Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира Трофимов Ерофей

– Да что же ты злой-то такой? – слабо возмутился мужик. – Мне же просто интересно. Слыхал я про вас многое, вот и интересуюсь, что правда, а что лжа.

– Потом поговорим, – пообещал парень и все так же бесшумно выскользнул из комнаты.

Выбравшись из дома, он снова перемахнул забор и, чуть подумав, отправился на базар. Найти в крепости приезжих труда не составило. Уже через час Елисей вошел в трактир на базарной площади и, оглядев зал, решительно направился к столу, за которым сидела та самая четверка, что принесла приятеля на подворье. Не спрашивая разрешения, парень сел за стол и, отодвинув от себя тарелку с какими-то объедками, негромко спросил:

– И давно вы ушли кукушку слушать?

Сидевшие за столом мужики, недоуменно глядевшие на него, дружно вздрогнули и отодвинулись от стола, явно готовясь к драке.

– Сидеть, – прошипел Елисей так, что мужики замерли. – Я с приятелем вашим говорил, знаю, кто вы. Если он, конечно, мне правду сказал. Но судя по тому, как вы дернулись, когда про кукушку услышали, все правда.

– А ты откуда такое знаешь? – угрюмо поинтересовался один из мужиков.

– Я много чего знаю, – хмыкнул Елисей. – Его правда конь лягнул, когда вы хотели горцев ограбить?

– Правда. Зверь, а не лошадь. Горцы те дряни какой-то накурились и спать слегли. Вот мы и решили попробовать, – коротко поведал все тот же мужик.

– Варнаки средь вас есть? – прямо спросил парень, поочередно глядя каждому из них в глаза.

– Нет, – решительно качнул головой говорливый каторжник.

– Сараи значит, – усмехнулся Елисей.

– Да ты словно сам из блатных, – удивленно протянул все тот же мужчина. – Вроде мал еще, чтобы по тракту кандалами звенеть, а язык их знаешь. Ты кто такой будешь?

– Пластун я местный, – вздохнул Елисей. – Значится так, мужики. Другу вашему еще долго болеть. А вас в крепости уже приметили. В общем, ежели не хотите, чтоб вас тут всех повязали, уходите. И чем быстрее, тем лучше.

– Куда? – растерянно спросил мужик.

– Ну, куда вы там пробирались? Вот туда и идите.

А в крепости вам делать нечего.

– Просто у тебя всё. Уходите. А как? Жрать что станем? Денег-то нету, – пробурчал другой мужик, взъерошив коротко стриженные волосы.

– А сейчас на что гуляете? – не остался в долгу Елисей.

– Так тут и зарабатываем. На базаре. Силенкой бог не обидел, вот и подряжаемся, кому разгрузить чего, кому перенести. А хозяин за работу кормит.

– Вот и соберите себе харчей в дорогу работой. И чем быстрее, тем лучше. Но сразу скажу. Вздумаете на разбой выйти, пощады не будет. Узнаю, что ваша работа, всех положу, – спокойно, словно обсуждал погоду, пообещал парень.

– И кто из нас варнак после, – буркнул заводила, окидывая взглядом амуницию парня.

– Я не ради добычи охочусь, хотя и от трофеев не отказываюсь, – пожал парень плечами.

– А с Минькой что потом станется? – помолчав, спросил заводила.

– Излечится, отпущу, – отмахнулся Елисей. – Ни вы, ни он мне и даром не нужны. По мне, так главное, чтобы в крепости и окрест все тихо было. Все поняли?

– Поняли, – вздохнул заводила, растерянно перебирая пальцами.

– В общем, так, мужики, – подумав, вздохнул Елисей. – Раз уж у вас с деньгами совсем плохо, три дня вам даю. Но эти три дня чтоб тише воды и ниже травы у меня сидели. Не доводите до греха. Еще раз повторю, пощады не будет.

– Да что ты нас все пугаешь?! – вдруг возмутился третий мужик. – Что же мы, и не люди совсем, чтобы так-то с нами? Ты пойми, казак. Некуда нам идти. Понимаешь, некуда.

В голосе мужика прозвучал такой надрыв, что парень невольно вздрогнул. Помолчав, Елисей сложил руки на груди и, еще раз оглядев каждого из четверки, тихо спросил:

– А как же родня под Киевом?

