В клетке. Вирус. Напролом Скальци Джон
– Возьмем вас. Вы ходите в управляемом механизме. И если вы, находясь в этом управляемом механизме, заведете с кем-нибудь интрижку, будет ли это действительно интрижка? Будет ли это секс? Настоящий секс? – Она подняла руку и показала в сторону комнаты, где стояла «колыбель» ее мужа. – Я хочу, чтобы вы ответили мне: как по-вашему, можно мне злиться на своего мертвого мужа, который трахался с кем-то за моей спиной, или я должна изображать безутешную вдову только потому, что это не считается сексом, если ты был в теле робота?
– Миссис Чэпмен… – не сразу начал я.
– Просто Марла.
– …мне кажется, я недостаточно компетентен, чтобы судить о ваших отношениях.
– Ерунда. Вы хаден. Как и мой муж. Он заболел в три года. Мы познакомились в колледже. И я стала встречаться с парнем в триле. Вы и представить себе не можете, сколько дерьма я за это огребла. В первый же год на День благодарения мой кузен спросил у меня, каково это – крутить любовь с ходячим вибратором.
– И что вы ответили?
– Ничего не ответила. Врезала как следует, вот и все.
– Вполне заслуженно, – улыбнувшись про себя, заметил я.
– Я полюбила Дуэйна за то, кем он был, и мне было наплевать, что он в триле. – Чэпмен снова начала водить пальцем по ободку рюмки. – А потом он вступил в лигу, и у него начали появляться другие. Он, конечно, мог все отрицать, и как тут докажешь, правда? – Она наклонилась ко мне. – Вы ведь можете уйти в «Агору» или подгрузиться к другому трилу, если захотите. Можете сказать, что спите, тренируетесь на поле, играете, да что угодно – никто из нас все равно не узнает правды. По крайней мере, пока вы не проколетесь и владелец квартиры, которую вы снимаете для своих утех, не позвонит вам на служебный номер и не скажет, что соседи жалуются на шум, а на звонок, как на грех, ответит жена.
– Сочувствую вам.
– Я тоже себе сочувствую. Но я по-прежнему хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.
Я молчал примерно минуту, а потом сказал:
– Миссис Чэпмен, у вас с мужем были определенные договоренности на этот счет. Я имею в виду интимную сторону вашего брака. То, с кем и как вы оба проводите свое время. Если ваш муж нарушил эти договоренности, значит он предал вас. Считается это сексом или нет, в данном случае несущественно.
– То есть вы все-таки назвали бы его лживым сукиным сыном?
– Да, – ответил я. – Если он так поступал, значит он был лживый сукин сын.
– Спасибо, – поблагодарила Марла и допила содержимое рюмки. – Ну, так что вы хотели спросить?
– Вы были сегодня здесь, когда с мужем случился приступ?
– Нет. В дни игр в доме слишком много людей. Альтон, его опекун. Вы уже познакомились. – (Я кивнул.) – Обязательно кто-нибудь от лиги для наблюдения за Альтоном и Дуэйном, чтобы они не попытались использовать запрещенные стимуляторы или еще что-то в этом духе. Приятели Дуэйна со всей округи, которые смотрят игру на нашем стодюймовом экране в гостиной. Они тащатся оттого, что могут вволю орать на Дуэйна, когда он совершает ошибки. Обычно их собирается пятеро или шестеро. Так что – нет. Я на это время отправляюсь по магазинам, или где-нибудь обедаю, или иду в кино с подругами, а домой возвращаюсь, когда игра заканчивается и все уходят.
– Значит, сегодня…
– Сегодня я пошла в кино со своей подругой Карен и отключила телефон.
Она замолчала и начала вертеть в руках уже пустую рюмку; ее глаза наполнились слезами, но она справилась с собой. Отвернулась, часто заморгала, потом снова посмотрела на меня.
– А когда я включила телефон, то узнала, что Дуэйн мертв, – сказала она.
– Вы сказали что-нибудь мужу перед тем, как уйти из дома?
– Только то, что я собираюсь в кино.
– Значит, вы не ссорились? – спросил я.
– Нет. То есть… сегодня не ссорились, – уточнила она. – А вообще-то, серьезная ссора была не так давно.
– Из-за той квартиры?
– Нет. Простите, что так плохо объясняю. Дуэйн не знал, что мне стало известно о его изменах. Я сама узнала об этом только на прошлой неделе. И я не хотела, чтобы он понял, что я догадалась. Я собиралась сделать ему сюрприз на бракоразводном процессе.
– Миссис Чэпмен, может, вам стоит прямо сейчас позвонить адвокату? – спросил я.
– Зачем? – ответила она. – Я его не убивала, агент Шейн. Меня даже здесь не было, когда он умер. И можете мне поверить – я хотела, чтобы он жил. Чтобы он прочувствовал весь ад развода. Мне не нужен адвокат.
– У Дуэйна были какие-нибудь пристрастия? – решив сменить тему, спросил я.
– Кроме секса? Нет. Он никогда не пил и не употреблял наркотиков, даже в колледже. Уже тогда мечтал попасть в лигу. Говорил, что не хочет потерять преимущество.
– А как насчет того, чтобы усилить преимущество?
– Вы имеете в виду препараты, повышающие работоспособность? – Она покачала головой. – Их он тоже никогда не принимал. Лига проверяла все, что Дуэйн отправлял в свое тело через питающие трубки и капельницы. И то, что из него выходило, тоже проверяла. «Колыбель», что вы видели, находилась под постоянным наблюдением. Альтону после каждой игры приходилось отправлять мешки с первой мочой и калом в лигу для проверки. И это касалось не только Дуэйна. Лига поступает так со всеми своими игроками. Дуэйн никогда бы не стал рисковать. Он понимал, что он не знаменитость.
– Как раз такие игроки обычно и рискуют, – возразил я. – Они знают, что в любой момент могут вылететь из лиги.
Чэпмен снова покачала головой:
– Вы не знали Дуэйна. Он бы не стал. У лиги есть одна специальная питательная добавка, которую они используют, ее получают все игроки, кроме звезд – у тех свой собственный рацион, и его состав тоже надо утверждать у руководства лиги. Так вот, эта добавка была единственным дополнением, которое Дуэйн вводил в свое тело помимо обычного питания.
– И что в нее входит? – спросил я.
– Не знаю. Витамины, электролиты. Дуэйн всегда говорил, что это, по сути, хаденский изотоник. А почему вы спрашиваете?
– Ваш муж умер на глазах огромного числа людей. Мне очень жаль, но мы должны полностью убедиться, что это был несчастный случай, а не что-либо другое.
Чэпмен кивнула и показала рукой в сторону комнаты мужа.
– Все, что попадало в тело Дуэйна, еще там, – сказала она. – Попросите Альтона, и он даст вам расписание с подробным перечнем всего, что ему давали и когда.
– Спасибо, непременно попрошу, – заверил я. – Также меня интересует квартира, о которой вы упомянули.
– Что именно вас интересует?
– Если он скрывал ее от вас, возможно, там есть нечто, чего вы не должны были видеть?
– Вы имеете в виду, кроме тех, с кем он трахался? – спросила Чэпмен.
– Да, кроме них, – ответил я.
Она пожала плечами:
– Так идите и посмотрите.
– Нам нужен ордер, – сказал я. – От местного судьи.
– Вам не нужен ордер. Я разрешаю вам зайти туда.
– Если он скрывал квартиру от вас, то, возможно, снял ее через третье лицо.
Чэпмен вдруг рассмеялась:
– А что вы еще могли подумать, верно? Но, если вы помните, я сказала, что тот звонок от владельца квартиры был сделан на служебный номер. У нас общий бизнес – компания, которая занимается инвестициями и ценными бумагами. Мы были равноправными партнерами. Он снял ту квартиру через компанию. То есть в договоре аренды мое имя.
Глава 5
– Вы же говорили, у вас есть зарядная плата, – сказал я новому водителю, садясь в такси.
– Зарядник сзади, – ответил он.
– Это для телефона.
– Ну да, я так и сказал – зарядник, – кивнул он.
Я вздохнул и назвал ему адрес: Натрона-стрит в районе Строббери Мэншн. Таксист вбил данные в программу, запустил автопилот, а сам уткнулся в свой телефон. Я посмотрел на уровень энергии трила – оставалось уже меньше десяти процентов. Скоро можно будет начинать обратный отсчет. Просто супер. Я подгрузил карту, чтобы поискать доступные зарядные станции между мной и тайной квартирой Дуэйна Чэпмена, и нашел две, обе в закрытых магазинах. Филадельфия начинала меня раздражать.
На внутреннем экране выскочило окно звонка с незнакомым нью-йоркским номером. Сначала я сомневался, отвечать или нет, но любопытство победило.
– Меня зовут Лори Уилкерсон, я из «Нью-Йорк таймс», – сообщил человек на другом конце линии. – Я надеюсь поговорить с вами о расследовании смертей Дуэйна Чэпмена и Алекса Кауфмана.
– Откуда у вас этот номер? – спросил я.
– Эти две смерти как-то связаны? – сказал он вместо ответа.
– Без комментариев, – ответил я, дал отбой и тут же переключил телефон в пассивный режим, при котором звонки и текстовые сообщения, поступившие от всех, кто не входил в особый список контактов, просто записывались в журнал регистрации вызовов.
Когда я открыл журнал, то увидел, что он стремительно заполняется эсэмэсками и запросами на вызов. Тогда я закрыл его и связался с Ванн.
– Мой номер только что слили прессе, – с ходу выдал я.
– Ни хрена себе шуточки, – проворчала Ванн. – Мой телефон последние десять минут просто разрывается. Вам еще повезло, что дозвонились. Я уже собралась его отключить, к чертям.
– Что случилось?
– Все просто с ума посходили, – сказала она. – Это уже превратилось в какой-то скандал федерального масштаба. Очевидно, наш дорогой директор опять сболтнул лишнего. – Ванн не слишком жаловала Гиббса Эблемара, нынешнего главу ФБР. – Ничего нового, учитывая, сколько глупостей он наговорил за последние полтора года. Заявил, что расследование смерти Чэпмена имеет первостепенное значение.
– Это значит, у нас забирают дело?
Ванн фыркнула:
– Это значит, нам лучше не облажаться, если не хотим искать новую работу. Для одного из нас это будет проблемой. Как у вас дела?
Я рассказал ей новости.
– А еще мой трил скоро отрубится, а зарядить негде.
– Зарядите в такси.
– Такси в Филадельфии на удивление недружелюбны по отношению к хаденам. Не говоря уже обо всем остальном городе.
– Ну, вы же едете в тайное любовное гнездышко хадена. Полагаю, уж там-то возможностей будет предостаточно.
– Едва ли это будет удобно, – заметил я.
– А разрядиться посреди расследования удобно?
– Вы правы.
– Тем более это беспроводной процесс. Можете просто сказать, будто не знали, что стоите на зарядке.
– Как продвигается расследование? Есть что-нибудь новенькое? – спросил я, проигнорировав ее реплику.
– Кауфмана отвезли на вскрытие. Эксперты говорят, может быть, начнут заниматься им завтра. Я не почувствовала, что они так уж торопятся. Наверняка считают это обычным самоубийством.
– А мы считаем иначе?
– Нет, но им не дышит в затылок глава ФБР, только что объявивший по национальному телевидению о том, что ставит это дело в разряд ключевых.
– Верно подмечено, – поддакнул я.
– Еще бы не верно! К счастью, криминалисты в Филли более расторопны. Они уже обследовали тело Чэпмена и завтра вышлют нам предварительный отчет.
– То есть мне вернуться.
– Я тоже приеду. Хочу сама забрать отчет.
– Зачем?
– Затем что глава ФБР дышит нам в затылки.
– Кажется, это становится навязчивой идеей.
– Сама не понимаю почему, – съязвила Ванн. – Еще одно – я приказала конфисковать игровой трил Чэпмена. Главный инженер «Бэйз» утверждает, что с ним все в порядке, но я не уверена. Ваш сосед разбирается в трилах?
– Тони? – спросил я. – Конечно. Он писал программы по крайней мере для нескольких крупных производителей транспортеров личности.
– Добавьте к его списку задач проверку трила.
– И что ему искать?
– Прежде всего то, что могло повысить болевую чувствительность.
– Это займет время. Трилы очень сложно устроены, к тому же доступ к их софту и железу обычно запрещен.
– Хотите сказать, нам потребуется ордер?
– Нет – только то, что придется проводить обратный инжиниринг.
– Надо связаться с производителем и узнать, пойдут ли они навстречу.
– Думаю, они испугаются ответственности за разглашение коммерческой тайны, – сказал я.
– Тогда мы заставим их бояться ответственности за препятствие федеральному расследованию.
– Очень гуманно, – съехидничал я.
– Глава ФБР… – начала Ванн.
– Дышит нам в затылки, – договорил я. – Ладно, я понял.
– Я знала, что вы понятливый. Сворачивайте там свои дела и поскорее возвращайтесь. Я забронировала нам время в визуализационной аппаратной завтра с утра пораньше. Вам, мне и вашему соседу Тони.
Я сверился со своей встроенной картой:
– Мы почти приехали. Мне надо найти владельца квартиры, чтобы он меня впустил. Я там все осмотрю, отсканирую и отмечу то, что будет важно для завтрашнего совещания.
– Ну да, дело нехитрое, – сказала Ванн.
– Не сглазьте.
Мы свернули на Даймонд, выехали на Натрона-стрит и увидели горящий дом.
– Эй, – сказал мне водитель, указывая на пожар впереди. – Это, случайно, не ваш?
Адрес был определенно мой, и дом точно горел, а собравшаяся вокруг небольшая толпа на кого-то орала.
– Да не вернусь я туда ни за что! – кричал какой-то пухлый коротышка. – Я едва выбрался.
– Это же ваш дом, – напомнили ему из толпы. – Вы хозяин.
– Я не хозяин, а управляющий!
– И вы так просто позволите ей умереть?
– Пожарные уже едут.
– Они не успеют добраться сюда! – закричал кто-то.
– Да им ехать-то от Йорк-авеню всего, – сказал управляющий.
– Ту пожарную часть уже два года как закрыли, придурок!
– Я все равно туда не пойду!
– Я пойду! – громко объявил я.
Все обернулись ко мне.
– Я – агент ФБР, – сказал я.
– Вот пусть федерал и идет! – крикнул управляющий.
– Кто там остался? – спросил я.
– Старушка на четвертом этаже, – ответил мне какой-то мальчишка.
Я повернулся к управляющему.
– Шаника Миллер, – кивнул тот. – Все вышли, осталась только она.
– Точно все?
– Да, – заверил управляющий. – Я на первом этаже, Уэверли – на втором. – он указал на всхлипывающую пару, стоящую на тротуаре; маленькая кудрявая собачка вылизывала лицо одного их них, пытаясь утешить. – Шаника – на четвертом.
– А на третьем кто? – спросил я.
– Тот парень умер! – крикнули из толпы.
– Но не от пожара! – тут же завопил управляющий.
Я протянул руку:
– Ключи.
Управляющий вручил мне связку ключей с цветовой маркировкой.
– От четвертого этажа красные, – сообщил он.
– Сколько длится пожар?
– Да минут пять, – ответил управляющий. – Начался откуда ни возьмись, мать его!
Я посмотрел на здание. Стекло входной двери лопнуло, осколки валялись повсюду. Из окон валил дым.
– Плохая идея, – сказал я себе и прыгнул в разбитую дверь.
Обоняние и боль я отключил, но все равно чувствовал жар, поднимаясь по лестнице. Дверь квартиры на втором этаже была распахнута, и оттуда вырывалось пламя. Квартира Чэпмена на третьем этаже была закрыта. Пока я поднимался выше, я никак не мог решить, что же делать: окажись дверь Шаники Миллер также закрытой, я мог лишь усилить огонь из-за притока кислорода с лестницы и тем самым, вместо того чтобы спасти пожилую женщину, убить ее.
Но проблема решилась сама собой, когда я добрался до четвертого этажа. Миллер лежала на лестничной площадке без сознания; дверь за ее спиной была слегка приоткрыта. Я предположил, что она попыталась спуститься по лестнице, но даже не успела одолеть первую ступеньку, наглотавшись дыма. А может быть, с ней случился сердечный приступ или еще какая-нибудь напасть.
Впрочем, гадать было некогда. Огонь все еще набирал силу. Я наклонился, поднял женщину на плечи обычным приемом пожарных при спасении раненых и пошел вниз – так быстро, как только мог; отдельные ступеньки скрипели под ногами. На первом этаже двери пришлось в этот раз открыть, так как прыгнуть с грузом за спиной я бы вряд ли смог.
Ко мне сразу же бросились несколько человек, сняли с меня Миллер и отнесли ее на безопасное расстояние от горящего здания. Я снова включил чувство обоняния и едва не задохнулся от вони горящего пластика и раскаленного металла. Сразу возникла мысль, что местное отделение ФБР едва ли обрадуется тому, что я сотворил с их трилом.
Кто-то тронул меня за руку. Это был мальчик, который печально показывал пальцем на окно третьего этажа. Там что-то двигалось. Я присмотрелся получше.
– У Чэпмена что, есть кот? – громко проговорил я, ни к кому не обращаясь.
– Вы его вытащите? – спросил мальчишка.
Я выругался про себя, а вслух спросил у стоявшей рядом женщины:
– Пожарные скоро приедут?
– Это же Строббери Мэншн, – ответила та. – Пока они сюда доберутся, от дома одни головешки останутся.
«Ну, мне же все равно туда нужно», – подумал я и нашел управляющего в толпе.
– Какого цвета ключи от третьего этажа?
– Зеленого, – ответил он. – Вы снова туда пойдете?
– Там кот, – сказал я.
– Я бы на вашем месте не пошел, – предостерег он.
– Да, потому что ты засранец! – крикнул кто-то из толпы, на что управляющий скривился и больше не подавал голоса.
Мой второй подъем наверх был более рискованным, более жарким и дымным. Я на ощупь вставил зеленый ключ в замочную скважину, отпер дверь и уже приготовился открыть и закрыть ее как можно быстрее, чтобы не дать свежему кислороду еще сильнее раздуть пламя, как вдруг в открывшуюся со скрипом щелочку мимо моих ног пулей прошмыгнул кот и устремился вниз по лестнице. Я захлопнул дверь, подбежал к лестничному пролету и, глянув вниз, только успел увидеть, как он вылетел из разбитых входных дверей на улицу. Какое-то время я тупо стоял на месте, но потом все-таки вспомнил, зачем я здесь, вернулся к квартире и быстро вошел внутрь.
Первым, что я увидел, были дым и выставленные в гостиной трилы, вид которых не оставлял никаких сомнений в их предназначении. Один из них по всем анатомическим признакам был мужчиной, второй – женщиной, еще два – неопределенного пола, но с некой областью в нижней части живота, напоминающей складки и канавки. Три канавки, разделенные двумя дугообразными складками. Такого я еще не видел.
Я сфотографировал их и двинулся дальше по квартире, фиксируя все остальное как можно быстрее, ведь дом как-никак горел. Нужно было просто тупо все заснять, а уж потом изучать более внимательно. Такой вариант меня вполне устраивал, особенно когда я дошел до спальни, заполненной секс-игрушками, потом до гостевой комнаты, превращенной в карцер, и наконец до кухни, больше напоминавшей галерею эротического искусства.
Конечно, я никого не осуждал. Просто для одного раза это было как-то многовато.
Кроме того, меня удивило, что на первый взгляд, да и за дымом тоже, мне не попадалось ничего, что могло хоть как-то помочь в расследовании. У Чэпмена, понятное дело, были задвиги, но они явно не имели отношения к его смерти. Получалось, что мой приход, какие бы драматичные обстоятельства его ни сопровождали, был бесполезен.
«Но ты же сам в это не веришь», – промелькнуло у меня в голове.
Я действительно не верил. Конечно, совпадения случаются, но когда всего за восемь часов происходит смерть Чэпмена, самоубийство чиновника хилкетной лиги и пожар в тайном любовном гнездышке Чэпмена, на простое совпадение это уже не тянет.
– Что-то я упускаю, – пробормотал я вслух и решил сделать еще один круг по квартире, после чего поднял голову, чтобы начать съемку.
Один из трилов, что я видел в гостиной, теперь стоял в коридоре и смотрел на меня сквозь дым.
«Что за черт?» – подумал я, сделал шаг вперед и тут совершенно неожиданно пол вдруг провалился под моими ногами, и я рухнул в квартиру четы Уэверли на втором этаже, где огонь был гораздо сильнее, чем наверху. Я перекатился на спину и посмотрел на то, что осталось от потолка Уэверли и пола Чэпмена. Тот же трил смотрел на меня сверху. А потом исчез.
Мой трил известил меня, что я горю.
«Это знак», – решил я, кое-как встал, и встроенные системы тут же сообщили, что энергии у меня осталось на тридцать секунд.
– Твою ж мать! – крикнул я и бросился к окнам, собираясь выпрыгнуть наружу, чтобы не похоронить трил под обломками горящего здания.
Это был прекрасный план, подпорченный разве что тем фактом, что система управления питанием трила явно переоценила запас оставшейся в нем энергии. Я понял это, когда добежал до горящей гостиной Уэверли, со вкусом обставленной мебелью в стиле модерн, и в этот момент трил отрубился. Последним, что я увидел с его помощью, было охваченное пламенем знаменитое кресло Эймса с подставкой для ног, на которое трил и рухнул. А потом меня вышибло из трила в мое лиминальное пространство – частную зону, которую имели все хадены в нашей социальной сети «Агора».
Там я завис на пару минут. А потом, хотя мне очень не хотелось этого делать, вывел окно «Ависа», прокатной компании, где у меня был открыт кредит.
– Добро пожаловать в «Авис»! – прозвучал голос бота – человек отвечал на запрос только в самых сложных случаях. – Чем могу помочь?
– Я хочу нанять трил, – сказал я. – И машину. И то и другое в Филадельфии и, если возможно, поближе к Строббери Мэншн.
Глава 6
– Выглядите усталым, – заметила Ванн, когда на следующее утро я вошел в визуализационную аппаратную, расположенную в цокольном этаже здания ФБР, где они с Тони Уилтоном и техником из визуализационной лаборатории Рамоном Диасом уже ждали меня.
– Да я в этом гребаном роботе, – буркнул я. – Как я могу выглядеть усталым?
– Горбитесь.
– Не горблюсь я, – сказал я и выпрямился.
– Угу, – промычала Ванн и отхлебнула кофе.
– Крис вернулся домой в два часа ночи, – сообщил Тони.
– Ты что, ябедничаешь на меня? – с удивлением спросил я.
– Просто объясняю.
– Значит, ты тоже не спал, – возмутился я.
– Он же не горбится, – показала Ванн на трил Тони.
– В защиту Криса замечу, что я не прыгал в горящие дома и не спасал из огня старушек и котиков, – сказал Тони.
– А потом не составлял объяснительные для полиции и пожарных о том, что взятый взаймы трил сгорел при пожаре, – добавил я.
– Из чего, вероятно, следует, что по возвращении в Филадельфию мы получим приглашение от главы тамошнего управления ФБР и должны будем объяснить ей, почему вы допустили, чтобы их трил стоимостью в пятьдесят тысяч долларов превратился в кусок расплавленного металла, – сказала мне Ванн.
– Можете доложить ей, что, если бы они подключили свою чертову индукционную пластину к розетке, этого бы не случилось.
– Ну уж нет. Все это вы ей скажете сами. Думаю, будет весело.
– Ребята, пора начинать, – предупредил Диас. – Аппаратная забронирована на час, а у нас куча материалов.
Ванн кивнула и повернулась к Диасу:
– Давай номер отеля.
Диас запустил визуализационное оборудование, и из проекторов появилось то, что я наснимал накануне, – гостиничный номер Алекса Кауфмана, полупрозрачный, уменьшенный вдвое, включая ванную, где с лейки душа свисало тело Кауфмана.
– Господи боже, – прошептал Тони и закрыл лицо руками.
– Прости, – сказал я.
Читать бесплатно другие книги:
