Дикий Кистяева Марина

– Моё мнение неважно?

– Девочка, – от ласкового обращения, произнесенного с такой уже обманчиво-знакомой хрипотцой, сердце Миланы тревожно ёкнуло, словно предупреждая, что ей ни в коем случае нельзя расслабляться, а тем более, доверяться ведущему с ней беседу оборотню. – Вот зачем ты пытаешься сейчас всё усложнить? Хорошо, я озвучу расклад. Твой отец спрятал тебя в горах. Это было верное решение с его стороны, потому что, в противном случае, тебя могли отобрать у него ещё в младенчестве. Или я, или иной другой сильный оборотень. Хотя, возможно, Лавинский и сглупил. Твоя жизнь была бы, однозначно, лучше и сытнее. – Взгляд темно-янтарных глаз задержался на уродливой юбке. И впервые Милана испытала нечто похожее на стыд за свой внешний облик. – Да, и он был бы на ином положении. Но сейчас не об этом. Не будем гадать, что было бы… Вернемся к реальности. Лавинский держал тебя в заточении с одной единственной целью. Когда ты подрастешь, подложить тебя под кого-то влиятельного. Возможно, под меня. Возможно, под кого-то другого из оборотней. Не суть. Всё равно он собирался тебя использовать, не спросив твоего мнения. Сейчас ты меня спросишь – какая разница между мной и ним? Хороший будет вопрос. Правильный.

Он замолчал, остановив взгляд своих демонических глаз на лице девушки.

И та поняла, что от неё требуется.

– И какая же разница между вами? Между моим отцом и оборотнем, что использовав ментальные возможности, изначально лишил меня права выбора?

Валгар усмехнулся. Да, он не ошибся, девочка с норовом. Тем интереснее. Её страх, что сочился вместе с её природным, сводящим с ума запахом, нравился ему через раз. Как хищника, испуг жертвы его заводил. Как мужчину, особо не интересовал, лишь изредка напрягал.

– Разница между нами заключается в том, что я играю открыто. Называю вещи своими именами. Озвучиваю, что и как дальше будет происходить. Я не буду тебя заточать под семью замками и приходить лишь по ночам, трахая до одурения, – при мысли, как именно он будет её трахать, член налился кровью. – Я обеспечу тебе более чем комфортную жизнь. Выведу тебя в свет. Признаю своей парой, – и снова пауза. – Давай, задавай следующий вопрос, девочка.

Всё-таки играет…

– Взамен Вы будете ждать от меня лишь одно. Что я буду послушной, безропотной подстилкой, раздвигающей ноги по первому требованию?

Вопрос был задан в искаженной форме, что Ярославу не понравилось.

Он не успел ответить.

Прозвучал ещё один.

– А что будет, когда я рожу ребенка? Вышвырнете меня вон? Снова отправите в горы? Если уж Вы, Валгар, так кичитесь свей откровенностью, давайте, просветите меня и дальше.

Она не успела и глазом моргнуть. Он был быстр.

Очень быстр.

Мгновение – и угрожающе навис над ней, расставив руки по сторонам от её тела. Закрыв своим телом весь окружающий мир.

– Девочка, – это обращение всё сильнее нервировало её. А то, что Ярослав оказался в непозволительной близости, и вовсе грозило разрушить последние барьеры её самообладания. – Вот зачем ты всё искажаешь? Подначиваешь себя? Накручиваешь? С какой целью? Вывести меня из себя? И что тогда будет с тобой?

Он сыпал вопросами, словно ударами. Милана сидела, боясь пошевелиться, чувствуя, как с каждым словом в её душе поднимается ярая волна протеста.

– Хуже, чем сейчас – ничего не будет, – выпалила она и толкнула Валгара в грудь.

Проще было совладать с многовековым дубом, чем с ним.

– Всё не так плохо, как тебе кажется.

Его лицо находилось слишком близко. Она невольно отметила, какие длинные у него ресницы, больше подошедшие девушки. Лицо – волевое. Глаза – сейчас смотрящее на неё с большой долей жестокости.

– Неужели? Скажите, Валгар, а за Вас часто принимали решения? Вас оставляли без выбора?

Что-то нехорошее мелькнуло в его глазах.

– Девочка, не перегибай палку!

А вот и угроза.

Рычащие нотки, послужившие детонатором.

Только угроз Милане и не хватало!

Она стиснула зубы и прошипела:

– Я Вам не девочка! И не смейте меня так больше называть!

Его дыхание обжигало щеки, сбивало с мысли.

Но она собиралась идти до конца.

– Не советую повышать на меня голос…

– Да знаете куда Вы можете идти с Вашими советами! – вспылила Милана и, чувствуя, как ей не хватает воздуха, пространства, снова толкнула его в грудь.

И снова.

Если первые толчки больше напоминали назойливые укусы мух, то с каждым разом они становились сильнее. Но от их воздействия страдала лишь одна Милана. Валгар никак не реагировал на них, даже не пошевелился. Лишь губы предупреждающе сжал.

Милана находилась в таком состоянии, что в какой-то момент перестала что-либо понимать. Если раньше в её жизни существовало два цвета – черный и белый, то сейчас всё окрасилось в черный. Беспросветность. Безнадежность.

Валгар зарычал, посылая импульс волчице.

Блок.

Снова импульс.

И снова блок.

Он впервые не мог воздействовать на кого-либо! Даже берсерки порой мерялись силой.

А тут девчонка.

Злость, смешанная с недоумением и восхищением захлестнула Ярослава. Не обращая внимание на зарождающую истерику Меняющей, порывисто втянул её запах и едва не застонал вслух от удовольствия.

Бесподобна.

Его.

– Прекрати.

Он даже не повысил голос. Привыкший, что все беспрекословно слушаются, Яр не мог и мысли допустить, что когда-то его не послушает девчонка.

Не тут-то было. В Милу, словно бес вселился. Весь негатив, вся ярость, что она подавляла годами, выплеснулись в один порыв, гасить который она не собиралась. Продолжала отталкивать Дикого, не замечая, как темнеет янтарь его глаз, становясь едва ли ни черным.

– Отпустите меня! – прошипела в ответ Милана и снова ударила мужчину, на этот раз по плечу.

– У тебя истерика.

– Да! Истерика! – Милана не стала отрицать. – И поэтому я хочу, чтобы все оставили меня в покое! Понятно? Неужели я так много прошу?! Просто покоя! Тишины! И чтобы, черт побери, меня никто не использовал! Ай!..

Яр действовал быстро. Милана даже не успела ничего понять, и тем более, предпринять.

Он оказался перед ней на коленях. Один рывок и послышался треск рвущейся ткани. Юбка оказалась бесповоротно испорчена. Следующий рывок и колени девушки разведены в стороны. Более того, закинуты на подлокотники.

Милана оказалась полностью раскрыта для жадного едва ли не сумасшедшего взгляда Дикого. Её плоть прикрывали лишь трусики. Глаза девушки округлились до невероятного размера, дыхание в груди перехватило – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Если минуту назад она думала, её жизнь окончательно рухнула, и не может быть ничего хуже, сейчас осознала – может.

Ни возразить, ни воспротивиться не успела.

Словно снова оказавшись под гипнозом, она видела, как Валгар поднимает руку. Как направляет её к ней между ног. Как дотрагивается до тонкой ткани, служившей последней преградой.

– Не смейте, – прохрипела Милана и, очнувшись от короткого замешательства, попыталась скинуть ноги с подлокотников.

– Меняющая, ты слишком часто мне говоришь «не смей». Плохая привычка.

Несколько движений, и её ноги снова вернули на место. Кровь прильнула к щекам Милы. Девушка понимала, что ей необходимо сопротивляться дальше, но натолкнувшись на предостерегающий взгляд Ярослава, в котором бушевали неконтролируемые стихии, притихла. Как зачарованная, смотрела на темноволосую голову, склоненную набок.

Его надо остановить… надо остановить… остановить…

Слова протеста застряли в горле. Вытолкать их из себя не было сил. Милана, точно знала, никакого ментального воздействия на неё не происходит, голова и мысли оставались трезвыми, туман отсутствовал. Лишь сердце билось, как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду. Адреналин в крови зашкаливал.

И всё же… почему она не остановила его? Не закричала, когда Валгар, удобнее устроившись на коленях на полу, начал приближать голову к её раскинутым ногам. Чтобы она не думала брыкаться – зафиксировал руки на её лодыжках. Вроде бы некрепко. Только впечатление было обманчивым.

– Не хочешь ты беседовать, Меняющая Облик, ох, не хочешь.

Что несли его слова с собой?

Упрек?

Мурлыкание?

Предупреждение?

Милана так и не разобрала. Лишь негромко пискнула, когда горячий язык коснулся её лона.

Жарко. Невыносимо. Приятно.

Она знала – надо эту чертову голову оттолкнуть. Не позволить с собой творить бесчинство. Тело решило иначе. Выгнулось. Откликнулось. Увлажнилось.

Валгар знал своё дело. Где надавить. Где лизнуть. Где пососать.

Прошло всего ничего, а Милана уже металась на кресле, позабыв обо всем на свете. О том, что её мир рушился. Что она стала разменной монетой. Что ей теперь предстоит жить с незнакомым, но таким соблазнительным мужчиной, продавшим душу дьяволу. Иначе не скажешь. Откуда у него такая власть над её телом? Почему она вся пылает, стоит только прикоснуться к ней, вместо того, чтобы выпустить когти с клыками и вспороть его кожу? Почему ей нравится то, что он с ней делает? Его язык. Его губы. Его…

Мужские руки продолжали удерживать её ноги, полностью раскрывая девушку для себя. Издавая непонятные звуки, Валгар продолжал вылизывать Меняющую, упиваясь её терпким запахом и невероятно сладким вкусом.

И когда девушка забилась под его губами, приподнимая в последнем отчаянном жесте бедра, он с урчанием позволил кончить себе в рот.

После чего, отодвинулся от неё, и, продолжая сидеть на корточках, хрипло бросил:

– Вот так каждый раз будут заканчиваться твои истерики. Или когда ты мне надумаешь сказать «не смей».

Оставшийся вечер прошёл незаметно. После неудачного разговора, Ярослав покинул кабинет, оставив Милану в растрепанном состоянии. Девушка не сразу пришла в себя. Когда же очнулась, поспешила привести себя в порядок. Дрожащими руками одернула юбку. Вскочила на ноги, пошатнулась, но, благо, успела опереться на подлокотник.

Что сейчас было?

Задерживаться в кабинете Милана так же не собиралась.

Как сомнамбула передвигая ногами, дошла до выделенной ей комнаты. Краем сознания отметила большой серебряный поднос, укрытый салфеткой. Ей принесли ужин. Что ж, заботливо.

Подошла к зеркалу и распустила волосы. Расчесала их.

Что дальше?

Выдохнула.

Ей необходимо обо всём хорошо подумать.

И не паниковать.

Ни в коем случае нельзя поддаваться отчаянию. Хватит. Она достаточно натерпелась в горах. Здесь, в городе, в доме Валгара, у неё другой расклад. И другие советчики. Отчаянию нет места.

Милана снова окинула комнату медленным взглядом и, увидев дверь, ведущую на балкон, обрадовалась. То, что ей сейчас, несомненно, надо -свежий воздух.

Поднявшись с пуфика, Мила направилась к двери, которая, к счастью, оказалась незапертой. Балкон был большим, огражденный кованными перилами, доходившими ей до талии. В углах стояли большие расписные вазы с цветами. Имелась и небольшая скамья со столиком. Все необходимое, чтобы провести вечер уединенно, попивая душистый чай. Мила нахмурила брови, пытаясь вспомнить, стоял ли на серебряном подносе чайничек. Так и не вспомнила. Возвращаться в комнату не стала.

Воздух после дождя был свежим. Девушка повела плечами. Зябко, зато из головы быстро улетучивается туман. Положив ладони на мокрые холодные перила, Мила устремила взгляд в никуда.

Итак, что она имеет?

На данный момент становилась понятнее её собственная сущность. Меняющая Облик. Неплохо. Плохо то, что собственной глупостью она не позволила Ярославу более подробно рассказать о её предназначении и о том, что может её организм. Ничего, у неё ещё будет время.

Дальше…

Дальше следовал Димитриос Лавинский и мачеха. Милана точно знала, что возвращаться в их дом и становиться пешкой в их плохой игре она не собиралась. Видеть ни первого, ни тем более второго не желала.

Теперь Валгар.

Как там его называют?

Дикий.

Очень подходит.

При воспоминании о его темных глазах, чей пламенный взгляд был устремлен на её открытое, доступное лоно, теплая волна заструилась по позвоночнику Милы. Тело предательски откликнулось на страстные воспоминания, и девушка покачала головой. Может быть, не всё так страшно, как ей кажется? Что, если посмотреть на сложившуюся ситуацию иначе?

Мила оттолкнулась от перил и подошла к креслу, опустилась в него и вытянула ноги. Прикрыла глаза. Со стороны она выглядела, как хозяйка, что решила вздремнуть перед важным вечернем мероприятием – лицо расслаблено, вся поза говорит о внутреннем спокойствии. Хотя на самом деле внутри бушевали нешуточные страсти.

И все они сводились к одному.

К Валгару.

Он заклеймил её. И никому не отдаст. Больше не один оборотень не посмеет даже взглянуть в её сторону. Если же посмеет – поплатится жизнью, в этом Мила не сомневалась.

Он хочет от неё чистокровных детей, и рано или поздно она от него понесет.

Осталось определиться с выбором.

У Милы было два пути.

Первый – путь жертвы. Она, продолжая нагнетать атмосферу и нагонять тучи, пытается противостоять ему. Побегами, истериками, угрозами, обидами. Портит жизнь себе, загоняя в угол. Делая себя ещё более несчастной.

Или выбирает другой путь. Как Валгар сказал? Признает своей парой… Она может стать ему равной. Или по крайней мере, достойной его.

Выбор за ней.

Милана ещё некоторое время посидела на балконе и, когда ночь окончательно вступила в свои владения, вернулась в комнату.

Разделась и, как была обнаженной, нырнула под шелковое покрывало.

Почувствовав кожей дорогую ткань, притихла. Как же эта комната разительно отличается от её комнатушки в горах! Горькая улыбка исказила полные губы Миланы. Димитриос, не напрягаясь, мог ей и там обеспечить должный комфорт и заботу. Не кидать на растерзание мегерам, что вымещали на ней злость за неустройство в личной жизни. Непонятно, что вообще бы вышло из Милы, не появись в её Судьбе Егор.

Лавинский всё мог. Только зачем напрягаться ради дочери? Подумаешь… Он определил её судьбу с младенчества. Отгородить от мира, сделать забитой, чтобы в дальнейшем она не смела ему ни перечить, ни противиться. Чтобы он мог полностью ей распоряжаться, подкладывать под кого ему выгодно. Сукин сын.

Мила, разозлившись, перевернулась на живот.

Да пошёл он к черту! Не будет она больше о нем думать!

Засунув руки под подушку, приятно пахнущую лавандой, девушка закрыла глаза и незаметно уснула.

…На этот раз ей снился странный сон.

Туман. Густой и осязаемый. Казалось, его можно было потрогать. Если осмелишься, конечно.

Милана не осмелилась.

Она стояла на краю этого странного, пугающего тумана и смотрела, как НЕЧТО клубится в нем.

То, что Туман был живым – не сомневалась.

Она не могла ни сдвинуться, ни пошевелиться. Все мышцы налились свинцовой тяжестью.

А ещё ей было безумно страшно.

Никогда за все свои девятнадцать лет она не испытывала столь сильного страха. Обреченность – вот её стезя.

Что-то непонятное происходило с её сознанием. Словно кто-то пытался проникнуть в него. И наполнить пустотой. Завладеть её волей. Подчинить. Сломить.

Да…

Знакомые ощущения.

Но она их переборола!

Она сильная. И никому не позволит собой управлять!

Но Туман…

Он был жестоким. И живым.

И он надвигался на неё.

– Милана… Милана…

Он шептал.

Звал.

Притягивал.

И она шагнула вперед.

До Тумана осталось три шага.

Всего три шага…

Как мало.

Так много.

И она их сделает.

Сейчас…

Вот…

Уже…

Только откуда эта боль в руках? Словно в неё вцепились клещами? Кто настолько сильный удерживал её? Нет! Пустите! Она хочет в Туман! Он ласковый! Он ей подарит успокоение! Пустите…

– Милана!

Голос Ярослава врезался в сознание и заставил её резко распахнуть глаза.

Она лежала на спине. Вся в испарине. Горло надсадно болело. Она кричала?

А над ней склонился с обеспокоенным лицом Валгар.