Империя травы. Том 2 Уильямс Тэд

– Я был бы больше уверен в успехе моего ордена, ваше высочество, если бы знал, что именно должны сделать я и мои Строители. – Как только легкомысленные слова были произнесены, Вийеки тут же о них пожалел: даже самый мягкий член клана королевы мог посчитать подобные рассуждения предательскими.

– Сделать? – Принц-храмовник снова посмотрел на Вийеки. – Что вы имеете в виду, магистр?

– Прошу прощения, ваша светлость, – сказал Вийеки. – Конечно, я верю в миссию, порученную мне королевой и состоящую в том, чтобы отыскать древнюю гробницу Руяна Ве и добыть его доспехи. Но должен признаться, что не понимаю, как это может помочь нашей королеве.

– Так нужно для Короны из Ведьминого Дерева, что вам, Верховный магистр, прекрасно известно, – сказал Пратики, и его голос стал суровым. – Все, что мы делаем, направлено на возвращение Короны из Ведьминого Дерева.

Вийеки почувствовал огромное облегчение, что Пратики не поставил ему в вину сомнения, и сразу постарался заверить принца-храмовника в готовности сделать все в лучшем виде.

– Да, конечно, сир. Но до недавнего времени я слышал лишь редкие упоминания о короне, мой принц, и все источники не заслуживали доверия – до настоящего момента, хотя я уверен, – поспешил добавить Вийеки, – что мое неведение было необходимо. – Он немного поколебался, но решил, что зашел уже слишком далеко, чтобы поворачивать обратно; он должен был двигаться вперед, какой бы высокой ни оказалась вода. – На самом деле, я даже не знаю, является ли корона чем-то осязаемым…

– Смотрите, смотрите! – снова отвлекся Пратики. – Даже с таким небольшим количеством Молотобойцев нам сопутствует успех! Стена возле ворот осыпается – взгляните вон туда! – гиганты пытаются войти в крепость. – Принц помолчал, продолжая наблюдать за полем сражения. Слабые звуки битвы уже доносились до них в ночном воздухе. – Так вы не знаете, что такое Корона из Ведьминого Дерева?

– Признаю свое невежество, ваше высочество.

Пратики заговорил через несколько мгновений.

– Все дело в самом ведьмином дереве. Последние деревья умирают.

– Да, я слышал. – Это знали все – о том, что деревья умирают, шепотом говорили на самых могущественных советах даже до того, как после долгого сна проснулась королева. – Но что такое корона, если мне будет позволено спросить? И на что она способна?

– Королева знает, – медленно заговорил Пратики, словно повторяя то, что ему объяснили в юности, но с тех пор он об этом не задумывался. – Наша благословенная Мать всего сущего знает и, как всегда, приняла правильное решение. Она найдет способ вернуть ведьмино дерево. Ведь без него, лорд Вийеки, кто мы такие? Мы утратили Сад – неужели теперь мы потеряем последнее и самое драгоценное наследие тех земель? И станем такими же, как несчастные, проживающие короткую жизнь смертные?

– Никогда, мой принц. – Об этом Вийеки мог говорить без колебаний. – Мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить наш народ.

– Совершенно верно, – сказал Пратики. – И мы должны верить, что нашему возлюбленному монарху известен способ этого добиться.

– Конечно, ваше высочество. Я слышу королеву в вашем голосе.

– Так и есть. – Пратики снова заволновался. – Смотрите! Видите, что происходит? Они услышали удары молотов – и пришли на призыв!

Вийеки увидел, как земля перед внешней стеной крепости сразу в нескольких местах начала вспухать, подобно следам туннелей, проделанных кротом, – вот только кроты были размерами с дом. Но Вийеки не мог сосредоточиться на зрелище, представшем его глазам, потому что ему в голову пришла поразительная идея.

«Клянусь Садом, породившим нас, я думаю, что даже принц Пратики не знает, чего хочет королева! – От этой мысли у Вийеки перехватило дух. – Принц королевского дома Хамака не знает тайны Короны из Ведьминого Дерева!»

Внезапное появление войска норнов возле стен Наглимунда казалось нереальным, словно кошмар. Сэр Элин и капитан Фейн сбежали вниз по ступеням башни и помчались к стене внутренней цитадели, но к тому моменту, когда они поднялись на бастионы, клиновидный участок внешней стены уже потрескался и рухнул, и первые огромные волосатые солдаты врага устремились внутрь, минуя развалины внешней стены.

– Да защитит нас Эйдон, – воскликнул Фейн. – Гиганты!

Элин смотрел, как чудовища пробираются сквозь неровную дыру во внешней стене и груды упавших камней, но еще больше его поразила их ноша.

– У них на плечах сидят солдаты норнов, – сказал Элин.

– Вы о чем? Я вижу только белых косматых монстров из ада. Видимо, ваши глаза лучше моих.

– Гиганты несут норнов с молотами! – объяснил Элин.

Дядя Эолейр рассказывал ему, что враги использовали магические молоты против стен Наглимунда во время войны Короля Бурь, но он думал, что это были ситхи, а не их кузены норны.

Часовые на оставшихся участках внешней стены поднялись на ноги и бросились к бреши, стреляя в атаковавших крепость солдат из луков, но, хотя одного из обладателей молота удалось сбить с плеч гиганта стрелой, остальные быстро перебрались через груды камней и побежали вверх по склону к внутренней стене крепости. Фейн выкрикнул приказ защитникам замка занять места на бастионах, лучники расположились по обе стороны от капитана и стреляли вниз, в норнов, сидевших на своих двуногих скакунах. После следующего приказа Фейна группа копейщиков выскочила из ворот навстречу врагу, но Элин сразу понял, что храбрых защитников явно недостаточно, чтобы остановить гигантов. После каждого взмаха волосатой бледной руки смертный солдат отлетал в сторону, и никто из них уже больше не поднялся.

– Нам нужны еще солдаты! – крикнул Элин капитану Фейну.

Снизу доносились громкие голоса защитников и рев косматых гюне. Гиганты спустили на землю своих всадников, которые образовали вокруг них широкое оборонительное кольцо. Затем, словно норнами овладело безумие, вместо того, чтобы попытаться разрушить внутреннюю стену, они начали колотить по земле молотами на длинных ручках.

– Что они делают? – спросил Фейн. – Факелы! Принесите факелы!

Дюжины смертных защитников Наглимунда столпились возле стены замка, чтобы посмотреть на мертвую траву и темную землю под ними. В свете факелов стало видно, что защитники замка быстро гибнут в неравной схватке с облаченными в доспехи гигантами.

Фейн понял, что атака смертных была бесполезной.

– Отступайте, – крикнул он защитникам. – Солдаты Наглимунда, отходите для защиты цитадели!

Не успел он произнести эти слова, как норны еще раз обрушили молоты на землю и остановились. На мгновение в крепости наступила тишина, и хотя несколько огненных стрел унеслось вниз с крепостной стены, норны и гиганты не обращали на них внимания.

Элин не мог понять, что происходит. Молотобойцы и гиганты проделали лишь небольшую брешь в стене, но если в нее сумели пройти гиганты, то ловкие норны проберутся внутрь, точно белые муравьи. Однако большая часть армии продолжала чего-то ждать у внешней стены. И Элин, которому и без того было страшно, почувствовал, что вот-вот произойдет нечто ужасное.

«Почему не идут в атаку остальные? – подумал он. – Господи, почему? Чего ждут проклятые Белые Лисы?»

Глухой шум, похожий на непрекращающиеся раскаты грома, обрушился на землю, проникнув до самых костей Элина, и у него зачесались уши. Внешняя стена замка внезапно закачалась в том месте, где образовалась первая брешь, через одно биение сердца начали отваливаться огромные куски камня, и дыра в стене стала еще шире – но стоявшие с другой стороны норны не шевелились.

– Фейн! – крикнул Элин. – Фейн, сейчас у внешней стены произойдет что-то страшное!

Прямо у него на глазах внешняя стена внезапно приподнялась, и две большие секции справа и слева от бреши развалились на куски. Пораженный Элин мог лишь удивляться – неужели магия норнов сумела призвать невидимого гиганта присоединиться к осаде. И тут он увидел, как нечто громадное выбралось из обломков и движется в их сторону.

Нет, сообразил Элин, не так – нечто стремительно движется под землей в их сторону. Судя по огромной массе вытесненной земли и рушащимся домам, оно направлялось к цитадели. Элин уже не сомневался, что это что-то невероятно огромное.

Гиганты и солдаты норны, уже проникшие во внутренний двор замка, стали разбегаться в разные стороны, когда невидимое существо пропахало то место, по которому они наносили удары молотами. На мгновение его спина появилась из-под перемещавшихся слоев земли – круглая, покрытая влажной грязью громада, похожая на перевернутый киль корабля. Элин с удивлением и ужасом вдруг понял, что знает, кто это.

Камнебур. Но такой огромный! Он видел следы копающих животных с множеством ног на горной гряде Грианспог и слышал легенды о том, что некоторые из них достигают размеров призового быка, но это существо, кем бы оно ни являлось, было больше любого быка в дюжину раз – огромным, как амбар.

А потом у Элина уже не осталось времени удивляться: прятавшееся под землей существо устремилось в их сторону с устрашающей быстротой и врезалось в основание ворот цитадели.

Стена содрогнулась и зашаталась под ногами Элина и его соратников, точно молодое деревце под порывом ураганного ветра. Элина и капитана Фейна отбросило назад, и им с трудом удалось удержаться на ногах, но полдюжины солдат Фейна, находившихся ближе к воротам, с криком полетели вниз. Затем, пока остальные с ужасом смотрели им вслед, наружу выбралось чудовище, какие появляются только в ночных кошмарах, а его многочисленные ноги молотили землю впереди. Элин не ошибся, это был камнебур, похожий на мокрицу и невообразимо громадный. Огромные челюсти сомкнулись на камнях, раздробили их, потом чудовище рухнуло обратно в туннель и снова принялось разрушать основание стены цитадели.

– Бегите! – закричал Элин. – Это камнебур величиной с дом. Он способен сожрать камень прямо у нас под ногами!

Фейн, следует отдать ему должное, не стал ставить под сомнение слова Элина и проревел приказ всем следовать за ним. Они помчались к лестнице, а цитадель содрогалась у них под ногами, точно корабль во время шторма. Чудовище снова и снова наносило страшные удары, и последнее, что увидел Элин, присоединившийся к убегавшим солдатам, была оставшаяся часть армии норнов, которая устремилась в замок через брешь во внешней стене.

Элин сбежал по ступенькам вниз, уверенный, что в любой момент они могут рухнуть у него под ногами.

– Эрнистирцы! – выкрикнул он. – Люди Эрнистира, где вы? Я сэр Элин, и я вас зову! Скорее сюда! Ко мне!

Когда он оказался на земле внутреннего двора замка, стена у него за спиной начала медленно оседать. Дюжины эркинландских солдат спешили к ним из других частей замка, но капитан Фейн кричал, чтобы они оставались на своих местах. Прошло совсем немного времени с того момента, как Элин и Фейн стояли на крепостной стене, но она уже стала рушиться, одна из башен обвалилась, и во все стороны полетели куски камней величиной с винную бочку.

Как только им удалось отвести уцелевших солдат на безопасное расстояние, Фейн наклонился, чтобы восстановить дыхание, а потом выпрямился, и Элин увидел, что его лицо стало почти таким же бледным, как у норнов.

– О милосердная Элизия, божья мать. Гиганты. Копающие чудовища. Как в древних легендах. Что мы можем сделать против подобных существ? Как защитимся от них?

– Мы можем совсем не много, пока нас так мало, – сказал Элин. – И боюсь, что уже слишком поздно защищать стены. Видите, у них есть еще чудовища – стены начинают шататься и в других местах, и Белые Лисы проникают в замок с разных сторон. Сейчас нам остается лишь отступить в цитадель.

Фейн крикнул своим солдатам, чтобы они отходили к центру крепости.

– А что будете делать вы и ваши солдаты? – спросил Фейн у Элина. – Это не ваша война.

– Теперь уже наша, – ответил Элин. – Мы не можем оставить вас сражаться в одиночку.

Пока Элин говорил, стена, на которой они только что стояли, снова зашаталась, от нее стали отваливаться огромные куски и с одинаковой легкостью давить бегущих солдат и разрушать целые дома. За ними Элин увидел гигантов, доставивших к замку молотобойцев, они пробирались внутрь замка через брешь во внутренней стене, и прямо у него на глазах сразу двух солдат Наглимунда прикончил один удар огромной дубины.

– Поспешите! – кричал Фейн голосом, полным гнева и горечи. – Все отступаем к цитадели! Здесь мы не сможем их остановить.

Пока капитан и Элин отводили уцелевших защитников крепости внутрь замка, один из преследовавших их гигантов победно взревел, размахивая над головой безвольно повисшим телом одного из смертных солдат, точно знаменем. Элин почувствовал стыд. Он знал, что ему следует бежать, но мертвое тело солдата, с которым обращались, словно с тряпкой, внезапно наполнило его яростью. Он схватил кусок стены величиной в два кулака и швырнул в гиганта. Любой камень, который он мог бросить, был слишком маленьким, чтобы причинить серьезный вред, но снаряд попал в мохнатую ногу, и чудовище закричало от боли. Отшвырнув в сторону тело солдата, гигант бросился за Элином и Фейном.

– Клянусь головой Эйдона, вы это сделали! – крикнул капитан Фейн. – Беги, друг, беги!

Они заметно отстали от остальных уцелевших солдат, и уже через несколько мгновений Элин услышал тяжелое дыхание и рев гиганта. Схватив Фейна за локоть, он оттолкнул его в сторону, и дубина величиной со ствол дерева ударила в землю, но Элин не сумел спасти капитана стражи от второго удара, последовавшего через мгновение. Раздался глухой влажный звук, и Фейна отбросило на несколько шагов. Капитан умер еще до того, как его тело упало на землю, дубина снесла ему полголовы, руки и ноги были повернуты под невообразимыми углами, как у раздавленного в пыльном углу паука.

Элину отчаянно хотелось за него отомстить, но он понимал, что с таким оружием, как меч, у него нет никаких шансов против волосатого монстра. А до тех пор, пока его люди оставались в живых, они в нем нуждались, и он не имел права распоряжаться своей жизнью.

Гигант почти его догнал. Элин метнулся в пустое здание, захлопнул за собой дверь и задвинул засов. И почти сразу понял, что нашел убежище в одной из часовен замка – месте, где его собственные боги даже не смогут его увидеть.

«Я глупец, – выругал себя Элин, перемещая скамейки к двери. – Момент моей слабости стоил жизни Фейну, а Наглимунд лишился одного из самых стойких защитников. Если вы способны слышать меня, великие боги, я прошу вашего прощения!»

Ревущий гигант, оставшийся за дверью часовни, казалось, забыл о главном сражении, так сильно ему хотелось добраться до Элина, и принялся колотить в тяжелую дверь. Элин взобрался на ковчег, а оттуда на подоконник бокового окна и неуклюже спрыгнул на землю.

Когда он бежал в сторону цитадели, он видел, как вокруг падают внутренние стены, камнебуры продолжали свое черное дело. Бледные норны были со всех сторон, они выволакивали кричавших смертных из их временных убежищ и почти всех тут же убивали. Кроме того, они окружили основные строения крепости, а ревущие злобные гиганты выламывали двери.

«Уже слишком поздно, – сообразил Элин. – Мы проиграли. Наглимунд обречен».

Всюду, куда смотрел Кафф, бледные, похожие на людей существа заполняли внешний двор замка, как случалось, когда ему доводилось потревожить крысиное гнездо на крыше. Бледные существа убивали всех; он видел, спрятавшись в узком темном переулке, как один из них ударил копьем священника и побежал дальше, не обращая внимания на предсмертные судороги своей жертвы.

Кафф Молоток не всегда знал, что происходило вокруг него, но сейчас понимал, и это пугало его больше, чем что-либо прежде: демоны выбрались из ада, чтобы уничтожить живых! Только демоны причиняют вред священникам, которых бог послал, чтобы они заботились о Его детях и охраняли их от всего плохого, что есть на свете. Но сейчас даже священники стали беспомощны. Ад разверзся, и демоны собрались в замке Наглимунд.

Кафф бросился в переулок, чтобы спрятаться, и сейчас сидел на корточках и дрожал за грудой вонючего мусора. Крики ужаса умирающих женщин и детей вызвали у него слезы.

«Нет! Нельзя плакать, – сказал он себе. – Отец Сивард сказал, что ты не должен!» Плачут только маленькие дети – святой отец повторял это много раз.

Три солдата вбежали в переулок, Кафф успел разглядеть лебедей на туниках и понял, что они из Наглимунда, и уже хотел их позвать, но через мгновение появился высокий демон верхом на лошади, копыта которой цокали по камням. Еще полдюжины белокожих демонов появилось за своим командиром на коне, закрыв выход из переулка. Дьяволы держали в руках топоры и длинные странные копья, а их призрачные лица усмехались, словно они радовались какой-то ужасной шутке, но глаза оставались черными и пустыми. Кафф беззвучно плакал, в беспомощном ужасе глядя, как они подскочили к солдатам и быстро с ними расправились, но продолжали рубить тела даже после того, как они умерли.

Конный командир принялся всматриваться в переулок, и на миг Каффу показалось, что демон из ада его увидел. Сердце у него в груди билось так сильно и так быстро – и Кафф испугался, что его тело не выдержит и разорвется. А потом демон дернул поводьями, развернул лошадь и ускакал. Остальные последовали за ним, безмолвные, точно волки, вышедшие на охоту.

Крики и шум бойни стали постепенно удаляться, и к Каффу вернулась часть его мужества. Он выбрался из-за помойки и вышел из узкого переулка между двумя домами. Улицы внутренней части замка заполнили красные и оранжевые мерцающие огни, в более высоких зданиях пылал пожар, и жадные языки пламени вырывались из окон. Для Каффа Наглимунд был неизменным и бессмертным, точно скалистые горы Вильдхельма или сам великий лес. Теперь повсюду бушевал огонь и валялись мертвые тела. Он знал: наступил День последнего суда, конец всего мира, о котором его предупреждал священник, ведь вокруг было полно грешников.

Кафф посмотрел через двор в сторону цитадели и увидел, как из земли выбралось огромное чудовище и тряхнуло плоской головой, разбрасывая в разные стороны камни и землю. Кафф знал, что такое огромное и ужасное страшилище может быть только самим Искусителем, пришедшим, чтобы всех забрать. Он повернулся и, всхлипывая, побежал в сторону длинной стены пекарни, ближайшего строения, на которое мог взобраться. Кафф не слышал звуков погони, но, как только он вцепился пальцами в трещины на отштукатуренной стене и полез наверх, из тени появились три или четыре фигуры и мгновенно оказались рядом. Он попытался их опередить, но сильная рука схватила его за щиколотку, и он не сумел вырваться. Демоны умели лазать так же быстро, как он! Кафф посмотрел вниз, увидел кольцо белых, точно кости, лиц, смотревших на него черными глазами, успел издать пронзительный вопль – и его стащили со стены.

Сэр Элин считал, что его единственный долг – это разыскать оставшихся в живых эрнистирцев, которых он сюда привел, и вывести их из Наглимунда. Он был обязан помочь им выбраться из ада и уйти на юг, в Хейхолт, чтобы рассказать королю Саймону, королеве Мириамель и дяде Эолейру о том, что здесь произошло. Но он понимал, что сумеет выполнить свою задачу только в том случае, если спасется от чудовищ и переживет следующий час.

«Это твоих рук дело, Хью, – думал он, оставив часовню за спиной, и, если бы король Эрнистира сейчас стоял перед ним, Элин убил бы его без колебаний, несмотря на клятву верности. – Вся кровь сегодняшней ночи на твоих руках».

Элин, который так часто думал о том, как должен поступать дворянин, старался изо всех сил следовать примеру своего дяди, и сейчас с трудом сдерживал слезы из-за глубины предательства Хью не только своих подданных, но и всех смертных людей.

«Я позабочусь о том, чтобы ты ответил за все. Клянусь посохом Бриниоха», – подумал он.

Гигант сообразил, что его обидчик сбежал: Элин слышал, как он ревет от разочарования, выбираясь из разрушенной часовни, где никого не нашел, оставляя у себя за спиной растоптанные реликвии. Элин понимал, что должен отыскать своих людей, но с каждым мгновением надежды на то, что кто-то из них уцелел, становилось все меньше.

«Темнота возвращается. Остается лишь сражаться и умереть», – решил он.

Когда он приблизился к цитадели, перед ним неожиданно на фоне пылающих пожаров возник силуэт. Элин поднял меч, собираясь защищаться, но, к его удивлению, услышал из темноты знакомый голос:

– Нет, милорд! Это я.

– Джарет? Неужели, ты?

– Да, сэр.

– Тогда нам нужно спешить, за мной гонится гигант.

Джарет присоединился к нему и указал в сторону конюшен.

– Туда, сэр. Маккус и эйдонит седлают там наших лошадей – если они еще живы.

Элин слышал, каким охрипшим стал голос его оруженосца, но не мог винить юношу: уже одно то, что он сумел сохранить присутствие духа посреди царившего вокруг ужаса, свидетельствовало о его мужестве.

Рухнуло уже множество внутренних стен, в результате погасло большинство факелов, освещавших внутренний двор цитадели. Казалось, Белые Лисы повсюду, но вскоре Элин понял, что их не так много, как он подумал сначала. И все же внутри Наглимунда их набралось несколько сотен, и ему с Джаретом потребовалось немало времени, чтобы миновать цитадель, перебегая от одной тени к другой. Норны уже выводили пленников из внутренних зданий, мужчин убивали сразу, и Элин с трудом заставлял себя двигаться дальше.

«Мы никого не сможем спасти, – говорил он себе. – Мы погибнем сами, и тогда никто не сообщит о том, что случилось с Наглимундом. – Однако доводы разума не могли справиться со страшной болью, которая его наполняла. – Верховный Престол должен узнать о нападении норнов! Смерть коварно убитых людей требует отмщения!»

Внимание норнов было сосредоточено на схватке в цитадели, поэтому Элин и Джарет сумели добраться до конюшен, не вступая в бой, хотя несколько раз избежали его только чудом; однажды им пришлось сидеть на корточках в тени и смотреть, как норны с мертвенно-бледной кожей обезглавили нескольких наглимундцев, и среди них плачущую женщину, которая отчаянно сопротивлялась, и у Элина возникло ощущение, будто он проглотил медленно действующий яд.

Внутри конюшен Маккус Черная Борода и Эван Эйдонит седлали и взнуздывали лошадей так быстро, как только могли, не привлекая внимания белолицых воинов, рыщущих во дворе.

– Больше никого из наших не уцелело? – спросил Элин.

Он привел в Наглимунд восемь человек.

– Мы никого не видели, – ответил Маккус. – Там творится настоящее безумие. Безумие!

– Я знаю. У нас есть только один шанс – бежать в лес. В любом другом месте они нас перебьют. Белые Лисы – превосходные лучники.

– Я оседлал вашу лошадь, сэр Элин, – сказал Эван.

– Спасибо. – Элин похлопал Коннаха по загривку, и жеребец принялся нервно переступать копытами.

Запах дыма и шум схваток сильно напугали животных, но Элин надеялся, что они сумеют взять их под контроль, как только выберутся из конюшен.

– Выводите лошадей наружу и держитесь подальше от цитадели, – сказал он. – Мы не знаем, что там происходит, так что не садитесь в седла до моего приказа.

Как единственный воин дворянского происхождения, Элин настоял на том, что он должен первым выйти из конюшен, чтобы проверить, не ждут ли их там норны. Коннах задержался у входа, но Элин сильно потянул за поводья и осторожно выглянул наружу, продолжая шептать коню успокаивающие слова, и после недолгих колебаний Коннах последовал за ним.

Чудовищные атаки из-под земли разрушили большинство стен вокруг цитадели. Почти все огромные существа вернулись в свои норы, но бреши в стенах заполняли солдаты-норны, поэтому Элин и его спутники – эрнистирцы старались оставаться в тени. Белых Лис было слишком много, чтобы с ними сражаться, но Элин полагал, что их должно быть гораздо больше.

«Однако, – подумал он, – им не нужно столько солдат, сколько нам, ведь у них есть могучая магия, молоты, чтобы ломать стены, и копающие чудовища».

И тут он вдруг понял, что все это время не давало ему покоя. Он видел всего нескольких молотобойцев, атаковавших замок, и не мог представить, что они сумеют разрушить стены, не подавив сопротивление защитников Наглимунда на бастионах.

«Молотобойцы и не собирались разрушать все стены Наглимунда, – догадался Элин, – лишь некоторые, чтобы ворваться внутрь замка. После чего они использовали молоты, чтобы призвать огромных копающих чудовищ, которые способны очень быстро решить задачу».

Убедившись, что поблизости от конюшен нет норнов, он повернулся к своим людям.

– Садитесь в седла, но опустите капюшоны пониже, будем надеяться, что нас примут за норнов. Нам нужно двигаться к восточной стене, расположенной на склоне холма, найти брешь и выбраться из замка. Дальше поскачем вверх и свернем в лес Альдхорт, начинающийся по другую сторону холма. Вперед!

Они выехали на неровную землю двора замка и поскакали прочь от цитадели. Их окружали мечущиеся тени, дико увеличенные мерцающим пламенем пожаров, и Элин видел норнов повсюду вокруг цитадели, но пока их никто не заметил.

Им удалось выскочить из внутреннего двора, и, когда впереди показалась внешняя стена, Элин заметил в ней брешь между боковыми воротами и сторожевой башней в углу, которую не охраняли Белые Лисы. Через мгновение он увидел огромного камнебура, проделавшего туннель под стеной, после чего та рухнула, но обломков было так много, что массивное существо оказалось в ловушке; тупая верхняя часть туловища беспомощно раскачивалась из стороны в сторону, а ноги торчали вверх, словно чудовище пыталось дотянуться до небес, но громадная груда камней надежно его удерживала. Здесь был выход, но Элин не представлял, как они смогут миновать рвущееся на свободу чудовище и избежать его огромных щелкающих челюстей.

Но тут он увидел длинное копье, брошенное одним из защитников замка, и у него появилась идея.

– Джарет! – крикнул он. – Дай мне то копье. Остальные – следуйте за мной!

Джарет явно не понял, что задумал Элин, но соскользнул с седла, схватил копье, которое вдвое превышало его рост, и принес Элину.

– Возвращайся в седло. – Элин постарался уравновесить копье в правой руке, как во время рыцарского поединка.

Он не стал оборачиваться, чтобы проверить, следуют ли за ним остальные, пришпорил Коннаха и поскакал вперед, в сторону продолжавшего дергаться чудовища.

Элин не видел у него глаз – да и зачем они существу, живущему под землей? – поэтому решил, что крючкообразные челюсти будут самой подходящей целью, снова пришпорил своего жеребца, нанес удар копьем и мгновение так крепко на него давил, что длинное древко начало гнуться, а потом железный наконечник соскочил, копье выпрямилось и вырвалось из его руки. Элин на всем скаку соскочил с седла, больно ударился о землю, и у него перехватило дыхание.

На мгновение его окружили пламя и красные всполохи света, словно еще один громадный камнебур принялся расшатывать весь Наглимунд сразу. Но Джарет помог ему сесть, и Элин понял, что это его ошеломленный мозг заставил мир вращаться. Однако огромный зверь продолжал ворочаться среди обломков; атака Элина ничего не изменила.

– Он прожирает камень, – сказал Элин.

– Что, милорд? – спросил его оруженосец. – Мы должны что-то делать – Белые Лисы нас заметили!

Джарет был прав: несколько теней отделились от большой группы возле цитадели и поспешили к ним, но Элин лишь посмотрел на них и снова повернулся к чудовищу.

– Я глупец, он прожирает камень челюстями! – сказал он. – С чего я взял, что смогу причинить ему вред с этой стороны? – Элин вскочил на ноги и поднял копье. К счастью, оно не сломалось. – Скажи остальным, чтобы приготовились! – крикнул он Джарету.

На этот раз Элин не стал садиться на лошадь, а взобрался на груду камней и начал приближаться к слепому чудовищу, решив, что не будет атаковать его спереди, – он обошел его сзади и вогнал наконечник копья под перекрывавшие друг друга пластины брони. Через мгновение чудовище почувствовало, что его атаковали, и, щелкая челюстями, стало поворачивать переднюю часть тела назад. Внезапный рывок сбил Элина с ног, но он тут же вскочил, схватился за древко и еще глубже вогнал под пластины. Наконец Джарет и остальные эрнистирцы поняли, что делает Элин, и двинулись мимо чудовища, стараясь держаться от него как можно дальше. Джарет вел в поводу Коннаха.

Элин принялся вращать древко, пытаясь нанести как можно более глубокую рану, чтобы отвлечь многоногое чудовище от пробиравшихся мимо него людей, но уже дюжина норнов бежала в их сторону – Элин знал, что еще несколько мгновений, и его с товарищами ждет смерть.

Как только Элин еще раз надавил на копье, огромный зверь сделал последнее усилие и сумел наполовину выбраться из каменной груды, разбрасывая во все стороны огромные обломки. Элин услышал крик за спиной, но у него не оставалось времени обернуться, потому что он продолжал давить на копье, а чудовище отчаянно пыталось вырваться. Зверь сделал еще одно отчаянное усилие, рванулся вверх, и в воздухе оказалось еще полдюжины ног, каждая величиной с самого Элина.

Затем бронированный зверь наклонился в сторону и с легкостью вырвал копье из рук Элина – так взрослый отнимает веточку у ребенка, – но в результате чудовище ударило в дверцу сторожевой будки, каменное сооружение содрогнулось от основания до крыши и развалилось на части. А зверь, все еще не высвободивший нижнюю половину тела, оказался погребенным под обломками.

У Элина не было времени, чтобы насладиться зрелищем: норны уже почти их настигли. Маккус и Эван находились по другую сторону разрушенной стены, поэтому Элин повернулся, чтобы забрать поводья Коннаха у Джарета, но обнаружил только своего жеребца, стоявшего на дрожащих ногах с широко раскрытыми от ужаса глазами. Огромный кусок стены рухнул, и Джарет исчез, а на его месте осталась лишь окровавленная нога без сапога, торчавшая из-под груды камней.

Сморгнув слезы, Элин вскочил в седло Коннаха.

«Ты снова меня обокрал, Хью, сын Гвитинна! – подумал Элин, переезжая развалины стены, затем пришпорил Коннаха и поскакал вверх по темному склону. – Ты украл человека, близкого моему сердцу. И я позабочусь о том, чтобы ты за это заплатил. И, если сами боги не сделают меня лжецом, клянусь, я заберу твою жизнь за совершенные тобой преступления!»