Интриги Богов Сухинин Владимир
– Ну, тогда давайте собираться, – согласился Хойскар. – Баулы понесу я. Вы, девоньки, жратву тащите. Артам нас охранять будет вместе с ширдом.
– Подожди, – остановила его Неела. – А почему ты, Артам, сказал о западне?
– Потому что, как я понял из ваших рассказов, был оставлен человек с внедренным духом и, наверное, рядом с ним было послание, что, мол, освободите тело и упокойте несчастного. Может быть, еще предлагались награды за упокоение. Это ловушка.
– Точно! – воскликнул Хойскар. Было послание, и в награду отдавались броня и оружие… Как ты все это понял? Вот его послание, почитай, я нашел его на столе. Он протянул смятый лист пожелтевшей бумаги Артаму.
Артам повертел лист и стал читать.
«Ты, неведомый путник, читаешь это послание. Значит, меня уже нет. Я, сержант храмовой стражи конклава отвергнутых Ульрих Беспощадный, прошу тебя, неизвестный, о милости. Я остался один, верный своему долгу и служению. Все остальные в страхе покинули меня и ушли. Я им не мешал. Если ты маг, то отпусти мою душу, запечатанную печатью силы собора конклава в этом теле, и дай мне свободу. Или, если сможешь, верни меня к жизни. Если ты простой человек, то сожги мое тело, и душа обретет свободу. Мне нечего тебе дать взамен. Возьми мою зачарованную броню и оружие…»
Прочитав несколько раз послание, Артам вздохнул и протянул лист Хойскару.
Тот мельком глянул на лист и отмахнулся:
– Оставь себе, – произнес он.
– Нас обманули с душой, – продолжил говорить Артам. – Так поступали шаманы древних, я как-то читал про это в их книгах, а сейчас вот вспомнил. Они ловили мелких вампиров и подсеяли к телам убитых. Оставляли их как приманку, а потом вампир поедал всех, кто был в округе. Насытившись и набрав силы, уходил в свой мир.
– Так у нас что, вампир тут ходит? – в испуге вскрикнул Хойскар. Девушки тоже побледнели и с испуганными лицами смотрели на Артама.
– Нет, – решительно отмел предположение Хойскара Артам.
– Ну, слава Илю, – вздохнул с огромным облегчением дикарь.
– Хуже, – сурово проговорил Артам, и все замерли с открытыми ртами.
– И что это? – первой опомнилась Неела.
– Пока не знаю, – печально отозвался Артам. – Давайте собираться.
Решив вопрос с переселением, все начали быстро собираться и уже через полчаса вышли в темноту позднего вечера.
В вечерних сумерках по скрипучему снегу до крепости прошли без происшествий. Хойскар ногой стал стучать в калитку. От грохота мог подняться и мертвый, но воины, оставшиеся в крепости, не выходили. Постояв пред запертой калиткой минут десять, Хойскар проговорил:
– Ну и дела… Я перелезу через ворота и открою калитку, вы будьте готовы…
– К чему готовы? – в страхе спросила Мила.
– Ко всему, – буркнул Хойскар. – Видишь, никто не открывает, значит, что-то случилось.
Он кинул взгляд на Артама: тот стоял молча и вроде как страха не испытывал.
– В крепости магических существ нет. Я проверил, – ответил на взгляд дикаря Артам. – А вот живых я не чувствую, не умею.
– Я умею, – быстро отозвалась Неела и, закрыв глаза, покачиваясь, постояла с минуту. Хойскар, собравшийся лезть на ворота, остановился.
– Живые есть, двое, – открыв глаза, пояснила Неела. – Лезь, Хойскар. Спят эти засранцы. Самогона, видно, напились и завалились спать.
Дикарь невнятно проворчал и попросил:
– Подставь руки, Артам.
Тот перед собой сцепил руки и стал спиной у ворот. Хойскар, опираясь на руки, потом на плечи, полез на ворота.
Через несколько секунд с внутренней стороны отворилась калитка, и все с облегчением, похватав пожитки, вошли. Хойскар закрыл за ними калитку, проверил засовы.
– Пусть вперед идет ширд, Неела. Потом я, а за нами ты, Артам и Мила. Если они еще двери заперли, я им… – он посмотрел на внимательные лица девушек, отсвечивающие бледностью в свете луны, и не стал продолжать.
Как оказалось, он был прав. Но на громкий и настойчивый стук в обитую полосами железа дверь и отборные ругательства Хойскара, раздалось маловнятное и приглушенное:
– Кто там?
– Это я, Хойскар! – крикнул сильно раздраженный дикарь. – Отворяй!
– Хойскар в поселке, – послышался вновь невнятный ответ.
– Я вернулся! – уже не сдерживая злость, закричал Хойскар. – Мы все пришли. Открывай, Хоймир, удушу!
– Не открою. Приходи утром.
– Что-о?! – казалось, Хойскара сейчас разорвет от злости. Он побагровел.
– Уходи, – прозвучало в ответ, и послышались удаляющиеся шаги.
– Они что, перепились? – оборачиваясь к ожидавшим людям, спросил он.
– Они боятся, – ответила Мила. – Что делать будем, пойдем обратно?
– Вот еще! – возмутился таким предложением Хойскар и застучал по двери. В ответ раздалось:
– Не балуй…
– Неела, вышиби дверь воздушным кулаком, – в ярости прошептал Хойскар. – Я им покажу «приходи утром».
– Надо было пароль назначить, – подал голос Артам. – Тогда бы они пустили.
– Простите, не догадался, – буркнул Хойскар и отошел от двери. Неела, не сомневаясь, вытащила амулет воздушного кулака и применила его.
Удар спрессованного воздуха вышиб запор, и дверь, распахнувшись, хорошо кого-то приложила. Бедняга охнул, упал и затих. В проем прыгнул ширд. Следом вбежал Хойскар. На полу лежал с разбитым лицом Хоймир и тихо стонал. Кровь хлестала из рассеченного лба, и ее с удовольствием слизывал ширд.
– Сторожите проход! – скомандовал Хойскар и с топором наголо побежал дальше. Следом по команде Неелы побежал ширд. Он обогнал дикаря и всеми четырьмя лапами затормозил у оружейной комнаты. Там же остановился и Хойскар.
– Ну, точно. Напились, сволочи, – повернув голову в сторону столпившихся у входа девушек и парня, проговорил Хойскар. – Где только самогон взяли? Я же проверял их вещи. Не было там выпивки. Я-то знаю зимние привычки наших. Всю зиму могут пить не просыхая. А что еще делать зимой? – он обреченно пожал плечами, оправдывая зимние запои.
Артам подошел к стонущему Хоймиру. Наклонился и принюхался.
– А этот не пьян, – сообщил он. Положил руку на голову, пощупал лоб: – Лоб горячий, – сообщил он. Затем сплел заклинание исцеления и наложил его на дикаря. Тот немного подлечился. – Странно, – проговорил он озабоченным тоном, – заклинание исцеления почти не подействовало, – он вытер руку от крови об одежду Хоймира. – Такое впечатление, что он заколдован. Плетение с него сползает, как жир по льду, – он немного подумал в полной тишине, которая установилась после его слов, и применил заклинание «развеять». Сам того не понимая и не замечая, он действовал, как Артем, двумя руками.
На этот раз тело дикаря выгнулось, он задергался, и изо рта потекла пена.
– Теперь у него конвульсии! – тревожно воскликнул Артам и поспешил наложить малое исцеление. После этого Хоймир дернулся последний раз и открыл глаза.
– Что со мной? – спросил он.
В коридоре горели две масляные лампы и освещали пространство вплоть до оружейной комнаты.
К раненому подошел Хойскар и присел. Тоже принюхался.
– Точно не пьян, – пробормотал он. – Хоймир, ты меня слышишь? – спросил он.
– Слышу, Хойскар. Почему я лежу на полу? Что со мной…
– Ты помнишь, что я просил тебя открыть двери? – спросил Хойскар.
– Просил открыть двери? Нет, не помню. Всю память вышибло. Голова болит, – он поднял руку и погладил лоб. Сморщился и посмотрел на свою руку: – Кровь? Кто это меня так?
– Двери, Хоймир. Ты не хотел открывать нам входные двери. Неела применила воздушный кулак. Дверь открылась и ударила тебя по лбу. Что у вас тут произошло?
– Произошло? – переспросил Хоймир. – Не знаю… Ничего не произошло. Я дежурил. Парни легли спать. Потом я вроде задремал. Девку видел… Красивую. Это помню. Она просилась пустить ее. А вот пускал ли ее или нет, не помню. Может, и приснилось.
Хойскар покачал головой и посмотрел на Артама.
– Что скажешь? – спросил он.
– Похоже на морок, – задумчиво ответил он. – На него навели морок…
– И что? – поторопил его Хойскар.
– Подожди, Хойскар, я вспоминаю. Мельком читал про морок…
Артам задумался и невидящим взглядом, подняв голову, сосредоточенно смотрел в потолок. Так он просидел минуту-другую, потом разочарованно произнес: – Не помню.
– А что делать-то? – почему-то шепотом спросил Хойскар.
– Положимся на интуицию, – неуверенно произнес Артам. – Надо осмотреть остальных воинов. Может, что и поймем.
– Ну, иди смотри. Он там пьяный лежит на лавке, – проворчал Хойскар и неодобрительно посмотрел на Артама. – Хоймир, ключи от замка в оружейку у тебя? – спросил он смирно лежащего Хоймира.
– Девка забрала, – ответил дикарь.
Хойскар даже дернулся от его ответа, вылупился на товарища.
– Какая еще девка, Хоймир?
– Ну та… красивая.
– Так к тебе приходила девка?..
– Ну да, – слабым голосом ответил Хоймир. – Себя предлагала. А я не против… Красивая. Я ключи ей отдал.
Артам закусил губу.
– У тебя был с ней контакт? – неуверенно спросил он.
– Был, – глупо улыбаясь во весь рот, отозвался Хоймир. – Красивая, мягкая.
Артама пробил пот. Он вытер ладонью рот и подбородок и посмотрел на Хойскара.
Тот уловил его взгляд и посмотрел ему в лицо.
– Что? – спросил он и, что-то заметив во взгляде Артама, отрицательно стал качать головой. – Нет, Артам. Нет. Этого не может быть…
– Вы о чем? – вмешалась Неела.
Хойскар поднял голову и посмотрел на девушку. Помедлил, раздумывая, отвечать или нет, потом ответил.
– Артам предполагает, что безголовый притворился девушкой и имел близость с Хоймиром. Правильно я понял? – Хойскар перевел взгляд на Артама.
– Примерно так, – кивнул Артам. – Только это был не безголовый. Это был ваш убежавший товарищ.
– Вы оба с ума сошли! – воскликнула Неела. – Что вы несете? Ну, Артам давно с головой не дружит, ему простительно, но ты-то, Хойскар, нормальный…
– Для того, чтобы пленить человека, нужен прямой телесный контакт, – озвучил свою мысль Артам. На слова девушки он не обиделся, пропустил мимо ушей. – Войти под своим видом он не мог. Его бы не пустили… – подумав добавил: – До утра. Кто-то навел морок, и Хоймиру показалось, что пришла девица…
Артам не успел развить свою мысль до конца, как его прервала разгневанная Неела:
– И поэтому ты считаешь, что Хоймир имел близость с Тойваром?
Артам молча кивнул.
– Бре-ед, – произнесла Неела и неверящими глазами посмотрела на Артама. – Бред! – повторила она. – А где же тогда сам Тойвар?
– Не знаю, – пожал плечами Артам.
– Постойте! – Хойскар стремительно вскочил со своего места и опрометью помчался к оружейке. Там остановился и оторопело посмотрел сквозь решетку. Затем стал медленно пятиться.
– Он здесь, – громким шепотом сообщил он новость товарищам. – Но нет Тойрума.
Девушки и Артам замерли. Хойскар на цыпочках отходил от оружейки.
– Что делать будем? – спросил он, глядя поочередно на девушек и Артама. Девушки, выражая недоумение, синхронно пожали плечами.
– Обоих надо связать и запереть в оружейке, – предложил Артам.
– Как запереть? Ключи у… Тойвара, – скривившись, как от зубной боли, ответил Хойскар.
– Надо забрать ключи у Тойвара. Он далеко находится от решетки?
– Далеко? – с вопросом повторил Хойскар. – Локтей пять.
– Подцепить его чем можно и подтащить?
– Есть багор, – помедлив, ответил Хойскар. – Можно попробовать.
Он отошел от закрывшего глаза Хоймира. Казалось, дикарь спит. Он мирно сопел и лежал неподвижно. Вернулся Хойскар с рыболовным багром на крупную рыбу и, просунув его сквозь прутья решетки, стал цеплять спящего Тойвара.
Послышался шум падающего тела, ворчание и громкое сопение Хойскара.
– Подтащил, что дальше? – Хойскар кинул взгляд на подошедшего Артама. Тот рассматривал лежащего у решетки дикаря.
– А где у него могут быть ключи? – спросил он Хойскара.
– Да где угодно… М-м-м… Может, в штанах или сапогах… Я в штаны не полезу.
– А это не те ключи? – Артам рукой показал на лежащие под лавкой ключи.
– Они самые, – Хойскар хлопнул себя по лбу. – Совсем поглупел, не заметил… Ох ты, боженьки, что творится-то. Вот зачем он сюда залез? Что ему надо? – стал задавать быстрые вопросы Хойскар. – Зачем девкой притворялся?
– Нас ждал, – ответил Артам.
– На-ас? Зачем?
– Не знаю, – пожал плечами Артам. – Тому, кто все это устроил, что-то от нас нужно… Или мы сами ему нужны.
– Вот тварь. А ты откуда это все знаешь, Артам?
– Я не знаю. Я предполагаю…
– Предполагаешь, – хмуро разглядывая Артама, повторил дикарь. – И что за этим последует? Можешь предположить?
– Да все что угодно. Если он ждал нас, то… то ждал утром. За это время должно было произойти превращение… Не спрашивай, не знаю какое, – подняв руку, остановил Хойскара Артам, – но мы пришли раньше… Доставай ключи.
Хойскар послушно вытянул руки с багром и стал пытаться зацепить ключи. С пятой попытки у него это получилось. Он подтащил их к телу, обогнул ноги Тойвара и подтянул ключи к решетке. Сел и поднял ключи. Протянул связку Артаму.
– Зачем они мне? Открывай, – не стал брать ключи Артам.
Хойскар автоматически кивнул. Видно было, что он изрядно сбит с толку. Дикарь стал суетливо открывать висячий большой замок. Наконец открыл его и потянул на себя решетку.
– Дальше что делать? – спросил он.
– Связать воинов, – подсказал Артам. – Надо их запереть в оружейке, потом посмотрим, что с ними станется. Ширд пуст сторожит. А нам надо поспать. Чувствую, утро будет тяжелым…
Глава 3
Ночь в Бирмингеме выдалась темная. Тучи нависли над серыми силуэтами башен городских стен. С неба посыпались первые снежинки. Ударил морозец.
Роты полка легкой пехоты втайне выходили из военного городка и уходили к городским воротам. Отряд жандармов скрытно вышел к месту расположения городской стражи.
Аресты было решено начать перед рассветом, когда все ворота города будут захвачены солдатами.
К дремавшему в будке охраны воину перед казармой городской стражи, подошел невзрачный человек в темной одежде. Тронул стражника за плечо и потряс. Тот вскинулся.
– Что? Чего? Чего надо? – растерянно спросонья закричал он.
Человек показал ему жетон и тихо приказал:
– Зови старшего.
Стражник похлопал глазами, вытянулся и вышел из своей будочки, стал стучать в дверь. Оттуда выглянул такой же заспанный стражник.
– Ну, чего еще? Кому не спится? – недовольно спросил он.
Из темноты выскользнули четверо. Они ловко и быстро скрутили сонных стражей и засунули им в рот кляпы. За ними в открытую дверь повалили скрывающиеся в темноте жандармы.
Совершать внезапные налеты и арестовывать подозреваемых в преступлениях и просто неугодных людей они умели в совершенстве. Не успели еще схваченные стражники опомниться, как казарма была уже наводнена вооруженными жандармами и магами.
В воздухе под потолком взвились светляки. Осветили казарму, и жандармы с дубинами пошли вдоль рядов нар, на которых в духоте хорошо протопленной казармы спали и храпели городские стражники.
Из отдельной комнаты приволокли раздетого старшину и голую молодую девку.
– Этого тащите обратно, – распорядился вошедший последним важный чин. – Девку допросить и пока задержать, но и так ясно, что она шлюха.
– Будет сделано, господин Вартан! – вытянулся здоровенный, под потолок, жандарм и передал приказ подчиненным: – Тащите мясо обратно.
Жандарм снял черные перчатки, довольно оглядел работу своих подчиненных и направился следом за неразборчиво мычащим старшиной.
Он вошел в комнату, где ночевал старшина, и, оглядевшись, ногой придвинул к себе стул. Сел.
Старшина – растрепанный, испуганный – стоял перед ним на коленях и с ужасом в глазах смотрел на жандарма.
Вартан не торопился, он давал стражнику время проникнуться ситуацией и почувствовать, как его жизнь повисла на тоненьком волоске. Затем, достигнув нужного результата, негромко спросил:
– Кержак, ты жить хочешь? – тот, не отвечая, мешал комок, застрявший в горле, мотнул головой. – Так вот. В городе полно пришлых бандитов. Они подмяли под себя воров, а ты и ухом не ведешь, пришлось вмешаться мне. Они ищут королевского прокурора Уильяма. Ты его хорошо знаешь как Хитреца. О чем ты думал, когда допустил такое? Что про это не узнает жандармерия? Ты посчитал, что жандарма можно купить? Допустим, но ведь не всех. Это преступление против короны, Кержак. Каторгу ты себе уже заработал, но дело может дойти до четвертования на площади.
Старшина вскинулся, пытаясь что-то сказать, но жандарм остановил его взмахом руки:
– Постой, Кержак. Прежде чем ты мне начнешь рассказывать, подумай, что я хочу услышать. Ты же не дурак, раз стал старшиной городской стражи. Мне нужны все бандиты, все стражники, которые их прикрывали. Суд будет беспристрастным и суровым, но ты можешь облегчить свою участь. Чтобы ты не сомневался в решимости власти навести порядок, я тебе скажу, что бандиты убили ландстарха ла Коше. Ты понимаешь всю серьезность своего положения?
Кержак обреченно кивнул.
– Я все расскажу, ваша милость…
Ночь растворила и спрятала большое количество жандармов и солдат на улицах Бирмингема. Ведомые тайными агентами, отряды жандармов и солдат окружали места обитания городских банд и дома, где жили пришлые бандиты.
Рассвет разорвался шумом многочисленных скоротечных боев. Тех, кто не сдавался, просто убивали. Тела выносили на улицы и бросали там. Часть бандитов с боем прорвалась к подземной канализации и засела там. На помощь солдатам пришли маги. По подземным узким коридорам поплыл ядовитый туман. Следом шли маги и жандармы. Туман настигал испуганных и орущих бандитов, и они падали, задыхаясь, отравленные ядовитыми испарениями. Вскоре они стали просить пощады и обещали сдаться.
К утру в город прибыла дружина убитого ла Коше.
Оливер ла Коше взял на себя управление провинцией и направил гонцов к лордам с приказом прибыть с дружинами под стены Бирмингема. Было объявлено: неисполнение данного приказа будет приравниваться к бунту.
К удивлению карлика, в городе был задержан риньер Гольц, который пытался выехать из города и был арестован солдатами. Под его возмущенные крики он был доставлен в казармы полка легкой пехоты для выяснения обстоятельств.
Из города никто не мог выехать: ни простолюдин, ни дворянин. Закрытый наглухо, с многочисленными разъездами вокруг него, он стал смертельной ловушкой для местных воров и бандитов. Большая часть тех и других были убиты. Остальные были посажены в камеры подземной тюрьмы пятого отделения жандармерии.
Оливер решил сам допросить Гольца. Он вошел в кабинет командира полка, когда Гольц кричал и угрожал тому разными карами. Майор спокойно его выслушивал.
Оливер вошел и остановился за спиной орущего риньера. Тот не обращал внимания на то, что творилось у него за спиной, и с пеной у рта доказывал майору необходимость его срочного отъезда. Постояв и послушав Гольца, он громко произнес:
– Это убийца ландстарха.
Гольц поперхнулся и медленно обернулся. С удивлением посмотрел на карлика.
– Ты кто такой? – грубо спросил он. – Как ты смеешь сюда входить и обвинять меня не пойми в чем.
– Я, Оливер ла Коше, брат убитого ландстарха Гиндстара ла Коше, обвиняю риньера Гольца в убийстве моего брата Гиндстара ла Коше. По завещанию брата я вступил в должность временно исполняющего обязанности ландстарха – до того времени, когда его величество назначит нового наместника. Майор, я приказываю вам арестовать риньера Гольца как убийцу и мятежника.
У Гольца задрожал подборок.
– Не слушайте его, майор. Это провокация! Это шут, а никакой не ла Коше. Он жил у ландстарха, он помешанный. Я не имею причастности к смерти ландстарха. Это наглый наговор!
– Полномочия риньера Оливера ла Коше подтверждены титульными грамотами и распоряжением самого ландстарха Гиндстара ла Коше, – спокойно пояснил майор. – Вы, риньер Гольц, арестованы. Вам лучше во всем сознаться. Вы хорошо знаете, что сделают с вами в подвалах жандармерии. Искалечат, унизят, изнасилуют и отберут все, что вы имеете. Сами отдадите. Мы же предлагаем вам сотрудничество. Вы честно рассказываете о заговоре против короля, кто в него вовлечен и по чьему приказу вы похитили и убили ландстарха ла Коше. Мы представим дело так, что вы добровольно пришли, и сознались, и искренне раскаялись. За это смерть через повешение и позор на весь ваш род будут заменены каторгой.
Гольц, как пораженный громом, с ужасом в глазах посмотрел на майора, обернулся на карлика, и тот кивнул.
– Все верно, Гольц. Это в ваших интересах. Все свое имущество вы отпишете нам. Половину господину майору, половину мне, и я не буду вам мстить.
Гольц обессиленно упал на стул.
– Хорошо, – еле слышно проговорил он, – я все расскажу.
Уильям и Луй Ко несколько дней жили в землянке в чаще леса. Свояк Пея использовал ее во время незаконной охоты и там прятал и разделывал туши убитых оленей и свиней. Охотиться в лесах рядом с Бирмингемом не позволялось. Это были угодья ландстарха. Но зажиточные и ушлые крестьяне, жившие в округе, давно научились обходить запреты. Ландстарх на охоту не выезжал. Дичи было много, а с лесными егерями всегда можно было найти общий язык. Серебро и гулящие девки, частенько привозимые свояком егерям, решали все проблемы.
В землянке было тепло, но сыро. Сквозь толстый слой земли и травы сочилась влага. Сама землянка была маленькой и едва вмещала двоих.
Луй Ко сразу скептически отнесся к этому убежищу. Он походил вокруг землянки и, открыв скрипучую дверь, заглянул внутрь. Оттуда пахнуло сыростью и затхлым запахом хвойных веток.
– Мы тут сдохнем, – выразил он свое мнение. – Медленно, но сдохнем от чахотки. Заболеем, Уильям, и сдохнем, как каторжники.
Уильям сидел на пеньке в женском платье и чихал.
– Апчхи! А что ты предлагаешь, Луй Ко? Апчхи! Мы еле вырвались из облавы, посидим здесь недельку-другую. Нас перестанут искать, и тогда тронемся на восток.
– На восток нельзя, – не согласился Луй Ко. – Они тоже не дураки. Понимают, что мы прячемся и бежим на восток. Там нас ждут. Силы на поиски брошены немалые. Даже как-то неожиданно быстро. Надо идти на север.
– Куда? – удивился Уильям.
– В Хволь и дальше. Нам надо спрятаться у Артама.
Уильям несколько секунд непонимающе смотрел на шуаньца.
– Как ты себе это представляешь? – спросил он.
– Мы поменяемся местами. Бабой стану я, а ты станешь кучером. У постоялого двора, где ты меня освободил, расположена деревушка. На отшибе отдельно стоит большой зажиточный хутор. Я там оставил карету и пару лошадей. Заплатил хозяину за содержание. Мне надо туда добраться. Половину пути мы уже проделали – до дома свояка твоего, старого бандита. И ты сам должен понять, это не схрон, это ловушка. Если нас обложат, не вырвемся.
– Ты думаешь, что нас тут будут искать?
– За тебя, Уильям, предлагают огромную сумму, пять сотен золотых. У любого крестьянина голова свернется от таких денег. И твоих знакомых бандитов в Бирмингеме могут прижать. Они скажут, что отвезли тебя к свояку. Свояк тоже не будет отпираться и сдаст нас.
Уильям, угрюмо уставившись себе под ноги, раздумывая над словами шуаньца, с минуту сидел молча. В чем-то Луй Ко был прав. Но ему не хотелось верить в предательство Сороки. Он знал его много лет, и тот дорожил своей репутацией. Но деньги могли изменить принципы строго бандита… или пытки. Он посмотрел в лицо Луй Ко.
– Как ты себе представляешь наш побег? Мы пешком выберемся из леса и пойдем по дороге?
– Нет. Выберусь я один и доберусь до кареты. Найму кучера, и он довезет меня до окраины этого леса. Ты будешь ждать меня на той опушке, где нас высадил старый хрен. Идти до нее не больше часа. Я сегодня же уйду, а ты через три дня начнешь выходить к этой опушке и ждать до вечера. Там мы и встретимся.
– А если не встретимся? – спросил Уильям.
– Тогда делай, что посчитаешь нужным. Больше трех дней не жди – или уходи, или продолжай прятаться. Не бойся, я не выдам тебя. На такой случай у меня есть яд. Приму его.
– Может, вместе пойдем? – растерявшийся от слов шуаньца, предложил сыщик.
– Вдвоем очень опасно, Уильям. Мне одному проще скрываться. Просто тогда, когда меня поймали, я дал промашку. Недооценил мастерство людоловов. Ушел от одних и попал в руки других. С ними был маг-ловец, он меня опознал по слепку ауры. Подпустили и оглушили магией. Теперь я на такой фокус не поймаюсь. Ну, что решаем?
Уильям вздохнул, подошел к Луй Ко и обнял его.
– Иди, Луй Ко. Ты мне стал как брат. Береги себя.
Луй Ко ответил на объятия. Тоже прижал к себе сыщика и так постоял, крепко обнимая Уильяма, пару секунд. Затем отстранился и отвернулся, Уильям заметил, как на глазах шуаньца навернулись слезы.
Не поворачивая головы к сыщику, шуанец сказал:
– Ну, я пошел, – и направился к густым кустам. Уильям смотрел ему вслед, и его чувства разрывались. Он душой хотел идти вместе с Луй Ко, который за время, проведенное вместе, стал ему другом. А разумом понимал, что шуанец прав, им надо на время разделиться.
Луй Ко скрылся за густыми ветвями, а Уильям, опустив плечи, медленно побрел в землянку. Ему предстояли томительные часы ожидания и необходимость продумать план на случай, если он останется один…
Второй день светило Яри и подсушило дорогу. Энея в мужском наряде ехала рядом с Перо на облучке возка и молчала. Она за внешней невозмутимостью скрывала печаль своей души. Ее миссия в столице не удалась. До короля не дошли сведения о заговоре на севере. А ее саму ищут церковники и шпионы кангана. Чем дальше они удалялись на северо-восток, тем больше встречали подозрительных личностей.
На постылых дворах появлялись и исчезали небольшие отряды наемников.
Она ловила на себе их мимолетные внимательные взгляды, и они сползали с нее, как грязь. Пока им удавалось скрываться. Но силы, задействованные в ее поимке, обескураживали. Она даже не догадывалась о размахе заговора. А он был огромен. Несмотря на все это, Энея держалась.
Судьба здорово ее побила и надругалась. Заставила принять самое нелегкое решение в жизни и предать свою жизнь тому, кто разрушил ее семью и благополучие, кто обрек ее и сестру на вечный позор. Она, дочь арестованного и объявленного врагом короны риньера, изнасилованная офицерами, отдала себя в руки простолюдину и стала следовать за ним, отрекшись от родства. Она могла бы предать его, выдать церкви, объявив себя жертвой, и спасти свою жизнь. Но не честь. Вместо этого она выбрала тяжелую дорогу борьбы в надежде вновь обрести благородство происхождения и даже славу вместе со своим избранником.
Она в нем не ошиблась. Уильям доказал, что он достоин высшей награды, и она всю себя отдала, помогая ему в этом, и не пожалела ни разу. Любила ли она его? Энея уже в который раз задавалась этим вопросом и каждый раз давала себе ответ, что нет, не любила. Ее чувства к мужчинам были растоптаны вместе с потерянной девичьей честью. Но она испытывала к нему огромную благодарность, что он не прогнал ее, не надругался, не высмеял и не использовал, как постельную девку, на что имел полное право. Наоборот, он был с ней нежен, честен и относился с огромным уважением. Она тоже не испытавала особой любви с его стороны, но дорожила тем, что он ей дал, – верность, защищенность и доброту. С ним она вновь смогла обрести чувство собственного достоинства. Это был правильный выбор для них обоих, не сомневалась она.
Чем дальше они отъезжали от столицы, тем настойчивее ее посещали мысли, что они едут не туда, куда надо. Она не могла объяснить словами это себе и Перо. Но там внутри ее женская интуиция ей говорила: им надо поменять маршрут. Особенно она обострилась после утренней встречи с отрядом из пяти всадников, которые везли связанной молодую девушку, чем-то отдаленно похожую на нее.
Энея спустилась в зал трактира, чтобы позавтракать. Они сели с Перо за стол, заказали себе яичницу, хлеб, жареные колбаски и стали ждать.
Читать бесплатно другие книги:
