Тайны холмов Фейри Черчень Александра

Значит, я иду в какое-то правильное место.

Устав высвобождаться из грубой хватки колючек терновника, я остановилась и, похлопав себя по карманам, вытащила из одного маленький полотняный мешочек.

Вытряхнула из него несколько хлебных шариков, маленький флакон с молоком и несколько металлических закорючек. Последней на ладонь вывалилась серебряная иголка. Но сейчас она была мне не нужна… больно много чести задабривать стражей кровью. Обойдутся!

Есть другие способы.

Зажала в пальцах хлеб, осторожно капнула на него молоком и швырнула на тропу, со словами:

– Я, Ула дочь глейстиги Лирнестин, напоминаю вольным фейри о законах гостеприимства и прошу права пройти по их землям. Заклинаю молоком и хлебом!

Кусты вокруг негодующе зашуршали, и оттуда раздался ворчливый голос:

– Какие образованные смертные пошли, прямо с ума сойти!

Но кусты послушно расступились в стороны, делая просторной и широкой ранее узенькую тропку, по которой я последние метры протискивалась едва ли не боком.

– Спасибо, – поблагодарила я стража тропы и спросила: – Можно ли узнать, что у вас за поселение?

Кусты шуршать перестали, и на дорожку выкатился мохнатый шар с крайне выразительными глазами.

– Вольные фейри под протекторатом Янтарного лорда, – раздался неожиданно тонкий и нежный голосок из недр шарика.

А потом раздался шум крыльев, и на ветку рядом со мной приземлилась упитанная такая сова. Сова склонила голову и моргнула. Я вздрогнула, потому что у птицы наличествовало третье веко, и вблизи это выглядело жутковато.

– Поселение брауни, – пояснила сова и добавила: – Ты можешь пройти, дочь глейстиги.

Не по имени? Просто «дочь глейстиги»?

Вот так незатейливо мне только что показали, что как самостоятельную единицу они меня не воспринимают. Неприятно, но справимся!

Пока шла, вспоминала, что по картам поселение брауни находится очень и очень далеко от моего родного холма, из которого я вышла буквально несколько часов назад. А казалось, что уже несколько дней. Время – странная штука.

И картография тоже очень странная! Потому что, несмотря на искривленное пространство, я не должна была так быстро дойти сюда. Видимо у ночи Холлан-Тайда свои законы. Говорят, так же происходит и во время Дикой Охоты, когда Король Неблагого Двора со свитой выезжает, чтобы топтать небо и землю.

А еще из неприятного – поселение хотя и вольное, но под опекой моего недавнего знакомца! Интересно, мне это чем-то грозит? Невольно потерла плечо, где сверкали отметки невыполненного долга, и… замерла, глядя на внезапно появившуюся деревню.

Тропа, только что вьющаяся в густом лесу, внезапно вывела меня на каменистый пригорок, с которого открывалась дивная, просто-таки образцовая пастораль.

Аккуратные домики, вьется дымок из труб, по улицам ходят маленькие человечки.

Красота, да и только!

Поправив на плечах удобный рюкзак и в который раз мысленно обругав сапоги, я начала спускаться вниз.

А сама смотрела на строения самых затейливых форм и просила небеса, чтобы они подали мне знак. Шанс, да что угодно! Потому что, несмотря на показную браваду, я не была морально готова до скончания веков блуждать в вечных сумерках Холлан-Тайда.

Ну хоть что-то, а?!

Это самое «хоть что-то» вышло из переулка в середине деревни, когда я уже увидела вывеску трактира и устремила туда свои уставшие и стертые ступни.

«Что-то» имело облик дряхлого старикашки, которого гнуло к земле так, словно каждый прожитый год камнем ложился на спину. Но посох со сверкающим голубым камнем и затейливый голубой узор по краю ослепительно белой хламиды не позволяли обмануться.

Ведающий.

