Белая как снег Бьорк Самюэль

Санне.

Тут ошибиться было невозможно – имя написала пятилетка, наверное, это ее первая попытка подружиться с алфавитом.

– Единственная подпись, которую я не могу распознать, вот эта…

Она снова показала пальцем, вопросительно посмотрев на Рииса.

– «W»?

– В классе никого нет с таким инициалом?

Симонсен немного подумала.

– Нет… у нас таких нет.

Дверь открылась, и какой-то удивленный мужчина, извинившись, собирался снова ее закрыть.

– Здравствуй, Конрад, а у вас в классе «A» есть кто-нибудь на «W»?

– Э-э, что-что?

– В шестом «A» у вас есть ученики с именами на «W»?

– Нет…

– А в «C»?

– Э-э, я не знаю, а что?..

Риис забрал у Силье фото и перевернул его. Улыбнувшись, он кратко кивнул в сторону новоприбывшего учителя – тот понял знак и закрыл за собой дверь.

– Как я уже говорил…

– Ой, извините, – отозвалась Силье Симонсен. – Я не подумала, просто хотела поскорее…

– Все нормально. Но вы же знаете, как быстро распространяются слухи. Пока что лучше пусть это будет между нами.

– Но вы ищете кого-то с именем на букву «W»?

– Я этого не говорил. Мы просто ищем тех, кто подписал гипс Рубена. Это необязательно должно что-то значить. Может, это вообще неважно. Может, его подписал какой-то бездомный, которому мальчик дал денег. Или продавец в киоске, в котором Рубен покупал жвачку. Как только мы выясним, кто это сделал, можем думать дальше. Хорошо?

– Понимаю, – серьезно кивнула Силье и засунула снимок в книгу, чтобы показать, что это останется между ними.

– Так как это произошло?

– Что?

– Его рука. Как он сломал ее?

Она с удивлением посмотрела на Фредрика.

– А вы не знаете?

– Нет…

– Ну, это была большая драма, и до этого…

– Так-так?

– Об этом даже в газетах писали. Рубен стал маленькой звездой – в школе так точно.

– Почему?

– Потому что ему очень повезло.

Она снова вопросительно посмотрела на него, словно не вполне веря, что он действительно ничего об этом не знает.

– Так что случилось? Он откуда-то упал или как?

– О, нет. Машина, в которой он находился, попала в автомобильную аварию. Ему чрезвычайно повезло. Его пришлось вырезать из нее.

– Где это случилось?

– Около «Гриля».

– «Гриля»?

Она чуть посмеялась.

– Сорри, я забываю, что не все все знают. Это крошечное местечко.

– «Гриль». Это какой-то фастфуд?

– Да, на перекрестке Гамлевейен и Нурдливейен. Его отец припарковал машину, Рубен сидел на заднем сиденье. Свидетели говорят, что на парковку на полной скорости заехала машина и просто врезалась в них. И тут же исчезла. Пару недель назад все обсуждали это. Говорят, ему просто неслыханно повезло. Отделался переломом руки. Могло бы быть намного, намного хуже.

– Так значит, это… hit and run?

– Я учитель норвежского, так что назвала бы это скрытием с места ДТП, но вы правы.

Симонсен улыбнулась.

– А водителя той машины так и не нашли?

– Насколько я знаю, нет. Но…

Она немного замялась.

– Что?

– Да нет…

Во взгляде сомнение. Словно она не знала, стоит ли говорить, что думает.

– Вы ведь… я же не знаю. Вы в курсе про отца Рубена… или нет?

– О чем вы?

– Что он?..

Договорить она не успела. Открылась дверь, и зашла директор в своих белых очках.

– Прошу прощения, что прерываю вас, но Рагнару пришлось уйти домой, как думаете, сможете взять класс «C»? Они уже десять минут сидят там одни, никого другого я не нашла.

Извиняющаяся улыбка.

– Конечно, – ответила Симонсен. – Какой у них предмет?

– Религия, но на ваше усмотрение.

Еще один извиняющийся взгляд, и директор вышла.

– Прошу прощения, – сказала Силье, поднимаясь.

– Все в порядке, – кивнул Риис, доставая визитку из кармана. – Сможете перезвонить мне позже? Вечером? Или когда вам будет удобно…

– Обязательно перезвоню, конечно.

Он вернулся на парковку и бросил взгляд на приспущенный флаг. Телефон в кармане несколько раз провибрировал.

На мгновенье задумавшись, Фредрик наконец нехотя набрал ответ.

Потому что ты замужем, ясно?

Завел машину и поехал к кафе «Гриль».

Людвиг Грёнли был одет в ту же одежду, что и вчера, и Миа поняла, почему он, подавив зевок, пустым взглядом смотрел перед собой в маленькой комнатке. Он почти не спал, провел на работе всю ночь. Мие стало немного стыдно, когда до нее дошло, почему так случилось. Людвиг не спал из-за нее. Видимо, Мунк еще вчера вечером, когда она позвонила, понял, что она придет. Что согласится на работу. Устало улыбнувшись, Грёнли провел рукой по тонким волосам и кивнул на папки, которые положил Мие на стол. Заправленный под воротник голубой рубашки красный галстук развязан, ее помятая пола выбилась из-за пояса брюк. На ногах – коричневые тапочки, и Миа мгновенно сделала вывод, что Грёнли не из тех, кто бегает по улицам с оружием – он работал в основном тут, в офисе.

– Ты, главное, не переживай, – сказал он, опершись телом о край стола.

– Из-за чего?

– Если услышишь чьи-нибудь высказывания о том, как быстро тебя приняли на работу. Не все тут такие милые. Зависть, ну ты знаешь, как оно бывает.

– Вообще-то не знаю, – осторожно произнесла Миа.

Грёнли засмеялся.

– Ну конечно же не знаешь. Сколько тебе, я забыл?

– Двадцать два. Скоро исполнится.

– О, двадцать два, – сказал Грёнли, снимая очки. – Молодость. Беззаботное время. Никакой ответственности. Наивность. Поиск любви. Вера в то, что мир прекрасен. Что можно что-то изменить. Наслаждайся этим временем, пока можешь.

– Э-э, спасибо, да, – усмехнувшись, ответила Миа.

– Хе-хе, – хохотнул Людвиг и надел очки на нос. – Ты меня не слушай. Когда я устаю, начинаю философствовать.

– Вы всю ночь не спали?

– Холгер позвонил мне в половине первого. Сказал, что ты выходишь на работу и нужно все подготовить.

– Ох.

– Нет-нет, не беспокойся. Мы сами делаем выбор в жизни и должны за него отвечать. Я мог бы стать рыбаком. Вставал бы в пять утра, был бы сам себе хозяин в море. Или священником. Читал бы проповедь про грехи человеческие, и все, остаток недели свободен. Но я-то здесь. Мунк – начальник, а я выполняю приказы. Это мой выбор, так что жаловаться мне тут не на что.

Подмигнув, Грёнли почесал лоб.

– Так, на чем я остановился?

Улыбнувшись, Миа протянула ему кофе, который вообще-то налила себе по дороге.

Он взял кофе и продолжил стоять, неуверенно оглядывая кабинет.

– Папки?

– Да, конечно. Мунк хотел, чтобы я подытожил для тебя все, что мы собрали, но до этого я еще не дошел. Восемь лет расследования, я даже представить не могу, каково им было работать над этим делом. Но нам повезло – умные головы в Грёнланде рассортировали все в порядке приоритетности. Если бы не они, мы бы тут до Рождества сидели, только чтобы привести все в порядок.

– Так что вы мне принесли? – спросила Миа, с любопытством посмотрев на стол.

– Самое важное, что мы нашли на данный момент, – начал Грёнли, сделав глоток кофе. – В первой папке – подозреваемые. Их немало, но нам удалось сократить список до троих – тех, кто наиболее привлек внимание следователей за эти годы. Двоих даже хотели судить, но оба раза прокурор помешал этому. Печально, Миа. Сейчас ты пока еще новичок в этой игре и тебе кажется, что все будет отлично, но поверь мне, пройдет неделя, месяц, год…

Грёнли поднял брови.

– Я понимаю.

– Первое мое дело, над которым я работал почти тридцать лет назад, заняло у нас пять лет.

– Вот как?

– И даже сейчас я все еще не до конца осознал, что мы справились. Нам просто повезло. Преступник сам объявился. Почувствовал угрызения совести. Если бы он не пришел, кто знает, раскрыли бы вообще это дело?

– На этот раз этого не будет, – сказала Миа, открыв первую папку.

– Чего не будет?

– Он не объявится.

– Да? А почему ты так уверена?

– Просто предчувствие.

Она положила фотографии на стол.

– Вот эти трое?

– Ага, – кивнул Грёнли, который, кажется, немного проснулся от кофе. – Я снял все фотографии со стены на случай, если ты захочешь составить из них свою систему.

Он кивнул в сторону лежавшего около выключенного компьютера скотча.

Миа прикрепила первый снимок на стену у окна.

– Стейнар Свенссон, – сказал Грёнли, поставив чашку на стол. – Сантехник. Проводил работы дома у семьи Хелльберг за несколько недель до случившегося. Кроме того, его видели недалеко от места преступления вечером накануне того дня, когда обнаружили тела мальчиков. У него дома нашли комнату с журналами, фотографиями… ну, ты поняла. Потом оказалось, что он не совсем обычный швед. Девять поездок в Тайланд за последние годы. Но следователи так и не смогли уличить его напрямую в чем-то серьезном, всего лишь предположения.

– Никаких улик?

Гренли покачал головой.

– Странно, правда? Эти чистые места преступления. Ни волоска. Как будто убийца отлично знает, что делает.

Людвиг поднял брови.

– Как это? – с любопытством поинтересовалась Миа.

– Я бы сказал, так бывает крайне редко. Обычно улики и выдают преступника. Кровь. Сперма. ДНК с упавшего волоса. Однажды я работал над делом, где убийца плюнул на жертву. Даже я тогда был впечатлен тем, что смогли вытащить из этого криминалисты. Забудь все, что ты читала или смотрела по телевизору, Миа. Мы еще умнее, чем думают люди. Нам ничего не стоит найти иголку в стоге сена. Я видел… Ну, ты поняла, о чем я. Но сейчас?

Он с легким удивлением посмотрел на Мию.

– Значит, никаких зацепок?

– Никаких.

– Ни здесь, ни в Швеции?

Людвиг пожал плечами, взглянув на Мию с тем же оттенком удивления.

– Мунк не хочет отступать, он попросил коллег все перепроверить, но…

– Что означает ваш взгляд? – спросила Миа, достав из кармана мятную пастилку.

– Что?

– Вы что-то говорите и одновременно странно на меня смотрите.

Грёнли рассмеялся в голос.

– Мунк меня предупреждал.

– О чем?

– Что ты не такая, как все.

Грёнли подошел к двери и, выглянув в коридор, закрыл ее.

– Раз уж ты спросила напрямую, я считаю, что за всем этим скрывается какая-то недосказанность.

– Так?

– Сама подумай, чистые места преступления, отсутствие улик.

Он замолчал, словно ждал, что она что-то скажет.

– Я не вполне понимаю…

Сделав шаг вперед, Гренли понизил голос.

– Похоже, он знает, что делает. И очень хорошо понимает, что мы ищем. Следственные процедуры не могут знать люди извне. Их знаем только мы…

– А, вы думаете он…

Приложив палец к губам, Людвиг бросил взгляд на дверь.

– Такое вслух не говорят.

– Полицейский? – тихо произнесла Миа.

– Не исключаю этого.

Пожав плечами, он сделал глоток кофе.

– Посмотрим других подозреваемых?

Фредрик Риис зашел в кафе «Гриль», и ему в нос ударил запах жареного мяса. Он был вегетарианцем с пятнадцати лет и уже не помнил, когда последний раз бывал в таком заведении. Судя по висевшему над потертым прилавком меню, это место явно не для тех, кто хочет понизить свой уровень холестерина или вообще хоть как-то поддерживать здоровый образ жизни. Официант оказался молодым парнем в красной футболке и красной кепке с логотипом: большая буква «G», лежавшая на чем-то похожем на тройной бургер в окружении двух изогнутых палочек картошки фри, что было очень похоже на логотип более известной сети быстрого питания. Наверняка это заинтересовало бы юристов, если бы кто-то из них сюда зашел, в чем Фредрик глубоко сомневался. Клиенты этого заведения в основном – молодые люди, не занятые ничем другим, кроме посиделок с раскуриванием сигарет, тратившие тут свои с трудом накопленные кроны на двенадцать наггетсов всего за двадцать девять крон или Мегаколу Лёрена (не кока-кола) всего за восемь девяносто девять, плюс одна крона, если пьете в заведении.[11] Риис терпеливо дождался, пока молодой человек за прилавком примет заказ у клиентов, стоявших перед ним, и вспомнил статью, которую не так давно прочитал в британском журнале, пока сидел в приемной у стоматолога. Об основателях сети фастфуда. Историю Рея Крока. Американский торговец машинами для приготовления молочных коктейлей однажды случайно зашел в совершенно особенную бургерную в Сан-Бернардино в Калифорнии, которую держали братья Мак и Дик Макдональды. В то время, в «золотые пятидесятые», в подобных заведениях официантки приносили еду сидевшим в своих автомобилях клиентам, что приводило к долгому времени ожидания и маленькой прибыли. Поэтому братья придумали свою концепцию – the speedy system. Рей Крок был впечатлен работой ресторана, и после некоторых уговоров братья Макдональды согласились сделать Крока агентом по франчайзингу. Вскоре между Макдональдами и Кроком начал возникать конфликт. Их не устраивало, в числе прочего, что предприниматель назвал свой ресторан «MacDonald’s # 1» и требовал повышения получаемого им процента с доходов. Позже Крок практически вынудил братьев продать права на компанию. Сумма сделки составила два миллиона семьсот тысяч долларов. Свой единственный ресторан братья Мак и Дик были вынуждены закрыть под натиском империи Рея Крока. Они были лишены и права на использование названия, происходящего от их собственной фамилии. Уникальная идея. Вжух, и дело всей жизни коту под хвост. Как вообще можно так поступить с людьми? Фредрика так захватила эта история, что он чуть не забыл, что пришел ставить пломбу, почувствовав ярость из-за того, как обошлись с братьями – отняли у них имя и дело жизни. Не то чтобы он столкнулся с таким наплевательским отношением к людям впервые. Он сам долго и безуспешно пытался стать членом собственной семьи, принимал участие в устраиваемых родителями роскошных праздничных ужинах с шампанским и одними и теми же разговорами – у кого сколько денег и как заработать еще больше. Ему приходило в голову – а может, он приемный? Но судя по висевшим на стенах фотографиям, у Фредрика были очевидные внешние сходства с матерью и отцом, так что такая вероятность исключалась, но все-таки.

Да и не очень-то он в них нуждался. Ему и одному было неплохо.

– Слушаю.

Парень за прилавком вырвал Фредрика из этих мыслей.

– Фредрик Риис, полиция, – представился Риис, показав свое удостоверение. – Я могу поговорить с управляющим?

– С Лайлой? – неуверенно произнес парень, вытерев пот со лба под козырьком форменной кепки.

– Если она управляющая, то да.

– Ее сейчас нет.

На мгновение над заляпанным прилавком повисла тишина.

– Хорошо, а когда она придет?

– Этого я не знаю.

Снова тишина, и за спиной Фредрика раздался звон колокольчика – кто-то вошел в кафе.

– Вы что-то будете?

– Нет, но у меня есть к вам пара вопросов. Поможете мне?

– Э-э, ладно, – официант почесал щеку. – Но у меня клиенты…

– Уверен, они немного подождут. Речь идет об автомобильной аварии на вашей парковке, которая случилась несколько недель назад. Вы случайно не работали в тот день?

– Работал.

– Вы видели, что случилось?

– Нет, я только слышал удар. Вы по поводу того мальчика, да?

– Да.

– Мне всегда казалось это странным, – сказал парень, покачав головой.

– О чем вы?

– Отец никогда не брал его с собой сюда.

– Они часто здесь бывали? Всей семьей?

– Нет, только отец и сын. Но паренек всегда сидел в машине.

– Может, в этом и нет ничего странного, как считаете? Отец покупает еду, а потом они вместе едят…

– А, нет, – перебил его парень. – Он всегда покупал только себе.

– Отец?

– Да.

– Каждый раз?

– Э-э, у меня же не будет проблем, да?

– Нет, почему вы так решили?

– Ну вы знаете, разговор с копом, все такое…

Достав из кармана тряпку, парень, не глядя на прилавок, стал протирать его.

– Совершенно никаких проблем не будет. Я видел у вас на улице камеры, случайно не удалось записать произошедшее?

Официант покачал головой.

– Они не работают. Стоят только для виду.

– О’кей, а номера этой Лайлы у вас нет?

– Нет.

– Как это нет? У нее нет телефона?

Тут парень замялся.

– Спросите, могу ли я показать вам кое-что на улице, – тихо сказал он, снова проведя тряпкой по прилавку.

– Что?

Парень кивком показал на дверь и произнес вполголоса:

– Ладно, ладно, но только быстро, меня клиенты ждут.

Положив тряпку на плечо, он вышел из-за прилавка и пошел к двери, качая головой.

Группа молодежи за столиком в углу расхохоталась.

– Извините, не хочу без зубов остаться, – осторожно произнес парень, когда они вышли на улицу и завернули за угол. – Копы тут не в почете, если вы понимаете, о чем я.

– Понимаю, – кивнул Риис. – Так значит, это произошло здесь?

– Да. Тут была припаркована машина, и черт его знает как, в нее вдруг врезалась другая, ехавшая прямо по траве с Гамлевейен.

Парень показал.

– Тут такое было. Полиция, пожарные, эвакуатор и хрен его знает кто еще, нам пришлось закрыться – люди не могли пройти к нам. В конце концов спасателям пришлось вырезать его из машины.

– Кого, Рубена?

– Так его звали? Бедный пацан.

– А что вторая машина, просто исчезла?

– Насколько я знаю, да.

– А эти камеры не работают?

– Не, я же уже сказал, они просто для виду. Но…

– Что?