По любви Резник Юлия
– Боюсь, целибат не для меня, Нина.
Да кто бы сомневался! Другое дело, что непонятно совсем, как наш разговор дошел до таких тем!
– Вот и я об этом. Так что ваш план абсолютно несостоятелен. – Мой голос настолько сух, что кажется, будто он даже потрескивает.
– Ну почему же? Можно удовлетворять свои потребности в браке.
– Ч-что, простите? – я нервно оглядываюсь. Нащупываю брошенные на стол очки. Уши меня определённо подводят. Может, хоть глаза не сплохуют?
– Я говорю о том, что ты сводишь мое предложение к каким-то крайностям. Как насчет золотой середины?
Даже не знаю, в какой момент Ставрос начинает на меня наступать, а я – пятиться. Мозг в коме. Голова просто отказывается работать.
– Я не понимаю! – сиплю в отчаянии.
– Что именно ты не поймешь?
Ну, во-первых, как собрать мысли в кучу, когда он так близко?!
– Что вы мне предлагаете! – шепчу едва ли не ему в губы. Так близко он ко мне подошел. Отступать некуда. В мою задницу и так пребольно врезалась мраморная столешница.
– Фиктивный брак на определенный срок с приятным неожиданным бонусом.
– Приятным?!
– Давай проверим, если сомневаешься. Ну же, Нин, не трусь. Вспомни, какой ты была смелой, когда к тебе группа захвата ворвалась.
– Я не трушу, я…
– Ну, вот и хорошо.
И все… Как загипнотизированная, смотрю на его приближающиеся губы. Твердые. Красиво очерченные. Ни черта не нежные. Но это я уже понимаю потом, когда они меня нетерпеливо касаются. Мои веки тяжело опускаются на глаза. Я, совершенно дезориентированная, вцепляюсь в лацканы на его пиджаке. Мне критически много его запаха, его вкуса. Всегда тихий внутренний голос надрывается ором. Разгоняет по телу сигналы sos. Боже, как он пахнет! Знакомо, и незнакомо в то же самое время. Как ни странно, летом, солнцем, чем-то острым и терпким. А какой от него идет жар… Кажется, он выжжет меня до пепла, просто стоя так близко. В попытке увеличить между нами дистанцию я отодвигаюсь еще чуть-чуть. И еще. Оседаю на стол. Но так только хуже. Его стояк бесцеремонно прижимается к сладкому местечку между моих широко расставленных ног. Сердце ускоряется. Я бесстыже стону прямо Ставросу в губы. А этот гад довольно усмехается. Отстраняется совсем немного. Спускает бретельки с моих плеч и принимается жадно ощупывать взглядом мое безвольное тело. Прозрачное белье ничего не скрывает. Особенно то, как сильно напряжены мои соски. Я не вижу этого, потому что трушу открыть глаза. Но я же чувствую, боже! Я же все-все чувствую.
– Готов поспорить, что ты потекла, – шепчет этот гад мне на ухо. И тут бы мне его послать, но я только громче всхлипываю. Кто бы мог подумать, что мой чопорный босс наедине с женщиной использует такие пошленькие слова, от которых лично меня просто разрывает на части! – Так каков будет твой положительный ответ? – одна его рука касается моего соска. Другая дергает молнию на брюках. – Может, тебе нужно больше доводов? Так ты только попроси.
Его низкий с легкой чувственной хрипотцой голос разгоняет мой пульс. Открываю рот, чтобы как следует объяснить зарвавшемуся гаду, куда он может идти, и с кем в таком тоне вести беседы. Но тут его пальцы проникают под мои трусики, и меня позорным образом выгибает. Я начинаю брыкаться, чтобы хоть как-то справиться со стыдом. Пальцы Ставроса ерзают без всякого ритма. Просто потому что я дергаюсь, а его рука все еще под моим бельем. По всем законам сексуальности и человеческой природы ничто из этого не может привести к оргазму, но… Он накатывает безудержной, возникающей будто из ниоткуда волной. Наверняка этому как-то способствует то, что я всю свою жизнь провела на сухом пайке. Мне много вообще не надо. Я кончаю, зажав его руку между своими бедрами. Так сладко кончаю, боже… Меня трясет. На глазах выступают слезы. Я хнычу, скулю, захлебываюсь этим яростным оглушающим удовольствием. Теряясь во времени и в пространстве, не могу себя заставить после случившегося даже просто открыть глаза.
– Нин…
– Молчите!
– Ладно, – смеется, – но я же могу расценивать это как «да»?
Глава 6
Ставрос
Озвереть. Других слов здесь не подобрать. В момент, когда мозг отключается, первые реакции вообще самые честные. И ценные. Это за них нужно хвататься, чтобы потом, когда помутнение схлынет, лучше понять себя. Так что не зря я это все затеял. Ой, не зря.
– Ни в коем случае! – шипит Нина, застегивая молнию на брючках. Лямки топа она вернула на место за секунду до этого. Смешная. Да я все запомнил в таких деталях, что и сейчас ее вижу голой. Почти. В тонком, ничего не скрывающем пенно-белом кружеве, одна функция которого – заводить. Потому как ничего поддерживать и пушапить там уж точно не надо. Сиськи у моей будущей жены идеальные. Размер (полномерная троечка), упругость, форма сосков… Последнее – каждый раз ведь какой-то сюрприз, и не всегда приятный. А между тем именно женские соски – мой личный фетиш. У Нины они роскошные. Маленькие, в окружении небольших розовых ареол. Одернув себя, трясу головой. Этот вопрос выяснен и закрыт. Теперь бы мне следовало сосредоточиться на другом. Не менее важном.
– П-поверить н-не могу, что в-вы это сделали!
Не пойму, почему. Решения я всегда принимаю быстро. Так устроен мой мозг. Я мгновенно просчитываю любую, даже самую сложную ситуацию. Нахожу все возможные из нее выходы, взвешиваю риски, нащупываю подводные камни. И уже без всяких сомнений и колебаний выбираю, как поступить. В ситуации с Ниной я тоже все для себя понял практически сразу же. Азаров еще договорить не успел, а я уже прикинул все плюсы и минусы нашего брака с Лунопопой. Плюсов оказалось море. Мы были с ней на одной волне, жили одними и теми же проблемами. Она ни за что не стала бы меня пилить, просто потому что знала, как я впахиваю. Да и вообще была редкой умницей. Тихой, исполнительной, верной, старательной. Думаете, я на кой черт к ней полез? Захарассить? Да ну. Не мои методы. Если бы Нина Васильевна съездила мне по морде, или как-то еще выразила свое неудовольствие, я бы тут же отпустил ее с богом. И все бы осталось как прежде. Я в жизни бы ничего ей не предъявил, не поставил в упрек и уж тем более не уволил бы.
Но она не съездила. Она кончила с таким пылом и скоростью, как будто только и ждала, когда я залезу к ней в трусики.
Так я получил ответ на единственный свой вопрос, который еще оставался открытым. Подойдем ли мы друг другу в постели?
Потому что Азаров прав. Женившись, я не смогу себе позволить блядовать, как раньше. И дураку понятно, какому пристальному вниманию со стороны миграционки будет подвержен мой спешный брак. Здесь нельзя рисковать, если я никого не хочу подставить.
Но и без секса я долго не протяну. Так что надо было уточнить этот момент, да. И я его уточнил. Грубо? Ну, может быть. Зато без прикрас и экивоков. Менять себя уже поздно, пусть видит сразу, что ее ждет, чтобы не дай бог не повторилась моя ситуация с первой женой. К чему я не готов, так это к тому, чтобы кто-то снова выносил мне мозг.
– Сядь, Нин. И давай уж на ты.
– Нет, я…
– Истерик мне не надо, – морщусь, – либо мы говорим как взрослые люди и договариваемся, либо – шуруй к себе. Но тоже без истерик. Сделаем вид, что ничего не было. Ситуация у меня – ты знаешь какая. Ее надо решать.
– Интересные у вас методы! – фыркает.
Кончики моих губ трогает улыбка. Я невольно смягчаюсь, глядя на нее такую… вспененную.
– Надо же нам было как-то понять, подходим ли мы друг другу.
Румянец на лице Лунопопой сгущается. Нина ерзает на стуле. Аущ. Господи, да я голову готов дать на отсечение за то, что прямо сейчас она не отказалась бы от добавки! Только-только успокоившиеся нервы натягиваются до предела. Во рту сохнет, как у заплутавшего бедуина.
– Это очень странно.
– Ну, уж как есть. И тебе понравилось. Я могу, конечно, повторить, если…
– Нет! Я обойдусь!
Всегда ровный голос Лунопопой срывается. Она полна сюрпризов. С ней мне точно не заскучать.
– Значит, тут у нас разногласий нет?
– Нет. – Опускает глазки. Ну-ну, как будто от меня укрылся бушующий в них шторм. А вот фиг тебе, Нина Васильевна. Ты у нас горячая штучка. Теперь прячься – не прячься, я все про тебя знаю. Под твоими льдами, затаившись, дремлет супервулкан.
– Отлично. Потому что меня все тоже более чем устроило.
– Но вы же… Ты же…
– Не кончил. С этим ты мне можешь помочь, когда мы обо всем договоримся, – дразню Нину, нащупываю пределы. Она краснеет просто мучительно. Вздрагивает, как заяц, целиком и полностью оправдывая свою смешную фамилию. Но когда говорит, ее голос звучит знакомо сдержанно. Я бы даже сказал – отстраненно:
– Я еще ни на что не согласилась.
– И то так. Ну, что я тебе предлагаю, ты знаешь. Давай тогда быстренько пройдемся по твоим вопросам.
– Каким вопросам? – поджимает губы.
– Какие-то же вопросы у тебя ко мне остались?
– Да их тьма! Мы ничего толком не обсудили. Вы предлагаете мне фиктивный брак, но он будет не совсем фиктивным…
– Вот именно. Совсем фиктивно – не выйдет. Азаров объяснил, почему. У тебя с этим какие-то проблемы? Ты не любишь секс?
– Не в этом дело!
– Вот и хорошо. Потому что трахаться мы будем часто.
– Трахаться… – задыхается Лунопопая.
– Да, именно так, – продавливаю ее взглядом. Иначе никак. Это принципиальный момент. Нужно, чтобы она поняла, и не строила насчет меня никаких иллюзий. – Сразу предупрежу, что я не особенно романтичный парень. Все будет ровно так, как на этом столе, Нина. Жестко, много, грязно. Если ты видишь это как-то иначе, ставим точку в разговоре и расходимся. Выпрашивать, кружить около, якобы завоевывая, я не умею…
– Брак по расчету этого и не предполагает, – перебивает меня, деловито поправляя очки. Моя ж ты умничка! Хочется обнять ее за такую покладистость. – По поводу интимной стороны вопроса, думаю, мне все понятно. Теперь можем перейти к более насущным вещам.
Нина открывает блокнот, берет ручку и принимается в нем что-то писать.
– Нин, ты что делаешь?
– Набрасываю основные пункты нашего договора. Итак… Что даю я вам, понятно. Совместное проживание… Кстати, где?
– У нас с дочерью дом. Ты переедешь к нам на время нашего брака.
– Надо бы уточнить адрес. И срок самого брака. Как думаете, полугода хватит?
– Мы же вроде уже перешли на ты! – не упускаю случая ей напомнить. – Полгода – мало. Люди дольше гражданства ждут.
– Год? – сводит брови.
– Не так уж это и много! – отчего-то злюсь я.
– Не скажи. Никто из нас не молодеет. Кроме того, в течение этого срока моя личная жизнь будет стоять на паузе. Наверняка ведь предполагается, что ни с кем другим я не смогу встречаться?
– Ты зришь в корень, – сощуриваюсь. Ревность берется из ниоткуда. Концентрируется, густеет в воздухе. Что глупо примерно так же, как и неподконтрольно. Темперамент у меня о-го-го. – С этим могут возникнуть какие-то проблемы? У тебя кто-то есть?
– Нет на данном этапе. Но ведь ничего нельзя исключать. Я хочу семью, детей… Когда-нибудь.
– Кстати, о детях. Ты на таблетках?
– Нет. – Нина бросает на меня быстрый взгляд и снова утыкается в злосчастный блокнот.
– Дети мне ни при каких условиях не нужны. Следует позаботиться об этом. Имея постоянного партнера, я бы предпочел отказаться от презервативов в пользу таблеток. Если тебе они, конечно, не противопоказаны. – Нина опускает голову еще ниже. – Что это означает, Нин? У тебя есть какие-то возражения? – хмурюсь.
– Нет. Просто неловко, что Азаров будет в курсе таких подробностей. Не бери в голову.
– Тут без вариантов. Привлекать другого юриста я не стану. Сама понимаешь, насколько это деликатный вопрос.
– Да. Понимаю, – ну вот, опять поджимает губы.
– Ты записала? Никаких детей. Надо прописать ответственность за нарушение этого пункта.
– Штраф? – вскидывается Нина. – Хорошая мысль. Кстати, думаю, за измену он бы тоже не помешал.
– Ты собираешься мне изменять? – подкалываю.
– Нет! Речь сейчас скорее о тебе. Извини, Ставрос, но учитывая славу, которая за тобой тянется, я в этом браке не смогу расслабиться ни на секунду.
– Ревнуешь?
– Не хочу, чтобы против меня выдвинули обвинение по статье о фиктивном браке.
– Этого не будет. Моего слова тебе недостаточно?
– Не в этом вопросе. Прости. Думаю, миллиона за каждый установленный случай измены будет достаточно. – Лунопопая закусывает губу, старательно выводя на бумажке шесть ноликов.
– Да ты не мелочишься! – присвистываю восхищенно.
– Меньшая сумма вряд ли вас дисциплинирует.
– Ты уж определись – ты, вы.
– Я десять лет соблюдала субординацию. Не так-то просто избавиться от привычки тебе выкать.
В этом, блин, что-то есть. В том, что мы обсуждаем наш брак так сухо, сдержанно, как до этого сто раз с ней обсуждали всякие рабочие моменты. Мне нравится. Не могу не улыбаться. Хотя ситуация, мягко скажем, не располагает к веселью. То, что я согласился на брак, говорит лишь о том, что меня таки сумели припереть к стенке.
– Что еще?
Нина задумчиво теребит подвеску.
– Не знаю. Навскидку так и не скажешь. Может, Азаров нам что-нибудь посоветует?
– Вероятно. О росписи я договорюсь. У меня есть знакомые в ЗАГСе.
– Ладно. А ваша дочь…
– А что она?
– Вообще в курсе? Для девочки это может стать неприятным сюрпризом. Да и вообще мы как-то не обсудили этот довольно важный момент.
– Обсуждать здесь нечего. Надо сделать так, чтобы Вика не успела к тебе привыкнуть. Иначе ей будет больно, когда мы разведемся.
– Но мы же будем жить в одном доме… – вот тут в голос Нины и возвращается неуверенность.
– Ничего. Дом у меня большой. Будут еще идеи? Или я вызываю Азарова?
– Вызывай.
А дальше все закручивается просто с какой-то невероятной скоростью! Самым сложным оказывается договориться с ЗАГСом. Там уже все расписано перед новым годом. И даже своим, даже за деньги не втиснуться. Приходится просить, чего я вообще терпеть не могу делать. Лезть в глаза. Суетиться. Спасает лишь то, что нам и даром не далась торжественная роспись. Хотя, может, для картинки она бы не помешала. К черту! Пусть в миграционке докажут, что я не по большой любви женюсь. И до того меня вся эта канитель закручивает, что о своей невесте я вспоминаю, когда ее уже и след простыл. Приходится ей звонить.
– Завтра к одиннадцати надо быть в ЗАГСе.
– Хорошо. Буду. Что-нибудь еще?
А черт его знает! Я вообще почему-то ужасно раздражен. Может, все дело в том, что в глубине души я надеялся на ответную любезность от Нины? Если честно, я вообще только о том и думал.
– Да. Принарядись. Чтобы не возникло вопросов – сама знаешь, у кого.
– Ладно.
Какая красноречивая, блин. Самой-то наверное, хорошо. А я вспоминаю утро и… Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Я просто горю.
– А ты как? Чем вообще занимаешься?
– Пакую вещи. Мне же завтра предстоит переезд.
– А… – замечаю глубокомысленно.
– У тебя все? Потому что у меня правда очень много работы.
– Да-да. Не отвлекаю.
– Слушай, Ставрос, я тут подумала, наверное, будет правильно устроить в офисе небольшой праздник.
– Проставиться, в смысле?
– Ну да. Не то это будет как-то подозрительно, тебе не кажется?
– Угу. Я что-нибудь придумаю.
– У Лены есть номера кайтеринговых компаний, с которыми мы обычно сотрудничаем. Я бы этим занялась, но мне надо…
– Собрать вещи. Я помню.
– Именно.
– Сам справлюсь.
– Может, ничего и не выйдет. Перед новым годом у них наверняка миллион заказов.
– У меня блат. Здесь все рестораны принадлежат грекам. – Смеюсь.
– А ничего, что я не гречанка?
– Ничего. Это же фиктивный брак.
– Но они-то об этом знать не должны!
– Конечно. Скажу, что без памяти влюбился, – смеюсь, Нина на том конце связи тихо вздыхает.
– С дочкой не забудь поговорить. Ей будет сложно.
– Поговорю. Ну, все, давай. До завтра, Лунопопая, – не могу удержаться от подкола. А что? Она моя. Я ей это с тех пор, как увидел, хотел сказать. Теперь можно ни в чем себе не отказывать. – Наденешь для меня те красные трусики?
Глава 7
Нина
Обрубаю связь и, будто это поможет, прячу телефон под груду разбросанных на кровати вещей. Сердце гремит. Лицо примерно такого цвета, как упомянутые моим женишком трусы. Жалобно хнычу и заваливаюсь на бок. Ох, он и гад! А сколько лет мимикрировал под приличного! Я же даже после случая с неудавшимся обыском удивлялась, какой он деликатный. У меня сердечко захлебывалось восторгом. И вот.
«Наденешь для меня те красные трусики?»
Закусываю до легкой боли губу. Подтягиваю к груди коленки. Сколько раз я за этот день зачарованно трясла головой, проверяя, уж не чудится ли мне все случившееся. Ведь даже в самых смелых моих фантазиях грек не был таким, как сегодня! Да я и мысли допустить не могла, что этот с виду интеллигентный, сдержанный мужчина когда-нибудь заявит, что мы будем грязно и часто трахаться. Используя именно эти слова, ма-моч-ки! Глядя на меня так, будто он только и ждет, как бы скорее продолжить то, что им было начато на столе.
Вот что по-настоящему шокировало. А все остальное, о чем Ставрос меня настоятельно предупреждал (про «ни за кем не буду бегать» и «выпрашивать»), мне как раз изначально понятно было. Не тот он человек, чтобы ходить с протянутой рукой. Ему вообще чужды сантименты. Он такой… конкретный, четкий, ни единого лишнего движения. Да? Да. Нет? «Сделаем вид, что ничего не было». И ведь сделал бы. Даже не сомневаюсь. Сумел же он сделать вид, что не видел меня обнаженной до пояса? А теперь вот. Лунопопая, говорит. Лунопопая, мать его! Это потому что моя задница огромная, как Луна?
Вскакиваю. Обтягиваю бедра трикотажем футболки и поворачиваюсь тылом к зеркалу на шкафу. Сегодня я на нервах весь день голодала. Вот если бы эффект сразу был виден! Не жрала – нате, пожалуйста. Минус десять кг. Ну, ладно. Я бы даже минус пяти обрадовалась!
Пока мечусь, кто-то звонит в дверь.
– Настя? А ты чего так поздно? Что-то случилось?
– Я Мишку только уложила спать, – отмахивается соседка, оттесняя меня вглубь коридора. – Ну?! Рассказывай!
– О чем? – теряюсь.
– О своем фуроре! Ты же его произвела, м-м-м? – смотрит на меня с претензией.
Зависаю. Настьке я очень благодарна. Но сейчас мне совершенно не до нее. Надо упаковать вещи и как-то остыть. Потому что чем дальше, тем сильней моя паника. Что делать – ума не приложу. Я к такому кульбиту судьбы совершенно не готова морально. И дело даже не в моей проклятой девственности. Хотя я не очень-то представляю, как буду объяснять ее наличие Николоу. А в том, что наша связь имеет вполне конкретный срок. Это все равно, что пытаться жить, зная дату собственной смерти.
– Предложение руки и сердца можно считать фурором? – улыбаюсь невесело. Настька комично округляет губы.
– Твой Чуковский, наконец, созрел?! А я тебе говорила! Говорила? Ну! Так с ними надо.
Господи, опять она про Корнея Ивановича!
– Вообще его Ставрос зовут. Он мой шеф, – решаю рассказать соседке больше подробностей на случай, если ее будут расспрашивать ребята из миграционки. Надо же подстраховаться!
– А ты еще та штучка, – смеется Настя. – Дай подумаю, в этот момент ты была в бежевой юбке, – хитро щурит глаза.
Читать бесплатно другие книги:
