Свет зари Конторович Александр

– Землю куда девали?

– Перетерли в руках и по ветру развеяли. Кое-что по дороге назад рассыпали в траве… – это уже «Диктофон».

Правильно!

Кто его знает – как там эта самая шахта идёт? Высыпи землю внутрь (как решило бы большинство обычного народа) – а она через решётку на пол-то и ссыплется! И первый же визит внутрь кого угодно, вызовет вполне законный вопрос – откуда просыпавшаяся земля на бетонном полу? И привет…

– Мы оба внутри, в трубе этой самой, сидели всю дорогу. За скобы карабинами зацепились – чтобы вниз не сверзиться. Так вот и ждали.

Тоже правильно.

– Всем отдыхать! «Самоделкину» – приготовить всё необходимое. Выходим сегодня ночью – я и «Самоделкин». «Фонарь» – донесение в штаб.

Вопросов никто не задавал – различные варианты дальнейшей работы были уже проговорены заранее. Раз командир решил идти сам – значит, основания для этого имелись.

И всё…

– Аслан, – присел Ведерников рядом с «Топтыгиным», – что скажешь? Твои впечатления от этого выхода?

Тот задумчиво пожевал сорванную травинку.

– Как тебе сказать, командир… Нет, шли, в целом, как обычно, по сторонам посматривали… Но сложилось вот у меня такое впечатление… – осетин на какое-то мгновение призадумался, словно подбирая слова. – Точно даже и не скажу… но, знаешь, почудилось мне… Словом, будто не в первый раз по этой тропке ползу. А ведь не видел её никогда! Но знаю – куда ногу поставить, где прилечь…

– Хм! – покачал головою капитан. – Чудно!

– Сам понимаю… Старики про такое рассказывали, ну, кто совсем уж давние вещи легенды помнит, мол, было чувство похожее иногда у наших. Знали они – куда пройти и как ударить. Но – это ж когда ещё было! Живых, кто про то ведал, и не осталось-то уже никого давно. И – опять же – это у нас! А горы, сам знаешь, стать особая – это тебе не лес с полями! Там с уважением ходить надобно, и с оглядкой…

– Не скажи! Лес – он тоже, знаешь ли, весьма непрост бывает!

– Так кто спорит-то? – пожал плечами Гелоев. – Я к чему это говорю? Другой тут кто-то нужен… кто в таких условиях воевать привык, кто лес чуять может.

– И-и-и! – присвистнул капитан, – где ж я такого спеца сыщу? В тайге какой дремучей, разве что… Нет уж… будем воевать тем, что есть!

Он поднялся.

– Ладно, отдыхаем… «Гусь» – на часах! «Фонарь» его меняет…

Ночь.

Она бывает разная.

Светлая – и темная, как уголь.

Лунная, когда словно читать можно.

И совсем безлунная, когда светят только звёзды.

Дождливая или пасмурная.

Морозная или ветреная – у каждой есть свои особенности.

В светлую ночь лучше видно, понятно, куда поставить ногу и как удобнее обойти препятствие. Но и противник тоже хорошо может всё видеть! Так что, не факт, что светлой ночью лучше работать.

Темная – казалось бы, самое то!

Но приборов ночного видения никто не отменял!

Стало быть, и этот вариант – далеко не самый лучший.

Дождь… ну, и у него есть свои преимущества. Плохо работает всякая аппаратура наблюдения, неважная слышимость…эдак, подберётся к тебе вражеский диверсант – а ты и не учуешь ни хрена…

Мороз – плох для того, кто не по погоде одет. А всякая техника в такую погоду, временами, так даже и эффективнее пашет! Только батареи вовремя меняй.

Ветер – он тоже на слышимость влияет, и очень даже существенно! Да и всякие там ветки и кусты мотаются на ветру, порою такие фигуры выстраиваются…

Эта ночь была ветреной.

– Пост… – прошептало в наушниках.

Активные наушники – хорошая штука! Всякий шорох и шепот слышно издалека. Правда, и тут есть определённые минусы… но плюсов, всё же побольше будет. Вот и тут – стоило только «Самоделкину» шепнуть – и капитан тотчас же замер, слившись с землёю.

Теперь – ждём пересменки.

По прикидкам, ещё полчаса, как минимум.

Фролов, стараясь двигаться помедленнее, вытащил из-под накидки тонкий, словно покрытый мехом, хоботок направленного микрофона. «Мех» – это для защиты микрофона от ветра, чтобы слышать не мешал. Это Гелоеву просто – он противника, буквально, чует. А у нас таких способностей нет, зато – техника соответствующая в наличии имеется!

Хоботок микрофона шевельнулся туда-сюда… замер…

Есть дыхание!

Даже тихо сидящий человек редко бывает совсем уж бесшумным и незаметным. Его выдаёт тепло – и здесь может помочь тепловизор. Или, как в данном случае, дыхание – ведь совсем не дышать человек тоже не может. Во всяком случае, долго не может…

Вот и сейчас, хотя часового и не видно за железобетонной стенкой стандартной огневой точки, звук дыхания всё же можно услышать.

Здесь он, никуда не ушёл.

Ждём…

Верхушки деревьев далеко слева озарились всполохом – отсвет фар!

А фары у нас тут могут быть только одни – грузовик с дежурной сменой охраны. Ага, так вот, значит, как часовые понимают ночью когда надобно с постов выбираться! Это днём они что-то там видеть могут, а вот ночью – эти самые отблески им помогают.

В огневой точке завозились, лязгнул металл, часовой что-то проворчал под нос… Собирается, стало быть.

Звук шагов!

Он пошёл!

Торопливо выключив микрофон и спрятав его в карман, «Самоделкин» скользнул вперёд. Поднырнуть под проволоку, подставив под неё заранее заготовленный колышек, скатиться в окоп, поводя вокруг стволом бесшумного пистолета – готово!

Посыпалась земля – в окоп спрыгнул командир. Предусмотрительно вынутый из-под проволоки колышек он сунул в траву. Придёт тут новый часовой на пост… да поутру такую штуку и засечёт… А нам это надо?

Но сейчас тут никого нет – потопал часовой к воротам, смену ждать.

Ну и мы следом за ним… тоже… тихонечко двинемся.

Быстро, но без спешки и суматошного дергания, бойцы пересекли открытую площадку и, прижимаясь к земле, взобрались на верхушку холма.

Дот…

Пятиугольная железобетонная коробка на холме возвышалась над местностью почти на двадцать метров. Слегка выщербленный от времени железобетон всё ещё способен был обеспечить гарнизону дота надёжное укрытие от любого легкого стрелкового оружия. Да и более мощные системы тоже не справились бы с ним на раз-два. Он всё ещё оставался серьёзным противником для кого угодно. Проектировщики хорошо знали своё дело…

Построенный и вовсе уж в далёкие времена, дот изначально был предназначен под установку пулемёта Максим. Но в результате последней модернизации в него установили крупнокалиберный ДШК, причём – сразу два! Для этого в тыльной стене пробили ещё одну амбразуру и пристроили к ней турельную установку под пулемёт, который на ней и смонтировали.

Да внутри сразу стало теснее и может быть, исходя именно из этого, здесь постоянно находился всего один пулемётчик. Зато, при необходимости, он теперь мог вести огонь буквально во все стороны, непростреливаемых зон вокруг холма уже не осталось.

Мог…

Но внутри тоже было пусто – стрелок отправился к воротам.

А с другой-то стороны… ну чего ему было беспокоиться?

Подходы к объекту были прикрыты минными полями, сигнализацией… да и другие посты там тоже глаз не смыкали. Каким-таким образом гипотетический противник успеет всё это преодолеть за какие-то несколько минут?

Так или иначе – но внутри было пусто.

Прижавшись к стене, Ведерников осторожно выглянул за угол.

Пусто.

Продвинувшись вперёд, он прикинул куда ползти дальше… а вниз по склону, куда ж ещё?

Вход в вентиляционную шахту оказался совсем незаметной ямкой в склоне – в десятке метров от амбразуры!

Вниз, чуток вбок… а вот и решётка.

Замок отсутствует, ну, всё правильно, его же «Топтыгин» с собою утащил.

Нажатие кнопки – и синий луч фонарика осветил замочные скобы.

Так… тут чисто, и вот тут…

Никаких следов того, что тут кто-то покопался.

Лезем!

Внутри вентколлектора оказалось неожиданно прохладно, легкий сквознячок тянут откуда-то снизу. Оставив «Самоделкина» висеть на скобах, капитан опустился ниже.

Ага, вот и поворот вбок… вторая решётка… уже в полу.

С удивлением он обнаружил… ещё одну вентшахту уходящую куда-то вверх и в сторону. Это ещё, пардон, за каким хреном?

Ладно, лезть по ней никто не собирался, такой задачи не ставилось.

Внимательный осмотр решётки показал, что она не запиралась. Хотя петли на внешней стороне имелись. Чуть принюхавшись, он учуял слабоватый запах смазки.

Хм?

Смазка?

Ощупав петли, Ведерников убедился – смазывали именно их!

То есть, решётку открывали… зачем?

Разгадка оказалась до удивления простой – в вентшахте обнаружился увесистый такой ящичек… с очень интересным содержимым! А попросту говоря – с травкой. И в немалом, надо сказать, количестве – килограммов пять-шесть!

То есть, кто-то из сотрудников склада устроил тут персональный тайничок. А что, мысль интересная… уж здесь-то точно никто ничего искать не станет!

Да и не всякого, вообще-то, сюда пропустят… военный объект!

Ага, несуществующий…

Ладно, фиг с ним, с этим наркобарыгой… а вот то, что решётка, скорее всего, не скрипит – это нам на пользу.

Она, действительно, почти и не скрипела.

Спрыгнув на пол, капитан подергал свисающую сверху верёвочную лестницу, которую он закрепил за прут в стене. Крепко, не оборвётся!

– «Самоделкин»! Давай сюда!

Шорох, шлепок – и технарь приземлился рядом.

– Ну, как тут?

– Пока тихо.

– Ладно, дальше уж моя работа пойдёт… – и он присел на пол, роясь в своём рюкзаке.

На полу появилась одна деталь, вторая…

«Самоделкин» что-то подкрутил, вставил провода в гнездо – и отступил на шаг, критически оценивая свою работу.

На бетонном полу стоял «Нафаня» – гусеничный миниробот-разведчик.

Невысокая, но обладавшая неплохой проходимостью машинка, тащила на себе парочку видеокамер, на неё можно было пришпандорить манипулятор и ещё кучу всевозможного навесного оборудования. Управляться она могла как по проводам, так и по радио.

– Так… – вглядываясь в окуляр прибора, произнёс технарь. – Вижу этот самый барьер… Действительно, чуть выше рельсов нижняя граница проходит. Ничего, «Нафаня» пройдёт…

Миниробот отъехал в сторону, развернулся и медленно двинулся вперёд. «Самоделкин», поставив на пол пульт управления, сел рядом и пристально всматривался в экран монитора.

Освещение в подземелье было так себе – чисто для проформы. Под потолком изредка горели тусклые лампочки дежурного освещения. И в их неярком свете можно было различить в глубине уходящего куда-то вниз тоннеля штабеля каких-то предметов. Основное освещение, надо думать, тут включали только тогда, когда здесь работали люди.

Под барьером робот пробрался беспрепятственно – граница проходила выше почти на ладонь. Объехал груду каких-то старых ящиков…

И в поле зрения камеры медленно вполз следующий штабель – тут ящики были куда как посвежее!

– Вот они… – удовлетворённо произнёс Фролов. – Маркировка на ящиках совпадает! Фосфорные! Ну, что, ставим заряды?

– А дальше там что? Посмотреть можно?

– Метров на тридцать «Нафаня» ещё пройдёт. А дальше не хватит провода. Радио же тут может плохо работать…

– Ну, хоть на тридцать метров – уже хорошо!

Ведерников и сам не смог бы объяснить – какая муха вдруг его укусила? Казалось бы – проникли куда надо, нужные боеприпасы отыскали – работай!

Технарь покрутил ручки на пульте – в кадр вполз очередной штабель. Та же самая маркировка…

Следующая стопа ящиков тоже ничем особенным не отличалась от своих собратьев. Всё то же…

– Стоп! – капитан придержал руку товарища. – Верни-ка его…

Примерно минуту они оба разглядывали изображение на экране.

– И что это тут у нас такое?

Одиноко стоящий у стены контейнер.

Не деревянный ящик со снарядами – это выглядело совсем иначе.

Прямоугольный металлический контейнер с самозатягивающимися замками. На вид – тяжёлый.

Техник приблизил изображение – и стала видна резиновая уплотнительная прокладка под крышкой.

Гермоконтейнер на складе боеприпасов? Зачем? Что в нём может лежать?

– Смотри, командир… – повернул робота «Самоделкин». – Там ещё один такой есть!

И точно – собрат второго располагался чуть поодаль. А дальше видимость была уже не очень хорошей, но, похоже, что там стояли обычные снарядные ящики.

– Маркировку посмотреть можем?

Фролов покачал головой.

– Стоит он неудобно… боюсь, как бы провод не зацепился за что-нибудь. Потеряем нашего «Нафаню»!

– Ну… попробуй?

Робот поёрзал туда-сюда, выбирая наивыгоднейшую позицию…

– Всё, дальше я его не погоню! И так уже не знаю, как и отсюда-то вылезти!

На экране виднелись нечётко различимые цифры и буквы.

– Отсними!

– Это можно… – пальцы оператора забегали по пульту. – Темновато, но мы щас подсветочку организуем… аккуратненько так, ночником… Есть снимок!

– Всё, работаем!

Робот мучительно долго выбирался назад – «Филин» чуть ногти на пальцах не сгрыз!

Есть!

Выбрались… и даже в проводе не запутались.

А дальше всё было просто.

«Нафаня» вернулся назад, техник заменил аккумулятор и маленький робот уехал в полумрак артсклада, увозя с собою две прямоугольные коробки подрывных зарядов. Добравшись до нужной точки, он останавливался – и с его «спины» поднималась клешня манипулятора. Пара движений – и серая коробка подрывного заряда ложится на нужное место.

Следующий штабель – и следующий заряд.

Всего надо было поставить их четыре.

Щелкнул переключатель – и «Нафаня» остановился около ног Фролова.

– Разбираем…

Двадцать минут – и разобранный робот занял своё место в укладке.

– Уходим!

И темная фигура техника исчезла в дыре вентшахты.

Ведерников осмотрелся – не оставили ли они тут какого-нибудь следа? Да, вроде бы чисто всё… мусора никакого нет, не наследили…

Можно уходить!

Поднявшись по лестнице, он втянул её назад и, свернув, убрал в рюкзак. Был соблазн бросить её в шахте, но жизнь давно приучила капитана не оставлять за собою никаких следов! Противник – он тоже не совсем уж полный лопух! Мало ли что может случиться? И если тут обнаружат свёрнутую лестницу из полиамидных нитей… то и круглый дурак поймёт, что купить такую в супермаркете невозможно! А раз так – были здесь незваные гости специфического назначения! И второй раз этим путём уже не пройдёшь!

Теперь – ждать.

Ждать следующей ночи и следующей смены.

Можно даже попробовать вздремнуть!

Ага… на куче взрывчатки под собою… интересные, должно быть, сны тут могут присниться…

Как ни странно, но поспать удалось – и весьма неплохо!

А теперь – назад!

И только упав на траву рядом со встречающими их бойцами, капитан понял, почему так жадно пили воду ходившие первыми разведчики – в горле совершенно пересохло! Так, словно бы его наждаком кто драл…

А склад взорвался на следующие сутки. Днём, когда туда прибыла очередная смена охраны.

Ну… совпало так…

На месте холма образовалась громадная яма, а ближайшая рощица – та, вообще, сгорела дотла. Досталось и окружающим лесам, но тут. Неожиданно, помог начавшийся ливень – начавшийся было лесной пожар, потух сам собой.

А земля на месте холма получила странный белёсый оттенок – и спеклась до почти полного остекленения.

Но этого взрыва группа «Филина» уже не слышала – они отошли достаточно далеко…