Идеальность Матюхин Александр
Все это она уже проходила. Прошлое возвращается, время бежит по кругу, и вот Лера, как белка в колесе, роется в Интернете, выдумывает теории, захлебывается гневом, ненавидит всех вокруг за то, что ей не верят. Скоро будет нервный срыв. Потом больница. Куча лекарств, от которых мир перед глазами потускнеет и станет похожим на черновой карандашный набросок забракованного мультфильма.
Разница в том, подумала Лера, что в прошлом у нее действительно были приходы, а сейчас все по-настоящему. Пашка пропал. Ната мстит за Дениса. Это реальный мир, а не выдуманный. Хаос не в голове, а вокруг.
Хотя в прошлом она тоже не сомневалась, что мир реален. В тот день, когда оплакивала умершую дочь, пила водку из горлышка, заглатывала таблетки и рыскала по Интернету в надежде найти что-то, что поможет все исправить. Экстрасенсы, психиатры, терапия, наркотики.
В тот раз она так глубоко провалилась в бездны безумия, что выбиралась несколько лет. Надо ли повторять? Выдержит ли снова?
Лера выбросила окурок и побежала под дождь, через дорогу, в темноту. Обогнула одинокий фонарь у калитки дома Бельгоцкой, отошла на пару метров, осматривая забор. Это была декоративная ограда с металлическими узорами в виде каких-то деревьев. По ним легко можно забраться наверх. Если вот тут ухватиться, подтянуться, ногу вот сюда, так…
Дождь барабанил по алюминиевому желобу. Из трубы в сток, шипя, лился поток воды. Лера нащупала щербатые кирпичи на заборе наверху, ухватилась и подтянулась. Перекинула левую ногу и легко спрыгнула с обратной стороны.
Она огляделась и первым делом пробежала под навес возле крыльца дома. Потом прошла по газону к декоративной елке, что росла у забора. Таких елок там было несколько штук – низеньких, мохнатых. Стволы опоясывали круглые камни размером чуть больше Лериного кулака, видимо, тоже для декора. Взяла один, замахнулась и швырнула в окно.
Вот будет потеха, если в доме кто-то есть!
Удар вышел глухим, но вместе с ним раздался колючий треск. В стекле образовалась круглая дыра, от которой в разные стороны поползли трещины. Лера подбежала и просунула в дыру руку.
– Давай, милая!
Орудуя так ловко, словно имела многолетний стаж в этом деле, она нащупала и провернула ручку.
Окно приоткрылось. В щель, подвывая, ворвался ветер.
Лера полезла быстро, запуталась в прозрачных занавесках, едва не упала, но вовремя удержалась и приземлилась на пол. Свободной рукой прикрыла окно.
Интересно, Пашка так же забирался в дом Наты?
Сразу стало непривычно тихо. Шум дождя растворился, ветер остался снаружи. В комнату осторожно прокрался свет от уличных фонарей, очертил небольшую комнатку, забитую самыми разными вещами. Лера увидела несколько стульев, аккуратно сложенных друг на друга, перевернутый вверх ножками стол, стопки книг, расставленных рядками вдоль стен. Еще тут стояло много картонных коробок, плотно обмотанных скотчем или изолентой.
Она включила фонарик на телефоне, провела лучом света по вещам, выхватывая из темноты неожиданные предметы: старый ламповый телевизор, несколько аналоговых антенн, пыльный монитор, пустые книжные полки и много обуви, расставленной парами рядом с книгами, у стен.
Странно. Кладовая на первом этаже.
Лера осторожно открыла дверь, высунулась в коридор и осмотрелась.
Слева оказались еще две комнаты. За дверьми было одно и то же: сваленные в беспорядке вещи. Книги, табуретки, столешницы, зеркала, тумбочки, скатерти, постельное белье, сложенное стопками на стульях. В одной из комнат по полу рассыпались многочисленные ложки и вилки, будто кто-то вытряхивал их из пакетов, что валялись тут же.
Тут никто давно не убирал. Пыль скопилась на занавесках и на люстрах. Она была везде.
Обследовав комнаты слева по коридору, Лера вернулась и осмотрела две комнаты справа, после чего вышла в просторную прихожую, но ничего важного не обнаружила. Разве что пыли здесь не было. Провела пальцами по перилам лестницы, ведущей на второй этаж. Чисто.
Луч фонаря ощупывал бетонные ступеньки. Лера поднялась на второй этаж. Тут же заглянула в приоткрытую дверь справа.
Спальня. У окна широкая застеленная кровать. У стены пристроился шкаф. Рядом – зеркало и письменный стол. Свет фонарика очертил детали: на столе закрытый ноутбук розового цвета, а рядом стопки бумаги. Там же металлическая урна для мусора. Пахло гарью. Едва уловимый, почти растворившийся аромат.
Чуть дальше возле стола прямо на полу кто-то сложил папки-скоросшиватели. Много папок.
Она сразу вспомнила сообщения от Пашки.
– Это Натины, – шепнула Лера самой себе (из прошлого?). – У нее дома тоже есть распечатки. Она их собирает. Коллекционирует или что-то вроде того.
Подошла ближе, открыла одну из папок.
«Расшифровка. Диалог о смерти близких людей. 17 год, март.
Знаете, Римма Ивановна, как тяжело хоронить близких? У меня пока не случалось, но я помню день, когда мы приехали на кладбище к Лере, где закапывали ее дочь. Полгода ребенку было, представляете? А эта наркоманка даже не ревела. Напялила черные очки, воткнула в рот сигарету и сидела себе на лавочке, наблюдала. Я бы ее бросила в яму следом за детским гробиком, честное слово…»
Больно кольнуло в затылке. Лера смутно помнила похороны дочери, потому что не верила тогда в ее смерть, а значит – не принимала. Осознание пришло через несколько дней. А на кладбище она отстраненно размышляла, что суета вокруг лишняя. Не нужна она. Зачем? Ведь доченька встанет из гроба, рассмеется, покрутит пальчиком, как она любила это делать, – и все вернется на круги своя. Люди, очнитесь, никто не умер! Это шутка, морок, галлюцинация!
Однако же оказалось, что не шутка…
Лера бегом вернулась на первый этаж, где в одной из комнат среди хлама заметила большую тряпичную сумку. Вернулась с ней, набила папками под завязку, не разбирая, до чего дотянулась.
Заглянула в урну. Она почти целиком была забита рыхлым серым пеплом. Торчал обугленный уголок листа. Кажется, тут сжигали улики. Около урны лежал коробок со спичками, пустой.
Лера запустила руку в пепел, пошевелила пальцами, подняв облачко серой пыли. Запах гари стал острее. Больше в урне ничего не было.
По коридору слева оказался туалет. Затем ванная.
Лера приоткрыла дверь и почувствовала, как холодный воздух коснулся ее плеч и щек. Провела лучом фонаря по кафельным стенам, раковине, крану и кольцам душа, аккуратно свернутым вокруг него. Ничего примечательного. Свет коснулся ванны и вдруг рассыпался на множество мелких лучей. Точки света застыли на стенах и на потолке, будто капли дождя.
Лера не сразу поняла, что произошло. Она опустила глаза и увидела, что луч света упирается в какие-то полупрозрачные квадратики, которыми, судя по всему, заполнена ванна. Догадалась: кубики льда. Вот откуда холод.
Но зачем в ванне лед?
Лера нащупала выключатель, ударила по нему ладонью. Свет заставил на мгновение зажмуриться.
Ванна была наполнена кубиками льда примерно до половины. Лед подтаивал, лужицы воды скопились по краям ванны. А еще лед был прозрачным, и в ярком свете ламп отчетливо виднелся силуэт на дне.
Лера подошла ближе и сгребла лед в сторону ладонью, обнажая худое лицо с впалыми щеками, закрытыми глазами, острыми скулами. Кожа была сморщенная, ярко-желтого цвета с мелкими синими пятнышками вокруг глаз, на лбу и подбородке. Рот приоткрыт, а во рту, между темных зубов, застрял кубик льда.
В ноздри проник сладковатый запах гнили. Лере сделалось дурно. Она зажала нос ладонью, но взгляд не отвела.
Бельгоцкая. Мертвая.
Лера до пояса расчистила труп ото льда. Римма Ивановна была одета в белую ночнушку, облепившую тело. Сквозь ткань проступила небольшая сморщенная грудь. Руки оказались сложены на впалом животе. Кисти посинели, а обнаженная кожа покрылась пятнами.
– Вопросы по поводу безумия Наты еще остаются? – спросила Лера у самой себя.
Стало страшно. Если в доме есть один труп, то может быть и еще. Захотелось позвонить Толику, позвать на помощь, чтобы приехал с дружками-телохранителями, раскопал тут все, достал нужную информацию… Но она тут же одернула себя. Это не его дело.
Лера метнулась в коридор. Открывала двери во все комнаты, включала свет, осматривалась. Готовилась к самому худшему, например, к новой ванне со льдом.
Бегала, наверное, час, пока не оказалась снова в спальне, где валялись папки и пахло влажным пеплом. Сердце металось в груди, как и мысли в голове. Она хотела набрать полицию, но осеклась. Как объяснит, почему находится здесь? Кто поверит бывшей наркоманке и алкоголичке?
Решение пришло быстро: схватила ноутбук с тумбочки, запихнула его и несколько папок в сумку, метнулась на первый этаж.
Там поблуждала в темноте, перерывая вещи, раздвигая коробки, разрушая кем-то сооруженный хаос заброшенных предметов. Этот дом был давно и бесповоротно мертв. Она поняла, почему первый этаж оказался складом: вещи не могли жить без хозяина, а хозяйка ушла навсегда.
Как долго она мертва? Неделю, две? Это случилось до смерти Дениса или уже после?
По темным комнатам плавала потревоженная пыль. Она забивалась в ноздри и лезла в глаза.
Лера потеряла счет времени.
В какой-то момент поняла, что находится в комнате, через которую попала в дом. Сквозь дыру в окне проникал ветер, шевелил прозрачные занавески. Полоски света расчертили пол.
На табуретке у стены что-то лежало. Лера подошла и вдруг увидела сотовый телефон – старенький, раскладной, еще кнопочный. Он был холодный на ощупь и совершенно не пыльный.
– Нашла… – усмехнулась Лера.
Как забавно…. Если бы она сразу увидела его, то не блуждала бы по дому, не обнаружила бы Римму Ивановну в ванной.
Впрочем, не факт, что это телефон Пашки. Мало ли чей…
На улице вспыхнул яркий свет, рассек комнату белыми лучами.
Лера вздрогнула, упала на колени, прячась под окном. Донесся шум двигателя. Заскрипел механизм раздвижных ворот. Кто-то приехал.
Вот же черт!
Не поднимаясь, на коленках, Лера поползла к дверям. Было слышно, как во двор въехал автомобиль. Свет выскользнул из комнаты. Ворота стали закрываться.
Осторожно выглянув, она увидела знакомый номер. «Лексус» Дениса.
Двигатель заглох. Хлопнула дверца. Через полминуты в глубине дома зазвенели ключи. Открылась дверь. Почти сразу же включился свет в прихожей.
Лера подтянулась, перебралась через подоконник, спрыгнула на траву, под дождь, в объятия холодного ветра. Метнулась направо, свернула за гараж, побежала мимо декоративных елок и прижалась к забору. В окнах на первом этаже загорелся свет. Вроде бы Лера даже успела различить силуэт за стеклом – Ната или нет? Впрочем, уже не важно.
Она перебралась через забор, пробежала через дорогу, к автобусной остановке, потом дальше, по тротуару, под дождем, прижимая к груди розовый ноутбук.
Добрела до следующей остановки, плюхнулась на скамейку. Мокрая, уставшая, но никем вроде бы не замеченная.
Через десять минут подъехал автобус. Лера запрыгнула в него и вскоре выехала из кварталов частных домов в спальный район. Ехала с полчаса, не смотря на дорогу. Вышла возле оживленного торгового центра и сразу спряталась в нем от дождя.
Нервы натянулись до предела. Зубы клацали друг о дружку, очень хотелось заорать от напряжения, во весь голос, деря связки.
Она достала раскладной телефон, открыла, бегло набрала свой номер, втопила кнопку вызова. На экране ее телефона отразилось лаконичное: «Пашка».
– Господи, господи, господи!
С его же трубки набрала «112» и сообщила адрес дома, где в ванной комнате на втором этаже лежит труп.
– Возможно, еще и похищение, – добавила она и оборвала связь.
Тяжело присела на скамейку рядом с мальчиком, который держал в руках яркий подарочный шарик.
Этот мир полон не только депрессиями, трупами и похищениями, напомнила себе Лера.
Но не могла все же отделаться от ощущения, что ничего другого вокруг нее не бывает.
Часть третья
Расшифровка
Тема: чувство вины
20 апреля 2018 г.
Не примите на свой счет, но мне теперь ужасно стыдно. Какая я иногда бываю глупая и наивная.
Мой отец говорит: все, что происходит внутри семьи, в ней и остается. Несмотря ни на что. Это как у Толстого в «Анне Карениной». Я часто перечитываю Толстого.
Понимаете, меня так воспитывали. Моих сестер тоже так воспитывали. Когда муж Вики начал… вести себя не совсем пристойно, мы разобрались лично. Сначала папа, потом я.
С Лерой то же самое. Папа искренне хотел, чтобы никто ни о чем не узнал. Он хотел положить ее в клинику, договорился с нужными людьми. Искренне верил, что наша Средняя вылечится тихонько. Не получилось, знаете? Эта психованная дура мало того что показала свою пошлую мордашку на весь Интернет, так еще и устроила кавардак со смертью дочери.
У меня мурашки по коже. Я б на ее месте повесилась бы… Нет, слишком как-то театрально. Наглоталась бы таблеток и утонула в ванне. Короче, не стала бы жить с таким позором. А она типа выкарабкалась…
Не нужно выносить сор из избы, понимаете? И это правильно.
А о том, что произошло у нас с Денисом, пока что знаете только вы…
Но это моя вина. Я разболтала на эмоциях. Папа был в командировке, да и не хочу я ему сейчас все раскрывать. Может, оно и к лучшему. Никогда не угадаешь, как повернется жизнь.
Думаю, вы догадываетесь, почему я решила вам открыться. Мне у вас хорошо. Лучше, чем дома. Лучше, чем с Денисом. (Ненормальная мысль, но что делать?) А отцу сказать стыдно. Боюсь его разочаровать.
Представьте, все три дочери оказались никчемными женами и не смогли устроить свою жизнь. А он так мечтал, чтобы у нас все было хорошо. Сплошное разочарование, блин.
Что скажет, когда узнает?
У них с мамой идеальный брак. Я всегда ориентировалась на их жизнь: без скандалов, интриг, зависти. Сплошное взаимопонимание. И он всегда мечтал, чтобы наши семьи были такими же.
И еще мне неуютно от мысли, что все это просочится в прессу. Вы хорошо знаете, каково попасть к журналистам в лапы. Сколько раз вам задавали неудобные вопросы? Сколько раз в газетах писали статьи, в которых вас выставляли не в лучшем свете? Ведь было, признайтесь.
Но вы жили в другом мире, в другом, если хотите, веке. Сейчас все изменилось. Время Интернета, открытых новостей, мира без границ. Знаете, сколько сил мне потребовалось, чтобы вымарать кучу статей о себе? Сколько таблеток я выпила и сколько сеансов психотерапии посетила?
Один неизвестный писал обо мне статьи в своем бложике. Знаете, есть такой термин – троллинг. Когда без причины набрасываются на человека и начинают поливать его грязью. Так вот, этот неизвестный занимался троллингом меня. Чем-то я ему не угодила. Обвинял в том, что я за счет отца многого добилась. Как будто я не умею вести тренинги и готовить, а дом мне достался просто так, машину подарили и так далее… Господи, да я никогда не отрицала! Да, мой отец хорошо зарабатывает. Почему ему не сделать дочери приятное? Но тролль преподносил все так, будто я циничная, мерзкая прошмандовка, которая презирает людей. У него было несколько тысяч читателей – а в блогах это верные поклонники, армия тьмы, готовая следовать за своим повелителем куда угодно. Раз он сказал, что Ната – никчемная девица, то так и есть.
«Да, мой господин! Затравим бедную девушку только за то, что ей повезло с родителями!»
Представляете?! Что может быть глупее?
Я потратила три месяца, чтобы этого неизвестного заблокировали вместе с его бложиком. Мне не составило бы труда найти его в реальной жизни, поверьте. Я бы могла его наказать, потому что уже не раз наказывала… таких, как он. Просто не хотелось раздувать историю еще больше.
О да, опять про папочку, простите, ничего не могу с собой поделать.
Я говорю слишком много лишнего. Знаете почему? Мне сложно добраться до сути. Я сто раз попросила прощения сегодняшним вечером и еще сто раз прошу сейчас. У вас вкусный чай. Из Греции?
Простите меня, простите, простите, простите, пожалуйста, простите.
Никто не должен видеть меня слабой, униженной и разбитой.
Да, Денис не идеален. Да, выходит, что я много лет обманывалась и рисовала иллюзии, какой-то воображаемый мирок, где два человека счастливы вместе до конца жизни (а потом умирают в один день!).
Скажите, можно ли считать это наивностью? Мне тридцать, я взрослая женщина. Разве слово «наивность» вообще подходит? Скорее – «глупость». Или «недальновидность». Или, чем черт не шутит, «самообман».
Я себя обманывала. Невероятно.
Представляете, у нас с Денисом последние пять лет было «блинчиковое воскресенье». Я вставала по воскресеньям рано утром и готовила блины. Денис мог работать в субботу, но по воскресеньям неизменно валялся в кровати часов до десяти.
Когда он просыпался, в комнате появлялась я. Поднос с блинчиками, бокал холодного сока, несколько джемов, мед, сгущенное молоко (я его не ем, но Денис обожает!). Мы завтракали в постели. Да-да, прямо так. Могли капнуть джемом на простыню, вытереть жирные пальцы о наволочку (но я всегда следила за тем, чтобы под рукой были влажные салфетки). Часто после завтрака мы занимались любовью, а потом бежали под душ и еще какое-то время наслаждались друг другом под теплыми струями воды…
А вчера у нас случился скандал из-за всего этого. Денис не просыпался дольше обычного. В субботу он пришел поздно, после полуночи и, не умываясь, сразу свалился в кровать.
Утром я приготовила блины и долго ждала, пока муж проснется. В одиннадцать осторожно заглянула в комнату. Он лежал на животе в брюках, в расстегнутой рубашке, руки под подушкой. Вообще-то я не позволяю Денису спать в одежде. Это его беда. До знакомства со мной он грешил такими вот мелочами. Мог заснуть в брюках, ел на диване перед телевизором, мылся и менял носки не каждый день… Знаете, детали, которые следует искоренять (есть даже несколько заметок на эту тему, очень интересных, я вам принесу журналы, почитаете).
Я искореняла по мере сил, но иногда мелочи появлялись вновь. Редко. Как сорняк. Вот и вчера появились. Я списала на усталость, с кем не бывает? Подошла, села на край кровати, погладила Дениса по спине. Обожаю его спину, обожаю проводить пальцами между лопаток.
Он шевельнулся, что-то буркнул.
Я спросила, не планирует ли он встать. В конце концов, блины стынут. Тогда Денис, не поднимая головы, совершенно четко пробубнил: «К черту блины!»
Представляете, в каком я была шоке?!
«К черту блины! – повторил он. – Мне надоело каждое воскресенье с утра есть одно и то же. Давай что-нибудь другое, а? Гренки. Тосты с маслом. Закажем „макдак“. Расслабимся по-новому».
Мне до сих пор кажется, что Денис говорил это во сне. Потому что это был не его голос, не моего идеального мужа!
Я не буду утомлять вас подробностями. Суть в том, что мы поругались. Впервые в жизни. Ругались, не повышая голоса, словно опасались, что нас кто-то услышит. Я разозлилась. Денис казался раздраженным. Может, он заболел?.. Я не знала, что делать. Все советы, статьи, заметки на тему супружеских ссор вылетели из головы. Я не практикую стиль стервозной жены, понимаете? Я просто не могу себе этого позволить.
А тут как будто прорвало. Мы вдруг начали вспоминать те самые мелочи, которые есть в нас, которые надо искоренять, из-за которых нельзя злиться. А мы вспоминали, швыряли ими друг в друга.
Я упрекала его в том, что он не хочет экспериментировать в сексе. Секс-игрушки ему противны. Только традиционный секс, ничего больше.
Он парировал моей увлеченностью журналами. Называл меня зависимой от статей в глянцах, от модных передач и советов каких-то «прошмандовок из Интернета».
Я указала на его нестриженые ногти, мятое лицо, запах изо рта.
Он сказал, что ему надоели мои длинные волосы.
А мне надоели его бесконечные тренировки и бег по утрам. Раньше этого не было, раньше это было хорошо.
И еще его любовь к дурацким комедиям, плоские шуточки о моем отце, его сон в воскресенье, храп, идиотские коричневые ботинки, агрессивное вождение…
В какой-то момент мы замолчали оба. Я бы даже сказала – заткнулись. Как будто подавились словами. (Скажите, я не слишком графомански рассказываю? Вы же литератор, вас, должно быть, коробит мой стиль. Заранее прошу прощения!)
Мы смотрели друг на друга. Я поняла, что если скажу еще хотя бы слово, то перейду черту, которую нельзя переходить. Мы же не очередная пара, которая, начав ругаться, не останавливается до развода. Так нельзя.
А вот Денис ничего не понял. Он открыл свой поганый рот и сказал:
– Я всегда подозревал, что ты тупая стервозная сука.
Он перешел черту.
Я смотрела на него, открывая и закрывая рот, будто мне не хватало воздуха, будто я вот-вот разрыдаюсь. Но я не хотела плакать. Я хотела убить его прямо там. Показать ему, на что я вообще способна.
Как выяснилось, Денис меня совсем не знает. Он думает, что я: а) «блондинка», б) недалекая и в) мой папочка делает за меня все, а я сама не способна даже приготовить гренки с сыром любимому мужу.
Представьте, человек, с которым я делила постель много лет, считал меня этакой куклой без мозгов. Мы это тоже выяснили.
Я промолчала. Пусть расценивает как слабость. Плевать.
(На самом деле нет.)
Денис быстро оделся в спортивное и ушел. Его не было несколько часов, но потом он вернулся, молча принял душ и закрылся в комнате. Мы не общались до сегодняшнего утра.
Весь вчерашний день я много думала, много плакала, а потом – много читала.
Знаете, что я решила? Что все расскажу вам. Мне должно стать легче. И вот я сидела у вас, рыдала, рассказывала, стараясь не упоминать детали. А когда вернулась домой, поняла, что все же нужны подробности. Вам и мне. Между нами не должно быть темных пятен.
Простите, если навязываюсь. Простите, простите, простите.
Меня мучает еще один вопрос, и я задам вам его. Без ответа, конечно. Это мой вопрос, внутренний.
Вчера Денис оставил на журнальном столике в холле свой фитнес-браслет. Я взяла его и посмотрела количество пройденных шагов. Выходило, что он прошел чуть больше пяти километров. За весь день. То есть просто куда-то пришел, находился там до вечера и вернулся обратно. Он был не за рулем. Он не бегал. Он не пил. Просто пришел куда-то.
К кому-то.
Смекаете?
У меня, возможно, паранойя. Но, знаете, предчувствия раньше меня не подводили. Я очень остро чувствую, когда происходит что-то не то. И вот я подумала: а вдруг Денис не просто так изменился? Вдруг наша ссора – это результат чьего-то влияния? Так ведь тоже может быть. Например, у Дениса появилась любовница.
Тупая сисястая стерва.
Или кто-то еще.
Простите.
Я не должна закидывать вас предположениями. И наверное, достаточно с вас моих истерик.
Хотя, может быть, все пока не так плохо?
Как думаете? Мне важен ваш совет, важны ваши мысли.
Простите, еще сто тысяч раз простите, дорогая моя Римма Ивановна!
5 июня 2018 г.
Расшифровка. Странная новость
Давайте издалека.
Я же рассказывала несколько месяцев назад, что Денис, в общем-то, не идеальный человек?
Он храпит, любит вредную пищу, прокрастинирует и постоянно шутит про моего отца. (И как я раньше не замечала?) А еще он толстоват. Год назад его вес перевалил за сто двадцать килограммов. Денис, конечно, мужчина высокий, но это уже перебор.
(Особенно неловко оказалось в отпуске во Вьетнаме, где Денис гулял в шортах и майке. Боже, как у него вываливалось пузо над шортами! Я натурально стыдилась. У нас нет ни одной общей фотографии из той поездки! Почему? Да потому что представьте, как мы с ним смотрелись бы на этих фото!)
Поначалу я мягко намекала. Потом уже поговорила всерьез. Я сказала, что надо худеть, иначе будут проблемы со здоровьем. Статистика говорит, что от ожирения в мире умирает больше людей, чем от курения или алкоголизма!
Денис сказал, что у него сильная утомляемость от спорта. Какая-то несусветная чушь! Утомляемость от спорта! Это как заявить, что устал от хорошего секса!
В общем, мне пришлось потратить пару месяцев, чтобы уговорить его взяться за здоровье.
Я терпеливая, да. Хочу идеального мужа, и он будет идеальным, чего бы это ни стоило. А если не хочет – в утиль такого, и дело с концом…
Избегу подробностей.
Я составила Денису сбалансированное меню (низкоуглеводная диета, смешанная с кремлевской и диетой Виктории Бэкхем, и еще немного от диеты по группе крови) и отправила заниматься в фитнес-клуб под чутким руководством моего персонального тренера. Он из кого угодно сделает стройного фитоняшку (дурацкое, зато модное слово).
Денис пошел на это не только ради меня, но для того, чтобы стать лучше, сильнее себя нынешнего. В конце концов, совершенствование тела и духа – это вечный процесс, который запускается с рождения и заканчивается только вместе со смертью.
(Это цитата из паблика Glamour, помню ее наизусть.)
Знаете, на что он жаловался? Опять на сильную усталость! После занятий, блин, спортом!
Интересно, существуют люди, которые не устают после того, как провели два часа в спортивном зале с тренером?
Где-то месяц назад у Дениса с утра заболело под левой лопаткой. Боль передалась на плечо и на руку. Он не смог поднять ладонь над головой.
Я сказала:
– Давай-ка, друг, смотаемся, в больницу.
Я очень сильно забочусь о своем здоровье. Маниакально, как сказала как-то Вика. Но вот Денис – совершенный раздолбай в этом вопросе. Он считает, что родился суперменом. Единственный раз, когда Денис был в клинике, – это когда на матче между футбольными командами своей фирмы случайно выбил коленную чашечку. А потом сам доехал до больницы, хотя нога не сгибалась. Упорный, как слон. Это мне в нем нравится, но повторюсь: раздолбай!
В тот раз он тоже сопротивлялся. Говорил, что это из-за тренировок и скоро пройдет, но я все же настояла. В больнице у него взяли анализы, отправили на ЭКГ и заодно на рентген. Клиника принадлежит нашему знакомому, процедуры проходили быстро (еще бы, за те деньги, что мой папа платит на семейную медстраховку), к вечеру мы были уже свободны и помчались домой.
– Рука прошла, солнце! – ухмылялся Денис и демонстративно сжимал и разжимал ладонь. – Видишь? Я же говорил, ничего страшного.
А вот теперь я знаю, что страшное все же есть. И в этом заключается новость, к которой я пока не знаю, как относиться.
Очень, очень странные ощущения.
Мне на почту пришли результаты обследования Дениса. Какие-то схемы, кардиограммы, снимки, анализы. Много непонятного. Но есть сухая выдержка врача и кое-какие выводы.
У Дениса аневризма грудной аорты. Вроде как аномальная выпуклость на стенке сосуда. Очень большая и опасная для жизни. Да-да!
Мне страшно даже говорить такое, но я немного перечислю, ладно?
Симптомов почти нет. Иногда аневризма проявляется головными болями (бинго!), ухудшением зрения и обоняния, утомляемостью, нарушением чувствительности кожи.
Но обычно человек живет себе спокойно, ни о чем не догадывается, а потом раз – сосуды лопаются, кровоизлияние, смерть.
Я несколько раз прочитала письмо от врача, потом сидела в Интернете, зашла на разные тематические сайты, узнала много интересного и вот что скажу: нужно лечиться, не откладывая. Аневризма – это тихий убийца, который может подкрасться в любой момент и перерезать горло, как заправский самурай. Хочется мне такого для Дениса?
Вопрос.
Вы будете смеяться, конечно.
С одной стороны, все очень страшно. Но сегодня я перечитывала непонятные мне термины, выписки врача, рекомендации, а в голове крутилась шальная мысль: вот и еще одна червоточина в моем муже.
Он изменился. Стал придирчив и ворчлив.
Растолстел (кстати, фактор риска).
Перестал экспериментировать в постели. Запретил доставать мои «игрушки» – те самые, которые так помогают в сексуальной жизни семьи.
Мы поругались – и я думаю, не в последний раз.
Его фитнес-трекер. О, эта мысль до сих пор не покидает меня! Денис не бегает по утрам. Надо собраться с эмоциями и совершить наконец то, что я задумала. Но об этом позже.
Вернемся к результатам обследования.
Аневризме аорты подвержены в основном мужчины. Факторы риска, кроме избыточного веса: малоподвижность, неправильное питание, вредные привычки, а также наследственность.
Не припомню, чтобы у Дениса кто-то умирал от такой болезни, а вот все остальное в наличии. К сожалению, я слишком поздно взялась за его образ жизни.
Хотя, с другой стороны…
Господи, я какая-то безжалостная стерва!
Во мне две личности, хорошая и плохая.
Хорошая шепчет, что я должна сделать что-нибудь.
Плохая кричит, что не нужно торопиться, а нужно обдумать.
Что тут думать, дорогая моя? Ты хочешь, чтобы Денис умер?
Возможно.
Я разочаровалась в нем. И это пора признать. Вы понимаете меня? У вас были такие разочарования в жизни? Наверняка были.
Ната, дорогая, ты идешь по стопам своих сестер, и я не устану об этом писать. Раз за разом.
Катишься в пропасть. Катишься. С высокой горы. А следом падают камни, как в какой-то клевой песне.
Читать бесплатно другие книги:
