Назначаю тебя палачом Данилова Анна
Финягина чуть заметно кивнула.
Женя усадила женщин за стол и хотела было уже удалиться, как Соня посмотрела на нее умоляюще:
– Женя, останьтесь, пожалуйста!
Как все это странно. Неужели Соня робеет перед Борисом и ей нужна поддержка? Или же им может понадобиться и ее женский совет?
– Хорошо.
– А я вам не помешаю? – спросил, быстро оглянувшись на Бориса, Петр, продолжая медленно засыпать в кипящее молоко манную крупу.
– Петр, смотри, чтобы каша была без комочков, – строгим голосом произнес Борис и улыбнулся.
Женя восприняла эту его улыбку как знак того, что он не сердится за визит и расположен к посетительницам.
– Всем доброе утро, – наконец подала голос Эмма. – Простите, конечно, что мы побеспокоили вас…
– Слушаю вас. – Борис удобно расположился на стуле и, скрестив руки на груди, приготовился слушать.
– Постараюсь рассказывать все по порядку, но не уверена, что не собьюсь. Я сильно нервничаю. Ладно… – Она судорожно вздохнула. – Меня зовут Эмма Евгеньевна, можно просто Эмма. Мой муж – Виктор Владимирович Финягин, бизнесмен. Перед самым Новым годом он преподнес мне подарок – сказал, что уходит от меня. Мы прожили с ним двадцать лет. Детей у нас нет. Не скажу, что он всегда был таким жестоким и бессердечным, но с ним явно что-то случилось, его как подменили. Он хочет развода, но сказал, никакого раздела имущества не будет. Чтобы я ни на что не рассчитывала.
– Как так? – Борис в задумчивости сощурил глаза, как бы мысленно уже прикидывая, чем может помочь клиентке. – Вы договорились на каких-то условиях? Вероятно, он предложил вам что-то.
– В том-то и дело, что нет. Сам он живет в Москве, в одной из своих многочисленных квартир, с любовницей, с молодой, конечно, любовницей, но после того, как я освобожу дом, переедет, я полагаю, сюда. Ах да, я же еще не сказала. Виктор поставил мне условие, чтобы я до конца января покинула дом. Причем его абсолютно не волнует, где, как и на какие средства я буду жить. Он сказал, что я бездельница, что просто трутень и что я не имею права жить и дальше так, как жила. Что мне надо работать и все такое…
И она заплакала. Да так горько! Женя засуетилась в поисках салфеток, нашла, протянула ей коробку.
– То есть ваш муж решил, что оставит вас на улице и без средств к существованию, я правильно понял?
– Да. – Эмма промокнула глаза и высморкалась.
– Откуда вдруг такое отношение к вам?
– Я не изменяла, если вы об этом. Не пью. Никаких особых грехов за мной не водится. Но нигде не работала уже давно. Это правда. Но я всегда была ему хорошей женой. Думаю, все дело в том, что я не могу иметь детей, а ему нужны наследники.
– Он бил вас? – спросил Борис, и Женя удивилась такому прямому и неожиданному вопросу.
– Как вы догадались?
– Просто спросил.
– Было пару раз. Причем беспричинно. То есть ссора на пустом месте. Ни о чем. Я давно уже стала раздражать его. Я мешаю ему, понимаете?
– Какой у вас ко мне вопрос? Развод и раздел имущества?
– Нет.
Даже Петр, сняв с огня кастрюлю, развернулся к Эмме и теперь смотрел на нее с недоумением:
– Не развод? Не раздел имущества?
Соня же в этот момент посмотрела на Женю почему-то виновато, словно заранее извиняясь за то, что сейчас может прозвучать.
Эмма собралась и продолжила:
– Дело в том, что примерно две недели тому назад, а если быть точной, то девятого января, я, проживая в доме совершенно одна, была страшно напугана, когда обнаружила на кухне следы пребывания другого человека. Не буду вдаваться в подробности и пересказывать все свои страхи, особенно страх сойти с ума, поскольку первое время я думала, что все это, ну, съеденная ветчина, выпитый кофе, мокрое полотенце, – просто игра моего воображения или галлюцинации…
Петр, прикрыв кастрюльку крышкой, присел рядом с Соней за стол – заслушался. Как и Женя, конечно. Вот так история!
– Понимаю, как странно все это звучит, да и вы, вероятно, не дослушав мой рассказ, подумаете, что я не в себе. Да, безусловно, я не в себе. И мне очень плохо и тяжело. Через несколько дней я покину, конечно, дом и уеду к маме в Хвалынск, это на Волге. Я продала все, что можно было, шубы, там, и еще кое-что, собрала денег, чтобы купить, вы не поверите (!) коров и коз… Нет, это будет не настоящая ферма, конечно, а просто несколько коров, коз (у мамы есть где их держать), и мы с ней будем продавать молоко, творог… Гм… Извините, сейчас соберусь с мыслями и вернусь к лестнице…
– Лестнице? – переспросила Женя.
– Да. Однажды я обнаружила за окном лежащую на земле, под снегом, лестницу. И поняла, что она оказалась там не случайно, что кто-то принес ее для того, чтобы залезть в дом через окно второго этажа. Конечно, я еще тогда, девятого января, осмотрела весь дом, окна, но, признаюсь, на втором этаже я смотрела не так внимательно… Словом, в моем доме поселился некто. Первой моей мыслью было, что это Виктор кого-то подослал с целью убить меня. Да-да. А что я еще могла подумать, когда все как бы к этому и шло? Я же мешала им! Ну и что, что он грозился убить меня, если я не уеду и начну действовать, обращусь, например, к адвокату, который поможет мне отстоять свои права… Я же понимала, что он сам на это не способен, я имею в виду, своими руками, там, удушить меня или зарезать…
– Боже! – вырвалось у Петра.
– …но киллера-то он нанять может. Он очень богатый человек. Да если бы даже и не был богатым, сейчас, сами знаете, за небольшие деньги могут убить. Жизнь человека ничего не стоит.
Миллион вопросов – вот что переполняло в тот момент Женю. Но она вынуждена была пока молчать.
– Но если киллер, к примеру, то почему же он медлит? Прошло еще несколько дней, а я все еще оставалась жива!
– Так чего же вы полицию-то не вызвали? – воскликнул возмущенно Петр. – А если бы убил? Вы что, в русскую рулетку решили сыграть?
– Не знаю… Говорю же, что поначалу думала, что это мои галлюцинации, что это я сама рано утром выпила кофе и забыла, и что душ принимала ночью, оттого и полотенце мокрое… А потом уже, когда услышала шаги за дверью… Ладно, я и без того говорю много лишнего, несущественного.
– Напротив, я бы хотел еще больше деталей, подробностей, – сказал Борис.
Женя видела, что и он тоже увлечен рассказом.
– Так кто это был? – не выдержала и Женя.
– Мужчина, – произнесла Эмма и мгновенно покраснела.
– Ну слава тебе господи! – развел руками Петр. – Вот лично я понял это сразу! И вы бездействовали именно потому, что поняли главное – этот некто не собирался вас убивать. Потому что если бы это был киллер, то убил бы вас в первый же день.
– Да, это так, – закивала Эмма.
– Когда вы увидели его в первый раз? – спросил Борис.
– Тринадцатого января. Накануне старого Нового года.
Женя вдруг поняла, что улыбается.
«Он хорош собой?» – Вот какой вопрос она хотела бы сейчас задать Эмме. Но не задаст. Или спросит ее как-нибудь в другой раз. Когда рядом не будет Бориса.
– Эмма, давайте я приготовлю вам еще одну чашку кофе, – предложила она.
– Если можно, плесните туда, пожалуйста, коньяку, – попросила Финягина, и Петр закашлялся. – Просто я вам не рассказала самого главного. Послушайте, почему у вас так холодно?
Петр встал и достал бутылку коньяку.
Глава 9
13.01.2023 г. Из дневника Эммы Ф.
«Вот только алкоголь меня тогда и спас. От страха, что где-то на втором этаже кто-то ходит, меня объял такой ужас, что я, вернувшись на кухню, плеснула себе приличную порцию коньяку. Потом еще. И вот в таком расслабленном состоянии, покачиваясь, я ходила по дому и звала своего незваного гостя, причем придумывая ему на ходу разные имена, идиотские, дурацкие: Демьян, Никифор, Спиридон, Ферапонт… Типа: «Выходи, подлый трус!» Но никто не вышел.
Потом оказалось, что после всех этих своих мытарств я уснула в гостиной на диване, а когда проснулась, страх снова накрыл меня с головой. Нет, никто не вышел на мой зов. Но пока я спала, этот гость явно вскипятил воду в электрическом чайнике – он был горячий!
– Может, гад, тебе еще бульончику сварить? – заплакала я, доставая из морозилки курицу.
И что бы вы думали? Я сварила куриную лапшу. Целую кастрюлю. Подумала, что в январе это самое то – горячий куриный супчик! Но сначала поела сама, конечно.
Немного пришла в себя и решила выйти в сад, подышать свежим воздухом. Хотя дело вовсе и не воздухе, мне просто хотелось как-то прочувствовать всю реальность происходящего. Что я – это я, что это наш сад, наш дом, что все это не плод моей фантазии. Ну или просто надо было немного остыть. Как же мне не хватало моей Сонечки! Но тревожить ее я не решилась. Все-таки мы ее уволили, она сейчас работает в другой семье, зачем тревожить и взваливать на нее мои проблемы? К тому же я знала, как именно она отреагирует на мой рассказ. Конечно же, посоветует немедленно обратиться в полицию.
Остаток этого беспокойного и нервного дня я провела в гостиной – смотрела какой-то сериал, чтобы отвлечься. Но ведь и там тоже стреляли, что-то там расследовали, разоблачали, спасали, погибали… Еще и музыка била прямо по нервам! Однако я не выключала и смотрела с каким-то странным мазохистским чувством, словно желая увидеть тех, кто страдает сильнее меня. Как ни странно, но в это время я забывала, что смотрю кино и что на экране актеры, а не реальные люди. И что кровь там киношная и пули ненастоящие, а стало быть, и страдания ненатуральные. Что это игра!
Еще до наступления темноты я повсюду на первом этаже включила свет. А перед тем, как лечь спать, накрыла своему гостю на стол. Поставила глубокую тарелку (пусть поест горячего супа), положила приборы, достала хлеб, салфетки и, называя себя полной дурой, отправилась спать в гостевую комнату. Заперлась на два оборота ключа. Все боялась, что не засну и снова услышу шаги за дверью, но мне повезло – я мгновенно уснула.
На следующий день проснулась с сильнейшей головной болью, и снова ужас окатил меня с головы до ног. Меня заколотило так, словно меня действительно облили ледяной водой.
Перед тем как выйти из комнаты, я долго стояла перед дверью и прислушивалась. Вроде тихо. И только после этого оделась и вышла, медленно доплелась до кухни, вошла и посмотрела на стол. Ни тарелки, ни ложки, ни хлебницы… Мой гость поел и прибрался после ужина. Больше того, он убрал кастрюлю с супом в холодильник!
Это было просто невероятно. Нет-нет, он не может быть опасным. Это какой-то обыкновенный человек, который по неизвестной мне пока еще причине поселился в моем доме. А что, если женщина? Не каждый мужчина догадается убрать суп на холод, чтобы не прокис.
И тут мой взгляд упал на чайник. К нему была прислонена записка! У меня от страха зубы застучали.
«Я не Спиридон и не Ферапонт. Меня зовут Сергей. Спасибо за суп. Не бойтесь меня».
Та-а-ак… Интересно.
На подкашивающихся ногах я вышла в коридор и позвала:
– Сергей!»
Глава 10
21.01.2023 г. Женя
– Она раньше пила? – спрашивала Женя няню Соню поле того, как Эмма Финягина, приняв на грудь слишком много коньяку (ее никто не мог остановить), была уложена в постель.
– Да нет же! – переживала бывшая домработница Эммы, испытывая стыд за такое поведение своей подопечной.
– Значит, она в своих страхах докатилась до бутылки. И это очень плохо. Хотя кто знает, как повели бы мы себя, правда (?), если бы в нашем доме завелся непонятный субъект. Я бы лично, окажись на ее месте, сразу вызвала бы полицию. И до сих пор понять не могу, почему она этого не сделала.
– Вы, Женечка, просто не знаете ее. Эмма – добрейшей души человек! Она же сказала вам и Петру Михайловичу ответила, что, мол, раз не прибили ее в первый же день, когда она заподозрила, что в доме кто-то есть, значит, не по ее душу пришли, понимаете? Что существует какая-то другая причина, по которой этот парень там оказался.
– Да причин может быть много. Во-первых, я бы не исключила на ее месте, что его подселили к ней, чтобы свести с ума. Почему бы и нет?
– Нет, не верю. Слишком долгий путь к избавлению от нее. К тому же она ясно сказала, что намеревалась подписать все документы и уехать к матери. Нет-нет, она не стала бы бороться. Она не представляла собой никакой угрозы Виктору Владимировичу.
– Но почему тогда он так долго медлил? Ведь чтобы подготовить документы, с помощью которых он собирался лишить ее всего, нужно не так уж и много времени.
– Я, конечно, во всем этом не разбираюсь, но что-то подсказывает мне, что Виктор Владимирович хотел предусмотреть все, понимаете, чтобы эти его грабительские действия не вышли ему боком.
– А с кем он сейчас живет? Я так и не поняла…
– «Молоденькая девушка»… Вы как-то так нейтрально о ней, без особых негативных эмоций… – проронила Женя, искренне посчитав, что Соня, всей душой болеющая за свою бывшую хозяйку, по вине этой самой девицы и попавшую в сложное положение, как минимум должна была ее обозвать, как-то принизить хотя бы словами.
– Да разве ж она виновата? Мне даже жалко ее! Она просто не знает пока еще, каким жестоким и грубым может быть Виктор Владимирович. И что если он пока еще ее не ударил, то это не от большой любви, я вообще не верю, что этот человек способен на такие чувства, нет! Он очень грубый и жестокий человек! Просто она вынашивает ему наследника! Да, она не суррогатная мать, это верно, но почему бы не совместить полезное с приятным?
– Вы видели ее, Соня?
– Да, как-то видела, когда Эммочки дома не было, она как раз уезжала навестить мать и ее не должно было быть несколько дней. Вот тогда он ее и привозил, эту девушку, ее зовут Клара. Очень красивая, надо сказать, особа. Ни тебе надутых губ или грудей, такая естественная красота… На меня смотрела виновато, типа, знает кошка, чье мясо съела. Она же понимала, что попала на чужую территорию, где ей никто не рад, кроме Виктора Владимировича, конечно. Они приезжали за вещами, забрали две картины какого-то модного современного художника, меня попросили приготовить чай с молоком. Она уже тогда была с большим таким животиком, а сейчас уже, видимо, на сносях.
– Так, может, Финягин медлит с подписанием документов, чтобы оформить все после рождения ребенка? Честно говоря, не понимаю, зачем это ему нужно, но раз медлит, значит, так ему спокойнее. Или же все дело в нерасторопности его юриста! Может, запугал его, и тот никак не может собраться с мыслями, чтобы составить такие документы, к которым не придерешься? Ведь это же не завещание, а просто… Так, стоп. А что, если параллельно он готовит еще и завещание, и, будучи неуверенным в этой своей Кларе, не знает, стоит ли все завещать ей? К тому же они еще не женаты.
– Насколько я знаю Виктора Владимировича и судя по тем разговорам, которые я случайно услышала, пока готовила чай Кларе, он действительно переживает за ребенка. Очень боится, что родится даун.
– Но почему?
– Да потому что у его друга такое случилось. Тот тоже ушел от своей жены, женился на молодой, и она родила ему такого вот особенного ребенка.
– Соня, давайте уже подытожим все рассказанное Эммой. Итак. В дом проник молодой парень, чтобы его никто не нашел. Типа, сбежал от мобилизации, да?
– Ну да.
– Вот просто взял и выбрал один из самых шикарных домов, отлично зная, что там кто-то проживает, то есть не побоялся…
– Эмма же сказала, что он выследил ее и понял, что она живет одна. Ему было важно, чтобы дом отапливался и чтобы там была еда.
– Ну ничего себе! Что же это получается? Он даже не предполагал, что хозяйка вызовет полицию? Откуда такая уверенность?
– Я думаю, что все дело в его самоуверенности. Он надеялся, вероятно, на то, что Эмма сжалится над ним и примет под свое крыло.
– Какая-то удивительная, прямо скажем, история!
– Да я сама в шоке! Соня, я понимаю, что Эмма приехала сюда, чтобы попросить помощи у Бориса, это ясно. Она хочет предупредить через Бориса, что Виктору Владимировичу грозит опасность, но что-то подсказывает мне, что дело здесь слишком запутанное и какое-то невероятное, чтобы это было правдой.
– Вы думаете, она сгустила краски?
– Я думаю, что Эмма многое нам не рассказала… Скажите, Соня, вы хотите, чтобы мы помогли Эмме?
– Конечно, что за вопрос?
– Тогда скажите ей, что в это дело вмешаюсь я. Причем буду действовать не одна, а вместе с Тоней. У нас есть свои методы, женские, понимаете? Нам необходимо попасть в тот дом и все хорошенько осмотреть. Полагаю, что Борис будет действовать в Москве, непременно встретится с Финягиным, словом, возьмет на себя как бы главное – предупредить Виктора Владимировича о том, что его могут убить. Может, убедит его нанять телохранителя или уехать на время, пока не поймают этого Сергея… Но как-то не верится мне, что его найдут. А вот мы с Тоней разыщем его. Но для этого нужно разговорить Эмму, добиться от нее искренности, правды, если хотите. Она должна объяснить нам, что между ними такого произошло, что этот парень решил избавить ее от мужа, пообещал убить его. Причем несмотря на ее категорическое «нет»! Вы только посмотрите, до какого состояния довела себя несчастная женщина!
– Да, конечно, действуйте!
– К слову сказать, мы с Тоней уже помогали Борису в его делах, причем успешно, – скромно заметила Женя.
– Я доверяю и вам, и Тоне. И постараюсь уговорить Эмму согласиться на ваше участие в этом деле. Главное ведь – найти этого парня!
– О чем и речь! Тогда поступим следующим образом. Я звоню Тоне, попрошу приехать сюда. Мы дождемся, когда Эмма проснется, придет в себя, и все вместе поедем к ней домой. А вы уж займитесь Мишей.
– Об этом можете даже не переживать. Я не только за Мишей присмотрю, но и за всем домом!
– Вот и договорились! Да, пожалуйста, передайте конверт с зарплатой Галине Петровне, я сейчас принесу. Она придет сегодня после обеда, ей в поликлинику надо было. И если у нее останется время после уборки, пусть она заглянет в зимний сад и почистит пальму, она знает… Ну вот, кажется, и все! Ох, Соня, простите… – И Женя достала из кармана конверт. – Держите, это ваша зарплата. И спасибо вам за все!
– Это вам спасибо!
Женя вышла, чтобы проводить мужа. Борис, уже одетый, обувался в холле.
– И где ты его будешь искать? – спросила она, имея в виду Финягина. – Сегодня же суббота.
– Я позвонил ему, мы договорились о встрече.
Борис выглядел озабоченным. «Конечно, – подумала Женя, – дело щекотливое. Шутка ли, известный адвокат встречается с человеком, чтобы предупредить его о том, что готовится убийство».
– Боря, что ты ему скажешь? Кто собирается его убить?
– Ну, поскольку мне не позволено говорить о его жене, придумаю что-нибудь.
– Но что? Если ты скажешь, что тебе позвонили и сказали, то посыпятся вопросы: кто звонил, можно ли пробить номер и, главное, какое отношение имеешь ко всему этому ты!
– Говорю же, придумаю что-нибудь. Вот по дороге все и обдумаю.
– Не могу себе представить, что вообще можно придумать в этой ситуации.
– Да я и сам не знаю.
– Так, может, тебе отказаться? Будешь глупо выглядеть…
– Почему же? Скажу, что узнал об этом случайно и что не могу раскрывать имя того, кто сообщил мне о готовящемся покушении.
– Но он же сразу подумает об Эмме!
– Кстати, пусть она пока поживет у нас. Предложи ей этот вариант. Таким образом, она будет в безопасности.
Борис наконец обулся, обнял жену и поцеловал.
– Не беспокойся обо мне. Ты себе представить не можешь, какие только поручения мне не приходилось выполнять и чем заниматься.
– Не скажу, что ты меня успокоил… Ладно. Удачи тебе! Будем на связи.
– Постой… Ты мне так и не сказала, для кого ты вчера надевала свое красное платье.
– Просто примеряла, – сказала Женя, краснея.
– Понятно, – загадочно улыбнулся Борис. – А я уж подумал, что ты ввязалась в какое-то новое дело…
– И так нарядилась?
– Да мало ли… Вы же с Тоней такие затейницы!
Борис уехал, Женя позвонила Антонине и попросила ее приехать.
– Тоня, кажется, наклевывается потрясающее дело! Все расскажу при встрече!
Заглянув в комнату, куда уложили Эмму, Женя была нисколько не удивлена, увидев там хлопочущего возле несчастной женщины Петра. Она столкнулась с ним, когда тот собирался открыть дверь, чтобы вынести тазик.
– Что, совсем плохо? – спросила шепотом Женя, увидев за его спиной сидящую на кровати Эмму с мокрым красным лицом и полотенцем в руках.
– Все хорошо, – ответил Петр, улыбаясь одними глазами.
Женя подумала о том, что этому человеку так уже хочется о ком-то по-настоящему позаботиться, что он рад любой возможности сделать это в отношении уже кого угодно!
Пронзительная мысль о том, что рядом с ней живет глубоко несчастный одинокий человек, заставила Женю вздохнуть. Хотя, с другой стороны, разве можно считать одиноким человека, который живет рядом с любимым братом и его семьей, тем более сейчас в семье появился малыш! Да Петр просто сияет, когда возится с Мишенькой! Однако по-настоящему счастливым он был бы, несомненно, если бы у него родился свой ребенок, была бы своя собственная семья. Это факт.
– Эмма, вам получше? – спросила Женя, присаживаясь рядом.
– О чем вы говорите? Так опозориться! – заплакала та. – Я так переживала, что мы пришли утром в выходной, потревожили такого важного человека, а тут еще и это… Сама не знаю, зачем напилась. Просто силы мои закончились. Вы только представьте себе, как много мне пришлось пережить! Ведь я же этому мальчику всю душу открыла, рассказала о своей беде вовсе не для того, чтобы он вот так, радикальным образом, как говорится, решил мне помочь! Он ведь мне так и сказал: «Эмма, ничего не бойтесь, я избавлю вас от вашего тирана! И увидите, мне ничего за это не будет! Меня никто не вычислит и не поймает. Ведь меня же как бы и нет в вашей жизни. Кто может связать меня и вас? Да никто!» Поверьте, я обомлела, когда это услышала. Разве могло мне такое прийти в голову? Я понимаю, конечно, он благодарен мне за то, что я не сдала его полиции, что благодаря моей инертности (назовем вещи своими именами) и уж точно не из-за человеколюбия я не сделала это в первый же день. Должно быть, я просто была в таком состоянии, что даже не оценила степень опасности нахождения в моем доме постороннего. А может… Стыдно признаться, но не только у него, этого мальчика, на тот момент было тяжко на душе. Он прятался, чтобы его не мобилизовали, просто струсил, но я-то, получается, тоже струсила перед своей новой жизнью… И вот мы, два очень несмелых человека, встретились, словно специально для того, чтобы доверить друг другу свои страхи. Чтобы излить душу, называйте это как хотите. Знаете, как в поезде попутчики доверяют друг другу свои тайны, зная, что они потом никогда не встретятся. И утром, быть может, боятся встретиться взглядами, как случайные любовники… Вот и с нами, я полагаю, в тот день (а это было как раз накануне старого Нового года) случилось нечто подобное. Знаете, когда я позвала его по имени, ну, после той записки, которую нашла на кухне, я вам рассказывала… Так вот, я чуть не поседела от страха в ожидании увидеть этого человека, который попросил называть его Сергеем. Я вообще поначалу думала, что это какой-нибудь беглый зэк, ну, вы понимаете, да? Типа беглый каторжник. Такой высокий и худой мужик с затравленным взглядом и весь в татуировках. И вдруг вижу перед собой необыкновенной красоты парня, светловолосого, с карими глазами… Стройный, невероятно красивый, ну просто принц! Господи, думаю, как ты здесь оказался? Что с тобой случилось?
Читать бесплатно другие книги:
