Тайна всегда со мной Полякова Татьяна

© Полякова Т.В., Полякова А.М., наследники, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Я неспешно шла по главной аллее парка и разглядывала людей вокруг. Дети носились по площадке с мячом, влюбленные парочки сидели на многочисленных скамейках, разбросанных по парку. Кое-где мелькали и одинокие фигуры: девушка уткнулась в экран смартфона, мужчина то ли читал, то ли дремал, а женщина по соседству с любопытством наблюдала за происходящим вокруг. Так же как и я.

Около выхода из парка я сделала последний глоток кофе и выбросила бумажный стаканчик в урну у ворот. Честно говоря, уходить отсюда совсем не хотелось, но обеденный перерыв закончился пару минут назад. Вообще-то прямо сейчас я могла находиться где-нибудь на берегу теплого моря, именно на сентябрь был запланирован мой отпуск. Однако им пришлось пожертвовать в пользу расследования.

Я никакой не следователь, хоть и работаю в полиции с дипломом юрфака. Моя должность в удостоверении значится как «инструктор». Тем не менее это не помешало моему начальнику пару месяцев назад отправить меня в соседний областной центр, чтобы я там помогала в расследовании похищения жены его одноклассника. Хотя кого я обманываю? На самом деле я сама напросилась. Отстояла внеплановый отпуск, чтобы отправиться в тот самый город, где пятью месяцами ранее погиб мой жених Егор.

Несмотря на заверения, будто это был несчастный случай, меня терзали сомнения. Не то чтобы их удалось полностью развеять, но в процессе вскрылась пара любопытных деталей о моем любимом. Я, конечно, подозревала, что он был не простым папарацци, но предпочитала об этом не думать и ничего у него не спрашивать. Как оказалось, Егор был связан с очень серьезными людьми. Возможно, за это и поплатился. Но за отсутствием доказательств я предпочитала придерживаться первоначальной версии о несчастном случае.

Как бы то ни было, я пыталась вернуться к обычной жизни. Помогала работа. С ней не соскучишься.

Я поднялась по ступенькам на проходную, отсканировала пропуск и чуть не столкнулась за углом со своим начальником.

– Вот ты где, – елейным голосом приветствовал меня Геннадий Михайлович. – Звоню тебе, а ты не отвечаешь.

– Так обед же, – парировала я.

– Все правильно, Танечка, все правильно. – Он подхватил меня под локоть и увлек в сторону своего кабинета. Когда мы оказались за закрытой дверью, начальник предложил: – Чай, кофе?

– Спасибо, только что пила.

– Хочу попросить тебя об одном одолжении.

– Внимательно слушаю, – улыбнулась я, не зная, чего ожидать.

– Хочу, чтобы ты присоединилась к расследованию…

– Стоп! Геннадий Михайлович, я инструктор – не следователь.

– Все понимаю, Татьяна, но там такое дело… Боюсь, Селиванов один не справится.

– А он в курсе?

– Того, что я прошу тебя ему помочь?

– Того, что вы сомневаетесь в его профпригодности, – ответила я.

– Я не сомневаюсь, – возразило начальство, густо краснея. – Просто дело очень деликатное, требует особого подхода. Женских рук, так сказать. И глаз.

– Так поручите Вике…

– Она в отпуске со вчерашнего дня.

– Ах да, – кивнула я, вспомнив, что мы вместе подавали рапорт и должны были отправиться отдыхать в один день. – Тамара Васильевна?

– Не в обиду ей, она прекрасный специалист, но вот женщина из нее не очень.

– Это как? – удивилась я.

– Тридцать лет в органах дают о себе знать, – развел руками Геннадий Михайлович. – Закаляют не только характер, но и все прочие места.

– Хорошо, Людмила?

– Танечка, у Люды три дела в производстве. Прошу тебя, всего пара допросов, просто поприсутствуй, большего от тебя не требуется.

– Вы уверены, что Селиванов будет рад моей помощи? Все-таки лучший сотрудник, – заметила я не без сарказма.

– Куда он денется, – улыбнулся начальник и растекся в улыбке. – Он и так часто с тобой советуется.

– Посоветоваться – это просто предлог и отмазка для жены, очень уж любвеобильный у вас Антон Борисович, помимо других достоинств, разумеется. – Я встала и направилась к выходу, перспектива работы в компании Селиванова не особенно меня радовала, я и так устала от его знаков внимания и намеков.

– Спасибо, Татьяна! – крикнул мне вслед Геннадий Михайлович.

– Что же там за дело у вас такое деликатное, – буркнула я себе под нос, закрывая за собой дверь кабинета начальника.

Не знаю, был ли Селиванов уже предупрежден или ему только предстояло узнать, какая манна небесная в моем лице на него свалилась, но в его кабинет я не торопилась, здраво рассудив: захочет – найдет сам. Много времени ему не потребовалась, и уже через двадцать минут мы сидели у него в кабинете. Мой хорошо упитанный товарищ настаивал на совместном обеде, только свой я уже отгуляла, а ему порекомендовала потерпеть ради благого дела. С терпением у Антона было так себе.

– Может, все-таки в «Пионы»? Там как раз бизнес-ланч, – с надеждой спросил Селиванов, усаживаясь на свое рабочее место. Стул при этом неприятно скрипнул.

– Обойдешься, любое умеренное воздержание закаляет мужчину.

– Это кто сказал? – напрягся он и почесал редкую темную бородку.

– Это я тебе говорю. На правах инструктора. Ты, как доблестный сотрудник, должен быть в форме. Ладно, не тяни резину. Что у вас там за дело, требующее особого подхода?

– В морге сегодня утром двух трупов недосчитались.

– Я наслышана о бардаке у них там.

– Да нет, они натурально исчезли, – активно замотал головой Антон.

– Не удивлюсь, если завтра найдутся, – ухмыльнулась я. – Кто на подозрении?

– Сотрудники, само собой. Понимаешь, мне их допрашивать как-то не с руки, нам все-таки и дальше по работе пересекаться предстоит, – начал Селиванов, нервно елозя на стуле.

– Подозреваю, что они вряд ли особо нежные создания, переживут. Или ты о себе беспокоишься?

– Обижаешь, я только о деле тревожусь, – покачал головой Антон.

– Тоже мне, дело… Кому они сдались, трупы эти? – ухмыльнулась я.

– Вот и выясним, – заметно приободрился он.

– Ты хотел сказать выясню? – Я намеренно сделала акцент на последом слове.

– Танечка, с тебя допрос, с меня обед!

– Можно я возьму цветами?

– Если только не подснежниками, в сентябре с ними туго.

– Ну рассказывай что к чему, – попросила я, облокотившись на спинку стула. Жутко неудобного, кстати.

И Селиванов ввел меня в курс дела.

Заступивший на утреннюю смену судмедэксперт не смог найти тело, которое было одним из первых в очереди на вскрытие. Искали тщательно. Настолько, что при поиске обнаружили, что недостает еще одного трупа. Дежурившие ночью санитар и сторож заверили, что все было как обычно, никакой подозрительной активности никто из них не видел и не слышал. Если не считать беспорядка вокруг.

– Ты мне только вот что скажи, Антон Борисович, в чем в этом деле женский подход заключаться должен?

– Ну как, там мужчины суровые, работа тяжелая, а тут к ним такая красавица пожалует.

– И они, конечно, разом все вспомнят и трупы найдут?

– Чем черт не шутит, – пожал плечами Селиванов. – Ну а если серьезно, обе похищенные – молодые женщины.

– И ты решил, что мне, как женщине, виднее, куда пропадают женские трупы?

– Ну-у… – протянул Селиванов.

Я отправилась к автобусной остановке, по пути гадая, действительно ли тела пропали или это простое разгильдяйство и нежелание как следует поискать. Когда я оказалась в здании бюро судебно-медицинской экспертизы, быстро поняла, к какому из вариантов стоит склоняться.

В холле толпились люди, стоял гул голосов. Кто-то спорил, кто-то разговаривал по телефону, а кто-то – между собой. Я быстро поняла, что не найду здесь никого, к кому смогу обратиться, и без лишних раздумий направилась по длинному коридору, уходящему вправо. Вскоре одна из дверей распахнулась, и из кабинета вышла стройная девушка в медицинском халате, шапочке и маске. «Ну вот, а Селиванов заливал, что они тут без женского внимания чахнут», – подумала я, а вслух сказала:

– Извините, где я могу найти Беспалова Бориса Леонидовича?

– Девушка, все вопросы о поступивших через администрацию, – сурово ответила сотрудница.

– О пропавших тоже? – поинтересовалась я, протягивая удостоверение. Хоть в нем и значилась моя настоящая должность, опыт показывал, что до этой строки мало кто доходил. Имя и то мало кто успевал прочитать, а тем более запомнить.

– Идем, – сменила она гнев на милость. – В морге он, я как раз туда.

Морг располагался на подвальном этаже, температура тут была гораздо ниже, чем наверху, и я невольно поежилась. Справа и слева – длинные коридоры и множество дверей. Вдоль серых обшарпанных стен какие-то мешки, вещи, каталки, незнакомые мне приспособления. Я оглядывалась по сторонам, а моя новая знакомая громко позвала, стянув медицинскую маску с лица:

– Боря! Есть кто? – Ей никто не ответил, она повторила громче, а потом в досаде махнула рукой. – Подумать только, ни одной живой души!

– По-моему, нормальное явление для морга, – пожала я плечами, а девушка странно на меня посмотрела, вряд ли оценив шутку.

– В секционной, наверное, – предположила она, и будто в подтверждение ее слов одна из дверей вдалеке открылась, и навстречу нам направился высокий тучный мужчина. Моя спутница передала ему какой-то сверток и меня в придачу.

– Поднимемся в кабинет? – предложил Борис Леонидович после нашего краткого знакомства.

– Я бы хотела взглянуть на помещение, из которого пропали тела.

– Уверены? – Он посмотрел на меня с сомнением, сведя у переносицы густые темные брови c легкой проседью.

– Вполне. – Я попыталась придать голосу уверенности, и мы направились в противоположный коридор.

– Впервые у нас? – поинтересовался судмедэксперт.

– К счастью, – улыбнулась я, а он продолжил:

– В том коридоре у нас основная работа проходит, а в этом те, кто на вскрытие. Вот отсюда они и пропали. – Он открыл дверь и придержал ее, чтобы я смогла войти.

Окон тут не было, а свет от ламп был таким ярким, что я зажмурилась. Хотя, возможно, глаза я прикрыла по другой причине. В моем представлении обитатели морга должны были аккуратно лежать каждый на своей чистой полке в серых халатах с бирками на ногах. На деле же все оказалось совсем не так: они, конечно, лежали, но некоторые друг на друге, а кто-то – по частям.

– Вот тут первая была, – указал он рукой на каталку. – К утреннему вскрытию готовили.

– А вторая?

– Да кто ж ее знает, тут где-то, – пожал плечами Борис Леонидович и указал куда-то на левую стену, всю в подтеках и пятнах, о происхождении которых даже не хотелось думать. – В кабинет?

– Да, – быстро ответила я на повторное предложение, всерьез испугавшись, что третьего не последует.

Кабинет располагался на третьем этаже, и ничего в нем не говорило о том, где мы находимся. Я бы даже назвала его уютным. На подоконнике горшки с цветами, на небольшом диванчике милая подушка с котиком. Борис Леонидович занял место за столом, сдвинув в сторону кипу бумаг, а я устроилась напротив.

– Трупы вместе поступили к вам?

– Судя по документам – нет, с разницей в несколько часов.

– А причина смерти?

– Давайте я вам вышлю бумаги на электронную почту, а подробности лучше у санитара узнайте, который их принимал, – предложил врач.

– Раньше что-то подобное случалось?

– Нет, – покачал головой Борис Леонидович. – Такого точно нет.

– А какое случалось? – поинтересовалась я.

– Было несколько инцидентов, ловили пару санитаров с зубами. – Он увидел замешательство на моем лице и поспешил продолжить: – Зарплаты тут так себе, а работа, сами понимаете, тяжелая. Ребята решили, что зубы трупам уже ни к чему, вот и сбывали золотые коронки куда следует.

Очень хотелось узнать, куда же следует сбывать содержимое рта покойников, но я удержалась. Вместо этого спросила:

– Но лавочку быстро прикрыли?

– Пришлось, – странно улыбнулся Борис Леонидович – я даже заподозрила, что и он принимал в этой деятельности непосредственное участие.

– Можно с ними поговорить?

– Они здесь больше не работают.

– Ну а тот, кто был на дежурстве ночью?

– О Ярославе ничего плохого сказать не могу. Исполнительный, аккуратный. Пьет, конечно… Ну а кто здесь не пьет? Нам впору вместо молока водку за вредность выдавать.

«Обойдетесь», – подумала я про себя, а вслух спросила данные санитара и охраны. Смена Ярослава уже закончилась, а вот сторож еще пару часов должен был быть на месте.

Я спустилась в холл, там высокая худощавая женщина лет шестидесяти, в накрахмаленном халате держала высоко над головой внушительных размеров папку, а вокруг нее гудела толпа, да так, что слов сотрудницы было не разобрать. «Бардак тут, похоже, повсюду», – заключила я и покинула здание. Через дорогу был небольшой круглосуточный магазинчик, в нем я купила бутылку холодного пива и вернулась в бюро.

– Макар Игнатович? – позвала я, протягивая в окно будки охраны только что купленную бутылку.

– Взяток не берем, – бодро ответил щуплый мужичок лет семидесяти и приосанился.

– Отвлеку вас ненадолго, – улыбнулась я в ответ и рассказала, откуда пожаловала.

– Проходите. – Сторож открыл мне боковую дверь и указал на хлипкую табуретку рядом со своим стулом. Я хоть и вешу чуть больше пятидесяти, посмотрела на нее с недоверием, но присесть пришлось. На стол перед Макаром Игнатовичем я поставила-таки принесенную бутылку, увидела рядом с собой кружку и протянула ему.

– Пейте, пока не нагрелось, – предложила я. – Последние сутки у вас тяжелые выдались.

– На работе не пьем. – Дед оказался не так-то прост и без боя сдаваться не собирался. Поставил бутылку под стол и развернулся ко мне.

– Как прошла сегодняшняя ночь?

– Да как обычно, – пожал он плечами.

– Камер у вас тут нет?

– Все на мне, да и кого тут стеречь?

– А снаружи?

– На улице три штуки висят. Одна над главным входом, вторая напротив и третья у приемника.

– А есть еще выходы из здания, кроме главного?

– А как же! На каждой стороне по запасному. Все как положено!

– Они на камеры попадают?

– Нет, – покачал головой сторож.

– Правильно понимаю, что те, кто входит и выходит из здания, в основном делают это здесь? – Я кивнула на главный вход.

– Все правильно, если не через приемник, то тут.

– За последние сутки много было посетителей?

– Вы же видите, что тут творится, – с ухмылкой кивнул он на толпу в холле.

– Ярослава, санитара дежурного, вы ночью видели?

– А как же. Когда не везут никого, милое дело телевизор вместе посмотреть или партеечку сыграть. – Макар Игнатович бросил взгляд на засаленную колоду карт, которая лежала на небольшом стеллаже.

– А давно вы тут работаете?

– Да как на пенсию вышел, так и устроился. Дети у меня в соседней области, у всех семьи. С женой я в разводе, а одному скучно, да и деньги не лишние.

– Тяжело такая работа дается?

– А я-то что, – пожал плечами сторож. – Мое дело нехитрое. Это санитарам с экспертами достается. Бывает, такого понарассказывают, что у меня, старика, волосы дыбом встают.

– Например?

– Вот ты, красавица, знаешь, что люди после смерти могут звуки издавать?

– Не-ет, – протянула я.

– И я бы не поверил, если бы своими ушами не слышал!

– Ничего себе. – Я прикрыла рот рукой в притворном изумлении, а сама отметила, что сторож легко может покинуть свой пост. – После такого грех не выпить. Борис Леонидович сказал, что нисколько не препятствует и даже в некотором роде поощряет, работа-то тяжелая.

– Это да, – деловито согласился сторож, а потом махнул рукой и достал принесенную мной бутылку. – Нагреется ведь и правда…

– Идеально с похмелья, – осторожно улыбнулась я.

– Да что ты, какое похмелье? Или думаешь, мы с Яриком ночью злоупотребляли? Так с ним и не напьешься особо, – усмехнулся старик и сделал глоток. – То ли дело Серега! По правде сказать, я бы скорее поверил, что в его смену такое могло произойти.

– Какое?

– Ну что трупов утром недосчитались.

– Это почему? Он что-то рассказывал?

– Да ничего он не рассказывал, и так видно. Подозрительный тип. Пьет как лось и не пьянеет. А уж как до денег охоч! Предложи ему кто какое дело, точно бы не отказался поспособствовать.

– А когда его смена? – поинтересовалась я.

– Дай-ка гляну. – Он потянулся к стеллажу и достал толстый журнал. – Через неделю аккурат выходит он из отпуска.

– А давно он отдыхает?

– Так три недели как к матери в Тамбов уехал.

– Макар Игнатыч, больше вас не задерживаю, но попрошу сообщить, если вспомните что-то, что может пролить свет на обстоятельства сегодняшней ночи.

– Эко завернула, – ухмыльнулся он, но номер телефона записал.

В конторе я застала Селиванова за неспешным распитием кофе. Экран рабочего монитора находился в спящем режиме, а в кабинете, кроме него, никого не было. Все это наталкивало на определенные мысли.

– Работы так много, что не знаешь, за что взяться? – спросила я не без издевки.

– Просто почувствовал твое приближение, я весь внимание.

– Рассказать особо нечего: ни эксперт, ни сторож ничего не видели. Санитар уже дома после смены, достала для тебя его контакты, – ответила я и потянулась к сумке, которую бросила на облезлый кожаный диван.

– Татьяна… – начал было Антон.

– Нет! – быстро отрезала я.

– Ты даже не дослушала, – обиделся он.

– Да я и так знаю, что ты скажешь: «Допроси санитара, найди родственников трупов…»

– Можно еще свидетелей поискать, – кивнул Селиванов, нисколько не смутившись.

– Можно вообще всю работу за тебя делать, да у меня своей по горло, – отрезала я и добавила: – Думаю, что, если бы кто-то из граждан увидел, как по улицам тащат трупы или, что хуже, они сами разгуливают, наша контора уже была бы в курсе.

– Ну просто допроси санитара, и все.

– Просмотр записей с камер на тебе. Ну или найди, кто этим может заняться. На улице у морга три штуки. – Я вышла из кабинета, не дожидаясь ответа.

Я позвонила Ярославу, и мы договорились о встрече на следующий день. Суббота – время для допросов внеурочное, но дома меня все равно никто не ждал, да и побыстрее хотелось узнать подробности такого загадочного исчезновения. То ли для того, чтобы скорее забыть об этих трупах, то ли потому, что я слишком любопытна, мне не терпелось докопаться до истины.

Вопрос, для чего кому-то понадобились трупы, не давал покоя. Сомнительно, что их выкрали с намерением продать на органы, но совсем такую вероятность отметать не стоит. Возможно, целью было скрыть следы какого-то преступления – это объясняет то, что исчезли они до вскрытия. Только вот нестыковка: поступили они в разное время, а понадобились кому-то вместе.

Я отправилась домой, где первым делом открыла ноутбук. Там меня ждали два письма от Беспалова. Я внимательно изучила каждое, но вопросов стало только больше.

Одна из пропавших, Людмила Ивановна Светлова, поступила в одиннадцатом часу ночи из квартиры, где проживала с матерью. Последняя обнаружила бездыханное тело дочери и сразу вызвала бригаду скорой помощи, которая диагностировала смерть и доставила девушку в морг. Именно ее готовили к вскрытию сегодня утром, без него причина кончины была не ясна. Девушка молодая, всего девятнадцать лет, без хронических заболеваний. Следов насильственной смерти предварительно обнаружить не удалось.

Вторую доставили около полуночи с места ДТП. При ней были документы, поэтому личность ее была предварительно установлена: Алла Вадимовна Лысенко. Подтвердить это смогли бы родственники после опознания: судя по документам, в результате аварии от лица девушки почти ничего не осталось. Однако опознать ее не успели. Кроме нее было еще двое пострадавших, которые ехали с ней в машине, – оба в тяжелом состоянии доставлены в областную больницу. На момент смерти покойнице исполнилось двадцать восемь, прописана она была в нашем городе и имела штамп о замужестве в паспорте. Только супруг ее, судя по всему, сейчас лежал в реанимации. Кто был вторым выжившим в аварии, указано не было, документов при нем не нашли.

Я откинулась на спинку стула и задумалась. Две молодые женщины поступают в морг с разницей в два часа. Одна внезапно скончалась у себя дома по неведомой причине, вторая – за рулем собственного авто в противоположной части города. Кроме пола их, казалось бы, ничего не связывает. Вопросов, как я и предполагала, стало только больше.

Я очень надеялась, что санитар, дежуривший сегодня ночью, сможет пролить свет на часть из них.

На следующий день я отправилась на встречу с ним. Мы договорились о разговоре в кофейне возле кукольного театра. Туда я добралась на автобусе, прихватив с собой заметки, которые успела сделать, изучая файлы из морга.

В помещении был лишь один мужчина без компании. Я решительно направилась в его сторону.

– Ярослав?

– Татьяна Юрьевна? – уточнил он в ответ. Я представляла его огромным суровым мужчиной, а на деле передо мной сидел улыбчивый молодой человек среднего телосложения. Светлые волосы коротко стриженны, глаза добрые, а на щеках едва заметная россыпь веснушек.

– Постараюсь не отнять у вас много времени, – заверила я. – Меня интересуют все, даже мельчайшие подробности вашего последнего дежурства.

– Смены у нас с восьми до восьми. Те, которые исчезли, были первыми, кого в мое дежурство привезли.

– После них был кто-то?

– Да, в три часа ночи доставили старика, а следом за ним – женщину. Первого нашли в собственном подъезде на лестничной клетке соседи. А женщина была со множеством ножевых ранений, думаю, муж постарался.

– А возраст ее помните?

– Тридцать, если не ошибаюсь. – Он инстинктивно поморщился, видимо, вспоминая поступившую.

– Но она никуда не делась?

– Нет, на месте.

– А сможете описать внешность всех трех женщин?

– Та, что второй поступила, после ДТП, – там вместо лица месиво было. Могу сказать только, что блондинка, волосы не очень длинные и, похоже, крашеные. Роста небольшого совсем, стройная. Первая же, наоборот, как новенькая… – Он осекся. – Извините.

– Ничего, ничего, продолжайте.

– Молоденькая совсем и красотка. Фигура как у модели: высокая, подтянутая. Лицо симпатичное, и волосы длинные очень, в косу заплетены были.

– А цвет?

– Светло-русый.

– А та, что с ножевыми ранениями?

– Среднеазиатской внешности она. Так тело до сих пор у нас, может, посмотреть хотите?

– Нет, обойдусь вашим описанием, – заверила я.

– В теле, не толстуха, но крупная женщина, – продолжил санитар. – Я еще удивился – кто ж ее одолеть-то смог, хотя с ножом дело нехитрое. Если знаешь, куда удар наносить, вопрос пары секунд.

– Я знаю, – не сдержалась я. Уж про ножевые ранения я знала прекрасно с детства получше любого санитара.

– Ну да, вы же из полиции, – улыбнулся Ярослав и отхлебнул кофе. Конечно, он не знал, где и как я росла, поэтому место моей работы было для него самым простым объяснением.

Отец – а росла я без матери – с раннего возраста учил меня разным премудростям: виртуозно вскрывать замки, прятаться от слежки, незаметно проникать в помещения. Кроме того, именно с ним я освоила различные приемы самообороны и нападения, благодаря чему и получила должность инструктора по физической подготовке в полиции.

Остальное я постигала уже в детдоме после того, как отец однажды исчез, предварительно снабдив меня подробными инструкциями. Я отправилась в полицейский участок и назвала код: «14091520 Тайна», как и велел отец. Тайной он всегда называл меня, а вот о значении цифр я не догадывалась. Не знаю, поняли ли что-то из этого шифра полицейские, детские психологи и серьезные дяди в костюмах, навещавшие одиннадцатилетнюю меня, но, по крайней мере, открыто не смеялись. Зато после многочисленных утомительных бесед определили в детдом.

Там по мере взросления я всерьез начала сомневаться в адекватности собственного родителя. Разумеется, в детстве, когда мы меняли места жительства каждые пару месяцев и держались от всех особняком, я была уверена, что он ни много ни мало тайный агент. Однако в подростковом возрасте эта версия начала всерьез трещать по швам. Особенно после того, как я поняла и приняла то, что, вопреки обещаниям, он за мной не вернется. Никогда.

Не впасть в отчаяние мне помогали мои друзья по детскому дому. Все они тоже были, прямо скажем, непростыми ребятами.

Взять хотя бы мою подругу детства Дуню Стрекалову. Девчонка выросла в землянке, так как ее родители всерьез готовились встречать конец света. Делать это в глухом лесу им представлялось наиболее логичным. Она знала все о выживании в любых условиях. По химии и биологии, в отличии от других предметов, у Дуни всегда были твердые пятерки с плюсом, она с малолетства знала все о любых растениях, ядах и соединениях. До того как ей успело исполниться восемнадцать, из детдома ее забрал отец. Мать к тому моменту уже много лет лежала в психушке, а он обзавелся квартирой в Самаре, куда и забрал дочь.

Незадолго до того как Дуня покинула наш коллектив, внезапно объявившийся родственник забрал еще одного нашего друга – Славу Лаваля, которого мы предпочли называть Лавой. Он оказался в детдоме после того, как его родители были зверски убиты в собственном доме. Лава был уверен, что виной тому деятельность его отца: тот был компьютерным гением, способным грабить банки, не выходя из дома. Разумеется, Лава от него многому научился и, когда у него появился ноутбук, не преминул нам свои способности продемонстрировать. Кстати, с техникой ему помог Ланселот. Мы называли его просто Ланс, уж больно затейливое имя. Фамилия, кстати, на удивление обычная – Трегубов.

С ним у меня когда-то были самые близкие отношения. Именно он стал моей первой влюбленностью и первым мужчиной. Я была очарована им ровно до тех пор, пока он не сбежал из детдома, бросив влюбленную дуру в моем лице плакать и страдать в одиночестве.

Если с Дуней мы худо-бедно поддерживали контакт, созваниваясь, а Лава нет-нет, да и отправлял мне загадочные письма вроде: «Не верь Лансу» и «Я тебя найду, не ищи меня», то от Ланселота долгое время не было ни слуху ни духу.

Объявилась моя первая любовь в самый неподходящий момент пару месяцев назад, когда я расследовала гибель своего жениха в соседнем областном центре. Целью визита, кстати, была вовсе не я, а бандитский общак. Именно его вместе со мной он погрузил в машину, угрожая оружием. Я такого шага не оценила и поспешила смыться. Тем более что, как оказалось, он был знаком с моим женихом до того, как нас с Егором представили друг другу. Все это мне жуть как не понравилось, и я поспешила сдать Ланса браткам, чей общак он решил прибрать к рукам.

Признаться, даже не пыталась интересоваться, что с ним стало после нашей последней встречи. Уверена, он выкрутился. Это получалось у него превосходно. Лучше этого, пожалуй, он только владел оружием. В том числе и холодным.

История его появления в детдоме менялась слишком часто, но основными легендами были детство в цыганском таборе и цирковое семейство. В ходе представления отец его якобы метал ножи в стоящую у щита мать. Те оказывались в миллиметре от нее. Заканчивалось действо выстрелом из лука в яблоко, которое она держала у себя на голове.

Именно он научил меня обращаться с ножами, и я точно знала, что любого противника, даже грузную женщину, можно повергнуть мгновенно, если знать, куда наносить удар.