В любой другой ситуации я бы без лишних слов развернулась и рванула в противоположную сторону сверкая пятками! В любой другой…

Но я же сама просила знак. Вот тебе, Ула, не просто знак, а значище!

– Здравствуйте, Ведающий, – глубоко поклонилась я.

Длинная русая коса соскользнула с моей спины и мазнула кончиком мостовую.

– Здравствуй Ула, названая дочь Лирнестин, – звучным голосом поприветствовал меня старик и поднял голову. Капюшон чуть сполз с его головы, позволяя увидеть испещренное морщинами лицо и глубоко посаженные глаза. Их цвет никак не получалось рассмотреть из-за сумерек и тени от ткани.

В этот момент дедушка вдруг со всей дури шарахнул посохом по земле! Так, что мостовая, выложенная мелким камнем, задрожала, несколько камешков вылетело, а стена соседнего дома пошла трещинами. Я с тоской подумала, что потом стоит очень быстро удирать, так как вряд ли местным брауни понравится то, в какую цену им обходятся мои пророчества!

– Ты найдешь то, что надобно, в водах Серебряного озера, что за Шепчущим лесом, – громовым голосом поведал Ведающий. – А после того как восстанешь из воды, не забудь трижды вокруг себя обернуться, поклониться луне и произнести заклинание!

– Какое? – ошарашенно поинтересовалась я, не готовая к таким непонятным методам решения моей деликатной проблемы.

Он еще раз стукнул посохом по земле, и повреждения на соседних домах и мостовой пропали. А потом порылся в кармане хламиды, достал оттуда листок и протянул мне.

– Держи. Только разверни перед тем, как декламировать. Раньше нельзя!

– Спасибо.

Я приняла листок и залипла взглядом на дедушкиных… ногтях. Аккуратных таких, я бы даже сказала – подпиленных! С очень ухоженной кутикулой.

Ничего себе, как дедушки в наше время за собой ухаживают!

Пока я размышляла о методах маникюра «для тех, кому за пятьсот», Ведающий махнул рукой и распорядился:

– Так иди же!

Эм… вот так вот сразу?

Но делать нечего, я отправилась дальше по улице. Если честно, хотелось уточнить, а могу ли я завернуть в трактир и малость отдохнуть, подлечиться, а уже тогда двинуть навстречу всему доброму и светлому в моей жизни. Но было как-то неловко, все же такой торжественный момент, а тут я со своими приземленными потребностями.

Оглянулась раз. Ведающий стоял и смотрел мне вслед. Иду.

Обернулась второй – все равно стоит! Еще и рукой мне махнул, типа, не медли!

Я все же решилась и крикнула:

– Дедушка, а задержаться в деревне-то чуть можно? Или это противоречит Вести?

Па-а-ауза. Кажется, у старичка такого еще не спрашивали, но он быстро пришел в себя и ответил:

– Можно… дитя мое!

И исчез. Раз, и все!

Я нервно потеребила кончик косы… и пошла в трактир. Для начала нужно поесть, подлечить мои бедные ножки, а также узнать, что это за Серебряное озеро и как туда попасть.

* * *

– Ку-у-уда?.. – протяжно выдохнула пожилая брауни, которая ставила передо мной миску с густой похлебкой. – Девонька, такая молодая, а уже помирать! Не ходи!

– Такое страшное озеро? – Испугаться по-нормальному у меня не получилось. Вообще очень непросто пугаться, когда перед тобой огромная тарелка с мясом и рисом.

– Да озеро-то ладно. Шепчущий лес! После него столько девок в петлю полезли – сосчитать страшно! Да и парни возвращаются – лица на них нет.

– А взрослые и старики?

– А мы не дураки, – усмехнулась брауни, залезая на лавку напротив меня, а с нее на другой край большого стола. Присела, ножки свесила и щелкнула пальцами, материализовывая поднос с кувшином и двумя глиняными кружками. – Больно надо в этот лес соваться – потом вовек не отойдешь.

– Так что он делает-то?

Вот в чем проблема общения с фейри: дать четкий и ясный ответ для них – практически идти наперекор системе! Сначала надо как минимум навернуть три круга вокруг истины, а после пятого наводящего вопроса наконец-то хоть что-то сказать.

– Как тебя, говоришь, зовут… Ула?

Я кивнула, а брауни неторопливо наполнила обе кружки морсом, с удовольствием отпила из своей и продолжила: – Так вот, никто говорить не может, особые чары на лесе. Но злой он… напрямую никому не вредит, но там ты сама с собой что угодно можешь сделать.

– Ясно… – Были у меня предположения о природе той магии, потому следующий мой вопрос стал таким: – Есть у вас тут лавка с травами да камнями?

– А как не быть, – кивнула брауни. – Муж мой и держит. Сходи после обеда, отоспись потом, да с утречка в путь. Раз с дороги свернуть не хочешь.

С этими словами она осушила свою кружку и ушла.

М-да…

Если честно, мне очень не хотелось самоотверженно топать в неведомый лес, который, судя по слухам, доводит всех до самоубийства, а после купаться в таком же сомнительном озерке.

Но… Ведающий же сказал.

С ними не спорят, особенно если уже все озвучено.

В свое время глейстига Лирнестин тоже встретила Ведающего, который сказал ей: «Спаси мать, а потом дитя». Она не поняла… но через несколько дней на озеро возле холма моей будущей названой матери пришла смертная девушка. Беременная смертная девушка.

Она рыдала и была намерена утопиться.

Глейстиги – водные и травяные духи. Нейтральные фейри, в природе которых заложена забота о зарождающейся и расцветающей жизни. Потому она не позволила деве погибнуть. Спасла, выходила, выслушала старую как мир историю любви скромной девушки и первого деревенского красавца.

Мою мать звали Мери, и она была сиротой при семье дальних родственников. Принеси-убери-подай. Жизнь почти такая же скотская, как те животные, за которыми она должна была ходить.

А в беспросветной темноте проще всего поверить в лучик солнца. Вернее, назвать таковым лучину. Древесную щепку, яркость пламени которой можно сравнить разве что с его краткосрочностью.

Стоит ли говорить, что наивная девушка, которой отчаянно хотелось верить в любовь, поддалась чувствам и отдала всю себя ветреному красавчику? Конечно же, он обещал жениться! Но как дошло до дела, то под венец повел не бедную сироту, а богатую дочку старосты.

А Мери уже была несчастна и беременна. Преданная любимым, презираемая всеми, она решила, что жить больше не может.

Лирнестин спасла ее. И хотя она говорила, что сделала бы это и без пророчества Ведающего, но история не знает сослагательных наклонений. Так началась недолгая дружба смертной девушки и глейстиги.

Моя кровная мать умерла родами. А Лирнестин отдала часть своей магии, чтобы меня спасти…

Все как сказал Ведающий.

Так почему я хотела удрать от этого в высшей степени положительного дедушки? Потому что Ведающие – существа странные и непонятные. И, как правило, их явление означает, что ты становишься винтиком в большом механизме чьего-то глобального замысла.

Лично меня перспективы не вдохновляли.

Вот о таких невеселых вещах я размышляла, пока переходила улицу по направлению к лавке. А еще о том, что мне может понадобиться в лесу.

Старый брауни встретил меня радушно. В вольной деревне в целом неплохо относились ко всем проходящим мимо, особенно если они не вредили местным. А к смертным в Волшебной стране тем более в принципе ровное отношение.

Вопреки ожиданиям, нас тут было немало. Правда, в основном в качестве слуг без права голоса. Но это не отменяло того, что по волшебным тропам ходили не только сказочные создания.

Что я купила? Несколько основ для колдовства, так как никакая магия не обходится без начального материала. Пыль первоцветов, измельченные камни, перетертые сухожилия мышей.

Жаль, что купить соли, перца или металлической стружки тут было нельзя. Какие дураки станут продавать самое злое оружие против самих себя?

Но моих запасов должно хватить. Да и колдовала я для простой смертной неплохо – сказывалась капля фейрийской сути. То, что попала в лапы к паучихе, – не более чем следствие моей же беспечности. Нужно было сразу обвешаться амулетами как остролист ягодами, а не беречь их на черный час. Он наступил сразу, как я отошла от родного холма!

А еще меня интересовал один вопрос, который я задала хозяину лавки.

– Достопочтенный мастер Дёрн, я молода и мало знаю, – весьма издалека начала я, потупив глазки и для надежности пробежавшись пальцами по тугим звеньям косы. Уж не знаю почему, но вид девицы, теребящей собственные волосы, совершенно одинаково действует на мужчин любой расы.

– Спрашивай, – выпятил пузико в добротном кафтанчике старичок-с-локоток.

– Как так получилось, что вольные брауни живут под протекторатом Янтарного лорда?

– А так и получилось, девонька. Сама знаешь, что после последней схватки Дворов появилось много фейри без дома. А те, кто не привязан к своей земле, быстро становятся злыми в самом плохом смысле этого слова. И не просто злыми, а безумными. Самый большой холм в округе принадлежит именно лорду Аламберу, хозяину Янтарного холма, повелителю древней Смолы, заклинателю Времени и господину Драгоценного Хребта.

Стало быть, лорд не из новых, кто заслужили титул и допуск к силе во время последней войны, а из старых. Что это значит для меня? И все, и ничего!

Потом обдумаю!

Я сложила все купленное в рюкзак и отправилась обратно в трактир, где заночевала, а утром уже пустилась в дорогу.

* * *

Шепчущий лес соответствовал всем представлениям смертных о волшебных лесах. О мрачных волшебных лесах!

Все как положено: стволы, изогнутые самым немыслимым образом; дырявые листья, с которых свешиваются червяки с человечьими лицами; сухая трава, похожая не на траву вовсе, а на растущие из земли скрюченные пальцы; буреломы, в которых посверкивают багровые огоньки…

Вступая в лес, я сожалела, что по нему невозможно пройти с закрытыми глазами, чтобы не видеть окружающей мерзости. Зря! Сожалеть стоило совсем о другом.

Первая же ветка, которую я попыталась отвести с дороги, уцепилась за воротник куртки и сунулась чем-то склизким прямо в ухо.

– Какая гадкая девица… – с отвращением сказал писклявый голосок. – И воняет чем-то гадостным!

Я схватилась за мочку, сняла здоровенного бурого червяка и отшвырнула в кусты. Оттуда тут же раздалось:

– У нее и ноги кривые, а левая короче правой!

– А правая жирнее левой! – подхватил глубокий бас сверху. – И зад отвис, а уж трясется как!

– На шее бородавка, морда в прыщах и глазки крохотные! – добавили откуда-то из-под ног.

Я только пожала плечами. И ноги у меня одинаковые, и фигура неплохая, и прыща ни одного в жизни не было. Как и бородавок. А глазам иная эльфийская леди позавидует – они у меня как раз большие, темно-зеленые, как изумруды в сумерках.

Но внешность мою обсуждали только на опушке. Чем дальше я углублялась в лес, тем интереснее становились разговоры вокруг. Стиснув зубы, я слушала гадости о своем любимом холме – и навоз-то под ним закопан, и посуда годами немыта, и чай жижей болотной заварен… Потом голоса принялись обсуждать моих матерей: в подробностях описали любовников названой, помянули тупость родной, рассказали… Фу!

Я заткнула уши ясеневой смолой, но это ничуточки не помогло. Громко запела, но не сработало и это. Мерзкие голоса звучали прямо в голове, бубнили, декламировали, хихикали, подвывали… Но самым гнусным было даже не то, что именно они говорили.

Настоящий ужас Шепчущего леса заключался в другом. Вместе со словесными мерзостями в мои уши проникала мерзость душевная. Буквально заливала меня таким отвращением, что и впрямь не хотелось жить. Я боролась изо всех сил, но час спустя была практически уверена: каждое слово, что слышу, – чистая правда.

Ничего нет в этом мире светлого, хорошего и красивого. А если что-то кажется таким – так то просто оболочка, тонкая иллюзия, под которой живет уродливая действительность. И зачем жить, если по правде кругом одна гниль, окружающие желают тебе только зла, а сама ты родилась на свет, чтобы стать тряпкой под ногами тех, кто сильнее? Не проще ли достать из рюкзака веревку, сделать петлю и покончить со своим никчемным существованием?

Вот только… Ведь раньше я ничего такого не думала? И бородавки на шее нет… И мать меня любит! Почему я должна верить не ей, а чужим голосам в чужом заклятом лесу?! А еще…

Если я сейчас что-нибудь с собой сделаю, явится Янтарный лорд, которому я должна три желания. И спасет меня! Потребовав еще три… Ну уж нет!

– Вы все врете! – закричала я, остановившись. Нащупала в кармане маленький мешочек, подаренный глейстигой, поднесла к лицу. И явственно ощутила свежий, родной запах воды, кувшинок и утренней росы. – Я вам не верю! У вас нет надо мной власти!

И вот в это я верила! Я сильная! Уж точно сильнее каких-то гадких заколдованных деревьев. Я справлюсь!

Остаток леса я пробежала так, словно за мной гналась стая волков. Ну и Янтарный лорд до кучи…

* * *

На берегу Серебряного озера стояла тишина. То есть как тишина… Шелестела под сильным ветром высокая трава, шуршала листвой раскидистая ива, на вид самая обычная, ничуть не волшебная. Но в сравнении с треклятым лесом было очень тихо!

И холодно.

Я с тоской посмотрела на озеро.

Оно полностью оправдывало свое название: вода мерцала серебром. По воде бежала мелкая рябь, искажая лунную дорожку. Озеро окаймляли кусты черной бузины и шиповника, усыпанные цветами и тоже словно припорошенные серебряной пылью. Цветки из-за этого сверкали будто розовые звездочки.

Разувшись, я потрогала воду ногой и вздохнула. Замерзну же. Но деваться некуда. Чтобы «восстать из озера», нужно в него сначала нырнуть. Разделась догола, поежилась и с разбегу плюхнулась, фонтаном брызг нарушив чарующую красоту.

Словно в лед, честное слово! А ведь еще нужно что-то здесь найти…

Открыв под водой глаза, я не увидела ничего – темь сплошная. Проплыв немножко, завертела головой. Ага, вот оно, наверное! Светится!

Минуту спустя я выскочила на берег, прижимая к себе небольшой клубок водорослей, из которого пробивались яркие синие лучики. Тяжелая коса змеей прильнула к спине, под ногами хрустел крупный песок. Добежав до одежды и положив добычу на травку, я принялась отжимать косу, дрожа от холода. А потом внезапно поняла, что мир вокруг изменился.

Стих ветер. Где-то в кустах залился радостной песней соловей. А ива, под которой я сложила одежду, вдруг всплеснула ветвями – всеми сразу – и низким женским голосом сказала:

– Ах, какая красавица! А плаваешь как – загляденье! Ножки стройные, словно хвост русалочий! А что это у тебя с ножками случилось, милая?

Ой! Неужели сработало?

Я уставилась вниз в надежде увидеть изящные копытца, как у мамы. Но нет. Пальцы как пальцы… Только все ступни в песке. Эх-х…

Достав из кармана куртки сложенный вчетверо листок, я метнулась обратно к воде, трижды прокрутилась вокруг себя и низко поклонилась луне. Дрожащими пальцами развернула бумажку, краем уха услышав странные звуки за спиной. Словно поросенок захрюкал, тихонечко так… Неважно!

– Серебро в свете луны, будь свидетелем мне! Луна над серебром озерным, будь свидетелем мне! То, что нашла в воде, дарю первому встречному! А за то блеск серебра ноги мои украсит! – продекламировала я быстрым речитативом.

М-да… Что-то не то.

Я скомкала листок с заклинанием и опять оглядела ступни. Пальцы, все еще человеческие, немножко изменились. Совсем чуть-чуть. Ногти на них словно запорошило серебряной пылью. Как цветочки на кустах. Очень красиво…

Хрюканье за спиной стало громче, еще громче, напоминая уже конское ржание, и наконец превратилось в заливистый мужской хохот.

Я повернулась и обомлела. На травке валялся некто в очень знакомой белой хламиде, болтая высоко задранными ногами в сапогах. Громко ржал, вытирая глаза расшитым краем. Рядом с ним лежал корявый посох с голубым камнем в навершии.

Сапоги тоже были знакомые. Как и прическа мерзавца, сверкающая золотыми прядями. Нет, нет, нет! Так нечестно!

– Это ты?! – заорала я, напрочь забыв о вежливости, статусе и прочих пустяках. То есть сейчас мне все казалось абсолютными пустяками! Кроме случившегося облома, виновник которого – вот он! – Да ты! Какого…

Как ни охраняй дочку от нехорошего, а в мелочах не сбережешь, будь ты хоть трижды заботливая мать и глейстига впридачу. Я замечательно умела ругаться! И по-гномьи, и по-лепреконски, и у суматошников нахваталась!

Янтарный даже ржать перестал – слушал с интересом, едва ли не раскрыв рот. Сволочь такая!!!

– Ты чем недовольна, я не пойму? – осведомился этот гад, когда я выдохлась.

– Как – чем?! Это ты был Ведающим!

Он пожал плечами.

– Ну и что? Поселение под моим протекторатом, кем хочу, тем и бываю.

– Но ты обманул меня!

– Это в чем же? – кротко спросил лорд, поднимаясь. Подобрал под ивой клубок водорослей, добытый мной в озере, распотрошил. Внутри оказался светящийся синий диск, вроде очень большой монетки. – Вот, ты же нашла!

– Отдай! – спохватилась я.

– С чего бы? Кто сказал – дарю первому встречному? Так вот он я!

Ну да. Сказала! Торопилась очень, вообще не думала, что читаю. Но…

– А ты сказал – я найду, что надобно!

– Так я не уточнял, кому надобно. Кстати, спасибо!

Я только рукой махнула. Вот же… И сама ведь дура! Достала за бесплатно артефакт. Понятно, что сам он не мог, наверняка условия были. Что-то вроде «может взять только невинная смертная дева, не ведающая, что делает».

– Но ты и правда красивая, – утешительно сообщил Янтарный. – Фигурка такая… – он пошевелил растопыренными пальцами. – И ногти теперь – заглядеться можно! – напомнил радостно.

– Да пошел ты…! – выдала я еще одно гномье словечко. – Чтоб тебе так… выкрасило!

Лорд, не реагируя на оскорбления, продолжал с любопытством оглядывать «фигурку», и до меня наконец дошло…

Я же голая!!!

Под ироничным мужским взглядом я молнией метнулась к оставленной одежде.

Глава 3

Спустя десять минут, я шла по каменистому берегу озера и отчаянно сожалела, что я еще не фейри и не обладаю чудесной способностью исчезать. Это же такой удобный способ избавления от нежеланных собеседников. От очень навязчивых нежеланных собеседников…

Янтарный шел рядом со мной и никак не желал понимать намеков. Если барышня молчит – ее лучше покинуть!

– Ула, ну нельзя же быть такой злопамятной? – вкрадчиво раздалось прямо над ухом.

Я вздрогнула, потому что миг назад проклятый фейри был в полутора метрах от меня!

Терпение кончилось, я остановилась, и в спину впечаталась грудь Янтарного лорда. Повернулась, задрала голову, полюбовалась немыслимо прекрасным лицом собеседника и спросила:

– Что тебе от меня нужно?

Да, после некоторой степени обнажения и той бредовой шуточки, которую позволил себе этот мерзавец, я решила, что мы вполне можем перейти на «ты». Никак не получалось называть на «вы» того, к кому испытываешь настолько сильную антипатию.

– Как что? – он настолько выразительно удивился, что у меня аж зубы свело от наигранности. – Конечно же желание!

– Слушаю!

– Пока рано.

Я закатила глаза и, развернувшись, снова двинулась вперед. По идее, надо было остановиться и решить, как быть с ночлегом, потому что я устала и вымоталась. Но очень хотелось сделать это в одиночестве, а лорд никак не желал любезно испариться.

– Ула, все, не злись. Я внял, осознал, восхищен твоим упорством и готов исправиться, – бархатный голос за спиной приобрел вкрадчивые, мурлыкающие интонации. – Готов тебе помочь.

– Нашел дурочку. И какого фомора это вообще было, если у тебя имеется три желания? – наконец-то я озвучила давно напрашивающийся вопрос. – Ты мог просто сказать, и я бы это сделала.

Мгновение – и фейри уже не позади, а прямо передо мной. Распахивает руки, и я влетаю в его объятия.

– Мог бы. Но зачем тратить желание, если можно получить искомое бесплатно, да еще и пошутить? Ты же знаешь, что хорошая шутка для фейри – лучше бокала дорогого вина, настоянного на слезах девственных единорогов.

Ох, оказывается, я мало знаю про элитные напитки для богатых. Девственные единороги, говорите? Оригинально!

– Ладно, а зачем было крутиться вокруг себя и читать это… – Я даже задохнулась от злости, но закончила: – Это, с позволения сказать, «заклинание»?

– М-м-м… – Он демонстративно задумался. – Для дополнительного колорита ситуации. Ты была прекрасна!

– Сволочь! – не выдержала я.

– О да! – широко усмехнулся Аламбер как-его-там, владелец древней Смолы и повелитель каких-то хребтов.

Никакого пиетета перед высшим фейри не осталось, все смела ярость!

А-а-а-а, да если бы прямо сейчас из ледяной бездны вылезли фоморы и снова пошли уничтожать всех эльфов без разбора, я бы не бежала сломя голову, а постояла и посмотрела, как прибьют этого поганца.

– Сколько бешенства в глазах, – откровенно наслаждался моими эмоциями высший. – Злая, злая девочка Ула.

Я дернулась, освобождаясь из хватки, и вновь отправилась вдоль берега. Под ногами скрипела галька, а Серебряное озеро мягко билось волнами о берег, пытаясь успокоить меня своим шумом.

Глейстига – водный дух. Стало быть, капля магии во мне тоже склонна к этой стихии, и обычно я действительно успокаивалась рядом с водой. Но сейчас это было сложно!

Еще некоторое время я шла, просто бездумно глядя вперед, а потом внезапно поняла, что осталась одна. Раз, и все. Недоверчиво огляделась и едва ли не захлопала в ладоши от радости.

Счастье-то какое!

Теперь можно сесть, перекусить и подумать, как быть дальше. Идти через Шепчущий лес в таком вот усталом и замученном состоянии – плохая мысль. Потому нужно ночевать тут, а потом уже искать ближайшую тропу.

Расположиться на ночевку решила прямо у озера. Выбрала заросли кустов посимпатичнее и, увидев в их гуще маленькую полянку, коснулась зеленых листьев шиповника. Растение, с благодарностью приняв ласку и чуточку магии, расступилось, пропуская меня вперед.

Я мысленно вздохнула с облегчением. Если слушается – значит, самые обычные заросли, а не филиал Шепчущего леса. Шепчущие кусты – звучит же!

Шиповничек любезно убрал выступающие над землей корни, спрятал колючки и подсунул под руки ветки с уже созревшими ягодами. Я благодарно сорвала несколько штук и с наслаждением прожевала сладкую мякоть. От растения пришло пожелание, чтобы я взяла с собой несколько плодов и посадила где-то подальше от этого места.

Я вполне понимала несчастный шиповник. Живет на отшибе, с одной стороны жуть какое легендарное озеро, с другой не менее легендарный лес, через который не пройдешь. И ветром семена не унесет, и на сапогах случайного путника не уйдут, и в звере не ускачут.

Вот и размножаешься на своем участке земли. А хочется-то экспансии!

Подготовка к ночлегу была быстрой. Достала из рюкзака одеяло и подстилку. Полезная все же штука – магия! Раз – и у тебя в сумке дополнительное безразмерное отделение.

* * *

Ну а утро добрым не было!

Потому что стоило мне открыть глаза, как взгляд уперся в сидящего в метре от меня так и не сожранного фоморами Янтарного. Он сидел на заботливо организованном шиповником кресле, сплетенном из корней и веток. Гладил листочки, нежно касался ягод и, судя по крайне сочувственной ушастой морде, тоже слушал мысленные стенания растения о тяжкой судьбинушке.

– Как я тебя понимаю, – тихо вздохнул фейри, и на его ладонь опустилось сразу несколько плодов. А после взгляд упал на меня, и высший расплылся в улыбке. – Ула, ты проснулась! А я там завтрак приготовил.

– Ты… что?

Интересно, я еще не проснулась или как? Или я простудилась после вчерашнего купания и теперь мне такой вот оригинальный бред мерещится?

– Завтрак, – не поленился повторить лорд. Поднявшись, переместился ко мне, не церемонясь, подхватил под мышки и поставил на ноги. Поправил мою растрепавшуюся косу, и потащил за собой со словами: – Мы плохо начали! Вернее, ты решила, что плохо.

Я уже собралась было сказать, что простила его безо всякой компенсации, как уловила дивный запах… еды.

Булочек. Свежих булочек, что лежали на подносе рядом с фруктами. А на большой тарелке аппетитно дымилась яичница-глазунья с беконом.

– Я человек, мне нельзя есть то, что ты мне даешь, – скорее себе, чем ему, напомнила я.

Принимать еду от фейри, если ты за нее не платил, – себе дороже. В лучшем случае тебе могут подсунуть какую-то аппетитную на вид гадость, и будешь маяться желудком, а в худшем посчитают, что ты теперь тоже что-то хорошее должен сделать для такого прекрасного представителя дивного народа.

Высший только насмешливо фыркнул и, щелкнув своими ногтями, состоящими казалось из цельного идеально отшлифованного камня, сказал:

– Я, Аламбер, хозяин Янтарного холма, повелитель древней Смолы, заклинатель Времени и господин Драгоценного Хребта, даю слово смертной деве по имени Ула, что еда из моих рук безопасна. И не влечет за собой долга. Так будет отныне и впредь. Довольна?

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книг с упражнениями по грамматике итальянского языка много. Данная книга предлагает вам переводить п...
Юкио Мисима – самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени ...
Эта книга – волшебная палочка в важных разговорах, переговорах и управленческих взаимодействиях.Вы п...
Шамиль Идиатуллин – писатель и журналист, дважды лауреат премии «Большая книга» («Город Брежнев», «Б...
Повесть «Памяти Каталонии» Джордж Оруэлл опубликовал в 1939 году. В ней он рассказал о намерениях ру...
Снежна – самая юная из правительниц Пиррии, но мечтает стать самой лучшей. Враги погубили мать-корол...