Тайна старой газеты Александрова Наталья

И снова Надежда ощутила знакомое покалывание в корнях волос… А что, если и трагическая смерть Семена Семеновича Захарова еще только приближается?

Ветер за окном становился все сильнее и сильнее. Деревья раскачивались, как матросы в шторм. Надежда Николаевна взглянула на часы – самое начало четвертого… А что, если она может предотвратить смерть человека?

Чушь, конечно, тут же одернула себя Надежда. Фантастика какая-то. А что, если человек все же погибнет? Она же себе этого никогда не простит! Могла спасти человеческую жизнь – и не спасла…

Пока еще не поздно!

Надежда отбросила колебания, торопливо оделась и выскочила на улицу… К счастью, почти сразу ей попалось свободное такси.

Плюхнувшись на сиденье, она выпалила:

– Угол Трубоукладчиков и Станкостроителей!

– Это где же такое? – спросил водитель.

– Понятия не имею! – отрезала Надежда. – Только скорее, пожалуйста!

– Ну скорее так скорее… навигатор найдет… – И водитель устремился к заданной цели.

Было уже без пяти минут четыре, когда водитель затормозил и повернулся к Надежде Николаевне:

– Приехали! Вот они, Трубоукладчики – Станкостроители. По крайней мере, так навигатор говорит.

Надежда поблагодарила его и выскочила из машины.

На углу улиц, неподалеку от остановки общественного транспорта, действительно рос огромный старый тополь, под которым в ожидании автобуса из стороны в сторону расхаживал мужчина средних лет в пальто с поднятым воротником, то и дело поглядывая на часы.

Ветер завывал в ветвях тополя, и старое дерево раскачивалось с угрожающим скрипом. Вот оно начало крениться… и Надежда, бросившись к одинокому мужчине, с наскока толкнула его в сторону от тополя.

От неожиданности мужчина потерял равновесие, качнулся и упал на тротуар. В это самое время из-за угла показался автобус, притормозил возле остановки, но поскольку там никого не было и выходить никто не собирался, снова набрал скорость и уехал.

Мужчина поднялся на ноги и вызверился на Надежду:

– Женщина, вы с ума сошли? Вы что себе позволяете?

– Простите, но я боялась, что на вас упадет дерево… – виновато залепетала Надежда Николаевна.

– Какое еще дерево? – зло выдохнул мужчина.

– Вот этот тополь… – Она показала на огромное дерево, которое, как будто издеваясь над ней, перестало раскачиваться.

– Да этот тополь тут сто лет стоял и еще столько же простоит! – огрызнулся мужчина. – А я из-за вас автобус пропустил, а следующий только через полчаса будет… теперь вот на работу опоздаю… и пальто испачкал… У меня смена начинается в шестнадцать тридцать, мне опаздывать никак нельзя!

– Простите, Семен Семенович… – проговорила Надежда, вспомнив имя пострадавшего из таинственной газеты. – Я хотела как лучше…

– Как лучше! – передразнил ее собеседник, безуспешно пытаясь отчистить пальто. Но тут до него дошло, что странная женщина назвала его по имени-отчеству, и он подозрительно спросил: – Мы с вами знакомы? Вы что, вместе со мной работаете? Но я вас не помню… Вы из бухгалтерии или из отдела кадров?

– Нет, мы незнакомы… – смущенно ответила Надежда Николаевна. – Дело в том… это очень сложно объяснить… понимаете…

Тут она представила, как расскажет этому человеку про старую газету, в которой описан трагический инцидент с его участием… нет, тогда он точно убедится, что она сумасшедшая!

– Это очень сложно объяснить, – растерянно повторила Надежда и замолчала.

Семен Семенович окинул ее уничтожающим взглядом и пошел прочь – подальше от этой ненормальной, причем его спина очень выразительно говорила все, что он о ней думает.

По дороге он вспомнил, что невдалеке, рядом со строящимся домом, есть остановка другого автобуса. На нем тоже можно доехать до работы, хотя и на двадцать минут дольше. Но выбирать не приходилось… Пройдя пару кварталов, он остановился возле забора, огораживающего стройплощадку с подъемным краном, и взглянул на часы. Если автобус придет в ближайшие пять минут, он еще вполне может успеть. Если же нет… начальник будет очень недоволен! А когда начальник недоволен…

Семен Семенович смотрел в конец улицы, откуда должен был появиться автобус, поэтому не заметил, как стрела подъемного крана начала поворачиваться, а висевший под ней бетонный блок закачался. Внезапно одна из строп, которыми он крепился к стреле, лопнула. Несколько секунд блок висел на трех стропах, но и они, не выдержав увеличившейся нагрузки, тоже лопнули одна за другой.

Огромный блок полетел вниз и со страшным грохотом обрушился на автобусную остановку, где в волнении ждал своего автобуса несчастный Семен Семенович. В последнее мгновение он успел поднять глаза, увидел несущуюся на него бетонную плиту и подумал, что на работу можно уже не торопиться…

Услышав грохот, Надежда Николаевна повернулась и увидела бетонный блок, обрушившийся на то место, где только что стоял Семен Семенович. Самого мужчины не было видно, только облако цементной пыли поднималось над остановкой…

Надежда схватилась за сердце, а потом почувствовала, что земля буквально уходит у нее из-под ног. Чтобы не упасть, она прислонилась к злосчастному тополю, который, надо сказать, оказался вообще ни при чем, и с содроганием смотрела, как пыль тихо оседает на асфальт. Да уж, после такого вряд ли кто выживет…

Это что же выходит – вместо того, чтобы спасти человека от неминуемой смерти, Надежда буквально подтолкнула его к краю пропасти? Если бы не она, если бы не ее вмешательство, Семен Семенович был бы жив и здоров, успел бы на автобус и ехал бы сейчас на работу…

К остановке, а точнее, к тому, что от нее осталось, уже бежали люди – несколько работяг в строительной униформе и мелкий начальник в аккуратной куртке и оранжевой каске. Столпившись вокруг упавшего блока, они горячо о чем-то заговорили, перемежая свои слова непечатными выражениями. Судя по бурной жестикуляции, суть их дискуссии сводилась к двум традиционным вопросам – что делать и кто виноват. Или в обратном порядке.

Среди этих обескураженных мужчин Надежда Николаевна заметила единственную женщину, видимо, случайно проходившую мимо. Средних лет, в темно-синем пальто с высокой прической, модной лет сорок назад среди некоторых ответственных дам. В народе такую прическу так и называли: «Хала директорская». Надежда вспомнила, что такую «халу» носила директриса школы, в которой она училась до девятого класса, и была та баба такая злобная и противная, каких еще поискать. Извела молодую литераторшу и добилась отчисления из школы двух мальчишек, которые пририсовали к портрету Ленина, висевшему в ее кабинете, пышную шевелюру и усы. Двух идиотов нужно было просто выпороть, директриса же устроила из мелкого хулиганства политическое дело с вызовом родителей на педсовет и приездом чиновницы из РОНО. Кстати, чиновница оказалась такой же сволочью, так что у отца одного из парней были потом крупные неприятности. Надежда до сих пор содрогалась, вспоминая, как орала директриса и трясла своей прической. И до того высоченная была эта «хала», что никакая шапка на нее не налезала, и директриса всегда носила легкий прозрачный шарфик – газовый, как тогда называли.

Так вот женщина, которая стояла возле места гибели несчастного Семена Семеновича, тоже была без головного убора, хотя стоял конец ноября и на улице было холодно. Ее лицо показалось Надежде смутно знакомым. Спасаясь от пронизывающего ветра, она натянула поглубже капюшон куртки и попыталась вспомнить, где могла видеть эту женщину, но безуспешно.

Впрочем, Надежда Николаевна и не очень старалась – ее мысли были заняты трагическим происшествием и чувством собственной вины. Ведь если бы она не приехала сюда и не заставила Семена Семеновича уйти с остановки, он не оказался бы возле стройплощадки и не был бы убит упавшим бетонным блоком…

Надежда покосилась на старый тополь. Тот стоял на прежнем месте, слегка покачиваясь под порывами ветра, но и не думал падать… Так с чего она взяла, что дерево упадет? Только с того, что прочитала об аналогичном происшествии в газете сорокалетней давности…

Надежда понимала, что об этом никому нельзя сообщать. Ей и самой такое объяснение кажется смехотворным, а другой человек подумает, что она сошла с ума! Да, но покойного звали Семеном Семеновичем, как и героя той заметки… это не может быть простым совпадением!

А чем еще это может быть?

Бред какой-то… совершенная ерунда…

Хотя… какая-то мысль безуспешно пыталась пробиться на поверхность ее сознания, но Надежда Николаевна была так расстроена и растерянна, что мысль оставила свои попытки и затаилась где-то глубоко в голове.

Работяги стояли в растерянности, прораб перестал орать на спустившегося крановщика и звонил кому-то по телефону. Послышались звуки сирен, мимо Надежды проехали две полицейские машины и «скорая помощь», и она встрепенулась.

Сейчас место происшествия оцепят и начнут опрашивать свидетелей. А кто свидетель? Да она же, Надежда. Кто виноват, выяснять будут потом, а пока ее запишут как свидетеля и будут таскать на допросы.

А что она им скажет? Ведь ее первым делом спросят, что она делала на этой богом забытой улице Трубоукладчиков (черт бы побрал их всех вместе со Станкостроителями). А ответить ей нечего. Если соврать, так они проверят и быстро выведут ее на чистую воду. А если честно рассказать про газеты, то сочтут ненормальной. В психушку, может, и не отправят сразу, но неприятности будут. А если еще муж узнает…

Полицейские машины еще только парковались возле развалин остановки, а Надежда Николаевна уже горной серной скакнула за тополь и заметила проход между домами.

Дома на этой улице были все одинаковые – какие-то серые и безликие, на балконах ни пустых ящиков для цветов, ни детских велосипедов, ни сохнущего белья. Людей тоже не было видно. Не сидели бабушки на лавочках, да и самих лавочек не наблюдалось, не возились малыши на детских площадках, а сами площадки со сломанными каруселями и загаженными песочницами производили ужасное впечатление.

Все это Надежда Николаевна отметила мимоходом, торопясь поскорее оказаться как можно дальше от этого района.

По пути ей никто не встретился, и это было, несомненно, хорошим знаком.

Миновав небольшой сквер с голыми ободранными кустами и парой чахлых елок, из последних сил создающих зеленое пятно, она вышла на какую-то улицу – не такую унылую, как улица Трубоукладчиков. Тут были и магазины, и дома стояли поновее, и даже ходил троллейбус.

Пройдя пару кварталов, Надежда увидела на другой стороне улицы торговый центр – не очень большой, но вполне себе современный – и решила, что неплохо бы перевести дух и выпить кофе. Прийти в себя, причесаться, губы подкрасить, а потом и такси вызвать. Впрочем, такси, пожалуй, не нужно, вдруг таксист ее запомнит. И спрашивать, какой транспорт ходит в ее сторону, тоже без надобности, сама в Гугле посмотрит.

Надежда Николаевна дошла до ближайшего перехода и заметила рядом с торговым центром ту самую женщину с халой, которая засветилась на месте несчастного случая. Тоже, видно, решила от греха удалиться, чтобы в свидетели не записали. Интересно, как она раньше Надежды успела?..

Загорелся зеленый человечек, Надежда перешла дорогу, увидела, что темно-синее пальто мелькнуло в дверях торгового центра, и вошла следом.

Центр был так себе, магазины не впечатляли, да ей туда и не нужно. Стрелка «кафе» указывала на второй этаж. Надежда не стала ждать лифта и поднялась пешком.

Кафе тоже было самое простое: стойка у стенки в углу и несколько столиков, отгороженных пластмассовыми ящиками с искусственными цветами. Надежда мимолетно удивилась, до чего жутко выглядят эти цветы и кому пришло в голову украсить ими кафе. Ведь такие на кладбище и то не годятся.

Тем не менее здесь приятно пахло кофе, и парень, который колдовал над кофеваркой, выглядел вполне прилично. Увидев, что женщина в синем пальто как раз расплачивается у стойки, Надежда чуть задержалась. Почему? Она и сама не смогла бы объяснить.

«Хала» взяла бумажный стаканчик с кофе, отошла к самому дальнему столику и, сев ко всем спиной, достала мобильный телефон.

Надежда заказала капучино, и когда напиток был готов, тихо подошла к соседнему столику, наполовину скрытому колонной, так же тихо отодвинула стул и села, вся обратившись вслух, поскольку женщина с «халой» негромко заговорила по телефону:

– Да… да, все как договорились. Вы же знаете, что у меня проколов не бывает… Что-о? – Она повысила голос, и Надежда от неожиданности едва не пролила свой кофе. – Что дерево? Какое еще дерево?!

Надежда вся превратилась в одно большое ухо.

– Ах, тополь… – протянула женщина насмешливо. – Ну деревья не падают сами по себе, это не стропы у подъемного крана… Так или иначе, дело сделано, и вы… – тут она внезапно оглянулась.

Надежда Николаевна едва успела прикрыться стаканчиком с кофе и опустить глаза. Хотя глаза не желали опускаться, а напротив, хотели вылезти из орбит. И рот хотел открыться от удивления. Во-первых, женщина была явно замешана в случае с несчастным Семеном Семеновичем! Если зашел разговор о тополе, стало быть, она в курсе той старой заметки в газете. Но неужели это она все устроила? Во-вторых, Надежда узнала ее голос. Таким голосом накануне разговаривала женщина, представившаяся соседкой несчастной старушки Марфы Петровны, которая со своей собачкой едва не попала под машину.

И что это значит?

Надежда хорошо различала голоса и ошибиться не могла. Саму женщину она помнила смутно – обычная, средних лет, одета просто и незаметно. Кто такую запомнит? Прибежала, подхватила старушку и куда-то потащила.

А может, это и не соседка вовсе? Старушка явно была в шоке, да и зрение небось плохое… Но зачем это все?.. И тополь… Если буквально на секунду предположить, что смерть Семена Семеновича не случайна, стало быть, эта женщина с «халой» – киллер? Да не может быть!

Женщина тем временем в раздражении бросила телефон в сумку и поднялась с места, с грохотом отодвинув стул. Надежда Николаевна невозмутимо пила кофе, но как только незнакомка пошла к лестнице, тут же вскочила и направилась за ней, возблагодарив судьбу за то, что в этом кафе не обслуживают официанты.

Увидев, что женщина в темно-синем пальто вышла из торгового центра и остановилась неподалеку, Надежда стала наблюдать за ней сквозь стеклянные двери.

Вот она решительными шагами подходит к серой неброской машине, открывает дверцу, пытается сесть, но цепляется «халой» за потолок… Ну, все правильно, не привыкла к такой прическе, в нервах-то не рассчитала… «Хала» накренилась набок, женщина в сердцах сорвала ее с головы и бросила на заднее сиденье машины.

Надежда заметила, что у нее короткая стрижка. Что ж, очень удобно, если менять парики. Кажется, вчера на ней был берет или вязаная шапочка… Она едва успела сфотографировать номер машины, прежде чем та уехала. Получилось смазано, но рассмотреть можно.

Выйдя на улицу, Надежда Николаевна увидела знакомую маршрутку. Не то чтобы прямо до места довезет, но все ближе будет. И как ее занесло в такую даль? Улица Трубоукладчиков, ну надо же…

Тут мысль, которая уже неоднократно ворочалась в голове, наконец вырвалась на поверхность. Такое название улица явно получила во второй половине двадцатого века. Тогда город активно строился и улицам часто давали промышленные названия – улица Металлистов, проспект Энергетиков…

Интересно, была ли улица Трубоукладчиков сорок лет назад? Вернее, как она тогда называлась? Ну, это легко проверить.

Надежда ввела запрос на экране смартфона и узнала, что улица Трубоукладчиков появилась в семидесятые годы. Сначала проложили трубопровод, затем построили завод по переработке того самого, что было в трубах, а еще позднее завод построил несколько домов для своих работников.

А вот проспект Станкостроителей появился гораздо позже. Еще с позапрошлого века на его месте проходила дорога, которая затем перешла в улицу – Коровий проезд (очевидно, по ней коров гоняли), и получилось, что улица Трубоукладчиков пересекала этот самый Коровий проезд. Ну и ладно, все привыкли, однако в девяносто пятом году этот вопрос взволновал какого-то чиновника, и улицу переименовали. А это значит, что сорок лет назад не было никакой улицы Станкостроителей и в газете все наврали.

– Интересно… – тихо произнесла Надежда. – Очень интересно…

Вернувшись домой, она первым делом включила компьютер и запустила базу данных, подаренную ей одним влиятельным человеком за помощь в сложной ситуации. В этой базе было все – адреса и телефоны всех жителей Петербурга, номера их машин… Сейчас Надежду интересовали именно номера машин, а конкретно той, на которой уехала подозрительная женщина.

Через несколько секунд умная программа сообщила, что машина с таким номером зарегистрирована на фирму с названием «Интерпресс», и выдала адрес этой фирмы – улица Корректоров, дом номер 31-Б. Подумав немного, Надежда Николаевна решила съездить туда на следующий день с утра пораньше. И как оказалось, это было правильным решением, поскольку позвонил муж по стационарному телефону и поинтересовался, что случилось, он-де целый день названивает ей на мобильник, а тот выключен. Выяснилось, что мобильник разрядился.

Они очень мило поболтали, Надежда сказала, что скучает, и предоставила полный отчет о здоровье Бейсика. Сан Саныч, в свою очередь, заверил ее, что тоже скучает, но она подозревала что не столько по ней, сколько по коту.

Тихая безлюдная улица Корректоров находилась в старом районе Петербурга неподалеку от Екатерининского канала и была застроена преимущественно доходными домами конца девятнадцатого века с лепниной и балконами, которые поддерживали упитанные кариатиды. Правда, большинство этих домов давно нуждались в ремонте, а многие кариатиды лишились носов, рук и других важных деталей… Впрочем, Надежда приехала не на экскурсию, а по важному делу.

Она прошла вдоль нечетной стороны улицы и нашла тридцать первый дом, за которым сразу следовал тридцать третий. Ни дома 31-А, ни тем более 31-Б не было и в помине.

«Опять двадцать пять, снова-здорово, – мысленно вздохнула Надежда, – в старых районах всегда так».

Она прошлась вдоль тридцать первого дома, внимательно его осматривая. Здесь были только жилые квартиры, никаких офисов не наблюдалось.

– Женщина, вы что-то ищете? – услышала Надежда Николаевна подозрительный голос и обернулась, но никого не увидела.

Рядом с ней находилась только кошка – белая, с рыжими пятнами и хвостом в серо-черную полоску, отчего создавалось ощущение, что хвост ей при рождении приделали от другого кота. Кошка смотрела на Надежду неодобрительно.

Надежда Николаевна моргнула… и кошка пропала, а вместо нее появилась особа в аккуратном синем ватнике, вооруженная скребком для скалывания льда. Должно быть, это была местная дворничиха. Вот только, для чего ей понадобился скребок? Ноябрь хоть и считается в Петербурге зимним месяцем, но город в это время совершенно сухой, дождей мало, а днем и солнце ненадолго выглядывает.

Надежда решила разжиться у нее информацией.

– Да, я ищу дом тридцать один Б, но его, похоже, нет.

– Почему нету? Вот он, тридцать первый Б. – И дворничиха показала на газетный киоск, стоящий на краю тротуара.

– Так это киоск? – удивленно спросила Надежда Николаевна.

– А что, киоск не дом? – прищурилась дворничиха. – Все вам не то!

Надежда поскорее поблагодарила нелюбезную тетку и направилась к киоску, над окошком которого висела крупная отчетливая надпись: «ООО Интерпресс», однако, не дойдя нескольких шагов, внезапно остановилась.

Внутренний голос подсказывал ей, что не следует подходить ближе, не стоит очертя голову бросаться в неизвестность. Кто ее знает, эту фирму… Надежда отошла чуть в сторону, так чтобы ее не было видно из окошка, и стала наблюдать.

Вскоре к киоску подошел мужчина в синей куртке с капюшоном, наклонился к окошку и что-то тихо проговорил.

Пожалев, что стоит далеко и ничего не слышит, она хотела подойти поближе, но тут ее кто-то окликнул:

– Женщина, послушайте, что я скажу!

Надежда Николаевна обернулась и увидела перед собой прежнюю дворничиху. Та как-то странно подмигивала и размахивала руками. Машинально отметив, что сейчас скребка при ней не было, Надежда осведомилась:

– В чем дело?

– А дело в том, что не стоило вам сюда приходить!

– Что? Почему это не стоило?

– А вот почему! – Дворничиха снова взмахнула рукой – и вдруг в глазах Надежды потемнело, а сама она провалилась в темный бездонный колодец.

Надежда Николаевна пришла в себя оттого, что кто-то назойливо теребил ее за руку:

– Женщина, я вас спрашиваю, вы последняя?

– Что? Куда последняя? Почему последняя? – переспросила Надежда, растерянно хлопая глазами и оглядываясь.

Она сидела в длинном коридоре, стены которого были выкрашены унылой бежевой краской, а под потолком светили такие же унылые люминесцентные лампы, иногда по странному недоразумению называемые лампами дневного света.

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Мало того, что мать продала мое наследство от бабушки, так еще покупателем оказался мой ненавистный ...
… Вечер.Весь день в суете прошёл. Дин приезжал. Забрал внутренности и сцеженную кровь с туши крысы. ...
Всё знакомо, всё понятно. Попаданец в Великую Отечественную войну. Он не ставит перед собой цель поп...
Приключения семейства Иртон продолжаются.Плетет интриги король Авестера, объявляется в Ативерне кров...
Сказки заканчиваются свадьбой? Ошибаетесь, они с нее - начинаются. Мирный договор с Вирмой, и на ост...
Падшие боги, изгнанные из пределов эфира, собирают крохи сил среди людей, возлагая на жертвенные алт...