Наследник Барбароссы Лысак Сергей

Глава 1. Кто везет – на того и грузят

Переход до Беджайи с попутным ветром не занял много времени и прошел без приключений. Когда показались паруса, на «Аль Ясат» сразу же зашевелились и начали готовиться к бою, но срочно вызванный на палубу Иван успокоил всех, рассмотрев в бинокль встречный корабль. Он узнал «Кирлангич». Шебека несла дозорную службу на подходах к Беджайе с запада. Судя по всему, здесь еще ничего не знали о падении Алжира и о появлении в Средиземном море силы, которая одним фактом своего присутствия может изменить все политические расклады в регионе. На «Кирлангич» тоже опознали «Аль Ясат» и подвернули ближе. Вскоре корабли поравнялись и легли на параллельный курс, начав сближение на небольшое расстояние, чтобы можно было поговорить. Команды обоих разведчиков высыпали на палубу, раздались радостные возгласы. Иван увидел на корме «Кирлангич» капитана Мурата с офицерами, которые внимательно рассматривали «Аль Ясат» и пытались найти повреждения. Но поскольку таковых не было, лишь удивленно пожимали плечами. Похоже, никто не верил, что рискованный заход в Алжир обойдется без шума. Когда расстояние между бортами сократилось настолько, что можно было говорить, Иван сообщил о падении Алжира и посоветовал ни в коем случае не вступать в конфликт с тринидадскими кораблями, когда они придут в Беджайю. А придут обязательно, поскольку пришельцы из-за океана всерьез взялись за магрибских пиратов. А то, что формально эти мерзавцы являются подданными повелителя правоверных, незваных гостей совершенно не интересует. Командир отряда разведчиков Давут уже оправился после ранения и тоже смог выйти на палубу, подтвердив слова капитана. Долго разговаривать было нельзя, так как следовало срочно доставить важную информацию командующему эскадрой. Но и того, что сообщили капитану «Кирлангич», хватало для раздумий. Через несколько минут корабли разошлись в стороны. «Кирлангич» осталась патрулировать район, а «Аль Ясат» под всеми парусами устремилась к Беджайе. Сведения, которые должны доставить разведчики, имеют огромную важность. Османская империя еще не встречалась с таким противником.

Добравшись до Беджайи и войдя в бухту, где стояла османская эскадра, Иван увидел идиллическую картину. Акватория бухты была полна корабельных шлюпок и лодок местных жителей, курсирующих между кораблями и берегом. Похоже, торговля уже хорошо налажена, а команды кораблей частично отдыхали на берегу, находясь в полном неведении об алжирских событиях.

Обменявшись сигналами со сторожевым фрегатом, стоявшим на якоре на самом выходе, «Аль Ясат» проскользнула в бухту и, убрав паруса, продолжила движение на веслах. Малые размеры шебеки и ее высокая маневренность позволили легко маневрировать по акватории рейда и подойти к флагманскому кораблю на небольшое расстояние, став на якорь. Тут же спустили на воду шлюпку, и Иван с Давутом отправились докладывать результаты разведки.

На флагмане уже ждали и сразу же провели к командующему. Здесь ничего не изменилось со времени последнего визита. Адмирал Кемаль-паша был занят чтением каких-то бумаг, но едва разведчики вошли в каюту, сразу же отложил их в сторону. Давут попытался приветствовать командующего согласно принятому этикету, но тот лишь махнул рукой и потребовал сразу же перейти к делу. Иван дополнил доклад Давута информацией, заранее согласованной с тринидадцами. Все это привело адмирала в крайнее изумление.

– Значит, гяуры решили сами наказать алжирского дея?

– Да. И судя по тому, как они это сделали, из Алжира они уже вряд ли уйдут.

– Неожиданно… Не думал, что тринидадцы вмешаются. А испанцы в одиночку вряд ли бы пошли на такое… Хасан, ты хорошо рассмотрел тринидадские корабли? Есть ли хоть малейший шанс справиться с ними, если они вздумают напасть на нас?

– Очень хорошо рассмотрел, два стояли неподалеку от нас. И своими глазами видел, как один из них развалил стены алжирской крепости. Причем очень быстро и без малейшего вреда для себя. У нас нет ни малейшего шанса утопить даже один тринидадский корабль. А когда их шесть… Они очень быстроходны, не зависят от ветра, обладают мощной и дальнобойной артиллерией. Поэтому все время будут сохранять выгодную для них дистанцию и позицию на ветре, не дав нам приблизиться. Даже наши шебеки не смогут идти строго против ветра. Что уж говорить о линейных кораблях и фрегатах.

– Пожалуй, ты прав… Слышал, как тринидадский фрегат «Дмитрий Донской» фактически в одиночку уничтожил английский флот… Сможешь по памяти нарисовать тринидадские корабли?

– Увы, я не художник, досточтимый Кемаль-паша. Красиво не получится.

– Ничего, Давут хорошо рисует, и мне не нужна красота. Мне нужно знать их силуэты в разных ракурсах, примерные размеры, расположение артиллерии, калибр и количество пушек. Давут, ты их хорошо рассмотрел?

– Да, досточтимый Кемаль-паша.

– Давай рисуй. А Хасан тебе подскажет, на какие детали обратить внимание…

Иван раньше даже не догадывался о талантах янычара в живописи, поскольку разговоров об этом не было. И теперь с интересом наблюдал за работой Давута. Рана на руке ему совершенно не мешала. Очень скоро на листах бумаги появились все корабли тринидадской эскадры. Особо заинтересовали адмирала «Синоп» и «Варяг», совершенно не похожие на современные корабли с хорошо развитым парусным вооружением. Иван подробно рассказал, как «Синоп» громил алжирскую крепость из своих мощных пушек в поворачивающихся башнях. Причем орудий было всего восемь! Но гвоздем программы, естественно, стал летающий корабль «Магеллан». Однако утверждать по нему что-либо конкретное разведчики не рискнули. Иван и Давут видели полет летающего корабля, оценили его скорость и размеры, но не представляли, как он устроен. Ознакомившись с рисунками и выслушав подробности, адмирал призадумался. Но пауза длилась недолго.

– Конечно, ситуация неприятная и крайне неожиданная, но вашей работой я доволен. Вы прекрасно справились с поставленной задачей. И поскольку вам удалось обмануть в Алжире всех – и подручных дея, и гяуров, у меня появилась мысль создать из вас единую команду. Вы хорошо знаете языки гяуров, умеете маскироваться и прекрасно дополняете друг друга. Хасан – моряк, а Давут – пехотинец. Подберете себе тех, кто вам нужен, и будете действовать вместе, но каждый в своей ипостаси. Хасан обеспечит морскую часть дела, а Давут – сухопутную. Хасан – капитан корабля. Теперь уже никто не посмеет глянуть косо в его сторону и вести подстрекательские разговоры. Давут командует на берегу своими разведчиками и является командиром абордажников в морском бою, если не удастся его избежать. Как вы смотрите на это?

– Мы согласны, досточтимый Кемаль-паша. Но какие именно задачи нам предстоит решать и где? От этого будет зависеть численность и состав нашей команды.

– Будете действовать по такому же плану. Заходить в интересующие нас места на чем-нибудь неприметном и высаживаться на берег для разведки. Либо тайно, либо явно, как сейчас в Алжире. Пока используем ваш трофей «Аль Ясат», а там, может, что получше найдем. Задействовать для этих целей «Кирлангич», «Таиф» или «Шахин» я не хочу, они нужны при эскадре. А вот ваша трофейная посудина – в самый раз. Она местная, на военный корабль никаким боком не похожая и ни у кого не вызовет подозрений. Какие-нибудь предложения по тому, как это лучше сделать, у вас есть?

Предложений было много, но и Иван и Давут понимали, что надо исходить из пределов разумного. Никто огромных денег на них тратить не будет, да и делать из затрапезной арабской посудины что-то неординарное не стоит, поскольку в этом случае к ней будет обеспечено пристальное внимание. Но вот некоторые вещи – хорошие пушки, пусть и в небольшом количестве, замена парусов на более легкие, быстрее «забирающие ветер», внушительный арсенал стрелкового и холодного оружия, и еще кое-что по мелочи, это все из разряда допустимого. Когда обсуждение технических деталей было закончено, адмирал выдержал паузу и сообщил неожиданную новость:

– А теперь слушайте то, чего вы еще не знаете. Буквально перед вашим приходом получено сообщение о беспорядках в Тунисе и Триполи. Дурной пример алжирского дея оказался заразителен, и там тоже захотели избавиться от власти повелителя правоверных. Эти шакалы забыли, кому служат. Судя по тем сведениям, что вы доставили, все это звенья одной цепи, и за этим стоит некто, обладающий большими возможностями. Он сумел убедить нечестивцев в своей поддержке и пообещал им такое, что они не смогли отказаться.

– Но кто это может быть, досточтимый Кемаль-паша?

– Доказательств у меня нет. Но по косвенным признакам можно предположить, что это либо Венеция, либо Вена. Другому просто некому. Франция теоретически могла бы, но у Людовика Четырнадцатого сейчас много забот внутри страны и огромные расходы, поэтому ему не до игр в Африке. И теперь уже ясно, что это не тринидадцы и не испанцы. Те бы не стали никого уговаривать и что-то обещать, а просто пришли и загнали всех под лавку, как в Алжире. Сам город они разрушать не стали?

– Не стали, уничтожили только крепость. Город захватили в целости и сразу же начали грабить. Но грабили выборочно – только дворец дея, дома работорговцев и крупных чиновников. Самих работорговцев и их людей повесили. Всех прочих не трогали.

– А мечети?

– Мечети тоже не тронули. Мало того, выставили охрану возле них, не препятствуя правоверным заходить в мечеть. А пойманных бандитов, попытавшихся под шумок начать грабить кого попало, вешали тут же. Причем, как удалось выяснить, это было категорическое требование именно тринидадцев. Испанцы им перечить боятся, а то бы обязательно резню устроили.

– Что и говорить, тринидадцы дело знают… Не ожесточают против себя местное население, а наоборот… Если так пойдет и дальше, то они всех в Магрибе на свою сторону перетянут. Ведь этим оборванцам без разницы, кому служить – хоть повелителю правоверных, хоть тринидадцам… Ладно, пока отдыхайте. Понадобитесь – вызовут. А это вам за верную службу и успешное выполнение задания…

С этими словами Кемаль-паша открыл ящик стола и вручил удивленным Ивану и Давуту два дорогих перстня и шкатулку, полную золотых султани, велев разделить деньги между всеми членами команды «Аль Ясат». Все должны знать, что повелитель правоверных не забывает своих воинов и щедро награждает за храбрость и верную службу. Не ожидавшие такого Иван и Давут сердечно поблагодарили начальство и откланялись, покинув адмиральскую каюту. Лишь выйдя на палубу, перевели дух. Все же разговор с начальством – есть разговор с начальством, даже с такими приятными последствиями. Давут заговорил первым.

– Вот уж не думал, что адмирал так расщедрится! Если так пойдет и дальше, то мы можем стать очень состоятельными людьми! Что скажешь, Хасан?

– Скажу, что сейчас нам сказочно повезло, что все корабли тринидадцев накануне снялись с якоря и ушли в море, а мы этим воспользовались и вырвались из алжирской бухты. В противном случае я рассчитывал бы лишь успеть выброситься на берег и удрать по суше, пока не поймали. Ты до сих пор так и не понял, с кем мы столкнулись?

– Да понял я все… Надеюсь, нас не пошлют воевать с тринидадцами на море. А на суше у них просто не хватит сил противостоять нашим войскам.

– Каким войскам?! Здешнему сброду, который разбежался при первых же выстрелах с «Синопа»? А янычар на кораблях очень мало по сравнению с испанцами. Ты ведь сам все видел.

– Ничего, из Истанбула еще войск пришлют.

– Может, пришлют, а может, и нет. Мы не знаем, какая сейчас ситуация на границе с австрияками. Было очень неспокойно, и если из этого дела с Алжиром, Тунисом и Триполи торчат длинные уши Леопольда Первого, то надо держать войска в готовности отразить удар Вены, а не распылять их. Ведь для Леопольда будет сущим подарком, если мы отправим большую часть нашей армии в Африку усмирять этих недоумков.

– Хм-м, а ведь верно… Об этом я как-то не подумал… Так что же делать?

– Лично я бы проигнорировал захват Алжира, ограничившись лишь формальным протестом, чтобы соблюсти приличия, и как можно скорее навел порядок в Тунисе и Триполитании, передавив там всех бунтовщиков и публично казнив беев-изменников. Такое нашей эскадре вполне по силам. Причем так, чтобы это как можно скорее стало известно тринидадцам. Ведь именно пиратство – формальный повод для нападения на Алжир. Если же в Тунисе и Триполитании будет прочно установлена законная власть повелителя правоверных и пиратство уничтожено под корень, то тринидадцам просто не будет надобности нападать. Их мало, и им бы сейчас Алжир толком оприходовать, поэтому они тоже будут не против сохранить статус-кво, не вступая в конфликт с Османской империей. Испанцы же без поддержки тринидадцев ни в Тунис, ни в Триполи не полезут. Таким образом мы сможем разрядить обстановку и выиграть время. А там много воды утечет. Но так бы действовал я. А вот что решит адмирал – не знаю.

– Без приказа из Истанбула?

– А когда этот приказ придет, даже если сегодня отправить сообщение? Сейчас же каждый день важен, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Тем более, в отличие от Алжира с тринидадцами, Тунис и Триполи – внутренние дела Османской империи, и полномочий адмирала хватает на то, чтобы усмирить бунтовщиков. Ведь мы именно для этого и шли в Алжир, да не успели…

Не согласиться с такими аргументами было трудно, и Давут свернул разговор на скользкую тему, перейдя к делам более приземленным, но с интересом поглядывал на Ивана. Очевидно, не ожидал от пятнадцатилетнего юнца подобных речей. Однако Иван знал, что янычаром движет лишь любопытство, никаких крамольных мыслей по поводу молодого да раннего «стратега» у него не имелось. И сейчас он благодарил судьбу за то, что она свела их вместе. Иван отвечал, поддерживая разговор, но думал совершенно о другом.

За навигатором Хасаном, а с сегодняшнего дня капитаном Хасаном, уже тянулся длинный шлейф слухов и сплетен, говорящих о его необыкновенной удачливости. Иван узнал об этом незадолго до прихода в Беджайю из разговоров с матросами, бывшими с ним еще на «Кирлангич», которые во всех красках расписали вновь прибывшим события в Истанбуле и бой возле бухты Ватика. Алжирская эпопея удивила всех еще больше, тем более все это видели своими глазами. И теперь команда «Аль Ясат» была твердо уверена, что их капитан не обделен благосклонностью Аллаха, помогающего ему во всех начинаниях. Никакие слова Ивана, что многое было достигнуто благодаря знаниям и сплоченной работе всех, успеха не имели. Люди считали по-своему, и разубеждать их он не стал. В конце концов, ему репутация баловня судьбы тоже не помешает. Правда, здесь имелась и обратная сторона медали. Есть хорошая поговорка – кто везет, на того и грузят. И сейчас это проявилось в полной мере. С какого перепугу Кемаль-паша официально утвердил его капитаном на «Аль Ясат»? Пятнадцатилетнего пацана, хоть и преуспевшего в науках? Именно по результатам его успешной деятельности. Захват «Марии Магдалины», ставшей «Шахин», и блестяще проведенная разведка в Алжире – это факты, от которых не отмахнешься. Похоже, адмирал тоже уверовал в его необыкновенную удачливость и теперь будет выжимать из этого максимум полезного для себя. А именно – гонять Ивана туда, куда сложно забраться, и многократно труднее выбраться. Ничего, в конце концов, его к этому как раз и готовили. Просто ни ему самому, ни старому казаку-характернику Матвею Колюжному, готовившему Ивана, и в страшном сне не могло привидеться, что придется действовать в интересах турок, выдавая себя за турка. Но тут все далеко неоднозначно. Донское казачество лишилось хорошего лазутчика, способного пройти по тылам противника, собрать нужные сведения, открыть ворота вражеской крепости и благополучно уйти незамеченным. Но вместе с тем приобрело тайного подсыла, обладающего уникальными возможностями и способного со временем проникнуть на самый верх руководства Османской империи, в доверенные лица султана. Никому из казаков за всю историю не удалось добиться такого успеха. А у него есть шанс, и неплохой. Поэтому нужно наизнанку вывернуться, но оправдать доверие турецкого адмирала. Пришельцы из другого мира – адмирал Филатов и генерал Туманов, с которыми он разговаривал на борту «Синопа», сказали верно. Надо доказать турецкому начальству свою лояльность и полезность – это главный критерий успешного продвижения вверх по служебной лестнице. Ни в коем случае не «бороться за правду», не козырять своим умением и не критиковать прилюдно начальство – толку не будет. А вот верных, да еще и полезных тянут за собой при назначении на более высокую должность. Поэтому со временем в османском флоте может появиться адмирал Хасан-паша. А то и капудан-паша Хасан. Чем черт не шутит, когда бог спит?!

Неожиданная фраза Давута отвлекла Ивана от размышлений. Их шлюпка уже подошла к борту «Аль Ясат», и оставалось лишь подняться на палубу.

– Хасан, сейчас деньги команде раздадим, и предлагаю съездить на берег отдохнуть. Ты как на это смотришь?

– Можно, конечно. Сегодня нас вряд ли побеспокоят, а вот завтра все может быть. А ты здесь был раньше? Куда хоть пойти?

– Сам не был, но слышал от других, что тут есть очень хорошая мейхане и баня. Да и бордель имеется, но бабы – так себе. Это не Алжир и не Истанбул, все хорошее туда везут. А в эту дыру только то, от чего другие отказались…

Давут продолжал расписывать местные достопримечательности, Иван проявлял интерес, но его мысли были заняты совсем другим. Очень важный момент, который они обсуждали с Матвеем Колюжным. От посещения борделя можно увильнуть, не вызвав подозрений, хотя злоупотреблять этим тоже не стоит. Но вот баня… Для турок это целый ритуал, в отличие от европейцев, некоторые из которых гордятся тем, что мылись всего лишь пару раз в жизни – при крещении и перед свадьбой. Даже про самого короля Франции Людовика XIV русские послы говорили, что «он смердит, аки дикий зверь». Что уж говорить об остальных… Зато в Османской империи ходить в баню очень любят и обставляют это действо со вкусом. Можно увильнуть раз, другой, но потом подозрений не избежать. Все дело в том, что Иван не обрезан, и при детальном осмотре голого тела сразу же поймут, что он не мусульманин. А по возрасту уже пора бы… Проводить обрезание ему не стали. Сначала никто не думал, что придется долгое время выдавать себя за османа, а потом события понеслись вскачь, и было уже не до этого. Тем более Иван и Матвей не исключали ситуации, что придется работать в Европе и выдавать себя за итальянца, поскольку итальянским языком Иван владел в совершенстве и знал все местные обычаи, общаясь с освобожденными из турецкого плена генуэзцами и венецианцами. А в Европе все же лучше быть настоящим христианином, а не басурманином. Правда, тут есть один важный момент – по принятым нормам ислама в бане нельзя мыться абсолютно голым. Тело от пупка до колен должно быть закрыто. Хотя бы спереди. Поэтому даже отводить глаза никому не придется. Разве только в случае каких-то уж вообще непредвиденных обстоятельств. Ну а тогда можно и дар характерника применить…

– Конечно, давай сходим! Хоть отдохнем и поедим по-человечески. Только в бордель я не пойду. Лучше подожду до лучшего места.

– Как хочешь! Сейчас быстро все организуем – и вперед!

Глава 2. Новые загадки

Раздача денег не заняла много времени, и вскоре шлюпка с большей частью команды «Аль Ясат» отправилась к берегу. Все радовались неожиданному заработку и возможности покутить в свое удовольствие. Иван приоделся ради такого случая, а заодно прихватил трофейную саблю, снятую с почившего Айхана. Поначалу он не хотел этого делать, чтобы не выделяться в толпе, но Давут его все же уговорил – надо соответствовать новому статусу. Иначе свои не поймут. Сам командир янычар, как и его подчиненные, был не в форме, но с оружием, поскольку местным правоверным, для которых разбой – образ жизни, никто не доверял. Вооружены были также и матросы, хоть и одеты поскромнее.

Пока шли через акваторию бухты, Иван с интересом рассматривал корабли эскадры и раз за разом прокручивал в голове разговор с адмиралом. У Кемаль-паши достаточно сил, чтобы прижать к ногтю весь местный сброд. Но вот если этот сброд поддержит Черная Борода…. Или Вильгельм Майер, как удалось выяснить имя пиратского «адмирала»… Тут возможны варианты. Неизвестно, сколько сейчас у него кораблей, но то, что он всегда выходит победителем из любой ситуации, говорит не только о его хороших качествах как флотоводца, но и о возможном техническом преимуществе. Поскольку Иван знал несколько больше, чем доложил командующему, то он, сложив все кусочки мозаики, не сомневался, что нити из Алжира, Триполи и Туниса тянутся в Вену. Если Черная Борода спокойно базируется на Триест, сбывая там награбленное и получая все необходимое для очередного рейда по Средиземному морю, то в Вене не могут этого не знать. А если знают и поощряют это безобразие, причем не афишируют, то вывод напрашивается сам собой. И из этого следует, что очередное столкновение империи Габсбургов и Османской империи неизбежно. В последней войне, десять лет назад, османская армия была разгромлена при Сентгорхаде, что привело к еще большей потере влияния Турции на Балканах. Очевидно, аппетит у Леопольда Первого разыгрался, и он решил расправиться со своим давним врагом, заодно расширив свою империю еще дальше на восток. Уж очень лакомый кусок там находится – Босфор и Дарданеллы. Вот и подбил алжирских, тунисских и триполитанских вассалов к бунту против своего сюзерена. Тем более они излишней преданностью турецкому султану никогда не отличались. Но почему он на это пошел? Ведь насколько удалось выяснить, ситуация в империи Габсбургов далека от идеала. Значит, Леопольд имеет какой-то козырь, на который очень рассчитывает. Но какой? Не связано ли это с появлением Черной Бороды? Из рассказа пришельцев, чей мир очень похож на этот, ничего подобного в данный исторический период не было. Австрияки даже не помышляли о создании сильного военного флота. У них и на суше все неплохо получалось. Причем в следующей австро-турецкой войне, которая случилась в мире пришельцев в 1683–1699 году (Иван уже привык считать даты от Рождества Христова), Турция снова потерпела поражение, потеряв захваченные ранее территории в центре Европы. Не здесь ли кроется разгадка? Возможно, Леопольд знает о неважном состоянии Турции и хочет покончить с ней одним решительным ударом? Но откуда знает? Утечка информации от пришельцев? Такое возможно. Уж своего-то протеже – короля Испании Хуана Третьего – они должны были как следует просветить о ближайших возможных событиях. А из Эскуриала в Мадриде эти сведения вполне могли просочиться дальше. Так это или нет, неизвестно, но и не суть важно. Важно то, что Вена решила не ждать еще девять лет, а начать действовать прямо сейчас…

– Хасан-бей, а мы здесь долго простоим?

Вопрос Бахира – недавнего керченского карманника, а теперь старшего канонира «Аль Ясат» – отвлек Ивана от размышлений. Любопытство команды вполне естественно, поэтому он решил не делать тайны из того, что и так все знают.

– Думаю, как минимум пару дней простоим. Раньше вряд ли успеют подготовить все корабли к выходу. Обратите внимание – многие ремонт рангоута и такелажа затеяли. А там – как адмирал решит. Но нам надо быть готовыми к выходу в любой момент. Поэтому не задерживайтесь на берегу, к полуночи все должны вернуться.

– А как же ночь любви с райскими гуриями?!

– Бахир, если ты найдешь в здешнем борделе хоть одну райскую гурию, то скажи мне. Так и быть, я выкуплю ее тебе в жены. Если найдешь двоих или троих, то же самое. Вот четверо уже вряд ли в этой дыре найдутся.

В шлюпке раздался хохот. Все знали любвеобильную натуру Бахира, но он не обижался и смеялся вместе со всеми. Так с шутками и смехом добрались до пристани, и вскоре Иван оказался среди многоголосой толпы в портовой части города.

Первый шок у жителей Беджайи, связанный с приходом большой эскадры и напоминанием здешнему населению, что они тоже являются подданными повелителя правоверных, а не сами по себе, уже прошел. Снова оживилась торговля, улицы были полны народа, и казалось, что ничего необычного не происходит. Захолустный городишко на побережье Магриба живет своей обычной жизнью. Но Иван знал, что Кемаль-паша уже навел здесь порядок в отношении верноподданности, взяв за шиворот проворовавшихся и слишком много возомнивших о себе чиновников. Причем речь шла не о традиционном бакшише – вещи само собой разумеющейся и считавшейся неизбежной в любом месте Османской империи. Здесь же все было обставлено с таким размахом, что даже видавшие виды янычарские офицеры удивились. В связи с этим все местные богатеи притихли, а кое-кто даже предпочел исчезнуть из города. Мало ли что арестованные чинуши наболтают, поэтому лучше переждать грозу в безопасном месте.

Иван шел по улице и с интересом глядел по сторонам. Город, раскинувшийся на склоне горы Гурая, основанный еще римским императором Веспасианом, разросся и стал в XII веке столицей государства Хаммадидов, превратившись со временем в одну из главных баз магрибских пиратов. В 1510 году город захватили испанцы, но задержались здесь недолго. Через четыре года сюда пришли османы, и с тех пор Беджайя находилась под властью Османской империи, в значительной степени утратив свое значение. Однако, несмотря на свой понизившийся статус, город продолжал оставаться крупной базой магрибских пиратов. И то, что здесь водятся большие деньги, сразу же бросалось в глаза. Но и лихого люда здесь тоже хватало. Иван постоянно замечал нескромные взгляды. Его богатая одежда привлекала внимание, и надо было держать ухо востро.

Начать знакомство с городом решили с посещения бани, после чего завалились всей толпой в мейхане, чтобы отпраздновать удачное завершение дела. Хозяин харчевни сразу же понял, что пожаловали денежные посетители, поэтому расстарался на славу. Заговорщически даже предложил хорошее испанское и французское вино, если найдутся желающие. Хоть Коран это и запрещает, но ведь все равно никто не узнает!

Иван наслаждался сочным шашлыком из баранины, как неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Не подавая виду, осторожно оглядел зал и сразу же обнаружил трех мужчин неподалеку. Один уже в возрасте, бороду которого посеребрила седина, и двое помоложе. Все были одеты достаточно скромно, но добротно. Было ясно, что люди отдают предпочтение удобству, а не показной роскоши. Причем пожилой поглядывал на Ивана как-то странно, с долей удивления. Но вели себя незнакомцы мирно и каких-либо активных действий не предпринимали. Хотя чувство опасности более не отпускало. Иван понял, что может влипнуть в очередную историю. Чем же он так заинтересовал эту троицу? Уж явно не своим видом, в мейхане людей в богатой одежде хватает. В Беджайе он раньше никогда не был. Сведения о нем из Алжира сюда еще дойти не могли. Но даже если кто-то и узнает в нем «хозяйского сынка» с «Аль Ясат», то что тут такого? Пришли в Алжир и ушли, никого не трогали… Странно… А если попробовать прояснить ситуацию, проведя ловлю на живца? Хватит непонятных тайн вокруг…

– Давут, осторожно глянь направо. Троицу в углу видишь?

– Ты чего, Хасан? Вижу, и что?

– Чем-то я их заинтересовал. Причем на грабителей они не похожи. А я здесь раньше никогда не был, и сведения о нашем заходе в Алжир сюда еще дойти не могли.

– Хм-м… И что ты хочешь?

– Надо их по-тихому взять и выяснить, что им надо. Не забывай о нашей не совсем обычной службе. Не нравится мне это.

– Так может, прямо сейчас и взять их за бороду? Наших здесь много.

– Нет. Не надо поднимать здесь шум. Сделаем так…

Закончив обед, Иван вышел из мейхане. Команда осталась пировать, а он решил побродить один по городу. Посетил местный базар, где шла оживленная торговля. Прибытие эскадры этому весьма способствовало. Побродил по улицам и в конце концов оказался в старой части города. То, что за ним давно следят, он чувствовал и не раз даже замечал своих преследователей, которые пытались прятаться в уличной толпе. Старик куда-то исчез, но к двум молодым прибавилось еще трое. Одеты, как местные оборванцы, но явно не из ремесленников. Очень похоже, что их «ремесло» находится в открытом море. Иван уже понял, что грабить и убивать его не собираются, он нужен своим преследователям живым. Вот они и стягивают большие силы, чтобы напасть в подходящий момент. Решив подыграть противнику, сам направился в довольно глухое место, куда городская стража если и сунется, то только большим отрядом. И не ошибся. За одним из поворотов ему преградили путь двое громил, заранее обнаживших оружие, и уже знакомый седобородый. Сзади доносились шаги преследователей. Справа и слева высокий забор. Ловушка захлопнулась. Седобородый усмехнулся и пристально глянул Ивану в лицо.

– Куда так спешит молодой юноша?

– По пути, начертанному самим Аллахом, почтенный! Чем могу быть вам полезен?

– Ты можешь быть полезен тем, что пойдешь со мной, причем добровольно. Не усложняй свое положение, юноша. Не заставляй моих людей применять силу.

Иван оглянулся – пятеро преследователей были уже не далее чем в десятке шагов. У старика оружия не видно, но рядом с ним стоят двое громил с саблями наготове. Сзади пятеро. У двоих сабли, у троих ножи. Уже приготовились. Ну что же, правоверные… Вы сами напросились…

Сабля в одно мгновение вылетела из ножен, и ближайший из противников еще падал на землю, зажимая рассеченное горло, из которого хлестала кровь, а Иван уже сделал новый выпад, достав второго. Все произошло настолько быстро, что группа, находившаяся сзади, растерялась. Но замешательство длилось недолго, и спустя несколько мгновений они бросились вперед. Иван отбил клинком брошенный в него нож и отскочил к стене, не упуская из виду седобородого, оставшегося на месте и наблюдающего за происходящим с нескрываемым изумлением. Пятеро противников рассредоточились и попытались напасть одновременно, но это стоило жизни одному из них. Иван не церемонился. Он прекрасно понимал, что это обычное «мясо», которое знает немного. Нужно обязательно взять седобородого. Где же черт Давута с его янычарами носит?!

Но тут раздался топот ног, и из-за угла вылетел Давут с шестью янычарами. Стычка была короткой, двоих зарубили сразу, двоих обезоружили, повалили на землю и скрутили. Но Иван скрипел зубами от досады. Едва появилась подмога, седобородый все понял правильно и мгновенно среагировал, нырнув в дверь в заборе, возле которой стоял. Помешать ему, парализовав волю, Иван не рискнул. Слишком много свидетелей вокруг. Налетчики – черт с ними, но не убирать же Давута и его подчиненных. Разумеется, когда все закончилось и попытались открыть дверь, она оказалась запертой изнутри.

Впрочем, это не создало особых трудностей. Команда разведчиков Давута была хорошо подготовлена для подобных дел – двое тут же сцепили руки и помогли третьему перебраться через забор, который открыл дверь и впустил остальных. Но увы, седобородого уже и след простыл. Двор оказался сквозным и выходил на соседнюю улицу, куда тоже был выход, а в доме, что стоял во дворе, никого не было. Очевидно, это была одна из баз седобородого, и те, кто здесь находился, ушли вместе с ним. Иван внимательно осмотрел дом, но не нашел там ничего подозрительного. С виду – жилище мелкого ремесленника, не привлекающее внимания. Но вот для каких целей оно использовалось, неизвестно. Во всяком случае, ничего ценного здесь не нашли. Обычное барахло. Пора было возвращаться. А то, не ровен час, седобородый с подмогой вернется. Иван и Давут переглянулись.

– Давут, для меня дальнейшая гулянка отменяется. Я им был нужен живым, убивать меня не собирались. Но я понятия не имею, кто это и что им от меня надо.

– Я тоже не понимаю… Уходим. Только сейчас кое-что проясним…

Янычары быстро «разговорили» обоих пленных, что было совсем нетрудно, так как те буквально тряслись от страха. Налетчики рассказали много интересного, но увы, они не знали главного – зачем все это затеяно. Однако удалось выяснить личность виновника данного безобразия. Седобородый – уважаемый человек, Камил Аль-Хайсам, богатый купец из Алжира. Прибыл по делам в Беджайю. Они сами – его слуги, которым велели помочь погибшим охранникам. Для чего это было нужно, объяснять не стали. Удалось также выяснить, где остановился купец. Больше пленные ничего не знали. Давут тут же отправил посыльного к начальству для скорейшей доставки важной информации, а остальным янычарам велел прихватить пленных для более обстоятельного допроса и отправляться обратно. Больше из создавшейся ситуации ничего выжать было нельзя. Тот, который мог пролить свет на эту загадочную историю, сумел ускользнуть. И скорее всего, больше не появится в том месте, где остановился по прибытию в Беджайю. Во всяком случае, Иван поступил бы именно так.

Давут отправился на флагман с докладом о случившемся, а Иван, вернувшись на «Аль Ясат», еще раз проанализировал недавние события. Поскольку никто в этой глуши не мог раньше слышать о пятнадцатилетнем казаке Иване Платове, или об османском моряке Хасане, а тем более знать, как он выглядит, то вывод напрашивался один – Камил Аль-Хайсам принял его за кого-то другого. Но на основании чего принял? Либо из-за очень сильного внешнего сходства, что маловероятно, либо из-за наличия у Ивана какой-то хорошо знакомой Камилу вещи. Но какой? Одежда – хоть и дорогая, но самая обычная, ничего уникального в ней нет. В такой многие состоятельные османы ходят. Тем более куплена еще в Керчи, а не здесь. Никаких украшений и драгоценностей на нем не было. Остается… сабля…

Иван вынул трофей из ножен и внимательно его осмотрел. Какую же тайну скрывает древний клинок? Кому он принадлежал раньше? Причем если учесть, что это настоящее оружие воина, а не статусная парадная «висюлька»? Туповатому громиле Айхану клинок достался от его дяди – всеми уважаемого истанбульского купца Мустафы. Но вот как и когда сабля попала к Мустафе, неизвестно. И сейчас это не узнаешь, поскольку Мустафа очень далеко – в Истанбуле…

Самый тщательный осмотр сабли ничего не дал. На ней не было никаких необычных меток, надписей или чего-то подобного. Рукоять была сплошной и не содержала тайника внутри. Клеймо мастера тоже ни о чем не говорило. Но было ясно, что клинок очень старый, хоть и прекрасно сохранившийся. После сабли тщательно обследовал ножны. Ничего… Абсолютно никакой зацепки. Значит, остается ждать, когда противник сделает следующий ход. А то, что сделает, в этом Иван не сомневался. Слишком уж заинтересовался его личностью алжирец Камил. Причем настолько, что задействовал большое количество верных людей, лишь бы взять его живьем. Давут, конечно, еще потрясет пленных не торопясь, да только в части нападения они больше ничего не знают. Можно узнать что-нибудь об алжирских делах Камила, но это так, на перспективу. Тем более им сейчас в Алжир хода нет. Однако интересный расклад получается… Дома в Черкасске умудрился кому-то дорогу перейти, и здесь в какие-то непонятные тайны с ходу вляпался, едва на берег сошел. Что-то слишком много тайн в последнее время стало появляться вокруг него. А привлекать к себе внимание простому навигатору… впрочем, уже капитану османского флота Хасану, совершенно ни к чему. Значит, пока лучше побыть на борту своего корабля и не дразнить никого своим появлением на берегу. Ведь, скорее всего, у Камила здесь есть сообщники, которых он обязательно предупредит. Может, плюнут и махнут рукой на такого молодого, но не в меру шустрого хлопца, не став усугублять ситуацию. Ну, а если нет… Тогда придется обеспечить радушный прием незваным гостям…

День клонился к вечеру. Давут еще так и не вернулся, видно что-то задержало его на флагмане. Выйдя на палубу, Иван дал распоряжение вахтенным ночью бдеть в оба. Хоть он и не думал, что люди Камила решатся на ночное нападение, даже если узнают о его местонахождении, но осторожность не помешает. Тут не один Камил скрипит зубами от злости и призывает на их головы все кары Аллаха. Появление сильной османской эскадры нарушило хорошо налаженный пиратский промысел в Беджайе, и это очень многим не понравилось. Не то чтобы адмирал Кемаль-паша был категорически против данного вида деятельности, как раз наоборот. Но вот то, что выливалось это в конечном итоге в полное игнорирование воли повелителя правоверных, демонстративное невыполнение его приказов и отказ платить подати, такое было достойно самого строгого порицания. Вплоть до лишения головы в назидание остальным. До открытого сопротивления не дошло, все же силы были слишком неравные. Но вот пакостить из-за угла по мере возможности здешние «правители» вполне могут, поэтому расслабляться не стоит. Оглядев еще раз город и стоящие корабли на рейде, Иван призадумался. Хоть вокруг и было все спокойно, но чувство близкой опасности не отпускало. Уж слишком опасный гадюшник они потревожили. Поэтому местные беи пойдут на все, только бы избавиться от неожиданной неприятности. Но пока все тихо. Только надолго ли…

Проснулся Иван среди ночи от грохота выстрелов. Спать лег не раздеваясь, поскольку ожидал нечто подобное, поэтому быстро схватил бинокль и выбежал на палубу. В первое время не разобрался, кто и куда стреляет. Но вот в ночи вспыхнуло яркое пламя, осветив рейд. С места якорной стоянки «Аль Ясат» было трудно что-либо разобрать, поскольку обзор загораживали другие корабли. Орудийная канонада не прекращалась, однако огонь вели только те, кто стоял ближе к выходу из бухты. Стоявшие в глубине рейда опасались стрелять, чтобы не попасть в своих. Вся команда «Аль Ясат» уже была на палубе и внимательно вглядывалась в ночную тьму, строя различные предположения.

– И кого это шайтан принес? Неужели опять тринидадцы с испанцами?

– Вряд ли. Какой им смысл ночью нападать, когда ничего толком не видно? Они и ясным днем могли бы всю эскадру в щепки разнести, никто бы не ушел.

– Но ведь на Алжир ночью напали!

– Не ночью, а как раз перед рассветом. И стреляли только по крепости, а не по кораблям. А здесь… Отсюда плохо видно, но сдается мне, что стреляют только наши. Со стороны моря никто не стреляет.

– Так по кому же они стреляют?! И что это там горит?!

– А шайтан его знает…

Иван пытался рассмотреть что-нибудь в бинокль, слушал оживленную дискуссию, но пока что не вмешивался. На этот счет у него были свои соображения. Похоже, что это проделки местных, недовольных нарушением статус-кво, поддержанных неизвестными покровителями. Поскольку крупных сил, способных справиться с мощной османской эскадрой в артиллерийском бою, у здешних «флотоводцев» нет, то им приходится искать способы ослабить противника внезапными нападениями вроде этого. Внимательно оглядев рейд, Иван высказал предположение:

– Похоже на атаку брандеров. Либо кого-то они все же подожгли, либо сами горят. Отсюда плохо видно.

– Брандеры?! Но чьи?!

– Думаю, что тех, по чью душу мы сюда пришли. Но сами они бы никогда не решились на такое. Значит, кто-то обеспечивает им хорошую поддержку…

На палубе разгорелась дискуссия по этому поводу, но Иван в нее не встревал, а думал о предстоящих действиях. Кемаль-паша этого так не оставит. Следовательно, утром надо ожидать вызов на флагман и получение очередного задания. Куда же их пошлют на этот раз? Ладно, утро вечера мудренее. Раз стрельба до сих пор не прекращается, то вполне могут кого-то утопить и пленных из воды выловить. От них и узнают, кто это по ночам безобразничает.

Ожидания не обманули Ивана. Еще не рассвело, а к борту подошла шлюпка с флагмана. Адмирал срочно вызывал к себе капитана «Аль Ясат». Для этих целей даже заранее выслал за ним шлюпку, не став связываться со световыми сигналами. Поняв, что ситуация гораздо серьезнее, чем он предполагал ранее, Иван быстро собрался и отправился на флагман. Небо на востоке только начало светлеть, поэтому пока еще нельзя было оценить урон, нанесенный ночной атакой брандеров.

На борту «Перваз Бахри» его уже ждали. Вахтенный офицер не мешкая проводил Ивана к адмиралу и остался за дверью. Иван начал приветствовать начальство согласно принятым правилам этикета, но командующий лишь махнул рукой, В каюте находился Давут и докладывал что-то перед его приходом. Похоже, Кемаль-паша провел бессонную ночь.

– Заходи, Хасан. Сейчас не до церемоний. Видел, что ночью творилось?

– Да, досточтимый Кемаль-паша. Судя по всему, нас атаковали брандеры?

– Они самые. Троих утопили еще на подходе, четверо развернулись и удрали, четверо все же смогли сцепиться с кораблями, однако загореться как следует не успели. Эти мерзавцы не ожидали наличия у нас на борту хорошо подготовленной морской пехоты, которая сразу же взяла их на абордаж и быстро погасила огонь. Но вот еще один все-таки сумел поджечь фрегат «Исмаилия». Хоть команде и удалось погасить пожар, но фрегат сильно пострадал и выйти в море пока не может. Поэтому вам, разведчикам, предстоит новое задание. Как можно скорее отправиться в Тунис и выяснить все, что там происходит.

– Значит, это дело рук бея Туниса?

– Не совсем. Бей Туниса Мурад Второй умер с месяц назад. То ли сам, то ли ему помогли, – непонятно. История уж очень темная. И сразу же разгорелась грызня за власть между его сыновьями и братьями. Все были уверены, что верх одержит старший сын Мурада – Мухаммад-бей Эль-Муради. К этому все поначалу и шло. Но неожиданно Мухаммад был убит, угодив в засаду, и власть захватил младший сын – Али-бей, недовольный своим положением. Откуда у него взялось такое большое количество преданных ему войск, пленные не знают. Честно сказать, они вообще мало что знают. Так, одни лишь базарные сплетни. Сброд, польстившийся на деньги, таким секреты не доверяют. Но выяснилось, что сегодняшнее нападение совершено по приказу Али-бея. Уж очень ему хотелось если не уничтожить полностью нашу эскадру, то хотя бы нанести ей серьезный урон. Похоже, кто-то предложил этому шакалу столько, что он решил убить своего старшего брата и предать повелителя правоверных. И еще кое-что… Уж очень странное нападение на тебя было, Хасан. Подозреваю, что это может быть связано с ночными событиями. Не просто так здесь этот алжирец появился, а ты ему, похоже, все карты спутал.

– Досточтимый Кемаль-паша, разрешите нам с Давутом самим поговорить с пленными. Они не знают секретов Али-бея, но должны знать множество мелочей о жизни в Тунисе, которые нам очень пригодятся.

– Поговорите. Делайте все, что считаете нужным, но сегодня вечером вы должны отправиться в Тунис. Эскадра выйдет вслед за вами через три дня. К моменту нашего прихода в Тунис вам надо все выяснить, суметь ускользнуть из Туниса и доставить сведения любой ценой. Если у этого «бея» – самозванца все будет складываться успешно, то вслед за ним могут не устоять перед искушением и другие беи. И в итоге мы рискуем потерять весь Магриб. Поэтому лучше я сейчас залью кровью Тунис, чем допущу подобное…

Иван был полностью согласен с такой постановкой вопроса. Хоть Кемаль-паша и уверен в своих силах, да только ведь он не знает всего. И знать ему об этом до поры до времени не надо. Пусть увязнет как следует в Магрибе, все меньше сил для действий против казаков у турок останется. А его задача остается прежней – упрочить в глазах турецкого командования мнение о капитане Хасане как о человеке очень полезном и верном. Такое дорогого стоит. А посему придется опять лезть к черту на рога. И если понадобится высадиться на берег, то работать в одиночку, а не в группе с Давутом и его людьми. Иначе трудно будет объяснить применение дара характерника в критической ситуации. Разве только… Но это в самом крайнем случае, если что-то заподозрят…

Разговор с пленными на первый взгляд ничего существенного не дал. Это было обычное бандитское отребье, занимающееся разбоем, которому без разницы, кого грабить и убивать. Хоть правоверных, хоть гяуров, хоть кого угодно. Им посулили хорошие деньги, вот они и решили на время сменить «специализацию» – напасть на военные корабли флота Османской империи, причем не с целью грабежа, а с целью их уничтожения. С этой целью собрали группу из двенадцати старых, но еще довольно крепких посудин, загрузили их горючими веществами и попытались осуществить задуманное. Вторая группа из десяти быстроходных шебек находилась в море неподалеку и должна была подобрать уцелевших после завершения дела.

Выслушав пленных и поговорив с офицерами «Перваз Бахри», Иван составил более-менее полную картину ночных событий. Сначала все шло так, как и было задумано. Группа брандеров незаметно подошла к Беджайе и с ходу попыталась атаковать стоявшие на рейде корабли. Однако их ждал неприятный сюрприз. На входе в бухту особняком стоял дежурный фрегат «Хамидие», причем стоял очень своеобразно – на носовом якоре и кормовом верпе, то есть нарастяжку, что позволяло ему сохранять свое положение в пространстве, независимо от ветра и течения, и все время держать под прицелом пушек правого борта всех, кто пытался войти на рейд или выйти с него. А поскольку вахтенные на палубе фрегата не спали, орудия были заряжены заранее, фитили подожжены, а дежурные канониры находились возле своих пушек, внезапное нападение не удалось. Нападающих также подвело то, что они стремились побыстрее добраться до цели и шли строем фронта довольно близко друг от друга. Решение в принципе верное, да только в данном случае оно сыграло на руку «Хамидие», командир которого сразу же разобрался в происходящем и в полной мере воспользовался удобствами своей позиции. Находясь на фланге атакующих и выждав удобный момент, он дал залп картечью всем бортом вдоль строя брандеров, чем сразу нанес большой урон командам ближайших из них. Поскольку картечь с «Хамидие» не смогла отправить брандеры ко дну, а лишь сбила им ход, потрепав паруса и такелаж, то они продолжили движение. Но тут в дело вступила артиллерия кораблей, стоявших на рейде. Три брандера так и не смогли дойти до цели, отправившись на дно бухты. Пятерым все же удалось сцепиться с кораблями, но на этом их везение закончилось. Попытки поджечь брандеры и уйти на шлюпках, буксируемых сзади для этой цели, не удались. Отряды морской пехоты из янычар были подготовлены в том числе и к таким действиям, поэтому сразу же взяли подошедших на абордаж и не дали распространиться огню. Лишь фрегат «Исмаилия» пострадал от пожара, хотя огонь все же удалось погасить. Команды четырех брандеров, едва началась стрельба, решили не искушать судьбу и сразу же повернули назад. Там прекрасно поняли, что достичь внезапности нападения не удалось, а умирать ради бея-самозванца нанятые им пираты не собирались. И очень может быть, что даже не собирались возвращаться в Тунис, где бы им начали задавать неудобные вопросы…

– Ну, и что делать будем, капитан?

Вопрос Давута оторвал Ивана от размышлений. Больше информации получить было неоткуда, а вылазка Давута на берег с целью прояснить ситуацию с нападением дала немного. Взяли нескольких слуг алжирского купца, но они толком ничего не знали. Сам же Камил Аль-Хайсам как в воду канул. Впрочем, время для бегства у него было. Хоть Иван и не разделял подозрений адмирала о связи алжирца с ночной атакой брандеров, считая такое маловероятным, но со счетов все же не сбрасывал. Кто его знает, что тут начало твориться, когда столкнулись интересы противоборствующих группировок местной элиты. Но у них сейчас конкретное задание, причем не здесь, а в Тунисе…

– Будем выполнять приказ, Давут. Но просто так соваться пустыми в Тунис нам нельзя, никто в это не поверит. Поэтому загружаем «Аль Ясат» чем-нибудь таким, что за один день не продашь, если хочешь взять хорошую цену. В этом случае подозрений быть не должно. Пришли купцы с товаром, чтобы его продать и купить что-то в Тунисе. Мы сможем стоять неделю и больше, не привлекая внимания. Но столько времени у нас нет. Поэтому, как вы все закончите на берегу, ночью снимаемся с якоря и уходим. Лучше подождем эскадру в море неподалеку от Туниса.

– Все-таки думаешь прийти в Тунис открыто? По-наглому? Может быть, лучше нам высадиться на берег ночью неподалеку от города и пробраться в него по суше?

– Можно, конечно, но не советую. Долго будете добираться, и сейчас это довольно опасно. Раз Али-бей начал свою игру, то если он не дурак, должен патрулировать побережье. Можете наткнуться на конные разъезды или вообще на каких-нибудь бандитов. Отобьетесь или нет – неизвестно, но шум обязательно будет. Оно вам надо? Кроме этого, очень усложнится задача забрать вас в нужное время. Если же мы войдем, как добропорядочные купцы, то все должно ограничиться бакшишем. Впрочем, решать тебе. Если хочешь высадиться на берег ночью за городом, давай заранее выберем место. Не везде можно безопасно подойти к берегу.

– Хасан, а ты точно моряк? Разговариваешь, как опытный разведчик!

– Так ведь одно другому не мешает. Тем более ты прекрасно знаешь, чем я занимался до того, как попал в военный флот. Поэтому привык поступать таким образом, чтобы обезопасить себя насколько это возможно. И в данном случае появиться в порту Туниса легально для нас гораздо выгоднее и безопаснее, поскольку мы можем выдать себя за местных купцов. А вот если придется заниматься чем-то подобным во Франции или Италии, то там на нашей посудине в порт лучше не соваться. Нужно что-то из кораблей европейской постройки и команду соответствующую.

– Да уж… Забыл, с кем разговариваю… Пожалуй, ты прав, Хасан. Придем в Тунис открыто, у всех на виду. А там уже на месте разберемся…

Глава 3. Неожиданная встреча

Время прихода подгадали так, чтобы прийти в Тунис ближе к вечеру. Портовое начальство везде одинаково. Торопятся закончить все дела побыстрее и разбежаться по домам, поэтому не станут слишком уж приглядываться к припозднившимся купцам-мореходам. Особенно если сразу же получат «положенный» бакшиш. Но до порта надо было еще добраться, причем желательно засветло. И вот теперь, стоя на палубе «Аль Ясат», плавно скользящей по бирюзовой поверхности Тунисского залива, Иван внимательно рассматривал в бинокль раскинувшуюся перед ним картину.

Сложность была в том, что Тунис, в отличие от многих приморских городов того времени, располагался не на самом побережье. Между ним и омывающим берег Тунисским заливом находилось мелководное Тунисское озеро, соединенное с морем узким проливом. Давным-давно, еще во времена Римской империи, озеро было поделено на две части длинной дамбой, игравшей роль удобной дороги. Корабли, приходящие в Тунис, должны были следовать через довольно узкий пролив, который при желании легко можно было перекрыть. С год назад на входе в пролив стали строить небольшую, но мощную крепость Саиф Альнаби. Весной этого года ее достроили, и сейчас она огнем своих орудий могла наглухо закрыть вход в пролив любым кораблям. Иными словами, взять Тунис ударом с моря было невероятно сложно. Если вообще возможно. Что и говорить, тунисский бей зря время не терял. Похоже, что усилия его неведомых покровителей пришлись как нельзя вовремя. Удаленные окраины Османской империи давно уже вынашивали планы освободиться от власти султана. Поэтому уговаривать здесь никого особо и не пришлось. Давут, разглядывающий в бинокль возвышающуюся над побережьем крепость, как оказалось, думал о том же самом.

– Хасан, а ведь нам не пройти мимо крепости. Крупным кораблям соваться в эту ловушку нельзя. Это даже я – человек совершенно сухопутный – хорошо понимаю. А разную мелочь они легко разнесут в щепки на входе в пролив. Хорошее место для крепости выбрали, шакалы. Или надоумил кто?

– Может, и надоумил… Не нравится мне все это, Давут… Такое впечатление, что все здесь началось не вчера, и даже не пару месяцев назад, а гораздо раньше. Кому-то очень выгодно, чтобы Алжир, Тунис, Триполитания и Египет взбунтовались. Вот они и мутят воду. Тем более что местные беи сами об этом давно мечтают.

– Проберемся в город, там можно будет разузнать побольше.

– Но уже и так ясно, что пленные не соврали. Крепость действительно есть, причем весьма серьезная. Уверен, что и пушки там мощные, и печи для нагрева ядер есть. Брать ее штурмом – не выход. Много людей положим, и еще неизвестно, возьмем ли. Стены высокие, и все пространство вокруг хорошо простреливается…

– Ладно, это не нам решать. Командуй, капитан. Скоро вход в пролив…

«Аль Ясат» убавила парусов и осторожно вошла в узкий пролив. Хорошая маневренность средиземноморской шебеки позволяла это сделать, и не было нужды махать веслами. Из крепости, находившейся неподалеку, за ними внимательно наблюдали, но не сочли опасным маленькое купеческое суденышко, поэтому беспрепятственно пропустили. Хотя возле берега стояли четыре галеры, которые при желании могли быстро взять на абордаж любого, сунувшегося в пролив. Дальнейший путь полегал по Тунисскому озеру. Вернее, по его южной части. Слева был берег озера, справа дамба, а далеко впереди виднелись минареты Туниса. Вокруг сновали лодки рыбаков, навстречу шли другие корабли. Место было очень оживленное, и Иван полностью сосредоточился на управлении шебекой. Давут же внимательно наблюдал за происходящим, делая себе пометки в памяти. Записывать и рисовать ничего нельзя. Раз в Тунисе неспокойно, вполне могут прийти с обыском. Так, на всякий случай. И если что найдут… А так они простые купцы из Беджайи, у которых ничего подозрительного нет и с которых взять нечего. Кроме бакшиша, разумеется…

Остаток пути пришлось проделать, буквально проталкиваясь через толпу рыбачьих лодок. Рейд Туниса был полон кораблей, поэтому слишком близко к берегу подходить не стали, став с краю рейда. Заодно выходить ночью будет проще. Как оказалось, за рейдом наблюдали, и вскоре после того, как якорь «Аль Ясат» полетел в воду, под бортом оказался каяк портовой стражи. Но служивые не стали особо усердствовать. Мельком заглянув в трюм, получили положенный портовый сбор на приход, а также «положенный» бакшиш, и отбыли восвояси. День уже клонился к вечеру, и сновать по рейду в темноте им совершенно не хотелось. Когда представители власти удалились, на «Аль Ясат» начали спускать шлюпку. Группа разведчиков во главе с Давутом собиралась отправиться в город сразу же по приходе. Роли распределили заранее. Давут со своими янычарами, переодетые, как простые матросы, отправляются немедленно. Иван и остальная команда остаются на борту до утра. Утром, чтобы не возбуждать подозрений, Иван и Мехмед отправляются на берег якобы с целью продажи товара. Походят по базару, познакомятся с местными купцами, может быть даже и сторгуются. А заодно поинтересуются новостями. Но ни в коем случае не выходят из образа и не пытаются узнать больше, чем положено в таких случаях. Молодой Иван по-прежнему изображает сынка богатого хозяина, а убеленный сединами представительный Мехмед – капитана. Как знать, может, что-то интересное удастся выудить и среди базарных сплетен. Ну и по харчевням пройтись, заодно и там послушать. Раз здесь начало такое твориться, то разговоры обязательно будут. Хоть Давут и относился скептически к достоверности таких сведений, но пренебрегать ими не стал. Пока янычары заняты своим делом, Иван с Мехмедом вполне могут потолкаться среди людей и собрать общедоступную информацию. Глядишь, и повезет.

Когда вернулась шлюпка, высадившая разведчиков в порту, солнце уже скрылось за горизонтом. Иван стоял на палубе, осматривал рейд и с удовольствием дышал свежим воздухом. Жара уже спала, и все высыпали на палубу. Слышались шутки, смех. Команда отдыхала и вела себя так же, как и положено вести себя командам купеческих кораблей, пришедших в порт. То, что веселятся не все, со стороны было заметить невозможно. Вахтенные внимательно поглядывали по сторонам и предупредили бы сразу, если появилась какая-то опасность. Но по информации, полученной от пленных, на рейде Туниса было спокойно. Местному бею вовсе не нужна была сомнительная слава порта, где могут ограбить прямо на рейде, поэтому с местными любителями чужого добра не церемонились. Грабить в море, подальше от Туниса – пожалуйста. Но в самом Тунисе – не сметь! Разговор будет короткий. Сначала многие роптали, но предыдущий бей Мурад II жестко навел порядок в собственном доме. После уничтожения нескольких наиболее крупных банд и казни их главарей остальные притихли. Что не могло не сказаться на увеличении количества посещающих Тунис купцов и росте торговли. Но это было при Мураде II. А вот как поведет себя его сын Али-бей, захвативший власть… Впрочем, скоро ему будет не до уличных грабителей. Однако возникло непредвиденное препятствие – сильная крепость Саиф-Альнаби на входе в пролив. Меч Пророка по-арабски, как говорит Давут. Может быть, сведения о начале ее строительства и поступали в Истанбул, но никто не ожидал, что она будет построена так быстро. Да и где хорошие пушки взяли? Явно кто-то помог. А если высаживать десант вдали от города на побережье, то он будет встречен сначала кавалерией бея, а потом упрется в городские стены. Поддержать его огнем с моря не удастся. В итоге морская пехота повелителя правоверных либо будет вынуждена убраться несолоно хлебавши, либо понесет большие потери при штурме и будет отброшена от города. Поскольку штурмовать хорошо укрепленный Тунис с суши – безумие. Во всяком случае, не имея тяжелой артиллерии и как минимум тройного численного перевеса над его гарнизоном. Хорошо, если остаткам десанта вообще позволят после этого уйти… А что если… Сделать то же самое, что он проделал в Лютике? Хитростью пробраться в крепость, тихо вырезать стражу и открыть ворота? Вряд ли там ждут визита лазутчика-одиночки…

Тут Иван поймал себя на мысли, что начинает думать, как турок, и действовать в их интересах. Перебьются правоверные. В конце концов, он кто? Правильно – капитан разведывательного корабля, выдающий себя за купца. А подвиги на суше – не его дело. Для этого Давут со своими головорезами-янычарами имеется. Но полностью сбрасывать со счетов вариант с нападением на Саиф-Альнаби все же не стоит. Мало ли как дело пойдет. Надо периодически напоминать своему начальству, что капитан Хасан чертовски полезный человек. Хоть молодой, да ранний. Но молодость это недостаток, который очень быстро проходит…

– Хасан-бей, а пушки в крепости мощные. Может быть, можно будет завтра хоть пару хороших шестифунтовок раздобыть? Чтобы на корму поставить?

Вопрос Бахира – недавнего карманного воришки, а теперь старшего канонира «Аль Ясат» – отвлек Ивана от размышлений. Татарчонок был прав. Артиллерии «Аль Ясат» по большому счету только рыбачьи лодки пугать. Прежние хозяева шебеки не уделяли этому вопросу должного внимания, надеясь больше на холодное оружие и большой численный перевес при абордаже. За что в итоге и поплатились…

– Пока что рано, Бахир. Нам сейчас нельзя привлекать внимания. Когда возьмем Тунис, тогда возможно. А пока что мы обыкновенная купеческая посудина, хозяин которой за лишний медяк удавится. Какие уж тут хорошие пушки. Да и не думаю, что местные арабы пушки для крепости сами сделали. Скорее всего, где-то купили. Ты их хорошо рассмотрел?

– Да, Хасан-бей. В основном длинноствольные, калибр не менее тридцати шести фунтов. Насчитал двадцать две штуки, но что-то есть и на противоположных стенах. Двенадцать каких-то толстых короткоствольных, калибр такой же. Но я таких раньше никогда не видел. Все орудия бронзовые, чугунных нет. Укрыты очень хорошо, бруствер толстый и довольно высокий. Канониры могут вести огонь, не опасаясь ответного обстрела. Чтобы разбить такие стены, нужны очень мощные орудия и потребуется подойти очень близко, где корабли сразу же попадут под прицельную стрельбу калеными ядрами. А стрелять издалека смысла нет – стены выдержат.

– А если бомбами навесом?

– Разброс будет очень большой. Да и вреда таким образом стенам крепости не нанесешь. Людей разве что за стенами взрывом побьет – такое возможно. Но хорошо, если одна бомба из сотни попадет, куда надо. Ведь стрелять придется не с неподвижного бастиона, откуда можно сделать пристрелку по неподвижной цели, а с качающейся палубы. Где придется ловить момент для выстрела на ровном киле и дистанция до цели все время меняется.

– Ты уже настоящим морским канониром стал, Бахир! О таких вещах рассуждаешь!

– Так ведь жизнь заставила учиться, Хасан-бей! Что-то раньше знал, что-то франки и янычары еще на «Кирлангич» рассказали. Вот и думаю с тех пор, как нам артиллерию «Аль Ясат» улучшить. Чтобы и в глаза не бросалось, но чтобы в случае чего пушки выручили. Не всегда можно на абордаж полагаться. У нас ведь задача важные сведения начальству вовремя доставить, а не вражьи корабли топить.

– Будут тебе хорошие пушки, Бахир. Сам об этом не раз думал. Но кто же знал, что нас так быстро снова в дело пошлют. А сейчас отдыхай, завтра пойдешь со мной на берег. Возможно, твои прежние таланты понадобятся.

– О-о-о, Хасан-бей, всегда пожалуйста!

– Ишь, как глаза засверкали… Бахир, ты неправильно понял. Меня не интересуют кошельки в карманах прохожих. Тебе надо будет смотреть по сторонам и вовремя замечать появление городской стражи. Хоть нас и трудно в чем-то заподозрить, но поскольку здесь начали делить власть, то можно ждать чего угодно.

Ночь на рейде прошла спокойно, и на следующее утро Иван вместе с Мехмедом и Бахиром отправились на берег. Оделись без излишеств в местную арабскую одежду, чтобы не привлекать внимания, но вполне добротно, как и подобает купцам средней руки. В этот раз он не рискнул брать с собой трофейную саблю, а взял ту, что купил в Истанбуле. Подозрение, что именно сабля Айхана стала причиной нападения на него в Беджайе, никуда не исчезло.

Тунис был крупным и очень богатым городом. Неудивительно, что у местной знати во главе с тунисским беем возникло желание избавиться от вассальной зависимости и зажить в свое удовольствие, не подчиняясь султану. Что очень удивило Ивана, так это большое количество вооруженных людей на улицах, ведущих себя довольно бесцеремонно. Велев своим подчиненным не обострять отношений с местными «борцами за независимость», если те начнут вести себя вызывающе, Иван сразу же отправился на базар. Нельзя выходить из образа прибывшего на торг купца, да и наиболее интересную информацию можно получить именно на базаре.

Улицы были полны народа, и на трех человек в небогатой одежде никто особого внимания не обращал. Иван с интересом осматривался по сторонам, делая вид, что впечатлен величием древнего города. А на самом деле замечал ориентиры на случай появления здесь ночью. Мехмед и Бахир тоже поглядывали по сторонам, но с целью вовремя заметить приближающуюся опасность. То и дело возникал шум от какого-нибудь скандала. «Победители» не церемонились с теми, кто не выказывал им должного уважения, и такие места разведчики старались обходить. Когда до базара оставалось уже совсем немного, неожиданно раздались крики «Дорогу!!! Дорогу!!!», и толпа шарахнулась в стороны. Иван тоже встал под стену дома и вскоре увидел группу всадников, пробирающихся через толпу. Тех, кто не проявлял нужной быстроты, ехавшие впереди разгоняли плетьми. Когда процессия приблизилась, удалось ее хорошо рассмотреть. Все всадники в доспехах и на хороших конях, совершенно непохожие на местных оборванцев, привыкших грабить на большой дороге. Но это охрана. А внутри строя ехали два человека в богатой одежде. Один – явно из местных богатеев. Но вот второй… Несмотря на его восточную одежду и роскошную бороду, Иван готов был поклясться, что это европеец. Причем его лицо показалось знакомым. Кавалькада проехала мимо, и поднятый ее появлением ажиотаж быстро утих. Толпа на улице снова пришла в движение. По репликам окружающих удалось выяснить, что проехал отряд личной охраны Али-бея. Но вот личности двух охраняемых персон остались неизвестны. Встреча произошла случайно, а во дворце тунисского бея кого только нет. По большому счету это не их дело. Придет Кемаль-паша, вот пусть он и разбирается. Но Иван никак не мог отделаться от мысли, что обнаружил что-то очень важное. Снова и снова напрягал память, стараясь вспомнить, где видел этого человека, но ничего не получалось. В конце концов решив, что данный вопрос пока что все равно прояснить невозможно, вернулся к выполнению своей задачи. Тем более уже и базар рядом.

Походив по базару и переговорив с местными торговцами, Иван договорился о продаже товара и подумал, что неплохо было бы перекусить. Тем более тут заведений подобного рода хватает. А заодно послушать, что народ говорит. Мехмед и Бахир с радостью поддержали предложение, и вскоре вся троица обосновалась в большой харчевне на углу базара, делясь впечатлениями от увиденного и старательно играя на публику, которой в настоящий момент было не очень много – сказывался ранний час, но хозяин харчевни, хорошо знающий турецкий язык, оказался настоящим кладезем информации, едва понял, что пришли денежные посетители и намерены устроить себе праздник живота. Правда, по большей части это были обычные сплетни, но искусство тайного подсыла в том и заключается, чтобы уметь извлекать из горы словесного мусора крупицы истины. Суть была в том, что Али-бей в курсе о возможных неприятностях со стороны Истанбула и готов дать отпор карателям. Но подробностей хозяин не знал. Когда рядом никого не оказалось, Мехмед озабоченно глянул на своего капитана и поинтересовался:

– Хасан-бей, и что делать будем?

– То есть как что? Обедать. Здесь прекрасный кебаб, не правда ли? Прямо во рту тает!

– Да я не об этом…

– А об этом позже поговорим. Все равно пока мы ничего сделать не можем. Надо дождаться Давута…

Неожиданный шум отвлек всех. Большая группа вооруженных людей ввалилась в харчевню и сразу же дала понять, кто здесь главный. Судя по тому, как засуетился хозяин и его помощники, ссориться с вновь прибывшими у него не было никакого желания. Остальные посетители начали собираться и покидать заведение. Вскоре в зале осталась только веселящаяся компания и трое моряков с «Аль Ясат». Иван поинтересовался у пробегавшего мимо мальчишки, прислуживающего в харчевне, о причинах такого поведения, но мальчишка не знал турецкого. На помощь пришел Мехмед, знающий арабский. Перебросившись несколькими фразами с прислугой, перевел:

– Воинство Али-бея гуляет. Ведут себя нагло, но с ними никто не хочет связываться, поскольку им все сходит с рук. Вот народ и исчез. Мальчишка советует и нам не задерживаться, пока эти не прицепились.

– Значит, последуем его совету. Доедаем и уходим, а то подозрительно будет, если прямо сейчас сбежим. Кстати, они разговаривают на арабском. О чем именно?

– Нелестно отзываются о своем командире, который их совсем загонял.

– В их сторону не смотреть, громко не разговаривать. Мехмед, слушайте внимательно. Что бы ни произошло, молчите. Говорить буду я.

– Так ведь вы арабского не знаете, Хасан-бей!

– Похоже, один из них полукровка и знает французский. Слышал, как он пару раз выругался по-французски. Вот с ним и поговорю…

Вопреки опасениям, скандала не произошло. То ли бравые вояки бея-самозванца были настроены миролюбиво, то ли сильно проголодались и не хотели отвлекаться, но на троих посетителей, скромно сидевших в уголке и заканчивающих трапезу, внимания не обращали. Казалось, что пронесет. Закончив обед, встали из-за стола и направились к выходу. Неожиданно один из аскеров бея что-то сказал, и все остальные разразились хохотом. Мехмед промолчал, не став обострять отношений, и подтолкнул Ивана в спину, чтобы побыстрее покинуть харчевню. Выйдя на улицу и удалившись на порядочное расстояние, Иван спросил, что произошло. Мехмед помялся, но все же ответил:

– Этот шакал сказал, что хиджаб вам бы подошел гораздо больше, чем сабля, Хасан-бей. Вот они и ржали, как кони. Вы уж простите, но лицом и статью вы действительно на девушку похожи. Видно, в матушку пошли.

– Хм-м… Хиджаб, говорите… А что, это мысль.

– Вы о чем, Хасан-бей?!

– Как думаете, Мехмед-бей, кто вызовет меньше подозрений – воин-ветеран и двое безусых юнцов с оружием в простой одежде, появившиеся неизвестно откуда, или уважаемый человек в богатой одежде с дочерью и слугой, вышедшие в город из своего дома?

– Хасан-бей, вы действительно хотите одеться женщиной?!

– Если нужда заставит, я кем угодно оденусь. Не забывайте, для чего мы здесь. И что с нами будет, если нас поймают. Если навалятся толпой, то и сабли не помогут. А так можем обмануть всех.

– Никогда о таком не думал… Непривычно как-то…

– В нашем деле все средства хороши. Сейчас пройдемся по лавкам и накупим разной всячины. В том числе и женскую одежду с золотыми безделушками. Если уж мне играть роль дочери богатого купца, так все должно быть достоверно. Не понадобится – хорошо. А вот если прижмет, то надо будет действовать быстро. Ничего эти шутники интересного не сказали?

– Нет. Сначала перемывали кости своему командиру, а потом перешли на обсуждение достоинств баб в здешнем борделе. Все, как обычно…

Пройдясь по городу и сделав необходимые покупки, вернулись на корабль. Причем не все прошло гладко, пару раз с трудом удалось избежать столкновений с обнаглевшими аскерами Али-бея. Неподалеку от дворца бея на них обратила внимание стража, что-то им не понравилось. Хоть и удалось уйти, смешавшись с толпой, но стало понятно, что в сложившейся ситуации ходить по городу опасно. Тем более Иван и Бахир не знают арабского, и выдать себя за местных жителей не смогут. Поэтому решили не искушать судьбу и возвращаться.

На борту их с нетерпением ждали, сразу же набросились с расспросами. Иван выяснил, что группа разведчиков еще не вернулась, а за время их отсутствия ничего подозрительного не произошло. Поэтому оставил Мехмеда и Бахира на палубе рассказывать о местных чудесах, а сам ушел в каюту, чтобы как следует все обдумать.

Интересной информации было много, да вот только воспользоваться ей можно лишь в том случае, если удастся ворваться в город. А это не так-то просто. Тунис был обнесен высокими и прочными стенами, для разрушения которых нужна мощная осадная артиллерия. По суше ее доставить чрезвычайно трудно, и это возможно только при обеспечении подавляющего превосходства в сухопутных войсках, иначе кавалерия тунисского бея сорвет любой марш от побережья к стенам города. Пытаться же войти в Тунисское озеро через узкий пролив под дулами тяжелых орудий крепости Саиф-Альнаби – сродни самоубийству. Тем более, как удалось выяснить, в случае опасности пролив перегораживают прочной цепью, лежащей на плотах. Перебить такую цепь ядром даже при удачном попадании практически невозможно. Да и крепость не даст вести огонь с близкого расстояния. Получалось, что Тунис силами предыдущего бея был превращен в хорошо укрепленный город, способный выдержать длительную осаду. И эскадре Кемаля-паши здесь делать нечего. Во всяком случае, без высадки многочисленного десанта с осадной артиллерией. Да только где же этот десант с осадной артиллерией взять? Отряды морской пехоты из янычар на борту не справятся с такой задачей, их очень мало. Да и тяжелые пушки на корабельных лафетах они с собой по суше далеко не утянут, даже если удастся перевезти их на берег. Нужна какая-то хитрость, чтобы открыть этот сундук с сокровищами. В Тунисе есть что взять… Впрочем, это дело Кемаля-паши. Он командующий, вот пусть и думает. Капитан Хасан обеспечит своего адмирала ценными сведениями, но ждать от него чего-то большего не стоит. Вот и поглядим, как адмирал выкрутится. Можно, конечно, попытаться пробраться в крепость и открыть ворота, как в Лютике, но… А оно ему надо? Не стоит давать повода считать капитана Хасана волшебной палочкой-выручалочкой, которая одним махом решает все проблемы. Пусть начальство само голову поломает. На то оно и начальство…

Разложив покупки, Иван подумал, что если сегодня Давут не вернется, то завтра придется выходить в город ряжеными. Богатый купец с дочерью вполне смогут пройти по улицам, не вызывая подозрений. Вид у Мехмеда представительный, вполне за местного купчину сойдет. Тем более арабский он знает. А дочери положено идти следом за отцом и помалкивать, соблюдая приличия. Ни один мусульманин не посмеет задеть женщину. В случае чего, обращаться будут к мужчине, за которым она следует. Пожалуй, с такой личиной можно ходить по городу без опаски…

Развернув платок, в который положил женские золотые браслеты, Иван надел один на руку и посмотрел на игру света на гранях. Красивая вещь, любая девчонка такому обрадуется. Надо будет сохранить, подарит потом кому-нибудь. Выпрямил пальцы и повернул кисть, стараясь привыкнуть к необычному предмету на руке. И вдруг удивленно замер. Он вспомнил, где видел подозрительного человека с лицом европейца из отряда стражи Али-бея. Из глубин памяти всплыла картина недавних событий. Кафа, допрос дефтердара казначейства. Иван тогда заглянул ему в душу и узнал кое-что интересное, о чем умолчал. Именно этот незнакомец был на приеме у коменданта Кафы незадолго до ее падения. И именно у него был точно такой же перстень, какой он снял с отравленного купца-работорговца Ибрагима в Кафе. И такой же перстень сняли с одного из убитых пиратов, напавших на «Кирлангич» в бухте Ватика.

Глава 4. В западне

Улицы с утра были полны народа, но никто из прохожих не обращал внимания на трех человек, идущих к центру города. Добротно одетый мужчина, бороду которого уже посеребрила седина, не торопился. Его сопровождали спутники – юноша лет пятнадцати-шестнадцати, одетый гораздо проще и тащивший на себе большую сумку, и молодая девушка в хиджабе, оставлявшем неприкрытыми лишь глаза и брови, подведенные краской, да кисти рук с надетыми на них дорогими браслетами. В руках у девушки ничего не было, и она шла за мужчиной, с интересом поглядывая по сторонам. Все говорило о том, что глава семейства вышел из дома вместе с дочерью и слугой, несущим покупки. Никаких других мыслей у всех, кто их видел, не возникало. Даже у проходивших мимо стражников, иногда мельком бросавших взгляд на троицу, но не проявлявших к ней интереса.

Иван внимательно контролировал ситуацию вокруг, но пока ничего подозрительного не обнаружил. В такой ипостаси он действовал впервые. Хорошо, что заранее попробовал походить в женской одежде по палубе ночью, чтобы приноровиться и не привлекать внимание на берегу. Поначалу это вызвало улыбки и шутки у команды, но он быстро объяснил недогадливым, что в деле разведки все средства хороши. Оказалось, что ничего сложного нет. Одежда не стесняет движений, а платок, закрывающий лицо почти до самых глаз, не мешает обзору. Нужно лишь не забывать копировать поведение женщины на улице, следующей за мужчиной. Вот оружия с собой брать нельзя – не положено. Разве что пару небольших кинжалов спрятать в широких рукавах. И не видно, и достать можно быстро. Но это на самый крайний случай…

Предварительного плана у него не было. Все, что можно узнать из городских слухов и сплетен, узнали еще вчера. А лезть куда-то в поисках секретной информации им не по чину, этим Давут со своими головорезами занимается. Которые, кстати, до сих пор не вернулись. С раннего утра «Аль Ясат» встала к пристани, и начали выгрузку товара, поэтому время на посещение города было. Как знать, может, случайно и повезет узнать что-нибудь интересное. Именно ради этого Иван и отправился поближе к дворцу тунисского бея. Хоть шансов встретить человека, знающего намного больше, чем болтают на базаре, и немного, но пока все равно делать нечего. А так можно заодно и расположение улиц получше узнать – пригодится. Разумеется, раскрывать свои возможности перед Мехмедом и Бахиром ни в коем случае было нельзя. Но Иван уже мастерски овладел «мягкой» методикой воздействия на человека. Если не заглядывать ему глубоко в душу, то он ничего и не поймет. Правда, таким образом можно узнать лишь то, что лежит на поверхности, то есть произошло сравнительно недавно. Однако в сложившейся ситуации и такие сведения могли оказаться очень ценными. И теперь любопытная «девушка» украдкой бросала взгляды по сторонам, надеясь встретить того, кто вхож во дворец тунисского бея и допущен к секретам.

Но время шло, а нужный человек так и не попадался. От рядовых же аскеров, несущих охрану на подходах к дворцу, ничего по-настоящему секретного узнать не удалось. Поняв, что дальнейшая «прогулка» по городу бессмысленна, Иван принял решение вернуться. Все, что моряки из команды «Аль Ясат» могли сделать для сбора сведений, они сделали. Теперь остается дождаться возвращения группы разведки Давута и как можно скорее уходить из Туниса. Больше здесь делать нечего.

Обратный путь прошел без происшествий, но на борту «Аль Ясат» их ждал неприятный сюрприз. Власти Туниса неожиданно закрыли выход из порта, перегородив канал цепью. Несколько кораблей, пытавшихся покинуть Тунис, вернулись обратно. Чем были вызваны эти меры, никто не знал. Иван быстро переоделся, снова приняв личину сына хозяина, и вышел на палубу с биноклем. С места, где стояла «Аль Ясат», хорошо просматривались крепость Саиф-Альнаби, перегораживающая канал цепь и патрулирующие канал лодки. Возле крепости, снаружи огороженной акватории, стояли несколько галер, готовые атаковать всех, кто рискнет приблизиться ко входу в канал. Все говорило о том, что Али-бей что-то заподозрил и готов к отражению нападения.

Ситуация настораживала все больше и больше. Время шло, а разведчики до сих пор не вернулись, и это наводило на мысли, что не все у них прошло гладко. И как бы запрет на выход в море не был связан с попыткой воспрепятствовать утечке сведений из города. О том же думал и Мехмед, разглядывая забитый судами порт и пустынный канал, ведущий на выход в море.

– Не оплошал ли Давут со своими людьми, Хасан-бей? Не из-за них ли такое творится?

– Сам об этом думаю… Даже если Давут здесь ни при чем, бей Туниса явно что-то знает, вот и предпринял меры заранее… Приготовьтесь быстро покинуть корабль. Лишнего с собой не брать. Только оружие, деньги и ценности.

– Но почему, Хасан-бей?!

– Давут уже давно должен вернуться. Или, по крайней мере, сообщить о себе. Если кого-то из его людей взяли живыми, то от них могут узнать об «Аль Ясат». Когда мы на борту, обложить нас со всех сторон и взять не составит труда. Если же мы успеем ускользнуть на берег, то ловить нас придется по всему городу. И еще неизвестно, получится ли. А там уже будем думать, как выбраться из Туниса…

Возразить против такого аргумента было нечего, и боцман тут же занялся подготовкой к эвакуации. Иван же тем временем внимательно наблюдал за окружающей обстановкой. Выгрузку проданной части груза уже закончили, и портовые грузчики покинули «Аль Ясат», поэтому можно было особо не таиться со сборами. Однако опасность появления большого отряда стражи тунисцев никуда не исчезла, и если только на них сейчас нападут, то уйти никому не удастся… Кроме Ивана… Но если из всей команды «Аль Ясат» уйдет один лишь капитан Хасан, а остальные либо попадут в плен, либо погибнут, то в этом случае ему никто не поверит, даже если он вернется на эскадру и расскажет все, как было. В лучшем случае оставят под подозрением и будут внимательно наблюдать. И кто его знает, чем это закончится… Значит, нужно любыми путями не допустить попадания своих людей в руки противника, чтобы они могли подтвердить правоту слов своего капитана. Пока не поздно, срочно покинуть корабль. Если стража в ближайшее время не появится, значит, он перестраховался, и о них пока ничего не знают. Если же нападут на «Аль Ясат», значит, кого-то из группы Давута взяли. И надо срочно исчезать из района порта.

Команда поодиночке сошла не берег и растворилась в толпе. Место встречи наметили заранее, а неподалеку от места стоянки «Аль Ясат» осталось лишь двое наблюдателей, которые должны изображать праздношатающихся бездельников и следить за ситуацией. Иван покинул корабль последним. На душе было тревожно, и он чувствовал, что опасность вокруг сгущается. Не торопясь сошел на берег, одетый сейчас как преуспевающий делец, довольный жизнью. На боку висела сабля Айхана, решил взять с собой именно ее. Саблю, купленную в Истанбуле, пока что отдал Бахиру, как хорошему фехтовальщику. Испанский штуцер разобрал и упаковал в чехол, благодаря чему он не привлекал внимания. Деньги и ценности рассовал по потайным карманам. Лучше было заранее исчезнуть, чтобы не позволить застать себя врасплох.

Нехорошее предчувствие не отпускало, поэтому Иван решил не задерживаться. И вскоре понял, что не ошибся в своих подозрениях. Когда до ближайшего поворота на соседнюю улицу оставалось уже немного, до него донесся топот копыт. На пристань вылетел большой отряд всадников. Оттеснив толпу, они спешились возле «Аль Ясат» и бросились на палубу, обнажив оружие. Не став ждать дальнейшего развития событий, Иван зашагал прочь, покинув опасное место. Корабль был потерян. Теперь предстояло найти способ покинуть Тунис. Но как это сделать, он пока не знал.

Удалившись достаточно далеко от порта, Иван направился на богатый постоялый двор, находящийся недалеко от дворца бея. Как говорится, надо соответствовать статусу. Предстояло как следует осмотреться и кое-что выяснить. Команда пока обоснуется в караван-сарае неподалеку от базара и ни в какие авантюры встревать не будет. Лишь в заранее оговоренных местах будут дежурить наблюдатели. Вдруг кому-то из группы Давута удалось скрыться, и он придет на встречу. Хоть Иван на это особо и не надеялся, но пренебрегать возможностью прояснить ситуацию и вытащить своих людей из западни, в которую превратился Тунис, не стал. А пока что надо все подготовить.

Деньги у него были, а вот с временем дело обстояло гораздо хуже. Скоро эскадра Кемаля-паши подойдет к Тунису и, не имея точных сведений о противнике, может высадить десант в стороне от города, поскольку войти в Тунисское озеро в данный момент невозможно. И там десант попадет под удар превосходящих сил кавалерии и пехоты Али-бея. Никто не ожидал такого большого количества войск в Тунисе. По большому счету уйти прямо сейчас для него лично никакой сложности нет. Можно купить коня и покинуть город, «убедив» стражу на воротах, а потом добраться до рыбацкой деревушки, находящейся за пределами закрытой акватории Тунисского озера, на берегу моря. Там раздобыть лодку и перехватить эскадру, когда она будет подходить к Тунису. И если бы он действовал сейчас по заданию казачьего атамана, то так бы и сделал. Но… Не положено капитану разведывательной посудины, задача которого исключительно доставка разведчиков к месту высадки, самому в одиночку совершать подвиги. Да еще если этот капитан без году неделя, и ему всего пятнадцать лет от роду. Не поймут, даже если и поверят. И начнут внимательно приглядываться. А оно ему надо? Не надо… Поэтому надо что-то придумать. Чтобы и задание с блеском выполнить, но и свою роль при этом особо не выпячивать. Дескать, мы пахали… Да уж, подкинула жизнь задачку…

Иван остановился на постоялом дворе, взяв комнату, которую можно покидать и возвращаться не привлекая внимания, и сразу же отправился на базар. Для предстоящего дела нужно запастись подходящей одеждой. Ситуация была похожа на его вылазку в Кафе, и он решил использовать те же методы. Выйти ночью «на охоту» и вытряхнуть сведения из подходящей «дичи», которой здесь хватает. Тем более, когда он действует один и рядом нет никого из команды, можно не скрывать свои способности. Все равно «дичь» после этого уже ничего не расскажет. А то, что несколько трупов на улицах к утру прибавится, так ведь не стоит забывать, что это Тунис. Где многие привыкли жить разбоем, и никакие потуги тунисского бея не в состоянии полностью искоренить это зло.

День клонился к вечеру. Иван уже подготовил все необходимое и ждал, когда стемнеет. По крайней мере, теперь было кое-что понятно. Сведения о провале попытки нападения на османскую эскадру в Беджайе уже достигли Туниса, и сейчас это было самой обсуждаемой новостью. Рассказы становились все более красочными, обрастая все новыми и новыми подробностями, но суть была одна – нападавшие не добились своих целей. Никто также не надеялся, что адмирал Кемаль-паша простит подобную выходку, и очень скоро можно ждать ответных действий. По крайней мере, это объясняло предпринятые меры по недопущению покидания порта кем бы то ни было. Но вот причина нападения на «Аль Ясат» оставалась загадкой. Причем по результатам наблюдения с берега больше ни один из многочисленных купеческих кораблей, стоявших в порту, тунисцев не заинтересовал. Налет был совершен только на «Аль Ясат». Из этого следовало, что стража уже знала, куда шла. Либо взяли кого-то из разведчиков и вырвали из них нужные сведения, либо… Либо их кто-то сдал. Но кто?

Решив поужинать, пока есть время, Иван зашел в харчевню при постоялом дворе и с удивлением услышал итальянскую речь. За столом сидела компания в местной одежде, но это были явно гости из Европы. Не подавая вида, что все понимает, сделал заказ и сел неподалеку, внимательно прислушиваясь к разговору. Впрочем, никто из цивилизованных европейцев не обращал внимания на молодого «дикаря» за соседним столом, и они увлеченно что-то обсуждали, предаваясь чревоугодию. Очень скоро стало понятно, что здесь пируют наемники. Но тема разговора оказалась неожиданно интересной…

– В общем, Джованни, дело не выгорело. Никто не ожидал, что эти мерзавцы будут нести дозорную службу как следует. Ведь фактически тот фрегат, что стоял на входе в бухту, нам все и сорвал, вовремя подняв тревогу.

– Да и дьявол с ними, с этими дикарями. Что турки, что арабы – все они одинаковы. Главное, что эта ряженая обезьяна платит хорошо и вовремя.

– А ну как турки сюда придут? Говорят, у Кемаля-паши сильная эскадра.

– Придут, потопчутся на входе и уйдут. Полезут под наши крепостные пушки – милости просим! Заодно проверим, как они работают. А высаживать десант в стороне от города – что толку? Сколько там народа на кораблях будет? Да и корабельные пушки они с собой далеко не утянут. У нашего же Великого и Мудрого (здесь раздался смех) людей всяко больше. Хоть и откровенный сброд, но у турок не лучше.

– Ой, не скажи, Марчелло. По последним сведениям, турки переняли европейскую моду и тоже создали у себя на кораблях отряды морской пехоты, причем из янычар. А янычары – серьезный противник.

– Допустим. Но сколько тех янычар может быть на одном корабле? Даже самом большом? От силы сотня, а скорее всего меньше. Брать в десант турецких матросов – это только увеличивать толпу из пушечного мяса, которое в серьезном деле бесполезно. Они привыкли грабить на суше, а не воевать. Полезут на берег – кровью умоются.

– А если не полезут?

– Значит, постоят перед крепостью и уйдут, когда жрать станет нечего. Нам же торопиться некуда. А если еще Черная Борода придет, то этим любителям ослов и вовсе станет очень грустно…

После этих слов Иван насторожился, но больше не проскользнуло ничего интересного. Из разговора итальянских наемников он понял, что некоторые из них приняли участие в нападении на эскадру в Беджайе, но в основном здесь были те, кто служил в крепостной артиллерии, поскольку доверять новые тяжелые пушки собственным «воинам», привыкшим лишь грабить на большой дороге, Али-бей побоялся.

Засиживаться здесь слишком долго было нельзя. Поэтому, чтобы не возбудить подозрений, Иван закончил ужин и ушел в свою комнату, даже не глянув в сторону итальянцев. Разговаривал со служителями постоялого двора он только на турецком. Благо что его здесь понимали очень многие, поэтому внимания на него никто и не обратил.

Когда окончательно стемнело, Иван незаметно выскользнул на улицу, одетый в простую темную одежду, как небогатый ремесленник. Сабли с собой брать не стал, сейчас она будет только мешать. Из оружия лишь кинжал на поясе и нож-засапожник. Настало время выяснить, почему на них напали в порту. Хоть он особо и не надеялся на быстрый успех – на корабле вряд ли оставили на ночь кого-то, кто знает достаточно много, но другой ниточки пока все равно нет. А там глядишь, может, и повезет. Если не выяснить все сразу, то по крайней мере, может, удастся узнать имя человека, располагающего данной информацией.

Он неплохо ориентировался в припортовом районе и быстро вышел к месту стоянки «Аль Ясат». Шебека стояла на прежнем месте, вокруг была тишина, лишь кое-где копошились нищие, устраиваясь на ночлег. По дороге Ивана два раза пытались ограбить, но он не стал поднимать шум, тихо прирезав любителей чужого добра. Свидетелей не осталось, поэтому можно действовать спокойно и дальше.

Осмотрев пристань, стоя в тени стены, отвел глаза всем, кто находился поблизости и мог его заметить, после чего тихо двинулся к своему кораблю. Хорошо, что сходни крепкие и скрипеть не будут. А то не хотелось бы начинать ночной визит с ликвидации стражи на палубе, которую могут хватиться.

Страницы: