Найди меня под облаками Володарская Ольга
– Тогда и специальный двойной чайник. Лист должен хорошо распариться, потомиться, чтобы раскрылся его вкус и аромат.
Иван много знал о Турции, потому что много раз бывал в ней. Ездил не на отдых, а по работе, и тесно общался с местными, гостил в их домах. Советовал Тане не судить обо всех по наглым торговцам и озабоченным отельным барменам, которые не пропускают ни одной юбки. Эти его самого коробили. Поэтому Иван квартиру снял не в туристическом, а в турецком квартале. И покупать собирался в таком же.
– Ты с таким интересом смотришь на пиратские яхты, – заметил он. – Хочешь покататься?
– Очень.
– Тогда давай, как спустимся с горы, так и поедем.
– А разве прогулки не дневные?
– Есть и вечерние. «Сансет» называются.
– То есть мы увидим закат?
– И поужинаем. Если захочешь, выпьем шампанского.
– А купание будет?
– Ты голышом собираешься?..
– В сумке купальник, – улыбнулась она.
Таня рано встала. И, позавтракав, отправилась на шопинг. Нужно было что-то прикупить для смены. А еще платье. И босоножки. Когда она продралась через палатки с фейками, нашла несколько больших сетевых магазинов. Ранее она в таких не одевалась и не представляла даже, что есть футболки по 200 рублей. У нее столько люксовой и просто дорогой одежды скопилось с «брачных» времен, что она вообще себе ничего не покупала за последний год.
Вещи в магазинах, на которые она набрела, были, конечно, не самого лучшего качества, зато они без фальшивых логотипов и выбросить их не жалко после нескольких стирок. Если бы Таня, покидая Москву, знала, что встретит Ивана… Нет, даже не так! Если бы она могла допустить хотя бы мысль о знакомстве с мужчиной, то взяла бы с собой что-то нарядное. Перед Шри-Ланкой по настоянию Виктора она накупила массу вещей для жаркого климата. И среди них были потрясающие платья, юбки, топики. Но фирменные шмотки остались дома, и пришлось Тане помучиться, чтобы найти в «Вайкики» и «Коттоне» что-то эдакое. Но она смогла! Кроме пляжной одежды приобрела миленький сарафан и плетеные босоножки, правда, из кожзама. И его, и их она надела на свидание с Ваней. А в новую сумку, без пальм и кричащих надписей, положила купальник, тунику и сланцы. На всякий случай.
Они допили чай, Иван расплатился. Он сегодня ел говядину, а Таня овощной салат с полюбившейся пресной лепешкой. Она перестала употреблять мясо и рыбу после того, как… Пропала ее дочь! Не умерла – пропала. Таня все еще не желала мириться с потерей. И верила в чудо…
Как завещала Ангелина.
– Что-то ты погрустнела, – услышала Таня голос Ивана.
– Нет, – встряхнулась та. – Я просто задумалась.
– О чем, если не секрет?
– Может ну его, этот «Сансет»? Пойдем просто искупаемся?
– Я бы с радостью, но плавок при мне нет.
Одет Иван сегодня был во все белое: футболку, шорты, кеды. Сумки нет. Телефон, ключи и деньги по карманам.
– А как бы ты с яхты нырял? Голышом?
– Я не собирался купаться. Только любоваться тем, как это делаешь ты.
– Что нам мешает зайти в ближайшую лавку за плавками?
– Мое нежелание. – Она приостановилась и вопросительно на него посмотрела. – Для меня сейчас вода холодная. Я не хочу в нее нырять…
– Двадцать пять – холодная?
– Неделю назад была двадцать семь, я купался. А сейчас зябко.
– Какой ты неженка!
Иван раскатисто рассмеялся:
– Да я опять болтаю! Мне татуху набили позавчера. Пока нельзя мочить. А так я в Крещение в прорубь ныряю и ничего…
– И где татуха? – Те участки тела, что доступны взору, были чистыми.
– На плече. И сейчас, если что, под рубашкой заживляющий пластырь размером со школьную тетрадь.
– Что набил? – полюбопытствовала Таня.
– Картину Пикассо.
– Опять прикалываешься?
– На этот раз нет. Реально Пикассо. Моя любимая его картина. Били пять часов, но еще коррекция потребуется.
За этим разговором они дошли до фуникулера, заняли кабинку и начали спуск.
– Иди купайся, я подожду тебя в кафе, – предложил Иван, когда они достигли конечной точки.
– Мне одной не хочется…
– Тогда пошли в порт, возьмем билеты на «Сансет».
– Он далеко?
– Нет, минут пятнадцать идти. Но мы можем взять такси.
– Пешком, – мотнула головой Таня. По этому милому городку хотелось прогуливаться, главное, следить за движением, никто из водителей не соблюдал правил.
И они потопали. Оказалось, до порта она совсем чуть-чуть не дошла утром.
– А это что за дяденька? – спросила Таня, указав на памятник, стоящий на площади.
– Мустафа Кемаль Ататюрк, самый почитаемый в Турции человек. Тут повсюду памятники ему, как в СССР Ленину.
Ей было все интересно. Таня много путешествовала, но мало знала о тех странах, где бывала. Виктор занимался организацией их отпусков, и главным для него было отдохнуть самому и развлечь детей. Поэтому они обычно летали в теплые края, а там, конечно, не только купались и загорали, но и катались на джипах, лодках, слонах, посещали парки аттракционов, дельфинарии, смотровые площадки. А Тане хотелось на скучные, по мнению мужа, экскурсии по храмам, развалинам. Да просто по базарам и блошиным рынкам. В них дух страны…
Но нет, ее интересы не учитывались! Она жена и мать и должна находиться с семьей, ни один из членов которой, даже Ангелина, не желает ползать по разрушенным еще в прошлом веке строениям.
Таня с Иваном вышли к порту. Некоторые яхты стояли на приколе, другие причаливали под бодрую музыку. Пахло жареными каштанами и кукурузой – их продавали поодаль. А еще мидии, на вид неаппетитные. Но их покупали.
– Хочешь что-нибудь? – спросила Иван.
– Каштанов.
Он купил ей пакетик и пошел договариваться о морской прогулке. Таня уселась на лавку под раскидистой пальмой и принялась есть. Каштаны она полюбила, когда была беременной, и они с Витей отдыхали в Ницце. Там их на каждом шагу продавали. От них ее не тошнило, вот и грызла их постоянно, точно белочка.
Опустошив упаковку, Татьяна сыто выдохнула и в этот момент поняла, что наконец расслабилась. Ее перестали мучить страхи. Теперь ей думалось, что никто ее не преследовал, она себе это придумала. Ей ничего не угрожает, так что можно наслаждаться жизнью… Тем более в ней появился Иван.
Таня хоть и была в отношениях не опытна, понимала, что он может просто с ней играть. Увидел, понравилась, решил закрутить короткий курортный роман. Сейчас все красиво, но как только они переспят, он потеряет к ней интерес. Не совсем, но градус внимания снизится. Через неделю же (она забронировала отель на девять ночей) он проводит Таню до такси и с облегчением выдохнет. Все, можно искать новую женщину, благо их в курортном городе полным-полно.
– И пусть, – сказала себе она. – Неделя, но моя. Я возьму от нее все и вернусь в Москву. Главное, не влюбляться!
И тут Таня поняла, что врет самой себе. В главном врет… Она уже влюбилась! И если все будет развиваться по придуманному ею сценарию, она изведется. Как сильно, пока не осознавала. Все ее предыдущие любови были юношескими, невинными-наивными. В сознательном возрасте она один раз увлеклась. И сильно. Воспылала чувствами к педиатру, наблюдавшему близнецов с года до трех. Но Таня не могла себе позволить адюльтер, поэтому держала эмоции при себе, а в конечном итоге, дабы не поддаваться искушению, нашла другого врача. Сейчас же она в разводе, Иван тоже, и у них может получиться что-то серьезное.
– Танюша, пойдем. – Он подошел и протянул ей руку. – Яхта ждет нас.
– Здорово! И какая?
– Увы, не пиратская. Ни на одной сегодня нет вечерней прогулки. Я взял маленькую. Покатаемся на ней. А на «Черной жемчужине» в другой день.
Он вел ее за руку, и Таня млела. Рядом с Иваном она чувствовала себя Дюймовочкой, и это при ее ста семидесяти пяти. Виктор был ниже ее (хотя почему был?) и не отличался мощным телосложением. Он худо-бедно вынес ее, беременную, чуть располневшую, из загса. А Иван как пушинку бы поднял. Он выглядел как настоящий богатырь, высокий, мощный, с большими ручищами и ногой размера сорок седьмого. Не скажешь, что инженер. И как он такими огромными пальцами по кнопкам компьютера попадает? Может, у него какая-то эксклюзивная модель?
Они подошли к яхте среднего размера. Две палубы, плюс трюм, в котором вполне комфортная каюта. Таня каталась на подобных с семьей.
Капитан пригласил их на борт. Уселись на второй палубе.
– Я хочу, чтобы ты кое-что обо мне узнал, – проговорила Таня, пока яхту готовили к отплытию.
– Та-а-к… – Иван чуть напрягся. – Ты все еще замужем?
– Нет, – хмыкнула Таня. – Но мое откровение будет косвенно связано с развалившимся браком… Дело в том, что… – И замолчала, стесняясь продолжить.
– Муж все еще тебя любит и хочет вернуть? – попытался угадать Иван.
Она мотнула головой.
– У меня не было никаких отношений после развода, – выпалила-таки Таня. – В том числе несерьезных, типа, для здоровья. Более того, я ни на одно свидание не сходила за этот год.
– Даже кофе попить?
– Нет.
– Почему? – Она пожала плечами. – А почему ты с таким смущением об этом сообщаешь? Я очень этому рад. Значит, ты не разменивалась и…
– И?
– Ждала меня!
Она решила, что он опять прикалывается, но Иван подсел к ней вплотную, обнял и тихо, но очень убедительно проговорил:
– Я из тех, кто, начиная отношения, надеется на счастливый конец. И под концом я подразумеваю: они умерли в один день, прожив долгую жизнь вместе.
– Только не говори, что тоже меня ждал…
– Врать не буду, связи были. Но не с теми, как я теперь понимаю. А как тебя увидел, озарило… – Он взял ее за подбородок и развернул лицом к себе. – Теперь моя очередь признаться: я не просто так оказался в том кафе. Понял, на какой пляж ты идешь, и отправился следом. Я видел, как ты плавала, как улыбалась закату. Но подходить не стал. Я сел в кафе и загадал: «Если это моя судьба, она зайдет сюда!» И ты вскоре появилась.
– Просто сюжет для мелодрамы, – пробормотала Таня, снова смутившись.
– Я романтичный идиот, каюсь.
– Романтичный инженер с внешностью богатыря… Да ты просто чудо природы!
– Так меня и называли в юности – Чудо-юдо. Я был огромным, нескладным, лохматым, очень застенчивым. Я прятался по углам, а когда неожиданно выходил, все пугались. Особенно девушки. Думал, умру девственником.
– Когда же ты преобразился?
– Я в глубине души все тот же. Но внешне начал меняться на втором курсе универа, когда занялся регби. Меня взяли в команду из-за габаритов, я в теории мог без труда снести несколько игроков. Но я же Чудо-юдо, прячущееся по углам, какой из меня нападающий? Спасибо тренеру, смог меня наставить.
– Каким образом?
– Сказал, начнешь побеждать, все девки твои. А мне как раз тогда очень нравилась одна сокурсница. Для нее я и старался.
– И она стала твоей?
– Много позже. Через три года после окончания универа. И она вышла за меня. Но успех у остальных девочек я имел. И ребята начали уважать. Появилась уверенность в своих силах. Я в отличие от других спортсменов вуза стал даже лучше учиться.
Меж тем они уже отчалили. От разговора их отвлек капитан, предложил прохладительные напитки. Взяли по газировке и стали любоваться пейзажами. Днем сверху, сейчас с моря. С любого ракурса красиво.
– Купаться будешь? – спросил Иван.
– Обязательно.
– Тогда иди переодеваться.
Она спустилась в душевую, чтобы сделать это. Надев купальник, придирчиво посмотрела на себя в зеркало. Выглядит хорошо: занятия в зале даром не пропали. Правда, есть растяжки на теле, но она их не стеснялась. Нормально для рожавшей женщины иметь их.
Таня вернулась на палубу, с нее же и нырнула, яхта как раз пришвартовалась. Она плавала, а Иван наблюдал за ней и улыбался. Его глаза прятались за темными стеклами очков, но она знала, что под ними сейчас собрались лучики морщинок. Белые, в отличие от загорелого лица. Ей нравились они…
– Русалка, выныривай! – крикнул Иван. – Я уже соскучился.
– Еще пять минуточек.
– Скоро закат, а тебе еще нужно ополоснуться и переодеться.
Она уже и сама видела, что солнце опускается к горизонту. Осень, темнело рано.
Таня сделала один кружок и взобралась на яхту. Пока она приводила себя в порядок, им накрыли стол (продукты привезли на моторке из ресторана в порту).
– Это для меня, – Иван указал на тарелку с креветками и кальмарами, – это для тебя, – салат и что-то похожее на блины с начинкой, – это для нас! – На столе в ведерке со льдом стояла бутылка шампанского.
Уселись. Чуть на расстоянии, но соприкоснувшись коленями. Иван открыл шампанское, разлил его, а тут и закат. Таня много их видела, все были прекрасными, но этот… Он показался особенным, ведь она вместе с Иваном наблюдала за тем, как солнышко тонет в глади моря.
Они выпили за «Сансет» и принялись за еду.
– Какая вкуснятина, что это? – набив рот «блинчиком», проговорила Таня.
– Гюзлиме со шпинатом. Тут еще с картошкой и сыром. Не думал, что тебе придется по вкусу эта крестьянская еда.
– Почему же?
– Ты привыкла к другому, так ведь?
– Я выросла в семье медсестры и водителя «Скорой помощи». В детстве для меня печенье с маслом было самым лучшим лакомством. А когда меня отвозили к деду в деревню, я пареную репу уплетала за обе щеки. Так что к крестьянской еде я привыкла.
– Но с мужем ты жила в достатке?
– Да, и в ресторанах вкушали изысканные яства. А дома по-простому питались: сырники, пюре с котлеткой, борщ, капуста тушеная или морковный пудинг для… – Она хотела сказать «для дочки», но остановилась. О ней рассказывать Ивану рано. – Для того чтобы организмы получали больше витаминов.
– У вас был повар?
– Все сама. Этими самыми ручками. – Она поиграла пальцами. Иван перехватил ее кисть, поцеловал ее и не отпустил.
Стемнело стремительно. И стало прохладно.
– Пора возвращаться, – сказал Иван и обнял ее, чтобы согреть.
– Да, пора. – Она вжалась в него, так не хотелось, чтоб этот день заканчивался.
– Если я приглашу тебя в гости, это не будет наглостью?
– Я с удовольствием посмотрю на твою квартиру в турецком квартале.
– Она самая обычная, к тому же не моя, – хмыкнул Ваня. – И там легкий бардак, уж извини.
– Ничего.
Он что-то крикнул по-турецки капитану, и тут же заурчал мотор яхты.
Когда она тронулась с места, Иван легко приподнял Таню и усадил себе на колени. Их лица оказались на одном уровне. Губы близко-близко. Она понимала, что сейчас ее поцелуют. Она желала этого, но и страшилась. А вдруг не произойдет чуда, и бабочки, что сейчас порхают в ее животе, сложат крылья…
И вот его губы коснулись ее губ. Нежно, даже робко. Волоски его усов и бороды защекотали ей кожу. Это было непривычно. Тот, с кем Таня целовалась до этого, был всегда гладко выбрит. Что же касается юношеских любовей, то они могли похвастаться только пухом над губами. А тут борода! Ей почему-то казалось, что целоваться с мужчинами с растительностью на лице неприятно. Оказалось, ошибалась.
Губы Ивана стали более требовательными, но не наглыми. Бабочки в животе Тани не только не сложили крылья, а принялись махать ими более интенсивно. Они кружились в хороводе, а потом взмыли вверх, и непроизвольно… А еще неожиданно для самой себя… Таня застонала. Она ни разу в жизни не делала этого, целуясь. Это так ее смутило, что она отстранилась. Чтобы это не показалось странным, покрыла поцелуями его шею. Теперь Иван не сдержался и… Нет, не застонал, а охнул.
– Быстрей бы на берег, – пробормотал он.
– Да…
– Надо остановиться.
– Надо. – А губы сами тянулись к его коже. Она была чуть солоноватой, все же весь день на жаре, но Тане было плевать на это.
К счастью, они причалили. Иван, дав чаевые капитану и матросу, взял Таню за руку и повел к дороге. Он ничего не говорил. Молчала и она. Они поймали первое такси, сели в него и поехали. Не целовались, чтобы не смущать водителя, но Иван гладил ее по ноге, а Таня теребила волосы на его затылке. На подъезде к дому встряли в пробку.
– Выйдем тут, – бросил таксисту Иван. Хоть он говорил по-турецки, Таня его поняла.
И, выбравшись из машины, они побежали. Дешевые туфли из дерматина пережимали ступни, но Тане было плевать на это. Она готова была в кровь их стереть, лишь бы поскорее оказаться с Иваном наедине. И вот они в подъезде. По ступенькам тоже бегом – лифт нужно ждать, он на пятом, а им на третий. Когда Иван отпер дверь, они ввалились в квартиру и тут же бросились в объятия друг другу.
Глава 3
Она выбралась из кровати и на цыпочках прошла в кухню. Смертельно хотелось пить. Есть тоже, но голод Таня терпела с легкостью. Светало, и она не стала включать лампочки, чтобы не тревожить Ивана.
Налив себе воды из кувшина, она жадно выпила стакан. Хотелось фруктов, но в холодильник за ними лезть Таня постеснялась (некрасиво без разрешения). Она знала, они там есть, ведь они перекусывали ими ночью. Иван приносил фрукты и напитки в постель. А в ванную относил Таню на руках. И мазал ее стертые до крови ступни мазью.
Таня глянула на них. Уже не так страшно выглядят и почти не болят. Она налила себе еще воды и выглянула в окно. За ним – горы. Третья линия от моря, настоящий Турецкий квартал. Она глянула на часы, пять утра, значит, скоро зазвучит азан.
– Ты чего встала? – услышала она голос за спиной.
– Захотела пить.
– В следующий раз буди меня, я принесу.
– Вань, я ж не инвалид.
– Но ножка у тебя болит. – Он подошел к ней и так сильно обнял, что косточки захрустели. – Прости, я не рассчитал силу. Это от переизбытка чувств…
Таню они тоже переполняли, но она сдерживалась. Если б дала себе волю, затискала бы Ваню до смерти, а потом выдала: «Я не хочу с тобой больше разлучаться!»
Они за прошедшие часы несколько раз занимались любовью, и каждый акт был прекрасен. Даже первый, болезненный для женщины, что воздерживалась долгое время. Зато какой взрыв эмоций! Они даже до спальни не дошли, упали в гостиной на пол, покрытый искусственной шкурой. Потом Иван отнес ее в душ, они приняли его вместе, не переставая целоваться.
– Тебе же нельзя мочить татуировку, – вспомнила Таня, ощутив под своими ладонями пластырь.
– Начхать на нее.
Второй раз они занялись любовью в душе. Это было проблематично из-за габаритов Вани, но он так легко поднял Таню, что все получилось.
Уже в спальне они мазали друг друга лечебной мазью, он ее ноги, она его плечо. Татуировка оказалась странной.
– Что это за фигня? – спросила Таня, увидев какие-то непонятные черно-бело-синие фигуры на сером фоне.
– Картина Пикассо «Арлекин и женщина с ожерельем», – рассмеялся Ваня. – Шедевр, между прочим.
– Странно, что его с легкостью повторил татуировщик из обычного салона. И где же это выставляется?
– В Париже. В Центре культуры и искусства Жоржа Помпиду. На меня эта картина произвела колоссальное впечатление.
– А я Шишкина люблю. И Сезана. Твой мастер сможет набить мне «Утро в сосновом бору»?
– У тебя уже есть татуировка, хватит, пожалуй. Не скажешь, что подвигло тебя?..
– Как-нибудь в другой раз, – выпалила Таня. Тату тоже было связано с дочкой, даже сейчас говорить о ней – рано. Да и не к месту. – А теперь покорми меня чем-нибудь. Лучше фруктами.
– Этого добра навалом. Я на рынке вчера столько всего накупил.
Он притащил целое блюдо, на нем и виноград, и инжир, и персики, а еще экзотические драконий фрукт и папайя. Оказалось, в Алании выращивают и такое.
Наевшись, они легли спать. Но через какое-то время пробудились, чтобы еще раз заняться любовью. Уже на удобной кровати, размеренно, долго, с прелюдиями. О некоторых Таня узнала впервые – муж ее сексуально не просвещал. Не хотел раскрывать? Боялся, что загуляет? Или самому было неинтересно все это «баловство»? Таня не знала, они с Виктором почти не говорили по душам…
– Танюша, ты голодна? – спросил Иван, отлипнув наконец от нее.
– Есть такое.
– Чего желаешь?
– Фруктов.
– Ты ж моя райская птичка, – с умилением проговорил он и достал фрукты из холодильника. – А я как пещерный человек хочу мяса! Тебя не смутит, если я буду готовить его при тебе? – Она покачала головой. – У меня гриль на балконе. Есть стейки, пойдем пожарим?
– Я – «за».
– И заварим чаю. – Он указал на плиту, на которой стоял двойной чайник. Один большой, второй, поменьше, сверху. Таня впервые такой видела. – Вот в нем он получается очень вкусным.
Они оделись и вышли на балкон. Таня с фруктами, Иван со стейками. До этого он организовал все для чаепития.
– Чем сегодня хотела бы заняться? – спросил он.
– Просто быть с тобой, – честно ответила она.
– Тогда ничего не планируем. А если ты захочешь гюзлиме, мы поедим их в ближайшей закусочной. Тут идти три минуты. Или лучше закажем доставку?
– Нет, нет мы спустимся. У меня же есть сланцы.
– А в закусочной – попугай. Говорящий!
– И много слов знает?
– Три. И все они русские. Первое «иди», второе – предлог «на», а третье неприлично вслух произносить.
– Турецкий попугай ругается нашим матом? – расхохоталась Таня.
– Я тоже обалдел, когда впервые туда зашел. Только порог преступаю, а меня тут же посылают. – Иван уже разогрел гриль и сыпал на стейки перец. – Приемный он, попугай. Залетел в закусочную с перебитой лапой. Облезлый был, больной. Выходили. Когда Абдула (так его зовут) оклемался, начал что-то орать. Хозяева не понимают. А тут у нас в квартале туристов почти нет, поэтому не сразу въехали, что он матюгается.
Пока он это рассказывал, Таня поражалась, что есть такие легкие в общении мужчины. С Витей ей было сложно. Он грузил ее. Даже если они выбирались вдвоем на «романтическое» свидание в честь годовщины свадьбы, муж то о каких-то своих проблемах рассказывал, то обсуждал оценки детей, то мягко, но настойчиво указывал Тане на те ошибки, которые она допускает. Делая комплимент, муж не забывал добавить пожелание. Типа, тебе очень идет эта прическа, но в следующей раз не распускай волосы, они могут в тарелку упасть. Женщина, что живет с пьяницей, дебоширом, тунеядцем, сказала бы – тоже мне проблема! Деньги носит, детей любит, обо всех заботится, чего тебе еще надо, зажравшаяся ты дрянь? И была бы по-своему права. А Тане не хватало именно легкости в отношениях (о любви уже не мечтала). Витя был вечно напряженным. Контролировал и себя, и подчиненных, и членов семьи. В том числе мать. Она одна его вырастила, и он, разбогатев, дал ей все, что можно купить за деньги, но только не свободу. Не позволил съехаться с мужчиной, которого она выбрала, перебраться жить в другой город, сделать подтяжку. Виктор не тиранил, но сильно давил. И только Ангелина не поддавалась. Она ускользала из его сжатого кулака. Поэтому у них были натянутые отношения…
– Ты опять погрустнела, – заметил Иван. Он был очень внимателен. А Таня… Она не могла не вспоминать о дочке. Да и не хотела, поэтому сделала татуировку в ее честь.
– Нет, я просто задумалась.
– О чем?
– О том, что вчера забыла позвонить сыну. – И это было правдой. – Он участвовал в научной выставке, а я даже не спросила, какое место занял.
– А говорила, не вундеркинд!
– Нет, он одаренный и старательный. Но без каких-то сверхспособностей. Твой чем увлекается?
– Рэпом. Как и все его приятели. Для них учеба – отстой. В том числе в музыкальной школе. Он ходил, бросил. Сейчас записывает с корешами какие-то треки… Я ни черта не понимаю, о чем они. Надо же поддерживать, я стараюсь, но…
– Это же прекрасно, когда твой ребенок творит.
– Если в свободное от занятий время, то ради бога. Ему скоро четырнадцать, надо думать о поступлении в вуз.
– Какой ты нудила, оказывается, – хохотнула Таня.
Иван поддержал ее смех.
– А еще так себе повар, стейки снимать пора, они горят.
Они поели. После выпили чаю. И пошли досыпать.
В обед выползли из дома, чтобы посетить закусочную с матерящимся попугаем. Думали сходить на море, но так не хотелось удаляться от дома, где их ждала удобная кроватка. И они поплавали в бассейне.
Вечером, когда уже стемнело, а все еще не появилось желание выходить в люди, они снова засели на балконе. На сей раз жарили овощи и сосиски.
– Поедем послезавтра в Бодрум? – предложил Иван. – Это не очень далеко, часов восемь езды. Я возьму напрокат машину, и мы с тобой с ветерком…
– Я с радостью.
– Очень красивый город на Эгейском море. Там сейчас не жарко, так что купаться будет не комфортно. Поэтому завтра я предлагаю тебе насладиться пляжем, а сам я кое-какими делами займусь. Все забросил, надо наверстать.
– На сколько дней поедем?
– Зачем загадывать?
– То есть мне с собой брать все?
– Да, – просто ответил он. – Задержимся на столько, насколько захотим, а потом либо вернемся, либо отправимся в Стамбул.
– Как же машина?
– Возьму ее в аренду у фирмы с филиалами во всех крупнейших городах.
– А если мы поедем не послезавтра, а дня через четыре? Хочу накупаться вдоволь. – Ей вдруг показалось, что на нее давят, пусть и мягко.
– Ты погоду смотрела? Завтра последний солнечный день. Потом дожди. А в Бодруме как раз солнечно.
И они договорились выехать послезавтра часиков в шесть утра. А эту ночь и утро провести вместе.
На следующий день, ближе к обеду, Иван проводил Таню до отеля. Она тут же оделась во все пляжное и помчалась на море. Вернулась к окончанию ужина, быстро перекусила тем, что осталось, немного развлеклась, посмотрев анимационную программу, выпила бокальчик вина и пошла собирать вещи. Завтра рано вставать!
Читать бесплатно другие книги:
