила близняшек и бросилась вслед за ней. В нос сразу же ударил неприятный запах кислой капусты, долетавший с кухни. Вскоре мы вошли в комнату, где находились дети. На вид они были ровесниками Ларика и Макара. Малыши по одному сидели в кроватках, застланных клеенкой грязно-оранжевого цвета. Одни плакали, другие терли глаза кулачками, третьи уныло перебирали игрушки и что-то лепетали себе под нос. В комнате находилась тетка в белом халате, она сидела за столом около входа и увлеченно разгадывала кроссворд. При нашем появлении она даже головы не подняла.
– Ложь их сюда, – отрывисто сказала Вера Тихоновна, указывая на свободную кроватку. Я послушно посадила близнецов на клеенку. – Ну всё, мамаша, – прибавила она профессионально скучным голосом, – приходите за детьми вечером.
Какая я мамаша? Неужели она не помнит, что это Женькины отпрыски? Но тут я догадалась, что Вера Тихоновна окончательно вошла в роль няньки, и внешний мир потерял для нее свои ориентиры.
Я бросила последний взгляд на близнецов. Они выглядели несчастными и потерянными. И здесь правда так холодно или мне это только кажется?
Мне очень не хотелось оставлять детей в таком унылом месте, но что делать? Сейчас моя первостепенная задача – поиск средств к существованию. И у меня, кажется, появилась идея, где их можно раздобыть.
Вообще-то я решила действовать привычным способом: просто заработать грошики. И лучше, если я буду трудиться дома, чтобы иметь возможность наблюдать за своими подопечными. Да, с обработкой корреспонденции на дому Аиду Макееву обманули, но ведь существуют же честные варианты подработки!
В ближайшем киоске я купила газету «Работа». Ага, вот и подходящее объявление: «Работа на дому, от $100 в неделю». Будь это мошенники, обязательно написали бы – «от $500». Значит, есть надежда, что объявление подавал честный работодатель. Надо позвонить и выяснить, в чем состоит работа. Где тут телефон-автомат?
На том конце трубки мне ничего определенного не сказали, но посоветовали подъехать прямо сейчас:
– Желающих слишком много, вам может не хватить расходных материалов.
Донельзя заинтригованная, я отправилась по названному адресу.
В маленькой тесной комнатушке едва помещались двое мужчин и огромное количество коробок. В коробках находились полиэтиленовые пакетики с пластмассовыми гранулами – белыми и черными шариками вперемешку.
Выяснилось, что работа состоит всего лишь в том, чтобы отделять белые шарики от черных.
– А зачем это нужно? – не удержалась я от вопроса.
– Из белых гранул потом будут штамповать одноразовые шприцы, – объяснил первый работодатель, с бородой.
– А из черных пуговицы, – добавил второй, с усами.
Ответ не вызвал у меня никаких подозрений. Шприцы и пуговицы – что может быть естественнее? За каждый перебранный пакетик (весом 250 граммов) полагалась оплата 50 рублей. Но поскольку, по словам работодателей, сырье было очень ценное, надомники должны заплатить за него залог – 150 рублей за кулек. Когда осуществляется расчет за работу, залог возвращается.
– Советую вам сразу набрать побольше пакетов, – проникновенно сказал бородач. – К нам обращается так много людей, что скоро, боюсь, закончится материал.
Словно бы в подтверждение этих слов, в комнату вошли двое. Мужчина и женщина с трудом волокли четыре огромные коробки с уже отделенными гранулами.
– За два дня перебрали! Ради такого дела даже теща оторвалась от телевизора! – сказал мужчина, вытирая рукой пот со лба.
Усатый тут же вытащил увесистую пачку денег, которая перекочевала в сумочку женщины.
– А можно еще взять шариков? – поинтересовалась тетка, довольно улыбаясь. – А то нам очень деньги нужны, на машину копим.
– Подождите, – осадил ее бородач. – Эта гражданка пришла первой, сначала она должна выбрать. Вам сколько килограммов, девушка?
Все присутствующие выжидательно уставились на меня.
И тут у меня в голове что-то щелкнуло. Вообще-то я не отличаюсь быстрой реакцией – как многие русские люди, крепка задним умом. Но зато у меня хорошо развита интуиция. Я просто всей кожей чувствую, когда дело нечисто. И сейчас определенно был такой случай.
Сопоставив детали этой сцены, я поняла, что налицо все признаки «лохотрона». Во-первых, какая-то сомнительная работа, больше похожая на издевательство злой мачехи над бедняжкой Золушкой. Во-вторых, необходимость внесения залога – да разве стоит эта горстка пластмассы таких денег? Определенно не стоит. Ну а создание искусственного дефицита, жесткий временной прессинг – решение надо принять немедленно! – и, конечно, конкуренция с другими соискателями довершали общую картину. Я уже почти не сомневалась, что передо мной жулики.
– Так сколько вешать? – повторил бородач.
– Семь кило, – брякнула я наобум.
– А нам-то хватит? – заволновалась тетка.
Вот сейчас я ясно видела, что она здорово переигрывает. Ее «муж» отрешенно ковырялся в носу, перспектива остаться без пластмассовых шариков его мало беспокоила. Лохушка захватила наживку, и теперь можно расслабиться.
– Так-так… – засуетился усатый, нажимая на кнопки калькулятора, – семь килограммов сырья – это будет четыре тысячи двести рублей залога. Вы будете платить в рублях или в долларах по курсу?
Хм, эти прохиндеи любят доллары. Представляю их разочарование, узнай они, что у меня нет даже монгольских тугриков.
Самый лучший способ убедиться, что перед тобой мошенники, – сломать сценарий поведения, который они тебе навязывают. В своих статьях я советую соискателям задавать неожиданные вопросы, уточняющие детали будущей работы. По реакции собеседника легко понять, с кем имеешь дело.
Я напустила на себя самый невинный вид:
– Вы говорите, что из белых шариков будут делать одноразовые шприцы. А где находится завод?
Бородач и усатый разинули рты и уставились друг на друга. Третий мужик от неожиданности икнул. Женщина, видимо, была самой сообразительной в этой компании, потому что выдавила из себя:
– В Черновцах.
Остальные облегченно выдохнули и закивали.
– А где пуговицы штампуют?
– Там же, – ответила женщина, теряя терпение. – Так вы берете шарики, дама?
– Нет, не беру, – сказала я спокойно. – Иначе вам не хватит, а вы ведь на машину копите. Так что пропускаю вас вперед, только рада оказать услугу. Давайте покупайте!
И я растянула губы в приветливой улыбке.
От такого не смогла оправиться даже тетка. Немая сцена длилась целую минуту. «Что делать-то?» – читалось в глазах всех присутствующих. Наконец, женщина вытащила из сумки ту самую пачку денег, что ей недавно вручили, и спросила «мужа»:
– Ну, сколько будем брать?
– А я-то откуда знаю! – огрызнулся мужик.
Дама нервничала и теребила деньги. Неожиданно пачка выскользнула у нее из рук, и по полу рассыпались денежные знаки. Господи, что это?! Я подняла одну купюру – и это оказался чистый листок фиолетовой бумаги. Хм, мошенники не доверяют даже друг другу, раз вместо настоящих денег пользуются «куклой».
В общем, мои подозрения насчет этой фирмы оправдались. А вместе с ними лопнула надежда немного подзаработать. Прямо хоть бери в охапку всех четверых детишек и стой на улице с плакатом: «Подайте на пропитание малюткам».
В коридоре я едва не столкнулась с мужчиной откровенно провинциального вида.
– Двадцатый офис в той стороне? – спросил он.
Я догадалась, что провинциал идет на «лохотрон» с пластмассовыми шариками. Тут из меня почему-то поперли слова, которыми я обычно заканчиваю статьи про мошенников:
– Помните главное правило трудоустройства: не расставайтесь с деньгами! За работу должны платить вам, а не наоборот!
Мужик сначала обалдел, а потом поинтересовался:
– Самая умная, что ли?
Увы, нет. Есть такая присказка: если ты такой умный, то почему такой бедный? Если исходить из моего финансового положения, то я просто хроническая идиотка.
Глава 6
Около турникета метро я стала искать в карманах проездной билет и неожиданно наткнулась на картонный прямоугольник. Это оказалась визитка Алексея Невского, директора фирмы «Радость жизни». Абсолютно не помню, как она у меня очутилась. Наверное, бывший журналист подсунул мне ее в надежде, что я соглашусь участвовать в одном из его мероприятий. Что он там предлагал? Посидеть в ресторане, поговорить, покушать – и за это мне еще заплатят пятьдесят баксов?
Хм, теперь это предложение уже не кажется мне таким диким. Если, конечно, Невский не скрыл от меня какую-нибудь пикантную подробность будущего мероприятия, которая все осложняет. Пожалуй, я даже была дурой, что сразу не согласилась! Полсотни баксов – это немного, но вполне достаточно, чтобы за неделю дети не умерли с голоду.
Едва войдя в Женькину квартиру, я кинулась к телефону и набрала номер «Радости жизни».
– Лёш, привет, это я, Люся.
– Люся? Какая еще Люся? – раздался недовольный голос.
– Ну, из газеты по трудоустройству, я к тебе позавчера приходила наниматься на работу. Потом мы пили… Не помнишь, что ли?
– А-а, Люська! – истошно завопил Невский. – Почему, прекрасно помню. Как дела?
– Отлично, – покривила я душой. – Я чего звоню-то. Тебе еще нужна девушка для сегодняшнего мероприятия? Ты вроде говорил, что надо просто посидеть в ресторане за пятьдесят баксов?
– Да, нужна! – обрадовался мужчина. – Не поверишь, уже сам хотел переодеваться женщиной. Что, взыграло журналистское любопытство?
– Ага, – опять соврала я. Не признаваться же, что на авантюру меня толкает исключительно тяжелое материальное положение.
– Ну, это не самый интересный проект, у меня есть и более захватывающие, – принялся самодовольно вещать Алексей. – Но для первого раза тебе хватит впечатлений. Называется «Красавица и чудовища», в смысле – несколько чудовищ. Поняла?
– Не-а, ничего не поняла. А я кем буду – красавицей или чудовищем?
– Догадайся с трех раз, – усмехнулся Невский.
От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой. Ага, денежки достанутся вовсе не на халяву, придется пожертвовать своей самооценкой, и без того уже загнанной на уровень плинтуса. Конечно, это не первый и не последний раз в моей жизни, но всё равно неприятно.
Почувствовав мое настроение, Алексей поспешно добавил:
– Если это тебя успокоит, то скажу, что программу «Красавица и чудовища» обычно заказывают девушки, которые сами довольно страшненькие. В обычных условиях им очень сложно подцепить мужчину – не выдерживают конкуренцию с другими представительницами прекрасного пола. Собственно, для этого им и требуется помощь моей фирмы. Иначе какой смысл платить немалые деньги?
Тут я себя одернула: в моем положении не выбирают. Господи, да мне детей кормить нечем, а я еще привередничаю!
– Ладно, рассказывай, что надо делать.
Всё познается в сравнении, таково свойство человеческого восприятия. Откуда бы мужчины поняли, что Маша – чудо как хороша, если бы рядом не было Даши, которую если что и красит, так только молодость? Опять же Даша – просто гений чистой красоты по сравнению с Глашей, с ее-то крючковатым носом и вытянутой прыщавой мордочкой. Но и на такую Глашу найдется окончательная уродина, при взгляде на которую кавалер решительно выберет себе в спутницы Глафиру. В общем, принцип прост: если хочешь выделиться – создай себе отстойное окружение.
Многие девушки догадываются об этом еще в ранней молодости и начинают выбирать себе в подружки исключительно дурнушек. Однако со временем каждая такая дурнушка понимает, что льет воду на чужую мельницу. Подобный расклад не в ее интересах. Чтобы выйти замуж или хотя бы просто познакомиться с мужчиной, она тоже должна казаться царицей на фоне какой-нибудь страхолюдины. Так создается спрос на некрасивых женщин. Но в реальном социуме этот спрос не находит достаточного предложения. И тут на помощь дамам приходит фирма «Радость жизни».
Представьте себе ситуацию. Девушка приглашает молодого человека в ресторан на свой день рождения. Или, если они еще не так близко знакомы, на деловую встречу. Молодой человек садится за столик, оглядывается вокруг – и замирает с открытым ртом. Кругом, словно на подбор, собрались одни уродины. Ну, буквально не на кого глаз положить! Мужика пронзает мысль: да его дама – настоящая Клеопатра и Мэрилин Монро в одном флаконе!
Дальше – больше. Незнакомые мужчины начинают наперебой приглашать его девушку танцевать. И какие мужчины – Антонио Бандерасу не стыдно было бы иметь такого двойника! В парне просыпается самец орангутанга. Ага, если за его самкой идет такая охота, значит, она ценный экземпляр. Мужчины вообще в большей степени, чем женщины, подвержены социальному влиянию и в принятии решения ориентируются главным образом на реакцию окружающих. «Такая корова нужна самому!» – приходит к выводу молодой человек, и в некоторых случаях прямо в ресторане делает девушке предложение. Ну уж, как минимум, клиентка «Радости жизни» может рассчитывать на всплеск интереса к своей скромной персоне. В дальнейшем ей придется самостоятельно его поддерживать – своим интеллектом или исключительными душевными качествами. Но при необходимости операцию «Красавица и чудовища» всегда можно повторить. Конечно, уже в других декорациях, чтобы не вызвать у объекта подозрений.