Наперегонки со счастьем. Для тех, кто потерял смысл жизни Корнелюк Алексей

Глава 11

Я сидел, как обухом ударенный по голове, и не знал, что делать.

Тело застыло в нерешительности, а глаза в растерянности бегали из стороны в сторону.

Я не верил в увиденное! Из порванной коробки вылетела фотография в рамке, которая при приземлении треснула, от чего задняя часть выпала, оголив край фотографии.

С обратной стороны аккуратным почерком был написан текст. Я сразу узнал почерк отца, нагнулся, подобрал фотографию и начал читать:

«Сын, я знаю, тебе нелегко. И если ты читаешь этот текст, знай…

Я всегда любил и буду любить тебя. Прости, что ушёл, не попрощавшись.

В нашем месте, где мы так любили с тобой разбивать палатку…»

С нарастающим любопытством и трепетом я перевернул фотографию и увидел знакомый мне утёс. Это было самое настоящее магическое место. Под скалами бушевало море, а ночью луна красиво озаряла этот почти фантастический пейзаж. Снова перевернув фото, я продолжил читать:

«… там, между двух вековых сосен, которым мы с тобой в шутку дали имя, я оставил для тебя подарок. Доверься своему сердцу и езжай в наше место, как только сможешь. Люблю, твой папа».

Я перечитал текст не меньше пяти раз и, только когда убедился, что ничего не упустил, бережно положил фотографию во внутренний карман куртки.

Отец подчеркнул слово "езжай", словно делая на этом акцент. Он никогда не любил самолёты и всегда садился за руль, даже если нужно было ехать за тридевять земель.

Помню, когда он приезжал меня проведать, мы сразу шли на кухню, и под чай с пряниками папа рассказывал одну историю за другой. Тогда время незаметно пролетало. Я улыбнулся, в ярких красках вспоминая все детали…

Даже если он долго не спал, он всегда сначала рассказывал, что с ним происходило в пути, с какими людьми он познакомился, пока подбрасывал их. И всегда, всегда подытоживал истории выводами, чтобы закрепить в памяти полученный опыт.

Но какой из меня водитель на большое расстояние? Я сидел, вжавшись в водительское кресло, чувствуя, как страх подкрадывается и оголяет все опасения, которые могут меня ждать во время пути.

Самое далёкое, куда я ездил – это дача. И всё. Ну ладно, один раз приятеля подбрасывал в соседний городок.

– Неужели отец хотел, чтобы я поехал за рулём?

Как только я это произнёс, на капот приземлилась ворона и, собрав крылья, громко каркнула. Птица повернула голову, и мы встретились глазами.

– Ты это мне? – сказал я, как будто птица сможет мне ответить.

Вместо ответа ворона ещё раз каркнула и, ударив клювом о капот, стремительно улетела.

***

Читатель, пока я из прошлого думаю над тем, как истолковать эти знаки, я из будущего вставлю свои 5 копеек.

Интуиция очень странная штука, её как бы нет, но она в то же время есть. И это был тот самый момент, когда я, сидя какое-то время в шоке, решил к ней прислушаться.

И теперь спустя время стараюсь на тонком уровне ощущать, как пространство реагирует на мои заданные вопросы.

Ответ может прийти каким угодно образом, разве что кроме столь очевидного, когда ты задаёшь вопрос, а тучки на небе складываются в слова: «Да иди делай уже!». Так бывает только в фильмах, так что задавай вопросы почаще и наблюдай с широко открытыми глазами. О, слышишь? Я помладше уже принял решение и завёл мотор.

Давай, возвращайся в машину. Давай-давай, ещё главу и спать.

Глава 12

Съехав с обочины, я направился в сторону выезда из города.

Сомнения всё так же били тревогу и без остановки подкидывали всё новые вопросы: «А если на дороге что-то случится? Домкрат, аптечка, запаска есть?»

Утвердительно кивая, мой внутренний паникёр всё не успокаивался.

«Да у тебя одежды, зарядки от мобилы, даже зубной щётки нет!»

Это уже были не вопросы, а утверждения, и я прекрасно знал, к чему ведёт меня мой внутренний голосок. Заехать домой, взять, чего не хватало, и ехать себе на все четыре стороны… Но нет, это ловушка.

Доехав до перекрёстка, я развернулся, стараясь держаться правого ряда, и поехал в объезд, подальше от дома.

Если бы я поддался на уговоры внутреннего паникёра и вернулся в квартиру за вещами, я бы никуда не поехал. Страх бы пригвоздил меня к дивану, и на этом приключение бы закончилось.

Крепко сжав руль, я твёрдо решил не останавливаться и ехать, а дальше разберусь по ходу.

К тому же, зубные принадлежности можно купить по пути. Заглянув в правый подлокотник, я увидел запасной шнур для зарядки мобилы. Ну, уже не всё так плохо…

Продолжая держаться правого ряда, я достал телефон, установил его на подставку и вбил конечную точку.

Навигатор на некоторое время задумался и выдал совершенно обычным голосом:

«Время в пути составит 135 часов».

Я присвистнул. Это ещё без учёта еды, сна, да и неизвестно какие дороги меня ждут.

Взглянув на экран, я разобрал пугающую для меня цифру: ехать 10347 километров.

Да я за год столько не наматывал, сколько сейчас предстояло проехать.

По телу прошли мурашки. Не помню, когда я так быстро вписывался в столь рискованные авантюры…

Помню, как однажды мы с друганом на старом Крузаке заехали в дачный посёлок.

Было раннее утро, и алая полоска первых лучиков рассекала плотные серые тучи.

Катимся мы по бездорожью и по сторонам смотрим, тогда только-только стали приходить тёплые деньки и зацвели яблони.

Заприметив надувной бассейн, Лёха затормозил и, поставив машину на ручник, заговорчески произнёс:

– Есть идея, погнали.

Не успел я возразить, как он вылез из тачки, стянул с себя майку со штанами и подошёл к низенькому деревянному забору.

Я вышел за ним и поглядываю то на бассейн, то на друга и спрашиваю:

– Ты чего это удумал?

– Хотел что-то безумное? На, держи. – и, положив ладони на забор, оттолкнулся ногами и ловко перемахнул через заграждение.

Я стою с разинутым ртом и смотрю, как Лёха обходит разбросанные игрушки и на цыпочках идёт в сторону бассейна.

Страх вперемешку с волнением и детским восторгом привёл меня в трепет.

Подойдя к бассейну, он опустил в него одну ногу и, как взъерошенный воробей, встряхнулся от холода.

– Чего встал, пошли! – позвал он меня, размахивая рукой.

Тогда в машине с нами была девчонка, которой и принадлежал этот Крузак, и мне было стыдновато идти за другом, так как на мне были белые трусы.

Ай, сейчас или никогда! Наспех сняв с себя футболку и шорты, я закинул вещи в открытое окно машины и тоже перепрыгнул забор.

Крадясь в сторону бассейна, я почти не дышал, чтобы не разбудить хозяев дома. А когда я подошёл ближе, Лёха начал считать, загибая пальцы.

– На счёт 3. Один… Два… Три!

И мы вместе с прыжка плюхаемся в ледяную воду, и тут Лёха как заорёт! Да так, что почти вся улица, наверное, услышала.

Соседняя собака от шума проснулась и давай лаять, а мы ржём и с ором бежим обратно. Я на ходу сбиваю неваляшку и, чуть не падая и дрожа, подбегаю к забору.

Мокрые, но довольные, с прилипшей землёй к пяткам прыгаем в машину и давай по газам.

Вода стекает по телу, а мы смеёмся, довольные и счастливые…

Вернувшись из воспоминаний, я в последний момент свернул на междугороднюю трассу, чуть было не пропустив поворот.

Улыбка расплылась по лицу. Я взглядом проводил перечёркнутую табличку «Мурманск».

И всё-таки мне казалось, что я что-то упускаю…

Глава 13

Опустив глаза на приборную панель, я прикинул на сколько ещё хватит оставшегося бензина.

Ага, четверть бака… М-да, хреновый из меня математик. Хмыкнув, я стал поглядывать по сторонам в поисках приличной заправки.

Через пару километров показалась знакомая синяя вывеска АЗС. Съехав с дороги, я нашёл свободное место и, заглушив мотор, вышел на улицу.

Обойдя машину, я на глаз проверил шины, и, не найдя ничего необычного, сунул пистолет в бензобак и пошёл к кассиру.

Дверь открылась со звоном от подвешенного над ней колокольчика.

На ходу взяв три… О, вот мои любимые! Наклонившись, я прихватил с нижней полки четвёртую пачку орешков и в свободную руку взял большую бутылку воды.

Я рассыпал перед кассиром всё, чем я только что затарился, и мужчина в очках с отрешённым видом спросил:

– Кофе, энергетики, шоколадки?

– Нет, спасибо. 98-го полный бак, третья колонка. И орешки с водой.

Я рассчитался, смёл в охапку свои припасы и пошёл в сторону машины.

Открыв дверь ногой, я закинул воду и одну пачку орешков на пассажирское, взял свой рабочий портфель, застегнул молнию и закинул на заднее сиденье.

Держа одной рукой пистолет, я размышлял, а не совершил ли я ошибку… Может всё-таки вернуться? Не далеко же уехал, оставлю эту затею до лучших времён…

Цифры на экране колонки перестали бегать, и я, удостоверившись, что в бак моей малышки влезли все 5 тысяч, поставил пистолет на место.

Вернувшись за руль, я, наконец, понял, чего мне не хватало!

Я потянулся к задним сиденьям, запустил руки в разодранную коробку и стал искать мою Соньку.

Сонькой я называл мой старенький, но надёжный диктофон. Раньше я с ним был неразлучен, таскал в заднем кармане джинсов и был всегда готов запечатлеть интересный репортаж.

Но, увы, в городе не так много происшествий, и потихоньку диктофон из моих задних карманов перекочевал в ящик моего рабочего стола.

Нащупав бархатный чехол, я достал Соньку, вытащил и зажал кнопку включения.

Сонька приветливо мигнула и подсветила монохромный дисплей.

Выруливая с заправки, я нажал кнопку записи:

«Привет, э-э-э… дневник? Да, пусть будет дневник. Сейчас…». – я взглянул на дату и время. – «10 мая 2023 года и 15-27, первый день моего спонтанного путешествия и…». – я прижался к правому ряду, чтобы не мешать некоторым машинам, которые, казалось, мчались со скоростью 180 километров в час, затем продолжил. – «Чувствую себя странно. С одной стороны, во мне проснулся детский азарт, и интересно, к чему приведёт меня эта выходка, а с другой – меня не покидают тревожные мысли…»

Я помолчал, отодвинув диктофон от губ.

«Надеюсь… Надеюсь, что, когда я достаточно далеко отъеду от дома, я перестану думать о том, чтобы всё бросить и вернуться. Мне… одиноко и волнительно, так что, мой дневник, ты будешь выслушивать всё то, что лежит у меня на душе.» – чувствуя, как потихоньку у меня расплетается язык, я оживился. – «Не припоминаю, когда я последний раз был наедине с самим собой. Все разы, когда я путешествовал, я был с кем-то – то с друзьями, то с Настей…» – произнося её имя, я напрягся. Не хватало мне ещё уйти в глухую меланхолию и начать плакаться диктофону. – «А сейчас я один, закрыт в этой прозрачной коробочке, где сижу наедине со своими мыслями и меняющимися на фоне декорациями.»