Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни Грун Хендрик

Октябрь

ЧЕТВЕРГ 1 октября

Эверт быстро сдает. Медбрат Хендрик и сестра Леония регулярно составляют ему компанию и заботятся о пациенте, насколько он им это позволяет. По утрам я помогаю ему встать с постели и одеться, готовлю завтрак: чашку чая и стаканчик спиртного. Полчаса Эверт терпит мое присутствие. Потом просит оставить его одного. Примерно в час дня к нему приходит Леония, заставляет его проглотить хотя бы половинку бутерброда и делает что-то по дому. Потом Эверт на пару часов засыпает. В конце дня снова захожу я, чтобы поболтать за стаканом доброго вина и сыграть в настольную игру. Вечерами мы вдвоем (иногда к нам присоединяется Леония) смотрим телевизор, пока Эверт не заснет в своем инвалидном кресле. Тогда мы с Леонией будим его и помогаем лечь в постель. Время от времени заглядывает здешний доктор, дабы констатировать, что дела идут все хуже. Эверт – образцовый пациент, ему всегда удается подбодрить своих посетителей. Правда, он становится все пассивнее из-за огромного количества таблеток, которые он поглощает, чтобы заглушить боль.

На следующую субботу он забронировал в шикарном ресторане стол для клуба СНОНЕМ. Он уже отдал мне свою банковскую карту и сообщил ПИН-код, чтобы я уплатил по счету.

– И не смей возражать умирающему старцу, Хендрик Грун!

Поднялась большая шумиха вокруг двух картин Рембрандта, портретов супружеской четы Мартена и Опьен Как-их-там. Еще неделю назад 99 процентов населения Нидерландов слыхом не слыхивали об этой паре, а теперь наша страна без них просто жить не может. “Мы” должны их приобрести, чего бы это ни стоило. За восемьдесят миллионов мы покупаем теперь одну из двух картин. Надеюсь, это будет портрет Опьен, очень уж смешное у нее имя. Другой портрет стоимостью восемьдесят миллионов останется висеть во Франции. А оба вместе будут мотаться между нашим Государственным музеем и Лувром. Много шума из ничего.

Я давно задаюсь вопросом: почему не появляется новый Рембрандт? Или Вермеер? Гениальный фальсификатор Хан ван Мегерен когда-то выставил несколько работ под именем последнего, и почти все знатоки умилялись, пока не обнаружили, что это подделки. И тогда оказалось, что картины буквально и фигурально не стоят ни гроша. Я считаю: что красиво, то красиво; что уродливо, то уродливо, независимо от того, чьим именем оно подписано.

В деревушке Вледдер есть музей фальсификатов. Вот куда я охотно бы заглянул, но боюсь, что теперь уже не получится.

Я убежденный сторонник “тестирования вслепую”, хотя в отношении живописи это звучит довольно странно. Развешиваете между подлинниками талантливые подделки, заклеиваете этикетки и предлагаете среднестатистической публике выставить картинам оценки или угадать автора. Хотелось бы посмотреть, какие места в рейтинге займут полотна старых мастеров. Современное искусство шутки ради можно развесить вверх ногами. Интересно, заметит ли это кто-нибудь. Думаю, почти все японцы и китайцы провалились бы на этом экзамене по искусству. Ведь они рассматривают картины намного позже, на фото, где сами позируют на фоне картин.

ПЯТНИЦА 2 октября

Вчера в нашу богадельню проникли два вора. Консьерж заболел, и, по словам начальства, его не смогли заменить. Может, директриса решила проверить, обойдемся ли мы без консьержа. В этом случае консьерж должен быть благодарен ворам, потому что все громко запричитали, что он незаменим. Между тем его деятельность состоит лишь в том, чтобы бросать утомленные взгляды и со скучающим видом кивать головой. Пользы от него никакой. Если в кои-то веки ему приходится поднять задницу со стула и протянуть кому-то руку, он так охает и стонет, словно тащит на двенадцатый этаж два мешка с песком.

В отсутствие бдительного консьержа воры просто вошли в дом и через четверть часа вышли из дома, прихватив один кошелек, одну свинку-копилку, кое-какие безделушки и искусственную челюсть. Во всяком случае, госпожа Ван Димен очень настойчиво уверяла, что у нее украли не только браслеты, но и вставную челюсть. В краже последней усомнились даже самые доверчивые соседи.

Жулики орудовали каждый на своем этаже. И были замечены жильцами, прежде всего потому, что уж очень любезно здоровались. Полиция не придала значения свидетельским показаниям, поскольку жильцы по-разному описывали преступников. Оценки возраста варьировались от двадцати лет до сорока с гаком, и даже цвет кожи не совпадал. Наверняка что-то между белым и довольно темным коричневым.

– Будь консьерж на месте, не случилось бы ничего подобного, – утверждали многие.

Они напрочь забыли, что примерно год назад средь бела дня, пока консьерж был погружен в чтение своего “Футбольного обозрения”, некий молодой человек преспокойно выехал из дома на новеньком с иголочки скутмобиле одного из жильцов. Тогда дирекция приняла против консьержа “соответствующие меры”, запретив ему читать на рабочем месте.

СУББОТА 3 октября

Нидерланды захлестывает мода на гонки с роляторами. Недавно забег прошел в Амерсфорте, о чем я узнал из информационного бюллетеня местных домашних врачей-терапевтов. Сотрудники интернет-магазина uwthuisorgwinkel.nl смазывали колеса и накачивали шины, как для настоящих гонок. Я прочел, что одному участнику даже выдали ролятор напрокат. Странно: почему в гонке участвует тот, кто может обойтись без ролятора? Что говорит по этому поводу устав соревнований? Или я слишком подозрителен?

Бургомистр дал стартовый выстрел, и гонка по кругу в 450 метров началась. Некоторые участники одолели шесть кругов. Хорошо, что дождь пошел под самый конец соревнований, ведь гонщик на роляторе не может держать зонтик, у него обе руки заняты. И вот что еще сообщает газета: “Было очень весело и, несмотря на присутствие скорой помощи, к счастью, не произошло никаких несчастных случаев”. Похоже, в Амерсфорте присутствие скорой помощи приводит к несчастным случаям.

“Каждый участник получил в награду медаль и сумку с сувенирами. А вы примете участие в следующих соревнованиях?”

Нет, нет и еще раз нет. И, для верности, еще раз нет.

Принята на службу новая медсестра, она временно заменит больную коллегу. Человек она неплохой, но каждое второе или третье предложение заключает словечком “чудненько”. Это действует мне на нервы.

– Для вас всегда пожалуйста. Чудненько.

– Еще чашечку чая? Чудненько.

– Хорошая погодка, правда? Чудненько.

Я всячески старался не обращать внимания, но не тут-то было.

Даже из самого дальнего угла кофейной комнаты до меня доносится это шелестящее “чудненько”. И, несмотря на завещанный отцом девиз “Не злись, но удивляйся!”, я не могу справиться с собой и лопаюсь от злости. Через неделю я не выдержал, собрался с духом и сказал:

– У меня к вам немного странная просьба, сестра. Не могли бы вы пореже употреблять слово “чудненько”? У меня на него что-то вроде аллергии.

Она удивилась, помолчала, подумала и ответила:

– Я попробую, господин Грун, если это доставит вам удовольствие. Чуднень… Ох, простите.

Она же не нарочно.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 4 октября

Вчера клуб СНОНЕМ побывал в ресторане “Марио” в деревушке Нек.

Я чувствовал, что Эверт пригласил нас на прощальный ужин. Он сам все организовал. И хотя он убежденный противник изысков и произносит это слово с презрительным шипящим “с”, он заказал ужин из семи перемен в ресторане чуть ли не с мишленовской звездой. И это не просто семь блюд голландской кухни, а семь маленьких шедевров цвета и вкуса.

Не спрашивайте меня, что мы там ели. При подаче каждого блюда официантка поясняла, что именно красуется у нас на тарелке, но к тому времени, когда она называла пятый ингредиент, я успевал забыть, с чего она начала. К тому же она слишком спешила и не имела опыта обслуживания стариков. А с нами надо говорить тер-пе-ли-во, мед-лен-но и ГРОМКО. Не скороговоркой и не сквозь зубы! Мы не стали ее слушать: не трудитесь ничего объяснять, дамочка, так оно вкуснее. У нас для этого есть Риа и Антуан, наши кулинарные эксперты, они терпеливо растолкуют нам, что мы едим в данный момент.

Эверт ест мало. Он пока еще может что-то проглотить. Плоть истощилась, но дух еще жив. Эверт наслаждался и с довольным видом окидывал взглядом компанию. Я знаю, что перед отъездом он принял большую дозу лекарств, чтобы выдержать до конца вечера. У него дома солидный запас легальных и нелегальных пилюль, болеутоляющих и возбуждающих, и он принимает их по мере надобности. По совету своего врача.

К семи переменам было подано семь сортов вина. Сомелье был любезен и говорил громко и разборчиво, но для нас это уже не имело значения. Честно говоря, после двух бокалов нам стало все равно, какой сорт из какого виноградника залит в бутылку.

При отбытии (ровно в одиннадцать) нам с трудом удалось безаварийно залезть в такси. Когда мы остановились у подъезда нашего дома, с заднего сиденья доносился веселый храп. Не так-то просто оказалось разбудить Эверта, Герта и Эдварда.

Мы с Леонией доставили Эверта к нему в квартиру, раздели и уложили в постель. Он слишком устал, чтобы протестовать, хотя бы для проформы.

– Пока, мои дорогие, – сказал он заплетающимся языком.

Леония сдержала рыдание. И я сдержал, из солидарности.

ПОНЕДЕЛЬНИК 5 октября

Кружки по интересам переживают глубокий кризис. Послеобеденное бинго по-прежнему популярно, а вот прочие мероприятия посещаются все хуже. В кружке вязанья осталось всего одиннадцать человек, клуб бриджистов недавно закрылся, клуб игроков в ясс, клуб игроков в жульбак и клуб бильярдистов ищут новых членов, чтобы как-то удержаться на плаву. Вряд ли из-за вступительного взноса. Даже самый большой скупердяй может выложить пятьдесят центов за целый вечер развлечения. Проблема в том, что дом пустеет. Жильцов все меньше, они стареют и становятся все пассивнее.

От комитета жильцов требуется решение вопроса. Мы предложили открыть доступ на наши мероприятия для всех стариков в округе. И столкнулись с явными признаками ксенофобии.

– Вы не понимаете, какой сброд появится в доме, – сказал господин Дикхаут.

– Ну, видимо, любители бильярда, жульбака и вязания, – сказала Риа. – Ведь мы их имеем в виду.

Но незнакомые бильярдисты никоим образом не устраивали господина Дикхаута. Он боится уступить свой пьедестал чемпиона “кому-то со стороны”.

В конкурирующем доме престарелых района Север на одной неделе отпраздновали столетие сразу двух долгожителей. Наши им завидуют. Не столько из-за непременного визита бургомистра, сколько из-за торта, которым тот обычно угощает всех жильцов.

Все больше людей в Нидерландах доживает до ста лет. В 1950 году таких было около сорока. Теперь их 3500. Все они в день своего столетия получили не только торт от бургомистра, но и письмо от короля. Да-да, письмо, подписанное лично королем. Если дела и дальше пойдут в таком же темпе, Виллему-Александру придется с утра до ночи только и делать, что раздавать автографы.

Я очень сочувствовал Виллему-Александру, когда он недавно выступал на Генеральной Ассамблее ООН: совершенно случайно многие делегаты как раз в это время ушли на перерыв. Три четверти зала пустовало.

ВТОРНИК 6 октября

Мы принадлежим к поколению, которое считало разумным удалять все или почти все зубы, прежде чем они начнут доставлять неудобства. “И не придется потом тратиться” – еще один аргумент в пользу удаления. Надо было только сжать зубы и решиться, хотя именно этого делать было нельзя. Ну, удалили и удалили, зато потом никаких проблем, думал каждый. Но все оказалось не так просто. Зубы-то здесь есть, но слишком часто они встречают вас ухмылкой с блюдца или из стакана. Шамкающие рты, которым они принадлежат, рассказывают жалостные истории о фальшивых зубах, которые то и дело соскальзывают, потому что челюсти усыхают. В общем, зрелище не из приятных.

(Я где-то прочел, что в американском штате Вермонт женщины имеют право носить искусственную челюсть только с письменного согласия мужей. Довольно странный закон. Кого он призван защищать: женщин или мужчин? А вот еще один странный американский закон: в штате Флорида незамужних женщин сажают в тюрьму, если они в воскресенье прыгнут с парашютом. Нет, я это не выдумал.)

У меня самого наряду с остатками зубов имеется зубной протез, даже два, верхний и нижний, и я лучше умру от боли, чем усядусь за кофейный стол без протеза и буду жевать размоченный в кофе пряник. Увы, некоторые из наших обитателей совсем потеряли стыд. Выкладывают свои зубы на стол и каждому, кому это интересно, показывают, где у них болит.

Скоро клуб СНОНЕМ отправится на экскурсию.

– Может быть, в последний раз еду, – сказал утром Эверт.

Я хотел сказать что-нибудь ободряющее. Что, возможно, все не так уж плохо. Но Эверт взглянул на меня, поднял руку и покачал головой.

СРЕДА 7 октября

– Я вас раскачаю, – сказал мастер, весело оглядев нашу компанию. – Для ударников возраст не имеет значения. В Африке есть барабанщики старше ста лет. Часто они уж и не помнят, когда родились на свет.

Клуб СНОНЕМ приехал на мастер-класс игры на африканских барабанах джембе под руководством Яна-Дирка.

– Довольно странное имя для суринамца, но я полукровка, – извинился он.

Забавный оказался человек, с чувством юмора. Пригрозил устроить стриптиз, если мы не будем стараться изо всех сил, после чего две наши дамы демонстративно забарабанили еле-еле.

Бить в барабан в заданном ритме не так-то легко, и через четверть часа у каждого покраснели ладони, но это отнюдь не помешало общему веселью. Тот, у кого слишком болели пальцы, мог воспользоваться палочками. Эверт за барабанной установкой был похож на старого короля.

– Только это еще и значилось в моем финальном списке, – весело сказал он и выдал короткую дробь на барабане.

– Что за список? – спросил Антуан.

Эверт ответил не сразу.

– Список дел, которые нужно успеть сделать, прежде чем помрешь. Мой список исчерпан.

Наступила тишина.

– Мы можем начать все по новой! – крикнул Эверт Яну-Дирку.

Маэстро остался весьма доволен успехами самых старых в его жизни учеников и посмотрел сквозь пальцы на то, что мы не выдержали урок до конца.

Потом мы заглянули в кафе, выпили на посошок. Сидели недолго, потому что Эверт совсем выдохся.

ЧЕТВЕРГ 8 октября

Сегодня утром новый директор был официально представлен жильцам.

– Добрый день, уважаемые дамы и господа. Меня зовут магистр Ван де Керкхоф. Совет попечителей назначил меня на должность директора вашего дома опеки.

Засим последовал скучный доклад о его административном опыте и достоинствах нашей вышестоящей организации. Похоже, у магистра нет имени, во всяком случае, он его не назвал.

– Керкхоф… Кладбищенская фамилия. Не сулит ничего хорошего, – прошептал мне на ухо Граме.

Мое первое впечатление: тип жесткого формалиста, темно-серый костюм, фривольный светло-серый галстук… С таким шутки плохи. Через пять минут я затосковал по брючному костюмчику Стелваген. В начале встречи костюмчик представил нам новую сильную личность как весьма одаренного управленца с большим опытом работы в сфере соцобеспечения. Совсем не та квалификация, где нужна большая сердечность. А так бы хотелось видеть со стороны дирекции и администрации хоть немного любви к старым людям. Но, похоже, туда берут совсем по другим критериям. А чисто административные таланты не способствуют улучшению опеки, разве что удешевляют ее.

Нет, это не было приятным знакомством. Кажется, я занимаюсь именно тем, что ненавижу: жалуюсь и хандрю. Прошу прощения. Подойдем к делу с позитивной стороны: магистр Ван де Керкхоф произвел настолько неприятное впечатление, что оно может только улучшиться. Комитет жильцов встречается с ним через три недели. Пока я умеренно пессимистичен.

В связи с торжественным представлением нового директора вместо обычного печенья к чаю подали пирожные. Так и хочется воскликнуть: чудненько!

ПЯТНИЦА 9 октября

Вот же скряги! Со своей скудной пенсии большинство жильцов умудряется что-то откладывать бог весть для чего, но предложение повысить цену карты бинго с пятидесяти центов до одного евро не прошло. Может, нужно было для начала назначить семьдесят пять центов, чтобы народ мог привыкнуть?

Это поколение никогда не ест свежий хлеб, пока не съест старый, и отрезает от темно-коричневого банана несколько кусочков, “еще вполне съедобных”. Это поколение твердо знает, что “грешно выбрасывать еду”, даже если с еды нужно согнать мух или соскрести плесень. Это поколение будет изо дня в день просиживать сломанное кресло, но не купит новое. И всегда будет жаловаться на дороговизну, предварительно пересчитав цену в гульденах.

А хуже всего то, что я принадлежу к этому поколению. Ведь я буквально заставляю себя время от времени выбрасывать деньги на ветер, да еще и получать от этого удовольствие. Но я делаю успехи, и это обнадеживает! К примеру, две недели назад я купил туфли за 130 евро. То есть за 286 гульденов. (Прошу прощения.)

СУББОТА 10 октября

В руководстве Нидерландского союза пожилых людей снова громкие скандалы и взаимные разоблачения. Враждуют, воруют, нарушают, злоупотребляют, подстрекают, жульничают, вводят в заблуждение… Понятно, что для защиты интересов стариков остается слишком мало времени. На моей памяти еще никогда в этом курятнике не было мира и согласия. Как это так получается? Казалось бы, от старейших граждан Нидерландов можно ожидать большей мудрости, самообладания и взаимоуважения. Как говорит пословица, мудрость приходит с годами. Могу к этому добавить: приходит пешком, а исчезает верхом.

Дай-ка я усядусь на трон госпожи Схансле, нашей королевы новых сентенций. Вот два ее последних афоризма:

Одной рукой в ладоши не захлопаешь.

Неотесанность – мать слона в посудной лавке.

А вот вам (не могу удержаться) красивая цитата из Антуана: “Пока разеваешь роток, у тебя уже пенка во весь горшок”. Кстати о горшке: господин Пот (что по-голландски означает горшок) больше не желает посещать гостиную, поскольку там слишком громко разговаривают. А он этого терпеть не может, о чем громогласно сообщил сегодня за кофе.

Я думаю, его проблема разрешима. Магазин слуховых аппаратов “Слышать лучше” мог бы открыть филиал “Слышать хуже” и продавать там беруши. Я иногда незаметно затыкаю ими уши, ведь, в самом деле, наши глухие и слабослышащие беседуют довольно громко. Люди с пока еще нормальным слухом оказываются в положении жертв. Ах, если бы это было нашей самой большой проблемой…

Впрочем, я не собираюсь учить жизни господина Пота. Всем полегчает, если он, в полном одиночестве, будет наслаждаться тишиной у себя в комнате.

Относительно приема беженцев: Нидерланды в каком-то смысле переживают раскол.

Подозреваю, что члены правительства, которые, вопреки всяким договоренностям, обязали и без того обиженную деревню с населением сто двадцать человек, уже принявшую семьсот беженцев, принять еще семьсот, в сущности, играют на руку нашему национальному ксенофобу Герту Вилдерсу[33]. Если нет, скажу так: с такими врагами Герту не нужны друзья.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 11 октября

Не так-то просто привести к единому знаменателю мнения восьмидесяти старых упрямцев. Комитет жильцов предложил на выбор три варианта ежегодной однодневной экскурсии. Лучше бы мы этого не делали, потому что тем самым посеяли великий раздор. Варианты следующие: тур “Роттердам – портовый город”, мюзикл “Билли Эллиот” и поездка в Ахен на рождественскую ярмарку. Во всех трех случаях большую часть времени мы потратим на санитарные остановки в пути. В конце концов, несколько жильцов проявили гражданскую инициативу, предложив вместо экскурсии организовать рождественскую игру в бинго с крупными призами.

– Послушайте, если в портовый город, то я не поеду, – громко объявил господин Де Граве.

Если бы мы не предложили выбора, почти каждый, без лишних разговоров, подписался бы под нашим вариантом. Вместо этого образовались разные кулуарные лобби. Появилось много сторонников тайного голосования. Мы согласились на него при условии, что оно окончательно определит победителя. Пусть все решает избирательная урна.

Честно говоря, мне совершенно все равно, куда ехать. Я предпочел бы в день экскурсии сослаться на приступ мигрени, но как член комитета должен держать фасон. Голоса принимаются до субботы 17 октября. Для некоторых это самое важное решение в нынешнем году. Во всяком случае, экскурсия означает движение, а оно никогда не повредит.

ПОНЕДЕЛЬНИК 12 октября

“Сердечно поздравляем с выигрышем!” – говорилось в письме, которое я получил от Почтовой лотереи, в каковой участвую уже много лет. Приз – буханка имбирного хлеба “Пейненбург” и фирменная хлебница. У меня два выигрышных билета. Поэтому мне достанется аж две буханки и две хлебницы. Получить в магазине “Примера”.

Как и многие другие, я играю для того, чтобы не оказаться единственным, кто ничего не выиграет, если выигрыш падет на его почтовый индекс. Впрочем, приз такой жалкий, что я легко пережил бы это разочарование. Поскольку все жители нашего дома имеют один и тот же почтовый индекс, сладкий приз получили примерно пятьдесят счастливчиков. Кое-кто из них не упустил случая похвастаться выигрышем перед не-участниками. Один участник купил пять билетов, чтобы в случае выигрыша вызвать зависть обладателей меньшего числа билетов. Ему этого имбирного хлеба на полгода хватит.

Несколько лет назад один дом престарелых, кажется, в Зеландии, выиграл огромные денежные призы. Как выяснилось позже, большие деньги и связанные с ними хлопоты дорого обошлись большинству выигравших и обернулись бедой.

– А можно сделать версию для пожилых? – чуть ли не игриво спросил Граме, впечатленный газетной статьей о разработке секс-роботов.

– Такую секс-куколку, чтобы не перегибала палку, – буркнул Герт.

– Секс-дамочка для пожилых будет шесть в раз в неделю отказывать, ссылаясь на мигрень, – заключил Граме.

Разумеется, сотрапезники, возмущенные этим диалогом, затрясли головами, но кое-кто из них все же способен оценить шутку и не прочь подыграть шутнику за чаем или кофе. Что характерно, многих дам не шокируют эротические двусмысленности.

ВТОРНИК 13 октября

– Ты имеешь в виду эту сестру с усиками? – спросил меня Граме.

Сестра с усиками как раз в этот момент стояла у него за спиной. Я покраснел. Граме оглянулся и покраснел еще пуще, и сестра с усиками легко угадала, о ком шла речь.

– Ради бога, сестра, я ничего дурного не имел в виду, вы очень симпатичная, – попытался спасти положение Граме.

– Очень симпатичная сестра с усиками, – грустно повторила она вердикт Граме.

– Сами подумайте, ведь борода намного хуже, – внес свою лепту Эверт.

К счастью, ей все-таки удалось изобразить улыбку.

После чего Эверт пустил ветер, который прозвучал как туба. Нечаянно. Раньше он проделывал это нарочно, но теперь ничего не может с этим поделать. Правда, он корчит всю ту же несчастную рожу, оборачивается и орет: “Пошла вон, собака, нет у меня печенья”.

За игрой в шахматы Эверт рассказал, что вчера по радио обсуждали проблему постоянного удорожания социальной опеки. И предложили оригинальное решение. Пусть страховщики предоставят людям, нуждающимся в дорогостоящей опеке, право выбора: либо дорогостоящая опека до самой смерти, либо никакой опеки, но куча денег. И пусть люди сами решают, что им подходит.

– Тогда после моей смерти, имея сто тысяч в клубной кассе, вы могли бы еще долго веселиться за мой счет, – сказал мой больной друг. – Но, увы, до этого мы не доживем.

– Нет.

Мы помолчали.

– Твой ход.

СРЕДА 14 октября

Вчера вечером сборная Нидерландов проиграла решающий матч отборочного тура на чемпионат Европы по футболу. Проиграла Чехии. Значит, следующим летом улицы района Амстердам-Север не украсятся оранжевыми цветами. Производители оранжевых безделушек разорятся. Может, они взвешивают возможности подать в суд на футболистов. Неисполнение обещаний, лишение средств к существованию… Разные называют причины, почему мы не заняли в группе даже третьего места. Но вот что странно: почти никто не говорит, что наши футболисты просто слабо играли.

– Мы отброшены в мрачное средневековье футбола, – сказала Леония, артистически изобразив рыданье. – И боюсь, при моей жизни из него не выползем.

Всхлипнув еще раз, она констатировала, что наконец-то мы проведем спокойное лето без истерической суеты вокруг футбола.

Думаю, во время чемпионата я буду болеть за Албанию. Или все-таки отважно поддержать Бельгию?

В закрытом отделении, куда я прихожу навестить Гритье, я видел человека, сующего в огромную кружку печенье. Он медленно макал в чай одно печенье за другим, прежде чем отправить их в рот, целую пачку. На дне кружки образовался толстый слой размокших остатков. Сестра это видела, но не остановила его. Может быть, потому что он казался таким довольным. Может быть, потому что сестра не хотела поднимать шума из-за какой-то пачки печенья. Человек этот был на удивление тощим.

ЧЕТВЕРГ 15 октября

Я еще раз задумался о стариках и компьютерах и пришел к довольно банальному выводу, что люди старше восьмидесяти, за редким исключением, слишком стары для новых технологий. Во-первых, они противятся всему, чего не было раньше, а во-вторых, их старые мозги просто не в состоянии постичь новых сложностей. Правда, некоторые жильцы используют компьютеры, но лишь малую часть их неограниченных возможностей. Я, например, использую свой комп как пишущую машинку и могу кое-что найти в интернете. Но большинство значков на экране я не кликаю, потому что не знаю, что тогда произойдет. Некоторые соседи общаются по скайпу с детьми и внуками. Рядом с компьютером они кладут шпаргалку, где в правильном порядке записаны все необходимые для этого действия. Если шпаргалка затеряется, компьютер можно выбрасывать. Молодые люди всегда говорят, что новые средства связи – это совсем просто. Просто, но не для всех. Мы не улавливаем принципов и потому не можем ничего запомнить. В мозгу человека имеется сто миллиардов клеток, но у человека старше восьмидесяти, вроде меня, многие клетки износились, особенно те, которые отвечают за память.

ПЯТНИЦА 16 октября

Вчера я был на плановом приеме у моего геронтолога, доктора Ван Вландерен. Она снова предложила мне называть ее Эммой, но я отверг предложение. Пусть я старомоден, но доктор для меня доктор.

Она меня осмотрела и обстукала, измерила давление, послушала сердце и попросила сделать десять глубоких приседаний. Это был явный перебор: восемь лишних. После третьего приседания я не смог подняться. Хорошо еще, что не упал. Доктор помогла мне выйти из унизительного положения.

– Должен вам сказать, что я теперь редко практикую приседания. Могу еще что-нибудь поднять с пола, присесть пару раз, но десять раз подряд – никогда.

Она сделала вид, что не расслышала.

– Как человеку восьмидесяти пяти лет вам не на что жаловаться, господин Грун.

– Стараюсь делать это как можно реже.

В общем и целом, обычный плановый прием, проку от него мало, но иногда это и есть прок. Хоть я и говорил это раньше, повторяю: если вам за восемьдесят, застой – это прогресс. Настоящая большая хворь еще не началась. Я читал, что по статистике последние пятнадцать лет жизни мужчины живут с плохим здоровьем. Так что мне, на самом деле, не на что жаловаться: либо доживу до ста лет, либо мне отмерено меньше тощих лет, чем по статистике. Теперь средняя продолжительность жизни мужчин 79,87 лет. Пять сравнительно здоровых лет сверх того я уже прожил. Тебе очень повезло, Грун. Хотя, если где-то посадил в жизни кляксу, ее уже не сотрешь. Мы живем всё дольше, но эти дополнительные годы нельзя, к сожалению, поместить между двадцатью и сорока. Они всегда приходятся на конец жизни и сопровождаются страданьями и недугами. Люди тратят слишком много денег на заботу о своем здоровье в том возрасте, когда их (что греха таить) уже в каком-то смысле списали со счета. Ах, какой разразился бы скандал, если бы, к примеру, наше железнодорожное агентство Prorail потратило большую часть своего бюджета на обслуживание списанного оборудования.

Гм-м-м, не очень-то корректное сравнение, Хендрик. Ну да ладно. Считаю, что у меня как у старого паровоза все же есть некоторое право на такое высказывание.

СУББОТА 17 октября

Всю свою жизнь я искал счастья. А кто не искал? И вот теперь “искатель счастья” стало вдруг бранным словом.

Довольно много людей требуют: “Искатели счастья, немедленно вон из страны!” Если понимать это буквально, Нидерланды обезлюдеют. Дома останутся лишь несколько упрямых искателей горя.

Травля искателей счастья началась после прибытия в Нидерланды десятков беженцев. Беженцу, чей дом и очаг разбомблены и вся семья погибла, можно выделить немного счастья. Вот я и говорю: пусть он ищет счастье там, где есть самый большой шанс его обрести, и в данный момент это не Сирия и не Сомали. Я готов немножко помочь ему в поисках. А между тем сам я каждый день заново ищу счастья.

У нас в доме много жильцов, которые постепенно становятся горбатыми. А что согнулось, того уже не распрямить. Позвоночник искривляется, кости разрушаются быстрее, чем восстанавливаются, и ничего тут не поделаешь. Но вот чего я не осознавал: когда ты сгорбился, но не хочешь целый день смотреть в пол, у тебя возникает такое чувство, словно ты весь день должен смотреть на потолок. Если у вас прямая спина, попробуйте хоть четверть часа продержаться в согбенном положении. С сегодняшнего дня буду с еще большим уважением, чем прежде, относиться к горбатым пожилым людям.

Есть продвинутые родители, которые называют своего ребенка Буря, или Бабочка, или Невинность, но всегда можно придумать что-нибудь покруче.

– Назвали как-то вроде Кава Ксерокс, – припоминал Граме имя, которым наградили своего ребенка футболист Уэсли Снейдер и телеведущая Иоланта Кабау.

– Ребенка зовут Ксесс Ксава, – встряла в разговор госпожа Слотхаувер.

– Это мальчик или девочка? – поинтересовался кто-то.

Ох, бедное дитя, нелегко ему придется в жизни с именем Ксесс Ксава Снейдер. Его (или ее) инициалы – XXS, размер extra extra small (самый самый малый). Вообще-то такое обозначение больше подошло бы папаше.

– Если б у меня родился еще один ребенок, назвал бы его Виски-Кола, – выдал Эверт.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 18 октября

Сегодня утром я вывесил на стенд объявлений результат голосования по вопросу о ежегодной однодневной экскурсии: рождественская ярмарка в Ахене. Можно заказывать автобус. Представляю, что это будет: шесть часов в автобусе и два часа на ярмарке, чтобы поесть сосисок и выпить глинтвейна. Второе место занял роттердамский порт. Старики питают слабость к кораблям, но для первого места этого оказалось недостаточно. Притягательная сила морской прогулки заключается в темпе движения, когда перед глазами спокойно проплывает пейзаж. Самый для нас подходящий темп. На последнем месте мюзикл “Билли Эллиот”. Многих отпугнула отдельная плата за билеты. Что ни предложи, все им слишком дорого.

– Вы, наверно, выходили в свет еще до войны? – спрашивает Эверт, когда слышит жалобы на дороговизну кофе: чашка стоит два с половиной евро, а в пересчете – пять с половиной гульденов.

Всегда находятся субъекты, высчитывающие, во сколько раз то или иное сегодня дороже, чем раньше. Когда раньше, не совсем понятно. А сколько денег им предстоит потратить в наше время, для этих нытиков не так уж и важно.

Объявление о выборе рождественской ярмарки было встречено довольными улыбками и гримасами разочарования. Ничего не поделаешь. В качестве утешительной меры для разочарованных комитет жильцов запланировал рождественское бинго с особо крупными призами.

“Цена за карту бинго остается прежней, 50 центов”, – выложили мы козырного туза.

Это необычайно повысило нашу популярность. Спасибо двум щедрым анонимным благотворителям. Их зовут Антуан и Эверт. Вдвоем они сунули в премиальный фонд сто евро. Будут вручены призы в виде гигантских ливерных колбас! Мы даже подумываем о необъявленном беспроигрышном бинго. Но тут есть риск снова увидеть кислые физиономии. Я уже слышу, как ворчат игроки, раскошелившиеся на одну-единственную карту: “Если бы знал, купил бы больше”.

Забавное будет зрелище.

ПЯТНИЦА 23 октября

Не так-то легко одной рукой нажать на три клавиши Ctrl-Alt-Del. К счастью, такая необходимость возникает нечасто. Но и печатание заглавных букв одной рукой тоже тормозит процесс.

В прошлое воскресенье я сломал руку. Незаметная ступенька и потеря бдительности – неудачная комбинация. Может, в тот момент что-то меня отвлекло, кажется, рядом оказалась собака, я оступился, вывихнул лодыжку, упал и услышал хруст. У падающих людей срабатывает рефлекс: быстро встать и сделать вид, что ничего не случилось, но у меня не сработал – неестественно вывернутую руку обожгла боль.

Когда-то я задавался вопросом, как будет звучать сирена в машине скорой помощи. Кажется, мне представился шанс это выяснить, но точно не помню. Фельдшер вышел из машины и прямо на улице вкатил мне “укольчик от боли”. Хорошая штука. Весь следующий день помню смутно. Дело было в воскресенье днем, и в травмопункте было полно обычных спортсменов, но меня пропустили без очереди. Позже медсестра сказала, что я одобрительно лепетал что-то о “позитивной дискриминации по возрасту”.

– Вам надо остаться здесь на денек, господин Грун, – уговаривала она, я хорошо помню.

– Никак нельзя, мне нужно позаботиться об одном человеке.

По моему настоянию сестра позвонила Антуану, через час он привез мне пижаму и зубную щетку и успокоил насчет Эверта. О нем позаботится СНОНЕМ. Эверт тоже хотел приехать, но Антуан ему не позволил.

Среди ночи я проснулся. Жутко болела рука, и лодыжка тоже болела.

Мое поколение придерживается правила: “не ныть и не обременять других своими болячками”. Я соблюдал его до тех пор, пока малодушно не нажал на тревожную кнопку.

– Простите, что я вас обременяю, – все-таки извинился я перед вошедшей сестрой.

– Обременяете? Для того нас и учили, – сказала она, – нам за это платят, так что не стесняйтесь.

Я проглотил две разноцветные таблетки, и если бы не сломанная рука, через пару часов проснулся бы отдохнувшим и довольным.

В понедельник днем я вернулся домой.

СУББОТА 24 октября

Вот уже дней пять, как все меня жалеют, и мне это не нравится. Некоторые соседи по три раза на дню спрашивают: “Ну, как вы?” Все желают мне добра и в общей сложности примерно сто раз в день справляются о моем самочувствии. Это так утомительно, что я решил пока не спускаться в гостиную. В результате особо заботливые то и дело стучат в дверь, чтобы спросить, жив ли я еще. Не получив ответа (так как большую часть дня я безвылазно сижу у Эверта), они в панике зовут сестру, и та констатирует, что я действительно не отвечаю, потому что меня там нет.

До пяти часов мы с Эвертом развлекаем друг друга, играя в настольные игры, а после пяти приступаем к дорогим спиртным напиткам. Эверту необходимо как следует выпить, чтобы запить все таблетки, которые он извлекает из навороченной таблетницы на столе.

СНОНЕМ подарил мне коробку с двадцатью пятью настольными играми, и теперь мы с Эвертом систематически их осваиваем. Уйма времени уходит на то, чтобы подобрать и заново расставить все пешки, фишки и фигурки, которые я опрокидываю во время игры своей неловкой левой рукой. К счастью, мы никуда не торопимся.

В роли медбрата я тоже пока беспомощен из-за гипса, но человек ко всему привыкает, и вдвоем мы вполне справляемся. Только чтобы принять душ, помощь нужна нам обоим.

– Это создает связь, – сказал Эверт.

Я предложил принимать душ вместе.

– Какого черта! – завопил он. – Не собираюсь вставать под душ с таким грязным стариканом.

– Уж и пошутить нельзя, – успокоил я его. – Не волнуйся, отвращение взаимно.

Между тем ведение дневника постепенно ускоряется. В первый день после моего возвращения из больницы я за два часа напечатал всего полстраницы. Потом был так расстроен, что пару дней вообще не прикасался к компьютеру. А сейчас уже наловчился печатать левой и добился вполне удовлетворительной скорости.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 25 октября

Многие старики не рискуют подходить к банкоматам. Боятся, что на них нападут грабители. Но интернет-банкингу (если у них есть компьютер) тоже не доверяют. Их запугали газетные истории о всевозможных мошенничествах с компьютерами.

И тому есть убедительные примеры. Взять хотя бы такое сообщение: в один прекрасный (выходной) день все компьютеры германского бундестага заработали сами по себе. Немедленно началась паника. Кто знает, что они там натворили за один день? Все двадцать тысяч компьютеров пришлось заменить. Большой вопрос: кто за этим стоит? Мое первое подозрение пало на производителей новых компьютеров. На втором месте, конечно, русские. Хотя американцы тоже не ангелы. Одна компания, предлагающая услуги по обеспечению информационной безопасности, за 10 миллионов долларов продала секретные ключи от своей системы американской разведывательной службе АНБ, а та использовала их в борьбе с угрозой терроризма, каковая исходит, в частности, от таких организаций, как ЮНИСЕФ и “Врачи без границ”.

А вчера, уже в который раз, завис на несколько часов сайт крупнейшего нидерландского банка ING. Поэтому не стоит удивляться, что мы предпочитаем держать свои денежки в коробках из-под обуви, в нижнем ящике комода. Одна женщина с пятого этажа трубит на каждом углу, что спит со своим бумажником между ног. Самое безопасное место, по-моему. Тот, кто рискнет туда забраться, заслуживает щедрой награды. Эверт не исключает, что эта дама сообщает место хранения своего кошелька, чтобы воры знали, где его искать. Мне кажется, он преувеличивает.

Впрочем, двадцать тысяч компьютеров бундестага тоже кажутся мне преувеличением. Но так напечатано в газете.

А еще в газете было напечатано, что у Йохана Кройфа[34] рак легких. Эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Прежде всего потому, что он остался простым парнем из Бетондорпа[35]. Хотя сам он считает себя простым мессией.

ПОНЕДЕЛЬНИК 26 октября

Вчера днем мы с Эвертом и Леонией совершили прогулку по парку. Светило солнце, цвета осени были прекрасны. Леония с некоторым усилием толкала инвалидное кресло Эверта. Наш больной друг через пару минут погрузился в сон и немного обмяк. Мы сели на скамейку, чтобы погреться на солнце, и по очереди возвращали Эверта в сидячее положение, когда он угрожал выскользнуть из своего кресла. Какой-то пробегавший мимо бродячий пес обнюхал наши ноги. Говорить не хотелось. На обратном пути мы разбудили Эверта. Он удивленно взглянул на нас, потом посмотрел вокруг и кивнул головой.

– Ну и ну, хорошо гуляем.

Мы уже подошли к дому, когда он снова заснул. И проснулся у дверей своей комнаты. Я скормил ему несколько кусочков груши, а потом Леония раздела его с помощью медбрата. И тот осторожно уложил его в постель. Полулежа, полусидя, Эверт еще выпил маленькими глотками рюмку коньяку. Ему уже было не до шуток.

– Я хочу спать, до завтра.

Казалось, он доволен.

Внизу, в столовой, я выпил чашку кофе и посмотрел финал конкурса “Вся Голландия печёт”. Впереди меня перед большим цветным экраном телевизора сидели Риа и Антуан. Они не пропустили ни одной передачи, искренне сочувствуя каждому подгоревшему пирогу. Трогательно было смотреть на них со стороны. В заключение они обещали на днях испечь для меня нелегальный пирог.

– От такого предложения я не могу отказаться, но будет еще лучше, если вы испечете самый роскошный пирог на похороны Эверта, – сказал я.

Думаю, они уже в тот же вечер начали подготовку.

ВТОРНИК 27 октября