Ревизор: возвращение в СССР 5 Винтеркей Серж
– Косметику, что на комитет комсомола выделили, по цехам разносили. Кстати, а кому деньги за неё потом сдавать? – решил я прощупать почву.
– В профком отнеси, они там разберутся, – подсказала главбух, не сообщив ровным счётом ничего интересного.
– А откуда такая роскошь взялась? – зашёл я с другой стороны.
– Снабженец выменял на что-то, – легкомысленно взмахнула рукой Ирина Викторовна.
– На что на «что-то»?
– На оборудование какое-то.
– И как же теперь? Оно же за нами числится?
– Списали уже.
– А деньги собранные куда? И как стоимость каждой единицы товара определили?
– Павел, – взглянула на меня с недоумением Ирина Викторовна. – Кто из нас главбух?
Понял. Заткнулся. Прошу пардону, погорячился, был не прав. А если серьёзно, то фигня всё это, что вы мне тут рассказали, уважаемая главбух.
Тут в коридоре послышались шаги и к нам заглянула Галия.
– Я пойду? – тихонько спросил я Ирину Викторовну, показывая глазами на подругу.
– Иди уже, – разрешила она, улыбаясь.
Проводил Галию и помчался на всех парах домой, вдруг Игнат пораньше сможет приехать. Но его ещё не было, когда я заявился. В хате стоял стойкий аромат духов, которыми только что наслаждалась моя Галия.
Мама тоже притащила с завода духи.
Только успел переодеться и попить чаю, как приехал Игнат. Тут же занялись с ним лестницей. Игнат проверил расширенный мной лаз, вымерял все еще раз, остался моей работой доволен. Установили с ним опорную трубу и начали размечать на ней расположение по высоте будущих ступеней, закладывая еще и место на поворот. Работа была очень кропотливой, так как надо было рассчитать так, чтобы ступени удобно заходили наверх и при этом находились на правильном расстоянии друг от друга, чтобы не было зазоров, а то так и ноги поломать можно, неудачно зацепившись при спуске или подъеме.
Пока занимались измерениями и выставлением меток, решил прощупать почву по Митрофану.
– Слушай, – сказал Игнату как бы между прочим, – работа кропотливая, много времени займет, а потом еще и сварки вагон понадобится, когда уголки делать будешь. Может еще кого попросить? Я тут видел у вас в цеху как-то мужика, тощий такой, с залысинами, ловко так со сваркой управлялся. Может предложить ему подработку? В два раза быстрее все сделаем.
– Это ты Митрофана имеешь в виду? – сразу догадался Игнат, кого я описал, – забудь, к нему с этим бесполезно обращаться. Он в деньгах не стеснен, где-то подрабатывает видимо, причем очень хорошо. Постоянно хвастается, что по ресторанам ходит, шмоток импортных у него много, а ты сам знаешь, сколько они стоят и как трудно достать. Но никому не говорит, падла, что за подработка у него. Жадный жуть.
– Может, врет просто, – кинул я еще затравочку, – красуется перед вами, а на самом деле просто шмотки кто-то из родственников подбрасывает.
– Да нет, – не согласился Игнат, – мы с мужиками обсуждали, тоже думали, что может врет, но деньги у него реально водятся, в ресторане его видели не раз, а самое главное, с девками он встречается красивыми. Прямо реально красивыми. Сам же он, ну ты видел, ни кожи ни рожи, но выбирает баб себе одну краше другой.
– Да, бывает же, – неопределенно протянул я.
Ситуация выстраивается интересная. Вот я почему-то уже уверен, что с мошенниками Митрофан связан точно. А Игнат, похоже, и правда не замешан. Но расслабляться пока не будем…
– Помощь – то, конечно, нам не лишней была бы, – продолжал между тем рассуждать Игнат, – но ничего, понемногу справимся. Один-два дня тебе погоды все равно не сделают.
– В принципе да, – согласился я, – просто на всякий случай спросил.
Глава 5
07 апреля 1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых.
Игнат с нескрываемым энтузиазмом работал. Я ему помогал по мере сил. Естественно, от него проку было гораздо больше, чем от меня. Мастеровой человек это не бухгалтер. Там, где я знал, что делать, но мне на это требовалось несколько движений, он управлялся одним, отточенным за годы до совершенства.
Наработавшись, уселись с Игнатом за стол передохнуть. Бабуля тут же подсуетилась с чайком и пирожками и села напротив, подперев рукой щёку.
– Кстати, ба, Игнат, племянник Аристарха, – доложил я, но бабуля, похоже, и без меня это знала.
– Как там старый? – спросила она Игната.
– Нормально всё, вроде. Внучку замуж выдаёт скоро. Вроде… – доложил тот. – Непонятки какие-то с женихом были, но сейчас, надеюсь, всё нормально.
– Что за непонятки? – влез я в разговор. Я-то представляю, о чём речь. Но хотелось узнать, что люди об этом говорят.
– Ой, я не влезал. Вероника у нас девка с норовом, взбрыкнула что-то… Кто бы удивлялся! Разве что тому, что раньше не взбрыкнула…
Ну хорошо. Никто никому ничего не объяснял. Может, оно и к лучшему. Авторитет Ивана в глазах семьи и общественности не пострадал. Вполне можно карьеру сделать попытаться, воспользовавшись таким фактом в своей биографии, как находка и сдача огромной суммы похищенного Цушко. Тем более, как оказалось, он не так уж и прост, как я сперва подумал, прочитав в газете, что он кубышку завбазы государству сдал.
Игнат ушёл. Бабушка хлопотала по хозяйству. Мама возилась с Аришкой. А мне не давала покоя эта чёртова косметика.
– Ба, а реально списать оборудование на заводе, а потом обменять его на импортную косметику? – спросил я.
– На нашем заводе всё реально, – проворчала бабушка. – Как-то снабжение напутало, не ту номенклатуру заказало. Вместо стеклопластиковых труб пришли стеклянные…
– Да, ладно! – изумился я. – И что, возврат делали?
– Держи карман шире! – усмехнулась бабуля. – В подвале лет пять продержали и списали.
– А по факту куда дели?
– Расколотили и на помойку вывезли.
– Разбили? Зачем? Их же можно было в дело пустить, – поразился я такой бесхозяйственности. – Людям бы раздали.
– На кой они людям? – недоумённо взглянула на меня бабушка.
– Нашли бы… – проворчал я. – У нас через одного не Левша, так Кулибин.
Тут хлопнула входная дверь, раздался робкий стук и в хату заглянула Клара Васильевна, бабушка Эммы.
– Можно? Не спите? – спросила она.
– Заходи Клара. Что случилось? – обеспокоилась бабушка.
– Мне не дают мальчишек под опеку, – с отчаяньем в голосе проговорила гостья. – Говорят, возраст, дед инвалид…
– А Герману Эмму дают? – уточнила бабушка.
– Да, у них всё нормально. Я ходила сейчас к ним посоветоваться, Валя одна дома с детьми, Германа ещё не было. Не знаю, что делать!
– Без паники, – отрезала бабушка. – Безвыходных положений не бывает. Дети с кем, с Эммой?
– Да.
– Давай-ка, чайку попьём. Ты успокоишься, – начала бабушка опять выставлять на стол чашки и пирожки. – Утро вечера мудренее. Что-нибудь придумаем…
– Эмме ещё три года до совершеннолетия… – пробормотал я, просчитывая в уме варианты.
– Два с половиной, – поправила меня Клара Васильевна.
– Всё равно, много.
Тоже налил себе чаю и уселся за стол с бабушками. Все молчали. В голову ничего не приходило. Клара Васильевна совсем расстроилась, и подбодрить её было нечем. Ситуация тупиковая.
В сенях опять что-то загремело. Мы обернулись. В хату вошёл Герман.
– Извиняюсь, – буркнул он. – Эмма сказала, что Вы сюда пошли, – обратился он к Кларе Васильевне. – Что у вас тут за совет в Филях?
Я с досадой махнул рукой, вставая и здороваясь с ним.
– Проходи, четвёртым будешь, – попытался пошутить я, но получилось не смешно.
– Ну, что Вы раскисли!? – сходу переключился Герман на Клару Васильевну. – Всё будет хорошо! Мы с Валей посоветовались, мы всех троих под опеку возьмём!
Во как! Молодец Герман! Прям отлегло.
Как бывает… Он младших детей вообще своими не считал, и по сути ведь так и есть. Однако ж… Удивил, так удивил.
– Спаси-ииибо! – расплакалась Клара Васильевна.
– Взаправду опекать их даже не надо будет. Как жили, так всё и останется, – моментально сориентировалась бабушка. – Главное, чтобы в детдом детей не упекли.
Молодец, Герман, хороший он человек!
– Опека может быть против, – неуверенно вставил я. – Хотя, всегда можно сказать, что они просто пошли бабушку с дедушкой навестить.
– Разберёмся, – уверенно заявил Герман. – Надо будет, к себе всех детей заберём. Вы, только, – обратился он к Кларе Васильевне, – узнайте всё, куда нам сходить, что подписать. Ладно?
– Конечно, Герман. Спасибо тебе за всё.
– Да не за что, пока что! – небрежно отмахнулся он, попрощался с нами и ушёл.
Клара Васильевна допила чай и тоже ушла, пожелав нам спокойной ночи.
– Вот, так… Чужих детей не бывает, – удовлетворённо сказала бабушка. – Сказать по правде, я от него не ожидала. Он терпеть Ленку не может, думала, и детей её тоже.
– Сдаётся мне, что это не Германа больше, а Валю надо благодарить, – ответил я, усмехнувшись.
Ночь прошла спокойно. Утро тоже.
На истории директор мимоходом сообщил классу, что я участвовал в областной олимпиаде по обществоведению в Брянске, ждем результаты. Но, предварительно, ему шепнули, сейчас решается вопрос, стану я победителем или призёром. То есть, призёр точно. Ну, ни фига себе. Сам не ожидал. Похоже, хорошо подстроился под почти позабытые реалии молодости. Под восторженное улюлюкание класса я привстал с места и деланно скромно поклонился в разные стороны.
После уроков всей нашей бандой, включая Диану, спустились вниз и направились к раздевалке, как вдруг Диана резко остановилась, и я налетел на неё, слегка толкнув.
– Ты чего тормозишь? Аварийную ситуацию создаёшь, – подхватил я её за локоть, чтоб не упала.
– Отец… – кивнула она головой в сторону стола дежурной у входа.
У стола стоял высокий мужчина, в чёрном приличном пальто, с небрежно болтающимся на шее дорогим кашне и норковой шапкой-ушанкой в руках. Начавшие седеть на висках черные волосы аккуратно подстрижены. Образ дополняли дорогие очки в тонкой металлической оправе.
Тимур и Диана буднично подошли к нему. Тимур поздоровался за руку с отцом. Я подошёл следом, с интересом разглядывая отца, и протянул ему руку.
– Здравствуйте, дети, – сказал он, широко улыбаясь, но в глазах его было удивление. – Всю дорогу мучился, как вам рассказать про то, что вы все трое мои дети? А вы сами уже всё знаете. Молодцы, что сказать!
Батя… Так, вот ты какой. Молодой был, наверняка, красавчик. Не сказал бы, что у него уши лопоухие. Похоже, это у меня по линии Домрацких. Так сказать, улучшение породы. Чтобы лучше слышать, если захочу вдруг одичать и стать хищником.
– Ну, привет… – пробормотал я.
Сколько раз я представлял себе, как спрошу у него, как так получилось, что у него одновременно было две семьи? Как так, папа?!
А сейчас, глядя на него, подумал, что и так всё понятно. Любимец и любитель женщин… Ухоженный, модный, явно уделяющий своему внешнему виду и образу в целом много времени, сил и денег. Видал я таких… коллекционеров.
Отец держал на согнутой руке аккуратно сложенное пальто. Взгляд сразу зацепился за идеальные стрелки на его брюках. И рубашка… накрахмалена, что ли? Господи, кто ж ему рубашки-то крахмалит? Да он женат!
– Ну что, пойдём в кафе? – спросил отец.
– Ну, пошли, – согласился Тимур и пошёл в раздевалку одеваться.
Диана пожала плечами и пошла за ним.
Что же мне делать? И с отцом хочется пообщаться и на работу надо.
В школе же есть телефон! Быстро переобулся и с курткой в руках понёсся в канцелярию. Быстро дозвонившись до главбуха, отпросился на час-полтора, объяснив всё как есть. Как хорошо, что телефон бухгалтерии догадался себе записать.
Не стал отсвечивать в вестибюле и вышел во двор всех ждать. Отец вскоре вышел за мной, на ходу надевая пальто.
– Вот, держи, – протянул он мне мужские наручные часы. – Целый месяц ждал, пока в мастерской стекло найдут.
Вот, значит, куда дедовы часы делись. Я покрутил их в руках. Думал, раз дед был офицером красной армии, то и часы были командирские, а это оказались какие-то раритетные. Может, даже, дореволюционные. Надо будет с лупой обратную сторону внимательно рассмотреть, там на крышке явно что-то есть… Очень мелким шрифтом…
– Что ты их так изучаешь? – усмехнулся отец. – Как первый раз увидел.
– Интересно же, – ответил я. – Какого они года выпуска?
– Понятия не имею. У бабки своей спроси.
Мне очень не понравилось, каким тоном он это произнёс.
– Ты что-то против бабушки имеешь? – спросил я, глядя на него в упор.
– Да чёрт с ней… – небрежно ответил он. – Комиссар в юбке…
– Она войну прошла, – возразил я.
– Всю жизнь всех строила. И дома, и на службе… – с досадой сказал отец. – Даром, что баба. Подполковником в отставку ушла, дальше служить не захотела. А так бы, наверное, и до генерала дослужилась бы. А? Генеральским внучком был бы! – хлопнул он меня по плечу.
– Кто подполковник? – не верил я своим ушам. – Бабушка?!
– Ты как с Луны свалился… – с подозрением глядя на меня, заметил отец. – Как будто не знаешь… Она пять лет только как в отставке. Всё твоё детство в форме проходила. На службу на завод тебя таскала…
– На наш завод? Механический? – неуверенно переспросил я.
– А на какой ещё?
– И кем она на заводе служила?
– Военпредом, – пожал плечами отец и взглянул на меня как-то странно.
Ох, что-то палюсь я по полной программе! Но ведь любопытно так что-то новое узнать, что приходится расспрашивать подробно!
Из школы вышли Тимур и Диана, и мы все вместе направились в кафе-мороженое. Ноги заплетались, шёл позади всех. Вспомнилась женская шинель в сундуке в сенях, рассказ бабушки про какие-то детали для танков, которые завод когда-то выпускал… Военпред… Подполковник… Ба-буш-ка… Мозг с трудом переваривал эту информацию.
В кафе отец предложил нам заказывать всё, что хочется. Широким жестом оплатил нам по мороженому, пирожному и молочному коктейлю. Он был очень доволен тем, что мы в курсе, кем приходимся друг другу, дружим и держимся друг за друга. С интересом выслушал историю, как мы узнали о своем родстве.
Мне бы, честно говоря, очень хотелось бы узнать, почему он сам раньше нас не просветил на этот счет. Встречался же с нами неоднократно. Но спрашивать сейчас об этом было бы немного не в тему. Да и рискованно. Не знаю ведь точно, вдруг Пашка имел какие-то разговоры с родителем раньше. Я и так чутка спалился сегодня, пока про бабулю расспрашивал. Не буду усугублять. Может позже момент подходящий появится.
– Вас каждого на кафедре придётся представить, как моего отпрыска, чтобы проблем с поступлением не было. Коллеги советовали заранее вас к этому подготовить… Всё-таки, на одном потоке учиться будете… – тем временем радостно делился с нами отец.
Он сбавил темп и озадаченно поглядывал на нас. Ни я, ни Тимур с Дианой особого энтузиазма не демонстрировали, вежливо слушали его, ковырялись в мороженном и только.
– Я в военное училище хочу поступать, – прервал затянувшееся молчание брат.
– А я на заочное отделение к тебе, если не возражаешь, – добавил я. – Со мной ещё друг хочет…
– Надо обсудить, конечно, – сказал озадаченно отец.
У меня появилась идея насчёт будущего сестры и я сказал:
– Отец, если Тимур не пойдет в Горный институт поступать, то, может, ты Диану сможешь протащить на его место? Оценки у нее такие же, как у Тимура. И тогда…
– А я ещё не решила, куда пойду, – перебила меня Диана. – Мне уезжать из Святославля не хочется.
– Почему? – ошарашенно спросил отец.
– Мама совсем одна останется, – ответила ему Диана таким тоном, типа, и сам мог бы догадаться.
– Ну, да… мама, – пробормотал отец.
Тарас переводил взгляд с одного своего ребёнка на другого и удивлялся, как же они повзрослели! Всего полгода их не видел и сейчас с трудом узнаёт.
Они объединились, они дружат и поддерживают друг друга. Это просто невероятно, учитывая, что их матери друг друга терпеть не могут.
А как они рассуждают! Как взрослые, ответственные люди. Особенно Пашка. А ведь Тарас гордился всегда больше Тимуром. Никогда не делал на Пашку ставку и, видимо, напрасно. Похоже, он – тёмная лошадка…
– Бать. Ба-аать! – пытался я привлечь внимание отца, глубоко задумавшегося о чём-то. – Какой балл нужен, чтобы на заочное поступить?
– Да, какой балл?.. На заочку ты уже, считай, поступил, – ответил отец. – Я думал, вас всех на дневное устраивать надо будет… А одного, да на заочку… Вообще плёвое дело!
Во разоткровенничался. Это что же, его напрягало наше поступление на дневное? Хоть бы не признавался.
– А с военным училищем Тимуру можешь помочь? – спросил я отца.
– Не знаю. Это ж заниматься вопросом надо было. По знакомым поспрашивать… А в какое ты хочешь? – спросил он Тимура.
– В Рязанское ВДВ-шное, – подсказал я, и брат утвердительно кивнул.
– Ничего не обещаю… – проговорил задумчиво отец.
За столом опять повисло неловкое молчание.
– А ты, что же на заочку собрался? – спросил он меня. – В армию по здоровью не пойдёшь?
– Почему не пойду? – удивился я. – Пойду, конечно!
– Не смеши! – отец с ухмылкой посмотрел на меня. – Кто ж тебя отпустит?
– В смысле? А кто меня может не пустить? – не понял я.
– Бабы твои. Мать с бабкой.
– Да ладно… Им не до меня сейчас.
– Что так?
– Инна учёбу завалила, малышка болела постоянно. Она её нам отдала, пока учёбу не закончит. Кстати, хочешь внучку посмотреть? Хорошенькая… – ткнул я его локтем в бок. Он в ответ взглянул на меня как-то испуганно, я вообще, не понял, чего он…
Мы опять замолчали.
– Кстати, бать, а при твоём институте общага есть? – решил я уточнить детали поступления. – Где мы со Славкой остановимся в Москве, пока поступать будем?
– Хату снимем, – небрежно ответил отец. – Зачем вам общага?..
– Я тоже хочу с вами в Москву, – капризно заявила Диана. – Но погулять, а не поступать.
– Тогда, и я с вами, – сказал вдруг Тимур. – Погулять.
– Большую хату снимать придётся, бать, – ухмыляясь, сказал я, наблюдая, как вытягивается у него лицо.
– Ну, значит, снимем большую, – пафосно ответил он, тем не менее. Молодец, держит марку успешного и богатого отца. – Гулять, так гулять.
Я записал его рабочий номер телефона. И домашний… Москва, однако.
Он торжественно раздал нам на прощанье по двадцать пять рублей одной бумажкой и сказал, что будет здесь ещё несколько дней. Остановился у старого друга. Договорились все ещё раз встретиться до его отъезда.
Следующий раз приведу с собой Славку, пусть отец привыкает к нему. Может, подсобит тоже, если ему какого балла хватать не будет при поступлении.
Примчался из кафе на завод, тут же подвергся расспросам со стороны главбуха. Женское любопытство! Особенно Ирину Викторовну волновало, как я налаживаю отношения с братом и сестрой, и чем мой отец занимается в столице. Обстоятельно ответил на все вопросы – что с Тимуром и Дианой у меня прекрасные отношения, а батя доцентом работает в Горном институте.
Не удивился тому, что главбух отреагировала на информацию о профессии отца с промелькнувшим на лице уважением. Да, в СССР быть доцентом было очень престижно! Зарплата почти как у военных, уважение к могучей советской науке распространялось и на тех, кто был к ней причастен, а если уж стать профессором… То это вообще пик карьеры!
С горечью подумал о том, как после краха СССР все изменится. Уже в девяностых прежде хорошо себя чувствовавшие доценты ходили на работу с целлофановыми пакетами – денег на нормальный портфель не хватало. И даже профессор в XXI веке не дотягивает до того уважения, которое в СССР общество уделяло простому советскому доценту.
Встретился с Галией. С удовольствием отметил, что вчерашний шок от свалившейся на нее внезапно горы дефицита прошел, и она выглядит совершенно нормально. Разве что одну из новых помад использовала, да теней.
Еще вчера задумал, что нужно начать приучать ее к тому, что вещи – это всего лишь вещи. Поэтому сегодня принес ей отложенные для нее джинсы. И вручил ей:
– Вот тебе, кстати, небольшой подарок!
Возраст – вещь полезная. Подарок я тщательно запаковал в несколько слоев обёрточной бумаги. Обожаю этот огонь в глазах любимой женщины, когда она вскрывает упаковку подарка, пытаясь добраться до него и поскорее узнать, что же ей подарили.
Галия ничем от других известных мне женщин в этом плане не отличалась – рвала бумагу с выражением лица… Ну, что-то такое можно увидеть у бенгальского тигра, напавшего со спины на неосторожного прохожего на тропинке в джунглях.
Обнаружив внутри джинсы, она ойкнула. Взяв в руки и примерив, снова ойкнула:
– Паша, это очень дорого, я не могу это взять!
– Запомни, милая – шмотки, это ничто, главное – это любимые люди! – твердо сказал я ей.
– Но я не могу…
– Ну тогда дай мне ножницы, я просто их порежу на куски.
– Не надо! – Галия опасливо отстранилась от меня, и даже немного развернулась боком, прикрывая джинсы руками и прижимая их к груди. Эх, хотел бы я оказаться на их месте!
– Ладно, не буду, не бойся, раз уж мы договорились, и ты их возьмешь! – миролюбиво сказал я. Сразу понял, что по этому пункту мы консенсуса достигли.
– Но что я скажу дома?
– Скажи, что выбила дефицит по линии комсомола и будешь отдавать за него деньги с зарплаты следующие три месяца, частями! – пожал плечами я.
– Врать родителям? – опасливо сказала Галия, но в ее глазах я увидел, что на самом деле она ничего против не будет иметь. Ладно, все же скажу несколько слов, чтобы убедить ее, что это жизненная необходимость.
– Ну, это лучше, чем если твой папа сам их ножницами порежет! – пожал плечами я, – или скажет тебе вернуть их мне, потому что это неправильный подарок для незамужней девушки.
Глава 6
07 апреля 1971 г. Механический завод.
– Ну, это верно! – согласилась Галия, – папа не поймет! А может, мне и в самом деле отдавать тебе деньги? Понемногу каждый месяц?
– Дай сюда ножницы! – вздохнул я.
– Нет-нет, не надо! – снова дернулась Галия, прижимая к себе джинсы в защитном жесте, – хорошо, я все поняла. Спасибо за подарок!
– Давай еще завтра после работы в молочном кафе, посидим, что ли? – предложил я. Свою девушку надо выгуливать – это я знаю точно. Если сам не будешь этого делать – какой-нибудь другой парень может прийти на помощь, и тебе вряд ли это понравится. Идти в кино – слишком много времени придется потратить, а его у меня оставалось все меньше. И ремонт надо делать, и готовиться к экзаменам. Так что посидим лучше в кафе. В часик уложимся.
Галия благодарно чмокнула меня в щеку, и я ушел из комсомольского кабинета, качая головой. Шел к ней научить ее бороться с культом дефицита – а ушел в сомнениях, что из этого получилось. Вроде, точно, научил ее врать родителям, хотя этого в планах совсем не было. М-да! Но фразочку о том, что важны не вещи, а отношения, все же уронил – может, и прорастет со временем.
Шел домой с завода, думая о том, говорить ли о приезде отца из Москвы домашним. Решил, что надо.
Разделся, сел поужинать и сказал громко, чтобы слышали и бабушка, хлопотавшая на кухне, и мама, ушедшая с Аришкой в комнату:
– Мама, бабушка – отец из Москвы приехал. Виделись сегодня в кафе.
– Ох, и что тебе с этого, так называемого, отца? – моментально окрысилась бабушка, и даже выражение лица изменилось на злобное.
– Поступить помочь обещает в Горный институт, в котором преподаёт, – пожал плечами я, – и часы привез дедовские, про которые я думал, что потерял. Оказалось, он их забрал, чтобы стекло поменять.
– И как он выглядит? – спросила вышедшая из комнаты мама.
– Ничего так выглядит, солидно! – сказал я, жуя хлеб. – Даже очки дорогие, и ухожен очень. Представляешь, рубашка накрахмалена!
– Не будет тебе, Пашка, добра от общения с ним! – вздохнула бабушка без прежнего запала. Видимо, мое поступление ее все же волновало.
– Ну, было бы странно, если бы я при его появлении развернулся и пошел в другую сторону! – пожал плечами я, – и, кстати, тогда бы я остался без дедушкиных часов!
И я с удовольствием повертел рукой с часами. Хотел уже, после того, как деньги появились, новые купить себе, но, к счастью, не успел. А эти выглядели очень солидно. Как бы не девятнадцатый век.
– Ну, что часы забрал, это хорошо! – вздохнула бабушка.
– За ними стоит какая-то интересная семейная история? – тут же поинтересовался я.
– Может, и стоит! – пожала плечами она с видом, который я уже знал. Он означал, что прямо сейчас мне ничего не расскажут. Ладно, дело не спешное, разговорю однажды, как у нее будет подходящее настроение.
Поужинав, сел за уроки. Ну, одно хорошо – обществоведение мне теперь не нужно делать от слова совсем – я его и наизусть вызубрил, и даже творчески переосмыслил, используя знания из будущего. Теперь в приоритете французский и химия. Вот же далась она пацанам! Правда, по французскому у меня есть репетитор в лице бабушки, а вот с химией все сложнее.
– Бабушка, а как у тебя с химией? – спросил ее.
– Шутишь, что ли? – спросила она меня с удивлением.
– Ладно, а репетитора можешь мне толкового найти?
– Подумаю… – ответила задумчиво.
Я уж и позабыл о собственном запросе, пока занимался французским, как она неожиданно заговорила за спиной, заставив меня вздрогнуть:
Читать бесплатно другие книги:
