Дикий Кистяева Марина

7

Да, он ожидал увидеть красивую девушку.

И не разочаровался.

Она была шикарной.

Она стояла у административной стойки и разговаривала с хлюпиком, что пожирал её алчными синими глазками. Дикий видел всё – и капли пота, выступившие у хлюпика на лбу, и как подрагивают ресницы в предвкушении, и как бьется жилка на шее от нервного возбуждения.

Захотелось свернуть ему шею. Раз – и всё.

Чтобы никто никогда не смел смотреть на неё похотливыми взглядами, представляя, что он будет проделывать с её роскошным телом. Как снимет тесный жакет, как медленно позволит сползти узкой юбки, слишком вызывающе подчеркивающая округлость крутых бедер.

Роскошна…

Валгар на жалкую долю секунды позволил себе полюбоваться ею. Черные волосы, стянутые пучком. Прямая спина. Изумительная попка. Длинные ноги в черных чулках. Только уродливые туфли портили картину.

Когда она будет с ним, он будет её одевать в лучших модных домах.

Самое для него удивительное заключалось в исключительном запахе чистоты, исходивший от неё. Девушка не была совсем юной, как он мог ожидать – перед ним стоял не подросток, только-только вступивший в фазу созревания. Девушка достигла детородного возраста.

Тогда почему он не чувствовал от неё секса? Красива, одна, девственна.

Меняющая Облик…

Такое может быть?

Однозначно – нет.

Вдаваться в долгие размышления он не стал. К чему они? Он – тут. Этим всё сказано.

– Девушка со мной.

Милана на всю жизнь запомнит интонацию, с которой были произнесены эти слова и то первое впечатление, что произвел на неё говоривший.

Когда она обернулась, то ей показалось, что мир покачнутся. Перевернулся с ног на голову. Потому что стоящий неподалёку от неё мужчина не мог быть реальным.

В идеально сидящих на нем джинсах и черной рубашке, с легкой трехдневной щетиной и чуть отросшими вьющимися волосами, он был мужчиной из её фантазий. Да, Милана грешна. Она этого и не отрицала. В последние годы, когда мир для неё стремительно менялся, а Луна сводила с ума, она, забравшись под застиранное покрывало не раз трогала своё тело. Исследовала. Даже там. Сначала робко, боязно, стыдясь своих нечестивых порывов. Как же так… Прикасаться к себе, стремясь унять нестерпимую потребность неизведанного. Ей должно было быть противно. Но не было. Напротив, ей нравились те ощущения, что зарождались в ней, когда она проводила ладонями по съежившимся соскам. По животу. По темным кучерявым волосикам.

Ей нравилось…

И закрыв глаза, она представляла мужчину. Непременно высокого и широкоплечего. С глазами, точно омут. В которые она смотрела и не могла отвести взгляда. Что гипнотизировали её и манили. С нежными сильными руками, трепетно прикасающимися к её жаждущему телу. С губами – полными и нетерпеливыми.

С телом – большим и сильным, натренированным. Она видела его всегда обнаженным. Длинные мускулистые ноги. Жесткий пресс. Широкая грудь с порослью черных волос.

В последние месяца Милана остановилась на одном образе. Воссоздала себе идеального мужчину и раз за разом ласкала себя, представляя, что это делает он.

Сегодня Судьба сыграла с ней злую шутку.

Потому что придуманный мужчина едва ли был не точной копией незнакомца, холодно улыбающегося администратору.

Появление третьего лица не пришлось по душе последнего и тот досадливо поморщился. Жаль. Такая ночка накрылась. Но ничего, у него ещё будут другие заблудившиеся девочки.

А с этим, что появился… Нет, с ним лучше не связываться. Даже на расстоянии чувствовалась агрессия, излучаемая большим телом. Такой раздавит и не заметит. Да и смотрит на него недружелюбно, словно понял о чем думал администратор.

– Тогда и Ваши документы, – не размыкая тонких губ, выдавил он из себя и добавил: – Пожалуйста.

Милана стояла, боясь сделать глубокий вздох. Где-то на перефирии сознания трепыхалась мысль, что она ведет себя глупо. Не адекватно. Нельзя столь пристально смотреть на незнакомца. Надо прервать зрительный контакт. Улыбнуться. Извиниться. Сказать какую-нибудь нелепицу. В конце концов, от неё требовались документы, которых и не было в помине.

Но она молчала.

И да… Почему он сказал, что она с ним?

Дикий, продолжая улыбаться лишь уголками губ, не торопясь пересек вестибюль и, смотря только на администратора лениво произнес:

– Номер. Лучший.

Администратор собрался было открыть рот и сказать, что лучшие номера заняты, хотя это было не так. Маленькая месть с его стороны. Что не он обладает такой внешность, носит элитные шмотки и что эта черноволосая сучка не перед ним сегодня раскинет ноги.

Хотел и не смог.

Вместо этого молча достал ключи и протянул незнакомцу:

– Второй номер.

Ни про документы, ни про оплату ничего не было более сказано.

Лишь туман. И смутное ощущение, что он спит. Да, точно спит, потому что и лицо девушки и черноволосого незнакомца поплыли перед глазами, стали смазанными. И попроси его описать внешность поздних посетителей, он бы не смог.

Валгар, удовлетворенно кивнув и взяв ключи, повернулся к Меняющей.

– Пойдем.

Его рука властно легла на тонкую талию.

Милана несколько раз моргнула.

Мужчина… незнакомый… зовет с собой…

Да, надо идти.

Идти…

Куда? С ним.

Не важно куда. Куда поведет.

И она пошла.

Не помнила дороги. Не помнила, как поднимались на второй этаж. Шли по коридору.

Лишь смутно в памяти запечатлелся момент, когда он открыл дверь и пропустил её вперед, легко качаясь спины.

– Проходи.

Голос. Какой же у него невероятно притягательный голос. Гипнотизирующий и лишающей воли. Заставляющей её плавится.

– Раздевайся.

Милана снова моргнула.

Раздеться?

О, да, конечно-конечно. Глупая, чего она стоит!

Вот он снова сейчас будет с ней… Будет ласкать и трогать её. Прикасаться. А она будет плавиться под его руками, испытывая потрясающие ощущения.

Девушка, стоя посредине номера, медленно подняла руки и принялась расстегивать пуговицы жакета. Их было три. Раз. Два… Вот и последняя. Под жакетом сатиновая майка на тонких бретельках.

Дело встало за ней.

Милана потянула за майку, высвобождая её из юбки. Надо раздеться… Да, точно.

Для него. Чтобы он увидел её обнаженной.

Мужчина остановился напротив. Стоял и пожирал её пламенным взглядом. Мила едва ли не физически чувствовала, как он скользит по ней. Как обжигает. Как заставляет кровь бежать быстрее, подталкивая саму девушку к краю бездны.

Не было сомнений в правильности происходящего. Не было ничего – ни прошлого, ни будущего.

Был лишь этот мужчина.

Дикий редко использовал ментальные способности, чтобы воздействовать на противоположный пол с целью соблазнения. Скорее, наоборот. Мог припомнить несколько случаев, когда выпроваживал чрезмерно настойчивых дам восвояси с четкой установкой забыть его. Вниманием женщин не был обделен никогда. Внешность, деньги, положение – три составляющие, позволяющие ему не задумываться о благосклонности прекрасных дев.

Сейчас же было всё иначе.

Внешне он сохранял полное спокойствие. Знал, что ни взглядом, ни жестом не выдает то сумасшедшее желание, что скручивало его внутренности жгутом от едва переносимой жажды. Жажды обладания. Бахрат рассказывал про Меняющих Облик. И про их воздействие на мужчин. Говорил, что стоит любому свободному перевертышу – неважно, к какому племени ты принадлежишь, – повстречать её на пути и всё – пропал. Более не существовало ничего, кроме нестерпимого желания завладеть омегой. Меняющая Облик могла понести от абсолютно любого перевертыша, будь, к примеру, она волчицей, а он тигром. Её гены мутировали под партнера. Тем она была вдвойне ценна.

И вот перед ним стояла Меняющая-девственница. С запахом, в котором он ощущал примесь трех мужских ароматов. Один принадлежал тому недоноску-администратору, второй едва чувствовался – скорее всего, случайный знакомый, с кем она общалась несколько часов назад. Третий носил более устойчивый характер. Вещи, кожа девушки – везде чувствовался его запах. Но без примеси секса. Он её не целовал, не прикасался к интимным местам. Там – только её естественные запахи. Скорее всего, девушка и тот мужчина находились рядом долгое время. Путешествуют? Отец и дочь? Тогда где его носит? Хотя какая ему, Валгару, разница. Если бы даже сейчас он оказался рядом, Яр нашел бы способ его устранить. По-хорошему или по-плохому.

Всё звериное поднималось наружу. Все инстинкты обострялись до предела, и с каждым вздохом их контролировать становилось труднее.

В те мгновения Ярослав даже посочувствовал тому, кто был рядом с ней всё время. Если отец – хотя он не находил общих ноток – то ему приходилось просто дьявольски изворачиваться, причем с самого её рождения, чтобы скрывать от остальных перевертышей. Если же рядом с ней был мужчина, не связанный кровными узами, то его силой воли оставалось восхититься.

Валгар же не собирался упускать своего шанса. Первородный и Меняющая Облик. От их союза родятся щенки с чистыми генами. Сильнейшими. Им не будет равных. Не потребуется дополнительное обучение, даже ментальные способности передадутся через кровь, а не с помощью артефактов.

А девушка…

Янтарные глаза Валгара заполнились темнотой. Ей придется смириться. И если она окажется умной девочкой, на что он рассчитывал, то между ними быстро установятся правильные отношения.

Пока же…

Ему не терпелось увидеть её без одежды. Где-то мелькнула насмешливая мысль, что он ведет себя, как юнец. Нетерпелив, жаден, спешит добраться до женского тела. Где игра? Где интрига? К черту всё! Увидеть её алебастровую кожу обнаженной, прикоснуться к ней. Попробовать её на вкус.

Давненько Валгар не брал девушку в придорожном трактире. Скудная мебель – кровать и пара тумбочек, трюмо да кресло. И это лучший номер. Оставалось надеяться, что хотя бы белье чистое.

Хотя…

Плевать.

Он готов был взять её где угодно.

Это он ещё сдерживается.

Дает девочке время.

Не будь она девственницей, уже давно был бы в ней. Взял, перешагнув порог номера. Прижал бы к стенке, задрал юбку и ворвался бы в узкое лоно.

Кровь забурлила. В висках застучало, кадык дернулся, вздыбленный член уперся в хлопок джинсов.

Но Дикий медлил. Из последних сил.

– Быстрее, милая, – его хриплый голос удивил даже его.

Он позволил себе небольшую слабость – хотел, чтобы она разделась сама. Послал ей ещё один сигнал, и девушка отреагировала мгновенно – потянула майку за края и сняла её через голову, задев пучок с волосами.

О, да! Когда каскад иссиня-черных волос разметался по плечам, Яр сжал руки в кулаки. Схватить их, потянуть на себя, развернуть девчонку к себе спиной, прижать и продолжая удерживать её за волосы, войти. Грубо и властно. И не позволив ей привыкнуть к себе, сорвав с её сладких губ приглушенный стон боли и страсти, резко задвигаться.

Он обязательно с ней это проделает. Чуть позже…

Теперь у них будет много времени.

Он следил за каждым её движением. Вот она, наконец, добралась до юбки. Расстегнула зиппер сзади и, заерзав бедрами, позволила юбке упасть к ногам.

Ярослав не ошибся. Она – роскошна. С тяжелыми грудями, что удерживал простой бюстгальтер и в таких же хлопковых трусиках, она всё равно выглядела искушающе. Как самый сильный соблазн.

И он не выдержал.

Шагнул к ней.

Опустился на колени.

Девушка замерла. Перестала дышать и двигаться. Даже руки, что потянулись к застежке бюстгальтера, замерли на пояснице.

Когда перед тобой на колени опускает мужчина – это зрелищно. И отчего-то опасно. Тревожный колокольчик звякнул в голове. Но слишком далеко и слабо. С какой стати мужчина из её грез опасен? Нет, это ей приснилось. Он ласковый и нежный. И она… Она к нему что-то испытывает?

Снова колокольчик пришёл в действие.

Мила поморщилась. Откуда эта боль в затылочной части взялась? Болела девушка очень редко, и то в ту пору, пока у неё не начались критические дни. Последние годы даже легкая царапина на ней заживала с поразительной скоростью. А тут головная боль… Странно.

А, ладно, легкая боль – пустяки.

Главное – ОН с ней.

Мила робко улыбнулась, не зная, как вести себя дальше. Она лишь чувствовала, что мужчина волшебным образом влияет на её тело, заставляет его дрожать и испытывать страстное томление. Милана ни за что бы никому не призналась, но между ног у неё увлажнилось. И очень хотелось избавиться от трусиков.

Её услышали.

Валгар, более не в состоянии быть безучастным, решил присоединиться к маленькому спектаклю, разыгранному им же. Держать себя в руках становилось всё труднее. Запах девушки оказывал на него сногсшибательное действие. Он никогда ранее не сталкивался ни с чем подобным. В его жизни было множество женщин, и все они пахли изумительно – кто-то свежестью, кто-то желанием, кто-то объединил в себе оба запаха. Здесь же было нечто иное. То, что притягивало и не позволяло отойти назад. Валгар чуть заметно усмехнулся. Да он порвет любого, кто осмелится войти к ним в номер и помешать сделать девочку своей. От мысли, что она может ему не принадлежать, ярость всколыхнулась в груди.

О, нет! Он её не отпустит.

Она его!

Глаза наполнились тьмой.

Когда он рывком снял хлопковые трусики, Милана негромко вскрикнула от неожиданности, даже попыталась сделать шаг назад, но её невольная попытка не удалась. Властные руки тотчас сжали крупные ягодицы.

– Не убегай.

Его голос обещал неслыханное удовольствие. Он завораживал, льнул к телу и растекался по нему, словно самый изысканный шоколад. Мила и не собиралась убегать. Какое там. Она, не чувствуя ног, не узнавая своего тела, смотрела на темноволосую голову, находящуюся в непозволительной близости к её бедрам и задыхалась.

Такая знакомая картина…

Он уже обнимал её подобным образом? Её мужчина?

А дальше все мысли вылетели из головы, потому что любовник потянул её на себя. Она не удержалась – сделала шаг вперед.

С этого всё и началось.

Губы, прикоснувшиеся к её животу, и скользнувшие книзу – обжигали. Оставляли после себя влажный огненный след.

Мила прикрыла глаза. Пусть делает, что хочет. Она на всё согласна. Лишь бы прикасался…

Мучить сладостной пыткой долго он её не стал. Издав утробный рык, порывисто поднялся на ноги и сразу же подхватил Милану на руки. Девушка, охнув, прижалась к его груди и вцепилась в рубашку. В лицо любовника она не смотрела. Не могла.

Несколько широких шагов и её опускают на кровать, что жалобно пискнула под тяжестью их тел. Милана сильнее зажмурилась.

– Нет, смотри на меня.

Снова этот голос. Разве он может принадлежать реальному человеку?

Может. Потому что руки, что принялись за её бюстгальтер очень реальны.

С последней тряпицей, что осталась на Милане, Дикий не церемонился. Просто разорвал её.

И вот они – грудки желанной девы во всей красе. Упругие, полные, манящие. Всё, как он любил. Но у них была главное и самое неоспоримое преимущество – ни один мужчина до него их не трогал. На них не было чужого запаха.

От осознания того, что он первым дотрагивается до этого шикарного тела, кровь застучала в висках Дикого.

Больше он не медлил. Поднялся и дернул ремень, рывком вытаскивая из шлевок. Рубашку стянул через голову, не удосужившись расстегнуть пуговицу, одна не выдержала столь яростного напора и, оторвавшись, гулко упала на пол. От джинсов он избавился стремительно.

Всё время, что он раздевался, Мила лежала на кровати в ожидании него. Покорная и трепещущая. Ничего не говоря и не отвлекая.

Он навис над ней, полностью загородив окно. И окружающий мир. Став воплощением всего. Милана смотрела в красивое мужское лицо и медленно задыхалась. С ней творилось нечто невообразимое. Тело горело в огне, между ног нестерпимо ныло, требовало, чтобы прикоснулись к влажным складкам.

А он отчего-то медлил… Или ей так казалось? Милана хотела попросить… потребовать… но не находила нужных слов, да и язык, словно одеревенел и не желал повиноваться хозяйки. Поэтому она ждала.

Не делая ни одного движения напротив.

Обычно Дикий предпочитал, чтобы партнерши проявляли больше инициативы, любовные игры он всегда приветствовал. Даже увлекся связыванием. Но сейчас любое движение Меняющей было бы лишним.

Она ему нравилась именно такой – трепещущей и ожидающей его.

Он подтянулся на руках, расставив их по обе стороны от её головы, заключив подобным образом девушку в ловушку.

Его… Она его.

Меняющая.

Сладкая омега.

Возрожденная легенда.

Как и он.

Идеальная пара.

Девушка приоткрыла рот, с шумом выпуская дыхание из груди. И Валгар не устоял.

Впился в женский рот.

Он мог поклясться, что она ни разу не целовалась. И дело уже не в запахе, который отсутствовал на нежных губках. Дело в её реакции. Замерла, затрепетала. Неумело попыталась ответить.

Вся эта робость, вся эта наивность обрушилась на Дикого, как несокрушимая лавина, грозясь полностью поглотить его. Всё его нутро скрутило от нестерпимой жажды обладания столь совершенным телом, предназначенным только ему.

Только. Ему.

Он не целовал. Он брал. Жадно и голодно. Словно не был с женщиной долгие годы, хотя лишь вчера очередная красотка без лица покинула его кровать. Валгар набросился на нежные губы. Лизал. Трогал их, требовал полного подчинения. Властно раздвинул и ворвался языком внутрь.

И Меняющая застонала. Выгнулась под ним дугой.

Он поймал её стон губами. И усилил напор. О, если бы она не была девственна, он, не колеблясь ни секунды, уже ворвался в её влажное – да, черт побери, влажное! – лоно и принялся яростно долбиться, вознося себя и её на вершину блаженства.

Он терпелив с ней. И будет за это вознагражден.

Он не сомневался.

Поцелуй длился вечность или мгновение? Да какая разница. Валгар упивался властью над Меняющей, имени которой он даже не удосужился спросить. Милана же желала, чтобы ЭТО, наконец, случилось, освободив её раз и навсегда от томления между ног.

Мужчина был хорошо. Впрочем… Были же причины, по которым она остановила выбор на нём?

Легкая боль появилась в затылочной части. Выбор… Какое странное слово. Никогда Милане не давали возможность делать выбор. За неё всегда всё решали.

Но тогда откуда в её жизни появился этот невероятный мужчина?

Мысли возникли и исчезли, не оставив после себя и крошечного следа.

Ярослав оторвался от её губ, чтобы ещё раз заглянуть в лицо Меняющей Облик.

Где тебя прятали все эти бесконечные годы?

И кто?

Любой берсерк, да что говорить любой перевертыш готов пойти на преступление лишь бы обладать Меняющей.

Слишком красива.

Слишком вожделенна.

Предназначенная для любви и страсти. Кружащая голову и возводящая на вершину блаженства.

Поднимающая мужской авторитет.

С последним у Валгара проблем не было. Но была проблема в другом – вступив в Орден Четырех и признав в себе берсерка, ты становишься бесплотным. Платна за власть, деньги и ответственность за других. Поэтому и требовались преемники. Поэтому так важны были Меняющие Облик.

Теперь у него будет своя.

Запах девушки дурманил голову, будоражил кровь. Валгар между поцелуями даже успел усмехнуться своим мыслям. Надо же, ведет себя, как юнец, дорвавшийся до женского тела. Горит в огне. Член пульсирует. Сердце колотиться с сумасшедшей скоростью. И хочется снова и снова, вновь и вновь вдыхать пьянящий аромат кожи незнакомки.

Прокладывая влажную дорожку, Валгар спустился к ключице и ниже.

Какая роскошная грудь. Не умещающаяся в его ладонь. Тяжелая и сладкая.

Чуть прикусил сосок, жадно втянув его в рот, и услышав вскрик, тотчас отпустил. Чтобы сразу же лизнуть.

Девушка под ним трепетала и тихо постанывала. Лежала с закрытыми глазами, полностью отдавшись во власть его рук и губ. Лишь вцепилась тонкими пальчиками в простыню, комкая ткань.

Валгар, тяжело дыша, чуть отстранился.

Он не мог налюбоваться на распластанное под ним совершенство. По позвоночнику поползла знакомая огненная волна, предвестник готовящегося оборота. Пришлось тоже прикрыть глаза и сосредоточиться. Чего-чего, а позволять сейчас вырваться наружу своей второй ипостаси он не собирался. Странно, последние несколько десятилетий у него не было проблем с самоконтролем. Внутренний зверь непререкаемо слушался его. И уж подавно с ним не было проблем, когда Валгар находился в постели с женщиной.

Подавив звериные инстинкты, Ярослав недовольно прищурился.

Кажется, надлежит поторопиться. Мало ли что выкинет его зверь.

Медленное удовольствие с Меняющей он получит часок спустя. Отпускать её куда-либо от себя он не планировал.

Его рука с груди перебралась на живот, который девушка судорожно втянула, как только почувствовала тяжесть от чужой ладони. Распахнула глаза и даже попыталась приподняться, но натолкнувшись на тяжелый взгляд янтарных глаз, снова откинулась на подушки.

– Не надо лишних движений, – его голос снова забрался под её кожу, лишая воли и желания идти против.

А вот и легкая кучерявая поросль. Мягкая. Чертовски приятная наощупь. Валгар позволил себе небольшую шалость – недолго перебирал волоски. И тут наивная невинность.

Но долго оставаться в непозволительной близости от увлажненного лона, источающего дурманящий аромат возбуждения, он не мог.

Скользнул к ним.

Зарычал.