– А нужны мы той родне? – успокаиваясь, проворчал мужик. – Им себя бы прокормить.

– Есть одно место, – задумчиво проговорил парень. – Но тут уж все от вас самих зависеть будет. Не испугаетесь, будет вам место, где жить можно.

– Чего нам теперь бояться, – отмахнулся заводила.

– В сорока верстах от крепости есть станица пустая. Четыре года назад мор там прошел. Все, кто в той станице жил, померли. Я последний из всех остался. Но дома там крепкие. Крыша над головой будет. Ну, а остальное только от вас зависит. Сумеете хозяйство поднять, живите спокойно. Из властей туда никто не сунется. Мора боятся. Ну, а не сумеете, на все воля божья.

– Мор, говоришь, – задумчиво повторил заводила. – А дорогу туда как найти, подскажешь?

Новый вызов в комендатуру застал Елисея на уроке грамматики. Мрачно вздохнув, парень передал ребят десятникам и, тихо выругавшись, вышел. Это уже начинало его напрягать. В комендатуру он ходил уже словно на работу. Стоило только чему-то в крепости произойти, как его тут вызывали. С таким настроением Елисей и ввалился в кабинет штабс-капитана. Увидев сидящего за столом полковника, парень покачал головой и, вздохнув, спросил голосом волка из мультика:

– Шо, опять?

– Чего опять? – не понял полковник, подавая ему руку.

– Опять у вас чего-то стряслось, – развел Елисей руками.

– Угадал, – грустно усмехнулся Тимофеев. – Снова твои умения требуются, Елисей. И на этот раз дело будет опасным.

– А когда у меня другие были? – хмыкнул Елисей. – Только вы же знаете, боец из меня пока никакой.

– Ты мне не для боя, а для другого дела надобен, – быстро ответил полковник, на долю секунды скосив глаза на коменданта.

«Ого, похоже, дело и вправду серьезное», – подумал Елисей.

– Кого ловим? Надеюсь, не все та же история с фальшивым серебром?

– Нет. Там господин Морозов веселится, – усмехнулся полковник. – Но дело серьезное, и на этот раз в Екатеринодаре.

– Так мне же ребят учить надо. А такая поездка на месяц, не меньше, – возмутился парень.

– Смело два клади, – кивнул полковник. – Но так уж сложилось, что мне нужен именно ты. Да и потом, других пластунов под рукой все одно нету. А тебе я доверять могу. Что называется, проверено делом.

– Когда выезжаем? – помолчав, обреченно уточнил парень, отлично понимая, что просто так контрразведчик от него не отстанет. Раз уж нашел время и не поленился приехать в крепость за ним лично, значит, дело и вправду серьезное.

– Надо бы, как ты любишь говорить, еще вчера, – усмехнулся полковник и, поднявшись, добавил: – Пойдем, покажешь мне, как у тебя там, в школе что устроено, заодно и поговорим.

Комендант, заметно уязвленный таким недоверием, иронично хмыкнул, но благоразумно промолчал. Тимофеев, понимающе кивнул и, обернувшись, развел руками, произнеся извиняющимся тоном:

– Ну, прости, Алексей Захарович. Я и ему-то не все расскажу. Дело уж больно пакостное.

– Опять, небось, лазутчики иноземные, – скривился комендант.

– Скажем так, и они тоже, – грустно улыбнулся контрразведчик и, попрощавшись, вышел из кабинета, прихватив с собой парня.

Они вышли из комендатуры, и полковник, остановившись, снял фуражку, подставив лицо летнему солнышку.

– Господи, хорошо-то как, – простонал он, вдыхая полной грудью чистый горный воздух. – Устал я, Елисей. С войной этой народ словно взбесился. Всякие доброхоты от политики повылезали, житья от них нет.

– Похоже, вы где-то тут очередной заговор нащупали, – задумчиво протянул Елисей, внимательно глядя на него.

– Говорил же, приятно с тобой дело иметь, – усмехнулся контрразведчик. – Только намекни чуть, а ты остальное сам додумаешь. Помнишь, как мы британцев по лесам искали?

– Такое забудешь, – хмыкнул Елисей.

– Вот-вот. В общем, пока мы с тобой их тут искали, мои люди по городам рыскали. Сам понимаешь, не могли они действовать на нашей территории без поддержки.

– Ну, это азбука, – пожал Елисей плечами. – Пути отхода им разные должны были подготовить. Да и выгори у них дело с осадой, могли бы и сами тут легализоваться. Я в таких делах не силен, – на всякий случай подпустил Елисей сиротской слезы, – но думаю, что такие господа могут стать точкой объединения всех, кто недоволен властью в наших местах. А там и до вооруженного бунта не далеко.

– Молодец, – одобрительно кивнул контрразведчик. – Верно все разложил. Так оно и есть. В общем, нарыли мои орлы кой-чего. Нашли место, где вся эта камарилья собирается.

Полковник замолчал, с интересом поглядывая на парня. В ответ Елисей только пожал плечами, про себя решив, что и так уже вылез со своими познаниями слишком сильно.

– Что, и догадок нет никаких? – не удержался полковник.

– Говорю же, я в ваших играх не силен, – мотнул парень чубом. – Да и не сказали вы ничего толком. В общем, не вижу пока, чем полезен быть вам могу. Вы сказали, что помощники ваши многое узнать успели, вот потому и не понимаю, зачем тогда вам я. Ваша служба и следы нашла, и всех, кто в той камарилье пляшет, срисовали. В чем тогда моя задача? – прямо спросил он, глядя полковнику в глаза.

– Операция наша к завершению идет, и мне очень нужно твое умение находить всяческие тайники. Уж прости, но в этом деле ты всем моим парням скопом фору дашь, – обозначил свой интерес контрразведчик.

– Собираетесь их всех разом брать? – помолчав, деловито уточнил Елисей.

– Именно.

– М-да, работы много будет, – проворчал парень, почесывая в затылке.

– Да ты не беспокойся. Всю работу мои люди сделают. Ты только подскажи, где искать надо.

– А что ваши? Совсем обыскивать не умеют? – не удержался Елисей от шпильки.

– Умеют. Но не так ловко, как ты. Времени много потеряем, ежели станем все места, где тайник устроить можно, вскрывать. А дело весьма серьезное.

– Добре. Но карабин на всякий случай все одно с собой возьму, – честно предупредил парень.

– Да хоть мортиру свою бери, – отмахнулся полковник. – Я тебе в сопровождение своего подпоручика дам. Никто и рта раскрыть не посмеет.

– Ого! Похоже, все и вправду очень серьезно, – охнул Елисей.

– Ты и не представляешь, насколько, – решительно кивнул полковник. – Его высокопревосходительство, генерал-губернатор, как услышал, что у него под боком лазутчики с нашими предателями спелись, так осерчал, что самолично мне бумагу на все действия выписал. Так что ситуация у моей службы теперь – или пан, или пропал. Так что иди, собирайся. Сегодня же и отправимся. Утром нам надо в Пятигорске быть.

«Хватай мешки, вокзал поехал», – проворчал про себя парень, направляясь к дому.

Но отказать полковнику он не мог. Это было бы неправильно. К тому же парню и самому было интересно посмотреть на один из самых больших городов региона. Сменить обстановку на некоторое время ему было полезно. Пройдя в дом, Елисей собрал ребят и, объяснив им, почему и куда должен уехать, приказал десятникам проводить занятия под руководством старых казаков. Быстро собрав все необходимое, он закинул в свой вещмешок пяток гранат и, попрощавшись, отправился в комендатуру.

К удивлению парня, полковник уже дожидался его, стоя возле безликой кареты, рядом с которой сидели верхами десяток казаков. С первого взгляда сообразив, что это бойцы не местные, Елисей снял папаху и, с достоинством поклонившись, поздоровался первым. Казаки, удивленно разглядывая его, ответили вразнобой, но не промолчал никто. Полковник нетерпеливо махнул ему рукой, указывая на карету:

– Садись. Некогда китайские церемонии разводить.

И к тому же ты теперь дворянское достоинство имеешь. Это они с тобой первыми здороваться должны, – ехидно напомнил он.

– Ошибаетесь, господин полковник. То, что я дворянином стал, не дает мне права про заветы предков забывать, – гордо выпрямившись, отрезал Елисей. – В наших местах испокон веку заведено – младший со старшим первым здоровается.

Внимательно слушавшие их разговор казаки быстро переглянулись и одобрительно заусмехались, поглядывая на растерявшегося полковника.

– Ну, для меня все ваши устои всегда темным лесом были, – выкрутился тот. – Все, Елисей. Садись, время теряем.

Вместо ответа, парень сделал полшага в сторону и указал ему ладонью на дверь кареты. Сообразив, что парень пропускает его первым, полковник фыркнул и, быстро вскочив в карету, нетерпеливо оглянулся на Елисея. Аккуратно поставив вещмешок на пол, парень уселся и, захлопнув дверцу, спокойно пояснил, кивая на вещи:

– Я там пару гранат на всякий случай прихватил. Так что лучше лишний раз не ронять.

– Похоже, про мортиру я зря сказал, – растерянно буркнул полковник, удивленно глядя на вещмешок.

– Я считаю, пусть лучше будет и не понадобится, чем понадобится, а нету, – пожал Елисей плечами. – В нашем деле никогда не угадаешь, где чего пригодиться может.

– Ты только в азарте не забудь, что там не лес, а большой город. А то начнешь гранатами своими раскидываться, – усмехнулся полковник несколько нервно.

– Господь с вами, Александр Савич, что же я, зверь какой? – возмутился парень. – Говорю же, это все так, на всякий случай. Не пригодится, и слава богу. А уж если потребуется, не придется локти кусать. Сами знаете, эти лазутчики на любую гадость способны.

– Да уж, – скривился полковник.

Карета выкатилась из ворот крепости и, прибавив ходу, покатила к городу. Елисей, поставив карабин между колен, откинулся на спинку сиденья и, помолчав, тихо спросил:

– Александр Савич, а если совсем откровенно, зачем я вам вдруг так сильно понадобился? Ну не верю я, что ваши люди не умеют всякие помещения толком обыскивать. Не та у вас служба, чтобы неумех держать.

– И как только у тебя это получается, – проворчал полковник, задумчиво поглядывая на него. – Кто же тебя учил такому?

– Самому бы знать, – привычно отговорился Елисей. – Но вы мне не ответили.

– А чего тут отвечать, – вздохнул полковник. – Прав ты. Опять прав. И нужен ты мне не столько тайники искать, хотя и это тоже, конечно, а больше всего мне нужна твоя наблюдательность. Умение замечать то, чего другие не видят.

– И за кем я должен буду наблюдать? – не понял Елисей.

– Ты в игру вступишь, когда мои люди отработают. Для обысков нам придется каждого арестованного привозить к нему на дом, предварительно их жилье опечатав. И вот тогда, при обыске, ты и будешь за теми арестованными наблюдать. Ведь, помимо обыска, там будет и допрос вестись.

«Блин, я тебе что, детектор лжи, что ли?» – возмутился про себя парень, все еще не понимая конечной цели этого предприятия.

– Я донос тот, от вольноопределяющегося, хорошо помню. Он тогда написал, что ты за лицом того британца внимательно наблюдал и по каким-то только тебе заметным признакам понял, что он не тот, за кого себя выдает.

– Ну, так это старая наука. Еще монахами иезуитами придуманная. Кажется, она физиогномика называется, – протянул Елисей, делая вид, что вспоминает сложное название.

– Вот-вот. Только я про ту науку слышал, а ты про нее знаешь. Как так, не объяснишь? – бросил он на парня острый взгляд.

– Александр Савич, ну вы же знаете. Не помню я ничего про учение свое. Как отрезало, – вздохнул парень, огорченно покачав головой. – А вот почему ваша служба такой полезной штукой пользоваться не желает? – быстренько перевел он стрелки.

– Желает, да только мастеров таких, чтобы умели этому правильно обучить, днем с огнем не найти. Не иезуитам же нам кланяться, – развел полковник руками.

– Да уж, этим лучше не надо, – презрительно фыркнул Елисей.

Карета подпрыгнула на ухабе, и парень, чтобы не уронить винтовку, привычно прижал ее локтем.

– Гранаты твои от таких подпрыжек не рванут? – сменил тему полковник, кивнув на вещмешок.

– Не должны, – равнодушно отмахнулся Елисей. – Я их чистым исподним обложил.

– Успокоил, – вдруг расхохотался полковник, разом растеряв всю свою серьезность.

Ночевать они встали на постоялом дворе в большом селе под звучным названием Георгиевское. Елисей, едва услышав это название, тут же сделал стойку, проведя параллель с городом Георгиевском своего времени. Но сколько он ни крутил головой, высматривая хоть что-то, что могло бы напомнить ему знакомые места, так ничего и не нашел. Просто большое южное село, живущее своим миром и не обращающее внимания на то, что творится за околицей.

Единственное его достоинство, что построено оно было на перекрестке двух торговых трактов. Так что треть жителей села кормились именно с дороги. Тут даже свой базар был, на который съезжались жители окрестных поселений. Карета вкатилась на подворье, и седоки, выбравшись наружу, принялись разминать кости, прохаживаясь по двору. Десяток казаков, сопровождавших карету, соскочили с коней и принялись вываживать их, давая остыть.

Глядя на них, Елисей только удрученно вздохнул. Езда в карете давно уже заставила его пожалеть о своей ране. Будь его воля, он бы с удовольствием передвигался верхом на своем Буяне, а не трясся бы в этой неуклюжей коробке.

– Что, завидуешь? – понимающе усмехнулся полковник, заметив его взгляд.

– Угу, не будь раны, я бы верхом поехал, – кивнул парень, машинально потирая бок.

– Неужто болит еще? – удивился контрразведчик.

– Если чем тяжелым занимаюсь, ныть начинает еще, – нехотя признался парень.

– А травница твоя что говорит? – не унимался полковник.

– Сказала, пройдет, – снова вздохнул парень.

– Ладно, не переживай. Все одно нам с тобой еще многое обсудить надо. Так что верхом бы у тебя все равно не получилось, – усмехнулся полковник, хлопнув его по плечу. – Пошли вовнутрь. Есть уже хочется, – с улыбкой признался он, направляясь к крыльцу.

Елисей испустил еще один страдальческий вздох и покорно последовал за контрразведчиком. Пройдя в обеденный зал, или бог его знает, как оно тут у них называется, парень с интересом осмотрелся и одобрительно хмыкнул. Зал был большим, светлым, с потолком, беленным известью. К огромному удивлению парня, тут явно пользовались не свечами, а лампами. Во всяком случае, нигде не было видно сажи или нагара.

Хозяин заведения, очевидно уже предупрежденный кем-то из сопровождения, поспешил лично встретить знатных гостей. Вежливо поклонившись полковнику, он с недоумением оглядел парня и отвесил ему поклон заметно скромнее, чем контрразведчику. Хозяин явно не понимал, как воспринимать молодого казака, который умудрялся на равных держаться с офицером в немалом чине.

Глядя на его мучения, Елисей только злорадно усмехнулся про себя и, ткнув пальцем в стол в дальнем конце зала, решительно предложил:

– Александр Савич, давайте вон там сядем. И зал видно, и из окна не дотянутся, ежели что.

– А что ежели что? – с интересом уточнил полковник.

– Ну, про дальний выстрел я вам как-то рассказывал, – пожал Елисей плечами, направляясь к выбранному столу.

Хозяин постоялого двора аж поперхнулся от такого заявления. Полковник, сообразив, о чем он говорит, с сомнением покосился в окно и, покрутив головой, последовал за ним. Елисей, усевшись спиной к стене, осмотрелся и, повернувшись к хозяину, спросил:

– А меню у вас тут подают?

– Простите-с, но меню не имеем-с, – протянул мужик с заметной растерянностью.

– Ну, тогда хоть расскажите, что есть, – аристократично махнул парень рукой.

– Э-э, щи суточные, уха из стерляди, борщ с пампушками, – принялся перечислять хозяин. – Из закусок холодца могу предложить, есть караси в сметане, заяц печеный, порося с кашей. Пироги с ягодой, халва тоже имеется, шербет подать можем. Квас, сбитень, чай, само сбой. Кофий также имеется, – явно сев на своего любимого конька, важно приосанился хозяин.

– Ну, тогда мне борща, карасей и зайца. Потом чаю с пирогами, – быстро перечислил Елисей, чувствуя, как от перечисленных блюд подвело живот.

Полковник сделал свой заказ, и хозяин, поклонившись, отправился на кухню. Тимофеев, проводив его взглядом, повернулся к парню и, лукаво усмехнувшись, тихо спросил:

– Ты чего над человеком издеваешься? Чем он тебе не глянулся?

– Бестия продувная, – фыркнул парень, снимая папаху и взъершив себе волосы. – Мундир себе, что ли, пошить какой, чтоб всем сразу ясно было, кто я такой и как мне кланяться надо? – поддел он полковника.

– Угу, а через день ты тот мундир своими руками спалишь, – рассмеялся тот. – Нет, брат. Тебе и в черкеске удобно. А на остальных тебе плевать с высокой колокольни. Или я не прав?

– Правы, конечно, – усмехнулся Елисей.

Тут к столу подошла крупная, дебелая подавальщица и принялась ловко расставлять перед гостями посуду. Работала молодуха ловко, успевая при этом еще и постреливать в гостей глазами. Глядя на нее, Елисей вдруг понял, что деваха уже точно знает, сколько у них денег в карманах и кто из них чего стоит. Во всяком случае, на его набитых костяшках кулаков взгляд ее задержался несколько дольше, чем на всем остальном. Потом он переместился на револьверы и перевязь с ножами.

Прятать оружие Елисею даже в голову не пришло. Только карабин он оставил в карете, которую остались охранять два казака из сопровождения. Остальные, обиходив коней, уже рассаживались в зале, негромко гомоня и бросая на охраняемых недоуменные взгляды. Похоже, они так и не смогли понять, кто же едет с полковником в одной карете. Полковник уже с удовольствием хлебал наваристый борщ, когда парень, жестом подозвав к столу подавальщицу, выложил на стол рубль и, кивая на казаков, велел:

– Пива им отнеси.

– Они же вроде на службе, – удивился контрразведчик.

– Потому и заказал пива, а не вина, – пожал парень плечами. – А за службу не беспокойтесь. Казаки свое дело туго знают.

Подавальщица выставила перед казаками пять кувшинов примерно литра по три каждый и отправилась за кружками. Бойцы, удивленно переглянувшись, дружно оглянулись на своих подопечных. Потом, очевидно что-то решив для себя, десятник, казак средних лет, расправил усы и, поднявшись, подошел к столу своих охраняемых.

– Благодарствуем за угощение, ваше благородие, – негромко пробасил он, чуть склонив голову и глядя на полковника.

– Это он, – тут же перевел стрелки контрразведчик, ткнув ложкой в парня.

– Благодарствую, – повторил казак, с интересом рассматривая Елисея.

– На здоровье, казаки. Я правила знаю, – усмехнулся Елисей.

Кивнув, десятник вернулся к столу и занялся едой. Полковник, с интересом проследив за этим коротким диалогом, все так же тихо спросил:

– И что это было?

– Это старое правило. Пока казаки в дороге по службе спиртного ни-ни. А как на постой где в дороге встали в селе, то малость для отдыха принять можно. А уж после возвращения добрый поход отметить сам бог велел. Вот потому и пиво. Сегодня все одно тут ночевать станем. А утром им снова на службе быть.

– И много у вас таких правил? – подумав, уточнил контрразведчик.

– Так вся наша жизнь из них состоит. Законов у казаков всегда мало было. Но были правила, пращурами придуманные и нам завещанные. Вот по ним всегда и жили. А закон у нас всегда один был. Божий, – пожал парень плечами.

– Ну, теперь я начинаю понимать, почему ваше племя всегда наособицу держалось, на имперские законы наплевав, – усмехнулся полковник.

– Так казачество и возникло в противовес империи, – улыбнулся Елисей. – Это же те, кто с законами не согласен был, на окраины бежали и в ватаги сбивались. К тому же местные станицы всегда своим укладом жили. Еще до того, как империя вообще возникла.

– Слышал я те легенды, – отмахнулся полковник. – Мол, в этих местах казаки еще с хазарами воевали.

– А это не легенды, – спокойно ответил Елисей, глядя ему в глаза. – Тут семьи есть, которые от таких казаков свой род и ведут. К примеру, я из таких.

– Шутишь? – удивленно уточнил контрразведчик.

– Не та тема, чтобы шутки шутить. В крепости я еще троих знаю, кто из таких родов.

– Это что же тогда получается? Вы вроде как казацкая элита? – осторожно поддел его контрразведчик.

– Так и есть. Потому и говорим: казак от роду. Родовой казак.

– И проверить это как-то можно? – не сдавался полковник.

– Книги церковные если поднять, то в глубь веков проследить можно. Но рода еще раньше были.

– А это как проверить? – тут же последовал новый вопрос.

– А вот это только наш секрет, – жестко отрезал парень. – Нам, ежели нужно будет, то узнать не сложно.

– Однако, – растерялся контрразведчик. – Неужто правда?

– Чистая, – спокойно кивнул Елисей.

Расправившись с поданным угощением, он откинулся на стену и, с удовольствием попивая чай, незаметно оглядывал начавший наполняться зал. Народу заметно прибавилось. Тут были и купцы со своими приказчиками и подручными, были и артельные ватаги, заходили и казаки, выпить пива и обменяться новостями. В общем, жизнь шла своим чередом. Но внимание парня привлекла странная компания.

Трое молодых мужчин, державшихся от всех особняком. Хорошо одетые, крепкие, с цепкими, внимательными взглядами. Они сканировали зал словно радарами, явно кого-то высматривая. Дверь открылась, и в зал вошел пожилой мужчина, в сопровождении молодой девушки. За ними вошли еще двое, явно слуги. Мужчина осмотрелся и, заметив стол, за которым сидели парень с полковником, направился в их сторону.

Елисей чуть слышно кашлянул, привлекая внимание контрразведчика к подходившему дворянину. Полковник, задумавшись, едва заметно вздрогнул и, вскинув взгляд, чуть подобрался.

– Добрый вечер, сударь, вы позволите присоединиться к вам за столом? – вежливо поинтересовался мужчина.

– Сделайте одолжение, – проявил полковник любезность.

Мужчина помог девушке присесть и, усевшись сам, представился:

– Кокорин, Модест Петрович, из дворян. Моя племянница, Елена Ивановна.

– Полковник Тимофеев, Александр Савич. А этот молодой человек, Елисей, директор школы пластунов, – без улыбки представил контрразведчик парня, но в глазах его бесенята так и проскакивали.

– Директор? – явно растерялся Модест Петрович. – Шутить изволите, сударь? По-моему, молодой человек слишком юн для такого чина.

– Отнюдь, сударь. Чин сей он получил за свои дела, направленные на благо государства. На то и бумаги соответствующие имеются, – с достоинством отозвался полковник. – Но уж если вы так настаивать изволите, готов дать вам в том свое слово офицера.

– Господь с вами, сударь, – всполошился Модест Петрович, не ожидавший такой реакции офицера. – Я и не думал сомневаться. Просто он и вправду слишком юн.

– Возраст – это недостаток, который с годами проходит, – не удержавшись, фыркнул Елисей, снова наполняя свой стакан чаем.

– Приношу свои извинения, молодой человек, – склонил Кокорин голову. – Видит бог, и в мыслях не держал вас обидеть.

– Я не в обиде, – улыбнулся Елисей одними губами. – Тем более что вы правы. Я действительно слишком молод для такой должности. Но так уж сложилось, что никого старше просто не нашлось.

Отвечая, Елисей краем глаза продолжал наблюдать за непонятной троицей. Те явно возбудились, когда в зал вошли Кокорин с племянницей. Девушка за все время беседы не проронила ни слова. Но трое неизвестных не сводили с нее глаз. Дождавшись, когда полковник закончит ужин, Елисей поднялся и, попрощавшись, отправился в комнату, отведенную ему, попутно попросив служанку принести в комнату воды.

Скинув амуницию, он неспешно умылся и, раздевшись до исподнего, с удовольствием растянулся на широкой кровати. Трясучий экипаж утомил его сильнее, чем долгая скачка верхом. Гомон в зале начал постепенно стихать, и вскоре наступила почти гробовая тишина, изредка нарушаемая только шагами прислуги.

Проснулся Елисей разом, словно рывком. Сев на кровати, парень пару секунд пытался понять, что произошло и что его вдруг разбудило. Убедившись, что в комнате все нормально, он осторожно поднялся и, бесшумно ступая босыми ногами по скрипучим доскам пола, подобрался к двери. Ощупав кончиками пальцев крючок на двери и убедившись, что с ним все в порядке, Елисей задумчиво хмыкнул и уже собирался вернуться в постель, когда услышал за дверью чей-то еле слышный шепот.

Кто-то так же тихо что-то проворчал в ответ, и парень понял, что это совсем не прислуга. Голоса были мужские, а на постоялом дворе служили в основном женщины. Конюха и кухонную обслугу он не считал. Там в основном были мальчишки на посылках. Подавальщицы в зале и горничные на жилом этаже к мужскому полу отношения явно не имели. Приложив ухо к двери, Елисей вслушался с происходящее в коридоре.

Судя по направлению, неизвестные толклись у двери напротив его. Кто-то осторожно переступил с ноги на ногу, заставив скрипнуть половицу. На него тут же зашикали. Потом что-то еле слышно брякнуло, и Елисей чуть заметно вздрогнул. Следом за этим звуком раздался звук взводимого курка. Уж этот щелчок он не перепутал бы никогда и ни с чем.

Все так же бесшумно метнувшись обратно к кровати, парень моментально запрыгнул в штаны, натянул рубашку и, парой движений намотав портянки, вбил ноги в сапоги. Надевать черкеску и папаху Елисей не стал. Не до того было. Выхватив из кобур оба револьвера, парень осторожно вернулся к дверям и, придерживая ее за ручку, аккуратно снял с петли крючок.

Постояв с минуту и убедившись, что в коридоре все стихло, парень медленно, по миллиметру, приоткрыл свою дверь и, выглянув в образовавшуюся щель, убедился в своих догадках. Неизвестные проникли в нужный им номер, старательно прикрыв за собой дверь. Но, не удерживаемая крючком, она слегка приоткрылась. Именно эту вертикальную полосу Елисей и рассмотрел на фоне чернильной темноты коридора.

Сунув револьверы за спину, парень выбрался в коридор и присел под стеной рядом с дверью комнаты, куда проникли неизвестные. Устраивать пальбу с непонятным противником Елисей не собирался. Слишком многое пока было непонятно. Но и стоять в стороне он не собирался. Уж слишком все было подозрительно. Наконец, шебуршание в комнате стихло, и дверь распахнулась. Из комнаты высунулась мужская физиономия и, быстро оглядевшись, втянулась обратно.

После этого дверь открыли нараспашку и в коридор осторожно вышли двое, неся что-то продолговатое, завернутое в одеяла. Третий неизвестный, выйдя следом, принялся аккуратно запирать дверь обратно. Плавно выпрямившись, Елисей выхватил оба револьвера и негромко скомандовал:

– А ну замерли, варнаки.

Орать в данной ситуации было не обязательно. Едва услышав его голос, вся троица дружно вздрогнула и замерла в нелепых позах, словно в стоп-кадре. Шумно выдохнув, запиравший дверь мужик медленно повернул голову в сторону парня и, громко сглотнув, прохрипел:

– Не лез бы ты в это дело, мил человек. Спать ступай, здоровее будешь.

– Пасть захлопни и на пол ложись, – зарычал в ответ Елисей, взводя курки сразу на обоих револьверах.

– Пожалеешь ведь, парень, – не унимался неизвестный, даже не делая попытки выполнить команду.

Вместо ответа Елисей ткнул стволом левого револьвера в ребра ближайшему несуну и, чуть довернув правую руку, нажал на спуск. Срез ствола оказался прямо напротив его уха. Грохнул выстрел, и мужик, испуганно вскрикнув, повалился на пол.

– Теперь вы двое. Положили, что несете, осторожно на пол и сами мордами вниз. Кто хоть пальцем лишний раз шевельнет, башку разнесу, – еще громче зарычал Елисей, сам едва не оглохнув от выстрела.

В комнатах послышались голоса, а по лестнице застучали шаги. Стены коридора осветились дрожащими сполохами свечных фонарей. В коридор выбежали казаки с оружием в руках. Рассмотрев стоящего над тремя мужиками парня, они удивленно переглянулись и, быстро упаковав всех лежащих, вздернули их на ноги. Елисей, убирая револьверы за пояс, огляделся и, кивнув на дверь, сообщил:

– Они из этой комнаты вышли. Гляньте, что там.

Кивнув, десятник жестом отправил двух подчиненных в комнату. Казаки, быстро проскользнув в помещение, спустя минуту вернулись обратно и, смущенно усмехаясь, доложили:

– Барышня там была. Исподнее разложено.

– Как так была? – удивился десятник.

– Похоже, это она, – сообразил Елисей, жестом указывая на тюк.