Ты есть Кистяева Марина

Единственное, чего мне не хватило в его теле – это тату. Не знаю даже почему. Последние десятилетия модно украшать красивые тела различными рисунками, а на моем Максиме ничего не было.

Меня он раздевал так же молча. Я отчаянно пыталась не дрожать, уже не анализируя реакцию организма.

– Я знал, что под твоими вечно дутыми кофточками скрывается нереально красивая грудь.

Руки Максима накрыли обе чашечки, и я прикусила нижнюю губу. Чего греха таить, я была довольна, что природа наградила меня довольно привлекательной грудью. И любила покупать красивое белье. Лифчики так могла часами выбирать.

– Рада, что угодила, – я не могла не улыбнуться.

– Шутница. Моё обещание отшлепать тебя ещё в силе.

– Посмотрим-посмотрим…

На пол опустились штаны, с ними заодно и трусики.

Макс резко втянул в себя воздух, а я не без удовольствия отметила, что он уже возбудился. Боксеры ничего не скрывали.

– Ванна или душ?

– Ванна.

– Отлично, я тоже к ней склоняюсь.

Он открыл краны и пустил воду.

– Пена?

– Не откажусь.

Я наблюдала, как Максим, перегнувшись, потянулся за большой баночкой. Открыл её и щедро плеснул голубоватой жидкости в джакузи. Я же, глотая вязкую слюну, любовалась его спиной и крепкими ногами. Да, точно бодибилдер. Если он вдруг решит сменить профессию, ему смело можно будет подаваться в фитнес-модели.

Не поворачиваясь ко мне, он хрипло попросил:

– Иди ко мне.

Теплые полы были идеальны для моих замерзших стоп. Всё-таки я переохладилась. Последствий, надо думать, не избежать.

Я послушно подошла и обняла Максима со спины.

– Пожалуйста… Пожалуйста, скажи, что всё хорошо.

Он накрыл мои ладони своей рукой.

– Всё хорошо. Твоя мама стала жертвой неких обстоятельств… О них чуть позже, ладно?

– А твой отец? – я готова была расплакаться в сотый раз за вечер и бесконечную ночь.

– Операция прошла успешно. Врачи дают положительный прогноз. Возможно, – тут Максим шумно сглотнул, – некоторое время отцу придется передвигаться на коляске, но чувствительность ног сохранилась.

Я уткнулась лбом в лопатку Макса и всхлипнула.

– Малолетка…

– Потом, Максим, всё потом. Дозировано. Иначе я сорвусь.

Он повернулся, и наши взгляды встретились.

– Назад дороги не будет, Юля.

– Ты перестанешь меня стращать?

– Хочу сразу расставить точки над «i». Я готов ещё подождать.

Если бы мне кто сказал, что взрослый мужчина – причем, стоит заметить, чертовски красивый мужчина, от которого я плавилась, будет меня отговаривать от секса и это притом, что мы будем уже к тому моменту пребывать в стадии обнаженности, я бы скептически усмехнулась – мол, ну-ну, рассказывайте сказки.

– А я – нет, – улыбнулась.

И если я думала, что на этом всё, то сильно ошиблась.

– Я люблю тебя.

Вот тут мои ноги подкосись, и я ухватилась за его плечи. Видимо, на моем лице что-то промелькнуло этакое, потому что Максим переместил меня ближе к джакузи и шлепнул по попе.

– Залазь.

Я послушалась. Да-да, а что мне оставалось делать?

Он последовал за мной, говоря:

– Я не сторонник долгих размусоливаний. И считаю, что если есть чувства, то они есть, и не хер их скрывать. Поэтому да, малолетка, я тебя люблю. Ты есть в моей жизни. Это уже свершившийся факт. А ну-ка, давай себя сюда, сначала я тебя помою, а потом сделаю своей. И хватит плакать. Никто не умер, слава Богу. И я, между прочим, тебе в любви признаюсь, а ты ревешь.

Я не замечала слез.

– У меня… отходняк.

– Это я уже понял.

– И да, Максим, я тоже…

Красивая мужская рука с фиолетовой мочалкой зависла в воздухе.

– Вот и славно.

Мы сидели друг против друга, я продолжала беззвучно плакать, а самый лучший мужчина на свете мыл меня.

И ни одной мысли в голове не было.

Слишком быстро? Ну и что.

Так не бывает? Кто сказал?

Развитие наших отношений детонировал несчастный случай. Наверняка мы бы ещё походили вокруг да около, помотали друг другу нервы. Поиграли во взрослые игры. А, может, и нет. Максим же сказал, что он за открытые отношения. И это очень хорошо.

Я согрелась быстро. Не то от его слов, не то от теплой, едва ли не горячей воды, не от интимного мыться. Дрожать очень скоро перестала. И ещё больше сосредоточилась на той части, что касалась интимного мытья. На руках Максима, на его шикарном, доступном моему жадному взору, торсе. На лице, что сейчас снова было излишне сосредоточено.

– Иди ко мне, хочу добраться до твоей спины.

А голос хриплый.

Я мысленно улыбнулась. Не так уж ты и спокоен, Орлов, как пытаешься казаться.

Я покачала головой.

– Приду, но не для того, чтобы ты меня и дальше натирал.

Я отобрала мочалку у Максима. Тот не противился. Лимит его терпения тоже закончился.

Он запустил руку в мои мокрые волосы, зафиксировал затылок и притянул лицо к себе. Накрыл губы, и я с готовностью ответила. Приоткрыла, впустила, встретила. Откинула прочь любую стеснительность. Наконец-то мы вместе, здесь и сейчас. Остальное всё будет потом.

Мы с жадностью и с некой остервенелостью ласкали и исследовали тела друг друга, не размыкая губ. У меня впервые было такое, чтобы я теряла голову, не контролировала процесс, не думала ни о чем, полностью погрузившись в ласки партнера. Мне нравилось всё, что со мной делал Максим. Когда его губы сомкнулись на моем соске, я громко застонала, выгнула спину, сама вцепившись пальцами в его плечи, не замечая, как ноготки оставляют следы, отметины, которые я увижу лишь завтра. Его губы на моей груди, как падение… как возрождение… как искушение.

Я спустилась ниже, провела ноготками по его груди, плоскому животу с теми самыми кубиками, мою руку укрыла вода с душистой, немного терпкой и явно предназначенной для мужчин пеной. Добралась до жестких паховых волос. И дальше…

– Я никогда не делала… Не брала… – я не знала, как выразить свои мысли, что порхали в голове, как воробьи, сбивались в кучу.

В ответ прозвучал бархатистый, раскатистый и ужасно довольный смех Максима.

– Вот пока и не стоит начинать. Малолетка, ты до такой степени меня завела, что твой рот будет явным перебором. Но я не откажусь от него чуть позже. А пока…

Он быстро, можно сказать, молниеносно развернул меня в ванне, благо размеры позволяли. Я оказалась спиной к нему. Чувствуя негу, внутреннюю дрожь, жар, что струился по позвоночнику и кольцевался вокруг поясницы, я напряглась, как струна. И оказалась права – Максим осторожно начал меня опускать на себя.

Это было восхитительно чувствовать, как он осторожно растягивает мои нижние складочки, как аккуратно входит, заполняя меня собой. Вокруг вода, жар, капельки пара. И мы – дорвавшиеся друг до друга. Я зафиксировала одну руку на краю джакузи, второй уперлась в дно. Наплевать, что неудобно… Лишь бы с ним…

– Юля…

– Двигайся… прошу…

Он, взяв в захват мои бедра, начал подкидывать свои, пронзая и наполняя меня, каждым новым толчком вызывая в теле ответную реакцию, готовую вознести меня к пику наслаждения. Я постанывала, кусая губы. Мне было мало… Максиму тоже…

– Встань.

– Что?

– Встань и обопрись руками о стену.

Я послушалась. Максим встал сзади, потянув мою попку на себя. Да, так было лучше… Сильнее. Откровеннее.

– У меня нет сил. Ни-ка-ких.

– Снова просишься на ручки?

– Нет. В ванной скользко, ещё уронишь.

– Малолетка, мать твою, ты во мне сомневаешься?

– Не ругайся, Орлов. Лучше накорми. У тебя есть что-нибудь покушать?

– Найдем.

Максим одолжил мне свой огромный темно-синий халат, в который я с огромным удовольствием закуталась.

– Тапочек нет. Не люблю я их.

– Я тоже.

Сам Макс натянул на себя серые домашние штаны, промокнул волосы и торс полотенцем и счел, что этого вполне достаточно.

– Ты как? Может, поспишь? Ах, да, ты же голодная…

Он сжал переносицу двумя пальцами, а у меня сердце скатилось в живот. Я оказалась настолько эгоистичной, что совершенно не думала про него. Про его самочувствие и переживания.

Ступая на цыпочках, подошла к нему, положила руки на грудь и тихо сказала:

– Давай вместе что-нибудь приготовим. Или могу я сама. Я умею.

– Я знаю.

Максим, взяв меня за руку, провел на кухню.

И снова рабочий пролетариат во мне не мог не удивиться буржуазным размерам кухни.

– Сколько тут квадратов?

– Ты о чем, Юль?

– О кухне. Интересна стала площадь.

– Квадратов сорок, наверное. Я уже точно не помню. Нравится?

– Идеальный размер.

Максим, открыв холодильник, обернулся и подмигнул мне.

– Надеюсь, ты не только о кухне так думаешь.

Я сделала вид, что не поняла его.

– Итак, что мы будем кушать?

Мы остановились на чем-то среднем. Чтобы особо не заморачиваться по поводу готовки – сил, как оказалось, у обоих были на исходе. Мы решили ограничиться жареным мясом – в холодильнике нашлись заготовки с омлетом и нарезкой из зелени. Максим занялся мясом, я всем остальным.

Это было странно.

Честно.

Нет, не моя готовка.

Всё остальное.

Я, Максим, мы вместе… Его кухня.

И не было ничего правильнее и естественнее.

– Ты как больше любишь – с перцем или без?

– С перцем.

– Я тоже.

Уже я:

– Нарезку сбрызнуть оливковым маслом?

– Я предпочитаю с ним.

– Я тоже.

Не прошло и пятнадцати минут, как мы выяснили, что наши вкусы во многом совпадают.

– Вина?

– Не хочу, Максим.

Он всё же достал бутылку.

– Зачем…

– Тебе надо. Да и мне тоже.

Мы сели за стол, он протянул мне налитый бокал, я взяла, не споря. Возможно, Максим и прав. Нет, он точно прав. Надо снять напряжение.

Мы выпили молча.

– Значит, так, – он начал говорить, не дождавшись моего вопроса. А я затаилась, вся обратившись вслух. – Что произошло у бати и Александры Михайловны… Это самое быстрое дело, с которым я сталкивался. Честно, малолетка? Я не ожидал… – он закашлялся, и у меня возникли подозрения, что у него запершило в горле. – Я не ожидал, что в новогодние праздники поднимутся все: опера, мои подчиненные, те, кто сверху. Подключились ребята из бойцовских клубов. Чтобы выяснить… И я до сих пор не могу поверить. Хотя… Начну с начала, чтобы тебе стало понятнее. Алиса. Ты её наверняка запомнила.

При упоминании этого имени, я демонстративно сморщила нос, чем вызвала легкую улыбку на лице Максима.

– Да, правильная реакция. Надеюсь, ты поняла, что мы с ней не пара? И никогда, по сути, ею не были… Она напридумывала себе черте что и решила, что мы должны быть вместе. Мой интерес к ней, как к красивой девушке и дочери батиного знакомого, восприняла, как нечто большее. Я расставлял точки над «i», видимо, плохо. И да, малолетка, я не звал её на базу, как ты могла подумать. А ты именно так и подумала, поэтому и сбежала.

Я не стала отрицать, сделав «мину».

– О тебе – потом, – он в ответ ткнул в меня пальцем. – Сейчас про эту сучку. Я вызвонил её, мы договорились встретиться. Она вышла с вином. Решила, что мы с ней будем вести разговоры по душам. Я вспылил. И всё же популярно ей объяснил, чтобы она мне больше не попадалась на пути. Потом вернулся в дом, собрал вещи и в город. Хотел вечером к тебе, но меня задержали ребята, приехали в гости парни с клуба, где вместе тренируемся. И я не попал к тебе. Ладно, – он сделал ещё два жадных глотка, а я не спешила прерывать его речь. Все вопросы, если они у меня будут, задам потом. – Алиса не успокоилась. Оскорбилась и пошла к моему бате. По-соседски, так сказать. Принесла вино. Ту самую бутылку… А в ней – наркота.

Я прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. По спине побежал холодок.

– Я знаю, что было дальше, – негромко проговорила я. – Она готовила её для тебя. Чтобы подставить… Да?

– Да.

– А вышло, что его выпила моя мама. Твой отец по каким-то причинам отказался. И маму повело. Понесло на приключения… Она, когда выпьет чуть больше положенного, может пуститься в приключения.

Максим кивнул, подтверждая мои слова. У меня голова шла кругом. Самое странное – злости не было. Досады тоже. Ничего. Мы разговаривали, и я принимала слова Максима, как констатацию. Как свершившееся. В одном я не сомневалась – он уже разобрался.

– Подробностей не знаю, но соседи видели, как батя пытался остановить смеющуюся Александру Михайловку. Та умудрилась сесть за руль. Её занесло. Она не остановилась. Вырулила, и, видимо, собралась, как вариант, к тебе в город… Отец выбежал вперед, и она его сбила.

Моё сердце в который раз за сегодняшние сутки остановилось.

– Что будет… дальше?

– А дальше… – он сделал паузу. – А дальше всё будет хорошо. Я уйду из прокуратуры. Пока возглавлю фирму отца, не оставлю же я её без присмотра. Это первое. Второе – Алиса безнаказанной не останется, кстати, она уже задержана. Батя… Не думаю, что он будет иметь претензии к твоей матушке. Скорее уж, в альтернативной форме заставит её переехать к себе. Что касается нас, – его взгляд потемнел. – У нас тоже будет всё хорошо, Юльчик. Поверь мне.

И я ему поверила. Безоговорочно.

Позже мне оставалось убеждаться, как же он оказался прав.

Во всем.