Телефонист Чернявский Владимир
Марк обернулся. Из подъездной двери выходила Елена. В зеленой ветровке и черной кожаной юбке она выглядела моложе, чем при их первой встрече. Лицо по-прежнему бледное, волосы собраны на затылке, в руке – плетеная сумка. Мила вприпрыжку бежала впереди матери. Коричневые колготки, два белых банта на голове. От мельтешения ее ярко-красной куртки рябило в глазах.
Марк проводил Елену взглядом до угла дома.
– Ну, мне пора. – Он будто нехотя встал.
Сидящие за столом понурились.
– Куда ты собрался? – начали канючить алкоголики. – Хорошо же сидим.
Но Марк уже спрыгнул со ступенек беседки.
– Увидимся еще, – махнул он рукой.
– Приходи! – просипел старик. – Мы каждый день тут.
Марк в этом не сомневался. Он неспешно побрел вдоль дома и свернул за угол. К торговой площади вел новенький мощенный плиткой тротуар. Вправо от него уходила земляная дорожка. Петляя между кустов, она терялась в глубине парка. Марк постоял, решая, куда могли направиться Елена с дочкой, и свернул в парк.
Чутье его не подвело. Метров через двести за деревьями замелькали знакомые куртки – красная и зеленая. Елена шла неторопливо, держа дочь за руку. Девочка тянула мать к разноцветным конструкциям детской площадки, видневшимся за орешником. Когда до нее оставалось метров десять, Елена отпустила руку дочери, и та стремглав понеслась по опавшим листьям к горбатой горке в виде сказочного дракона. Детские ботинки застучали по металлическим ступенькам, и довольное личико высунулось из окошка игрушечного домика на драконьей спине.
– Осторожней! – крикнула дочери Елена, вытащила из сумки книжку и села на скамейку.
В парке было прохладнее, чем возле дома. Марк стоял за кустом метрах в шести от детской площадки и рассматривал Елену. Кроме нее и дочери, вокруг не было ни души. Елена склонилась над раскрытой книгой, сидя вполоборота к Марку. Она изредка поднимала голову, чтобы посмотреть, чем занята Мила. Ветер то и дело сбрасывал ей на лицо светлый локон, и она машинально убирала его за ухо. Вокруг багряными и золотыми красками буйствовала осень, по веткам деревьев прыгали воробьи и еще какие-то птицы с красными и желтыми грудками. Пахло влажной землей и прелыми листьями.
У Марка защемило в груди. Время словно остановилось. Карусели на детской площадке, скамейка и сидящая на ней девушка сделались необычайно четкими, будто кто-то навел резкость у невидимого бинокля. Марк слышал, как пальцы Елены скользят по страницам книги, как шуршит гравий под ботинками ее дочки. Марк, словно завороженный, не мог отвести взгляд от Елены. Казалось, отвлекись он на миг, и волшебство исчезнет.
Наконец Елене надоел непослушный локон. Она потянулась к затылку и сдернула заколку, стягивающую хвост. Встряхнула головой. Темно-русые волосы волнами упали ей на плечи. Елена зажала заколку губами и принялась собирать локоны в новый пучок.
Когда она закончила с прической, Марк вышел из-за кустов и уверенно зашагал по дорожке между детскими каруселями. На середине площадки он как бы ненароком бросил взгляд на скамейку. В этот момент Елена, услышав чужие шаги, подняла голову и увидела Марка. Ее глаза слегка расширились, на губах заиграла улыбка. Марк остановился и свел брови, будто с трудом вспоминая, кто перед ним.
– Добрый день… – улыбнулся он в ответ и шагнул к девушке. – Кажется… Госпожа Эдгард?
– А вы… сантехник? – Елена встала.
– Да, – кивнул Марк, – сегодня работаем в вашем районе, госпожа Эдгард.
– Просто Елена, – покачала она головой.
– Марк, – он подошел и протянул руку.
Девушка пожала его ладонь. Пальцы у нее были длинные, тонкие и неожиданно горячие.
– Вы позволите? – Марк кивнул на скамейку.
– Да, конечно.
Они сели рядом.
– Мы скоро у вас вентили будем менять, – сообщил Марк. – Я уже заявку согласовал. Все сделаем бесплатно.
– Спасибо, – девушка подняла брови. – Не знаю, как вас благодарить!
– Ерунда! – махнул рукой Марк и неожиданно для себя добавил: – Вы мне понравились.
Елена внимательно посмотрела на него. Марк снова удивился спокойствию в ее глазах. Он будто глядел сквозь прозрачную воду на дно глубокого озера, полного удивительных вещей.
– Мне давно этого не говорили. – Уголки губ Елены приподнялись.
– Потому что люди слепы! – хмыкнул Марк. – Не видят сокровище у себя под носом… Что читаете? – поспешил он сменить тему, кивнув на потертый томик.
Елена перевернула книгу обложкой вверх.
– Ого! – поднял брови Марк. – «Приключения Рифа и Ниса».
– Достала из закромов, дочке почитать, – улыбнулась Елена. – Ну и сама решила освежить в памяти. В детстве мне ее мама читала.
– Удивительно, но мне тоже, – поджал губы Марк. – Я давно не встречал эту книгу в магазинах.
– Да, уже не издают такое, – кивнула Елена. – И знаете, в ней много поучительного для взрослых. В детстве книжки проглатываешь на интересе, а с возрастом начинаешь вникать в суть, и все видится в другом свете.
– Вы про дружбу?
– Да, я бы хотела иметь такого друга, как Риф или Нис.
– У меня был такой, – выдохнул Марк.
– Правда? – Она по-детски расширила глаза. – Что с ним сейчас?
– Путешествует по другим мирам, – тихо ответил Марк.
Елена снова внимательно посмотрела на него.
– Соболезную. – Она дотронулась до руки Марка, и его бросило в жар, от которого мгновенно перехватило дыхание. – Вы верите в загробную жизнь? – спросила Елена.
– Я лишь простой сантехник. – Марк сглотнул. – Что с меня взять?
– Знаете, а я никогда не верила в теорию «полного уничтожения», – нахмурилась Елена. – Не может человек любить, страдать, радоваться и печалиться, чтобы в итоге превратиться в ничто. – Она закусила губу. – Извините, что я вам все это говорю, в последнее время мне не с кем поделиться наболевшим.
– Не извиняйтесь. – Марк накрыл ее пальцы ладонью. – Мне подобные мысли хорошо знакомы. Но, знаете, если сильно захотеть, то можно связаться с ушедшими близкими.
– Вы про телефонистов? – Елена сощурила глаза. – Говорят, их уже не осталось… Мой отец всегда называл их шарлатанами.
– Правда? – хмыкнул Марк. – Наверное, у него были причины так говорить. – Он посмотрел на пеструю птицу, севшую на дугу карусели. – Теперь-то он точно знает правду.
– Да. – Елена прикрыла глаза. – Мы все рано или поздно ее узнаем.
Марк не спешил отпускать пальцы Елены, а она не противилась. Он будто погрузился в умиротворение и спокойствие, где нет места человеческим страданиям и боли, нет требовательных звонков диспетчера, теней и рыскающих по городу агентов Особой службы…
– Мама! Мама! – К скамейке подбежала Мила и затараторила: – Пойдем, я тебе покажу жука.
Лицо девочки раскраснелось, волосы растрепались. Она мельком взглянула на Марка, схватила мать за свободную руку и потянула.
– Извините, – Елена высвободила ладонь из руки Марка и встала.
Дочь позвала ее за драконью горку. Они быстро пропали из вида, только из недр площадки продолжал доноситься звонкий голос Милы.
Марк встал со скамейки, задумчиво покачался с пятки на носок и побрел к выходу из парка. Погода снова портилась, солнце скрылось, и по небу поползли темные кучевые облака. Он почти дошел до пустыря, когда впереди из-за кустов выскочил черный мастиф. Пес тяжело дышал, розовый язык вывалился изо рта, поводок волочился по земле. Собака увидела Марка и опрометью понеслась к нему.
Времени на раздумья не оставалось. Марк сдернул с плеча рюкзак, схватил его обеими руками и выставил перед собой, готовясь принять удар. Пес подлетел к нему, но в метре перешел на шаг и принялся ластиться, виляя хвостом и норовя встать на задние лапы и лизнуть Марку лицо.
– Хорошая собака! Хорошая… – Марк трепал пса по холке и хлопал по спине. – Где же твой хозяин?
Марк огляделся, но детины в спортивном костюме не увидел.
– Домой! – оттолкнул он собаку и громко похлопал в ладоши.
Сам же развернулся и двинулся дальше. Он прошел по краю пустыря и у оврага оглянулся. Пес бежал позади метрах в пятидесяти.
– Фу! – замахал руками Марк. – Иди! Иди!
Собака остановилась, потопталась на месте, но назад не пошла. Марк поднял с земли булыжник и швырнул в ее сторону. Камень шлепнулся в метре от пса. Тот тявкнул и прыгнул в кусты.
Крутые тенистые откосы оврага никогда не высыхали. Ноги скользили по жирной грязи и перегною. Приходилось царапать ладони, цепляясь за ветки редких колючих кустов. А наверху еще ждали заросли борщевика. Дорога до дома заняла почти час. Марк уже добрался до железнодорожных путей, когда услышал за спиной рычание и собачий лай. Марк обернулся и замер. Мастиф, растопырив лапы, стоял метрах в ста от него. Шерсть на холке пса поднялась дыбом. Он оскалился, рычал и лаял на стену брошенного трехэтажного дома. По ней, клубясь, словно дым, ползла гигантская чернильная клякса.
Марк засунул в рот два пальца и что было сил свистнул.
– Ко мне! – похлопал он ладонью по бедру.
Собака нехотя оторвалась от стены и скачками помчалась к Марку.
– Идем быстрее отсюда! – Он схватил пса за ошейник и потащил в сторону видневшейся впереди протоки с водой, отделяющей порт от железной дороги.
Клякса соскользнула со стены на землю и поползла за ними. Марк с разбега перепрыгнул через канаву, пес сиганул следом. Они отбежали еще метров на пять и остановились. Тень медленно подползла к воде, коснулась ее чернильными щупальцами и тут же отпрянула. Она заметалась по грязи, потом собралась в плотный ком и вытянулась в черную человеческую фигуру.
Пес снова ощетинился и залился лаем.
– Идем! – Марк потянул его за ошейник. – Тень не сможет перейти воду.
Держа собаку за поводок, Марк миновал старые склады и вышел к берегу реки.
– Как же тебя звать? – Марк посмотрел на пса.
Тот поднял на него грустные глаза: мол, зови как хочешь.
– Значит, будешь Гектором.
Собака одобрительно тявкнула.
Глава 5
Марк проснулся, и ему тут же почудилось, будто в лицо светит яркая лампа. Он медленно приоткрыл один глаз. В сумраке спальни напротив кровати стояла босая Мила. Ее белые ступни торчали из-под ночнушки в мелкий цветочек, руки сжимали мохнатого плюшевого медведя. Из-под растрепанных черных волос на Марка смотрели два больших голубых глаза. Мила внимательно разглядывала его, будто диковинного жука.
Не желая становиться частью энтомологической коллекции, Марк приподнялся и посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Стрелки показывали два ночи. В спальне все выглядело по-прежнему: бельевой шкаф, кровать, стул с одеждой на спинке, приоткрытая дверь в кабинет. Только лишний предмет в центре комнаты – девочка с плюшевым медведем. «Почему Гектор не залаял?» – промелькнуло в голове Марка. Он сел, обернув одеяло вокруг туловища.
– Привет! – Марк изобразил доброжелательную мину. – Как ты здесь оказалась?
– Это не важно, – произнесла Мила грудным, неожиданно взрослым голосом. – Правильный вопрос: «Где мы все скоро окажемся?»
– Где? – Марк потер небритую щеку, пальцы коснулись шрама на губе.
– В царстве теней, – пожала плечами девочка.
Марк растерянно осмотрел комнату. Штора вздулась от сквозняка и замерла. Секундная стрелка на часах прилипла к цифре 3. Воздух уплотнился, стало трудно дышать.
– Откуда ты знаешь о тенях? – Марк до боли сжал кулаки, пытаясь избавиться от наваждения.
– Это неважно, – нахмурилась Мила. – Правда в том, что этому городу скоро конец. Твои действия, телефонист?
– Пока возможно, я буду делать свою работу, – помрачнел Марк.
– Твоя работа – обеспечивать связь. – Мила топнула босой ногой. – Курц блокирует каналы переходов, это разрушает Коммутатор.
– Что я могу сделать?! – Ощущение собственного бессилия подогревало в Марке злость.
– Ты, телефонист, – сощурилась девочка, – плохо знаешь свой Катехизис.
Марк зажмурился, тряхнул головой и резко открыл глаза. Он лежал на спине, укрытый одеялом. Мила Эдгард исчезла.
За окном затарахтел мотор, сквозь шторы пробился луч прожектора, по потолку и стене поползла тень от крестовины окна – по реке плыл патрульный катер. Марк помедлил минуту, собираясь с мыслями, встал и начал одеваться: все равно скоро на вызов.
«Когда рождается телефонист, появляется и его диспетчер», – наставляет Катехизис. Но не сказано, что диспетчер достает своего телефониста в любом месте, в любое время дня и ночи. Марк улыбнулся, вспомнив растерянное лицо Кристы, когда в ее засекреченной квартире раздался звонок и вежливый женский голос попросил передать Марку трубку. В ее утешение – телефонисты и сами знают о диспетчерах не так уж много. Диспетчер связывается с телефонистом после его инициации, и дальше как по накатанной: звонок, сообщение о месте и времени встречи, приметы клиента и тариф. И никаких лишних разговоров.
Марк вышел из дома еще затемно. Не включая света, пробрался к входной двери, но Гектор все равно проснулся, начал ластиться и заскулил, прося взять его с собой.
– Сторожи дом! – приказал ему Марк.
Пес понуро вернулся на подстилку в углу гостиной. В первые дни их знакомства он все норовил лечь на кровати вместе с Марком. Пришлось отвадить собаку от спальни. В остальном они сошлись характерами. Когда выдавался день без вызовов, Марк выгуливал Гектора вдоль портового причала. Кидал в реку палку, и пес бесстрашно сигал в воду, а потом мокрый гонялся за хозяином. У Марка появилась традиция ходить в гастроном и покупать потроха и кости. Кроме мяса Гектор ел еще кашу и хлеб. Марк садился обедать, и собака в своем углу тоже чем-нибудь хрустела. Впервые за много лет в доме появилось еще одно живое существо, и Марк неожиданно для себя обрадовался этому изменению в жизни.
Закрыв за собой дверь, Марк перебрался через ров и пошел вдоль погруженного в темноту пирса. В предрассветной тишине мерно стрекотали сверчки. Воды видно не было. За бетонной кромкой, сколько хватало глаз, чернел бездонный провал. Лишь на другой стороне реки тусклыми точками поблескивали огни редких фонарей.
У складов Марк свернул к новым районам и вышел на окружную дорогу. Ежась от ночного холода, он побрел по разбитым бетонным плитам к горящему на столбе фонарю. Прошло минут двадцать, когда, наконец, послышался хриплый рев мотора. Из-за поворота показался длинный луч света, выхватил из темени придорожные кусты, сжался и тут же распался на два слепящих круга. Марк поднял руку. Машина быстро приближалась, и через минуту рядом с Марком, скрипя колодками, затормозил старенький грузовик.
В кабине воняло крепким дешевым табаком, по краю треснувшего лобового стекла тянулся ряд почерневших монеток, в углу приборной доски примостился пустой флакон ароматизатора. Марк прикрыл глаза, слушая нескончаемый монолог водилы. Крепкий мужик в кожаной куртке и кепке вцепился в обод руля. Он гнал машину на пределе скорости, чудом умудряясь объезжать дорожные выбоины. Лучи фар метались по дороге. Марка подбрасывало и болтало из стороны в сторону.
Водила перегонял машину из северного района, именуемого в народе Птичкой – из-за торчащей высотки, похожей на расправившего крылья сокола. До тех мест война не добралась, и жители разрушенных центральных и прибрежных районов недолюбливали северян за их благополучие и гонор. Те платили той же монетой.
– Не понимаю я вас, центральщиков! – тряс головой водила. – Семь лет с войны прошло, а до сих пор дороги нормальные сделать не можете.
– Наверное, – парировал Марк, – есть задачи поважнее.
– Знаем мы эти задачи, – оскалился водила. – Особая служба не тем занимается, чем нужно. Налоги подняли, а толку? Народ-то не стал жить лучше. Снова кормим Заречье и гоняемся за телефонистами и прочей швалью!
– А вам телефонисты что плохого сделали? – посмотрел на него Марк.
– Морочат людям голову ради денег. – Водила вывернул руль, машина вильнула, и Марк приложился затылком о заднюю стенку кабины. – Все мы когда-нибудь умрем, – не унимался водитель грузовика. – Потому нужно жить здесь и сейчас, рвать от жизни все, что можно, – он широко улыбнулся. – Любимая женщина, детишек полный дом – что еще нужно?
«Дети – это хорошо», – подумал Марк. Сам он не помнил, как это – жить семьей. Родных ему заменили Андрей Бенеш и Грегор, и обоих уже нет в живых. Марк почувствовал укол зависти к пышущему здоровьем и силой водиле.
– Смерть все отберет, – произнес он вслух.
– Да, отберет… – Водила помрачнел и замолк, но через минуту тряхнул головой и ухмыльнулся: – А не нужно мучиться пустыми вопросами. Вот что я тебе скажу.
Грузовик въехал в спальный район. За стеклом замелькали многоэтажки. Марк попросил притормозить на автобусной остановке и положил на приборную доску несколько купюр. Машина остановилась. Марк пожал водиле руку, открыл дверь и спрыгнул с подножки на землю.
– Будешь в наших краях – заходи, – водила пересел на место Марка и выглянул из открытой двери кабины. – Познакомлю с семьей. Зимой у нас много снега, снежки и горки. Есть у меня небольшая гостинка, где можно остановиться. И совсем за смешные деньги, – подмигнул он. Вытащил из бардачка огрызок газеты и на полях размашисто написал адрес.
Читать бесплатно другие книги:
