Титановая гильотина Соболев Сергей

Вызвав к себе обоих замов, у которых, как и у него, самого, за плечами имелся немалый стаж работы в органах, Черняев принялся их инструктировать:

— Почти на сто процентов эти двое, что засветились в «Левобережном», те самые журналюги, которых пару дней назад попытались выпихнуть из нашего города! Кое-что в описании их внешности, правда, не совпадает… но лично я подозреваю, что это они! Значит, так… Наши бывшие коллеги из органов сейчас попытаются перекрыть все въезды и выезды из города! На посты ГИБДД соответствующая команда уже пошла! Есть версия, что эти двое могли остановиться у кого-то в частном секторе… поэтому поручите двум-трем сотрудникам засесть за телефон и обзвонить по списку объявлений всех, кто сдает в аренду жилье! Гостиницами в городе и семейными общежитиями займутся коллеги из милиции. Дальше… Возобновить в полном объеме прослушку всех телефонов согласно особому списку! Особое внимание на тех персон, о которых я вам уже говорил! Технарям прослушивать каналы транковой связи через систему СОРМ, фиксируя любое соединение с московскими абонентами! О любых подозрительных переговорах докладывать лично мне! Добавьте к нашему списку номер еще одного сотового телефона… Во-первых, пусть технари проверят эту мобилу по своим каналам. Во-вторых, о любом, повторяю, любом звонке, будь то на этот сотовый, чей номер вы записываете, будь то исходящий, сию же секунду докладывать мне!..

На листке, который лежал перед ним на столешнице, был записан номер сотового телефона, с которого едва ли не в момент «мочилова» кто-то прозвонил на мобильный Кормильцина («важняк» Красовский первым засек эту «фишку», списав с экранчика мобилы Кормильцина данный номерочек, о чем, кроме него самого, — а теперь и Черняева, — знал пока что лишь один прокурор Кулагин). А также две буквы, прописные «В» и «М», которые, вместе с нашлепкой российского триколора, в виде опознавательных знаков красовались на корпусе найденной в банкетном зальчике телекамеры…

Кулагин, конечно, не обязан был приезжать в офис к Черняеву и докладывать последнему о ходе следствия. Но какие могут быть тайны между своими людьми? А Кулагин и Черняев были именно своими, более того, свояками: они были женаты на двоюродных сестрах, одна из которых, супруга Кулагина, является начальником департамента инновационных проектов местного «Коммерцбанка», а другая, жена Черняева, ведет их совместный с чиновником Шацким бизнес в пищевой и мебельной промышленности по всему Поволжскому региону.

Черняева ожидал еще один довольно неприятный сюрприз. Когда он вызвал к себе в кабинет своего личного телохрана Николая и дал ему поручение съездить в один из пригородных поселков за кассетой, на которую писалось в это утро изображение от следящей телекамеры, укрепленной над входом в «Левобережный» — Черняев успел прозвонить Ломову и сказать, чтобы ее не спешили изничтожить, — тот вдруг огорошил шефа неожиданным признанием:

— Командир, мы разыскиваем рыжую телку и мужика с длинными черными волосами? Мне кажется, я их видел…

— Где? — встрепенулся Черняев, — Где, я спрашиваю, ты их мог «срисовать»?!

Николай сначала наморщил лоб, затем, посмотрев своим ясным, не замутненным великим интеллектом взором на начальника, изрек:

— Да там же, где и ты их мог видеть… в ресторане «Какаду».

Когда Кулагин после недолгого отсутствия вернулся в пропахший стреляным порохом и кровью зал ресторана «Левобережный», он застал там еще двух важных чинов губернского масштаба: прокурора области и начальника областного Управления внутренних дел.

Примерно с четверть часа они совещались втроем, оккупировав для этих целей служебный кабинет администратора. Затем генерал отправился обратно к себе в Управление, с целью мобилизации всех подведомственных ему сил и средств на поиск тех лиц, что могли «присутствовать при данном преступлении» — именно такую формулировку употребил Кулагин, а между двумя оставшимися прокурорскими работниками состоялся следующий разговор:

— Нам сейчас не следует тянуть кота за хвост, — сказал прокурор области прокурору города. — Один из нападавших опознан…

— Да. Это сотрудник облуправления Шевчук. Документов при нем не обнаружено, но это и понятно…

— Свидетели подтверждают, что один из киллеров случайно проговорился, назвав другого по имени — Герман?..

— Такие показания, не сговариваясь, дали официант и пара посетителей.

— Тогда надо действовать, — твердо сказал прокурор области. — Оформляй постановление на обыск по месту жительства и немедленно пошли туда бригаду сотрудников. Если удастся обнаружить там нечто существенное, то придется выписывать ордер на арест и в кратчайшие сроки произвести задержание Германа Карахана.

Пару наемников, которых рекрутировали через родственную структуру в одной из соседних областей — один из них был офицером внутренних войск, другой какое-то время служил в ОМОНе, — по окончании мероприятия доставили в один из пригородных поселков, на отдельную фазенду, где они должны были отсидеться и получить остаток причитающегося им гонорара.

Безопасность им по окончании дела гарантировал один очень серьезный и авторитетный человек, на которого этим двоим уже приходилось работать. Они знали, что специалисты их уровня всегда в цене. Но они не знали другого: что ставки на этот раз выше, чем обычно, и что серьезный авторитетный человек, чьему поручительству они поверили, спалил уже дюжину таких наемников, как они.

Сначала Лом подробно расспросил этих двоих касательно всех деталей мероприятия, в котором они только что поучаствовали. Потом он вышел на кухню, вроде как готовить закусь — такое дельце, что они провернули, грех было не обмыть, а вместо него в комнату, где они только что втроем базарили, вошел Тема с «тэтэхой», на дуло которого был навернут глушитель.

— Херово вы сработали, мужики… — расстреляв в заезжих варягов целиком обойму, сказал Тема. — Как бы нам не пришлось теперь доделывать за вами…

— Только вас здесь сейчас не хватало, Геннадий Юрьевич, — недовольно сказал Кулагин, выйдя в вестибюль к дожидающемуся его здесь Аркушину (даже такую «важную особу», лично приближенную к Воронину, выставленная здесь охрана дальше ресторанного вестибюля не пропустила). — Кого это вы с собой привели?

Он кивнул в сторону двух топчущихся возле входной двери парней, один из которых держал на плече зачехленную до времени телекамеру.

— Это наши ребята из областного телевидения, — пояснил Аркушин, бросая беспокойные, но в то же время и любопытные взгляды туда, где находился проход в ресторанный зал. — Нам нужно отснять материал, который пойдет в ближайший выпуск новостей… Кстати, я действую по команде сверху…

Для убедительности Аркушин показал большим пальцем куда-то в потолок.

— Вы же знаете, уважаемый прокурор, — тут же продолжил он, — что комментарии в СМИ будут иметь оч-чень важное значение!..

— Я уважаю наши СМИ и лично вас, Геннадий Юрьевич, — спокойным тоном сказал Кулагин. — Думаю, уже в скором времени вам передадут материалы оперативной съемки. Ваших коллег с телевидения я на место происшествия пока допустить не могу… там работают наши следаки и эксперты, не до гостей. Красовский даст комментарии… в свое время. Вот, пожалуй, и все, что я могу сейчас для вас сделать.

Аркушин, цедя ругательства под нос, вышел на свежий воздух. Сделав знак паре репортеров, чтобы ожидали его пока у машины, он вытащил из кармана сотовый и набрал номер приемной Воронина.

— Хорошо, что вы сами позвонили, Геннадий Юрьевич, — сказал поднявший трубку референт. — Виталий Алексеевич хочет вас видеть немедленно!..

Когда прозвучал отбой, Аркушин задумчиво почесал кончиком трубки свой любопытный до крайности нос.

«Вот так так… — озадаченно подумал он. — Определенно, в нашей „маленькой психиатрической клинике“ назревают какие-то драматические события… »

Глава 21
БЕЗ ДРАКИ ПОПАСТЬ В БОЛЬШИЕ ЗАБИЯКИ

Пребывая в предельно нервном и взвинченном состоянии, журналисты все же смогли благополучно добраться на чужой «Ниве» до своего пригородного поселка.

Оставив машину с Зеленской на борту в соседнем переулке, Маркелов сначала прогулялся к дому пешком, осмотрел хорошенько окрестности, открыл входную дверь, опять осмотрелся, но уже внутри дома, затем вернулся обратно к «Ниве», завел движок и заехал во двор.

Маркелов сразу же расположился за столом, застланным дешевой скатеркой. Распаковав свой «дежурный чемоданчик», он выложил на стол ноутбук, комплект соединительных шнуров и магнитофон, на который через «ресивер» записывался сигнал от «жучка». Помимо этого он достал из своей дорожной сумки — которую они не брали с собой на «дело» — уже надорванную упаковку с кассетами для цифровой камеры «Сони» и пару новых же, с «нуля» микрокассе г для диктофона. К счастью, применяемая ими аппаратура и «софт» позволили осуществить сравнительно качественную перезапись как видеоматериалов, отснятых в режиме скрытой камеры, так и аудиоматериалов, которые удалось записать при помощи опробованных Маркеловым в деле компонентов спай-аппаратуры (вот когда Володя утер нос своей напарнице, которая считала, что его хобби — дурацкое, бессмысленное да к тому же дорогостоящее занятие)…

Как бы они ни торопились сейчас, какие бы планы ни вынашивали, пока не будет сделано хотя бы по одной копии с каждого «Х-файла», они не могут стронуться с места.

Не каждому стрингеру, а тем более легально работающему журналисту, удается отснять столь впечатляющие кадры, находясь практически в эпицентре бурных событий. Но нужно еще суметь как-то грамотно воспользоваться всеми этими россыпями драгоценной информации и при этом не подставиться самим под какие-нибудь крупные неприятности…

Пока Маркелов занимался копированием «Х-файлов», Зеленская пыталась проанализировать ту, мягко говоря, непростую ситуацию, в которой они поневоле оказались.

Причем рассуждала она преимущественно вслух, чтобы и напарник, занятый делом, тоже мог следить за ходом ее мыслей.

— Я не думаю, Володя, что здесь, в провинции, в прокуратуре и внутренних органах, работают сплошь дураки и дилетанты, — Зеленская, не в силах усидеть сколь-нибудь долго на одном месте, то принималась бродить по комнате, то вновь присаживалась, но ненадолго — на стул или на краешек тахты. — Следствие, конечно, вычислит, что в банкетном зальчике, кроме Аксенова и Кормильцина, был еще кто-то…

Они одновременно подумали о том, что их сегодня спас лишь счастливый случай: если бы Аксенов не занервничал вдруг перед камерой, то для журналистов этот день мог стать последним.

— Володя… ты уверен, что не включал камеру в работу?

— На все сто! Ты же знаешь, что я обычно начинаю съемку по твоей команде. Я видел, что ты пытаешься установить доверительный контакт с Аксеновым, но без твоего знака решил не начинать…

— Ты не всегда, дружок, дожидаешься моей команды.

— Бывает изредка… Но только не в этом случае.

— То есть меня на той кассете, что ты зарядил в камеру, — нет?

— Верно. Там стоит пустая кассета. Если ее и просмотрят…

— Обязательно прокрутят!

— … то ни черта на ней не обнаружат.

Зеленская какое-то время молчала, пытаясь собрать суматошно снующие в ее голове мысли в одно целое, но затем вновь принялась рассуждать вслух.

— Все равно они нас вычислят, Володя, — сказала она, запивая таблетку бауэровского аспирина остатками апельсинового сока., — Хотя бы по той же камере, которую мы там оставили. А когда увидят запасной выход, то быстро догадаются и обо всем остальном…

— Я так полагаю, что мои «скрытки» и «жука» они там уже нашли… Опять же столик сервирован на четверых… плюс камера на самом виду.

— В сумке, которая там осталась, есть какие-нибудь документы… записи… что-нибудь такое, что может указать на нас?

— Я уже об этом думал, — сказал Маркелов. — Мысленно перебрал все, что там есть… кабель… подсветка… запасные батареи… разная, короче, хренотень… Но ничего… такого… там точно нет! Документы и записную книжку я всегда держу при себе. Хотя…

— Что? — встревоженно спросила Зеленская.

— Вспомнил про маркировку. Я ведь всегда мечу свои веши, чтоб кто ненароком не «прихватизировал»…

— А… ну да, — Зеленская покивала головой. — У тебя на всем легальном оборудовании стоят эти самые метки с инициалами… Наверное, Володя, нас уже разыскивают по всему городу… а может, и область целиком закрыли.

Маркелов выщелкнул уже записанную кассету из цифровой камеры «Сони», вставил новую…

— Спокойно, Нюра, без паники!

— А я и не паникую!.. Просто пытаюсь сообразить, что мы сейчас должны делать… и чем все это может для нас закончиться… Ситуация у нас аховая… Это мы с тобой должны были первыми вызвать милицию!..

— Если бы не погнались за наемниками…

— Давай не будем опять муссировать эту тему! Что было, того уже не вернешь…

— Ну так сама же начала!

Зеленская, подавив тяжелый вздох, сказала:

— У нас могут возникнуть серьезные проблемы, Володя. Если нас задержат местные товарищи, то в наш адрес могут даже выдвинуть кое-какие обвинения. Например, за «неоказание помощи»… за это, кстати, можно даже статью схлопотать. Или же, малость передернув, как они это умеют делать, могут квалифицировать наши действия — или, наоборот, бездействие — в диапазоне от «недоносительства» вплоть до «соучастия»…

— И зачем ты подалась в стрингеры? — невесело хмыкнув, сказал Маркелов. — Надо было сразу идти в прокуроры… Какое тут, на фиг, может быть — «неоказание»?! Я вот только что просматривал все это по третьему разу! Там все случилось… без вариантов. Аня! Киллер даже по «контрольному» не забыл произвести каждому из них в голову…

— Но с другой стороны, — продолжила размышлять вслух Зеленская, — если бы мы остались с тобой на месте и сами вызвали по телефону милицию, то… Гм… Во-первых, мы не смогли бы заснять на пленку тот эпизод, когда пара киллеров скрылась с места преступления на вишневой «девятке». И еще другой, чуть позднее, когда эти двое меняли транспортное средство уже с участием таких известных нам личностей, как Фомин и Ломов… Во-вторых, останься мы на месте и дождись приезда оперативно-следственной бригады, у нас с гарантией бы отобрали и твою шпионскую аппаратуру и те материалы, что удалось снять в режиме «скрытой камеры». И я бы не сильно удивилась, если бы все это хозяйство, включая пленки, потом куда-то бесследно исчезло. М-да… Еще неизвестно, чем бы все для нас закончилось, если бы мы стали дожидаться прибытия ментов…

— Вот именно… Прикинь хорошенько, что нам с тобой к этому моменту уже удалось раскопать! Складывается впечатление, что они здесь все крепко повязаны: менты, бандиты, частная охрана, чиновничья братия… Не забыла еще, как круто нас сразу же взяли в оборот? Полный комплект неприятностей: наручники, камера, блиц-допрос, пара-тройка хороших тумаков по ребрам, потом так дали под задницу, что мы стрелой вылетели за пределы их области!

Нервно хрустнув пальцами, Зеленская бросила на напарника нетерпеливый взгляд.

— Долго ты еще будешь возиться, Володя? Уже больше часа минуло, как мы здесь находимся…

— У меня тут не аппаратная в Останкине, — пожав плечами, сказал Маркелов. — Делаю что могу.

— А побыстрее нельзя?

— Не получается, Нюра. Ну ты сама прикинь… Я делаю два комплекта файлов… на всякий пожарный случай. Пришлось вот потратить время, чтобы скачать с компьютерной дискеты на «Соню» сначала материал, снятый «скрыткой» в бильярдной, а уже только потом писать то, что было заснято в кабинете… А потом писать обратно: скачать на дискету то, что было записано в «Какаду», и еще тот сюжет, когда ты снимала отъезд киллеров… Куски вроде небольшие по времени, но придется еще с полчасика повозиться…

Прошло еще несколько минут, показавшихся Зеленской вечностью. Ее блуждающий взгляд вдруг упал на сотовый телефон, лежащий с краю стола. Это была ее трубка (по-видимому, Маркелов сам вытащил сотовый из дамской сумочки, потому что она не помнила, чтобы выкладывала «Нокиа» на стол). А рядом с ней лежала и маркеловская мобила.

— Я все же попытаюсь прозвонить в Москву, — сказала Анна, беря свою трубку со стола. — Надо поставить в известность о случившемся Андрея… Эх, жаль, Володя, что у нас сейчас нет при себе спутникового терминала…

— Аня, положь мобилу на место! — тут же скомандовал Маркелов. — Я специально отключил наши сотовые! Пока не закончим перезапись и не определимся, что нам дальше делать, никаких звонков! Никому!! Осталось-то всего ничего…

Аккуратно взяв напарницу за плечики, он заставил ее опуститься на тахту.

— Присядь пока… На тебе лица нет! Соберись, подруга… Ты же у меня боевая девочка?! И голова у тебя светлая… Ну?! Давай пораскинем мозгами, как нам выпутаться из всего этого…

Зеленская, наклонившись чуть вперед, принялась что-то монотонно бубнить себе под нос. Причем до Маркелова долетали лишь какие-то бессвязные обрывки ее речи: «… я умная… умная… везучая… бесстрашная… очень, очень умная… у меня нервы… как стальные канаты… »

Примерно через минуту бубнение прекратилось и Зеленская уже почти внятно произнесла:

— Придумала! Придумала, как нам лучше всего сейчас действовать. Это замечательно, что ты делаешь второй комплект. Надо же, как порой бывает обманчива внешность: глядя на тебя, ни за что не догадаешься, что на самом деле ты умный, расчетливый и очень сообразительный парень…

Едва Маркелов успел закончить и начал в темпе рассовывать аппаратуру — то, что осталось при них — по сумкам, как за окном вдруг мелькнул чей-то силуэт… и тут же кто-то постучался в дом со стороны застекленной веранды.

— Это хозяйка, — сказала Зеленская. — Я открою, Володя… спрошу, что ей нужно.

Маркелов, впрочем, тоже высунулся вслед за ней на веранду.

— Добрый день, — сказала женщина. — Тут вас какой-то мужчина по телефону спрашивает…

— Нас? — удивленно переспросила Зеленская, метнув встревоженный взгляд в сторону напарника. — Вы уверены?

— Понимаете… Мужчина сначала спросил, здесь ли остановились двое приезжих из Москвы… и можно ли позвать кого-нибудь из вас к телефону. Я сказала: да, это так… что вы занимаете другую' половину дома.

— А он? — спросила Зеленская.

— Сказал, что пытался позвонить вам на этот…

— На сотовый телефон. Женщина кивнула головой.

— Но у вас вроде как не отвечает… Тогда он попросил меня посмотреть, есть ли кто из вас на месте. И еще сказал, что перезвонит через пять минут…

— А этот мужчина как-то представился? — спросил Маркелов. — Он сказал, что ему от нас нужно?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Нет, больше он ничего не сказал.

Зеленская, внешне оставаясь совершенно спокойной, сказала:

— Очень хорошо. Наверное, это один наш знакомый звонил… Мы ему сейчас сами на сотовый перезвоним… Вы очень кстати пришли! Мы с другом уезжаем… Володя, грузи вещи в машину!! Спасибо, что приютили нас… Все ваше имущество в целости и сохранности, можете сами убедиться… Держите ключи от дома… Ну все, нам пора ехать…

Маркелов рванул с места так, как будто на пятках у них уже сидела погоня…

— Потише, Володя, не гони так, — устраиваясь поудобнее в кресле пассажира, сказала Зеленская. — Я вот думаю… Может, все же стоило чуть задержаться и поговорить с тем мужчиной, что позвонил на хозяйкин телефон? Интересно, кто бы это мог быть?…

— Понятия не имею, — сказал Маркелов, внимательно следя за дорогой. — Но мы должны воспринимать это, как первый тревожный звоночек… По-любому мы правильно сделали, что решили немедленно свинтить оттуда, а не дожидаться, пока туда нагрянет тот или те, кто интересуется «приезжими из Москвы».

Они уже миновали окраину города и ехали в сторону центра. Выглядев впереди — метрах в ста — на проспекте патрульную машину и рядом с ней фигуры двух мужичков в милицейском прикиде, Маркелов буквально в последний момент успел свернуть в боковой проезд.

Въехав во двор какой-то пятиэтажной хрущобы, довольно плотно уставленный частным легковым автотранспортом, Маркелов нашел свободный пятачок, припарковался и заглушил движок.

— Дальше на этой тачке ехать стремно, — повернув к ней голову, сказал Маркелов. — Данные на нее могут быть уже у местной милиции… Теперь нам предстоит передвигаться на своих двоих либо, в крайнем разе, на общественном транспорте.

— Это разумная мысль, — невольно прижимая к груди сумочку со всем ее содержимым, сказала Зеленская. — Пора, однако, разбегаться… Действуем так, как договаривались… И если не возникнет новых сложностей, состыкуемся еще до наступления ночи…

Глава 22
ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Почти полуторачасовая беседа с «инициативным источником» оставила на душе у Карахана какой-то неприятный осадок.

С мужичком этим, что примерно с месяц назад решил добровольно стать сексотом, Герман встречался уже четвертый раз. Человек он, надо признать, был довольно информированный в своей области: в данный момент является инспектором по противопожарной безопасности НТМК, а до этого лет десять проработал инженером в цеху магние-термического восстановления тетрахлорида титана (вот такие технические термины нынче приходится держать в голове сотруднику ФСБ). И поначалу сведения, которыми он снабжал через куратора Карахана Контору, показались Герману достойными его собственного внимания и внимания руководства… Помимо всего этого сексот в их беседах жаловался на жизнь и просил денег. Когда Карахан обсудил эту тему с Керженцевым, тот дал «добро» на продолжение сотрудничества с «пожарником» — разве плохо в нынешней ситуации иметь надежный источник внутри комбинатовского техперсонала? — и разрешил дать «инициативнику» «немножко денег». А поскольку сексот принципиально хотел общаться по своим стукаческим делам почему-то именно с Караханом, то Герману приходилось периодически выезжать для встреч с ним в Новомихайловск (общение с подобным контингентом достаточно противная, но совершенно необходимая часть работы многих сотрудников ФСБ и внутренних органов)…

На сегодняшний день у них не было — первоначально — запланировано никаких встреч. Но в девять утра Карахану на служебный телефон прозвонил «пожарник» и попросил экстренной встречи, заявив, что у него «дело государственной важности». Летучки сегодня не было: генерал Керженцев совершает рабочую поездку по области, где у Конторы, помимо штаб-квартиры в самом облцентре, есть ещё три «филиальчика», в том числе и в Новомихайловске, поэтому Карахан обратился к его первому заму: тот дал «добро» на внеплановую встречу с инициативным источником по прозвищу Пожарник…

На встречу с сексотом Карахан отправился на своем личном «Опеле», поскольку в подобных случаях использовать для поездок служебный транспорт, приписанный к облуправлению, не рекомендуется. Законтачил он с агентом на даче последнего, которая находится за Новомихайловском, километрах в двенадцати от города. Тот пояснил, что работал нынче в ночную смену, и стал подробно распространяться на тему «безобразий», которые творятся на НТМК в плане «злостного несоблюдения мер противопожарной безопасности». Сексот также перечислил примерно с десяток сотрудников техперсонала, в отношении которых он употреблял такие термины, как «сговор», «вредители» и «саботаж» (вообще-то этот хмырь четко вписался бы в антураж тридцатых годов прошлого столетия, когда такие, как он, десятками сдавали своих коллег органам, а потом и сами становились жертвами чьего-либо доноса). Почти полтора часа он грузил своего куратора, сообщая тому, какие есть неполадки на комбинате и от кого из работающих там спецов можно ожидать неприятностей в любой момент…

Карахан, занеся в записную книжицу тот минимум полезных сведений, который ему удалось выудить у «инициативника», вручил сексоту конвертик с десятью сторублевками, после чего, сухо попрощавшись, покинул его общество.

Он уже подъезжал к Новомихайловску — времени было половина первого, и он собирался перекусить в одном из местных кафе, с тем чтобы примерно к двум часам вернуться обратно в контору, — когда в кармане у него вдруг запиликал сотовый телефон.

— Слушаю.

— Герман, ты где сейчас? — услышал он в трубке взволнованный голос Соломатина.

— В Новомихайловске. А что?

— Ты уже слышал… новость?

— О чем это ты, Леня?

— Примерно час тому назад в ресторане «Левобережный» произошла крутая перестрелка…

У Карахана в этот момент екнуло сердце: по его сведениям — об этом также было известно Соломатину и Шевчуку, — в данном заведении сегодня должно было пройти одно мероприятие, довольно конфиденциального свойства, с участием Кормильцина, Аксенова и двух московских тележурналистов, прибывших в эти края «инкогнито».

— Нет, пока ничего не слышал, — сказал Карахан, притормаживая у обочины шоссе. — Жертвы есть?

— Киллеры оставили там пять трупов, Герман, — после паузы сказал Соломатин. — Шевчука застрелили…

— Что?!! Ты уверен?..

— Сам пока не видел, но тут один знакомый мент цынканул… Кстати, я как раз звоню от «Левобережного». Милиция и прокурорские тут уже успели оцепление выставить! Я пытался пройти внутрь, но меня не пропустили…

Пока говорил коллега, Карахан успел достать сигарету и прикурить ее от зажигалки.

— Кто еще? — спросил он, когда Соломатин замолчал.

— Кормильцин на пару с Аксеновым… Их нашли в отдельном кабинете…

«Остальные двое, — чувствуя во рту горечь от первой глубокой затяжки, подумал Карахан, — наверное, московские журналисты… »

— Еще телохран Аксенова, — продолжил Соломатин. — И какой-то парень, то ли официант, то ли бармен…

— Керженцеву уже сообщили о случившемся?

— Пока не знаю.

— Добро, Леня. Будь пока на месте, попытайся разузнать детали… Если будет что-нибудь важное, звони! А я примерно через час туда подъеду.

Едва он успел дать отбой, как его сотовый вновь выдал мелодичную трель.

— Слушаю.

— Карахан? — прозвучал в трубке голос Керженцева.

— Да, товарищ генерал…

— Вы где сейчас находитесь?

— В Новомихайловске, товарищ генерал.

— Какого черта вы там делаете?.. Вы уже знаете, что произошло?

— Вы имеете в виду ЧП в «Левобережном»? Я только что разговаривал с Соломатиным… Вроде бы наш Шевчук там погиб. И Кормильцин тоже…

— Немедленно возвращайтесь в город! — сердитым тоном скомандовал начальник облуправления. — Я тоже сейчас выезжаю и буду… примерно в три пополудни! Соберите максимум информации о случившемся… а потом явитесь ко мне на доклад! И еще… Отдачи показаний и каких-либо комментариев рекомендую пока воздержаться!..

Карахан вновь завел движок своего «Опеля» и выехал на пригородное шоссе. Невольно он прибавил газу, и теперь стрелка спидометра дрожала у отметки «120». Пощелкав кнопками тюнера, Герман настроил приемник на волну УКВ радиостанции «Волга». Когда он миновал Новомихайловск, воспользовавшись объездной дорогой, в эфир пошел выпуск местных новостей.

«Сегодня, примерно в одиннадцать тридцать по местному времени, — вещал женский голосок, — в ресторане „Левобережный“, что находится на улице Куйбышева, произошла перестрелка между группой неизвестных. По нашим сведениям, имеются человеческие жертвы… Фамилии пострадавших и конкретные детали данного происшествия в интересах следствия пока не раскрываются… Подробности мы надеемся сообщить в наших последующих выпусках новостей… А теперь музыка на волнах радиостанции „Волга“… Миррровой хит!! Группа „Тату“… „Нас не догони-иишь… “

Герман сделал радио чуть потише. В голове у него роились вопросы, ни на один из которых он пока не способен был дать внятного ответа.

Карахан подумал, что объектом нападения, скорее всего, являлся Павел Кормильцин… Хотя и у Аксенова в этом городе тоже имеются недоброжелатели (причем среди могущественных по местным меркам людей)… Так что не исключено, что некто, планировавший данную акцию, решил поразить сразу две цели, грохнув по ним «дуплетом»…

Надо сказать, что Кормильцин, не раз отпускавший острые шпильки в адрес «сильных мира сего», достаточно легковесно относился к своей личной безопасности. Возможно, он считал себя неприкосновенным, потому что, случись с ним какая-нибудь неприятность, под подозрение сразу же попали бы очень известные люди, первым среди которых следует назвать Воронина…

Конечно, он понимал, что власть не позволит себя безнаказанно «грызть» (тем более что Кормильцин определенно спонсировался конкурентами Воронина и К0 ), что долго это не может продолжаться, что всему есть конец… Наверное, ему очень хорошо заплатили, раз он решил идти «до упора». Кормильцин, особенно в последнее время, действовал на грани фола, ходил, можно сказать, по лезвию бритвы… вполне возможно, что он ответил за все собственной головой.

Минут примерно через сорок Карахан припарковался на обочине улицы Куйбышева, всего в полусотне шагов от ленточки, за которую запрещено было проходить «посторонним лицам», поставив свой «Опель» рядом с машиной Соломатина.

— Слушай, Герман… тут какая-то хрень творится, — сказал Леня, подсаживаясь к нему в машину. — Недавно, с четверть часа назад, здесь был Лозовой… но прокурорские даже его не пропустили внутрь «Левобережного»!

Карахан удивленно покачал головой. Лозовой ведь не рядовой оперативник, а первый заместитель начальника облуправления ФСБ. И если таких людей не пропускают за линию оцепления, то это означает, что произошло нечто экстраординарное, выходящее из ряда вон.

— Прокурорские наглухо закрыли доступ и к месту событий, и к информации о случившемся! — продолжил Соломатин. — Я бы вообще не смог ни хрена вызнать, если бы… только между нами, Герман, ладно?., старший одного из патрулей, который здесь был в числе первых, мой школьный приятель…

Когда Соломатин изложил то немногое, что ему стало известно от сотрудника милиции, с которым он когда-то сидел за одной партой, Карахан задумчиво произнес:

— Я одного не понимаю, Леня… Куда подевались двое москвичей? Они ведь тоже должны были там присутствовать?..

— Я тоже над этим сейчас голову ломаю, — признался тот. — Вроде как даже телекамеру там нашли… Но среди погибших их нет, как нет их среди тех, кого сейчас допрашивают следаки в «Левобережном». Просто-таки испарились куда-то бесследно…

Заметив, что Карахан пытается дозвониться кому-то по своему сотовому, Соломатин спросил:

— Это ты ей пытаешься позвонить, Герман?

— Да, на мобильный… Черт…

— Что? — спросил Соломатин. — Не выходит?

Карахан отрицательно покачал головой.

— То ли отключились, — сказал он, — то ли вообще решили не пользоваться теми трубками, номера которых забиты у меня в «память». Кстати… У тебя, Леня, есть при себе резервная мобила?

— Да, в машине, в «бардачке». А что?

— А то, что с этого момента нам нужно быть предельно осторожными, — покосившись на него, сказал Карахан. — Вся эта история дурно пахнет… Так… Где-то у меня должен быть забит номер телефона женщины, у которой эти двое снимают жилье… Вот, нашел!

Спустя короткое время, не добившись нужного ему результата, но получив новую пищу для размышлений, Карахан сунул трубку обратно в карман и сказал:

— Кровь из носу, но мы должны выйти на этих двух москвичей первыми, Леня! Я сейчас смотаюсь по-быстрому, проверю «адрес»… А ты, если разузнаешь какие-нибудь новости, сразу же дай мне об этом знать.

Но ехать в пригородный поселок, тем самым рискуя не попасть вовремя на доклад к генералу Керженцеву, Герману не пришлось.

— А-а, это опять вы, — сказала женщина, когда он дозвонился ей повторно. — А ваши знакомые минут десять как уехали…

— Вы передали им мою просьбу? — спросил Карахан.

— Да, конечно… Они сказали, что сами вам позвонят, с этого… что можно без проводов звонить.

— По сотовому телефону? — Да.

— А на чем они уехали, не подскажете?

— Да такая… серого цвета машина… «Жигули», кажется? Нет, нет, секундочку… Вот, вспомнила, как называется, — «Нива»… Знаете, они очень торопились куда-то. Наверное, поэтому и не стали дожидаться вашего звонка.

«Кажется, эти ребята здорово напуганы, — подумал Карахан, пытаясь мысленно связать хоть какие-то кончики воедино. — Подорвали с места, как наскипидаренные… Интересно все ж знать, что в действительности произошло в „Левобережном“?.. »

Герман, вынужденный развернуться на половине дороги, решил отправиться прямиком в Управление, куда вскоре должен подъехать и его непосредственный начальник.

Но не тут-то было.

Некто прозвонил на контактный номер и попросил позвать к телефону Ивана Ивановича.

Поскольку человек, который скрывался за этим псевдонимом, находился вне здания Управления, оператор, включив музыкальную заставку, перекоммутировал соединение, прозвонив на сотовый телефон.

— Слушаю, — сказал Карахан.

— Иван Иванович? — спросили на другом конце линии.

— Да, это я.

— Мы в опасности… и нам срочно нужна помощь!

Глава 23
ПРОМЕДЛЕНИЕ СМЕРТИ ПОДОБНО…

Маркелов остановился у первого же попавшегося ему на глаза таксофона.

Покопавшись в бумажнике, он нашел среди хранившихся там визиток нужную, а именно ту, что дал им Паша Кормильцин, когда москвичи гостили несколько дней тому назад у него на фазенде.

Это была визитка пресс-секретаря городского головы Мельникова — именно к нему направлялись москвичи в тот день, когда их в городе задержала милиция, — и на ней был указан номер его служебного телефона.

Маркелов вставил в прорезь карточку и набрал нужный номер.

— Алексея Николаевича сейчас на месте нет, — отозвалась трубка женским голосом. — Полчаса назад он уехал в Дом печати.

— Вы не могли бы меня с ним соединить? — торопливо произнес Маркелов. — У меня срочное… архисрочное и архиважное дело!

— Минутку…

В трубке какое-то время звучала музычка, затем тот же женский голосок сказал:

— К сожалению, у Алексея Николаевича сейчас линия занята… Вы знаете, я боюсь… сегодня трудно будет до него дозвониться.

«Уж я-то в курсе всех этих дел, милашка, — подумал про себя Маркелов. — Вот об этом я и хочу поговорить с пресс-секретарем Мельникова… »

Но вслух он сказал другое:

— А вы не подскажете, где мне его там можно найти?

— Где и всегда, — сказала сотрудница мэрии. — Офис на третьем этаже, номер… кажется, кабинет номер тридцать семь.

В кабинете Черняева зазуммерил внутренний телефон. Подняв трубку, он спросил:

— Ну что там у вас?

— Мы тут записали один разговор… подозрительный, — доложил сотрудник техотдела. — Звонили с таксофона возле кинотеатра «Победа» на служебный телефон пресс-секретаря мэрии. Вам принести распечатку или хотите сразу послушать запись?

— Ну-ка… давай запись!

Едва дослушав запись до конца, Черняев ткнул пальцем в клавишу селектора внутренней записи.

— Немедленно пошлите машину с четырьмя сотрудниками к Дому печати! — рявкнул глава фирмы «Центурион». — Кто-нибудь из милицейских уже подъехал?

— Здесь Синицын на патрульной машине, — отозвался заместитель Черняева.

— Пусть тоже немедленно туда едет! — распорядился Черняев. — Срочно!!! Возможно, в Доме печати сейчас нарисуется Маркелов…

Володя примерно представлял себе, где находится этот самый Дом печати, в котором располагаются городская типография и офисы некоторых местных печатных изданий. Пешком туда переться было далековато, да и нежелательно в его положении сейчас гулять по городским улицам…

Маркелов тормознул на проспекте частника и попросил отвезти его в парковую зону. Но на полпути, в одном квартале от нужного ему здания, он попросил остановиться… и вышел из машины, сунув водителю стольник.

То, что они замыслили с Зеленской, было делом довольно рискованным. Так случилось, что они оказались в самом эпицентре местных разборок и даже стали свидетелями кровавой драмы, в которой пострадали Аксенов, Кормильцин и еще какие-то незнакомые москвичам люди. Не будь того эпизода с их задержанием, в котором поочередно поучаствовали местные менты, чиновник обладминистрации Аркушин и сотрудники частной охраны, и не владей сейчас сами журналисты обширными —, и страшными — сведениями о местной «фауне» и царящих в городе нравах, то, вероятнее всего, они бы не стали вести себя так, как будто их забросили во вражеский тыл, а предпочли бы остаться законопослушными гражданами… А теперь вот приходится ломать голову над двумя как минимум вещами: как им отмазаться на тот случай, если на них уже подали в розыск, и как сделать так, чтобы дискета, которая находится сейчас во внутреннем кармане его куртки, попала к тем, кто сумеет ею здесь правильно распорядиться…

Решено было действовать наверняка: поскольку сам Павел вручил москвичам визитку этого человека, состоящего пресс-секретарем при Мельникове, то ему, как говорится, и карты в руки…

Он сначала хотел войти в это шестиэтажное здание — первый этаж которого занимает типография, — как и все нормальные люди, через парадное, снабженное табличками обосновавшихся здесь изданий и фирм, связанных с местным издательским бизнесом, но выбрал заднее крылечко.

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Марина Беглова до определенного момента и понятия не имела о том, что в Горном Алтае живет целитель,...
«– А что, дорога вполне приличная, – произнёс Путило, резко крутанув руль....
Конец цивилизации, которая не хочет жить в гармонии с природой, неизбежен. Именно этому посвящена гр...
Алхимия наука очень увлекательная, даже захватывающая. К тому же истинный алхимик стремится совсем н...
Лонг – Страж Перевала. Он охраняет границу между реальным миром и миром лжи. На нем доспехи, делающи...