Вкус запретного плода Романова Галина
– Нам об этом известно, – зло фыркнул Хорцев. – Повторяешься, капитан. Я докладывал.
– Вернулась она оттуда сильно помятой. Одежда была в пыли.
– И об этом я говорил! – вспыхнул Хорцев, выставив обе ладони над столом. – Товарищ полковник!
– Продолжай, капитан, – кивком позволил полковник. – Только по существу.
– Я поехал на тот вокзал. Узнал, с какой платформы уходил поезд, которым уезжал ее студенческий друг. Он писал ей на мобильный. Вы же прочли ее сообщения, Федор Иванович?
Федор Иванович не прочел, поняли они по его молчанию. Он упаковал ее мобильник в пакет, поскольку ее телефон стал вещдоком, и на время о нем позабыл. Его сильно мутило от увиденного в душевой общежития. Не терпелось на воздух. И на работу, в тишину рабочего кабинета не терпелось вернуться. И уже там основательно все сопоставить и поразмыслить. Ну не мог он думать рядом с этой чертовой душевой, залитой кровью убитой девушки! Без конца перед глазами всплывали белые косточки ее скул.
Кирилл о его мучениях ничего не знал. Он упросил эксперта вытащить телефон из пакета и в его присутствии, в резиновых перчатках, быстро просмотрел журналы звонков и сообщений. Телефон тут же вернул эксперту с благодарностью.
– Что на вокзале? – Хорцев убрал ладони со стола, плотно сжал губы.
– Мне удалось отыскать носильщика, который возил багаж именно к этому поезду. И он кое-что мне сообщил.
– И что же?
– Он рассказал, что, как только поезд отошел от перрона, по лестнице поднялась девушка. Лестница ведет вниз, с платформы, к рельсам, – пояснил Кирилл, пристально глядя на Егорову. – Она показалась носильщику испуганной и была перепачкана пылью.
– Она что-то говорила ему? Просила о помощи?
– Нет. Она просто пробежала мимо него. Повторяю: ему она показалась испуганной.
– Почему? – подала голос Егорова.
– Она все время оглядывалась, тяжело и часто дышала.
– Может, это была другая девушка, – высказался Хорцев.
– Нет. Это была Лиза Воронцова. Носильщик точно описал ее. И одежду, которая на ней была надета. Мы нашли эту одежду в ее комнате. Разве нет, Федор Иванович? Мешковатый тонкий свитер, широкие штаны. Все перепачкано. Голову даю на отсечение, эксперт найдет что-нибудь такое, что бывает только на железной дороге.
– Подождем заключения экспертов, – вставил полковник. – Что-то еще есть добавить, Кирилл?
То, что начальство обратилось к капитану по имени, Хорцеву не понравилось. Еще плотнее стиснув губы, он зло глянул на Кирилла.
– Так точно. Есть, товарищ полковник. – Кирилл дотянулся до одной из фотографий, на которые майор Хорцев едва взглянул. – Носильщик не стал утверждать, он не уверен на сто процентов, но вот этот человек показался ему знакомым.
– Знакомым?
– Да. Он уверяет, что некто похожий поднялся по лестнице и прошел мимо него по перрону спустя несколько минут после того, как пробежала девчонка.
– То есть мы можем предположить, что бежала она именно от него? Интересные факты, капитан. Молодец. Присаживайся.
Кирилл с облегчением сел на место. Под коленками, куда упиралось сиденье тяжелого стула, ныло от напряжения.
– У меня вопрос, позволите, товарищ полковник? – пискнула противная Егорова.
Полковник согласно кивнул.
– Что могла делать Воронцова на рельсах, если она отправилась провожать своего друга? К вагону отправилась провожать. Что на рельсах-то забыла? – проговорила Егорова, недоуменно округляя карие глаза.
– А вот этот вопрос разумнее задать ее другу, которого она отправилась провожать, – Евгению Сысоеву.
Глава 6
– Светочка, и что теперь с нами будет?
Темно-синие глаза Лялечки с невероятно густой подводкой наполнились слезами.
– Ничего не будет. – Света громко отхлебнула горячего растворимого кофе из высокой чашки черного стекла. – Как работали, так и продолжим работать.
– Считаешь? – накладные ресницы Лялечки заметались вверх-вниз. – А вдруг нет?!
– Что нет, Ляля?
Света досадливо поморщилась. Было непонятно, раздражают ее слова Лялечки или вкус дешевого растворимого кофе.
– Вдруг новый хозяин наберет новых сотрудников? Ему же теперь, как Верочке, не нужно спрашивать разрешения. Он теперь полновластный хозяин и…
– Ляля, не мели чепухи. – Света с грохотом поставила на стол чашку черного стекла, передернулась. – Какая гадость!
– Да что я такого сказала? – Темно-синие глаза Лялечки наполнились неподдельными слезами. – Я ничего такого, чтобы ты ругалась.
– Я про кофе. Успокойся. – Света дотянулась и тронула нежный нейлоновый халатик на коленке Ляли. – Прежняя хозяйка обязывала Веру нас отменным кофе поить. И к праздникам подарочные пакеты выдавала. Крутые наборы, помню, бывали. С икрой и семгой. Ананасами и сыровяленой колбасой.
– Да, – с печалью выдохнула Ляля.
– А теперь вот приходится дешевым растворимым кофе давиться.
Света встала с места и тяжело заходила по тесной комнатке отдыха, где размещались узкая кушетка, два барных стула, высокая столешница и маленький холодильник. Прежде здесь стояла еще и кофемашина, но неделю назад она исчезла. И Вера не ответила ни на один из вопросов девочек: куда же могла подеваться кофемашина? Следом за кофемашиной исчез огромный мешок с элитным кофе в зернах. Стоял себе, стоял в уголочке и вдруг исчез.
Про кофе девочки даже спрашивать не стали. Зачем? Его теперь и готовить-то не на чем.
Окон в комнатке не было, и к вечеру здесь становилось очень душно даже в морозные дни. Атмосфера насыщалась смесью ароматов духов и косметики, которой пользовались девочки. Иногда пахло потом. Это если Вера заходила. От нее всегда несло, как от лошади.
– Наталь Пална, помню, всегда ей разнос за это устраивала, – вдруг зачем-то вспомнила Света. – Говорила, как можно быть лицом салона красоты и вонять потом! Сама она всегда была ухоженна, приятна, красива.
– Ну-у-у, характер-то у нее тоже не сахар был, – не согласилась Лялечка, сложила губы трубочкой и подула на только что нанесенный лак на левом мизинчике. – Тоже могла и накричать, и нагрубить.
– Чего мелешь-то, Ляля? – обиделась за покойную хозяйку Света. – На тебя лично кричала?
– Ну, нет как бы, но…
– Но! Вот сиди и помалкивай тогда. Кричала она! Если и кричала, то за дело. И в основном на Веру. Потому что было за что.
– А Вера и не обижалась.
– Не обижалась, – кивнула Света. И понизила голос до шепота, успев щелкнуть себя по горлу: – Потому что было за что.
– Думаешь, Наталь Пална знала? – ахнула Лялечка и, контрольно подув на мизинчик, приложила ладошку к губам. – А я-то думала, что нет.
– Она обо всем знала. Обо всем! – подчеркнула Света. – Хоть и появлялась тут раз в месяц. Думаю, ей кто-то стучал.
– Это не я! – вспыхнула Лялечка до корней высветленных волос. – Я никогда…
– Да знаю я, – отмахнулась от нее Света. – Думаю, это Ниночка. Из мужского зала. Такая сахарная. Такая, тварь, вся масленая! Улыбается, нахваливает, а глазищами зырк-зырк. Вот она-то и сливала все хозяйке. Обо всем. И знаешь, что я думаю, Ляля?
– Что?
– Вот придет к нам этот человек из полиции, как там его? – Она пощелкала пальчиками.
– Какая-то девушка-лейтенант.
– Вот. Девушка. Лейтенант. Вот придет она, мы ее прямиком к Нинке и отправим. Скажем, лучше ее никто ничего не знает. Мы-то кто?
– Кто?
– Мы-то работяги. А она кто?
– Кто?
Лялечка слушала коллегу с широко раскрытым ртом. Она даже не заметила, как мазнула невысохшим ноготком на мизинчике по нейлоновому халатику. А за испачканный намертво халатик штрафовали!
– А она информатор. Лицо, приближенное к императрице! – Света округлила глаза и довольно заухмылялась. – Вот пускай и отдувается.
– В смысле? – Лялечка ахнула, заметив след от лака на халатике, схватила ватный диск, средство для снятия лака и принялась оттирать. – В смысле, Свет, отдувается?
– С полицией пускай говорит.
– Считаешь?
Лялечка оттерла халатик, скомкала ватный диск, выбросила в мусорку. Закрутила все флакончики. Встала, одернула халатик. И вдруг говорит:
– Ты не права, Света.
– Почему?
Света стояла у Лялечки за спиной. Слушала аромат ее дорогих духов и злилась. У них были одинаковые с Лялькой духи. А слышались по-разному! На Лялькиной бледной коже аромат казался дорогим и нежным, а ее кожа все это скрадывала. Разбавляла дорогой заграничный аромат природной резкостью.
– Потому что Нинка может наговорить все, что захочет, – возмущенно зашипела Лялечка.
И отошла подальше, подозрительно покосившись на Свету, которая за ее спиной шумно двигала носом.
– Ей только дай волю, она с три короба наврет. И у нас с тобой шансов оправдаться не будет.
– А чего это нам оправдываться? – Света, застигнутая на месте преступления, отвернулась.
– А то! Наталь Пална звонила, когда приехала с отдыха? Звонила. Нинка это слышала? Слышала. Думаешь, не разболтает?
– Думаю, нет.
Света вдруг замерла в странной позе посреди комнатки отдыха. Голова низко опущена, спина сгорблена, руки в карманах халатика, который натянулся на ее широкой талии так, что того гляди лопнет.
– Слушай меня внимательно, Лялька, – произнесла она спустя несколько минут. – Слушай и запоминай.
– Слушаю. Запоминаю, – послушно кивнула Ляля.
Она была самой младшей из персонала салона красоты. Пришла последней. Встретили ее враждебно. Все, кроме Светы. Света всегда защищала ее перед начальством и делилась клиентами. Они даже как-то вместе слетали на отдых. Вышло неплохо. Света даже не обиделась, когда ее ухажер переметнулся к Ляле. Только махнула рукой и сказала:
– Развлекайся. Мне пофиг.
Поэтому Ляля ей доверяла и во всем слушалась. Во всяком случае, во всем, что касалось работы.
– Когда придет эта девушка из полиции, мы с ней будем вежливы и приветливы. Будем отвечать на ее вопросы честно и откровенно. – Света вытащила из карманов кулаки и потрясла ими перед своим лицом. – Но про тот разговор, который у меня состоялся с Наталь Палной в день ее возвращения с отдыха, ни слова!
– Света, но Нина…
– Плевать на Нину! – перебила ее Света. – Она одна. Нас двое. Кому поверят?
Лялечка покусала губы. Тут же спохватилась. Она же пару недель назад сделала инъекции ботокса, и косметолог предостерегала: не кусать и по возможности аккуратно целоваться. Иначе губы могут потрескаться.
– Ни слова о том, что Наталья Павловна мне звонила! – повторила грозно Света.
Подошла к Лялечке почти вплотную, снова неприятно удивилась приятной силе аромата духов, которыми они пользовались.
– Ты поняла меня, Ляля? – Света осторожно тронула лацкан ее халатика. – Поняла?
– Да. Поняла. Сделаю, как ты скажешь. А если… – И она не удержалась, снова прихватила нижнюю губу зубками.
– Что если?
– А что, если они вычислят ее звонок?
– Как? – Света воткнула кулаки в бока, окинула насмешливым взглядом коллегу. – Ляля, какая же ты…
– Ой! Она же не со своего телефона тебе звонила, – улыбнулась Ляля догадливо.
– Вот!
– Вообще, кажется, с телефона-автомата. Да?
– Не знаю, телефон-автомат или еще какой, но не ее мобильный точно. И не домашний. И вычислить ее звонок не представляется возможным. Если мы, конечно же, будем держать язык за зубами. А мы ведь будем?
– Да. Ты права, Света. Надо молчать. Разговор был пустяковый. Ни о чем, собственно. Как дела, и все такое. А прицепятся – не отвяжешься. Да, ты права.
– Ну, наконец-то! – Света широко распахнула руки, обняла Лялечку и, пританцовывая, зашептала ей на ухо: – Звонок пустяковый. Ни о чем. А полиция прицепится. Станет искать кошку в темной комнате.
– Черную, – подсказала писклявым голосом Ляля.
Ей было очень неуютно в объятиях Светланы. Она слишком крепко прижимала ее к своей объемной груди. И пахло от нее тяжело и остро. Хорошо, она недолго ее тискала. Отступила и, подняв указательный палец вверх, произнесла:
– Вот именно.
Следом она сложила пальцы щепотью и провела ими по губам, словно застегивала на молнию. Лялечка покорно кивнула.
– И на Нинкины провокации не поддаваться. Помни!
Все это Лялечка помнила. И находилась в относительно хорошем настроении весь рабочий день. Клиентов было немало, но никто в очереди не сидел. Как-то так выходило, что следующий клиент подходил как раз тогда, когда она заканчивала с предыдущим. Ей это нравилось. А то валят толпой, невзирая на запись. Потом сидят в креслах, дуются, на часы без конца поглядывают.
К концу рабочего дня кармашек ее халатика оттопыривали приличные чаевые. Верочка им разрешала их брать и не просила делиться. Наталья Павловна о них вообще ничего не знала. Как поведет себя новый хозяин, им пока было неизвестно.
До конца рабочего дня оставалось полчаса. Клиентов больше не было. Света куда-то вышла. Ляля смела в совок состриженные волосы, выбросила в мусорный контейнер. Собрала инструменты и пошла к раковине.
– Привет. Освободилась? Разговор есть.
Нина – мастер из мужского зала, та самая, которая, по их подозрениям, стучала Наталье Павловне, – стояла, подперев плечом притолоку, и смотрела на нее сердитыми глазами.
– Слушаю тебя. – Лялечка сосредоточенно промывала расчески под мощной струей горячей воды.
– Может, выйдем? – предложила Ниночка.
– Ой, извини, мне еще убрать место надо. И уйти пораньше хотела минут на десять-пятнадцать. Так что… Говори, что хотела.
Ляля вежливо улыбнулась, стараясь не глядеть в ее неприятное злое лицо.
– Ну, уйти-то пораньше у тебя вряд ли получится, – фыркнула Нина и вихляющей походкой прошла в женский зал. – Сейчас из полиции человек подойдет. Вера просила всех задержаться. Ее личная просьба!
– Хорошо. Задержимся.
По спине Лялечки побежали капельки ледяного пота. Прямо как-то внезапно, будто Нина ей за шиворот из опрыскивателя полила.
– Может, порепетируем, что говорить будем?
– Что?
Лялечка резко обернулась и уставилась на Нину. Та нервно покусывала губы. Она могла себе позволить. Они у нее были настоящими, пухлыми от природы. Очень пухлыми.
– В каком смысле – порепетируем?
– В том самом, в котором ты сегодня со Светкой репетировала.
– Ничего мы не… – Лялечка отрицательно замотала головой.
И беспомощно оглянулась. Ну куда же Света запропастилась? Ушла уже минут десять назад, и нет ее. Кофе пьет? Так от растворимого у нее уже час назад случилась изжога. Курить она не может, потому что презирает эту вредную привычку. Где она?
– Светку ищешь? Так она ушла. – Пухлые губы Нины расползлись в довольной ухмылке.
– Куда ушла? – не поняла Ляля.
– Домой ушла.
– Как домой?
Ляля скользнула взглядом по рабочему месту Светланы. Сумки нет. На столике прибрано. И халатик! Халатик висит на вешалке. Как же она не заметила? Курица! Вот она курица!
– А вот так. Договаривалась с тобой, договаривалась весь обеденный перерыв, и взяла и кинула тебя. Оставила на растерзание полиции. – Нина повысила голос. – Поэтому я тебе настоятельно советую, Ляля, дружить со мной. И договориться, пока не поздно.
– Да о чем? О чем нам с тобой договариваться, Нина? – Ляля в сердцах швырнула расчески снова в раковину.
– О том, что станем говорить полицейским. – Нина подергала точеными плечиками. – Ты же понимаешь, что им нельзя говорить всего.
– То есть? – Ляля выключила воду и села в клиентское кресло на своем рабочем месте.
– Им нельзя говорить всей правды, Ляля. – Нина уставила на нее змеиные глаза. – Любое сказанное слово может быть использовано против нас. Ты это понимаешь?
– Допустим.
– А если понимаешь, то про звонок Натальи Павловны молчи!
– Про какой звонок? – Ляля почувствовала, как ее бледные щеки окрасились в красный, она часто заморгала. – Я не понимаю, о чем ты?
– Ах вон как! – Нина рассмеялась, шлепнув себя по коленям ладошками. – Молодец, Ляля! Сто баллов. Зачет!
– Хватит! – вдруг крикнула Ляля, вскакивая с места. – Хватит ржать, Нинка! Ведешь себя как дура! Что ты от меня хочешь вообще? Что ты все ходишь, вынюхиваешь? Иди, иди в свой зал!
– Я пойду. Хорошо, дорогая. Как скажешь. – Нина встала, той же самой развязной походкой дошла до дверного проема, обернулась на Лялечку. – Все, что я хотела, я узнала.
И она ушла. И не слышала, как Лялечка прошептала ей в спину:
– Гадина!
И не видела, как Лялечка тут же кинулась к мобильному телефону и принялась названивать Светлане. А та вдруг оказалась вне зоны действия сети. И когда вместо девушки из полиции к ним в салон для разговора явился высокий рыжеволосый парень, Лялечка неожиданно расплакалась. Но плакала она тихо, украдкой. В комнате отдыха. Подальше от любопытных глаз.
Нина этого не видела. И знать не могла о причине ее слез.
А плакала Лялечка, потому что неожиданно посчитала себя преданной.
Глава 7
Молодой человек, сидевший в допросной комнате перед Кириллом, так сильно трясся всем телом, что стул под ним тихонько поскрипывал. Он старательно зажимал коленями ладони, крепко сжимал челюсти, глубоко дышал, но справиться со страхом не выходило. Об этом свидетельствовал его затравленный плывущий взгляд и странная трясучка, выводившая Кирилла из себя.
– Вы чего так нервничаете, Евгений?
– Что? – Парень дернулся, будто Кирилл отвесил ему пощечину.
– Чего трясетесь, гражданин Сысоев?
Тот потупил взгляд. Подумал. Потом поднял глаза на Кирилла и ответил:
– А вы бы не тряслись? Когда… Когда узнали бы, что вашу хорошую знакомую убили! Убили таким зверским способом! Господи!
Он закрыл лицо руками и громко всхлипнул. Неподдельно.
Евгений вообще достаточно искренне переживал. С первой минуты, как узнал о страшной гибели своей студенческой подружки. Кирилл это видел своими глазами, поскольку сам за ним ездил. На вокзал. Встречал.
– Кто ее мог убить? – спросил Кирилл, не сводя взгляда с Евгения.
– Я-то откуда знаю?! – отозвался тот сиплым голосом.
– Никого не подозреваете?
– Нет, – очень быстро, даже не успев подумать, ответил тот.
Значит, кого-то подозревает, вдруг подумал Кирилл.
– У нее были враги?
– У Лизки? Да вы что! Она же святой человечек… была, – добавил он с горечью. – Даже в голове не укладывается! Слушайте, а может, это тот же маньяк, который мужчину и женщину какое-то время назад убил? Еще писали, что там что-то тоже такое страшное случилось.
– Вы читали? – удивленно приподнял брови Кирилл.
– Да, в Сети много писали. Ужасы какие-то рассказывали. Честно, не поверил. А теперь вот, когда с Лизой так же… – Его лицо болезненно сморщилось. – Какой-то псих… Это ведь какой-то псих, да? Нормальный человек не может так убивать!
– Начнем с того, что нормальный человек вообще не станет убивать. – Кирилл откинулся на спинку стула, вытянул ноги, скрестил руки перед грудью и лениво моргнул. – И прежних жертв, скажу вам по секрету, оскальпировали. У вашей подружки срезали кожу с лица.
– Прекратите! – Евгений с силой прижал ладонь ко рту, принявшись еще глубже дышать. Его тошнило.
– Хорошо, – сжалился над ним Кирилл. – Давайте опустим подробности и поговорим детально о другом.
Парень кивнул и еще несколько минут просидел, зажимая рот ладонью, пытаясь справиться с тошнотой. Наконец его отпустило.
– Давайте. Я готов, – пробормотал он не совсем уверенно.
– Что вас связывало с Лизой?
– Мы дружили.
– Вы когда-то спали с ней? То есть я хотел спросить, у вас были интимные отношения?
– Нет, что вы! – Вопрос странно рассмешил Евгения, он даже нашел в себе силы хохотнуть. – Чтобы я с Лизкой! Она же была просто своим парнем и не более.
– А вот она, кажется, вас очень любила.
«И зря!» – добавил про себя Кирилл.
Парень ему не нравился. Слишком лощеный, слишком слащавый, слишком слабый.
– Лизка?! Меня?! Любила?! – Он вытаращился. – Да ладно! Кто сказал-то? Танька наверняка. Та, что напротив Лизки живет. Не верьте ей. Помешана на сериалах. Ей романтик во всем видится и…
Читать бесплатно другие книги:
